Задания студентам учебной группы

1. Составить план повторного допроса Васильева с уче­том последних показаний Жердина и результатов опознания им веревки, обнаруженной на шее Кузнецова, принесенной в комнату Васильевым во время попойки.

2. Проанализировать сложившуюся следственную ситуа­цию, выделить наиболее важные криминалистические мо­менты и противоречия в показаниях подозреваемых.

3. Продумать содержание тактической комбинации, на­правленной на получение от Васильева правдивых показаний.

Методические указания

1. Преподаватель, ведущий занятия, должен побудить студентов группы к тщательному анализу информационного и фактического содержания сложившейся в результате серии допросов подозреваемых ситуаций расследования. В процессе этой работы студенты самостоятельно должны выделить безусловно достоверные факты, данные, нуж­дающиеся в дополнительной проверке через другие источники, противоречия, которые могут быть устранены только путем очных ставок между подозреваемыми и свидетелями.

2. На основе проделанной работы студенты под конт­ролем преподавателя составляют план допроса подозре­ваемого Васильева. Основная часть усилий при этом должна быть направлена на разработку содержания так­тических приемов, которые необходимо применить следо­вателю в ходе допроса. Определению сведений и доказа­тельств, которые должны быть предъявлены подозревае­мому. Вслед за этим преподаватель ставит перед студентами вопрос о возможности и тактической необходимости объяв­ления Васильеву о привлечении его в качестве обвиняемого по делу. В случае положительного решения указанного вопроса, студенты группы намечают пункты обвинения, сос­тавляют черновой вариант постановления о привлечении Васильева в качестве обвиняемого.

Задания для самостоятельной работы

1. Составить развернутый план допроса Васильева как обвиняемого.

2. Составить постановление о привлечении Васильева в качестве обвиняемого по делу.

3. Подготовить материалы учебного уголовного дела к контрольной проверке их преподавателем.

Этап XIII. Вводная информация

1. При предъявлении Васильеву постановления о при­влечении его в качестве обвиняемого в убийстве Кузнецова, он признать вину отказался по всем пунктам обвинения и пытался повторить свои показания, данные им ранее. Следователь применил серию тактических приемов и доказа­тельств по делу, включенных им ранее в содержание тактической комбинации.

2. После чего Васильев показал сле­дующее. Жердина знаю по Чимкентской колонии, где мы вместе отбывали наказание. Однако, совместное пребывание там было не долгим. Он вскоре освободился, а мой срок только начинался. Приехав в Астану после освобожде­ния, я неожиданно встретил его в городе. Мы довольно часто встречались, употребляли спиртные напитки и пр. Однажды Жердин сказал, что есть место, где можно без особого риска взять магазин. Якобы он все разнюхал. Но одному или даже двоим там делать нечего. Нужен еще один проверенный, умеющий обращаться с замками человек. Позднее к этому разговору никто не возвращался. Вскоре в Астану приехал Кузнецов и нашел меня в общежитии по адресу на письме, которое в свое время я написал ему в колонию. Я помог ему с жильем. Когда Жердин узнал о Кузнецове, спросил меня, пойдет ли Кузнецов для той кражи. Я ответил утвердительно, потому что Кузнецов раз­бирается в «железках». Мы договорились, что я соответ­ствующим образом обработаю Кузнецова. Я постепенно стал уговаривать Кузнецова, доказывал ему полную безопас­ность предстоящего дела. Но тот был неприклонен. О том, что Жердин, а к этому времени они были уже знакомы, будет третьим соучастником, Кузнецов знал. Все, что го­ворила Бокова насчет нашего разговора с Кузнецовым и ссоры у нее дома, правда. Уже когда она выгнала Кузнецова из своего дома, я догадался, что ей что-то известно, однако я не сказал об этом Жердину. Когда я рассказал Жердину содержание нашего с Кузнецовым разговора и то, что тот пригрозил заявить в милицию, если мы не отстанем от него, Жердин разозлился на меня, обругал. Я уже стал думать, что вопрос исчерпан, стал подумывать о другом соучастнике в краже и пр. Для совершения кражи я и добивался отпуска на работе. Думал обокрасть магазин и тут же уехать из города. 28 августа мы специально встретились с Жердиным, чтобы продумать детали кражи, намеченной на ближайшую ночь. Однако появление Кузнецова около моего общежития с вещами спутало нам все карты. Я постарался избавиться от него, но ничего не вышло, ему действительно не к кому было идти в этом городе. Видно у Кузнецова было плохое настроение, и он хотел поправить его спиртным. Он принес из магазина два литра водки и мы начали пить. Вернее много пил Кузнецов, а мы с Жердиным сначала сдерживались. Но в конце концов опьянели и мы. Жердин завел с Кузнецовым разговор о причинах его нежелания участво­вать в краже. Он ответил, что ему нет смысла участвовать с ними, неопытными людьми в таком рискованном пред­приятии. Денег у него при достаточно. Он действительно показал Жердину довольно пухлый бумажник. При этом Кузнецов похвастался японскими часами и золотой цепочкой, Он советовал и нам отказаться от кражи, так как сейчас все магазины находятся под сигнализацией милиции. Жердин вновь стал уговаривать его участвовать в краже, уверяя, что тот магазин охраняет престарелый сторож, связать ко­торого будет несложно. В своих предыдущих показаниях я говорил, что этим вечером пригласил к себе свою со­седку, с которой состою в фактических брачных отношениях, Шарову. Отчасти потому, что хотелось женского общества, отчасти чтобы создать на всякий случай алиби. Она, естест­венно, ничего не подозревала о предстоящей краже. При­несла свой магнитофон, мы слушали музыку, выпивали. Около 00.00 часов Жердин отвел меня в сторону и сказал, что его, т. е. Кузнецова пора напоить окончательно, уло­жить спать, а самим идти на дело. Я сказал Кузнецову, что у Шаровой есть спиртное, но она мне не дает. Что там он у нее в комнате делал, я не знаю, только вскоре принес две бутылки вина. Кузнецов выпил и вроде бы свалился, Жердин сказал, что не плохо бы привязать его к койке, иначе встанет ночью, будет искать нас, шарахаться по общежитию, все дело испортит. Я согласился. Но в моей комнате ничего подходящего не оказалось. Тогда я пошел в комнату Шаровой и отрезал от мотка кусок бельевой веревки. Вернувшись к себе, я аккуратно стал привязывать Кузнецова к спинке кровати, но он вскочил, стал сильно ругаться, пытался кричать, и тогда Жердин бросился на него, свалил опять на кровать. Кузнецов пытался сбросить Жер­дина с себя руками, Жердин нанес ему несколько ударов, навалился на него своим телом. Я сначала удерживал ноги Кузнецова, потом начал оттаскивать за ноги Жердина с Кузнецова. Но тут получил в голову чей-то удар ногой, отлетел к стене и потерял сознание. Когда очнулся, увидел, что Кузнецов лежит на полу ничком. Веревочной петли на его шее я еще не видел. Жердин сидел на полу, присло­нившись к кровати. Я спросил, кто это меня так ударил. Жердин сказал: «Он», — и показал на Кузнецова. Я со зла пнул Кузнецова по ноге и выругался. Жердин на это сказал: «Не надо, он готов». Только после этого я обратил внимание на неестественную позу Кузнецова, на белеющую в темноте веревку и понял, что Жердин задушил Кузнецова. Я сильно испугался происшедшего, сказал, что Жердин не уйдет отсюда, пока не приедет милиция, на что он ответил: «Тебя сейчас положу рядом». Я стал умолять его придумать что-нибудь, ведь труп у меня в комнате, утром кто-нибудь зайдет и преступление обнаружится. Жердин сказал, что нужно вытащить труп через окно, отнести куда-нибудь по­дальше и имитировать самоубийство, а именно, подвесить труп на какое-нибудь дерево, перекладину. Предложение Жердина ему понравилось. Я стал открывать заклеенные еще прошлой зимой окна. Жердин тем временем обыскал карманы Кузнецова и сумку. Кое-что вытащил из сумки и приказал отнести в комнату к Шаровой, чтобы потом избавиться, Я это сделал. Шарова не обратила внимания на мой очередной приход и мне удалось спрятать сумку и вещи среди ее личных вещей. Когда я при­шел в комнату, Жердин сунул мне в руки стопку денег и часы которые я взял. Сколько денег Кузнецова он взял себе и взял ли золотую цепочку Кузнецова, Васильев не знает. Когда я увернулся к себе в комнату, то увидел, что Жердин или что-то искал в моей мебели, или что-то прятал. Я спросил его об этом, и он ответил, что искал подходящую вещь для того, чтобы завернуть голову трупа. Однако, пока мы возились, не заметили, как на улице стало совсем светло. Я стал убеждать Жердина, что все равно надо убрать труп из комнаты. Он обозвал меня и сказал, что, с таким грузом сразу заметят и поймают. Пришлось согласиться. Мы дого­ворились, что закроем комнату, проведем день где-нибудь, а следующей ночью избавимся от трупа и уж потом решим, как быть дальше. Мы покинули общежитие вместе, но по дороге Жердин вспомнил, что оставил у меня в комнате фуражку. Он очень испугался, взял у меня ключи и вернулся в общежитие. Я с ним идти отказался, обещал подождать. Однако у меня не выдержали нервы. Увидев, что к автобусной остановке подошел автобус, идущий на вок­зал, я вскочил в него. Через час в сторону Кокчетава отходил поезд, я сел на него и уехал. Добрался до Павло­дара, но к родителям не зашел, был уверен, что меня уже ищут. Все время до ареста мотался по области, долго нигде не задерживаясь. Когда деньги, отданные мне Жердиным, кончились, пытался подрабатывать, продать часы. Он понимает, что его показания трудно прове­рять но он просит дать ему очную ставку с Шаровой, Бо­ковой и те многое подтвердят. Он полагает, что и Жердин не станет отрицать факты, изложенные им. Он готов отве­чать за что положено, но в убийстве он не виноват, так как находился во время преступления в бессознательном сос­тоянии.