Шейгал Елена Иосифовна. Семиотика политического дискурса. Диссертация

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

391

коммуникации. Знаки агрессии естественным образом реализуются в агональных жанрах. Что касается знаков ориентации, то они, в силу своей нейтральности и потенциальной амбивалентности, составляют информативную основу любых жанров.

Фантомность политического сознания и фидеистическое отношение к слову обусловливают важную роль мифа в политической коммуникации.

Языковым носителем мифа является мифологема, отличительным признаком которой является фантомный денотат. Исходя из предположения о том, что языковое существование мифа имеет статус прецедентного феномена, мы выделяем три типа политических мифов и мифологем , соотнося их с типами вербальных прецедентных феноменов: прецедентный текстом, высказыванием

иименем. Содержание мифологемы-текста составляет миф-нарратив,

мифологема-высказывание коррелирует с мифом-пропозицией, а мифологеме-

антропониму соответствует миф-образ.

Построения типологии политических мифологем возможно также по следующим основаниям:

– по характеру референта – субъекта мифа разграничиваются национальные мифологемы (мифы о нации, о стране), групповые мифологемы

(мифы политических институтов) и личностные мифологемы, денотатами которых являются выдающиеся личности в политике;

– по аксиологической направленности выделяются мифологемы,

содержание которых связано с утверждением положительных ценностей, и

мифологемы, содержание которых направлено на ниспровержение отрицательных ценностей. Соответственно, в политическом дискурсе формируется когнитивный коррелят архетипной ролевой оппозиции – противопоставление героев и злодеев.

Значительное место в семиотическом пространстве политического дискурса занимает афористика, которая представляет собой корпус прецедентных высказываний политиков или языковые рефлексы политической

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

392

коммуникации. Афористика трактуется в работе как подсистема знаков политического дискурса, план содержания которых составляет совокупность суждений и мире политики. Данная подсистема представляет собой неоднородное. но структурированное множество, включающее следующие жанры: собственно афоризм, пословица, максима, заголовок, лозунг, девиз,

программное заявление, фраза-символ, индексальная фраза.

Корпус политической афористики структурируется по следующим параметрам:

–характер референции (универсальная – частная референция);

–статус прецедентности (автореференция, отсылка к прецедентному тексту, отсылка к прецедентной ситуации) и степень текстовой автономии

(высказывание представляет собой отдельный текст, относительно автономный или неавтономный фрагмент текста, или же вообще не

соотносится ни с каким текстом);

–коммуникативно-целевой аспект высказывания (афористика,

отражающая рефлективный и акциональный аспекты политического дискурса);

– степень дейктичности (по этому параметру разграничиваются высказывания, не обладающие дейктичностью, высказывания сочетающие дейктичность с сигнификативной глубиной и высказывания с гипертрофированной дейктичностью и минимальной сигнификативностью).

Функции, выполняемые разными жанрами политической афористики,

могут быть рассмотрены как детализация основных функций базовой семиотической триады: интеграция конкретизируется как здравицы,

возвеличивание, призывы к единству; ориентация проявляется в функциях идентификации, проективности, стратагемности и дидактичности;

агональность реализуется в инструментальной и аргументативной функциях афористики.

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

393

Проблема достоверности /недостоверности информации является ключевой в интерпретации политических текстов, поскольку искренность как условие правдивости сообщения в политической коммуникации, как правило,

уступает место соображениям политической выгоды. Уклонение от истины в политическом дискурсе является следствием тенденциозного представления действительности, связанного с целенаправленным преобразованием информации, т. е. с манипулятивным воздействием.

В зависимости от характера информационных преобразований в политическом дискурсе разграничиваются следующие виды манипулирования:

аргументативное манипулирование (нарушение логики развития текста,

уклонение от обязанности доказывания, маскировка логических ходов) и

референциальное манипулирование, связанное с искажением образа денотата.

Врамках референциального манипулирования выделяются: а)

фактологическое манипулирование, которое включает весь диапазон операций с истинностным аспектом высказывания – от полного искажения (лжи) и

полного умолчания до полуправды (частичного искажения и частичного умолчания); б) фокусировочное манипулирование, сосредоточенное, в

основном, в зоне частичного искажения. Оно связано с изменением прагматического фокуса (точки зрения на денотат) и осуществляется в процессе номинативного варьирования. Данный тип манипулирования лежит в основе явлений эвфемизации и дисфемизации.

Эвфемизм и дисфемизм являются двумя сторонами одного явления,

противоположными полюсами на оси оценочного варьирования денотата: его

«улучшение» и «ухудшение». В эвфемизмах и дисфемизмах находят проявление два аспекта агональности: борьба за сохранение своего статуса

(функция гомеостаза, свойственная эвфемизмам) и борьба против политического противника (функция агрессии, свойственная политическим инвективам. к которым относятся и дисфемизмы). Создатели эвфемизмов руководствуются следующими мотивами: стремление скрыть остроту

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

394

социальных проблем, избежать общественного осуждения за совершение неправовых и аморальных действий, не допустить потери своего общественного лица и спасти лицо адресата, завоевать поддержку определенных политических сил, снять с себя ответственность за счет перераспределения вины. Эвфемизация и дисфемизация в политическом дискурсе выступают в качестве стратегий реализации оппозиции «свои – чужие», способствуя положительной самопрезентации и негативной презентации «чужих».

Эвфемистическое переименование является следствием сознательного воздействия на язык как проявление его магической функции. Расшифровка эвфемистического переименования позволяет выявить систему ценностей общества через скрытую в нем отсылку к анти-ценностям. Семантический механизм эвфемизации основан на референциальном сдвиге и смещении прагматического фокуса, что связано с редукцией или изменением статуса сем,

мотивирующих отрицательную оценку. Содержательный аспект «улучшения» денотата (смещения прагматического фокуса) при эвфемизации поддается моделированию и может быть представлен в виде общей модели «социальная проблема ее решение» или «социальный конфликт гармонизация положения дел». Эта модель реализуется в ряде конкретных вариантов,

например: аморальное действие благородный мотив, принуждение свободный выбор, насильственность естественный ход событий, мы-

ответственность они-ответственность, незаконность законность действий.

Наиболее значимыми способами эвфемизации в политическом дискурсе являются: а) снижение категоричности констатации нежелательного факта

(описательная парафраза или градация-преуменьшение); б) увеличение референциальной неопределенности за счет затемнения внутренней формы и расширения объема референции (семантической и синтаксической редукции,

генерализации и введения квантора неопределенности).

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

395

Эзотеричность политического дискурса проявляется в категории прогностичности. Существование данной категории обусловлено тем, что адресант в манипулятивных целях стремится «зашифровывать» содержание сообщения, вследствие чего адресат вынужден совершать толковательную

(прогностическую) деятельность. Содержание этой категории может быть представлено в виде шкалы с полюсами «загадка» (незнание, поддержание энтропии) и «разгадка» (знание, снятие энтропии), а промежуточным звеном является догадка (попытка разгадки, уменьшение энтропии). Каждому из этих трех звеньев соответствуют определенные лингвопрагматические средства: а)

уход от ответа, эксплицитные маркеры загадки, квантор неопределенности,

намеки. ссылки на слухи); б) вопрос, предположение, прогноз, обещание раскрыть тайну; в) ответ, эксплицитные маркеры разгадки, речевые акты рефлексивы.

Многомерность и сложность политического дискурса проявляются в возможности дифференциации его жанрового пространства по ряду параметров:

градация институциональности (от разговоров с друзьями о политике до межправительственных переговоров);

субъектно-адресатные отношения (дифференциация жанров с учетом вариативности субъекта и адресата в рамках иерархии агентов политики

«политический институт, представитель института, граждане в массе,

отдельный гражданин»);

социокультурная дифференциация связана с неоднородностью групповых субъектов политики в плане идеологической ориентации, что приводит к образованию политических социолектов;

событийная локализация (дифференциация жанров по их соотнесенности со сложными коммуникативными событиями политического дискурса);

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

396

степень прототипности – маргинальности жанра в полевой структуре дискурса.

К центральным, прототипным относятся первичные, сугубо институциональные жанры, в полной мере соответствующие основной интенции политического дискурса – борьбе за власть: парламентские дебаты,

публичная речь политика, лозунг, декрет, переговоры. Периферийные жанры находятся на стыке с другими типами дискурса и, как правило, являются вторичными жанрами, имеющими респонсивный характер и представляющими собой реакцию на речевые действия, совершенные политиками в первичных жанрах. К ним относятся интервью, мемуары политиков, аналитические статьи, письма читателей, разговоры о политике,

граффити, а также смеховые жанры (политическая карикатура, пародия,

частушка, анекдот).

Инаугурационное обращение как прототипный жанр интеграции отличает фатическая доминанта коммуникации. Инаугурационная речь является неотъемлемой частью ритуального политического события и представляет собой политический перформатив. Особенностью временной отнесенности данного жанра является «вечное настоящее», что отражается в специфике его тональности и словаря. Интенциональная направленность данного жанра конкретизируется в его основных функциях (интегративная,

инспиративная, декларативная, перформативная), каждая из которых находит свое выражение в специфическом наборе топосов.

Лозунг входит в число прототипных агональных жанров политического дискурса. Агональность лозунга заключается в том, что он является непосредственным инструментом политической борьбы: в иллокутивном аспекте жанрообразующим признаком лозунга является директивность. По иллокутивной силе разграничиваются три основных типа лозунгов: рекламные

(в их основе – речевой акт призыва), протестные (ведущим является речевой акт требования), и декларативные лозунги (содержат речевые акты ассертивы

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

397

и экспрессивы). Типология лозунговых жанров обусловлена различиями в технике исполнения: транспарант, плакат, щит, листовка, скандирование,

значок, граффити. Лозунговые жанры отличаются некоторыми особенностями субъектно-адресатной организации, а также ориентацией на тот или иной иллокутивный тип лозунга.

Лапидарность и суггестивность, будучи основными характеристиками лозунга, обусловливают его содержательную и структурную специфику:

тематическая однофокусность, злободневность, идеологическая маркированность, максимальная эксплицитность в пропозициональном и аксиологическом плане, эмоциональность, наличие лозунговых слов,

преобладание простых нераспространенных утвердительно-восклицательных предложений, наличие часто повторяющихся клишированных структур, ритма,

рифмы и аллитерации.

Совокупность первичных и вторичных дискурсных образований разных жанров, сконцентрированных вокруг определенного политического события,

образует политический нарратив – своеобразный сверхтекст, объединенный общностью содержания и персонажей. Для политического нарратива характерна общественная значимость сюжета, двуплановость (денотативный прототип как политическое событие и сам нарратив как коммуникативное событие), протяженность по времени, множественность повествователей и связанная с этим неоднозначность модальных установок, а также ролевая амбивалентность персонажей.

Примером такого события является политический скандал.

Представление о типизированной ситуации скандала составляет денотативный прототип нарратива, который выявляется через анализ концептуального фрейма «скандал». Основные узлы данного фрейма (субъекты скандала, их действия, предпосылки, цели и последствия действий, реакция социума на скандал) коррелируют с нарративными категориями в рамках повествовательного фрейма. Ролевая структура политического нарратива

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

399

смогут пролить свет на многие ключевые проблемы общения в современную эпоху, определить меняющиеся приоритеты в развитии языкознания как ведущего звена в комплексе гуманитарных наук о человеке.

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

400

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Абдулфанова А.А. Семиотика дискурса как воплощение творческой индивидуальности // Политический дискурс в России –3: Материалы раб. совещ. (Москва 27–28 марта 1999 года) / Под ред. Ю.А. Сорокина и В.Н. Базылева. – М.: Диалог-МГУ, 1999. – С. 5–9.

Адамушко Н.И. Тропы, языковые стандарты и штампы в газетном комментарии // Стилистика текста. – Якутск: Изд-во ЯГУ, 1995. – С. 15–19.

Алтунян А. Лозунг в политическом дискурсе // Век ХХ и мир. – 1994. № 5–6. http//www.russ.ru/antolog/vek/1994/5-6/altunyan.htm (Электронная публикация: Русский журнал, 1998).

Антонов В.И. Символизация в контексте социокультурных процессов // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. – 1997 – № 4. – С. 96–112.

Апресян Р.Г. Сила и насилие слова // Человек. – 1997.– № 5. – С. 133–137.

Арапов М.В. «А уяснится предмет – без труда и слова подберутся» // Человек. – 1997. – №4. – С. 40–56.

Аристотель. Политика. Афинская политика. – М.: Мысль, 1997. – 458 с.

Аристотель. Риторика. Книга 1 // Античные риторики. – М.: Изд-во МГУ, 1978. – С. 15–69.

Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. – М.: Сов. энцикл., 1990. – С. 136–137.

Арутюнова Н.Д. Жанры общения // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. – М.: Наука, 1992. – С. 52–56.

Арутюнова Н.Д. Истина и этика // Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. – М.: Наука, 1995. – С. 7–23.

Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. – М.: Языки русской культуры, 1998. – 896с. Асеева Ж.В. Лексические средства выражения идеологии политической

корректности в современном английском языке. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. – Иркутск, 1999. – 17 с.

Базылев В.Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса // Политический дискурс в России – 2: Материалы раб.