Учебный год 22-23 / pravo_sobstvennosti-1

--------------------------------

<1> См., в частности: Крашенинников Е.А. К разработке теории права собственности // Актуальные проблемы права собственности: Материалы научных чтений памяти профессора С.Н. Братуся (Москва, 25 октября 2005 г.). М., 2007. С. 73.

<2> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 202. <3> Там же.

<4> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся и О.Н. Садикова. 3-е изд., испр. и доп. М., 1982. С. 117 (автор коммент. - В.А. Дозорцев).

Однако Ю.К. Толстой, например, свойство упругости (эластичности) права собственности в зависимость от наличия только публичных ограничений не ставит <1>. Тот же И.А. Покровский права на чужую вещь рассматривает в качестве вещных обременений права собственности <2>. Означает ли это в наши дни передачу собственником части своих правомочий в пользу обладателя ограниченного вещного права, как это следует из п. 2 ст. 209 ГК РФ, или, как полагают сторонники противоположной точки зрения, в указанную статью вкралась неточность <3>?

--------------------------------

<1> См.: Гражданское право: Учебник. 1-е изд. / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. Ч. 1. С. 298 (автор главы - Ю.К. Толстой).

<2> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 210 и след. <3> См., в частности: Крашенинников Е.А. Указ. соч. С. 74.

Думается, что предусмотренная п. 2 ст. 209 ГК РФ возможность передачи собственником части своих полномочий другому лицу отнюдь не противоречит сущности вещного права, сводящейся к непосредственному господству лица над вещью. Самостоятельность ограниченного вещного права заключается не в том, что оно может возникнуть помимо собственника. Сделанное ранее признание того, что между собственником и обладателем ограниченного вещного права сохраняются не только вещные, но и могут складываться обязательственные отношения, лишний раз этот факт подтверждает. Самостоятельный характер ограниченного вещного права в полной мере раскрывается в момент его реализации, когда никто, включая собственника вещи, не вправе помешать господствовать над вещью. При этом характер господства, естественно, может быть разным. Во многом он диктуется тем, какую часть потребительской или меновой стоимости чужой вещи обладатель ограниченного вещного права намерен получать;

2) проблема отнесения конкретного права к разряду вещных и выявление системы вещных прав по российскому законодательству. Предложение о том, как могла бы быть решена первая из упомянутых проблем, высказано выше.

В литературе справедливо обращается внимание на то, что набор ограниченных вещных прав и их система в современном российском гражданском праве не совпадают с традиционной систематизацией ограниченных вещных прав <1>. Причина - весьма скудный набор этих прав по российскому законодательству <2>. В частности, одной из традиционных классификаций вещных прав считается классификация, предложенная И.А. Покровским, в основу которой положено их содержание <3>. Последний предлагал делить ограниченные вещные права на три основные группы: а) права на пользование чужой вещью. Как пишет И.А. Покровский, пользование это может быть самым минимальным (речь идет, например, о сервитуте, по которому сосед не может застраивать вид или свет), но оно может быть и настолько широким, что будет надолго исчерпывать все фактическое содержание права собственности, оставляя собственнику только то, что римские юристы называли "голым правом", nudum jus; б) право на получение известной ценности из вещи. Основным правом этой группы И.А. Покровский считал право залога; в) права на приобретение известной вещи. К таковым автор относил, например, известное дореволюционному российскому праву право преимущественной покупки <4>.

111

--------------------------------

<1> См.: Суханов Е.А. Понятие и виды ограниченных вещных прав // Вестник Моск.

ун-та. Сер. 11. Право. 2002. N 4. С. 34 - 35.

<2> Развернутое объяснение того, почему такие расхождения существуют, см.: Суханов Е.А. Понятие и виды ограниченных вещных прав. С. 3 - 5, 35.

<3> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 207. <4> См.: Там же. С. 207 - 208.

Отчетливо видно, что из всех однозначно признаваемых российским законодателем вещными ограниченных прав в лучшем случае можно составить первую и вторую группу. На это обстоятельство указывает и Е.А. Суханов, предлагая свою классификацию вещных прав по российскому праву, за основу которой берутся объекты этих прав <1>. Возникает вопрос: почему количество вещных прав по российскому праву уступает даже римскому праву, которое, по мнению И.А. Покровского, знало наименьшее количество таких прав

<2>?

--------------------------------

<1> См.: Суханов Е.А. Понятие и виды ограниченных вещных прав. С. 35 - 36; Суханов Е.А. Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1. 2-е изд. / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1998. С. 592; Суханов Е.А. Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 2 / Под ред. Е.А.

Суханова. С. 146 - 148.

<2> См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 208.

Как представляется, главное объяснение этому явлению кроется в неразвитости поземельного оборота в России и в том, что подавляющее число земельных участков попрежнему находится в государственной и муниципальной собственности. Соответственно, по мере развития гражданского оборота недвижимых вещей, прежде всего земельных участков, в юридический оборот будут включаться и новые вещные права.

На это обстоятельство, но уже в рамках дальнейшего совершенствования законодательной деятельности, обращает свое внимание в докладе на научнопрактической конференции "Гражданский кодекс России в действии" (г. Москва, апрель 2007 г.) Председатель ВАС РФ А.А. Иванов. "Анализ практики последних пяти лет показывает, - отмечает А.А. Иванов, - что попытка введения Земельным кодексом РФ дихотомии - либо право собственности, либо аренды - провалилась.

...Следует признать, что собственность и аренда не удовлетворяют многих интересов, которые имеют обладатели земельных участков. Негативное отношение Земельного кодекса к вещным правам владения и пользования чужими земельными участками должно быть отвергнуто. ГК РФ должен предусматривать возможность возникновения таких прав на будущее время и четко регулировать их содержание" <1>;

--------------------------------

<1> Иванов А.А. Права на землю и иное недвижимое имущество - основа стабильного гражданского оборота // Вестник гражданского права. 2007. N 2. С. 24 - 25.

3) проблема владения и давности владения как основания приобретения права собственности. Как известно, ГК РФ не содержит специальной главы, посвященной владению как особому состоянию (факту). Соответственно, ни гражданское, ни гражданско-процессуальное законодательства не наделяют владельца вещи возможностью упрощенной (посессорной) защиты своего владения. В теории, однако, все чаще звучат предложения о включении в ГК РФ самостоятельной главы о владении и о введении соответствующих норм в гражданско-процессуальное законодательство <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 20 - 22; Он же. Владение и владельческая защита в гражданском праве. СПб., 2002. С. 181 - 189.

112

Федерации и Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" изменения в п. 2 ст. 223 ГК РФ, согласно которым добросовестный приобретатель признается собственником недвижимого имущества, за исключением случаев, предусмотренных ст. 302 ГК РФ, и дополнение Закона о регистрации прав на недвижимость ст. 31.1, по которой собственнику либо добросовестному приобретателю жилого помещения при определенных условиях полагается компенсация за потерянное жилое помещение (СЗ РФ. 2005. N 1 (ч. I). Ст. 43).

<2> См., в частности, Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева" (СЗ РФ. 2003. N 17. Ст. 1657).

<3> См.: Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе / Совет при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства; Исслед. центр частного права; Под общ. ред. В.В. Витрянского, О.М. Козырь, А.А. Маковской. М., 2004. С. 66 - 67.

Одновременно могло бы быть уточнено содержание ст. 223 ГК РФ. Наряду с записью о добросовестном приобретателе недвижимого имущества как собственнике вещи (при наличии обстоятельств, указанных в абз. 2 п. 2 этой статьи) в п. 1 статьи должна найти отражение запись о праве собственности добросовестного приобретателя движимого имущества. Р. фон Иеринг справедливо отмечает, что "владение вещами есть реальность собственности. Только оно одно в силах воспроизводить то полное совпадение между собственностью и владением, которого требуют интересы гражданского оборота" <1>. Иными словами, владелец движимой вещи, каковым, безусловно, является добросовестный приобретатель, во всех развитых правопорядках презюмируется ее собственником. Если виндикационный иск к добросовестному приобретателю движимой вещи удовлетворен быть не может, последний в силу фактов владения вещью и отказа в иске тем более должен быть признан ее собственником.

--------------------------------

<1> Иеринг Р. Об основании защиты владения. Пересмотр учения о владении. М., 1883. С. 149 - 150.

Вывод. Современное учение о вещном праве и праве собственности только формируется. В его составе существует ряд серьезных проблем, требующих своего разрешения. Помимо перечисленных, к ним следует отнести выработку единого подхода к пониманию права государственной и муниципальной собственности с точки зрения как форм его реализации, так и определения применительно к этому праву границ действия норм частного и публичного права.

Глава 5. ВЕЩНЫЕ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ

§ 1. Соотношение вещных и обязательственных правоотношений

Деление не только гражданских правоотношений (прав) в целом, но и их разновидности - имущественных правоотношений (прав) является многоступенчатым.

Прежде всего речь идет о том, что в результате деления имущественных правоотношений (прав) выделяются вещные и противостоящие им обязательственные правоотношения (права).

Как подчеркивал А.Г. Гусаков, "различие между вещным и обязательственным правом, с одной стороны, и между вещными и личными исками - с другой, представляется нам столь естественным и необходимым, что мы готовы считать его присущим каждой,

114

даже едва начинающей складываться системе права. Если правильно, что это различие вытекает из самого существа юридических отношений, само собой разумеется, что без него не может обойтись никакое право, как никакой язык не может обойтись без различия субъекта и предиката" <1>.

--------------------------------

<1> Гусаков А. Деликты и договоры (как источники обязательств в системе цивильного права Древнего Рима). М., 1896. С. 21.

В свою очередь, С.И. Аскназий счел необходимым обратить особое внимание на то, что "деление правовых явлений на право вещного и обязательственного типа и в советском гражданском праве образует одно из наиболее крупных и существенных разграничений всего существующего гражданского материала" <1>.

--------------------------------

<1> Аскназий С.И. Основные вопросы теории социалистического гражданского права. М.: Статут, 2008. С. 621.

Применительно к действующему законодательству сохраняет значение весьма точное указание В.К. Райхера: "Центральной проблемой современной гражданскоправовой систематики является проблема деления гражданских прав на вещные и обязательственные. ...В вопросе о делении гражданских прав, - на первый взгляд имеющем лишь внешнее, чисто классификационное значение, - сплетаются, как в узловой точке, нити многочисленных, более частных проблем. Мало того: в данном вопросе отражаются глубочайшие основы теории и методологии права, в частности права гражданского" <1>.

--------------------------------

<1> Райхер В.К. Абсолютные и относительные права (к проблеме деления хозяйственных прав) // Известия экономического факультета Ленинград. политехн. ин-та.

Вып. I (XXV). Л., 1928. С. 273.

Деление, о котором идет речь, осуществляется в рамках общего представления о правоотношении вообще и гражданском в частности в виде юридической связи между теми, кто признаются субъектами права. Это в равной мере относится и к обязательственным, и к вещным правоотношениям. Последних отличает то, что они имеют своим предметом не действия лица, а вещь <1>.

--------------------------------

<1> Это как раз и имел в виду И.А. Покровский при сопоставлении вещных прав с обязательственными: "Если вещные права представляют собой формы юридических отношений лиц к вещам, то обязательство является формой юридических, частноправовых, отношений лиц к лицам. Конечно, и вещное право создает известные отношения ко всем членам гражданского общества (всякий обязан воздерживаться от нарушения моей власти над вещью), но эти отношения являются лишь отражением права на вещь, его дополнением и посредственным результатом. Равным образом и обязательство может иметь своею целью предоставление кредитору какой-либо вещи, но непосредственно отношения между кредитором и этой вещью оно не создает: такое отношение может явиться только как результат исполнения обязательства. Общим же назначением этого последнего является установление известного отношения между двумя лицами, в силу которого одно из них (должник) делается обязанным к известному специальному поведению (действию или бездействию) по адресу другого (кредитора). Обязательство, таким образом, создает в известном отношении некоторую связанность воли должника, некоторое - прежде всего психическое - принуждение для него, и с этой точки зрения всякое обязательство может быть характеризовано как частная норма поведения для должника в интересе кредитора, как некоторое специальное

115

"долженствование" (долг)" (Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права.

М.: Статут, 1998. С. 236).

Отмечая присущие вещным и обязательственным правам признаки, Е.А. Суханов выделяет то, что "вещные права устанавливают непосредственное господство лица над вещью, а не над поведением другого обязанного лица (что характерно для обязательственных прав). Они юридически оформляют непосредственное отношение лица к вещи, дающее ему возможность использовать данную вещь в своих интересах без участия в них лиц (независимо от совершения ими каких-либо действий). В обязательственных отношениях управомоченное лицо может удовлетворять свой интерес лишь с помощью определенных действий обязанного лица (по передаче имущества, производству работ, оказанию услуг и т.д.)" <1>.

--------------------------------

<1> Суханов Е.А. К понятию вещного права // Нотариус. 2005. N 2. С. 35.

Избрав основным критерием для такого же деления интерес, Н.Д. Егоров обращает внимание на то, что "в вещном правоотношении интерес управомоченного лица удовлетворяется за счет полезных свойств вещей путем его непосредственного взаимодействия с вещью. В обязательном же правоотношении интерес уполномоченного лица может быть удовлетворен только за счет определенных действий обязанного лица по предоставлению управомоченному лицу соответствующих материальных благ. Практическое значение такой классификации состоит в различной правовой регламентации поведения лиц в вещных и обязательственных правоотношениях" <1>.

--------------------------------

<1> Гражданское право: Учебник. Т. I. 6-е изд. / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 2002. С. 102 - 103.

В целом деление на вещные и обязательственные права начиналось в римском праве. Именно понтификам - древнейшим юристам Рима принадлежала идея разделения исков на вещные (actio in rem) и личные (actio in personam) <1>. "Этому разделению, - отмечал С.Н. Муромцев, - соответствовало в квиритском праве разделение сделок и прав на mancipium и nexum. Mancipium - вещные сделки и вещные права (собственность, сервитуты и др.), они защищаются вещными исками. Nexum - личные (обязательственные) сделки и личные права, они защищаются личными исками. В позднейшей юриспруденции указанное разделение играет первенствующую роль" <2>. Однако при таком делении возникали определенные сложности, связанные с тем, что ключевое понятие "res" имело неодинаковое значение. В конечном счете оно оказывалось особенно близким понятию "объект права". И в этом своем качестве понятие "res" выступало как антипод другого - persona (личность). Соответственно возникала необходимость произвести дальнейшее деление на res corporalis - телесную вещь и res nec corporalis - вещь бестелесную. Смысл последних Ю. Барон усматривал в том, что "сюда относятся все права - вещные (однако источники никогда не причисляют сюда право собственности, а вместо этого права говорят о его телесном объекте), обязательственные, семейственные; сюда же принадлежит и наследственное право..." <3>.

--------------------------------

<1> Подчеркивая разнообразие смысла, вкладываемого и ранее и теперь в термин "личные права", С.Н. Братусь обращал внимание на то, что "его применяют в качестве синонима термина "обязательственные права" для противопоставления последних вещным правам" (Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. С. 72).

Д.Д. Гримм, признав, что "основным делением исков считается у римских юристов деление их на иски вещные и иски личные - actiones in rem, actiones in personam", выделял то, что "actiones in personam - суть иски, возникающие из обязательственных требований...

Иски называются личными - in personam потому, что обязательственное требование, на

116

основании которого возникает иск, указывает личность должника, против которого иск предъявляется. Впрочем, и те обязательственные требования, которые не указывают сразу точно личность должника, порождают личные иски... Actiones in rem в тесном смысле называются у римских юристов иски о собственности (rei vindicatio) и сервитутные иски

(actio negatoria и confessoria). В обширном смысле actio in rem называется всякий иск, не возникающий из обязательственного отношения" (Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. М.: Зерцало, 2003. С. 189).

<2> Муромцев С.Н. Гражданское право Древнего Рима. М.: Статут, 1998. С. 187. <3> Барон Ю. Система римского гражданского права. Выпуск первый. Кн. 1. Общая

часть. СПб., 1909. С. 86.

Деление правоотношений (прав) на вещные и обязательственные проводится последовательно прежде всего в законодательстве континентальных стран Европы. И хотя в действующих кодексах, построенных по институционной системе (примером может служить Французский гражданский кодекс), деление, о котором идет речь, проявляется не столь явственно, в кодексах, использовавших пандектную систему (от Германского гражданского уложения <1> и до кодексов РСФСР/РФ), оно имело основополагающее значение. Речь идет, в частности, о том, что одним из центральных разделов всех трех принятых после Октябрьской революции гражданских кодексов был "Обязательственное право". При этом ГК РСФСР 1922 г. содержал такой же самостоятельный раздел "Вещное право", который распадался на "Право собственности", "Право застройки" и "Залог имущества". В Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. вещное право сводилось к разделу "Право собственности". Свое, самостоятельное место занимал и раздел "Обязательственное право".

--------------------------------

<1> Имеется в виду выделение в Германском гражданском уложении наряду с книгой первой ("Общая часть") книги второй ("Обязательственное право"), а также книги третьей ("Вещное право").

В первой части действующего ГК РФ выделены среди других разд. II ("Право собственности и другие вещные права") и III ("Общая часть обязательственного права"), а во второй его части - разд. IV ("Отдельные виды обязательств"). В разд. V ("Наследственное право") части третьей ГК РФ содержатся некоторые статьи об обязательствах (ст. ст. 1137 - 1140 ГК РФ - о завещательном отказе и завещательном возложении <1>), а в части четвертой, представленной разд. VII ("Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации"), помещено некоторое число статей, регулирующих определенные вещные и обязательственные правоотношения, связанные с интеллектуальной собственностью. Одна из таких статей - ст. 1227 ("Интеллектуальные права и право собственности"). В силу этой статьи интеллектуальные права не зависят от права собственности на материальный носитель (вещь), в котором выражен соответствующий результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации. Ею же установлено, что переход права собственности на вещь не влечет перехода или предоставления интеллектуальных прав на результаты интеллектуальной деятельности или на средства индивидуализации, которые выражены в этой вещи. Исключение предусмотрено в ст. 1291 ГК, посвященной отчуждению оригинала произведения и его последствиям для исключительного права на произведение. В этой же, четвертой, части Кодекса урегулированы отдельные виды договоров, имеющих своим предметом результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставлена правовая охрана (ст. 1225 ГК).

--------------------------------

<1> См.: Хаскельберг Б.Л. Правоотношения из завещательного отказа и его элементы // Цивилистические исследования. Выпуск первый. М., 2004. С. 235.

117

права, оценивал как искусственную конструкцию. При этом "едва ли гражданин, не искушенный в премудростях тонких цивилистических концепций, поймет, что он состоит в правовом отношении с неизвестным ему лицом, обязывающем его воздерживаться от нарушения неизвестной ему сферы отношений собственности неизвестного ему лица" (Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 38).

В свою очередь, Д.Д. Гримм, указав на деление в Риме исков, среди прочего, по признаку цели на иски о вознаграждении и иски штрафные, вместе с тем обратил внимание на существование, наряду с этим, "смешанных исков" - исков, преследующих и ту и другую цель (см.: Гримм Д.Д. Указ. соч. С. 190).

<2> Смысл различия между абсолютными и относительными правами определялся О.С. Иоффе путем указания: "На всех третьих лиц может быть возложена только пассивная функция, являющаяся следствием всеобщей защиты субъективных прав, тогда как на контрагента по обязательству может быть возложена и пассивная, и активная функции, причем обе эти функции свидетельствуют о зависимом характере "власти" управомоченного, т.е. об относительном действии принадлежащих ему прав. Возложение пассивной обязанности на всех других лиц в абсолютных правах есть результат наличия прав на стороне управомоченного. Третьи лица не должны препятствовать осуществлению его права, и возлагаемая на них обязанность имеет решающее значение для управомоченного. Возложение пассивной обязанности на всех других лиц в относительных правах есть результат не только наличия прав на стороне управомоченного, но и наличия обязанностей на стороне его контрагента. Третьи лица не должны препятствовать осуществлению его права и исполнению обязанности его контрагентом; но возлагаемая на них обязанность имеет второстепенное значение для управомоченного, по сравнению со значением, которое для него имеет обязанность его контрагента. Иначе говоря, будучи прямой в отношении абсолютных прав, всеобщая, пассивная обязанность является косвенной в отношении прав относительных" (Иоффе О.С. Гражданское право // Избранные труды. М.: Статут, 2000. С. 620 - 621).

Отмеченное послужило В.И. Синайскому основанием еще ранее утверждать по поводу существования типичных институтов то, что они "представляют собою нередко сложные комплексы обязательственных и вещных отношений... почему самые типичные договоры могут быть смешанными договорами" (Синайский В.И. Указ. соч. М.: Статут, 2002. С. 357).

Аналогичная ситуация складывается и при делении прав на вещные и обязательственные. В самом общем виде подобное деление основано на том, что вещные права носят абсолютный характер, будучи связаны с вещью, следуют за ней, предполагают активность носителя права и одновременно пассивность тех, кто ему противостоит. Обязательственные же права отличает то, что их предметом служат действия определенного лица (должника), они являются относительными, следуют за должником и предполагают активность этого последнего, противостоящего управомоченному лицу кредитору <1>. И все же сохраняет свое значение в определенных случаях и смешанный характер некоторых из таких отношений <2>.

--------------------------------

<1> Все это позволило выделить двенадцать различий вещных и обязательственных прав, предопределяющих, в свою очередь, особенности режима, установленного для тех и других прав (см.: Ефимова Л.Г. О соотношении вещных и обязательственных прав // Государство и право. 1998. N 10. С. 36 - 37).

<2> Убедительные доводы в пользу подобного разграничения вещных и обязательственных правоотношений, с одновременным выделением смешанных, были приведены А.А. Смолиным. "Относительно имущественного найма, - отмечал автор, - как известно, существует спор, может ли новый собственник имения не считаться с арендными договорами, заключенными прежним собственником, или нет. И вот

119

значительная часть юристов настаивает на первом решении, мотивируя свой взгляд тем, что наем - отношение обязательственное, а не вещное, так как нанимателю принадлежит лишь право на известные действия собственника - на предоставление вещи в пользование и на поддержание ее в надлежащем состоянии. Между тем совершенно ясно, что соображения эти не имеют решительно никакого значения, так как в том комплексе обязанностей, которые возникают из договора найма, могут быть обязанности как вещного, так и относительного характера, и лежащая на собственнике обязанность поддерживать вещь в надлежащем состоянии нисколько не мешает тому, чтобы наниматель пользовался вещной защитой, так же как в пользовладении обязанность пользовладельца пользоваться вещью надлежащим образом, обязанность чисто относительного характера, не лишает пользовладельца вещной защиты. Сказанного, нам кажется, достаточно для доказательства, какое важное значение имеет изучение отдельных обязанностей как простейших основных элементов, из которых образуются отдельные институты права..." (Смолин А.А. Возмездность, безвозмездность, смешанные договоры и иные теоретические проблемы гражданского права. М.: Статут, 2005. С. 465 - 466). Как отмечал С. Таль, одновременно с движением, направленным против учения об исчерпывающем значении и логической законченности позитивного права, не остановилась также работа юристов в старом направлении, работа над усовершенствованием интерпретационной и законодательной техники. Наиболее интересным и существенным результатом этой работы является возникшая в самое последнее время теория о так называемых смешанных договорах" (Таль С. Трудовой договор: цивилистическое исследование. М.: Статут, 2006. С. 167).

Может показаться, что выделение смешанных правоотношений вступает в противоречие с проведенным в ГК разделением прав на вещные и обязательственные. Однако, как отмечал М.М. Агарков на примере, связанном с парой - абсолютные и относительные правоотношения, подобное деление выражает различие именно ПРАВООТНОШЕНИЙ, а не ИНСТИТУТОВ (выделено мной. - М.Б.). В пределах одного и того же института могут быть правоотношения как "абсолютные, так и относительные" <1>.

--------------------------------

<1> Агарков М.М. Указ. соч. С. 31.

При классификации любых понятий выделение смешанных является вторичным, а потому возможно только при условии, если ему предшествовало деление, признаваемое основным и тем самым - первичным. Так, применительно к рассматриваемой классификации продолжает сохранять исходное значение деление на вещные и обязательственные правоотношения именно в виде дихотомии. В этой связи в литературе подчеркивается, что "отнесение сложившегося в обороте правового института к одному из интересующих нас правовых типов, хотя в нем оказываются наличными и некоторые "инородные" признаки, не исключает того, что такой институт все же может быть квалифицирован и как некоторое "смешанное правовое образование", в котором наряду с ведущими по своему типу отношениями наличными оказываются и некоторые иные элементы меньшей значимости, обычно встречающиеся в правовых институтах другого типа" <1>.

--------------------------------

<1> Аскназий С.И. Указ. соч. С. 523. Автор одновременно обращал внимание на то, что "теоретически не исключена возможность таких правовых институтов, которые ввиду уравновешения в их содержании вещно-правовых и обязательственно-правовых элементов затруднительно отнести к какому-либо одному из очерченных правовых типов, и эти институты мы будем относить к институтам смешанного правового характера. Конечно, и эти "инородные" элементы, оказывающиеся в комплексе отношений иного правового типа, не могут быть игнорируемы - они должны быть подвергнуты особому

120