Uspenskaya_E_Kotin_I_Sikkhizm

сикхская традиция говорят, что все это время он об­ щался с Богом. Бог призвал Нанака к себе, и, хотя Нанак никого не видел, он понял, что оказался в при­ сутствии Бога. Нанаку была дана чаша с напитком бессмертия и познания амритой, и был ему голос: «Нанак, это чаша любви к Богу. Выпей ее. Я с тобой и благословляю тебя, возвысив. Всякий, кто будет по­ мнить тебя, получит мое покровительство. Иди, ра­ дуйся в мою честь и учи других так поступать. Я поручаю тебе сокровище моего Имени. Пусть это бу­ дет твое призвание». Нанак поклонился с благодар­ ностью и получил в подарок одежду —халат1. Потом зазвучала музыка, и на устах Нанака родился один из самых главных его гимнов:

«Если бы жил я миллионы лет, и воздух был бы моей едой и питьем,

Если бы мог я замуровать себя в пещере и не­ престанно пребывать в медитации, не видя ни солн­ ца, ни луны, и не смыкая глаз,—

Все равно не смог бы я оценить Твое величие, и не сумел бы воспеть славу Твоего имени.

Не-имеющий-формы Ниргуна, Он есть вечная, ничем не заменимая Правда, и не пытайся передать ее словами слышимыми и произносимыми.

Если Он пожелает, Он явит себя своей ми­ лостью.

Если бы я должен быть измельчен на стружки и размолот, как зерно в жерновах,

Если бы был я предназначен сгореть в огне

ипревращен в пепел, —

1Могольские падишахи обычно преподносили такой пода­ рок своим подданным в знак признания их заслуг и для установ­ ления отношений. На этом примере видно, как тесно в народной традиции Панджаба переплетаются индийские и принесенные из Центральной Азии и Персии обычаи.

Итогда не сумел бы измерить Твое величие, не сумел бы воспеть славу Твоего имени.

Если бы взлетел я, как птица, к сотням небес, Если бы исчез с глаз навеки и мог бы жить без

еды и воды, — То и тогда не смог бы измерить Твое величие

ине смог бы воспеть славу Твоего имени.

Иесли бы имел я горы и горы бумаги и впитал всю премудрость бессчетного множества книг,

Иесли бы имел неисчерпаемое море чернил и пи­ сал бы со скоростью ветра,—

То и тогда не сумел бы измерить Твое величие

ивоспеть славу Твоего имени».

Видимо, гуру Нанак вскоре начал проповедовать свое откровение в родной деревне, потому что джанам сакхи говорят далее, что в ответ на жалобы мест­ ных ортодоксов-мусульман Нанака потащили на суд к правителю-навабу. Перед ним он сказал такие сло­ ва: «Не просто называться мусульманином, и если есть среди них хоть один —пусть так и зовется. Но он должен глубоко запечатлеть в своем сердце учение своей веры и очиститься от собственной гордыни. Тот будет мусульманином, кто следует по пути, ука­ занному основателем веры, тот, кто победит в себе переживания по поводу жизни и смерти и научится принимать волю Божью как высшую волю, верить в Создателя и подчинять себя Ему. Только когда он укрепится в стремлении делать добро другим людям, можно будет сказать, что он —мусульманин».

Нанак прочел этот гиабд, и сыновья шейха, мест­ ный муфтий, сам правитель-наваб, влиятельные чле­ ны мусульманской общины —все были изумлены и потрясены. Правитель сказал судье: «Казн, Нанак понял истину. Не надо его больше ни о чем расспра­ шивать». И люди стали говорить, что сам Бог гово­ рит устами Нанака.

Теперь гуру Нанак был готов начать путешествие в большой мир со своей проповедью.

Одетый в необычный костюм, составленный из характерной одежды людей разных каст и вероиспо­ веданий, он отправился странствовать в сопровожде­ нии компаньона и помощника, немолодого мусульма­ нина Марданы. Мардана умел играть на рубабе и сво­ ей музыкой аккомпанировал гимнам и молитвам гуру Нанака. Он оставался с Нанаком во всех превратнос­ тях странствий. Второй верный спутник Нанака кре­ стьянин-индуист Бала, видимо, участвовал не во всех его путешествиях.

Странствия растянулись на 24 года. В сикхской традиции проповеднические странствия гуру Нана­ ка называются удаси. Гуру Нанак посетил самые от­ даленные уголки Индии и побывал за ее пределами. Он посетил, как считается, священные места инду­ истов, мусульман и буддистов. В пути он пользовал­ ся гостеприимством в скромных бедных домах, а иногда спал прямо под открытым небом. Шел в не­ известные деревни и бывал в столичных городах. Общался с простыми неграмотными людьми и всту­ пал в беседы с интеллектуалами. Посещал ярмарки и праздники, хижины отшельников и обители дер­ вишей. Многие люди находили утешение в его про­ стых словах, полных любви и веры, и стали его вер­ ными сторонниками.

Первое путешествие гуру Нанака продолжа­ лось 8 лет (1507—1515). Обойдя весь Западный Панджаб, он пошел на восток — в сторону Хардвара и далее в Бенарес, Гаю и в Камарупу (Ассам), где он обратил в свою веру царицу Нуршах. Оттуда прошел в Ориссу, в Пури и Рамешварам и на об­ ратном пути посетил Дварку и Дели. На Курукшетре во время праздника он обратился к огромному количеству собравшихся там индуистских паломни-

ков. И вернулся на родину через столицу Панджаба Лахор.

Джанам сакхи представляют эти странствования проповедника в виде серий чудесных историй и притч. В Бала джанам сакхи1, например, содержится рассказ о том, как в самом начале путешествия гуру пришел в Аминабад, старинный город в западном Панджабе. Там он остановился в доме некоего Лало, плотника, отклонив предложение местного богатея Малика Бхаго. Когда тот упрекнул гуру Нанака в том, что он ест с низкокастовым плотником, гуру послал за едой в дом этого богача и на кухню плот­ ника Лало. «Гуру Нанак взял простую бесхитрост­ ную еду из дома Лало в правую руку и деликатесы из дома Малика Бхаго в левую, сжал руки в кулак,

имолоко закапало из грубой пищи Лало, а из вкус­ ностей Бхаго закапала кровь. Все присутствующие потеряли дар речи».

ВХардваре, одном из священных городов Индии

истаринном центре индуистского паломничества, гуру однажды стоял с другими паломниками в водах Ганга. Люди совершали омовение, окунаясь в свя­

щенные воды. Одновременно они делали джаланджали — жертвование воды духам предков, как всег­ да брызгая водой из ладоней в сторону встающего над горизонтом солнца, то есть в восточном направ­ лении. Нанак тоже занялся этим, но брызгал водой на запад. Люди стали спрашивать его, не мусульма­ нин ли он, если не знает, как надо совершать этот обряд. Нанак в свою очередь спросил индуистов: «Кому поможет ваше жертвоприношение?» Те отве­ чали, что духам умерших предков будет приятно. Тогда гуру стал брызгать еще усиленней. И объяс­

1 Бала — имя одного из самых первых и преданных учеников гуру Нанака, сопровождавшего его в странствиях.

нил, что его поле в Панджабе нуждается в поливе, и он так доставляет ему воду. «Так ведь далеко!» Гуру ответил: «А ваши предки —насколько они да­ леко отсюда?» Люди поняли, что это необычный че­ ловек, и стали слушать его.

Во время второго путешествия (1517—1518) гуру пошел в Сиалкот и далее на север, в Гималаи, к священной горе Меру через кашмирский Шринагар. Во время этого путешествия, как считается, гуру Нанак встретился со знаменитым бхактом Сурдасом и общался с известным суфийским проповедником Бхаи Мулом, учившим, что «жизнь — это ложь, а смерть —это истина».

Он также посетил Мултан, древний город, извест­ ный тем, что в нем жили многие суфийские шейхи. Также там во множестве находятся гробницы и ча­ совни мусульманских святых пиров. Шейхи Мулта­ на, узнав о прибытии Нанака, вышли к нему с чашей, до краев наполненной молоком. На их символиче­ ском языке это означало, что в этом городе много ре­ лигиозных учителей и нет места еще для одного про­ поведника. Нанак положил поверх молока в сосуд ле­ песток жасмина, показывая, что он все-таки находит для себя место, не стесняя при этом других. И гуру, говорит предание, слился со святыми людьми, как во­ ды Ганга сливаются с океаном.

Во время третьего путешествия (1518—1521) гу­ ру Нанак отправился на запад, в мусульманский мир. Сначала он посетил Бахавалпур, далее прошел в Синд, обошел район Карачи и остановился в месте, где ныне находится Акал Бхунга Гурдвара. Затем он прошел в Сурат, а оттуда — в Мекку. В Мекке он обратил в сикхскую веру местного муллу, объяснив ему, что Бог находится повсюду, во всех направле­ ниях, а не только возле Каабы. Рассказ об этом со­ бытии тоже выдержан в стиле притчи: гуру Нанак

прилег отдохнуть, как вдруг некий возмущенный мулла стал его толкать и будить, крича, что Нанак лежит ногами в сторону Каабы и тем оскорбляет святилище Бога. Гуру спокойно сказал ему: «Брат, если ты знаешь такое место, где не обитает Бог, по­ верни в ту сторону мои ноги».

Затем Нанак пошел в Медину и в Багдад. Счи­ тается, что он сочинил гимны Джапджи именно в Багдаде.

Джанам сакхи рассказывают вполне характерную для того времени историю: в округе Талумба был не­ кий по виду благочестивый содержатель гостиницы, в которой останавливались путешествующие мусуль­ мане и индусы. Он всех привечал, кормил и устраи­ вал на ночь. Путники чувствовали себя благодарны­ ми за такую заботу и не подозревали, что спящих по­ стояльцев в этой нехорошей гостинице ждала смерть. Банда тугов-душителей умерщвляла их, а хозяин за­ бирал себе имущество постояльцев и утром как ни в чем не бывало «с четками паломников в руках рас­ стилал свой молитвенный коврик в мечети». Вот в таком опасном месте остановились и гуру Нанак с Марданой. Проницательный хозяин, увидев их, сразу решил, что у этих путников есть чем поживиться, и поэтому был особенно вежливым и заботливым. Но гуру Нанак долго не ложился в постель. Хозяин гос­ тиницы потерял терпение. Наконец он подошел к двери и заглянул в комнату. Мардана играл на рубабе, а гуру Нанак самозабвенно пел гимн во славу Бо­ га. Стихи и музыка потрясли грешника. Он упал к ногам гуру и покаялся в своих грехах. Гуру заверил его, что он может еще рассчитывать на прощение и милость Божью, если искренне раскается. Гуру поста­ вил ему одно условие: хозяин гостиницы должен от­ казаться от всего имущества, собранного нечестны­ ми способами. Тот выполнил это условие, превратил

40 E. H. УСПЕНСКАЯ, И. Ю. КОТИН. Сикхизм

«Тогда кто создал его, о господин? — спросил Мардана. —Кто создал такого, что едет в паланкине, в то время как остальные босые и голые? Они несут его на своих плечах, а он возлежит, откидываясь на­ зад, и его еще и массируют».

Баба Нанак отвечал: «Все, кто входит в этот мир из лона матери, приходят голые. А радость и боль приходят каждому человеку в соответствии с его кар­ мой, деяниями прошлых рождений». Мардана про­ стерся ниц.

По окончании своих удаси Нанак поселился в Картарпуре, где и провел последний период своей жизни (1521—1539). Эту деревню он сам основал на правом берегу реки Рави. Как говорят сикхские ис­ точники, он отложил в сторону одежды странника и надел костюм главы семейства и домохозяина. Гово­ рил, что настоящая религия может быть только в мирской жизни, потому что Бог создал нас такими, какие мы есть, дал нам все нужное для нормальной жизни, и поэтому ни от чего в этой жизни нельзя отказываться. Сам обрабатывал землю, чтобы обес­ печить едой семью.

Гуру, как говорят, был мягким, ироничным и мудрым человеком, и ученики любили его. Община учеников выросла около него. Это был не мона­ шеский орден, а скорее братство обычных мужчин и женщин, занятых повседневными житейскими делами. Они приходили в Картарпур и жили с ним некоторое время, а потом возвращались домой. Гу­ ру ввел совместное пребывание и сидение рядом мужчин и женщин, и вообще всех, независимо от социального положения, касты и веры. Ели общую еду в общинной трапезной іуру-ка лангар. Гуру Нанак проводил ежедневное общинное моление киртан, во время которого обращался к общине с проповедью. Он написал много гимнов, которые