Учебный год 22-23 / pravo_sobstvennosti-1
.pdfсупругов, принадлежит автору такого результата" <1>. Таким образом подчеркивается, что исключительное право не является собственностью и не подпадает под действие ст. 34 СК о совместной собственности супругов.
--------------------------------
<1> Статья 23 Закона о введении в действие части четвертой ГК.
Некоторые положения о соотношении права собственности и интеллектуальных прав включены также в часть четвертую ГК. Это прежде всего ст. 1227 ГК, содержащаяся в гл. 69 "Общие положения" разд. VII ГК и расположенная вслед за ст. 1226, посвященной определению понятия интеллектуальных прав. Раньше подобная норма существовала только в п. 5 ст. 6 Закона РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах" (далее - Закон об авторском праве) <1> и затрагивала исключительно вопросы соотношения права собственности и авторского права. Статья 1227 ГК носит общий характер и распространяется на все охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Заложенный в п. 1 ст. 1227 ГК общий принцип состоит в том, что интеллектуальные права не зависят от права собственности на материальный носитель, т.е. на ту вещь, в которой выражены соответствующий результат интеллектуальной деятельности (произведение науки, литературы или искусства, изобретение, промышленный образец, селекционное достижение и т.д.) или средство индивидуализации (фирменное наименование, товарный знак, наименование места происхождения товара и т.д.). Таким образом, подчеркивается, что интеллектуальные права самостоятельны по отношению к праву собственности и не должны с ним смешиваться. Это положение уточняется и конкретизируется в п. 2 ст. 1227 ГК указанием на то, что переход права собственности на вещь не влечет переход или предоставление интеллектуальных прав на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, выраженные в этой вещи. То есть, поскольку интеллектуальные права носят самостоятельный характер, правообладатель в случае отчуждения вещи, в которой воплощен объект интеллектуальных прав, должен распорядиться дальнейшей судьбой этих прав. При отсутствии такого распоряжения подразумевается, что они остаются у правообладателя. Закон предусматривает единственное исключение из этого случая, предусмотренное в п. 2 ст. 1291 ГК (см. далее).
--------------------------------
<1> Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. N 32. Ст. 1242.
В гл. 70 ГК, посвященной авторскому праву, более подробно регламентируются ситуации, связанные с соотношением исключительного права на произведение и права собственности на материальный носитель такого произведения. Это вызвано специфической особенностью произведений науки, литературы и искусства, отличающей их от других охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и заключающейся в том, что такие произведения зачастую создаются в материальной форме, не отделимой от них и потому имеющей уникальный характер (например, произведения изобразительного искусства). Столкновение двух абсолютных прав в отношении оригинала произведения, одновременно обладающего материальной ценностью как объект авторских прав и как объект права собственности, требует дополнительных разъяснений, которых явно не хватало в Законе об авторском праве 1993 г.
Статья 1291 ГК полностью посвящена рассмотрению вопросов, возникающих в связи с отчуждением оригинала произведения. Под оригиналом в ней понимаются рукопись, оригинал произведения живописи, скульптуры, произведения декоративного искусства и т.п. Это материальный носитель произведения, созданный самим автором и потому обладающий особой, самостоятельной ценностью, более высокой, чем цена любой сделанной с него копии. Оригиналом может быть признана в ряде случаев копия произведения, созданная тем же автором (авторская копия), а в ряде случаев и другим автором (например, копия произведения живописи одного известного художника,
151
сделанная другим известным художником). Основным условием приравнивания таких копий к оригиналу является наличие у них самостоятельной ценности и существование их в одном или нескольких экземплярах (малотиражные авторские копии, например, фотографий или произведений декоративно-прикладного искусства должны быть пронумерованы, подписаны или иным образом помечены художником) <1>.
--------------------------------
<1> Подобный подход к оригиналам упоминается в ст. 2 Директивы ЕС 2001/84/ЕС от 27 сентября 2001 г. "О праве перепродажи в интересах автора оригинала произведения искусства" (Законодательство Европейского союза об авторском праве и смежных правах.
М., 2002. С. 89).
Согласно абз. 1 п. 1 ст. 1291 ГК при отчуждении автором оригинала произведения исключительное право на произведение сохраняется за автором, если договором не предусмотрено иное. По существу, это положение повторяет применительно к авторскому праву правило, содержащееся в п. 2 ст. 1227 ГК.
Разновидностью отчуждения оригинала произведения является его отчуждение по договору авторского заказа. Согласно абз. 2 п. 1 ст. 1288 ГК в случае создания произведения по договору авторского заказа материальный носитель произведения передается заказчику в собственность, если соглашением сторон не предусмотрена его передача заказчику во временное пользование. В этом случае также действует правило ст. 1291 ГК, т.е. исключительное право на произведение сохраняется за автором, если договором не предусмотрено иное.
Все положения п. 1 ст. 1291 ГК, касающиеся автора произведения, распространяются на его наследников, а также на лиц, являющихся наследниками его наследников, и так далее в пределах срока действия исключительного права на произведение (п. 3 ст. 1291 ГК). То есть при отчуждении оригинала произведения наследником автора исключительное право по общему правилу также сохраняется за этим наследником. Другой порядок предусмотрен в п. 2 ст. 1291 ГК (именно на него, как на исключение, сделана ссылка в п. 2 ст. 1227 ГК). При отчуждении оригинала произведения его собственником, который не является автором или наследником автора произведения, но при этом обладает исключительным правом на это произведение, исключительное право на произведение переходит к приобретателю оригинала произведения, если договором не предусмотрено иное. В этом случае, напротив, презюмируется переход исключительного права к приобретателю оригинала вместе с переходом права собственности. Такой подход представляется разумным, так как упрощает регулирование отношений в тех ситуациях, когда нет необходимости охранять интересы создателя произведения или его наследников.
Абзац 2 п. 1 ст. 1291 ГК содержит перечень прав в сфере использования произведения, которые приобретатель оригинала этого произведения получает по закону даже в том случае, когда исключительное право сохраняется за автором. К таким правам относится право собственника свободно, т.е. без согласия автора и без выплаты ему вознаграждения, самостоятельно демонстрировать приобретенный в собственность оригинал произведения и передавать его для демонстрации на выставках, организуемых другими лицами. Очевидно, что, демонстрируя оригинал на выставке, его собственник реализует свои правомочия собственника, но вместе с тем он осуществляет и авторское правомочие публичного показа произведения, являющееся составной частью исключительного права (подп. 3 п. 2 ст. 1270 ГК). В отношении автора произведения, таким образом, законом допускается ограничение исключительного права в целях защиты (в разумных пределах) интересов собственника оригинала произведения.
Вторым таким случаем, предусмотренным п. 1 ст. 1291 ГК, является право собственника воспроизводить оригинал произведения в каталогах выставок и изданиях, посвященных его коллекции. Создавая определенное ограничение права на
152
воспроизведение произведения (подп. 1 п. 2 ст. 1270 ГК), это положение обеспечивает осуществление собственником оригинала тех интересов, которые могут быть связаны с возможностью распорядиться своей собственностью (в частности, с предложением о продаже) и т.п. Данное право собственника носит ограниченный характер, в частности, само построение этой нормы свидетельствует о том, что она относится только к каталогам тех выставок, которые организует сам собственник оригинала (и не распространяется на каталоги выставок, организуемых другими лицами), а под изданиями, посвященными его коллекции, подразумеваются различные каталоги, перечни, описания, планы и подобные им издания информационного и справочного характера.
В гл. 70 ГК РФ имеются также две статьи, предоставляющие дополнительные права авторам произведений, оригиналы которых перешли в собственность других лиц. Статья 1292 ГК содержит правила о так называемом праве доступа, которым обладает автор произведения изобразительного искусства или архитектуры. Пункт 1 ст. 1292 ГК, повторяющий содержание п. 1 ст. 17 Закона об авторском праве, предоставляет автору произведения изобразительного искусства право требовать от собственника оригинала произведения предоставления возможности осуществлять право на воспроизведение своего произведения. Поскольку для воспроизведения произведения художнику необходимо находиться рядом с этим произведением, то существо права доступа состоит как раз в том, что собственник оригинала должен обеспечить автору непосредственный контакт с его произведением: пустить его в свой дом (или в иное место, где хранится оригинал произведения) или передать оригинал произведения художнику на разумный срок. То, как будет осуществляться данное право, является предметом соглашения сторон. Закон предусматривает лишь, что от собственника оригинала нельзя требовать доставки произведения автору.
Специфика произведений архитектуры диктует несколько иное содержание права доступа к произведениям в виде зданий и сооружений. Согласно п. 2 ст. 1292 ГК архитектор вправе требовать от собственника такого оригинала произведения архитектуры предоставления возможности осуществлять его фото- и видеосъемку, если договором не предусмотрено иное <1>.
--------------------------------
<1> Ранее аналогичная норма содержалась в п. 2 ст. 18 Федерального закона от 17 ноября 1995 г. N 169-ФЗ "Об архитектурной деятельности в Российской Федерации" // СЗ РФ. 1995. N 47. Ст. 4473; 2004. N 35. Ст. 3607. Эта статья вместе со всей гл. IV
упомянутого Закона с 1 января 2008 г. утратила силу на основании ст. 20 Закона о введении в действие части четвертой ГК.
Право доступа является неимущественным правом автора, которое в действительности направлено на то, чтобы способствовать решению проблем, связанных с реализацией его имущественного права на воспроизведение произведения. Роль последнего особенно велика для авторов произведений изобразительного искусства и архитектуры, поскольку после отчуждения оригинала произведения его воспроизведение остается для них чуть ли не единственным источником получения дополнительного вознаграждения.
На решение проблемы, связанной с тем, что из-за уникального характера своих произведений художники зачастую лишены возможности получить вознаграждение, соответствующее размеру их творческого вклада, направлена норма ст. 1293 ГК, посвященная так называемому праву следования <1>.
--------------------------------
<1> В ст. 14ter Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений (далее - Бернская конвенция) это право названо "правом долевого участия", а Директива ЕС 2001/84/ЕС от 27 сентября 2001 г. называет его "правом перепродажи".
153
Право следования впервые было предусмотрено ст. 14ter Бернской конвенции, в которую принцип защиты этого права был внесен во время пересмотра Конвенции в 1948 г. в Брюсселе <1>. Суть права следования состоит в том, что авторы оригиналов произведений искусства, а также авторы оригиналов рукописей литературных и музыкальных произведений (а после смерти таких авторов - лица или учреждения, управомоченные национальным законодательством) пользуются неотчуждаемым правом долевого участия в каждой продаже произведения, следующей за его первой уступкой (или продажей), совершенной автором произведения. Конвенция не требует обязательного введения этого права в законодательство стран-членов, и, соответственно, его защита осуществляется на основе принципа взаимности.
--------------------------------
<1> Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений: Коммент.; К. Мазуйе. Международные конвенции об авторском праве: Комментарий / Под ред. Э.П. Гаврилова. М., 1982. С. 105.
Россия ввела охрану права следования относительно авторов произведений изобразительного искусства в 1993 г., включив соответствующую норму в Закон об авторском праве (п. 2 ст. 17). Под первой продажей произведения изобразительного искусства в ней понимался переход права собственности на такое произведение (т.е. на его материальный носитель) от автора к другому лицу, независимо от того, осуществлялся он возмездно или безвозмездно. Соответственно, в случае любой публичной перепродажи такого произведения по цене, превышающей предыдущую не менее чем на 20%, автор имел право на получение вознаграждения в размере 5% от перепродажной цены. Это вознаграждение ему должен был выплатить продавец. Публичный характер перепродажи выражался в том, что она осуществлялась через аукцион, галерею изобразительного искусства, художественный салон, магазин и т.д. Это требование было установлено потому, что только в случае публичной перепродажи представлялось реальным осуществить контроль за совершением подобных сделок.
Право следования признается неотчуждаемым и может переходить только к наследникам автора по закону на срок действия авторского права.
Необходимо отметить, что право следования за 14 лет, прошедших со времени принятия Закона об авторском праве, так и не начало действовать. Этому препятствовало отсутствие механизма сбора авторского вознаграждения с продавцов, а также требование п. 2 ст. 17 Закона о том, что цена перепродажи должна на 20% превышать предыдущую.
Вместе с тем реальное претворение в жизнь этого права может иметь для авторов произведений искусства весьма важное значение. Проблемы с практической реализацией права следования испытывают многие страны, включившие его в свое национальное законодательство. В Европейском союзе сделана попытка совместными усилиями преодолеть сложности, возникающие в этой области, путем принятия Директивы ЕС 2001/84/ЕС от 27 сентября 2001 г. о праве перепродажи (праве следования) в интересах автора оригинала произведения искусства. Итогом ее принятия стала имплементация положений Директивы в национальное законодательство стран ЕС.
Важным вкладом упомянутой Директивы в разработку вопроса о природе и содержании права следования стали высказанные в ее преамбуле утверждения о том, что данное право составляет "неотъемлемую часть авторского права" и что при этом "объектом права перепродажи является объективная форма произведения, а именно материальный носитель, в котором воплощено произведение". Таким образом, из европейской Директивы вытекает, что право следования - это право автора на материальный носитель произведения, которое сохраняется за ним даже после того, как этот предмет (вещь) переходит в собственность к другому лицу, а от него - к третьим лицам. Это ограничение прав собственника, своего рода обременение имущества,
154
представляющего собой материальные носители произведений искусства (картины, скульптуры, декоративные изделия, гравюры, авторские фотографии и т.п.).
Директивой установлено, что это неотчуждаемое право распространяется на авторов оригиналов произведений искусства, а после их смерти - на уполномоченных ими лиц. Право следования подлежит охране в течение всего срока действия авторского права. Государства-члены могут предусматривать в своем законодательстве осуществление сбора вознаграждения, причитающегося авторам, организациями по управлению правами на коллективной основе.
Вчасти четвертой ГК предпринята попытка решить проблемы, связанные с практической реализацией права следования, а также сделать определенные шаги для сближения с европейским законодательством в этой сфере. Статья 1293 ГК правом следования называет право автора произведения изобразительного искусства на получение вознаграждения в случае перепродажи оригинала его произведения, ранее отчужденного им тем или иным образом. Нужно отметить, что право следования распространяется на произведения изобразительного искусства, т.е. в соответствии с п. 1 ст. 1259 ГК не охватывает декоративно-прикладных изделий и фотографий (как предусмотрено в европейской Директиве). С другой стороны, п. 2 ст. 1293 ГК распространяет право следования в соответствии с положениями Бернской конвенции на авторов рукописей (автографов) литературных и музыкальных произведений.
Вп. 1 ст. 1293 ГК упомянуто также, что вознаграждение автору выплачивается продавцом оригинала произведения в виде процентных отчислений от цены перепродажи
втех случаях, когда такая перепродажа осуществляется публично, т.е. если в ней в качестве продавца, покупателя или посредника участвует галерея изобразительного искусства, художественный салон, магазин или иная подобная организация. Размер процентных отчислений, а также условия и порядок их выплаты должны определяться Правительством РФ. Подобный подход объясняется целесообразностью введения дифференциации процентных отчислений в зависимости от цены перепродажи по аналогии с тем, как это сделано в европейском законодательстве. В то же время из ст. 1293 ГК исключена неудачная норма о необходимости увеличения цены перепродажи на 20%. Требование такого рода уже не может быть введено актом Правительства.
Согласно п. 3 ст. 1293 ГК право следования неотчуждаемо, но переходит к наследникам автора на срок действия исключительного права на произведение. В отличие от п. 2 ст. 17 Закона об авторском праве это положение не ограничивает круг наследников только наследниками по закону, а предполагает возможность наследования этого права по завещанию.
Часть четвертая ГК также устанавливает, что управление правом следования может осуществляться на коллективной основе организацией, получившей государственную аккредитацию на этот вид деятельности (подп. 3 п. 1 ст. 1244 ГК). Таким образом, контроль за реализацией права следования, сбор вознаграждения и расчеты с авторами будут находиться в одних руках, что позволяет надеяться на начало реального осуществления этого права в нашей стране.
Глава 7. ВОПРОСЫ "СОСЕДСКОГО ПРАВА"
Введение и краткий обзор истории соседского права
Вопрос о так называемом соседском праве встает всякий раз, когда сталкиваются права владельцев соприкасающихся друг с другом объектов недвижимости. Возникающие при этом коллизии интересов двух равноправных субъектов <1> призваны разрешать нормы, составляющие институт соседского права.
--------------------------------
155
<1> Равноправных, хотя сами права, сталкивающиеся друг с другом, могут быть неодинаковыми по объему (например, право собственности, с одной стороны, и право из договора найма - с другой - см. об этом ниже).
Необходимость урегулировать отношения между соседями по недвижимостям возникала всегда (с момента появления института частной собственности) ввиду совершенно естественного, встречающегося на каждом шагу физического соприкосновения объектов недвижимости в пространстве <1>. Конечно, само по себе примыкание одного объекта к другому - еще недостаточное условие для того, чтобы законодатель обращал внимание на это явление. Проблемы соседского права дают о себе знать прежде всего в связи с эксплуатацией объектов недвижимости (или шире - с осуществлением правомочий, составляющих содержание того или иного права на объект недвижимости), которая не всегда может осуществляться строго в рамках физических границ объекта недвижимости, поэтому никто не может исключить распространение эффекта эксплуатации - на какой-то промежуток времени, с той или иной периодичностью, в том или ином объеме - на пространство (объект недвижимости), которое находится под охраной субъективного права другого лица.
--------------------------------
<1> Ниже будет показано, что условие физического соприкосновения двух недвижимостей не является строго необходимым для отношений соседского права.
Несмотря на то что сфера отношений соседского права весьма важна и сами эти отношения занимают не последнее место в общем объеме имущественных отношений частного права, регулирование соседских отношений в нашей стране на уровне законодательства до сих пор не имело примера для подражания. Если говорить о нашем дореволюционном праве, то еще Е.В. Васьковский в конце XIX в. отмечал недостаточность постановлений русского права по рассматриваемому предмету <1>. В советское время в связи с отменой частной собственности на землю и в значительной степени на иные объекты недвижимости (здания, сооружения, квартиры и т.д.) проблема столкновения конкурирующих прав утратила то значение и ту остроту, какие она имеет в обществе с частнособственническим укладом жизни. Это отразилось на советском законодательстве, которое практически не содержало норм соседского права.
--------------------------------
<1> "Сравнивая постановления нашего законодательства с правилами иностранных кодексов, можно убедиться, что некоторые важные и необходимые в интересах общежития ограничения собственности, известные на Западе, совершенно чужды нашему праву" (Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. С. 284, по изд. 1894 - 1896 гг.).
Советское земельное право устанавливало лишь общее ограничение на этот счет. В ст. 24 Земельного кодекса РСФСР 1922 г. предусматривалось, что землепользователь не имеет права совершать на своем земельном наделе действия или устраивать сооружения, нарушающие существенные интересы соседних землепользователей. Если говорить о законах более позднего времени, то согласно ст. 11 Основ земельного законодательства Союза ССР и союзных республик 1968 г. права землепользователей могут быть ограничены законом в государственных интересах, а также в интересах других землепользователей. В этой же статье указывалось, что землепользователи обязаны не совершать на своем участке действий, нарушающих интересы соседних землепользователей.
В жилищной сфере на уровне закона каких-либо специальных норм, регулирующих отношения соседей, не содержалось. В ст. 7 Основ жилищного законодательства Союза ССР и союзных республик 1981 г. (далее - Основы жилищного законодательства) имелось общее указание на обязанность граждан бережно относиться к дому, в котором они
156
проживают, использовать жилое помещение в соответствии с его назначением, соблюдать правила пользования жилыми помещениями и правила социалистического общежития. Конечно, правила социалистического общежития были призваны урегулировать отношения прежде всего между соседями. Систематическое нарушение нанимателем (членами его семьи, другими совместно проживающими с ним лицами) правил социалистического общежития являлось основанием для выселения нанимателя (других виновных лиц) без предоставления другого жилого помещения на основании ст. 38 Основ жилищного законодательства <1>. Данная статья предусматривала, что выселение может иметь место, когда систематическое нарушение правил социалистического общежития делает невозможным для других проживание с виновным в одной квартире или в одном доме, а меры предупреждения и общественного воздействия оказались безрезультатными. Статья 38 Основ жилищного законодательства допускала выселение не только по иску наймодателя <2>, но и по иску других заинтересованных лиц. Круг других заинтересованных лиц, по существу, ограничивался соседями <3>. Предоставление права иска другим заинтересованным лицам интересно в том отношении, что третьи лица (соседи) своими действиями (причем правомерными!) могли прекратить (выселение нанимателя) или изменить (выселение членов семьи нанимателя) договор найма, не являясь его стороной <4>.
--------------------------------
<1> В РСФСР аналогом ст. 38 Основ жилищного законодательства была ст. 98 ЖК РСФСР 1983 г.
<2> В литературе отмечалось, что правом иска по данному основанию наймодатель практически не пользовался (Аскназий С.И., Брауде И.Л., Пергамент А.И. Жилищное право. М.: Госюриздат, 1956. С. 181).
<3> Право соседей на иск о выселении виновного в нарушении правил социалистического общежития признавалось в литературе как в период действия Основ жилищного законодательства (см., например: Маслов В.Ф. Право на жилище. Харьков, 1986. С. 108 - 109), так и задолго до кодификации жилищного законодательства (см., например: Амфитеатров Г.Н. Права на жилые строения и пользование жилыми помещениями. М.: Юрид. изд-во Мин-ва юстиции СССР, 1948. С. 64 - 65).
<4> Этот факт интересен прежде всего в контексте известных дискуссий о делении гражданских прав на относительные и абсолютные.
Все же советское жилищное право содержало отдельные нормы, которые можно отнести к соседскому праву. Мы имеем в виду подробнейшие Правила пользования и содержания жилого помещения <1>, утвержденные Министерством коммунального хозяйства РСФСР 3 октября 1950 г. <2>. В п. 21 содержалось предписание о соблюдении с 12 часов ночи до 8 часов утра полной тишины в связи с чем, в частности, запрещалась игра на инструментах, пение, танцы, громкие разговоры по телефону, шум. Эта норма вряд ли относится к соседскому праву (о природе норм соседского права см. ниже), однако далее следует норма, которую с уверенностью можно назвать соседской: "Требование отдельных жильцов об уменьшении слышимости радиопередачи или об уменьшении слышимости игры на музыкальных инструментах, пения и т.п. с 8 часов утра до 12 часов ночи подлежит удовлетворению". К "соседским" нормам данного акта следует также отнести правило п. 22, согласно которому двери из кухни во внутренние помещения, а также двери жилых комнат, выходящие в комнаты других жильцов (смежных и проходных) или в места общего пользования, по требованию других жильцов следует держать закрытыми.
--------------------------------
<1> Настолько подробные, что, к примеру, в подп. "е" п. 5 жильцам прямо предписывалось иметь у входных дверей в квартиру половики для вытирания обуви. На фоне данных Правил Правила пользования жилыми помещениями, утвержденные
157
Постановлением Правительства РФ от 21 января 2006 г. N 25, выглядят совсем неубедительно.
<2> Жилищные законы / Сост. Т.Д. Алексеев. 3-е изд. М.: Изд-во Мин-ва коммунального хозяйства РСФСР, 1957.
Названные фрагменты исчерпывают регулирование соседских отношений по советскому праву. Даже принимая во внимание тот факт, что необходимость урегулировать соседские отношения возникает и в том случае, когда друг с другом соприкасаются объекты недвижимости, владельцы которых эксплуатируют их на ином праве, чем право собственности, сама политическая система не была настроена на рождение, а правовая система - на разрешение подобных конфликтов. За спиной у государственного предприятия или колхоза стояло государство - единый и неделимый собственник земли (и часто других объектов недвижимости), и не было особого (личного) интереса спорить, например, по поводу нарушения одним колхозом границы другого в связи с какой-либо хозяйственной постройкой. Что касается граждан - нанимателей квартир в государственных домах, то столкновение интересов соседей невозможно было полностью исключить, однако разрешать соответствующие споры предлагалось на основе лишь правил социалистического общежития <1>.
--------------------------------
<1> Правовая природа правил социалистического общежития, как известно, была долгое время предметом дискуссии в литературе советского гражданского права, но, как бы то ни было, с нарушением этих правил, как норм поведения, выработанных самим обществом, советский закон и суды связывали реальные юридические последствия. Об этом можно судить по Постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 2 февраля 1956 г., на основании которого были оставлены в силе судебные акты нижестоящих судов о выселении Малютиной. Ответчица систематически нарушала правила социалистического общежития (являлась "инициатором всевозможных склок и ссор, иногда доходящих до драк с соседями по квартире"; "без всяких оснований компрометировала своих соседей гр- н Петручок и Хмель, подавая на них заявления в различные советские, партийные, судебно-прокурорские и другие органы"), и этот факт явился основанием для удовлетворения иска о выселении ответчицы из жилого помещения без предоставления другой жилой площади (Взято из: Жилищные законы / Сост. Т.Д. Алексеев. 3-е изд. М.: Изд-во Мин-ва коммунального хозяйства РСФСР, 1957. С. 507 - 508).
Обновление нашего законодательства на основе новых (капиталистических) устоев жизни пока ничего не дало в плане соседского права. Гражданское, земельное и жилищное законодательство, по существу, не содержат нормы, регулирующие отношения соседей. Разительный пример - новый Земельный кодекс, от которого, в отсутствие соответствующих норм в Гражданском кодексе (место этим нормам, конечно, скорее в Гражданском кодексе <1>), можно было бы ожидать какой-либо нормировки на этот счет, но этого не случилось, хотя, ясное дело, земельная сфера наряду с жилищной - это главная забота соседского права.
--------------------------------
<1> В.В. Чубаров справедливо предлагает расширить гл. 17 ГК РФ за счет введения в
нее норм соседского права (Чубаров В.В. Некоторые проблемы взаимодействия гражданского и земельного законодательства и пути их решения // Журнал российского права. 2005. N 9).
Общая характеристика норм соседского права
Нормы соседского права относятся к категории законных ограничений права собственности в пользу определенных лиц - соседей ("право участия частного", по терминологии российского дореволюционного права). Они ограничивают право
158
собственности, потому что стесняют собственника в осуществлении определенных правомочий, которые могли бы осуществляться в полной мере, если бы не соответствующие постановления закона. Они являются законными, потому что устанавливаются законом (иными актами законодательства) в противовес ограничениям, которые накладываются по воле самого собственника (по сделке между собственником и управомоченным, в частности, в силу установления сервитута). Наконец, речь идет об ограничениях, установленных исключительно в интересах определенных лиц (соседей), а не общества в целом.
Говоря об общей характеристике норм соседского права, нельзя не остановиться на проблеме природы этих норм. Все ли нормы соседского права относятся к числу норм гражданского права, или в объем данного института могут входить нормы публичноправового характера? Вопрос этот возникает в связи с тем, что некоторые из норм, которые относятся к законным ограничениям права собственности в пользу всего общества ("право участия общего", по терминологии российского дореволюционного права), одновременно защищают интересы соседей. Для сравнения возьмем ограничение права собственности, которое служит исключительно интересам общества в целом, - ограничение собственности вглубь, в силу которого собственник земельного участка не может разрабатывать недра под ним (за некоторыми исключениями). В то же время строительная норма о необходимости соблюдения противопожарного расстояния между постройками на соседних участках <1> имеет в виду не только публичный интерес, но и интерес владельца соседнего здания <2> (еще один пример спорной ситуации - приведенная выше норма об обязанности соблюдать тишину в ночное время <3>).
--------------------------------
<1> К примеру, в отношении жилых домов на участках в садоводческом (дачном) кооперативе минимальные нормы противопожарного расстояния предусмотрены в п. 6.5 СНиП 30-02-97 "Планировка и застройка территорий садоводческих объединений граждан, здания и сооружения. Нормы проектирования" в редакции Постановления Государственного комитета РФ по строительству и жилищно-коммунальному комплексу от 12 марта 2001 г. N 17.
<2> Норма о минимальном отступе от соседнего здания имеет давнюю историю. Дигесты Юстиниана содержат ссылку на рескрипт, изданный императорами Антонином и Вером Августами, о том, что на пустом участке собственник или другое лицо по воле собственника могут возводить строения на законном расстоянии от соседского многоквартирного дома. D. 8. 2. 14. (Здесь и далее Дигесты Юстиниана цит. по изд.: Дигесты Юстиниана: В 8 т. / Пер. с лат.; Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2002 - 2005).
<3> В Москве в настоящее время подобный запрет установлен Законом г. Москвы от 12 июля 2002 г. N 42 "Об административной ответственности за нарушение покоя граждан и тишины в ночное время в городе Москве" (в ред. Закона г. Москвы от 29 января 2003 г. N 4) в период с 22 до 6 часов.
Традиционный взгляд на состав соседского права выражал, в частности, Е.В. Васьковский, который на основе соответствующего постановления Свода законов гражданских включал в соседское право только нормы, устанавливающие ограничения в интересах определенных категорий лиц, преимущественно соседей <1>, т.е. высказывался за однородную, исключительно гражданско-правовую природу норм соседского права. Другого мнения придерживался в свое время И.Б. Новицкий <2>. Он указывал на то, что многие нормы, ограничивающие право управомоченного в публичных интересах, имеют также значение в соседских отношениях, оберегая интересы соседа, поэтому соседское право должно пониматься шире, чем это было ранее. При этом ученый не упускал из виду различие между двумя группами норм соседского права.
--------------------------------
<1> Васьковский Е.В. Указ. соч. С. 286, 289.
159
<2> Новицкий И.Б. Право соседства. Рамки и значение проблемы // Право и жизнь. 1924. Кн. 5 - 6. С. 6 - 7.
Правильное разрешение поставленного вопроса важно главным образом по двум причинам. Первая заключается в том, что само по себе нарушение собственником нормы, устанавливающей ограничение в интересах всего общества, не дает соседу права на иск против нарушителя. В этом случае вмешательство возможно только со стороны компетентных органов власти. Иск соседа против нарушителя может иметь место, только если несоблюдение соответствующего ограничения сопровождается фактами, которые в совокупности с названным создают самостоятельное основание для гражданско-правового требования, как-то: требование о предупреждении причинения вреда, требование, основанное на злоупотреблении ответчиком своим правом, и др. <1>. Вторая причина такова, что нормы соседского права, как правило, диспозитивны и могут быть отменены или изменены соглашением между собственником и соседом, а это невозможно сделать в отношении публично-правовых ограничений.
--------------------------------
<1> Римское право, похоже, не проводило в этом вопросе строгого различия, и если верить Ульпиану, то собственник мог запретить соседу строительство только на том основании, что последний, например, сделал что-либо вопреки законам или эдиктам принцепсов, относящимся к размеру построек (D. 39. 1. 1. 17). Более того, как сказано в Дигестах, если что-либо делается на публичном (участке), то все граждане могут запрещать новые работы, и Павел обосновывает это тем, что для государства важно допустить к защите своих интересов как можно большее число (людей) (D. 39. 1. 4).
Указанные мотивы дают основание считать правильным традиционный взгляд на нормы соседского права как на массив однородных гражданско-правовых норм. Противное неправильно с теоретической и практической точек зрения: мы соединяем в один корпус слишком разнородные нормы, а это ошибка с точки зрения системы, не говоря уже о том, что такое соединение вызовет путаницу на практике в плане квалификации отношений, способов их урегулирования и защиты <1>.
--------------------------------
<1> Касательно строительных норм, имеющих противопожарное значение, Л.А. Кассо верно писал, что "эти постановления отчасти имеют в виду интересы соседей, но предотвращение пожарной опасности имеет в сущности более широкое значение, и сама государственная власть стоит на стороне этих предписаний, ограничивающих частную собственность" (Кассо Л.А. Русское поземельное право. 1905. С. 79).
В сфере соседских отношений важную роль играет обычай, на основе которого находят разрешение конфликты между соседями. Бесспорно, что обычай в этой сфере - лучший регулятор взаимоотношений между соседями, так как он ближе всего к той местности, в которой возник конфликт, и, значит, чаще может разрешить его между спорящими сторонами справедливее и правильнее. Кроме того, применение обычая к данным отношениям не наталкивается на проблему разноместных обычаев, которая часто имеет место в договорных отношениях между контрагентами из разных территориальных единиц, когда приходится выбирать между противоречивыми обычаями продавца и покупателя, наймодателя и нанимателя и т.д. <1>. Соседи живут в одной местности, и по этой причине крайне редко для одного из них применение соответствующего обычая будет полной неожиданностью, тогда как для другого - вполне предсказуемый исход. Хотя обычай играет в нашей современной жизни весьма малую роль, нельзя все же исключать его из источников регулирования соседских отношений, поэтому в будущем законодательстве о праве соседства следует прямо допустить его по возможности широкое применение <2>.
--------------------------------
160