45. Саксонское Зерцало как памятник германского средневекового права

Саксонское зерцало (нем. Sachsenspiegel), сборник германского средневекового права; составлен в 1221—25 судьей (шеффеном) Эйке фон Репков. Представлял собой неофициальная запись феодальных обычаев Восточной Саксонии, однако в нём получили отражение общие для феодальной Германии сословные порядки, а также развивающиеся товарно-денежные отношения. С. з. состояло из 2 частей. Первая — земское право (Landrecht), содержала отдельные положения, касающиеся государственного устройства Германии (выборы императора, разделение светской и духовной власти и т. д.), а также нормы, относящиеся к гражданскому, уголовному праву, суду и процессу. Вторая часть — ленное право (Lehnrecht), была посвящена вассальным отношениям между феодалами. С. з. послужило образцом для последующих частных записей германского права («Немецкое зерцало», «Швабское зерцало» и т. д.), оно было использовано при составлении сборников права и в судебной практике ряда земель и городов Северной и Восточной Германии (Магдебургское право, Герлицкий судебник и др.). В Тюрингии С. з. применялось до конца 19 в .Или В его основу легло саксонское право с добавлением норм, действовавших в других частях Германии. Включает большей частью нормы местного обычного права с добавлением элементов канонического права. Имперские законы вошли в "С.з." лишь в той мере, в какой они привились в данной местности. Сборник состоит из двух частей. Первая - земское право (Land-recht) - содержит нормы государственного, гражданского, уголовного права и процесса; вторая - ленное право (Lehnrecnt) - излагает положения, определяющие взаимосвязи феодалов.

46. Правовое значение Каролины как памятника общегерманского уголовного и уголовно-процессуального права

“Каролина” 1532 г.

“Каролина” — кодекс феодального уголовного и уголовно-процессуального права в Германии — был разработан по поручению императора Карла V (отсюда и его название) и принят в 1532 г. В "Каролине" отразились наиболее существенные стороны феодального уголовного права и уголовного процесса периода абсолютизма. Этот кодекс стал единственным общегерманским уголовным и уголовно-процессуальным кодексом, действовавшим вплоть до объединения страны.

Правонарушения, представлявшие повышенную общественную опасность, постепенно начинают рассматриваться как деяния, направленные не только против потерпевшего, но и как нарушение королевского мира, посягательство на общественный порядок. Так формируется понятие преступления, отличающегося от правонарушения, а уголовное право выделяется в самостоятельную область регулирования отношений — отрасль права.

Соответственно меры воздействия применяемые к преступнику, становятся не актом мести потерпевшего, а государственной карой — наказанием. Постепенно складывается представление о системе преступлений:

· религиозные (ересь, колдовство, атеизм);

· государственные (измена, мятеж);

· против личности (убийство, телесные повреждения);

· имущественные (кража, разбой).

Наказание, главной задачей которого считалось возмездие и устрашение, все более ужесточается. Широко распространяются смертная казнь (особенно в квалифицированном виде: четвертование, сожжение и т. п.) и телесные наказания (часто увечащие: отсечение или вырывание языка и т. п.). Суровость наказания зависела от сословной принадлежности потерпевшего и виновного. Особенно широко и жестоко преследовались религиозные преступления. Еретики заживо сжигались на кострах (“без пролития крови”).

В “Каролине” широко применялись абсолютно неопределенные санкции; почти дословно повторялись некоторые римские уголовно-правовые формулы (“злостность восполняет недостаток возраста”) — воспроизводились отдельные аспекты римского понимания необходимой обороны, а также со-держались неоднократные отсылки к “императорскому праву”, ”общему праву империи”, под которыми подразумевалось прежде всего измененное римское право. Например, ни за одно преступление не могла быть назначена смертная казнь или какое-либо телесное, увечащее, позорящее наказание, если это не предусматривалось императорским правом.

Жестокость наказаний доходила в “Каролине” до крайних форм. Если в Салической правде наиболее распространенным видом наказания были композиции, то в “Каролине” особенно часто упоминается смертная казнь. Считалось, что наказание не только карает преступника, но и устрашает других. Устрашение признавалось главной целью наказания. Соответственно широкое распространение получили квалифицированные виды смертной казни (сожжение, утопление, четвертование). Чтобы сделать казнь более мучительной, предусматривалось совершение “дополнительных действий”. Так, при “измене” и в некоторых других случаях предписывалось “злостных преступных людей для вящего устрашения прочих перед той или иной смертной казнью волочить (к месту казни) либо терзать тело раскаленными щипцами”. Нередко устанавливались и калечащие наказания (обрезание ушей, языка и т.д.).

Уголовное Уложение Карла V сильно отличалось от предшествующих ему кодексов. Основные положения заключались в следующем:

1. давалось чёткое определение преступления и соответствующего ему наказания;

2. вводился принцип: преступлением является то, что закреплено в законе;

3. определялось точное количество свидетелей, при котором преступление считалось доказанным (не менее двух);

4. регламентировались наказания по отношению к малолетним преступникам;

5. была прописана система судопроизводства;

6. закреплялись требования проведения пытки и получения признательных показаний от обвиняемого;

7. вводилось требование для судей руководствоваться в своих решениях Уложением.

Каролина оказала большое влияние на уголовное законодательство последующего времени. Нормы Каролины сделались общегерманским достоянием и имели руководящее значение до конца XVIII столетия.

Успеху Каролины, кроме жизнестойкости её содержания, содействовали точность терминологии и определённость юридических положений. «Я не знаю, — говорит Савиньи („Vom Berufe unserer Zeit für Gesetzgebung u. Rechtswissenschaft“), — во всём XVIII в. ни одного немецкого закона, который в отношении точности и силы выражения мог бы сравниться с уголовным уложением Карла V». Вся уголовно-юридическая литература XVI—XVIII вв. держится исключительно на почве положительного права, созданного Каролиной, и проявляется в виде бесчисленных комментариев по этому кодексу.