Шейгал Елена Иосифовна. Семиотика политического дискурса. Диссертация

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

271

подсказки и другие косвенные речевые акты, небезосновательно могут трактоваться как прагматические, а не речевые акты. Согласно этой точке зрения, выдвинутой в работе Дж. Мея, специфика прагматических актов заключается в том, что они, в отличие от речевых актов, не поддаются определению в терминах кодифицированных языковых формул (Mey 1993: 5).

Прагматические акты достигают своей цели (влияние на участников взаимодействия), не обнаруживая коммуникативную интенцию явно, но при этом делая возможным ее вывод как импликатуры, нередко в форме подозрения, стимулирующего прогностическую деятельность адресата.

В российском политическом дискурсе сложились специфические речевые клише намека, содержащие редукцию рематического компонента сообщения. Относительная прозрачность подобных клише усиливает их конвенциональность, а высокий индекс повторяемости и прогнозируемости в дискурсе того или иного группового субъекта политики придает им характер ритуальности, сводя к минимуму усилия по расшифровке.

Рассмотрим примеры: Кому-то очень нужно, чтобы в этом зале в понедельник собрались чужие депутаты (В. Жириновский // СГД, 2.09.98).

Я бы хотел, пользуясь случаем, обратиться и к средствам массовой информации, представители которых сейчас находятся на балконе:

прекратите, пожалуйста, переводить стрелки, обвинять Государственную Думу за все, что происходит у нас, внутри России. Мы знаем, отчего это происходит, и вы лучше нас знаете. Это просто клевета на законодательный орган (Г. Селезнев // СГД, 2.09.98).

Нас все время обвиняют в том, что мы оставляем страну без правительства, якобы мы оставляем страну без правительства. Сегодня уже

совершенно ясно, кто это делает (Е. Панина // 7.09.98).

Объектом имплицитной отсылки – косвенного порицания – во всех трех случаях является президент и его администрация. Неконвенциональный характер данной импликатуры обусловлен тем, что она выводится из знания

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

274

полигоне. «Индия подвела нас своим взрывом, но думаю, что, работая дипломатическим путем, визитом, мы должны добиться поворота в их позиции». Что кроется за этой загадочной фразой, остается только гадать. Не исключено, что речь идет о готовящемся визите в Дели. Но это лишь предположение. Расшифровать, что именно имел в виду президент, в МИД пока не готовы (ИЗВ, 13.05.98).

В следующем примере прогностический комплекс «загадка + попытка разгадки» реализуется в виде комбинации речевых актов «ссылка на слухи» (с

импликацией вопроса) и «прогноз»: Ходят упорные слухи, что вице-премьер

О. Сысуев, курирующий блок социальных вопросов, может попасть под

сокращение ( попадет ли О. Сысуев под сокращение?) <…> В этом случае

социальную вотчину могут повесить на Немцова (КП 10.01.98).

Интенцией вопроса является уменьшение информационной энтропии.

Вместе с тем, базисный элемент вопроса – компонент «незнание» – относит его к категории психологических препятствий (Рябцева 1991), создавая тем самым когнитивное напряжение, которое снимается при движении к полюсу разгадки, когда незнание превращается в знание (от предположительного до достоверного), либо создается видимость знания.

Ответ на вопрос может выполнять двойственную роль в реализации категории прогностичности: а) ответ по существу содержит разгадку; б) ответ в косвенной форме, содержащий намек, уклончивый ответ, наоборот, имеет интенцию увеличения энтропии, сохранения загадки и, соответственно,

способствует поддержанию повествовательной интриги.

Собственно «разгадка» осуществляется через эксплицитные маркеры прогностичности: разгадка, подоплека, дать подсказку, расшифровать, иметь

в виду, трактовать, открывать (козырные) карты и др., а также специфические речевые акты – метаязыковые рефлексивы. Целью рефлексива является снятие информационной энтропии, коррекция сообщения в сторону уточнения, приближения к истине.

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

275

Покажем на схеме 10 соотношение между основными звеньями

категории прогностичности и реализующими их лингвопрагматическими

средствами:

Схема 10. Шкала категории прогностичности

Рассмотрим лингвопрагматическую специфику некоторых средств реализации основных звеньев категории прогностичности.

Начнем с речевого акта вопроса, который, по мнению Дж. Уилсона,

играет центральную роль в политическом процессе (Wilson 1990). Будем исходить из того, что прототипное значение или интенция вопроса – получить информацию, т. е. перейти от незнания к знанию. Это прототипное значение варьируется в зависимости от типа дискурса и характера речевого события, в

рамках которого они задаются. Так, в политическом дискурсе типичными коммуникативными событиями для вопросных речевых актов являются пресс-

конференция, интервью, парламентские дебаты. В процессе варьирования происходит наложение интенций, и прототипная интенция может взаимодействовать с другими интенциями или уходить на задний план.

Д. Кристал справедливо полагает, что в парламентских дебатах достаточно редко задаются «настоящие» (т. е. прототипные – Е. Ш.) вопросы,

на которые говорящие стремятся получить «настоящие» ответы. Мотив вопроса, будучи обусловленным политической конфронтацией или иными факторами, может никак не вытекать из его пропозиционального содержания.

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

276

Вопрос для того, кто его задает, – это шанс «сфокусировать общественное мнение на проблеме, выразить солидарность с партийной линией, причинить неприятности оппоненту. Это также шанс привлечь внимание к собственной персоне, свести старые счеты, отдать долг своим избирателям» (Crystal 1995: 379).

В целом, все функции непрототипных вопросов в политической коммуникации можно свести к четырем основным типам:

1. Гармонизация общения – поддержание интеракции в рамках принципа сотрудничества. К этому типу относятся следующие функции вопросов,

которые Дж. Уилсон характеризует как интеракциональные: контролировать взаимодействие, вызвать интерес к определенной проблеме, выяснить возможные трудности собеседника, выразить интерес к личности собеседника,

оценить его объем знаний и стимулировать активное участие в диалоге и т. п. (Wilson 1990).

2.Агональность – использование вопросов с негативными целями. Это вопросы, представляющие собой акты угрозы общественному лицу (face threatening acts) оппонента. Такие вопросы носят манипулятивный характер и могут рассматриваться как инструмент вербальной агрессии. В числе функций данного типа вопроса, выделяемых в работе Дж. Уилсона, отметим следующие: принизить достоинство собеседника, заставить взять на себя ответственность за непопулярные действия, принять нежелательные обязательства, признать расхождение между своими словами и делами и пр. (Wilson 1990).

3.Аргументация – использование вопросов как стимула рефлектирующей активности. Нельзя не согласиться с З.Я. Кармановой в том,

что «весь процесс убеждения пронизан интеррогативной логикой» (Карманова

1999: 66). Аргументативные функции в максимальной степени присущи риторическому вопросу. Будучи имплицитным выражением отрицания или утверждения, риторический вопрос выступает в качестве маркера дискурсной

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

277

ремы – отправной точки в цепочке рассуждений, средства постановки актуальной проблемы и ее прагматической фокусировки.

В литературе традиционно отмечаются такие фасцинативные свойства риторического вопроса, как повышенная эмоциональность и выразительность,

способность служить средством привлечения внимания (Мороховский и др. 1991). Нам представляется, что фасцинативность риторического вопроса в публичной политической речи заключается, прежде всего, в том, что он позволяет включить адресата в процесс рефлексии говорящего, сделать его

«со-участником» внутренней логики аргументирования и, тем самым,

способствует большей эффективности убеждения. Именно в этом смысле можно утверждать, что «риторические вопросы являются известным способом утверждения власти над аудиторией» (Волкова 2000).

4. Прогностичность вопроса заключаются в том, чтобы стимулировать адресата к мыслительным действиям по «раскрытию некой политической тайны» или, в случае риторического вопроса, направить эти действия по предложенной адресантом версии разгадки. В исследованном материале выделяются следующие варианты реализации данного типа функций:

а) Вопрос-заголовок как предвосхищение ответа, предложенного в аналитической статье, дает читателю возможность выдвинуть собственную версию разгадки: Нужна ли Ельцину новая Дума? Почему Чубайс не

отвечает? Что замышляет «умный Чубайс»? Кому достанется Лебедь?

б) Вопрос как выражение сомнения (имплицируется, но не навязывается

отрицательный ответ): Опуская риторический вопрос, на чем они основывались до этого, стоит задать более прагматический: поменяются ли действительно методы управления отраслями?; Хватит ли первому вице-

премьеру дипломатической сноровки, чтобы защитить Кабинет министров от президентского гнева?; Разве можно вести переговоры с террористами?;

А тогда возникает вопрос: зачем он нам вообще нужен в качестве переговорщика?; Если ценой этих отношений является распад нашего

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

278

государства, то зачем такие отношения? (из разных источников). В качестве специфических маркеров сомнения в приведенных примерах используются частицы ли и разве, наречия действительно и зачем.

в) Вопрос-предположение: в вопросе, по сути дела, содержится версия ответа, но вопросительная форма снимает модальность категоричности в

предлагаемой подсказке: Не устанавливают ли первые руководители, по хорошей партийной традиции, новый баланс? Но не внутри страны, а внутри собственной администрации? Не идет ли игра – приопустить Березовского, а

потом еще и Чубайса? И создать «новые противовесы»? (НВ, № 41, 1997).

г) Вопрос-ретардация (по аналогии со стилистическим приемом suspense): риторический вопрос в сильной, завершающей позиции позволяет зафиксировать в сознании адресата актуальную информацию к размышлению. Поскольку текст завершен, и адресат не находится в непосредственном диалоге с автором, то высока вероятность пролонгированного действия «вброшенной» информации как стимула прогностической деятельности.

Правда, останется без ответа другой вопрос – что дает очередная

перетасовка правительственной колоды российской экономике? (КП,

10.01.98).

Одним из наиболее распространенных средств реализации звена загадки (поддержания состояния прогностичности) является уклонение от ответа. Будучи инструментом аргументативного манипулирования, уклонение от ответа базируется на следующих основных интенциях:

–стремление политика спасти лицо: скрыть свою некомпетентность или растерянность, нежелание обсуждать информацию, понижающую его статус;

–стратегия политической выгоды, требующая сохранения монополии на знание как проявление более высокого властного статуса.

Опытные публичные политики владеют целым арсеналом приемов ухода от ответа на «неудобный» вопрос. В числе наиболее распространенных приемов в литературе отмечаются следующие: проигнорировать вопрос;

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

279

напрямую отказаться отвечать; признать релевантность вопроса, при этом не давая на него ответа; подвергнуть критике либо сам вопрос, либо того, кто его задал; обыграть вопрос (сделать его объектом языковой игры), переместив акценты; дать неполный ответ (ответить лишь на часть вопроса); повторить ответ на предыдущий вопрос; утверждать, что ответ на вопрос уже был дан; вместо ответа переадресовать вопрос или ответить вопросом на вопрос (Crystal 1995; Wilson 1990). В дополнение к приведенному списку можно выделить следующие приемы:

1)Уход от прямого ответа через намек:

–Ну неужели «Яблоко» тоже берет? И НДР? – Я прошу, не задавайте мне этот вопрос. “Яблоко” – как вам не стыдно: НДР – вы что? Зачем нам с вами суды? (К. Боровой // КП, 14.07.99).

В данном случае политик прибегает к намеку-инсинуации, интенцию которого составляет имплицитная диффамация отсутствующего противника (Bell 1997).

2)Уход от ответа через переформулирование вопроса:

–Кого вы будете поддерживать на выборах? – Все пытаются сейчас сделать упор на личность. Я бы по-другому ставил этот вопрос. Не кто подойдет, а кто не подойдет… Нужна такая власть, которая не создаст потрясений. Поэтому проще говорить о том, кто не подойдет. Не подойдет Зюганов. Не подойдет Лебедь. Не подойдет Лужков (Б. Березовский // АиФ, №6, 1998).

Уход от содержательного ответа через псевдо-ответ:

–Березовский – это проблема президента. С самого начала и до

самого конца. – В каком смысле? – В прямом (Б. Немцов // ИЗВ, 20.01.98).

4) Переключение темы за счет сочетания краткого ответа типа «да/нет» по существу вопроса с развернутым ответом «не по делу» (разновидность псевдо-ответа).

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

280

В следующем примере президенту Чехии В. Гавелу на совместной

пресс-конференции с президентом США Б. Клинтоном был задан вопрос: Mr. President Havel, you said that President Clinton is your great friend. I wonder if the discovered misdeeds of President Clinton have anyhow influenced your approach to him, your relations with him. Ответ В. Гавела: I didn’t recognize any change. I was speaking some minutes ago about these faces of America, which I don’t understand. There are some faces, which I understand very well. In this connection, permit me to congratulate Mr. McGwire and to wish success to Mr. Sammy Sosa.

Мы видим, что В. Гавел поставлен в щекотливую ситуацию: он должен ответить на заданный вопрос и при этом избежать общения на тему, создающую угрозу общественному лицу второго участника прессконференции. Дав краткий, однозначно отрицательный ответ по существу вопроса, В. Гавел создает когнитивный диссонанс, образованный противоречием интересов адресанта и адресата: от него хотят услышать подробности, его оценку и т. д., тогда как он сам не желает развертывать эту тему. Для того чтобы сгладить создавшееся коммуникативное противоречие, он резко меняет тему, причем по объему высказывание «не по теме» в 3-4 раза превышает собственно ответ на вопрос.

Следует подчеркнуть, что, даже в прямом отказе отвечать, политики стремятся к некатегоричности, поскольку категоричность в беседе воспринималась бы как проявление агрессивности, а большинство политиков стремится маскировать свою агрессивность. Способом снижения категоричности является модальность предположительности (сослагательное наклонение, коммуникатив нет в сочетании с развернутой парафразой)

–Вы уже решили, кто войдет в вашу предвыборную команду? – Я бы не хотел сейчас об этом говорить. Еще рано (Б. Березовский // АиФ, №6, 1998).

–Будете ли вы участвовать в выборах-2000? – Нет, это нельзя так предполагать. Я буду заниматься организацией и все делать, чтобы