Шейгал Елена Иосифовна. Семиотика политического дискурса. Диссертация

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

251

достойное жилище, налоги не должны быть чрезмерными; война – это зло;

никто не имеет права распоряжаться жизнью другого человека.

Любопытно отметить, что в американской лингвокультуре эвфемизации подвергается не только понятие бедности, но и обозначения противоположного полюса: в обществе, где есть очень бедные, стыдно быть очень богатым. Наличие в языке подобной антонимической парадигмы

эвфемизмов свидетельствует о стремлении к социальной гармонии:

Перечисленные выше ценности имеют явно межкультурный характер. Однако образование эвфемистического наименования может быть также мотивировано и ценностями,

специфическими для определенной национальной культуры.

Так, например, одной из актуальных тем, обсуждаемых американским обществом в последние годы, является борьба сторонников и противников аборта, выраженная в противопоставлении ключевых лозунговых слов pro-life

и pro-choice (вместо pro-abortion). И хотя по сравнению с термином pro-life,

внутренняя форма которого акцентирует право на жизнь (общечеловеческая ценность), термин pro-choice проигрывает в силе воздействия, однако содержащийся в его внутренней форме акцент на свободе индивидуального выбора (одна из важнейших культурных доминант американского общества)

нейтрализует привлекательность лозунга оппонентов (Elder, Cobb 1983: 61).

Именно удачным выбором лозунга сторонников абортов объясняется то, что этот вопрос еще не снят с повестки дня и продолжает дискутироваться. Если бы они предпочли прямое наименование pro-abortion, то борьба была бы уже давно проиграна.

Одной из наиболее значимых специфических характеристик эвфемистического и дисфемистического переименования в политическом

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

252

дискурсе является его ориентация на базовую семиотическую оппозицию

«свой – чужой». Это обусловлено преимущественно групповым характером политических ценностей. В литературе неоднократно комментировалась идеологически обусловленная замена оценочных прагмем с компонентом

«свой – чужой»: One man’s guerilla is another man’s freedom fighter (Neaman, Silver 1995: 341); «Когда нападают на нас – это терроризм, а когда нападаем

мы – это партизанское, освободительное движение» (А. Солженицын,

статья «Мир и насилие», цит. по: (Крейдлин 1995)).

Т. ван Дейк, много занимавшийся исследованием расистского дискурса,

выделяет две основные взаимодополняющие стратегии, которые, на наш взгляд, можно распространить на любой тип дискурса, организованный вокруг противостояния МЫ – ОНИ: это стратегии положительной самопрезентации и негативной презентации чужих. Среди прочих средств реализации этой поляризованной модели – риторические фигуры гиперболизация и эвфемизм

(ван Дейк 1994). Негативная презентация чужих – это линия на дисфемизацию

(гиперболизацию) ИХ отрицательных характеристик (того, что представляет угрозу для НАС и НАШИХ ценностей) и преуменьшение, затушевывание ИХ положительных характеристик («чужие» не могут быть такими же хорошими,

как мы). Положительная самопрезентация, наоборот, заключается в гиперболизации своих положительных действий и эвфемизация своих плохих действий и характеристик («свои» не могут быть очень плохими).

Н. Хомский подчеркивает двойной стандарт в характере политической оценки действий противоборствующих сторон в зависимости от политической позиции говорящего – кого он считает «своими», а кого – «чужими».

Инцидент с угоном автобуса в секторе Газа безоружными палестинцами, в

результате которого была одна случайная жертва, квалифицировался американцами как «акт палестинского терроризма». В то же время бомбардировка Израилем ливийской территории, приведшая к гибели около

500 людей, была названа «неблагоразумным ответным ударом» (unwise

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

253

retaliatory strike), поскольку Израиль является союзником США и использовал в этой акции американские самолеты (Chomsky 1988: 618). В данном случае действия «чужих» характеризуются при помощи прямого дисфемизма, а

аналогичным действиям «своих», приводящим к даже более трагическим последствиям, дается весьма мягкая эвфемистическая квалификация.

В прагматическом плане эвфемия связывается с нарушением максимы образа действия (четкости и ясности изложения) (Lacoff 1995: 6). Эвфемизация представляет собой стратегию вуалирования, затушевывания нежелательной информации, которая позволяет приглушить, сделать менее очевидными неприятные факты. Не случайно в работе Р. Дентона и Г.Вудварда политическая эвфемистика связывается с понятием мистификации.

Мистификация через передефинирование (mystification by redefinition)

представляет собой использование номинаций, «затрудняющих нашу способность схватывать суть политических событий», «погружая описание событий в словесный туман» (Denton, Woodward 1985: 336).

Многие политические эвфемизмы являются лозунговыми словами

(политическими аффективами). Привлекательность для широкой публики терминов типа strategic interests, national interests состоит в том, что они апеллируют к безусловным, высшим ценностям. В то же время они представляют собой очень удобный инструмент манипулирования, поскольку обладают настолько широким объемом значения, что ими можно замаскировать любое, самое неприглядное деяние. Мощная аффективная составляющая подобных наименований блокирует рационально-критическое восприятие действительности и препятствует ее адекватному пониманию.

Подобного рода «магия слов» относится к приемам речевой демагогии,

поскольку отвлекает адресата от сути сообщения (Булыгина, Шмелев 1997: 475).

Диалектическая природа эвфемистического переименования заключается в том, что результатом данного процесса должна выступать

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

254

номинация, которая, с одной стороны, вуалировала бы суть явления, а с другой

– узнавалась бы коллективом носителей языка как обозначение того же референта. Поэтому эвфемизм должен изыскивать пути затемнения нежелательных смысловых составляющих, не выходя в то же время из референциальной сферы исходного значения.

Тем не менее, в политической коммуникации имеют место и случаи полного выхода за рамки исходного значения, вследствие чего результирующая номинация обозначает нечто, прямо противоположное сути денотата. Например, Р. Рейган предпочитал называть орудие массового поражения – ракету МХ с ядерной боеголовкой – «Миротворец» (MX Peacekeeper), что является явным искажением реальности. Классическим примером искажения семантики языка в идеологических целях является переименование в 1947 г. Пентагона из военного министерства (War Department) в Министерство обороны (Defense Department). Н. Хомский иронически комментирует этот факт: «Как только это произошло, всякий здравомыслящий человек должен был понять, что США больше не будет заниматься обороной, а будет участвовать в агрессивных военных действиях»

(Chomsky 1988: 615).

Подобного рода феномен эвфемистической мистификации (War is peace. Freedom is slavery) является объектом исследования в знаменитой книге Дж.

Оруэлла «1984», которая с лингвистической точки зрения представляет интерес как доведенное до гротеска разоблачение негативных сторон политической эвфемистики.

Эвфемистическое переименование представляет собой результат своеобразного компромисса между семантикой (отражение сущности денотата) и прагматикой (отражение интересов говорящего). Эвфемизмом обозначается нечто, что по логике вещей следовало бы оценить отрицательно,

но интересы говорящего (политическая выгода) заставляют оценить это положительно, и в то же время требование максимы качества не позволяет

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

255

выдавать явно черное за белое. Выход из данной ситуации один: признать черное черным, но при этом сделать вид, что оно все-таки не очень черное, а,

скорее, лишь слегка черное.

Будучи непрямым, косвенным обозначением стигматизируемого предмета или явления, эвфемизм связан с денотатом опосредованно, через первичное наименование, известное как отправителю сообщения, так и адресату. Значению эвфемизма свойственна семантическая двуплановость, т.

е. одновременная реализация признаков первичного и вторичного денотатов.

Обязательным условием эвфемии является установление в сознании говорящего ассоциативных связей между денотатом, прямое обозначение которого табуируется, и денотатом, с которым создается ассоциация (Кацев, 1981).

Представляется, что мостиком, который связывает косвенное наименование с первичным, служит имплицитная пропозиция, входящая в прагматическую зону значения эвфемизма, и выражающая отказ говорящего от прямой номинации: «Я не хотел бы заходить слишком далеко и называть вещи своими именами». При расшифровке эвфемизма эта импликация

«прочитывается» и осознается адресатом, что делает его смысловую структуру относительно прозрачной. На эту особенность эвфемистики указывает и Р.

Лакофф: «Because the forms of euphemisms are shared by members of a culture, such superficially opaque utterances are, as they are intended to be, perfectly well understood, though violations of the maxim of manner» (Lakoff 1995: 6).

В когнитивном аспекте отказ от прямой номинации означает направление категоризации в сторону удаления от прототипа и размывания референтной соотнесенности (Асеева 1999). Если значение прямого наименования считать соответствующим прототипу, то значение эвфемизмов соотносится с периферийным членами категории и представляет собой результат трансформаций значения центрального члена. Суть этих

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

256

трансформаций сводится к референциальному сдвигу и смещению прагматического фокуса.

Под прагматическим фокусом исходного (табуируемого) наименования будем понимать сему (или группу сем), мотивирующую отрицательную оценку. Например, в значении слова bribery прагматический фокус составляют семы «незаконность» и «принуждение» (giving anything, esp. money to induce a person to do something illegal or wrong), а в номинации capital punishment –

«смерть» и «преступление» (penalty of death for a crime).

В процессе эвфемистического переименования происходит референциальный сдвиг, связанный с редукцией (изъятием) этих сем или изменением их статуса – сдвигом на периферию значения, переходом из интенсионала в сильный, слабый или отрицательный импликационал

(термины М.В. Никитина (Никитин 1988)). Это влечет за собой снятие негативной коннотации (переключение оценочного знака) или снижение интенсивности отрицательной оценки. Другими словами, как пишет Е. Чайка,

при использовании эвфемизма в пропаганде «все знают, о чем идет речь, но значение как бы уводится в тень (is backgrounded) и тем самым смягчается»

(Chaika 1989: 266).

В результате замены bribery money politics ( денежная тактика,

тактика использования денег) из исходного наименования сохраняется только компонент «деньги», редуцируются компоненты «принуждение», «незаконность цели». Смысловая неопределенность результирующей номинации (цель может быть любой, вполне законной, субъект действует по своей воле) полностью нейтрализует отрицательную оценку.

В случае capital punishment retribution (= severe deserved punishment)

происходит сдвиг фокуса с самого действия насильственного лишения жизни на его мотивировку: отрицательность сохраняется (наказание за зло

/преступление), редуцируется сема «смерть» (переводится в импликационал как одна из возможных разновидностей наказания), из импликационала

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

257

вводится сема «справедливость» («заслуженное наказание»), благодаря которой эвфемистическая номинация получает коннотацию общественного одобрения. Выступая в палате общин по вопросу об отмене смертной казни, премьер-министр Канады П. Трюдо сказал: «Убить человека в наказание есть акт мести и ничего более. Некоторые предпочли бы назвать это возмездием, поскольку это слово воспринимается как более приятное, однако значение остается тем же самым». Анализируя это высказывание, Д. Болинджер пишет, что «само существование таких слов, как возмездие (retribution) позволяет нам воспринимать убийство как нечто положительное» (Bolinger 1980: 73).

При дисфемизации действует аналогичный механизм референциального сдвига, используются те же типы семных трансформаций. Основным отличием является направление оценочного варьирования: от нейтрально-объективной констатации факта к пейоративу или от умеренно-негативной квалификации к гиперболическому пейоративу, как, например, в случае роспуск разгон

(парламента). Обе номинации сохраняют сему «политический кризис», которая является их прагматическим фокусом, мотивирующим отрицательную оценку (для членов парламента одинаково плохи и роспуск, и разгон). Кроме того, из импликационала исходной номинации в интенсионал дисфемизма переводятся компоненты «насильственность» и «чрезвычайность политической ситуации», которые и провоцирует интенсификацию отрицательной оценки. Те, кто ищет разгадку постоянно возобновляющихся

слухов о разгоне (характерно, что это слово применяется и вместо

конституционного термина «роспуск»), могут смело искать первичный

сигнал в нижней палате (НВ, №41, 1997). Выбор дисфемизма (намек на возможность насильственных, и, следовательно, неконституционных, действий президента) обусловлен стремлением застраховаться: упредить политического оппонента и нейтрализовать возможность его активных действий.

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

258

В.М. Савицкий рассматривает подобного рода семантические сдвиги как результат недостаточно достоверной (недостаточно обоснованной)

классификационной аналогии, служащей демагогическим целям. «Уподобление объектов, в действительности не обладающих существенным сходством, приводит к сдвигу в словоупотреблении, вводящему слушателей в заблуждение» (Савицкий 1994: 48).

Крайним случаем референциального сдвига на базе недостоверной аналогии является полная подмена понятия, что связано с взаимодействием интенсионала и отрицательного импликационала исходного наименования,

например, интервенция братская помощь. Прагматический фокус исходной номинации составляют практически все составляющие интенсионала значения («вооруженное вмешательство», «вмешательство во внутренние дела», «насилие», «незаконность»). В результирующей номинации эти компоненты полностью изымаются и заменяются на положительные: сема

«помощь» переводится в ядро значения из слабого импликационала, а сема

«дружественность» – из негимпликационала.

Рассмотрим еще один пример – эвфемизм из нашего недавнего социалистического прошлого некоторое снижение темпов роста развития в

отдельных районах (вместо катастрофическое падение жизненного уровня в стране). В данном случае, наряду с градацией и введением квантора неопределенности, происходит подмена основного понятия: «снижение темпов роста» все-таки не отрицает наличие роста (в пресуппозицию этого выражения входит утверждение, что «рост происходит»), тогда как в действительности имеет место не рост, а, наоборот, падение.

Итак, смещение прагматического фокуса в процессе эвфемистического переименования приводит к «улучшению» денотата, что и является основной задачей эвфемии. В самом общем виде модель «улучшения» (плохое хорошее) для политического дискурса можно представить следующим образом: социальная проблема решение проблемы или социальный

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

259

конфликт гармонизация (хотя на самом деле это лишь создание видимости гармонизации, уход от проблемы, с помощью ее избирательного освещения).

Обобщая варианты конкретизации этой общей модели, получаем наиболее распространенные модели смещения прагматического фокуса:

аморальное действие благородный мотив (достойная цель);

неблагоприятные последствия уважительная причина;

принуждение свободный выбор;

насильственность естественный ход событий;

глобальный характер проблемы частный случай проблемы;

незаконность законность действий;

потеря для объекта выгода для объекта действия;

неравный статус равный статус;

мы-ответственность они-ответственность;

намеренность случайность нарушения социальных норм;

уничтожение человека уничтожение неживого объекта,

Что касается языковой техники эвфемизации, то этот вопрос подробно рассматривался в ряде работ (Крысин 1996; Москвин 1998; Заботкина 1989; Allan & Burridge 1991; Neaman & Silver 1995; Warren 1996), авторы которых представляют довольно подробный перечень средств эвфемизации. Если составить сводный список, то он охватит практически все разновидности лексических инноваций, включая способы словообразовательной и семантической деривации. Поскольку к этому списку вряд ли можно добавить что-то новое, нам хотелось бы посмотреть на эту классификацию, во-первых,

применительно к политическим эвфемизмам и, во-вторых, под некоторым углом обобщения

Важно отметить, что эвфемистичность (как и дисфемистичность) не является собственной характеристикой слова, поэтому вряд ли можно говорить об эвфемизмах и дисфемизмах как об особых лексических пластах.

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

260

Точнее было бы сказать, что эвфемия и дисфемия – это способы или особые стратегии использования слова, которые составляют часть более широкой коммуникативной стратегии косвенности. Было бы логично, вслед за С.

Обенгом, рассматривать косвенность как коммуникативную стратегию,

позволяющую обходить коммуникативные трудности и кризисные ситуации: «Косвенность играет важную роль в политическом дискурсе, особенно в управлении вербальным конфликтом и конфронтацией, позволяет избежать кризисных ситуаций и коммуникативных трудностей» (Obeng 1997: 53).

С ономасиологической точки зрения суть эвфемии заключается в том,

что это – непрямое наименование нежелательного денотата. Используемые при этом различные языковые средства, позволяющие уклониться от прямой номинации, могут быть классифицированы по формальным и содержательным характеристикам.

С формальной точки зрения, исходя из количественного соотношения единиц, составляющих исходное и результирующее наименование, все разновидности эвфемистических замен можно свести к трем типам:

развертывание: слово словосочетание

(immigrants people from abroad);

свертывание: словосочетание слово

(unilateral embargo quarantine);

эквивалентная замена: количество составляющих не меняется

(kill neutralize; враг народа противник режима).

С содержательной точки зрения, по характеру семантических преобразований и результирующему смысловому эффекту разграничиваются два типа замен: 1) замены, без увеличения смысловой неопределенности

(примерно эквивалентные по объему значения) и 2) замены, приводящие к увеличению смысловой неопределенности.

Первая группа замен представляет собой перекодирование с переключением оценочного знака (отрицательного на нулевой или