Малашевская М.Н. Дипломатия Японии в отношении России люди и идеи в эпоху перемен. 2022

Будучи секретарем Накагава Итиро7, Судзуки Мунэо смог заслужить доверие своего начальника и среди коллег получил прозвище — «хранитель казны Накагава». Именно Накагава Итиро оказал определяющее влияние на Судзуки Мунэо в молодости, в том числе по вопросу «возвращения северных территорий»8. После самоубийства патрона в 1983 г. Судзуки Мунэо баллотировался на 37-х выборах в нижнюю палату парламента как депутат от пятого округа Хоккайдо (округ, от которого избирался его патрон). Судзуки Мунэо пришлось выдержать сложную конкурентную борьбу со старшим сыном своего бывшего начальника Накагава Сёити9 и с кандидатом от Социалистической партии Японии Оката Тосихару10. Он смог заручиться поддержкой видного японского политического деятеля и благотворителя, депутата нижней палаты парламента от ЛДП Нонака Хирому11 — их тандем даже приобрел название: «линия Нонака — Судзуки» (нонака судзуки райн). Таким образом, служа в команде Накагава Итиро, Судзуки Мунэо приобрел полезные связи в политических кругах в Японии, впоследствии способствовавшие восхождению по карьерной лестнице. В целом оно вполне соответствовало стандартному профессиональному становлению целеустремленного японского политика, который имел сильного патрона и вступил в влиятельную фракцию в начале карьеры.

Судзуки Мунэо занял место депутата парламента от ЛДП, несмотря на огромную волну протеста против его кандидатуры, поднятую противниками в прессе. С 1983 по 2002 г. он занимал кресло депутата нижней палаты шесть раз. С 1983 г. Судзуки Мунэо в течение

7Занять должность секретаря (доверенного лица) при влиятельном патроне означало открыть себе двери для будущей карьеры. Многие политики начинали служить секретарями, например Мори Ёсиро, Уно Сосукэ, Кайфу Тосики.

8Судзуки М. Омэй. С. 154.

9Накагава Сёити (1953–2009) — депутат нижней палаты парламента ЛДП, министр финансов в кабинете Таро Асо, министр сельского хозяйства, лесных угодий и рыболовства в кабинете Обути и 3-м кабинете Коидзуми, министр экономики, торговли и промышленности в 1-м и 2-м кабинетах Коидзуми.

10Оката Тосихару (1925–2014) — депутат от СПЯ. Уроженец Хоккайдо.

С1960 по 1993 г. избирался депутатом от Хоккайдо, но после поражения на выборах 1993 г. отошел от дел. Его электоральная и финансовая поддержка перешла к Судзуки Мунэо.

11Нонака Хирому (1925–2018) — депутат нижней палаты парламента от ЛДП. В 1990-х гг. он занимал высокие посты в правительстве и парламенте, в том числе, министра внутренних дел в кабинете Мураяма (1994–1995 гг.), генерального секретаря кабинета министров и директора Агентства по вопросам развития Окинава в кабинете Обути (1998–1999 гг.).

220

20 лет занимал разные должности в ЛДП, парламентских и государственных структурах. В числе занимаемых должностей — пост парламентского советника12 начальника Управления национальной обороны, парламентского советника министра иностранных дел, должность председателя исполнительного комитета нижней палаты парламента, одновременно директора «Агентства по развитию Хоккайдо» и «Агентства по развитию Окинава», генерального секретаря кабинета министров, заместителя генерального секретаря ЛДП, директора отдела по общим вопросам ЛДП. Судя по его послужному списку, он мог по установившейся в ЛДП традиции занимать должности министра и в перспективе претендовать на должность премьера.

Особую активность на российском направлении Судзуки Мунэо проявил в 1990-х гг. В июне 1991 г. в должности парламентского советника министра иностранных дел Японии он посетил Москву. Цель визита — встреча с заместителем министра иностранных дел И. А. Рогачевым. В ходе этой поездки 7 июня 1991 г. Судзуки Мунэо впервые встретился со своим будущим ближайшим соратником Сато Масару, который на тот момент служил третьим секретарем посольства Японии в СССР. Японский депутат писал в своих мемуарах: «Мой взгляд остановился на странном молодом человеке яркой внешности, когда он очень просто поздоровался со мной в посольстве Японии в Москве»13. Во время первой встречи Сато Масару произвел на Судзуки Мунэо, по его собственному признанию, странное впечатление.

Во второй раз Судзуки Мунэо услышал имя Сато Масару через два месяца после первой встречи, то есть в августе того же года. Во время августовского путча 1991 г. в СССР Сато Масару находился на своем рабочем месте в посольстве Японии в Москве, в его служебные задачи входило информирование МИД Японии относительно развития ситуации в стране. Так как за пять лет работы в Москве Сато Масару сумел завести обширные связи среди советских демократов и консерваторов, он имел доступ к обширной внутриполи-

12В японской номенклатуре существует особая должность (сэймудзикан) — парламентский заместитель министра, или советник министра. Эта должность существовала с 1924 по 2001 г. и использовалась для усиления контроля над исполнительной властью со стороны парламента. Теперь его функции выполняют парламентский заместитель министра (фукудайдзин) и советники (дайдзин сэймукан). Таким образом, формируется политическая номенклатура и команда министра иностранных дел (Стрельцов Д. В. Внешнеполитический процесс в современной Японии // Вестник МГИМО-Университета. 2010. № 1. С. 249).

13Судзуки М. Омэй. С. 160.

221

тической информации. Сато и Судзуки утверждают, что во время попытки государственного переворота ГКЧП 19–21 августа 1991 г.

встранах Европы и Америке с подачи ЦРУ стал распространяться слух о том, что консерваторы убили президента СССР М. С. Горбачева, однако Сато Масару первым направил достоверное сообщение в Токио, что лидер Советского Союза жив. Это и была «вторая встреча» внимательно следившего за ходом событий в СССР Судзуки Мунэо с Сато Масару14.

Следующая встреча Судзуки Мунэо и Сато Масару произошла

воктябре 1991 г. в Литве15. Судзуки Мунэо являлся главой парламентской делегации, направленной для установления официальных контактов с бывшими прибалтийскими республиками СССР. Судзуки Мунэо изъявил желание, чтобы Сато Масару состоял при нем переводчиком во время переговоров, поскольку тот прекрасно владел русским языком.

Накануне встречи с представителями правительства Литвы Сато Масару посоветовал переводить переговоры на английский язык, так как в Прибалтике русский язык в тот момент ассоциировался с «советской оккупацией». Судзуки Мунэо протестовал, доказывая, что на переговорах с настроенным на либеральные и демократические реформы В. Ландсбергисом16 нужен переводчик, способный донести выгодные японскому правительству идеи с тем, чтобы установить тесные отношения с руководством страны, имея ввиду Сато, владевшего русским языком. Литовская сторона не стала чинить языковых препятствий для японской делегации с целью скорейшего заключения соглашения с Японией. После окончания переговоров

вприватной беседе Судзуки Мунэо впервые в шутку назвал Сато Масару «Распутиным»17 — впоследствии это прозвище прочно за-

14Судзуки М. Омэй. С. 161; Exchange of VIP Visits (August 1991 — December 1992). URL: http://www.mofa.go.jp/policy/other/bluebook/1992/1992-appendix-3.htm (дата обращения: 19.12.2020).

15Японское правительство уделяло большое внимание диалогу со странами Прибалтики не только из экономических и политических соображений, но и руководствуясь вопросами идеологии. В трех странах Прибалтики, входивших

всостав СССР, непрестанно создавался негативный образ Советского Союза как «оккупанта», этот стереотип вполне сообразуется с аргументацией японских политиков и историков относительно территориальных претензий. Это одно из по- литико-идеологических оснований стремительного развития диалога с Прибалтикой.

16Витаутас Витаутасович Ландсбергис (1932 г. р.) — председатель Верховного Совета Литвы в 1990–1992 гг.

17Подразумевается Григорий Распутин, который, как предполагается, оказывал идейное влияние на семью последнего русского царя Николая I, руководил

222

крепилось за склонным к мистификации и конспирологии Сато Масару18.

Именно тогда, с начала 1990-х гг. между Судзуки и Сато установились доверительные отношения, а поездка в Литву стала первым шагом к созданию «группы Судзуки» (судзуки дан, или судзуки ра). В основу деятельности тандема Судзуки — Сато легло распределение обязанностей: Сато Масару добывал и обрабатывал инсайдерскую информацию о положении в России, на основе этого разрабатывал подробную программу конкретных шагов по развитию связей с советской общественностью, а Судзуки Мунэо дорабатывал идеи Сато, исходя из интересов японского правительства и ЛДП, а затем продвигал их в политическом истеблишменте. Жур- налист-японовед А. Е. Куланов, лично знакомый с Судзуки Мунэо, подчеркнул, что Сато Масару являлся генератором идей в «группе Судзуки»19.

Особое внимание Судзуки Мунэо уделял вопросу создания доверительных отношений с российской стороной: «Самое важное — это построить отношения, основанные на взаимном доверии между участниками переговоров»20. Личные связи и человеческие доверительные отношения, должны были сыграть ключевую роль в новых российско-японских отношениях после образования Российской Федерации. Судзуки Мунэо на основе полученного в ходе общения с российскими участниками переговоров разного уровня пришел к выводу, что для развития плодотворного диалога японской дипломатии необходимо понимание русской культуры общения, для которой, в числе прочего, важны статус лица, с которым ведутся переговоры, и уважение к нему. Невнимание к конкретно-

через царскую фамилию политической жизнью в стране (его называли царским другом), однако неопровержимых данных на этот счет нет, данные противоречивы. Фигура Распутина стала популярна среди петербургских светских дам на волне всеобщего увлечения мистицизмом и спиритизмом начала ХХ в. Поскольку он был жестоко убит в 1916 г. заговорщиками, его фигура приобрела еще больший мистический ореол, а в 1990 г. даже возникла идея его канонизации. О Распутине вновь заговорили на Западе. Судзуки Мунэо, не зная подробностей его биографии, имел в виду именно приверженность к теневому влиянию, заговорам и мистицизму, которые приписывались этой фигуре.

18Судзуки М. Омэй. С. 165.

19Куланов А. Е. Обратная сторона Японии. С. 48.

20Судзуки М. Омэй. С. 157. — Необходимо отметить, что так называемые доверительные отношения (синрай канкэй) представляют собой один из центральных инструментов японской дипломатии ХХ в., когда партнерские отношения выстраиваются приоритетно на основе доверия, позволяющего по неформальным каналам разрешать возникающие между сторонами разногласия.

223

му лицу, например к участнику встреч на локальном уровне, может повлечь серьезные негативные последствия для интересов Японии. Среди российских невербальных ритуалов Судзуки Мунэо особое значение придавал рукопожатию21 как не типичному для японцев способу телесного контакта, но вполне естественному для русских.

В«группе Судзуки» стремились учитывать российскую политическую культуру и традиции общения, чтобы попытаться найти общий язык с российскими политиками, мир которых для японского МИД был закрыт на протяжении предыдущих десятилетий. Проблема взаимного непонимания и отсутствия общего языка сопровождала российский и японский народы на протяжении всех 150 лет истории их взаимоотношений начиная с середины XIX в.

ВХХ столетии японские дипломаты не стремились тесно сотрудничать с коллегами из СССР, что было обусловлено закрытостью советского общества в отношении стран Запада и отсутствием перспектив карьерного роста для представителей «русской школы» в отличие от «американистов».

Входе переговоров возникали также проблемы неудовлетворенности со стороны Москвы предложениями Токио и отсутствия готовности России пойти на искомый Японией компромисс22. Судзуки Мунэо и Сато Масару в своей деятельности стремились преодолеть такое недопонимание, поэтому большое внимание они уделяли изменению формата переговоров, учитывая особенности российской культуры. Судзуки Мунэо предполагал применять свои подходы как на высоком уровне в переговорах с центральными органами власти, так и во время встреч на региональном уровне (Хоккайдо — Курилы), при налаживании контактов с представителями дальневосточных регионов России.

Развитие контактов напрямую с жителями Дальнего Востока России находилось в области политических интересов Судзуки Мунэо. Он лично участвовал в переговорах о создании генерального консульства Японии в Южно-Сахалинске в середине 1990-х гг., зная, что четыре спорных острова попадали под юрисдикцию властей острова

21Судзуки М. Омэй. С. 177–178.

22Показателен пример переговоров между японским и советским правительствами, проходившие с апреля по июль 1945 г. Японские представители стремились заранее оговорить формат переговоров (переговоры о возможности прибытия «миссии принца Коноэ»), а советское правительство требовало четких предложений. В этих переговорах отразились социокультурные различия двух стран, когда для японских участников приоритетом являлась формально-риту- альная сторона вопроса, а для советской стороны — определенность и конкретный результат.

224

Сахалин23. Для обсуждения этого вопроса Судзуки Мунэо совершил визит в Хабаровск в декабре 1994 г. и имел встречу с председателем Комитета по международным делам Совета Федерации В.Н. Подопригорой. Японская сторона, как отмечено в отчете Комитета по внешней политике нижней палаты парламента Японии, стремилась открыть консульство в непосредственной близости от Японии с тем, чтобы облегчить ведение мониторинга мнения местного населения. В Японии учитывали, что на Дальнем Востоке распространены антияпонские настроения, выражающиеся в несогласии с идеей территориальных уступок в пользу Японии24.

В период 1991–2002 гг. Судзуки Мунэо неизменно входил в парламентский Комитет по внешней политике и в Специальный комитет по делам Окинавы и «северных территорий». После поездки на остров Кунашир летом 1995 г. Судзуки Мунэо стал продвигать через парламент проекты оказания прямой гуманитарной помощи жителям Южных Курил и инфраструктурные проекты. С момента, когда в 1996 г. ЛДП вернулась к власти, а фракция, к которой принадлежал Судзуки Мунэо, усилилась, и до 2001 г. его проекты получали поддержку кабинета министров и депутатов парламента.

Того Кадзухико

Того Кадзухико происходит из семьи этнических корейцев, проживавших на Кюсю с XVII в.25 Его дедом по материнской линии был министр иностранных дел Японии периода Второй мировой войны Того Сигэнори, которого Международный военный трибунал для Дальнего Востока причислил к преступникам «категории А» (см.

23Дайхякусандзю:никайкоккай. Сю:гиин. Дай 1 руй, дай 4 го:. Гаймуиинкайгироку. Дай 7 го:. 10.03.1995. С. 12.

24По статистике, до 90 % местного населения выступают против передачи Курильских островов Японии (см.: Курильская проблема и российско-японские отношения. Опрос ВЦИОМ // Япония наших дней. 2009. № 1 (1). С. 140–145). Активные выступления против возможных территориальных уступок начались

в1992 г.

25Предки семьи Того носили фамилию Пак и этнически являлись корейцами, переселенными на остров Кюсю (в районе Кагосима, г. Наэсирогава) во время корейского похода «второго объединителя Японии» Тоётоми Хидэёси в конце XVI столетия (Имджинская война, 1592–1598 гг.). Они занимались ремесленным делом: прадед Того Кадзухико — Того Дзюсю (1855–1936, по-корейски Пак Сусын) занимался производством знаменитого сацумского фарфора — одно из его изделий хранится в художественном музее города Кагосима (Того С. Со:фу то:го: сигэнори но сё:гай. Токио, 1993. С. 21). Он, помимо этого, занимался коммерцией, продавая свои изделия иностранцам в Йокогама и Кобэ.

225

Приложение 1). В браке с супругой-немкой Эдитой де Лаланде у него родилась единственная дочь Исэ, мать Того Кадзухико. Она вышла замуж за дипломата Хондзё Фумихико, взявшего себе фамилию супруги, став приемным сыном-наследником в семье Того. Того Фумихико был представителем «американской школы» и смог построить блестящую карьеру дипломата. Во время работы в МИД он занимал пост заведующего отделом МИД по вопросам безопасности, служил генеральным консулом Японии в Нью-Йорке, послом Японии в США (1975–1980 гг.), работал в должности заместителя министра иностранных дел. Брат-близнец Того Кадзухико — Того Сигэхико — сделал карьеру журналиста и многие годы был сотрудником известного американского издания «The Washington Post».

Согласно семейным традициям, Того Кадзухико избрал для себя дипломатическую службу. Как вспоминал Того Кадзухико, по иронии судьбы при поступлении в МИД он попал не в «американскую» или «немецкую», а в «русскую школу», то есть в отдел СССР. Дипломат писал, что во время оформления документов для поступления в МИД в 1968 г. требовалось определиться с изучаемым языком: он владел английским языком на достаточно высоком уровне, мог изъясняться на французском и голландском языках, так как в школьные годы учился в Швейцарии, куда был направлен его отец. В листе с пожеланиями он выстроил языки по приоритетности: немецкий, русский и китайский. Причем, если немецкий он действительно хотел изучать, то во второй и третий пункты оказались вписаны языки стран сопредельных с Японией без расчета на то, что выбор падет на них. Спустя некоторое время в отделе кадров Того Кадзухико сообщили, что ему выпало заниматься именно русским языком. Он написал: «Вот так я и связал свою жизнь с СССР и Россией»26.

В семье Того к Советскому Союзу относились недоброжелательно, поскольку вступление СССР в войну с Японией в августе 1945 г. считали предательством. Большой отпечаток на взгляды матери Того Кадзухико оказала судьба Того Сигэнори, который стремился заручиться поддержкой СССР в деле выхода Японии из войны.

Дипломат вспоминал: «С начала и до окончания войны моя матушка проводила много времени с отцом в личной резиденции. Она видела, что японское руководство всеми силами пытается найти способ завершить войну. По отношению к предательству СССР27 она, не задумываясь, сказала: “Сволочи!” Несомненно, Того Сигэно-

26Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 77.

27Под предательством в японской общественной мысли понимается вступление СССР в войну с Японией в августе 1945 г.

226

ри думал так же, когда с огорчением писал в своих воспоминаниях, изданных посмертно: “Поведение Советского Союза в будущем должно быть осуждено историей”»28.

Вто же время в его семье считали, что мастерство дипломата заключается в умении применять так называемую формулу «49 %

к51 %» (см. Приложение 2). Это означало учет интересов второй договаривающейся стороны до такой степени, чтобы быть готовым отдать 51 % выгод ей, довольствуясь 49 % оставшихся29. Таким образом, Того Кадзухико считал излишне жесткую и неуступчивую позицию на переговорах непродуктивной.

Вначале карьеры в МИД он с подозрением и неприязнью относился к СССР. Первые несколько лет дипломат изучал русский язык в Великобритании, затем составлял краткие сводки по материалам «Радио “Свободная Европа”» в первом отделе Восточной Европы под руководством Хёдо Нагао. В то время в отделе, занимавшемся

СССР и Восточной Европой, служило около 20 человек. Пост начальника отдела занимал Миядзава Итиру. Главами подразделений были Хёдо Нагао, Номура Иссэй30 и Тамба Минору, которые в 1970– 1990-х гг. были лидерами «русской школы». В самом начале работы Того Кадзухико в МИД (1968 г.) произошли события «Пражской весны» (пураха но хару): в Чехословакию были введены советские войска. В Японии эти события трактовали как «оккупацию и военное вторжение», поэтому Того Кадзухико пришел к выводу, что «СССР — зловещая страна»31. Однако впоследствии, проработав несколько лет в представительстве в Москве, Того Кадзухико стал иначе оценивать СССР и русский национальный характер. Большую роль в эволюции его взглядов сыграло непосредственное общение с русскими людьми.

На службу в Москву Того Кадзухико прибыл в начале 1970-х гг. вместе с супругой и маленьким сыном. Он вспоминал, что все дипломатические работники западных стран находились под жестким надзором государственных органов СССР и тотальной прослуш-

28Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 80.

29Togo K. Japan’s Foreign Policy 1945–2003. Р. 430–431.

30Номура Иссэй (1940 г. р.) — японский дипломат, представитель «русской школы». До 1991 г. служил в посольствах Японии в СССР, Дании, участник советско-японских переговоров конца 1980-х гг. Посланник в США в конце 1980-х гг. Участник группы по подготовке визита Б.Н.Ельцина в Токио в 1993 г.

и«Токийской декларации». Занимался подготовкой Окинавского саммита G8 в 2000 г. и лично участвовал в переговорах о «северных территориях». В 1990-х гг. посол Японии в Малайзии, Германии. В 2002 г. назначен послом в Россию.

31Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 82.

227

кой в стенах посольства и занимаемых квартирах, где проживали дипломаты (по его мнению, ситуация с прослушиванием сохранилась и после 1991 г.). Любые перемещения далее, чем за 40 километров от Москвы, требовали получения специальных документов. Образно выражаясь, он писал, что это было состояние «стальной скорлупы», нередко вызывавшее неврозы у сотрудников миссии32. Вопрос об обсуждении с русскими темы «северных территорий» не ставился. Однако Того удалось завязать личные знакомства с русскими людьми, общаться с представителями оппозиционных движений, которых, по его словам, в СССР считали опасными личностями, персонами нон-грата33.

Несмотря на ограниченный круг общения с советским людьми, Того был поражен «душевностью российского общества», которая заключалась в теплых межличностных отношениях, взаимопомощи и любви к детям. Дипломат вспоминал: «Толстая уборщица баба Шура, которая работала в нашем многоквартирном доме для дипломатов… обычно бессловесная, когда встречала моего маленького сына, не забывала сказать: “Моя сладкая лапочка!”»34. Того Кадзухико заметил, что русские люди делали такие вещи от души, не преследуя каких бы то ни было целей. На фоне тотальной слежки, простота обычных людей заставила Того Кадзухико пересмотреть свое личное отношение к советскому обществу. Это способствовало благотворной работе на ниве двусторонних переговоров в 1980–1990-х гг. Того четко разделял политику государства и состояние общества, в котором он не видел угрозы для интересов своей страны.

В1973 г. японский дипломат лично участвовал в подготовке визита Танака Какуэй в Москву. В отделе СССР, сотрудники которого знали о сложностях между Москвой и Пекином после нормализации японо-китайских отношений в 1972 г., царили пессимистичные настроения, так как японские специалисты прогнозировали жесткую реакцию со стороны СССР. Однако на волне «политики разрядки» между США и СССР и в связи с визитом Р. Никсона в СССР в 1972 г., этого не произошло (см. Приложение 3). Осенью 1973 г. состоялся первый после 1956 г. визит премьер-министра Японии в СССР.

Вначале 1970-х гг. в японской дипломатии произошли большие изменения на советском и китайском направлениях. По мнению

32Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 85–86.

33Там же.

34Там же. С. 87.

228

дипломата, именно «шок Никсона»35 подвиг правительство Танака Какуэй к более решительным действиям в вопросе улучшения отношений с СССР и КНР36. Он полагает, что Л. И. Брежнев косвенно признал наличие проблемы «северных территорий», когда во время встречи с премьер-министром Японии в Кремле на его вопрос о территориях тот ответил: «Да, я знаю»37. Того считает, что этот ответ свидетельствовал об осведомленности правительства СССР

относительно японских территориальных претензий. Однако известно, что советская сторона была не намерена признавать этой проблемы, считая вопрос исчерпанным38. Тем не менее спекулятивные рассуждения на этот счет в отдельных японских публикациях преимущественно публицистического характера продолжаются до сих пор.

Несмотря на ухудшение отношений между СССР и Японией во второй половине 1970-х гг., к 1980-м гг. Того Кадзухико пришел к тому, что геополитические интересы Японии взаимосвязаны с интересами СССР. В 1981 г. он был вновь направлен в посольство Японии в Москве39. Того вспоминал, что с первого взгляда в Москве ничего не изменилось: «в магазинах все так же был дефицит продуктов и большие очереди, машин на улицах стало немного больше. Правда, вместо бабы Шуры теперь в нашем доме работала такая же толстая баба Варя, но и она очень любила детей»40. Он писал, что вскоре понял, что за семь лет произошли серьезные перемены: общество, уставшее от застоя, требовало перемен, и это стало началом перестройки. В годы второго назначения в Москву Того Кадзухико познакомился с дипломатом-японоведом А. Н. Пановым, с которым теперь его связывают теплые личные отношения.

35Администрация президента Р. Никсона не уведомила союзную японскую сторону о начале сближения с Китаем в 1971–1972 гг., чем в японском правительстве был вызван шок по поводу нивелирования конфликта между капиталистическим и социалистическим лагерями.

36Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 90.

37Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 93.

38Из Памятной записки советского правительства от 24.02.1960 // Русские Курилы: история и современность. С. 134.

39В это время послом в СССР был назначен Такасима Масао (1919–1988) — японский дипломат, во время Второй мировой войны служивший в Северной Корее и интернированный в Сибирь, где лишился большого пальца ноги из-за сильных морозов. Несмотря на плен, Такасима отзывался о русских тепло. Служил директором Департамента Азии, директором Департамента договоров, заместителем министра иностранных дел. В 1984 г. стал судьей Верховного суда.

40Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 98–99.

229