Verkutter_Zh_Egipet_i_dolina_Nila_Tom_1_S_drevneyshikh_vremen_do_kontsa_Drevnego_Tsarstva_12_000-2000_gg_do_n_e

Наряду с зернохранилищами — силосными ямами были обнаружены предположи­ тельно токи для молотьбы круглой формы. На уровне земле они, как и зернохранили­ ща, были покрыты циновкой, сплетенной из растений. В них видели прототип иеро­ глифического знака zpt «ток» (Gardiner, 1950,498,O.50) и приводили в доказательство северного происхождения иероглифического письма.

К жерновам и дробилкам из кристаллического песчаника, базальта и диорита (Hayes, 1964-1965, 120) следует добавить и «ступки», иногда просто вырытые в земле, несо­ мненно, из-за недостатка камней рядом с поселением; дно и иногда стенки ямы по­ крыты толстым «цементом» из ила, смешанного с черепками и фрагментами кремня (Vandier, 1952, 122-123, fig. 82).

Недавнее исследование по 14С (F. Hassan, 1984,221, по Olsson, 1969) датирует Меримду временем около 6130 ± 110 ВР, что после калибровки составляет между 5305 и 4895 до н. э. Это означает, что поселение могло быть современно древнему периоду Бадари (если принять для него даты, которые дает термолюминесценция, см. табл. III) и современно также неолитической культуре Файюм А и Набта Плайя III.

Если не принимать во внимание окружающую среду, неолитическая культура Меримда Бени-Салама во многом очень похожа на Файюм А и Набта Плайя III. В этих трех случаях мы видим оседлое население, которое занимается сельским хозяйством и скотоводством и в то же время охотой и рыболовством. Техника изготовления кера­ мики и обработки кремня те же самые. Только группировка жилищ и размеры поселе­ ния отличают Меримду от двух других. Принимая во внимание маленькие размеры жилищ, было бы, без сомнения, преувеличением говорить об «урбанизации» приме­ нительно к Меримде (Vandier, 1952, 117-118); тем не менее размещение хижин по обеим сторонам пустого пространства — улицы или площади — является шагом по направлению к урбанизации. Следует, однако, отметить, что эта группировка жилищ появляется лишь в ходе последней стадии заселения (Hayes, 1964, 105) и что очень значительная ветровая эрозия на поселениях Набта Плайя и недостаточная изученность Файюма не позволяют утверждать, что эти культуры также не знали зачатков городской организации. Тем не менее, Меримда остается одним из наиболее значительных неоли­ тических поселений, обнаруженных в долине Нила и на подступах к ней.

Трудно оценить, какое наследие передала культура Меримды зарождающейся фа­ раоновской цивилизации. Если считать слишком гипотетической возможность, что отдельные черты этой культуры продолжились в иероглифическом письме, определен­ ным свидетельством связи между Меримдой и додинастической культурой в целом служит грушевидная булава, которая была найдена в Меримде (Vandier, 1952,125). Эта булава была обнаружена в герзейской культуре, где она окончательно заменила булаву в форме усеченного конуса, характерную для бадарийской, амратской культуры и для культур нубийско-суданского неолита. В появлении грушевидной булавы нередко ви­ дели доказательство контактов между Меримдой и цивилизациями Ближнего Востока, где она известна в древнюю эпоху как в Палестине, так и в Анатолии (Hayes, 1964-1965, 110). Тем не менее, следует отметить, что в Меримде она была сделана на месте, а не импортирована (Id., ibid.). Твердые камни, из которых она сделана — базальт, диорит, гранит, метаморфический сланец (граувакка) — все присутствуют вблизи долины Нила, так что гипотеза азиатского происхождения булавы спорна; она с таким же успехом могла появиться в Египте, потом постепенно распространиться по Палестине, а за­

131

тем — в Анатолии (Vandier, 1952, 125). Как бы то ни было, различные аргументы, ко­ торые были выдвинуты по поводу происхождения Меримды и ее родства с Палестиной — захоронение умерших близ жилищ, ямы в земле для хранения зерна, выращивание свиней, использование пращи, декорированная керамика (Hayes, 1964-1965,112-115) — все являются спорными и требуют уточнения; почти все эти черты мы находим в са­ харском неолите, прежде всего в Файюме А, с которым у Меримды, судя по всему, было много общего: помимо прочего, это зернохранилища, керамика, зазубренные наконечники стрел. Если даже, как полагал Хейз (l.с., 116), Меримда является состав­ ной ливийско-африканской культурой с сильной примесью юго-восточных азиатских элементов, следует признать, что связи с Западом намного более очевидны, нежели с Востоком (Eiwanger, 1982, 81-82).

Основные черты культуры Меримды мы снова видим в культуре Эль-Омари (по имени молодого египетского ученого, который открыл ее в 1924 году) (Hoffman, 1980, 191). Поселение Эль-Омари, которое находится в современном большом предместье Каира, расположено на восточном берегу Нила между Хелуаном и Маади на границе наносной долины примерно в 7 километрах от самой реки. В нем можно различить три части (ср. карту IV), родственные между собой: Омари-А у подножия Рас эль-Хоф и в том месте, где в долину выходит одноименное вади; Омари-В на выдвинутом впе­ ред отроге Гебель Тура; и, наконец, Омари-С8 у самого входа Вади Хоф в горы. Эти различные элементы памятника раскапывались очень недолго в 1925 году П. БувьеЛапьерром, потом на протяжении более длительного времени с 1943 по 1952 год — Ф. Дебоно. Образец угля, найденный в самом начале появления датировок по 14С, был датирован Либби в 1950 году 3305 ± 230 до н. э.; эта дата сегодня справедливо счита­ ется слишком «молодой» (Hayes, 1964-1965, 120). Фактически, дата (5256 ± 230 ВР, Id., ibid., 144) после калибровки относится к периоду между 4435 и 3570 до н. э.; такую датировку, видимо, можно признать. Эль-Омари, таким образом, оказывается совре­ менным V фазе Меримды с одной стороны, и с другой стороны — амратскому перио­ ду, хотя здесь мы и не находим меди (Id., ibid.).

Как и в Меримде, цивилизация Эль-Омари была смешанной. Она основывалась преимущественно на сельском хозяйстве (пшеница, ячмень, вика, лен) и скотоводстве (возможно, крупный рогатый скот, определенно — овцы и козы, свиньи и собаки); однако жители занимались также охотой (на антилопу и страуса) и собирательством (финики, плоды сикомор, стебли дикого сахарного тростника (saccharum spontaneum)); наконец — и прежде всего — они использовали водную биосферу самой реки и остан­ цы или болота, которые были с ней связаны (гиппопотамы, черепахи, крокодилы, утки, множество видов рыб, а также раковины и пресноводные мидии). Улитки (helix deser­ torum) продолжали занимать значительное место в питании: масса примерно из двух литров улиток была положена в одну из могил в качестве заупокойного приношения (Vandier, 1952, 158).

8 Некоторые специалисты называют Омари-С — Омари-В; с их точки зрения, поселения А и В при­ надлежат к одной и той же культуре (Krzyżaniak, 1977, 137, где Омари-В, наше Омари-С, изучается в главе IV вместе с памятниками позднего додинастического периода по нашей хронологии); Хоффман

(Hoffman, 1979, 191-199), которому мы и обязаны трехчастным делением на А, В и С, как кажется, сам сомневался, поскольку в таблице В на с. 166 он принял двоичную классификацию — А, В.

132

Карта IV. Доисторические памятники в окрестностях Каира

По М. Hoffinan, 1980,193

Каменная индустрия близка к Меримде: она одновременно является «двусторонней» (треугольные наконечники дротиков и зазубренные стрелы, серпы и зазубренные пилы, полированные топоры) и «пластинчатой» (ножи, вставки к серпам, скребки, пробой­ ники). Более многочисленные, чем в Меримде, жернова для помола зерна делались из кварцита, а дробилки — из окаменевшего дерева. Несколько редких фрагментов до­ казывают, что вазы из камня (базальта) также изготовлялись в Омари. Нечто вроде мотыги из кристаллического известняка кажется более специфическим для омарийской индустрии (Id., ibid., 162 и n. 4). Относительное обилие орудий, инструментов и ка­ менных предметов (по сравнению с Меримдой) могло быть просто результатом бли­ зости ресурсов камня на востоке (Аравийская горная цепь), как и на западе (файюмский базальт).

Керамика была однотонной, как и в Меримде, чаще всего красной благодаря гема­ титовому ангобу, но также и черной, гладкой и отполированной, или грубой. Кажется, что в Омари можно заметить несколько большее количество форм (насчитывается около 17 разных видов, Vandier, 1952, 163-164).

В то же самое время, что и камень и глина, в повседневной жизни омарийцев ис­ пользовалось и другое сырье: кость для изготовления пробойников, шил, иголок, рог для шильев и крючков; кожа, видимо, также находила себе множество применений, и льняные волокна служили с таким же успехом, чтобы одевать живых, так и для того, чтобы хоронить мертвых. Из растительных волокон делали корзинки, циновки, кана­ ты и веревки, а также рыболовные сети, существование которых подтверждается при­ сутствием грузиков, служивших для их натягивания. Древесина (тамариска) редка, но ее отсутствие объясняется тем, что она плохо сохраняется.

Хотя раскопки дали в Омари больше личных украшений, чем в Меримде, их все еще не так много — в отличие от более южных нилотских цивилизаций. Раковины из Красного моря с отверстиями, бусы из кости, камня или скорлупы страусиных яиц со­ бирали в ожерелья и браслеты. Следует отметить также окаменелости (нуммулиты), в которых проделывали отверстие и использовали, как подвески.

Весь ансамбль «Эль-Омари» включает в себя три поселения и два кладбища. Считается, что в Омари-А было около сотни круглых или овальных хижин (Hayes, 1964-1965, 165). Одни были отчасти вырыты в земле, как в Меримде, другие постро­ ены на поверхности из простых плетеных решеток (Vandier, 1952, 155). Некоторые жилища, наполовину погруженные в землю, имели стены, обтянутые циновками (Id., ibid., 156, fig. 106); можно задаться вопросом, не идет ли здесь речь о большой яме для хранения зерна (Trigger, 1983, 24). Вблизи от жилищ достаточно большие загородки были построены из стеблей камыша, связанных веревками и удерживавшимися на месте столбами. Эти загородки, которые напоминают современные зерибы9, несомнен­ но, были предназначены для животных.

Как и в Меримде, исследователи полагали, что в Омари имелись захоронения вну­ три поселений, может быть, даже в самих жилищах (Hayes, 1964-1965, 119). Ограниченные публикации раскопок не позволяют узнать, не был ли такой способ погребения предназначен только для женщин и детей (Krzyżaniak, 1977, 101), и суще-

9 Загоны для скота (арабский, суахили). Термин распространен по всей Северной и Восточной Африке. — Примеч. ред.

134

Рис. 11. Материал из Эль-Омари:

1-4. Однотонная керамика. 5. Кремневый нож. 6. Наконечник стрелы. 7. Подвеска из камня. 8. Костяные иглы. 9. Кремневый нож.

По F. Debono, ASAE, 48, pl. IV

ствовал ли он вообще. Фактически нельзя с уверенностью определить, была ли моги­ ла найдена вблизи или внутри дома просто из-за того, что поселение продолжало развиваться в течение многих столетий (см. выше, с. 130 и Kemp, 1968а, 22-33). Как бы то ни было, близ памятника Омари-С были открыты два некрополя. Тела хоронили в простых овальных ямах, вырытых в земле; они лежали в скорченном положении на левом боку, в основном головой к югу и лицом к западу, как и в додинастический пе­ риод в Верхнем Египте. В одном случае стены ямы были обложены грубыми камнями (Hayes, 1964-1965, 119-120). Погребальный инвентарь, когда он вообще был, состоял

135

из одной вазы для повседневного употребления. В одной из могил на грудь умершего был положен букет цветов. Еще в одной умерший держал в руке жезл длиной 36 см, обточенный с двух концов. Этот жезл сравнивают со «скипетром», который иногда держали фараон и божества с начала исторической эпохи (Hayes, ibid.). Из-за этого в этом погребении видели могилу вождя, и В. Гордон Чайлд, дав волю своему вооб­ ражению, даже считал его отдаленным предком царей Нижнего Египта в додинасти­ ческую эпоху.

Заселение поселений Эль-Омари, безусловно, продолжалось долго. Еще до откры­ тия неолитических поселений здесь была обнаружена микролитическая индустрия финальной стадии палеолита, современная себильской в Верхнем Египте (Vandier, 1952, 57, 61). 14С дает дату для Омари-А только до настоящего времени (ВР); после калибровки она колеблется между 4435 и 3670 годами до н. э. Тем не менее, предлага­ лось датировать три поселения, одно по сопоставлению с другими: Омари-А в таком случае должно быть самым древним, современным V фазе Меримды, Файюму А и амратскому периоду, и существовало между 5000 и 3500 годами до н. э.; за ним следо­ вало Омари-В, которое соответствовало древнему периоду герзейской культуры с 3500 по 3300 годами до н. э.; Омари-С, самое недавнее из трех, пересекалось с последней стадией герзейского) периода и должно было даже перекрывать протодинастический период и архаическую эпоху с 3100 по 2700 годами до н. э. (Hoffman, 1980, 194-195 и таблица II на с. 16).

Отмечались якобы существовавшие этнические различия между омарийцами А, В и поселения С. Первые, мезоцефалы, были родственниками якобы одновременно жителям Меримды и династическим египтянам Севера («тип Гизы», Hayes, 1964-1965, 121; Krzyżaniak, 1977, 95); вторые отличались своей долихоцефалией. Культура ЭльОмари, таким образом должна была иметь два следовавших друг за другом отличи­ тельных периода: поселения А и В принадлежали к древнему додинастическому неоли­ ту, в то время как Омари-С была культурой нового додинастического периода, хотя между двумя группами и существовали определенные связи.

Несмотря на географическую близость, в общем относительную, к Палестине, трудно выделить в Эль-Омари определенные следы связей с культурами Ближнего Востока. Самое большее можно упомянуть в связи с этим переход от бифаса техники к «пластинчатой» технике в каменной индустрии, а также нерегулярную и даже спор­ ную практику ингумаций близ жилищ или внутри них (Hayes, 1964-1965,122). Напротив, использование раковин из Красного моря и камней из Аравийской пустыни, судя по всему, говорит о связях омарийцев с населением, которое занимало восток долины Нила (Krzyżaniak, 1977, 99-100).

Цивилизация Эль-Омари A-В, как и цивилизация Меримды, более бедна, чем ци­ вилизации Верхнего Египта, как бадарийская, так и амратская, которые, однако, по крайней мере отчасти, были им современны (Kantor, 1965, 5 и fig. 2, р. 26). Отсутствие меди как в Эль-Омари, так и в последней стадии Меримды, при том, что она исполь­ зовалась в Бадари, видимо, свидетельствует против часто высказывавшейся гипотезы азиатского происхождения металлургии в долине Нила. Судя по всему, все происходи­ ло так, как будто бы Эль-Омари, как и Меримда, была оригинальной цивилизацией, тесно связанной с нильской экологией, то есть уже «египетской», продолжая при этом быть связанной с большой областью культур сахарского неолита.

136

ЮЖНЫЙ НИЛЬСКИЙ НЕОЛИТ

Вто время, как в Меримде и Эль-Омари развивались общества, которым суждено было породить «царства» Нижнего Египта в до- и протодинастическую эпохи, в Верхней Нубии (современный Судан) появились неолитические культуры, имевшие много общих черт с культурами египетской долины. Эти культуры известны лишь весьма недавно благодаря раскопкам, предпринятым между 16° и 18° северной широты в обширном регионе между Хартумом на юге и местом, где сливаются Атбара и Нил — на севере. Не исключено, что эти культуры должны были занимать еще более протяженную тер­ риторию как на юге, на Белом Ниле, и на западе, в Сахаре, так и на востоке, в сторону Красного моря, и даже к северу от Атбары.

С точки зрения хронологии, эти суданские неолитические культуры продолжаются от начала VII тысячелетия до н. э. примерно до 3200 года до н. э. Таким образом, они современны сахарскому неолиту и Файюму А, но в то же время и различным культурам «нилотского культурного пространства» Нижней Нубии и египетского додинастиче­ ского периода на Севере, как и на Юге. Принимая во внимание, что они принадлежат

книлотскому пространству, они могли испытать влияние культур Нижней Нубии и Египта и, в свою очередь, оказать влияние на них. История происхождения фарао­ новского Египта, таким образом, не может быть написана без них.

Втечение последних 15 лет значительное число неолитических памятников было открыто в нилотском Судане (в публикациях зачастую именуется центральным Суданом). Благодаря раскопкам была обнаружена культура охотников, рыболовов и со­ бирателей, в значительной степени оседлых, которые занимались скотоводством и если и не сельским хозяйством, то по меньшей мере отбором диких злаков — сорго и проса, занимавших важное место в их диете. Эти неолитические жители VI-V тысячелетий до н. э. являются прямыми наследниками мезолитической культуры охотников, рыбо­ ловов и собирателей, которые уже использовали декорированную керамику, свидетель­ ствующую о весьма разработанной технике. Хартум у слияния Голубого и Белого Нила является типовым поселением этой культуры (Arkell, 1949a), существовавшим в тече­ ние весьма длительного периода, несомненно, с VIII по VI тысячелетие до н. э. во время II влажной климатической фазы, которая, судя по всему, распространялась на значительную часть Северо-Восточной Африки и Сахару (Arkell-Ucko, 1975, 21-22). Характерная для нее декорированная черная керамика, которую Аркелл назвал волни­ стой, найдена также в Борку и в Хоггаре (Id., ibid.). Культура мезолитического Хартума была современна акерамической культуре Набта Плайя и могла оказать влияние на древний неолит Западной египетской пустыни (Набта Плайя II, ср. выше), керамика которой очень близка к хартумской.

На берегах Белого Нила, Голубого Нила, как и главного Нила, суданский неолит

следовал без очевидного перерыва за хартумским мезолитом. Эпонимное поселение Шахейнаб расположено немного к северу от Хартума на западном берегу реки (Arkell, 1953). По 14С установлены многочисленные даты для этого неолита: около 5300 года до н. э. для самой древней засвидетельствованной даты в Рабаке на Белом Ниле в 270 ки­ лометрах к югу от Хартума (Haaland, 1984, 40); 3180 год для самой поздней фазы

вКададе к северу от VI порога (Geus, 1984, 368, п. 4).

137

Охотники, рыболовы и скотоводы суданского неолита, видимо, вели образ жизни очень близкий к населению Нижней Нубии, принадлежавшему к «нилотскому кругу», современниками которого они были (см. табл. V). Животные и растительные ресурсы реки и наносной долины играли основополагающую роль, что и объясняет раннюю оседлость групп все еще кочевого населения в мезолите.

С середины V тысячелетия до н. э. поселение Кадеро близ Хартума (Krzyżaniak, 1984, 309-315) было постоянно заселено скотоводами, разводившими крупный и мел­ кий скот (Gautier, 12984, 317-319), которые, кроме того, занимались охотой, рыболов­ ством, собирательством речных моллюсков и улиток, а также сбором фруктов, трав и, прежде всего, злаковых (sorghum vulgare иpanicum); злаки найдены в таких количе­ ствах, что можно предполагать наличие настоящего земледелия для сорго и проса в то время. Если отбросить эту гипотезу (Krzyżaniak, 1984, 311), то, тем не менее, мы име­ ем дело с селективным и интенсивным сбором зерновых, что фактически является протоземледелием. Жернова из песчаника и дробилки, найденные в поселении, под­ тверждают, что зерновые играли значительную роль в повседневном питании.

Присутствие на поселении могил показывает, что люди суданского неолита, как

ив Нижнем Египте, практиковали ингумацию если и не внутри жилищ, то, по крайней мере, вблизи их. Труп чаще всего лежал на правом боку в сильно скорченном положе­ нии, руки были поднесены к лицу, что заставляет предполагать, что после смерти умершего связывали перед тем как положить в овальную яму (Dzierzykray-Rogalski, 1984, 333-335 и fig. 1,р. 334).

Каменная индустрия Кадеро очень близка к Шахейнабу (Nowakowski, 1984, 346); те же самые техники и то же сырье — кремень и агат из нильской гальки, кварц и квар­ цит. Для нее характерны те же микролиты и прежде всего серповидные отщепы (поанглийски lunates или segments) и полированные тесла, несомненно, для работы по дереву (Arkell-Ucko, 1977, 23 и fig. 7 (3), р. 24).

Как и охотники и рыболовы мезолита, жители эпохи неолита зачастую использова­ ли костяные гарпуны с зазубринами с одной стороны для ловли крупной рыбы и охоты на гиппопотама, однако отныне на этом оружии есть отверстие с одной стороны (Id., ibid., 26 и fig. 7 (1), р. 24) для закрепления лесы, которую снабжали поплавком: она позволяла эффективно преследовать загарпуненное животное и добить его; такой способ охоты был уже в амратской культуре (Vandier, 1952, 282-283 и fig. 189-190)

ивсе еще использовался в египетском Древнем царстве. Между каменными орудиями

иоружием мезолита и суданского неолита существует значительное сходство; то же самое можно сказать и о керамике, которая развивалась непрерывно в обеих культурах. Декорированная мезолитическая керамика с печатным или «гребенчатым» {combed) узором, так называемая волнистая (wavy-line) или точечно-волнистая (dotted wavy-line) (Arkell-Ucko, 1977,21-22), обнаружена в Шахейнабе и в синхронных ему поселениях Кадеро (Chlodnicki, 1984, 338), Саггаи (Caneva-Zarattini, 1984, 302 и fig. 3, р. 304),

атакже в Рабаке, Умм Дирейве и Закьябе (Haaland, 1984,40); тем не менее, если декор

иостается схожим, то внешняя поверхность керамики зачастую отполирована (burnished) в новой технике, от которой, несомненно, пошла полированная и рифленая (rippled) керамика, характерная для Бадари (Arkell-Ucko, 1977, 26; Vandier, 1952, 197-198).

Шахейнаб и только что перечисленные поселения представляют то, что можно на­ зватьранним суданским неолитом. В том же географическом регионе эта неолитическая

138

культура развивалась и обогащалась. К середине IV тысячелетия до н. э. новая по сравнению с Шахейнабом фаза является тем, что можно назвать поздним суданским

неолитом.

Типовым памятником развитого суданского неолита является Кадада примерно

в200 километрах к северу от Хартума между VI порогом и Атбарой на правом берегу Нила, который в этом месте течет с запада на восток (Geus, 1984, 361-372). Хотя не было открыто никаких следов поселения, может быть, из-за эрозии на этом месте, по­ гребения, несомненно, находились вблизи жилищ. Погребения можно разделить на два типа: в одних, захоронениях детей и новорожденных, тела были положены в большие сосуды (pot burials), в других людей хоронили в круглой яме (pit burials). Судя по все­ му, определенной ориентации у погребений не было, и в двух случаях тела лежат

всильно скорченном положении. Погребальный инвентарь нередко обилен.

Материальная культура Кадады имеет общие черты с Шахейнабом. Были найдены жернова из песчаника, резные инструменты в соседстве с полированными, костяные гарпуны, крючки и раковины, бусы из амазонита, сердолика, кости и скорлупы яиц страуса, а также втулки (plugs) для губ и носа. Как и прежде, использовались (для очистки рыбы?) двустворчатые раковины из Нила (Aspatharia Rubens) с зазубренными краями. Тем не менее, наряду с этим сходством, можно выделить и существенные раз­ личия, в частности в качестве и количестве найденных вещей. В Кададе мы видим значительно развитую культуру, где техника достигла высокого уровня мастерства. Прежде всего полированные топоры больших размеров, как и палицы в форме усечен­ ного конуса и перфорированные диски из твердых пород камня, по качеству значитель­ но превосходят те же самые предметы в древнем суданском неолите: микролитическая индустрия, менее частая, также лучше. Наконец, характерное для Шахейнаба тесло в Кададе отсутствует.

Весьма обильная керамика значительно отличается от Шахейнаба своим внешним видом и цветом, а также своими формами и декором. В Шахейнабе керамика преиму­ щественно полированная, красная или коричневая; в Кададе, если мы иногда и находим темно-красные полированные «рифленые» (rippled) черепки, то большая часть кера­ мики черная с насечным или штампованным узором, зачастую инкрустированная белой краской. Формы здесь более разнообразны, чем в древнем суданском неолите. Среди новых типов, появившихся в это время, самый характерный, несомненно,— вазы в форме чаши с округлым дном и очень широким горлом (beakers) (Geus, 1980, 10; pl. VII), которые встречаются и в культуре Таса-Бадари (Vandier, 1952, 174-176; fig. 116-117; Kaiser, 1985, 82).

Наряду с этим материалом, общим для всего суданского неолита, в Кададе встре­ чаются и новые предметы, среди которых самые важные, несомненно, с одной сторо­ ны, фрагменты женских статуэток из терракоты (Geus, 1980, 365; fig. 9 (2), 370), кото­ рые появились и в Египте в бадарийский период (Vandier, 1952,221-224; fig, 142-143); с другой стороны — прямоугольные палетки из твердых пород камня, служившие для растирания косметики (Geus, 1984, 364, 368; fig. 7, р. 371), предметы, которые также фигурируют как в материале древней и классической Группы-A, так и в Таса и Бадари (Vandier, 1952, 179; fig. 119,216; fig. 136, р. 215).

Новый неолит Кадады мы находим и далее к югу, прежде всего в Гейли (Caneva, 1984, 353-360) и в самом Хартуме, где погребения, раскопанные Аркеллом вблизи

140