Gosudarstvo_Katar-otrazhenia_vo_vremeni

попыткам турок вмешиваться в управление Катаром и назначать туда чиновников; допускали лишь возможность нахождения в Катаре небольшого турецкого гарнизона» (72)

Силой, достаточной для сдерживания антитурецких выступлений арабских племен в Турецкой Аравии, доносил из Басры (28.11.1912) титулярный советник Михаил Михайлович Попов, Порта не располагала. В «районе, вверенном в наблюдение консульства», информировал он, находилось 3385 турецких солдат, «в том числе в Катаре – 240 человек (были отправлены из Басры)» (73).

К концу 1912 г., как следует из «Очерка Бассорского [Басрийского] вилайета и арабо-турецких владений в Персидском заливе», подготовленного С. Тухолкой, численность турецких войск в Катаре сократилась вдвое. В городах Эль-Хуфуф и Эль-Катиф насчитывалось «два табора», «из коих до сотни» солдат стояло в Катаре (74).

«Власть турок над Эль-Хасой была призрачной, – говорится в отчете российского консульства в Басре. – И почти кончалась за пределами городов … В первых числах мая [1913] Ибн Са’уд, собрав около 8 тысяч хорошо вооруженных арабов, внезапно вторгся

вЭль-Хасу и произвел нападение на Хуфуф. Большого труда овладеть городом ему не представляло» (75). И вскоре вся Восточная провинция находилась уже в его власти. ‘Абд ал-‘Азиз получил выход к Персидскому заливу . «Вполне возможно, – как указывалось в донесениях российские дипломатов, – что все это случилось не без ведома, а, может быть, и советов англичан, интриги которых среди арабских шейхов хорошо известны» (76).

Захватив Эль-Хасу, Ибн Са’уд потребовал от правителя Катара (июль 1913 г.) выпроводить турок. И сделать это непременно, если род Аль Тани хочет сохранить с ним дружбу. Британский политический резидент в Персидском заливе, докладывая о ходе событий

вВерхней Аравии, писал, что у него нет ни малейших сомнений насчет того, Ибн Са’уд, если пожелает, «может съесть Катар за неделю», и он опасается, что Ибн Са’уд так и поступит. Англичанам было известно, что Ибн Са’уд располагает для этого серьезными возможностями и в самом Катаре, пользуясь влиянием среди племен ал-мурра, бану хаджир и бану ‘аджман. Помыслы Ибн Са’уда

в отношении уделов арабов Аравии, что ниже Эль-Хасы, подвигли англичан к налаживанию с ним диалога. Их позиции в Северо-Вос- точной Аравии в результате предпринятых ими действий заметно укрепились, а вот влияние турок в том крае и вовсе сошло на нет (76*).

Ослабло, как можно понять из «Путевых дневников» генерального консула в Багдаде статского советника Аркадия Александровича Орлова, предпринявшего летом 1913 г. «объезд турецко-пер- сидской границы», и влияние османов в Месопотамии (77).

С учетом всего происшедшего в Аравии, в Лондон, в феврале 1913 г., прибыл великий визирь Османской империи Хакки-паша – с поручением султана прийти к соглашению с британцами по всему комплексу спорных вопросов, касавшихся зоны Персидского залива, включая вопрос о статусе Бахрейна и Катара. Начались длительные и непростые переговоры. Британский министр иностранных дел Эдуард Грей специальным меморандумом уведомил султана Турции, что «длительный мир между двумя странами» возможен только при условии отказа Порты от претензий на Бахрейнские острова и полуостров Катар.

7 апреля 1913 г. Порта информировала Лондон, что турки готовы уйти из Катара, полностью и окончательно, но при условии, что Катар сохранит независимость и не будет аннексирован Бахрейном. От своих претензий на Эль-Хасу и остров Захнуниййа, как явствовало из депеши турок, Порта отказываться не собиралась.

Англичане в ходе переговоров настаивали на том, чтобы бахрейнские рыбаки могли свободно посещать остров Захнуниййа зимой, во время сезона рыбной ловли, без уплаты каких бы то ни было пошлин.

3 мая 1913 г., в ходе очередного раунда переговоров с Хаккипашой, англичане заявили, что если турки откажутся от своих претензий на Катар и Бахрейн, то и они, со своей стороны, признают за ними некоторые территории. В том числе остров Захнуниййа и береговую полосу на материке, от того места, что напротив этого острова, и до ‘Укайра. Но при условии письменного обязательства турок о предоставлении свободного доступа бахрейнским рыбакам на остров Захнуниййа в зимний период времени для занятия

рыбной ловлей и выплате шейху ‘Исе компенсации за утерю этого острова, в размере 1 000 фунтов стерлингов.

По сути это был ультиматум. Но не принять его Турция в складывавшихся тогда непростых для нее условиях не могла. Настояла только на том, чтобы Англия обязалась не аннексировать Бахрейн и сдерживать шейха ‘Ису от посягательств на Катар.

На этих условиях и состоялось заключение англо-турецкой конвенции от 29 июля 1913 года. Османская империя официально отказалась от притязаний на Катар, Бахрейн и Кувейт. Статья 11 данной конвенции гласила, что Катарский полуостров переходит под управление шейха Джасима из рода Аль Тани и его потомков; и что британское правительство обязуется препятствовать вмешательству правителя Бахрейна во внутренние дела Катара, угрожать независимости этого арабского удела и предпринимать попытки в целях его аннексии.

Следует сказать, что в мае 1913 г., получив сведения о том, что турки собираются вывести их гарнизон из Эль-Бида’а, шейх ‘Иса поинтересовался у англичан, как будет обстоять дело с выплатой катарцами дани Бахрейну в соответствии с договором от 1868 года. По этому договору шейх Мухаммад, правитель Эль-Бида’а из рода Аль Тани, обязался поддерживать мирные отношения с шейхами из рода Аль Халифа на Бахрейне и выплачивать им дань.

В ответе английских колониальных властей в Индии говорилось, что род Аль Тани, действительно, в 1868 г. связал себя обязательством платить дань правителям Бахрейна из рода Аль Халифа, что и делал в течение двух последующих лет. Однако потом ситуация изменилась. Османская империя объявила Катарский полуостров входящим в сферу ее влияния в Верхней Аравии, и разместила в Эль-Бида’а турецкий военный гарнизон. Имея в виду уберечь Бахрейн от акций со стороны Турции, английское правительство рекомендовало правителю Бахрейна не вмешиваться в дела на материковой части Аравии, ни в какой форме и не под каким предлогом. Согласно же англо-турецкой конвенции от 19.07.1913, о содержании которой английский политический резидент в Персидском заливе обстоятельно известил шейха ‘Ису (31.07.1913), англичане обязались препятствовать любой попытке Бахрейна по вмешатель-

ству во внутренние дела Катара. А это значит, что роду Аль Халифа о своих намерениях относительно того, чтобы востребовать у рода Аль Тани возобновления выплаты дани, надлежит забыть.

Из-за начала Первой мировой войны конвенция так и не была ратифицирована. И правитель Бахрейна, воспользовавшись сложившейся ситуацией, попытался, было, несмотря на разъяснения, данные ему англичанами, восстановить свои права на получение дани с Катара. Но англичане вновь разъяснили эмиру Бахрейна, что прав на то у него нет; что вмешиваться в дела Катара, а тем более взимать с него дань он не вправе (78).

Поскольку ратификации конвенции не последовало, то не покинул Катар и турецкий гарнизон. Он размещался в форте в ЭльБида’а, который находился в центре города, недалеко от побережья. Состоял из ста пехотинцев и располагал двумя старыми орудиями. Имелся у турок в Катаре и дозорно-сторожевой пост, в башне у колодца Рушайриб, что в миле от форта в Эль-Бида’а.

Шейх Джасим Аль Тани рассчитывал на то, что, обратившись в ваххабизм, ему с помощью Са’удов удастся выскользнуть из рук англичан. Задумка не удалась – 17 июля 1913 г., в пятницу, шейх Джасим скончался (на 89 году жизни). Произошло это незадолго до отказа турок от прав на Катар, борьбе за независимось которого он посвятил свою жизнь.

Шейх Джасим ибн Мухаммад Аль Тани принадлежал к племени ал-ма’адид, одному из колен именитого племенного союза бану тамим. Согласно сводам «аравийской старины», из него вышли великие воины (среди них – ал-Ахнаф), известные поэты (Джарир и алФараздак) и основатель ваххабизма Мухаммад ибн ‘Абд ал-Ваххаб.

Абу Хурайфа, один из сподвижников Пророка Мухаммада, рассказывал, что Посланник Аллаха, ведя речь о племени бану тамим, потомках пророка Исма’ила, говорил своей жене А’ише, освободившей ее рабыню из этого племени, что для противников ислама оно будет самым трудным и непоколебимым в вере.

Шейх Джасим, как сообщают арабские историки, достойно обходился с теми, кого одолевал в боях и сражениях. И ярким премером тому – его поведение в отношении турок, наголову разбитых им в схлестке при Эль-Ваджбе.

Интересовался сказаниями и преданиями племен. Как и его отц, был сведущ в поэзии. Часто цитировал строки из поэм прославленных поэтов Аравии, которых бедуины Аравии величали «златоустами» и «рыцарями слова». Сам слагал стихи. Два из них посвятил своей жене, Нуре бинт Мухаммад ал-Ганим, матери его троих сыновей: ‘Али, ‘Абд Аллаха и Ганима.

Уделял большое внимание религиозному образованию катарцев. Израсходовал на эти цели много личных средств. В годы его правления в Катаре открылось 10 мадрас.

Вот как отзывались о шейхе Джасиме широко известные в Аравии личности:

–Мухаммад Шукри ал-Алуси, видный иракский историк: шейх Джасим был одним из самых ярких племенных лидеров Аравии и истинным мусульманином, строго исполнявшим предписания ислама;

–Мухаммад Бихджат ал-Асари, иракский историк, ученик ал-Алуси: шейх Джасим являлся одним из тех, кто горячо ратовал за чистоту ислама, выступал против нежелательных инноваций, выдумок и небылиц относительно истории ислама;

–Джон Филби, знаменитый британский разведчик: шейх Джасим пользовался высокой репутацией среди племен. До конца своих дней сохранял физическую силу и ясность ума;

–Нафиз-паша, муташарриф Неджда и бывший губернатор Басры, который часто посещал Катар, искренне восхищался шейхом Джасимом, его беззаветной преданностью своему народу. В одном из донесений султану он писал, что шейх Джасим Аль Тани, каймакам (вице-губернатор) казы Катар, служит честно, слово свое держит, а вот жалования не получает. Твердо и решительно реагирует на любые поползновения на честь и достоинство Катара. С англичанами ведет себя умно и прозорливо.

Интересная страничка в богатой событиями хронике времен правления шейха Джасима связана с проживанием в Катаре, под защитой рода Аль Тани, шейха ‘Абд ал-Рахмана ибн Файсала Аль Са’уда с его семейством перед тем, как отправиться в Кувейт.

Потерпев поражение в схватке с Рашидитами за власть в Неджде, он вынужден был скрываться. Вначале – в Эль-Касиме, в землях (даире) племени ал-‘аджман. Зная, что за его голову назначе-

на крупная награда, шейх ‘Абд ал-Рахман понимал, что кто-либо из бедуинов, посещая рынок, мог прослышать об этом, и польститься на такое вознаграждение. Поэтому и переправил членов своего семейства на Бахрейн, под опеку клана Аль Халифа. Сам же укрылся в пустыне Руб-эль-Хали, в племени ал-мурра (79).

В 1893 г., получив от эмира Кувейта заверение насчет защиты (‘аман), шейх ‘Абд ал-Рахман прибыл сначала в Катар. Там, воссоединившись с семейством, скрывавшимся на Бахрейне, прожил несколько месяцев. И уже оттуда проследовал в Кувейт. Приняв у себя шейха ‘Абд ал-Рахмана и его семью, шейх Джасим предоставил в их распоряжение свое жилище, а сам перебрался в другое место.

Не менее интересна история и о попытке шейха Джасима высвободить из тюремного заключения в британском Адене шейха Мухаммада ибн Халифу. Будучи потесненным от власти, он с разрешения ‘Абд Аллаха ибн Файсала обосновался в Эль-Катифе. С его же молчаливого согласия организовал набег на Бахрейн (сентябрь 1869 г.), и на несколько месяцев забрал в свои руки и сам этот остров, и соседний с ним Мухаррак. В ходе военной операции, предпринятой англичанами (ноябрь 1869 г.), главарей путча из числа местных племен, поддержавших шейха Мухаммада ибн ‘Абд Аллаха, и его самого схватили и сослали в ссылку, в Индию. Заточили в одной из крепостей в Бомбее. Новым правителем стал шейх ‘Иса ибн ‘Али Аль Халифа (ноябрь 1869 г.). Двое из пятерых членов семейства Аль Халифа, вставших на сторону шейха Мухаммада и вывезенных англичанами в ссылку, в Индию, скончались в тюрьме. Остальных отправили на поселение в Аден. В 1880 г. двоих из них освободили. А вот шейх Мухаммад ибн Халифа, которого пытался вызволить из неволи шейх Джасим Аль Тани, обрел свободу только в 1887 году. Ему дозволили перебраться в Святые земли Ислама, где он и умер (в Мекке, в 1890 г.).

Из сочинений арабских историков известно, что за освобождение шейха Мухаммада шейх Джасим предлагал англичанам богатый выкуп – 1000 лучших аравийских верблюдов и 90 лошадей чистой арабской породы. Готов был даже отдать им в заложники одного из своих сыновей. Но предложение шейха Джасима британцы отклонили.

Со всем основанием можно утверждать, что шейх Джасим Аль Тани – личность в истории Катара столь же значимая, как шейх Мубарак Аль Сабах (правил 1896–1915) – в истории Кувейта, как эмир ‘Абд ал-‘Азиз (правил 1902–1953) – в истории Королевства Саудовская Аравия, и как шейх Заид (правил 1855–1909) – в истории эмирата Абу-Даби. Как и шейх Мубарак, он столь же искусно – в целях отстаивания свободы и независимости Катара – балансировал в отношениях с Англией и Османской империей. И как шейх Заид, прозванный в народе Мудрым и титулованный историей Великим, смог добиться консолидации племен Катара и национального единства.

Â Ë Û Ü å B555

ГМФЯ «ПТ «ЦЦЛЯ УПа ´НЛЫУЧ «Це ½ЛаУ

ЩЪЛРУЦ # # % $ % % ºШЪЬЪМЬ Р УаЬМЪеМЪМ РЪМЧМаУ

¬зЫРШПШНТМаУМ УХ ЩШТ ЫйХМЪМаУЬМЬЛ ¹ЫЧЛаЫОШФ УЧЩМЪУУ У ЩШЩЛТЛаУМ ЩШТ ЩЪШЬМОЬШЪЛЬ «аСЦУУ

После смерти шейха Джасима Аль Тани власть в Катаре перешла к его сыну ‘Абд Аллаху. Он был пятым из 19 сыновей шейха Джасима. Родился в 1880 г., в Дохе. По поручению отца присматривал сначала за поселением Эль-Раййан, а с 1905 г. – за Дохой.

Всоответствии с англо-турецкой конвенцией от 1913 г. Британская империя и Порта признали за шейхом ‘Абд Аллахом из рода Аль Тани право на управление Катаром.

Время властвования в Катаре шейха ‘Абд Аллаха ознаменовалось полным выходом Катара из под власти турок (1915), подписанием договора об английском протекторате (03.11.1916), а также обнаружением на полуострове Катар залежей нефти (январь 1940).

В1915 г., после того, как турки оставили Басру (ноябрь 1914 г.),

иангличане планомерно стали теснить их из Месопотамии, британское военное судно вошло в бухту Дохи и принудило расквартированный там турецкий гарнизон уйти из Катара. Османы навсегда покинули Катар 19 августа 1915 года. Катар находился в составе аравийских владений Османской империи с 1871 по 1915 гг.

Последние дни присутствия турок в Катаре хорошо отображены в донесениях английского политического агента на Бахрейне, в сферу деятельности которого входил и Катар. Земли на полуострове

бе с пиратством, котрабандой оружием и работорговлей, а также о непредоставлении никому, без согласия на то Англии, концессии на жемчужную ловлю в прибрежных водах Катара и права на прокладку телеграфного кабеля.

На основании договора от 1916 г. товары, доставляемые в Катар британскими коммерсантами, облагались такими же таможенными пошлинами, что и товары, завозимые на Катарский полуостров местными торговцами.

Британские подданные получали право селиться в Катаре, заниматься торговлей и любой другой предпринимательской деятельностью.

Английское правительство приобретало право на присутствие в Катаре, на постоянной основе, английсого политического агента, а также на открытие почтового отделения и телеграфной станции.

Стороны договорились, что статьи договора о британском политическом агенте (ст. VIII), об открытии почтового отделения и телеграфной станции (ст. IX) и о защите британских подданных (ст. VII) будут оставаться недействующими до тех пор, пока шейх ‘Абд Аллах не сочтет обстановку в Катаре подходящей для введения их в силу.

Англичане гарантировали правителю Катара защиту от любой «внешней агрессии со стороны моря», а также принятие «должных усилий» по предотвращению нападений на правителя Катара и его подданных с суши (ст. XI).

Ратификация договора состоялась 23 марта 1918 г. (в этот день правитель Катара, как именовался в этом документе шейх ‘Абд Аллах, поставил свою подпись на оригинальном тексте договора и его переводе на арабский язык).

К сведению читателя, в 1934 г. договор о протекторате был пролонгирован. Катар находился под протекторатом Англии с 1916 г. (де факто – с 1882 г.) по 1971 г.

Для правильного понимания мотивов становления арабов Прибрежной Аравии под протекторат Англии следует познакомить читателя с древним обычем аравийцев обращаться за защитой к одному из «центров силы». Вначале таковыми считались либо самое крупное и могучее в том или ином крае Аравии племя, либо самое