Литература к главе 8

Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию, т. 1=2, М., 1963.

Зиндер Л. Р., Общая фонетика, Л., 1960.

Реформатский А. А. Из истории отечественной фонологии. Очерк. Хрестоматия, М., 1970;

Трубецкой Н. С. Основы фонологии, пер. с нем., М., 1960;

Фонетика и фонология: http://www.langust.ru/review/lang_h04.shtml

Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность, Л., 1974.

Якобсон Р., Халле М, Фонология н ее отношение к фонетике, в сборнике: Новое в лингвистике, в. 2, М., 1962;

РАЗДЕЛ V ГРАММАТИКА: МОРФОЛОГИЯ И СИНТАКСИС

ГЛАВА 9 МОРФОЛОГИЯ КАК УЧЕНИЕ О ФОРМЕ

Морфология. Морфосинтаксис. Морфонология. Словообразование.

1. Общее понятие морфологии

Термин «грамматика» (из др.-греч. grammatikē technē—букв. 'письменное искусство' — от gramma 'буква') неоднозначен: он обо­значает и науку — раздел языковедения, и объект этой науки — объ­ективно существующий в каждом языке грамматический строй.

Грамматический строй⁶³ понимается либо

• в широком смысле — как совокупность законов функционирования единиц языка на всех уров­нях его структуры, либо (чаще)

• в более узком смысле — как совокупность правил построения:

1) лексических единиц, прежде всего слов (и их форм) из морфем, и

2) связных высказываний и их частей — из лексических единиц, отбираемых в процессе речи каждый раз соответственно выражаемой мысли.

Все эти правила построения прямо или косвенно соотнесены с ка­кими-то чертами передаваемого содержания.

Так, в русском языке употребление или неупотребление возвратной, частицы на конце гла­гольной формы отражает отчетливое различие в значении глагола (ср. моюсь — мою), а выбор формы согласованного определения может зависеть от реального пола соответствующего лица и, следовательно, указывать на этот пол, например в этот плакса и эта плакса, мой Саша и моя Саша.

Иначе говоря, грамматические правила входят в общую систему соответствий между планом содержания и планом выражения языка, т. е. между значением (смыслом) и особенностями внешнего облика формируемых языковых единиц. Поэтому правила построения являются одновременно и правилами понимания выражае­мых смыслов, правилами перехода от воспринимаемого адресатом плана выражения высказывания к закодированному в нем плану со­держания.

Те элементы содержания, которые стоят за грамматиче­скими правилами, называют грамматическими значениями. Однако грам­матические значения представлены, конечно, не только в отдельных словах и их формах, но в ещебольшей мере — в осмысленных сочета­ниях знаменательных слов и в целом предложении.

Если в слове грамматические значения выражаются особенностями построения слова, его отдельными частями (например, окончаниями), чередованиями, ударением и т.д., то в словосочетании и предложении к этим грамматическим средствам присоединяются другие

• порядок расположения слов,

• интонация,

• служебные слова, обслуживающие все предложение или словосочетание, и т.д.

Грамматические средства (или способы), применяемые в языках, являются формальными показателями соответствующих грамматических значений.

Морфология ⁶⁴(от греч. "учение о форме"), раздел лингвистики, основным объектом которого являются слова естественных языков и их значимые части – морфемы. В задачи морфологии входит определение слова как особого языкового объекта и описание его внутренней структуры.

Морфология, согласно преобладающему в современной лингвистике пониманию ее задач, описывает не только формальные свойства слов и образующих их морфем (звуковой состав, порядок следования и т.п.), но и те грамматические значения, которые выражаются внутри слова (или «морфологические значения»).

В соответствии с этими двумя крупными задачами морфологию часто делят на две области:

• «формальную» морфологию, или морфемику, в центре которой находятся понятия слова и морфемы, и

• грамматическую семантику, изучающую свойства грамматических морфологических значений и категорий (т.е. морфологически выражаемое словообразование и словоизменение языков мира).

Если грамматическая семантика является относительно молодой областью лингвистики (цельные концепции грамматического значения начинают появляться только в 50–60 годы 20 в.), то формальная морфология является одной из наиболее традиционных областей науки о языке.

Различные концепции формальной морфологии (часто с включением и незначительных элементов грамматической семантики) были выработаны и в древнеиндийской, и в античной, и в арабской грамматических традициях. (Характерно, конечно, что все эти традиции опирались на языки с богатым морфологическим репертуаром.)

• Так, к античной традиции восходят такие понятия, как «часть речи», «парадигма», «склонение», «спряжение», «категория»;

• к арабской традиции – понятие корня,

• к древнеиндийской традиции – многие элементы теории звуковых чередований и морфологического варьирования.

Однако сами термины «морфология» и «морфема» (как основная единица морфологического уровня) возникают только во второй половине 19 в.: термин «морфология», первоначально изобретенный великим немецким поэтом и философом Гёте для описания «форм» живой и неживой природы (и с тех пор успешно используемый во многих естественных науках), был заимствован лингвистами в период господства так называемого «натуралистического» направления в языкознании, сторонники которого (Август Шлейхер и др.) считали, что язык следует описывать по аналогии с живыми организмами.

До этого соответствующие разделы описательных грамматик обычно носили название «этимология». Термин же «морфема» (в значении, близком к современному) был предложен на несколько десятилетий позже известным русским и польским лингвистом И.А. Бодуэном де Куртенэ.

Наряду с обозначением некоторой области лингвистики термин «морфология» может обозначать и часть системы языка (или «уровень» языка) – а именно ту, в которой содержатся правила построения и понимания слов данного языка. Так, выражение испанская морфология соотносится с частью испанской грамматики, в которой изложены соответствующие правила испанского языка.

Морфология⁶⁵ как раздел лингвистики является в этом смысле обобщением всех частных морфологий конкретных языков, т.е. совокупностью сведений о всех возможных типах морфологических правил.

Тесная связь понятий морфология и слово (в этом же значении часто употребляется более точный термин «словоформа») ставит само существование морфологии в зависимость от существования слов в конкретном языке. Между тем это понятие является одним из самых противоречивых в лингвистике и, скорее всего, не универсальным. Иначе говоря, слово – это такой объект, который существует, по-видимому, не во всех языках, а значит, не во всех языках существует и морфология как самостоятельный раздел грамматики. В языках, не имеющих (или почти не имеющих) слов, морфология не может быть разделена с синтаксисом: у нее не остается ни самостоятельного объекта, ни самостоятельной проблематики.

Не давая в данном случае точного определения слова, можно указать на то важнейшее свойство, которое составляет его природу.

Слово – это синтаксически самостоятельный комплекс морфем, образующих жестко связанную структуру.

Слово отличается от сочетания слов тем, что по крайней мере некоторые его элементы не могут употребляться в синтаксически изолированной позиции (например, фигурировать в качестве ответа на вопрос).

Кроме того, элементы внутри слова связаны друг с другом гораздо более жесткими и прочными связями, чем элементы предложения (т.е. слова). Чем больше в языке степень контраста между жесткостью внутрисловных и межсловных связей, тем более отчетливой и хорошо выделимой единицей является слово в данном языке.

К таким «словесным» языкам относятся, например, классические индоевропейские языки (латинский, древнегреческий, литовский, русский). В этих языках морфемы внутри слова не обладают синтаксической самостоятельностью, т.е. части слова не могут в синтаксическом отношении вести себя так же, как слова.

В языках типа русского слово действительно представляет собой «синтаксический монолит»: никакие синтаксические правила (опущения, перестановки, замены и т.п.) не могут действовать внутри слова. Этот факт наглядно свидетельствует в пользу того, что морфологические и синтаксические правила должны составлять два разных «грамматических модуля», а следовательно, в описании языка морфология должна существовать на правах самостоятельного раздела. Описание слова не может и не должно производиться в тех же терминах, что описание предложения.

Не все языки, однако, обладают столь же «монолитными» словами, как русский и подобные ему. Существуют разнообразные типы отклонений от «словесного эталона». Прежде всего, во многих языках части слова проявляют тенденцию к большей самостоятельности, что делает границу между словом и морфемой менее четкой.

Так, морфемы могут опускаться подобно существительным и предлогам в примере (2) – это явление называется «групповой флексией»;

в ряде случаев позиция морфем в слове также оказывается несколько более подвижной, чем в языках с жесткими правилами.

Повышенная самостоятельность морфем характерна для так называемых слабоагглютинативных языков (к каковым относятся тюркские, японский, бирманский, дравидийские и др.);

в языках такого типа комплексы морфем (слова) и комплексы слов (предложения) часто могут быть описаны в сходных или близких терминах. Это языки, где морфология в собственном смысле уступает место «морфосинтаксису».