Лушниковы. Учебник

Надо отметить, что Левиант была человеком достаточно закрытым и сложным в общении. Впрочем, это же можно сказать и о многих других неординарных ученых. Конфликтные ситуации с ее участием были нередки. Если в период заведования кафедрой В. М. Догадова, который был непререкаемым авторитетом для всех, ситуация была относительно стабильной, то после его ухода с должности по состоянию здоровья в 1961 г., она усложнилась. Его преемником стал А. С. Пашков, человек с ярко выраженными лидерскими качествами, о котором речь шла выше. Между тем это не препятствовало совместным публикациям и научному сотрудничеству Ф. М. Левиант и А. С. Пашкова423.

Судьба Ф. М. Левиант до конца ее дней была связана с кафедрой трудового права и охраны труда ЛГУ.

Константин Павлович Уржинский (1926 – 1997) родился

1 июля 1926 г. в г. Новгороде, где в 1941 г. окончил 7 классов. В июле 1941 г. вместе с матерью и младшим братом он был эвакуирован в Кировскую область, д. Кукары, где работал в колхозе и окончил восьмой класс. В августе 1942 г. переехали к знакомым в г. Ишим Омской области, где он начал работать слесарем на местном механическом заводе, в ноябре 1943 г. был призван в Красную армию. В 1944 г. К. П. Уржинский был направлен на учебу в Виленское пехотное училище, которое окончил в 1946 г., получив воинское звание лейтенанта и назначение на должность командира минометного взвода Латышской дивизии Прибалтийского военного округа.

После демобилизации из рядов Советской армии он переехал в г. Ленинград, где работал и учился. В 1948 г. окончил заочную среднюю школу, поступил в Ленинградский юридический институт (ЛЮИ), обучение в котором завершил в 1952 г. Его учителем был В. М. Догадов, под руководством которого он продолжил научную работу. В 1956 г. Константин Павлович окончил аспирантуру Ленинградского государственного университета (ЛГУ) и в том

423 См.: Левиант Ф. М., Пашков А. С. Возникновение советского трудового права // Сорок лет Советского права. 1957. Л., Т. 1. С. 306–319; Левиант Ф. М., Пашков А. С. Организационно-правовые формы привлечения к труду при социализме // Там же. Т. 2; Левиант Ф. М., Пашков А. С. Роль трудового права в обеспечение перехода к коммунистической организации труда // Вестник ЛГУ. 1962. № 11 и др.

161

же году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Подготовка и повышение квалификации рабочих на предприятиях госпромышленности». Забегая вперед, отметим, что он на долгие годы сохранил хорошие человеческие и научные контакты с другими учениками В. М. Догадова, прежде всего А. С. Пашковым и О. В. Смирновым, с которыми вместе учился еще в ЛЮИ (правда, первый был двумя, а второй курсом старше Константина Павловича).

После завершения аспирантуры он был направлен на работу во Всесоюзный юридический заочный институт (ВЮЗИ) старшим преподавателем кафедры трудового, колхозного и земельного права (филиал в г. Иркутске), где издал свои первые крупные работы424, а затем был переведен в Оренбургский филиал ВЮЗИ.

В 1962 г. Константин Павлович переехал в г. Минск, где работал доцентом кафедры философии и права в Белорусском институте народного хозяйства. Его исследования в тот период затрагивали обширный спектр проблем трудового права425. В 1968 г. он защитил докторскую диссертацию в Ленинградском государственном университете на тему «Правовые проблемы трудоустройства граждан СССР на современном этапе» (этой теме была посвящена и его монография)426, а в 1969 г. был утвержден в звании профессора. Проблемы трудоустройства, подбора и расстановки кадров стали ведущими в научном творчестве ученого427. Отметим, что защита диссертации прошла не очень гладко и с тре-

424См.: Уржинский К. П. Производственно-техническое обучение на предприятии. Иркутск, 1958; Его же. Что нужно знать гражданам о новом пенсионном законодательстве. Иркутск, 1957.

425См.: Уржинский К. П. Договор об ученичестве // Правоведение. 1961. № 3. С. 66–76; Его же. Порядок установления тарифных разрядов. М., 1963 и др.

426Уржинский К. П. Трудоустройство граждан в СССР. М., 1967.

427См.: Ромм Ю. Д., Уржинский К. П., Правовые вопросы подбора

ирасстановки кадров. М., 1971; Уржинский К. П. Трудоустройство молодежи в СССР // Социалистический труд. 1963. № 10. С. 108–116; Его же. Правовые вопросы трудоустройства в СССР // Правоведение. 1965. № 2; Его же. Совершенствование деятельности органов трудоустройства граждан // Советское государство и право. 1966. №7; Его же. Правовые средства оптимизации выбора и овладения профессией. Калинин, 1981; Его же. Кадры наших предприятий // Хозяйство и право. 1983. № 9. С. 27–30 и др.

162

тьего раза. Ученый активно занимался и методической работой, готовил разделы о подготовке кадров и повышении квалификации в учебниках по трудовому праву, подготовленных в ВЮЗИ (1961, 1965, 1971 гг., под ред. В. С. Андреева), а также соответствующие разделы в коллективных монографиях428.

В1969 г. К. П. Уржинский переехал в г. Ленинград, где работал профессором, а затем заведующим кафедрой советского права Ленинградского финансово-экономического института. В 1972 г. он перебрался в г. Калинин и работал в Калининском государственном университете профессором, а с 1976 г. заведующим кафедрой трудового, колхозного и земельного права. Отметим, что с конца 1960-х гг. ученый входил в число лучших советских специалистов по трудовому праву зарубежных, прежде всего социалистических, стран, готовил соответствующие разделы в учебниках

испециальные публикации429.

В1984 г. он возвращается в г. Минск, где избирается на должность профессора Минского института культуры, а с 1995 г. становится заведующим кафедрой трудового и гражданского права Белорусского института правоведения. В Белоруссии К. П. Уржинский продолжил научную работу, принимал участие в разработке нового республиканского трудового законодательства430. Умер ученый 8 февраля 1997 г.

За время своей научно-педагогической деятельности он опубликовал более 200 печатных работ. Отметим, что Константин Павлович может быть отнесен к числу видных теоретиков трудового права. Он исследовал как общие проблемы отраслевой

428См.: Пашков А. С., Уржинский К. П. и др. Правовые основы научной организации труда. М., 1967; Хозяйственная реформа и трудовое право / Под ред. Н. Г. Александрова. М., 1970 и др.

429См.: Смирнов О. В., Уржинский К. П. Правовое регулирование труда в странах капитала. Воронеж, 1967; Советское трудовое право / Под ред. А. С. Пашкова. Л., 1966; Советское трудовое право / Под ред. О. В. Смирнова. М., 1982; Трудовое право социалистических стран / Под ред. О. В. Смирнова. М., 1981 и др.

430См.: Уржинский К. П. Трудовое право в условиях рынка // Хозяйство и право. 1991. № 8. С. 33–41; Его же. Трудовые права работников и новая Конституция Республики Беларусь. Минск, 1994 и др.

163

теории431, так отдельные малоисследованные сюжеты. В частности, он рассмотрел субъективные права рабочих и служащих, в том числе их неимущественный сегмент432. Его перу принадлежит одна из лучших в советской науке монографий, посвященных праву на труд433. Он подготовил целый ряд аспирантов – специалистов по трудовому праву в России и Белоруссии.

Как уже указывалось, К. П. Уржинский, наравне с В. С. Ан-

дреевым, стал автором концепции обособления отношений по трудоустройству. Константин Павлович признавал их преимущественно административно-правовой характер и исключал из производных отношений отношения между органами трудоустройства и работодателями434.

Ученый изначально относил ученический договор к разновидности трудового договора. Однако его позиция отличалась нюансами. Так, он считал, что по причине производственной необходимости в порядке ст. 37 прим. КЗоТ 1922 г. ученики могут переводиться на работы, не связанные с их учебно-трудовой функцией435. Возражения против этого строились на том, что такой перевод приведет к увеличению сроков обучения и нарушению условий ученического договора436.

Констатировалось, что в советский период сложилась плано-

вая централизованная система профессионального обучения, под-

431См.: Трудовое право / Под ред. К. П. Уржинского. Л., 1970; Уржинский К. П. Законодательство о труде. Минск, 1972. Его же. Право граждан СССР на материальное обеспечение в свете новейшего законодательства. Калинин, 1981; Его же. Правовые проблемы организации труда рабочих и служащих и укрепление трудовой дисциплины. Калинин, 1984 и др.

432См.: Уржинский К. П. Теория и практика субъективных прав рабочихислужащихвсветеновейшегозаконодательства.Калинин,1975;Его же. Теория субъективных прав рабочих и служащих (некоторые аспекты)

//М. И. Калинин о социалистической законности и современность. Ка-

линин, 1975. С. 46–54

433См.: Уржинский К. П. Гарантии права на труд в социалистическом обществе. Москва, 1984.

434См.: Уржинский К. П. Трудоустройство граждан в СССР. М., 1967.

435См.: Уржинский К. П. Производственно-техническое обучение на предприятии. Иркутск, 1958. С. 37.

436См.: Левиант Ф. М. Виды трудового договора. М., 1966. С. 144.

164

готовки, переподготовки и повышения квалификации работников.

В преамбуле КЗоТ 1971 г. подчеркивалось, что осуществляемое в широких масштабах бесплатное специальное и профессиональнотехническое образование гарантирует свободный выбор рода работы и профессии с учетом интересов общества. Соответственно советское государство через систему профессиональных образовательных учреждений и систему производственного обучения непосредственно на государственных предприятиях, организациях, учреждениях обеспечивало реализацию прав граждан на профессиональное обучение.

С учетом этого К. П. Уржинским были определены следующие принципы профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров:

-добровольность вступления работника в отношения по подготовке, переподготовке и повышению квалификации, откуда выводились и их договорные начала (ученический договор, договор

оповышении квалификации и др.). Отметим, что реально присутствовал довольно существенный элемент принуждения;

-бесплатность подготовки, переподготовки и повышения квалификации для работника, что было закреплено на уровне Конституции СССР 1977 г. (ст. 40, 45) и КЗоТ РСФСР 1971 г. (ст. 184). Этот принцип соблюдался неукоснительно;

-участие трудового коллектива в организации подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров, а также в контроле данного процесса. Это положение имело, на наш взгляд, изрядный элемент декларативности, но и предполагало некоторые пути реализации;

-плановый характер подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров на производстве, что также было реальностью;

-широкое использование в производственно-техническом обучении достижений науки и передового опыта. Это было скорее техническое требование, правильность которого не подлежит сомнению;

-многообразие льгот и преимуществ для рабочих и служащих, проходящих подготовку, переподготовку и повышение квалификации, что определялось в законодательстве (ст. 188–189 КЗоТ);

165

- обеспечение работника по окончании подготовки, переподготовки и повышения квалификации такой работой, которая соответствовала бы его специальности и квалификации. Это требование определялось ст. 186 КЗоТ РСФСР437.

В целом он констатировал, что правовое регулирование профессионального обучения носило централизованный и ведомственныйхарактерснекоторымиэлементамидоговорногорегулирования, в том числе локального (коллективные договоры, промтехфинпланы предприятий). Им, как и рядом других ученых, обосновывались предложения по дальнейшей централизации правового регулирования профессиональной подготовки и повышения квалификации. Так, предлагалось принятие единого общесоюзного акта, призванного отразить цели и задачи обучения, организационно-правовые формы повышения квалификации, общий порядок заключения и расторжения договоров о повышении квалификации, о льготах лицам, повышающим квалификацию, об ответственности должностных лиц, не выполняющих обязанности по обучению работников. Особо подчеркивалась необходимость установления конкретной ответственности администрации предприятия, учреждения за невыполнение обязательств по повышению квалификации кадров438.

Одним из первых в советской науке трудового права он рассмотрел теоретические вопросы осуществления субъективных трудовых прав, в том числе и права на труд. При этом К. П. Уржинским, как и большинством авторов, отмечались следующие основные характеристики осуществления трудовых прав при социализме. Во-первых, это – осуществление в единстве трудовых прав и обязанностей. Во-вторых, обеспечение правовыми гарантиями осуществления трудовых прав рабочих и служащих. В-третьих, добровольность реализации субъективных прав и обязанностей рабочими и служащими, что означало самостоятельное решение вопроса работником о месте и времени использования своего права, а равно отказа от его использования, если иное не предусмотрено законодательством. В-четвертых, это осущест-

437См.:УржинскийК.П.Гарантииправанатруд.М.,1984.С. 117–121.

438См. также: Артемова В. Н. Повышение квалификации рабочих и служащих. Минск, 1972. С. 120; Трудовое право и научно-технический прогресс / Под ред. С. А. Иванова. М., 1974. С. 204–206 и др.

166

вление рабочими и служащими трудовых прав при активном участии и под контролем профсоюзов и иных общественных организаций439. К. П. Уржинский дополнил эти характеристики следующими принципами, которые были созвучны принципам разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, а именно: использование трудовых прав разумно и рационально в отношении места и времени использования права, использование строго по назначению, «в натуре». В последнем случае имелись в виду предусмотренные в трудовом законодательстве запреты денежной компенсации взамен неиспользованного субъективного права при регламентации рабочего времени отпусков, охраны труда и т. п.440 Фактически речь шла о пределах осуществления трудовых прав.

Эта проблема имела общеправовое значение. Любое субъективное право, будучи мерой возможного поведения управомоченного лица, писал В. П. Грибанов, имеет определенные границы. Границы есть неотъемлемое свойство любого субъективного права, т. к. при отсутствии таких границ право превращается в свою противоположность – произвол441. К. П. Уржинский считал необходимым закрепить в советском трудовом законодательстве запрет использования трудовых прав не по своему назначению, в ущерб общественным и коллективным интересам, тем самым устранить существующий правовой пробел. Он отмечал, что названный запрет нашел легальное отражение в Кодексе труда Чехословацкой Советской Социалистической Республики442. Злоупотребление трудовыми правами рассматривалось им как нарушение принципа рационального использования субъективных прав, что должно вызывать соответствующую реакцию со стороны государства: установление неблагоприятных юридических последствий. Однако в советский период в науке трудового права исследование запрета злоупотребления трудовыми правами ограничи-

439См.: Иванов С. А., Лившиц Р. З. Личность в советском трудовом праве. М., 1982. С. 64–196; Смирнов О. В. Природа и сущность права на труд в СССР. М., 1964. С. 91–108 и др.

440Уржинский К. П. Теория и практика субъективных прав рабочих и служащих в свете новейшего законодательства. Калинин, 1975. С. 60, 68.

441См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 9 и далее.

442Бюллетень чехословацкого права. 1974. № 2. С. 190.

167

лось постановкой проблемы, в отличие от цивилистики, где этой проблеме уделялось гораздо больше внимания.

Очевидно, что трудовые права возникают и реализуются в трудовом правоотношении на диспозитивных (договорных) и императивных (нормативных) началах. С одной стороны, права и обязанности сторон трудового правоотношения возникают из трудового договора, с другой стороны, и без включения в трудовой договор на работника должны будут распространяться в силу закона соответствующие права и обязанности. В этой связи ученый считал, что, говоря современным языком, сочетание публичных и частных начал в осуществлении субъективных прав означает следующее: с одной стороны, самостоятельность субъектов трудового права в определении места и времени реализации своих правомочий, а также при решении вопроса о том, использовать или не использовать свое право443. С другой стороны, в нормативном порядке устанавливаются сроки реализации ряда прав: пресекательные сроки привлечения работника к материальной и дисциплинарной ответственности, сроки исковой давности защиты прав работника. Он считал, что следует отграничить правовой режим не использования трудовых прав и отказ от осуществления трудовых прав444.

4.6. Основатели уральской и сибирской школ

(Б. К. Бегичев и В. Н. Скобелкин)

Развитие трудового права на Урале и в Сибири прошло ряд этапов. Напомним, что первый крупный российский специалист по международному праву Н. Н. Кравченко многие годы преподавал в Томском университете. Там же в разные годы занимали профессорские кафедры такие знатоки социального вопроса, как А. А. Симолин, В. Ф. Залеский и др., а среди первых выпускников этого вуза советского периода был Л. Я. Гинцбург. В период эвакуации в годы Великой Отечественной войны местные вузы также пополнились известными трудовиками. Например, в 1942–1944 гг. доцентом Свердловского юридического института (СЮИ) была ленинградка Ф. М. Левиант. Но начало формиро-

443Уржинский К. П. Теория и практика субъективных прав рабочих

ислужащих в свете новейшего законодательства. Калинин, 1975. С. 68.

444См.: Там же. С. 72.

168

вания местных научных и педагогических школ связано с двумя видными отечественными учеными, учениками Н. Г. Александрова, бывшими фронтовиками Б. К. Бегичевым (СЮИ) и В. Н. Скобелкиным (Омский государственный университет (ОмГУ)). Важным центром сибирской школы трудового права является Томский государственный университет, но современная научная школа там стала формироваться несколько позднее благодаря деятельности В. М. Лебедева, о чем будет сказано отдельно.

Борис Константинович Бегичев (1924–1986) родился

24 октября 1924 г. в г. Оренбурге в рабочей семье. В 1941 г. он с отличием окончил школу и прямо со школьной скамьи вступил добровольцем в Красную армию, где стал снайпером на Ленинградском фронте. В июне 1942 г. помощник командира взвода отдельной морской бригады Бегичев в боях под Ладогой был тяжело ранен и до октября того же года находился в госпитале. Затем его направили на учебу в Чкаловское училище зенитной артиллерии, которое он окончил в августе 1943 г. Далее в должности командира огневого взвода он воевал на Волховском, 1 и 2-м Прибалтийских фронтах, был еще раз ранен в боях за освобождение Клайпеды. Наконец, в феврале – марте 1945 г. он командовал артиллерийской батареей в боях за Восточную Пруссию. В марте того же года Бегичев был разжалован в рядовые и переведен в отдельный штрафной батальон по достоверно не известной нам, но малозначительной причине. О ее малозначительности можно судить хотя бы по тому, что капитан А. И. Солженицын и майор Л. А. Копелев (впоследствии известные писатели) примерно в то же время получили длительные сроки лишения свободы только за устное или письменное сомнение в правильности действий советского руководства. Следовательно, проступок Бегичева был «менее тяжким» и по современному законодательству, вероятно, не предполагал и строгой дисциплинарной ответственности. В составе штрафного батальона он участвовал в штурме Кенигсберга, при лобовых атаках которого погибли десятки тысяч наших воинов. В апреле 1945 г. во время одной из таких атак Бегичев получил тяжелое ранение, уже третье за войну. По дикому языческому установлению сталинского режима он «смыл кровью» свой проступок и почти на полгода оказался в госпитале, где и встретил день Победы. В итоге он получил

169

инвалидность, две медали и «высочайшее прощение» от политической власти. Но «штрафбатовское прошлое» даже при формальном отсутствии судимости закрывало дорогу для обучения в вузе. Поэтому Борис Константинович, имея на то полное моральное право, не указал этого факта в своих анкетах. В 1946 г., после года нахождения на пенсии по инвалидности, он поступает на юридический факультет МГУ, который и оканчивает с отличием в 1951 г. Отметим, что персональные данные студентов юрфака проверялись наиболее тщательно, и такой поступок был обусловлен уверенностью бывшего фронтовика в своей правоте. К тому же, допущенный в его отношении произвол, вероятно, обострил чувство справедливости, что и повлияло на профессиональный выбор.

После завершения учебы в МГУ он был оставлен в очной аспирантуре по кафедре трудового права (научный руководитель – Н. Г. Александров). В 1953 г. Борис Константинович защищает кандидатскую диссертацию на тему «Вопросы правового регулирования труда в угольной промышленности СССР». Официальными оппонентами на защите диссертации были профессор Е. Н. Данилова и старший преподаватель МГУ А. А. Абрамова, а неофициальными – доцент Г. К. Москаленко, аспирант Ю. П. Орловский и др.445.

По окончании аспирантуры его направляют на работу в Свердловский юридический институт (СЮИ), где он становится сначала ассистентом, затем старшим преподавателем, а с 1956 г. доцентом кафедры колхозного, земельного и трудового права. В 1958 г. ему присваивают ученое звание доцента. Наконец, в 1964 г. его избирают заведующим выделившейся из состава кафедры колхозного, земельного и трудового права отдельной кафедрой трудового права СЮИ. Отметим, что Борис Константинович стал первым заведующим этой самостоятельной кафедрой трудового права446. Одновременноссозданиемкафедрысуществуеткафедральнаяаспирантура. Первые публикации ученого были посвящены широкому спектру

445Отчет о защите диссертации см.: Советское государство и право. 1954. № 1. С. 140–141.

446О кафедре трудового права СЮИ см.: Свердловский юридический институт. 1931–1981. М., 1981. С. 109–113.

170