Gosudarstvo_Katar-otrazhenia_vo_vremeni

торговли края, шейхи племен бану ка’аб из Даврака, бану са’аб из Бендер-Рига и ал-матариш из Абу Шахра задумались о том, как им «обуздать ‘утубов». Объединившись, порешили «поставить на колени не в меру уже поднявшуюся Зубару, заманивавшую к себе торговцев с их капиталами со всего побережья», а заодно приструнить

иих соплеменников, арабов из «удела Сабахов» и «гнезда Джалахимов». Аналогичные настроения царили, к слову, и в торгово-море- ходном сообществе племенного союза ал-кавасим в Ра’с-эль-Хайме

ив Шардже (эмираты современных ОАЭ), и в правящем семействе Аль Бу Са’ид в Омане.

«Уничтожить Зубару», и как можно скоро, призывал шейха Насира ал-Мазкура, правителя Абу Шахра, присматривавшего в то время и за Бахрейном, и Али Мурад-хан, правитель Шираза.

Серия набегов на Зубару (1777–1780), организованная правителем Абу Шахра (Бендер-Бушира), ожидаемых результатов не принесла. Затея «обуздать Зубару» не удалась. Правитель Зубары из рода Аль Халифа наглядно продемонстрировал народам Залива и свою деловую хватку, и способность защищать свой удел в Зубаре, который он превратил в коммерческий центр края.

Дальнейший толчок росту Зубары дала осада и захват Басры персами (1775). Одним из следствий перехода Басры в руки персов стало массовое переселение оттуда торговцев в Кувейт и Зубару.

Заметно активизировались в это время коммерческие отношения Кувейта и Зубары с Английской Ост-Индской компанией. Индийские товары, завозимые ранее этой компанией в Басру для последующих поставок в Багдад и Алеппо, начали доставлять туда через Кувейт и Зубару. Чтобы взять под свой контроль тот поток товаров, что пошел через Зубару, персы вслед за Басрой ненадолго прибрали к рукам и Зубару (1778), сделашуюся к тому времени процветающим центром морской торговли и жемчужного промысла Персидского залива. Оставаясь правителем Зубары, род Аль Халифа платил персам дань.

Цепь последовавших затем событий ознаменовалась переходом Бахрейна в руки рода Аль Халифа. Дело было так. Году где-то в 1779–1780-м шииты острова Ситра, одного из островов Бахрейнского архипелага, славившегося своими садами финиковых пальм,

ЧАСТЬ IV. ПРИХОД НА ПОЛУОСТРОВ КАТАР ДВУХ СЕМЕЙНО-РОДОВЫХ КЛАНОВ 71

некоторые из которых они сдавали в аренду, не смогли договориться об их уступке представителям семейства Аль Халифа, прибывшим для проведения переговоров из Зубары. Возникла ссора, во время которой островитяне убили одного из посланников Зубары. Ответ катарского крыла бану ‘утуб последовала незамедлительно: остров Ситра подвергся морскому набегу, а поселение на нем – тотальному грабежу. Об этом вскоре донесли шейху Насиру, правителю Абу Шахра и Бахрейна. И он решил предпринять против Зубары военно-морской поход.

О готовности выступить на стороне шейха Абу Шахра заявили шейх племени бану ка’аб, правители Ормуза и Бендер-Рига, и еще несколько шейхов арабских уделов на Персидском побережье Залива. Подлил масла в огонь разгоревшейся ссоры и захват флотилией бану ‘утуб галиота арабов Абу Шахра, направлявшегося на Бахрейн за сбором ежегодной дани с островитян.

Конфликт попытались, было, урегулировать. Посредником выступил шейх Рашид ибн Матар, бывший верховный вождь племени ал-кавасим. Состарившись и отойдя от дел, этот авторитетный в землях Прибрежной Аравии человек, передавший бразды правления в шейхстве Ра’с-эль-Хайма своему сыну, шейху Сакру, неоднократно исполнял уже подобного рода функции в решении межплеменных споров и разногласий. Однако на сей раз его усилия по примирению сторон успеха не возымели. Вернуть военную добычу, захваченную во время морского набега на Ситру, зубарцы отказались, сразу и наотрез.

Объединенная флотилия, отправившаяся в декабре 1782 г. из Абу Шахра в поход, чтобы «похоронить Зубару», насчитывала 2 тысячи воинов. Командовал ими шейх Мухаммад, племянник шейха Насира, правителя Абу Шахра. После безрезультативной 5-месяч- ной блокады Зубары с моря они высадились на побережье (17 мая 1783 г.) с целью взять город штурмом. Но неожиданно для себя подверглись атаке сами. После ожесточонной и кровопролитной стычки, в которой «воины бану ‘утуб дрались как разъяренные львы», повествуют сказания арабов Восточной Аравии, пришельцы дрогнули и отступили. Возвратились на суда свои и ушли в Абу Шахр. В ходе схватки погибли и шейх Мухаммад, племянник шейха Наси-

ра, и племянник шейха Рашида ибн Матара, возглавлявший в этом походе отряд племени ал-кавасим. На стороне зубарского колена племени бану ‘утуб выступило тогда катарское племя ал-‘али (12).

Кувейтцы участия в этой сшибке не принимали. Полагали, что прежде, чем двинуться на Зубару, силы противника совершат вначале набег на кувейтский удел племени бану ‘утуб, располагавшийся ближе к Абу Шахру, чем Зубара. Кода же лазутчики донесли, что неприятель выдвинулся из Абу Шахра прямиком на Зубару, тут же бросили на подмогу роду Аль Халифа морской отряд.

О победе, одержанной катарским крылом племени бану ‘утуб в сражении под Зубарой, кувейтцы узнали, что интересно, из письма шейха Насира своему сыну, наместнику на Бахрейне. Письмо это кувейтцы, шедшие на помощь зубарцам, изъяли у капитана перехваченного ими судна шахрийцев. Шейх Насир наставлял в нем сына своего «зорко присматривать за горизонтом», и «быть начеку». Отмечал, что после победы, одержанной катарским коленом бану ‘утуб под Зубарой, следует ожидать ответного набега племени бану ‘утуб на Бахрейн. Повелевал сыну «стоять насмерть»; и до прихода подкрепления из Абу Шахра «жемчужный остров», вверенный

вуправление их роду шахом Персии, удерживать до последней капли крови.

Так, из этого письма кувейтцы и узнали, что силами, достаточными для обороны Бахрейна, противник в то время не располагал. Трезво оценив ситуацию, взвесив все «за» и «против», командир кувейтского морского отяда, состоявшего из 6 боевых кораблей и нескольких быстроходных парусников (самбук), изменил маршрут похода, и двинулся на Бахрейн. Неожиданным броском, на рассвете, обрушился на Манаму. Практически без боя захватил располагавшийся там военно-сторожевой пост шахрийцев с размещенным

внем небольшим гарнизоном.

Как только зубарцы прослышали об успехе на Бахрейне их соплеменников из Кувейта, тотчас же отправили из Зубары и Хор Хассана, «гнезда» семейно-родового клана Аль Джалахима, сформированное ими ополчение. В состав его вошли не только члены рода Аль Халифа, но и представители рода Аль Джалахима из Эль-Ру- вайса. Участвовали в нем также члены племен ал-мусаллам из

ЧАСТЬ IV. ПРИХОД НА ПОЛУОСТРОВ КАТАР ДВУХ СЕМЕЙНО-РОДОВЫХ КЛАНОВ 73

Хувайлы, алсудан из Эль Бида’а, ал-бу-‘айнайн из Эль-Вакры, кабиша (кубайсат) из Хор Хассана, ал-салута из Эль-Бида’а, бану мана’а (ал-манай) из Сумайсмы и бедуины племени бану на’им (13).

Объединившись, силы кувейтского и катарского уделов племени бану ‘утуб, и их союзников быстро овладели всеми укрепленными пунктами и на Бахрейне, и на лежащем напротив него острове Мухаррак. Вскоре капитулировал (28 июля 1783 г.) и персидский гарнизон в осажденном катарцами и кувейтцами форте в Манаме. К началу 1783 г. Бахрейн целиком и полностью вошел в состав зубарского удела племени бану ‘утуб.

Действуя решительно, шейх Халифа, получивший среди соплеменников прозвище Завоеватель Бахрейна, железной рукой начал укреплять на Бахрейне власть семейно-родового клана Аль Халифа (14). В 1783 г. он стал первым правителем нового, объединенного удела бану ‘утуб в Зубаре и на Бахрейне. Властвовал недолго. Скончался в том же году, во время паломничества в Мекку.

Год 1783-й именуется историками «годом кончины» владычества на полуострове Катар племени бану халид (поставило его под свою власть в 1670 г.).

Род Аль Сабах, сыгравший решающую роль в переходе Бахрейна в руки клана Аль Халифа, на участие в управлении Бахрейнскими островами не претендовал; и долей военной добычи, доставшейся ему, удовлетворен был сполна. А вот род Аль Джалахима, рассчитывавший, похоже, на привлечение его к тем или иным сферам административной деятильности в новых землях, оценкой его услуг в обретении Бахрейна кланом Аль Халифа остался недоволен. Бахрейн покинул и возвратился в Хор Хассан.

Зубара и после перехода Бахрейна в руки рода Аль Халифа продолжала развиваться, и к 1790 г. считалась даже более значимым портом, чем Эль-Катиф. Иностранные торговцы по-прежнему пользовались там правом беспошлинной торговли.

Громко заявил о себе в это время Рахма ибн Джабир ибн ‘Азби Аль Джалахима (1760–1826), глава рода Аль Джалахима. Жительствуя со своим кланом в Хор Хассане, в свитом ими «гнезде» на полуострове Катар, он сделался настоящим «морским бичом» для рода Аль Халифа (15).

Арнольд Вильсон, автор увлекательного сочинения о Персидском заливе, называет его самым известным флибустьером-аравий- цем, который в течение более двух десятков лет являлся грозой тех мест. Судьбе было угодно распорядиться так, что одно только имя этого человека приводило в трепет немало повидавших на своем веку отважных мореходов Залива. Став пиратствовать, Рахма ибн Джабир безжалостно грабил все попадавшиеся ему в руки суда. Не трогал только те, что принадлежали ваххабитам и англичанам, с которыми он установил отношения, оказывал им разного рода услуги и пользовался их покровительством. Что касается англичан, то выполнял функции их связного с ваххабитами, во владениях которых в Эль-Хасе он укрывался после поражения в сшибке с бахрейнцами у Хор Хассана.

Хронисты рассказывают, что наглухо запертый в своем «пристанище пиратском» в Хор Хассане, на полуострове Катар, превосходящими силами бахрейнцев, он мог отодвинуться в пустыню и скрыться там. Но не сделал этого, а, как обычно, смело вступил в схватку. С бахрейнской стороны ею руководил сын эмира Бахрейна. Флагмаское судно, на котором он находился, оказалось, бок о бок, с галиотом Рахмы, и в упор было расстреляно им. Сын эмира погиб. Сгорел и подожженный им галиот Рахмы. Однако флибустьеру, пересевшему на быстроходную и маневренную самбуку, удалось все же прорваться сквозь цепь кораблей неприятеля и уйти в Эль-Хасу, к ваххабитам. Истекая кровью, Рахма поклялся, что бахрейнцы дорого заплатят за уничтожение его флота, и что «пока он жив – мира и безопасности их судам в Персидском заливе не видать!» И данное им слово сдержал.

«Логово Рахмы» в Хор Хассане, повествует Хабибур Рахман, представляло собой небольшую деревеньку с хижинами-плетен- ками из пальмовых ветвей (барасти) и возвышавшимся над ними фортом, построенном из коралловых блоков и глины. В нем размещался дозорно-сторожевой пост, который денно и ношно присматривал за бухтой и мелководной стоянкой в ней. Перед входом в саму бухту лежали два коралловых рифа с небольшим проходом между ними, что делало бухту доступной только для небольших маневренных парусников и служило надежной естественной защитой

ЧАСТЬ IV. ПРИХОД НА ПОЛУОСТРОВ КАТАР ДВУХ СЕМЕЙНО-РОДОВЫХ КЛАНОВ 75

«пиратского гнезда» Рахмы от неожиданных набегов со стороны моря.

Имелось у Рахмы и запасное убежище, куда, в случае необходимости, он мог перебраться. Располагалось оно в Даухат-эль-Хусай- не, который находился ниже Хор Хассана (16).

В 1809 г., когда Рахма ибн Джабир сошелся с ваххабитами, утратившими к тому времени контроль над Бахрейном, именно он подбил их к тому, чтобы совместно с ним и несколькими катарскими племенами напасть на Бахрейн. О готовившемся ими набеге узнал шейх Кувейта, и незамедлительно направил на помощь роду Аль Халифа отряд кораблей. Сражение, разыгравшееся вскоре у побережья Бахрейна, хроники тех лет описывают как одно из самых ожесточенных в истории межплеменных морских схваток арабов в бассейне Персидского залива.

Сообщая об этой «сшибке кораблей», арабский историк Ибн Бишр рассказывает, что объединенные силы кувейтского и бахрейнского колен племени бану ‘утуб потеряли тогда семь судов и одну тысячу человек убитыми. Многие из этих судов затонули из-за повреждений, нанесенных им орудиями палубной артиллерии пиратской флотилии Рахмы, из которых флибустьеры вели прицельный огонь по местам хранения бочек с порохом. Среди погибших Ибн Бишр упоминает шейха Ду’айджа, сына эмира Кувейта шейха ‘Абд Аллаха I, и шейха Рашида ибн ‘Абд Аллаха Аль Халифу, члена правящего семейства Бахрейна, а также представителей нескольких других знатных семейств обоих колен племени бану ‘утуб. Лишились семи судов и нападавшие; их урон в живой силе составил 200 человек убитыми. Погиб шейх Абу Хуссайн, вождь одного из катарских бедуинских племен (17).

Будучи бескомпромиссным противником рода Аль Халифа, с англичанами Рахма вел себя предельно осторожно. На суда бриттов в Персидском заливе, дабы не озлобить их и, как следствие, – не вызвать ответных акций силового характера, не нападал. В том, что касалось англичан, Рахма являл собой образец «скурпулезной корректности», пишет Лоример, и они его не трогали.

Отношение англичан к Рахме изменилось в 1809 г., когда несколько судов племени ал-кавасим в ходе карательной экспедиции

британцев против их удела в Ра’с-эль-Хайме смогли ускользнуть от них и с разрешения Рахмы укрыться в Хор Хассане.

Англичане таким поведением Рахмы остались крайне недовольны. И в начале января 1810 г. капитану Джону Уэйнрайту и подполковнику Лайонелу Смиту, руководившим силовой акцией британской эскадры против Ра’с-эль-Хаймы (декабрь 1809 г.), поступил приказ получить от Рахмы заверения в том, что впредь никакой помощи племенам ал-кавасим он оказывать не будет. Если же откажется сделать это, то его поселение в Хор Хассане бомбардировать и суда, стоящие в бухте, сжечь!

Аналогичное указание получил и Джон Малкольм, глава английской миссии в Персии.

Он провел рабочее совещание по данному вопросу с капитаном Уэйнрайтом и подполковником Смитом (30 января на борту корабля «Психея»). И согласился с их доводами насчет того, чтобы с проведением силовой акции повременить. Ибо в это время, зимой, когда дуют северные ветра и бухта Хор Хассан для входа в нее больших военных кораблей абсолютно недоступна, выполнение такой акции не только едва ли возможно, но и крайне опасно.

Следует отметить, что присутствовавший на этой встрече Николас Хэнки Смит, родной брат Лайонела Смита, занимавший в то время пост английского политического агента в Маскате (январь 1810 – апрель 1810), придерживался другого мнения. Он считал, что флот Рахмы, учитывая то, что флибустьер сошелся в ваххабитами и «приютил у себя» бежавших из Ра’с-эль-Хаймы пиратов, надлежит уничтожить непременно и как можно скоро. Полагал, что разбойничья флотилия Рахмы, пополнившаяся за счет укрывшихся в его «логове» пиратских судов племени ал-кавасим и насчитывавшая тогда 40 хорошо оснащенных в военном отношении кораблей, могла стать «настоящим ужасом» для судоходства в Заливе.

Обо всех этих мнениях насчет дальнейших действий англичан в отношении пирата Джон Малкольм обстоятельно информировал Джонатона Дункана, тогдашнего генерал-губернатора английских владений в Индии. И тот решил поступить так: обратиться с просьбой к ваххабитскому эмиру ‘Абд ал-‘Азизу, чтобы он «удержал Рахму от приема у себя потесненных из Ра’с-эль-Хаймы пиратов ал-ка-

ЧАСТЬ IV. ПРИХОД НА ПОЛУОСТРОВ КАТАР ДВУХ СЕМЕЙНО-РОДОВЫХ КЛАНОВ 77

васим». Письмо соответствующего содержания доставил в Хор Хассан и вручил находившемуся там в то время ‘Абд Аллаху ибн ‘Уфайсану, наместнику ваххабитов на подпавшем под их власть полуострове Катар, капитан Н. Уоррен. В ходе этой миссии, которую он выполнял, демонстрируя арабам морскую силу британцев, с участием двух крейсеров («Vestal» и «Ariel»), его сопровождали лейтенанты Итвелл и Фредерик. Корабли встали на якорь на внешнем рейде. В бухту все трое офицеров проследовали на прибывшей за ними парусной лодке, отправленной Ибн ‘Уфайсаном. Во время нахождения в Хор Хассане они внимательно осмотрели «гнездо Рахмы» и пришли к мнению, что из-за мелководья бухты и ее защищенности двумя рядами рифов атаковать Хор Хассан с моря крайне трудно (18). Никаких карательных действий англичане в отношении Рахмы тогда так и не предприняли.

В 1811 г., используя ситуацию, складывавшуюся в Верхней Аравии, когда вследствие сшибки египтян с ваххабитами хватка их над Бахрейном ослабла, семейство Аль Халифа вступило в союз с бывшим своим противником, султаном Маската, и к концу 1811 г. при поддержке оманцев изгнало ваххабтов с Бахрейна. Вслед за этим выдавило их и с полуострова Катар. Лишившись своего пристанища в Хор Хассане, Рахма ибн Джабир перебрался в Даммам.

Вендетта Рахмы ибн Джабира против рода Аль Халифа не знала границ, говорится в сказаниях арабов Прибрежной Аравии. Он всегда выступал на стороне противника рода Аль Халифа, кем бы тот противник ни был, и в каких бы отношениях с его покровителями в Заливе, англичанами и ваххабитами, не состоял.

Внешность Рахмы, «устрашающая и пугающая», со слов встречавшихся с ним офицеров английского флота, «запоминалась сразу и надолго». Лицо и тело этого человека, рассказывает в своих «Путешествиях» Дж. Букингем, были испещрены шрамами от сабельных ударов, стрел, копий и пуль. Одноглазый, в старой и грязной, как правило, и никогда, похоже, не снимавшейся с тела рубахе, босиком, в сопровождении двух десятков под стать ему телохраните- лей-исполинов, он приводил людей, попадавшихся ему на пути, в ступор. Вызывал у них страх и ужас. Отличить Рахму в кругу его сотоварищей можно было, пожалуй, только по черной повязке на

лице, скрывавшей потерянный в бою глаз. Шайка «морского хищника Рахмы», как его прозвали мореходы-аравийцы, насчитывала две тысячи человек, представленных в большинстве своем освобожденными им из неволи и потому беззаветно преданными ему рабами-африканцами. Его власть над ними путешественник называет абсолютной. Если они захватывали в плен членов правящего на Бахрейне семейства Аль Халифа, шедших на судах в Индию, то забивали их и разделывали как скот на бойне; и палачом-мясником при этом выступал Рахма.

Англичан в Бендер-Бушире, с которыми Рахма состоял в «настороженных деловых отношениях», он навещал лишь по крайней необходимости: либо по вызову проживавшего там политического резидента британцев в Персидском заливе, либо в целях посещения врача английской резидентуры – для осмотра и лечения ужасно обезображенной левой руки, на которую он надел впоследствии серебряный цилиндр. Английские суда, как и прежде, Рахма не трогал. Его же налеты на арабов в море и наскоки на их города в прибрежных землях были только на руку британцам. Помогали им – под видом борьбы с пиратством – продвигать свое влияние в уделы арабов Прибрежной Аравии и навязывать им себя в качесте их защитника, а также охранника безопасности торгового судоходства в Персидском заливе.

Легенды об этом пирате, передающиеся из поколения в поколение в племенах Прибрежной Аравии, будь то в Кувейте, на Бахрейне или в Катаре, гласят, что за свою долгую разбойничью жизнь он ни разу и ни перед кем не спасовал. Таким же был и его старший сын Бишр, унаследовавший от отца ярую и неугасимую ненависть к семейству Аль Халифа. Согласно народной молве, одного из сыновей своих Рахма навсегда «вычеркнул из памяти». И только за то, что тот, теснимый сильным противником, «показал врагу спину». В назидание всем сотоварищам-флибустьерам Рахма связал руки и ноги сына, и выбросил его за борт – на съедение акулам. Каким-то чудом бедолаге удалось все же освободиться от веревок и спастись. Узнав, что он выжил, Рахма во всеуслышание заявил, что сын-трус для него умер.

ЧАСТЬ IV. ПРИХОД НА ПОЛУОСТРОВ КАТАР ДВУХ СЕМЕЙНО-РОДОВЫХ КЛАНОВ 79

В нападении на торговое судно участвовало обычно 5–6 быстроходных парусников его пиратской флотилии. Экипажи плененных им бахрейнских судов подвергались поголовному истреблению.

Союз Рахмы с ваххабитами, на территории которых он укрывался (в Даммаме), был обоюдовыгодным. Рахма обретал дарованное ему учением ваххабитов «право на морские набеги на неверных» и муширкинов, а ваххабиты, в свою очередь, получали от Рахмы подать – солийдный куш от грабежей пирата, в размере 1/5 его поживы. «Разрешенной добычей» для Рахмы являлись и суда персов-шиитов, религиозное учение которых ваххабиты предали анафеме.

Просуществовало «флибустьерское царство» Рахмы в Даммаме недолого. В июле 1816 г., в ответ на участие Рахмы ибн Джабира

ворганизованном султаном Маската нападении на Бахрейн, дабы «образумить бахрейнского данника», аннулировавшего все ранее взятые на себя обязательства перед Маскатом в плане выплаты дани, ваххабиты взорвали форт Рахмы в Даммаме.

Рахме удалось спастись. Из Даммама он бежал в Хор Хассан, а оттуда с 500 семьями из клана Аль Джалахима вскоре перебрался

вБендер-Бушир (октябрь 1816 г.) и укрылся у персов, суда которых до этого нещадно грабил. Но шах имел на Рахму виды – хотел использовать пирата в качестве инструмента для возвращения утерянного им Бахрейна. Потому-то и дозволил осесть в своих землях. Правитель Бушира, шейх Мухаммад, принял его тепло. Для проживания клана Аль Джалахима выделил в городе отдельный квартал.

Сразу же по прибытии в Бушир осмотрительный Рахма нанес визит Уильяму Брюсу, английскому политическому резиденту

вПерсидском заливе (сентябрь 1808 – июль 1822), штаб-квартира которого находилась в месте нового обитания корсара. Во время состоявшейся беседы Рахма подтвердил неизменность своей позиции в отношении англичан и даже выразил готовность к участию в совместных с ними акциях против кавасим.

Вмарте 1817 г. пиратская флотилия Рахмы напала на морской караван кавасим, шедший с Бахрейна в Ра’с-эль-Хайму. Четыре из двенадцати состоявших в нем судов корсары захватили и увели в Бушир, а восемь других уничтожили – спалили и пустили на дно.