96640295

«Хроника» как источник

Конечно, киргизские роды и племена, осевшие в Могольском государстве, признавали власть его верховных правителей. Мы не знаем, поскольку в источниках об этом ничего не сообщается, как распространялись на них налоговые и податные обязанности и какие они несли государственные повинности. Во всяком случае, одну из них, а именно воинскую, они несомненно несли, и киргиз­ ские отряды входили составной частью в армию хана, за что их предводители получали должности и чины. Известно, что 4Абдал- лах-хан (1048-1078/1638-1668) придерживался весьма агрессивной политики в отношении своих северных соседей и неоднократно ходил походами на Ош, Андижан и в Аксай, где ему главным об­ разом противостояли родо-племенные объединения тянь-шаньских киргизов. Характерно, что Шах-Махмуд Чурас, говоря о втором походе хана на Андижан, замечает, что «хан, взяв с собою всех киргизов и моголов, выступил в поход». Ниже из его рассказа вы­ ясняется, что принявшие участие в походе киргизы были предста­ вителями родов чон-багыш и кипчак, а с ними сражались киргизы Буте-Кара48. Однако следует признать, что эти походы хана не принесли ему славы, успехи его были временными и он в основном терпел неудачи. Например, после удачно сложившегося для само­ го ‘Абдаллах-хана похода на Ош его эмиры при возвращении были наголову разбиты, а из двухтысячного отряда едва спаслось 150 че­ ловек. Экспедицию 4Абдаллах-хана на Аксай также трудно признать полностью успешной, хотя в решительном сражении он сумел взять верх над Койсары-бием и Йол-Булды. Во время первого похода на Андижан хан добился победы, а после второго вернулся ни с чем49.

Миграция киргизов из районов Северного Тянь-Шаня в пределы Могольского государства повсеместно приводила к смене их поли­ тической ориентации. Например, киргизские роды и племена, бо­ ровшиеся с 4Абдаллах-ханом, когда он предпринимал грабительские набеги на Ош, Андижан и Аксай, переселившись в пределы этого государства, уже считали себя его союзниками (если не вассалами) и участвовали в его внешнеполитических акциях50.

гизы рода кушчи (ср.: Петров, Очерки, с. 61, 155, где отмечается, что Султан-Махмуд «...своей победой и престолом был обязан Сокур-бию»).

48 «Хроника», л. 73а.

44 Там же, лл. 706-716, 726, 73а; также: Бартольд, Киргизы, с. 518-519.

50 Такие киргизские бии, как Койсары, Кара-Кучук, Йол-Булды, Чонкан, активно боровшиеся с ханом, впоследствии состояли у него на службе (см.: «История Кашгарии», л. 92а).

121

Введение в изучение памятника

Несомненным отражением той роли, которую во все возрастаю­ щем объеме начали играть киргизы в жизни страны, явилось увели­ чение их веса и влияния при ханском дворе во второй половине XVII в. Отмечая этот факт, все же следует помнить, что определен­ ную помощь им в этом отношении оказали недоверие и подозри­ тельное отношение хана к окружавшим его представителям военно­ кочевой знати могольских племен и родов, о чем сообщает наш автор51. По всей видимости, ‘Абдаллах-хан, стремясь ослабить ее могущество и влияние, решил противопоставить ей тех киргизских биев, кому он в ту пору доверял, что он и сделал, назначив ряд из них на крупные государственные и военные должности. Например, после провалившейся попытки могольских беков и эмиров склонить его к добровольному отказу от престола в пользу Иулбарс-хана ‘Абдаллах-хан назначил Идрис-бека бакавулом, а затем хакимом Каргалыка, Сатим-бека — эмиром, а впоследствии хакимом ЯнгиХисара, Хушай-бека — есавулом центра армии, Кепек-бека — есавулом при старшем эмире левого крыла52. Эти примеры можно было бы умножить, но, на наш взгляд, они достаточно определенно пока­ зывают наметившуюся тенденцию хана опираться главным образом на киргизских биев. К концу правления ‘Абдаллах-хана многие провинциальные и столичные административные должности при­ надлежали киргизам53, а их отряды составляли основную военную силу хана.

Вместе с тем, опасаясь чрезмерного усиления киргизских биев

иловко пользуясь при этом недовольством могольской знати

икочевых феодалов, ‘Абдаллах-хан дважды отдавал приказ о фи­ зическом уничтожении наиболее влиятельных из них. В первом случае он подверг избиению племя булгачи, осевшее к северу от Янги-Хисара, и его предводителей, когда, по сообщению ШахМахмуда Чураса, было в конечном счете уничтожено около 10 тыс. человек54.

Во втором случае он посоветовал своему сыну и наследнику престола — наместнику Кашгара Йулбарс-хану — расправиться с киргизскими биями, использовав в качестве предлога поступившее сообщение о подготовляемой ими измене. Йулбарс-хан внял совету

51 «Хроника», лл. 736, 766.

52 Там же, лл. 74а, 77а.

53 Там же, лл. 796, 806-81а. В последнем случае наш автор заметил: «К этому вре­ мени при хане состояли в основном киргизы».

54 Там же, л. 74а-б; «История Кашгарии», лл. 936-94а; Бартольд, Киргизы, с. 519. Ср. также: прим. 292 к нашему переводу «Хроники» и Петров, Очерки, с. 155.

122

«Хроника» как источник

отца и на некоторое время покончил с преобладающим влиянием киргизов и калмаков в Кашгаре55.

Значительное влияние приобрели киргизы в Кашгаре, где в самом городе и его округе обосновались такие родовые подразделения, как кушчи, чон-багыш и кипчак. Шах-Махмуд Чурас отмечает, что в период кратковременного правления в Кашгаре другого сына ‘Аб- даллах-хана, Нур ад-Дина, киргизские бии практически держали власть в Кашгаре и Аксу в своих руках. По их рекомендациям Нур ад-Дин-хан отдавал приказания об истреблении различных лиц, в результате они перебили около двух тысяч влиятельных и богатых людей56.

Интерес вызывает вопрос взаимоотношений киргизов с белогор­ скими и черногорскими ходжами. Киргизские бии Кашгара, видимо, с самого начала поддерживали утвердившихся в городе потомков Ходжи Калана. Естественно, что они всегда держали сторону тех претендентов на престол Яркенда, чьими, союзниками выступали белогорские ходжи, как это произошло в случае с Йулбарс-ханом57. Лишь немногие киргизские бии, стоявшие со своими отрядами в Яркенде, после бегства ‘Абдаллах-хана в Индию и восшествия Йулбарс-хана на престол ушли в Аксу к Исма‘ил-хану и черногор­ скому Ходжам-Падшаху58. Более поздние источники также подтвер­ ждают, что и в дальнейшем симпатии киргизов всегда находились на стороне белогорцев и что они постоянно конфликтовали с по­ следними яркендскими ханами и их союзниками — черногорскими ходжами59.

4. Немаловажное значение имеют материалы «Хроники» и для истории калмаков, или ойратов, особенно в плане их расширявшей­

ся экспансии начиная с 40-х гг. XVII в. в западном — на Северный Тянь-Шань и юго-западном — на Восточный Туркестан направле­ ниях. Как известно, процесс проникновения калмаков в Восточный Туркестан до его окончательного подчинения и пути, которыми шел этот процесс, практически не изучены60. Как среднеазиатские источ­ ники XVII-XVIII вв., так и местные сочинения не уделили движению

55 «Хроника», лл. 78б-79а. Наш автор называет их карайанчук, в смысле — нсмоголы.

56Там же, л. 80а-б. •S7 «Хроника», л. 826. 58Там же, л. 81а.

59 См.: Анис ат-талибин, лл. 1036-1086; «История Кашгарии», лл. 99б-105а; Таз- кире-йи х“аджаган, с. 29 и ел.; пер. Шоу, 36 и ел.

Ы)3латкин, История, с. 251-252.

123

Введение в изучение памятника

калмаков достаточного внимания, а сами сведения, которые мы на­ ходим в них о калмаках, отличаются редкой скудостью подробностей

ифактов. Единственным до сих пор исключением является наш памятник, ценность сообщений которого многократно увеличивает­ ся еще и потому, что почти весь описываемый процесс происходил на глазах у нашего автора: он был очевидцем ряда событий и прини­ мал участие в них. Рассказы эти немногочисленны, но чем ближе подходит Шах-Махмуд Чурас к концу своего труда, тем чаще в опи­ сываемых им событиях фигурируют калмаки, что, по нашему мнению, косвенно отражает рост могущества Джунгарского ханства.

Впервые Шах-Махмуд упоминает калмаков в оригинальной час­ ти «Хроники» в связи с рассказами о Шах-хане, сыне и преемнике Мансур-хана, правившем вЧалыше и Турфане (949-978/1542-1570)

иактивно продолжавшем политику своего отца и деда в отношении калмаков. Он успешно провел целую серию походов против них, пока в последнем не нашел свой конец61, что, согласно китайским источникам, имело место в 1570 г.

Вдальнейшем «Хроника» своими рассказами наглядно иллюст­ рирует, как калмакские феодалы выступали в качестве наемников со своими дружинами на стороне различных правителей, сидевших в Чалыше или Турфане, принимая участие в их междоусобной борь­ бе62. Характерно, что в тех эпизодах, описание которых мы встреча­ ем в сочинении, калмаки не очень спешили поддержать пригласив­ шего их на помощь правителя, а выжидали момент, когда чаша весов склонится на чью-либо сторону, чтобы получить максимум выгоды вне зависимости от того, кому из соперников сопутствовал успех63.

Начиная с 40-х гг. XVII в. одновременно с ростом могущества Джунгарского ханства увеличились масштабы вмешательства кал­ маков во внутренние дела Могольского государства. Вначале сАб- даллах-хан ценой напряжения всех сил государства еще мог отра­ жать их набеги и весьма эффективно наносить им ответные удары, как, например, в случае, связанном с походами Сумэра и Церена на Аксу64, или калмакского набега на Керию65 и пр.66. В дальнейшем

61 «Хроника», л. 51 а—б.

62 Златкин, История, с. 68-69.

63 «Хроника», лл. 55а, 566, где приведены эпизоды борьбы Худабандс-султана и Мухаммад-Хашим-султана с ‘Абд ар-Рахим-ханом и рассказывается о действиях при­ званных па помощь калмаков.

64 «Хроника», л. 696.

65 Там же, л. 75а-б. ы’Там же, л. 756.

124

«Хроника» как источник

же, несмотря на отдельные успехи этой борьбы67, в результате роста междоусобий, ослабления и резкого падения престижа и влияния ханской власти ‘Абдаллах-хану уже было не под силу остановить все более усиливавшееся давление и шире разворачи­ вавшееся наступление калмаков. Следует заметить, что масштабы калмакских набегов были достаточно велики. В течение одного года они произвели (в ряде случаев повторно) набеги с востока на Керию, с северо-востока — на Чалыш, а с севера — на Аксу и Кашгар68. Причем еще до того, как ‘Абдаллах-хан оставил Яркенд

итайком бежал в Индию, они активно поддерживали бежавших к ним его противников. Например, Элдан-тайши приютил у себя заподозренных и изгнанных ‘Абдаллах-ханом Исма‘ил-султана и Ибрахим-султана, которые уже вместе с калмаками выступали против старшего брата69. Точно так же Очирту-тайши и Сенгэ — сын

ипреемник Ботор-хунтайджи — приняли Иулбарс-хана, который потерпел первоначально неудачу в борьбе с 6Абдаллах-ханом, и ока­ зали ему помощь70. После бегства ‘Абдаллах-хана две соперничав­ шие между собой группировки калмакских феодалов выставили каждая свою кандидатуру на престол Яркенда: Сенгэ — Йулбарсхана, а Элдан-тайши — Исма‘ил-хана. Несмотря на то что Йулбарсхану удалось в конечном итоге утвердиться в Яркенде и Кашгаре

иего провозгласили ханом, практически вся власть находилась в руках Сенгэ, о чем живо и ярко сообщает наш автор. Когда же под впечатлением серии неудач Йулбарс-хан решил отказаться от пре­ стола в пользу Сенгэ, то именно Сенгэ поставил ханом его сына Абу Са‘ид-султана и принял от него ханские регалии. Назначив на ключевые посты в государстве верных людей и оставив в Яркенде гарнизон в тысячу человек во главе с Эрка-беком, Сенгэ удалился в свои кочевья71.

Что же касается Исма‘ил-хана, то его, согласно Шах-Махмуду, привел в Аксу Элдан-тайши, где он также был провозглашен ханом Могольского государства72. Однако одержанные им победы над войсками Йулбарс-хана не открыли ему ворот Кашгара и Яркенда,

ион возвратился в Аксу73. Хотя Эрка-бек с помощью калмакского

(,7Там же, л. 78а-б.

(,8Там же, лл. 75а-б, 76а-77а, 776-786. 69 Там же, лл. 756, 76а-77а.

7(1 Там же, лл. 806, 826. 71 Там же, л. 826. 72Там же, л. 81 а—б.

73 Там же, л. 82а-б.

125

СВЕДЕНИЯ О РУКОПИСИ

В настоящее время единственный известный экземпляр сочине­ ния Шах-Махмуда Чураса на языке оригинала хранится в Рукопис­ ном отделе Государственной библиотеки им. В. И. Ленина в Моск­ ве (шифр — В. Перс. 11).

Рукопись представляет собой средних размеров том в кожаном переплете, в который она была заключена после реставрации, про­ изведенной в Средней Азии.

Список содержит 85 листов, при вторичном переплете в начале и конце были вставлены три форзацных листа (два и один соответ­ ственно). Размер листа 30,2 х 20 см, 21 строка на странице, размер текста — 24,5 х 11 см. Текст на лл. 16, 14а, 386, 39а-58а заключен

врамку из двух красных линий, на лл. 61б-62а — в рамку из трех черных линий. Поля широкие, большей частью заполнены вписанным

вразное время текстом.

Рукопись переписана, по-видимому, двумя лицами. Первый, на­ чавший работу, исполнил незначительную часть списка (лл. 16-86), второй довел переписку до конца (лл. 9а-85а). При анализе рукопи­ си создается впечатление, что основной переписчик не был профес­ сиональным катибом, а «Хронику» переписал для своих нужд. В его работе не ощущается свойственной профессионалам манеры, хотя, несомненно, он был привычен к письму и обладал хорошим почер­ ком, что особенно заметно в его уверенных и весьма энергичных росчерках1. Следует также отметить, что он работал над рукописью с перерывами, оставляя переписку на неопределенное время, что сказывалось на качестве исполнения. Видимо, можно сделать вывод,

1 Это проявляется в следующем: а) наш переписчик неуверенно распределял ту часть листа, которую отводил для письма; б) писал в строку слишком сжато, хотя весь­ ма дорогую в ту нору бумагу нс экономил, оставляя широкие поля; в) работал с дли­ тельными перерывами (ер. л. 60а и л. 72а, также другие фрагменты), что отражалось на почерке. Обычно профессионал стремился закончить работу в кратчайший срок, и в его манере письма очень трудно заметить места, где он прерывал работу.

127

Введение в изучение памятника

что какой-то местный ученый или просто образованный человек переписал сочинение Шах-Махмуда Чураса для своей библиотеки.

Почерк — уверенный, весьма четкий курсивный насталик с за­ метными элементами шекесте, а иногда даже насха. В почерке на­ блюдаются особенности, характерные как для Восточного Турке­ стана, так и для Средней Азии XVIII в. По окончании переписки настоящий экземпляр был тщательно сверен с протографом, о чем говорят поправки и вставки, встречающиеся на полях рукописи.

Чернила черные, названия глав писаны красными. Этими же чернилами выполнены рамки, обрамляющие в части списка текст.

Бумага европейского производства, плотная, на ощупь сравни­ тельно толстая, хорошо и добросовестно лощенная, пожелтевшая от времени. Имеются филиграни, которые особенно четко просматри­ ваются на лл. 2, 75, 79, 82. Филигрань: двуглавый орел с небольши­ ми головами, увенчанный короной о семи зубцах; центральный зубец самый крупный, два крайних зубца, меньшего размера, несут на остриях шишечки, четыре средних зубца одинакового размера, но меньше упомянутых выше; туловище орла — геральдический щит с чистым полем, лапы четырехпалые, крылья шестиперые. В спра­ вочниках по филиграням бумаги нам не удалось найти точно совпа­ давших аналогий с филигранями, представленными в нашей руко­ писи. Вместе с тем в этих справочниках встречаются весьма близкие и достаточно схожие по начертанию филиграни, отличающиеся отдельными деталями, например формой геральдического щита, формой короны, числом перьев в крыльях или легендой на щите и т. п.2. Все они датируются от середины по конец XVII в. Учитывая это обстоятельство, а также время, которое было необходимо, чтобы разошлась произведенная бумага, и исходя из совокупности палео­ графических данных (бумага, филиграни, размер списка, почерк и его особенности), представляется возможным датировать нашу ру­ копись первой третью XVIII в.

Переплет картонный, обтянут коричневой кожей, размер — 30,5 х 20,5 см, корешок красного сафьяна. В центре наружных сто­ рон крышек переплета выполнен тисненый медальон, отделенный прямоугольными картушами от пальметт, расположенных сверху и

2 Наиболее близкие аналогии встречаются в справочнике Брике (I, № 229-316), да­ тированные от середины по конец XVII в., и у Н. П. Лихачева (Мельницы, № 445, 447, 682, 1245), также датированные указанным периодом. Наиболее близка филигрань № 682, зафиксированная Н. П. Лихачевым, с датой 1694 г. Ср. также: Гераклитов, Филиграни XVII века, с. 147, № 1070 (с датой 1680 г.). См.: Briquet, Lcs filigrancs, I; Лихачев, Мель­

ницы.

128

Сведения о рукописи

снизу от медальона и заключающих в себе имя владельца рукописи3, заказавшего переплет, — мулла Шайх ‘Абдаллах б. мулла кази Джан ( ОЦ* ^ ^ ). Вдоль бордюра наружных сто­ рон крышек переплета идут восемь резных с аппликациями картушей (четыре в виде треугольников расположены по углам переплета). Этот новый переплет был, несомненно, выполнен в Средней Азии в середине — конце XIX в., и список был «одет» в него после рес­ таврации.

Сам же список был переписан в Восточном Туркестане в первой трети XVIII в. В колофоне (л. 85а) указано имя переписчика — ДустКули б. мулла ‘Аваз. Любопытно, что имя его написано прописны­ ми буквами арабского алфавита без лигатур. Подобные, правда весьма редкие, случаи известны нам по рукописям, выполненным в XVIII-XIX вв. в Средней Азии или Восточном Туркестане.

На листах рукописи не имеется помет или хронологических за­ меток ее бывших владельцев, за исключением оттисков двух печатей. Печати: л. 14а (поля, нижний левый угол) — оттиск овально-конус­ ной каплевидной печати с несколько загнутым верхом, отдаленно напоминающим стилизованный цветок. В нижней своей части оттиск срезан при реставрации и слегка смыт, однако имя владельца печа­ ти — Рустам-Мухаммад Бахадур-хана — читается без затруднений. Легенда же, идущая по бордюру, окаймляющему центральное поле, с именем отмеченного лица, неразборчива. Размер по высоте — 35 мм; л. 40а (поля, верхний левый угол) — оттиск той же печати, верхняя правая сторона ее частично обрезана и слегка размыта, легенда по бордюру неразборчива, в центре ясно — Рустам-Мухам­ мад Бахадур-хан. Оттиск печати свидетельствует, что ее владелец принадлежал к ханскому роду, а судя по тому, что его печать имела характерный загнутый верх, он был представителем династии, пра­ вившей в Коканде в XVIII-XIX вв.4*9.По всей видимости, этот РустамМухаммад Бахадур-хан был одним из сыновей Нарбуты-хана (ок. 1770-1799 гг.), которого Тарих-и Шахрухи называет Рустам-

3 Начиная с середины XVIII в. переплеты, выполненные в Средней Азии, как прави­ ло, содержали в пальметтах или картушах имена мастеров, исполнивших переплет,

с неизменной формулой подписи . ‘сделал такой-то переплетчик’.

В редких случаях вместо имени мастера появлялось имя владсльца-заказчика.

4 Эта форма печати характерна только для правящих домов Кокапда, начиная с са­ мого конца XVIII в., и Хивы. В Бухаре такую печать имели только правители областей, если они происходили из рода Маигытов, а у эмиров бухарских печать была большой и круглой. Наконец, среди династии хивинских ханов мы не нашли представителя, чьим именем было Рустам-Мухаммад Бахадур-хан, который жил бы в указанный период.

Введение в изучение памятника

беком, сообщая, что он был третьим сыном Нарбуты и после смерти отца, последовавшей в 1213/1798-99 г., включился в борьбу за пре­ стол. Его попытка обернулась неудачей, верх в борьбе одержал второй сын Нарбуты— ‘Алим-хан (1799-1810), который видимо,

втом же году казнил Рустам-бека и его брата Хаджжи-бека5.

Л.31а (поля, верхний левый угол). Оттиск овальной печати, раз­ мер по горизонтали — 34 мм. Верхняя часть печати срезана при реставрации и частично смазана, в силу чего легенда неразборчива. В нижней части читается: «кази Салих-ходжа б. ‘Усман-ходжа».

Список некоторое время находился в неблагоприятных условиях, что отразилось на его состоянии: многие листы рукописи пострада­ ли от сырости, на них видны подтеки, разводы, пятна, в ряде мест текст частично размыт, заметны следы небрежного отношения преж­ них владельцев или читателей и т. п.

О состоянии рукописи до того, как она попала к последнему владельцу, который весьма тщательно и аккуратно ее отреставри­ ровал, мы можем судить только по результатам проделанной рес­ таврации: лл. 1-12, 14,18-19,22-23,28-30,49-52,62,64-66,68,73, 85 снизу осторожно обрезаны и подклеены; на лл. 29, 54, 56, 58-60, 83 подклеены целые поля. Однако восстановить текст на оборванном углу л. 14, а также смытый и смазанный текст на лл. 116, 226, 276, 326, 466, 476, 48а, 51а, 52а-б, 546, 60а и на полях л. 386, конечно, не удалось.

При реставрации была использована местная, среднеазиатского производства бумага — тонкая, прочная, характерного сероватого оттенка, хорошо лощенная, напоминающая своим внешним видом современную кальку (так называемая кокандская бумага). Тогда же рукопись была заключена в новый переплет. Но во время брошю­ ровки переплетчик сбился и произошел перебой листов, так как расшитая для нужд реставрации рукопись не имела цифровой вос­ точной фолиации, а кустосы были частично срезаны либо заклеены. Этот недостаток был обнаружен хранителем Отдела рукописей, установившим правильный порядок листов— 1, 7, 19-78, 10-18, 8-9, 79-85, что было учтено нами при подготовке текста к печати.

Вскоре после переписки оставленные широкие поля списка были использованы, видимо основным переписчиком, и заполнены вы­ писками и фрагментами из других сочинений. На это обстоятель­ ство указывает значительная близость почерка. Еще два владельца

5 Тарих-и Шахрухи, 41. До победы ‘Алим-хана часть племен признавала его ханом. Отсюда наличие печати с его именем.

130