книги / Социология фаворитизма

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Фаворитизм воспринимается как скрытая социальная закономерность: фаворитизм – вечен, фавориты – случайны. Латентная легитимность фаворитизма проявляется в том, что логичное для одной группы является неприемлемым и возмутительным для другой. Изучение сложного явления– феномена фаворитизма– возможно через его исследование как социального института и редуцируется купрощенному акту анализа, его «расщеплению» и сведению к ролевойструктурегруппы.

Фаворитизм как сверхколлективное образование – оповседневнен. Будучи вплетен в каждый акт человеческих взаимодействий, он воспринимается в обществе как неизбежный порядок социальных отношений. Стихийность и случайность – две сестры, которые вскармливают фаворитизм. Фаворит – носитель неформальных привилегированных отношений (фаворитизма). Фаворитизм в социальных полях не вызывает протеста лишь до тех пор, пока фаворит «не перегибает палку». Здесь он, как многоглавый зверь, выходит из пучины нарушений сложившихся норм, причиняемых обид и не подтвердившихся ожиданий равноправий – равенства всех перед законом и вызывает гнев сообщества.

Каждый фрагмент исследования социетального образования, фаворитизма, может быть структурирован в анализе на макро-, мезо- и микроуровне. В ядре группы складывается симбиоз «лидер– фаворит». Степень совместного принятия решений сосредоточения в этом симбиозе. Закономерностью является распределение функций, за лидером, как правило, – деятельностно-профессиональные функции. Условно говоря, лидер – «пантократор», «демиург» деятельной стороны коллектива (сообщества). Фаворит– «интегратор» отношений, социальных связей в коллективе. Такое распределение руководящих и исполнительных функций (деятельностнопрофессиональных и социально-управленческих) характерно как для макро-, мезо- и микроуровней социального процесса: внутри

371

государства, в его приводных звеньях– институтах и в социальных полях действующих коллективов. Система ролей, связующих отношения и поведение в институт, очевидна в связках: лидер – фаворит, конформист – маргинал, аутсайдер – отверженный (изгой), «вера-в-себя». Переход в анализе от общества к институту и от института к группе, а далее– к габитусу, по П. Бурдье, – к индивиду, иот обществак семье и личности– по Ф. Тённису.

Фаворитов определяют следующие основные символы и ритуалы: 1) короткая социальная дистанция к лидеру в расположении ядра; 2) обладание частью властных полномочий; 3) переход (переливание) в престижные виды деятельности, ожидаемые обществом (властью), лидером; 4) лидером обычно востребованы личностные качества фаворита, такие как «челночная» связь с вышестоящими организациями, интересующими лидера; 5) осуществление постоянной связи с коллективом, подвластным лидеру, для владения информацией о социальнопсихологических настроениях коллектива; 6) заигрывание в индустриально модернизированном обществе с ведущей партией, а в настоящем еще и взаимодействием с клиром; 7) использование симбиоза «лидер – фаворит» в идеологии и политике в качестве символического ресурса для самоутверждения в сообществе, коллективе; 8) стремление и умение фаворита встроиться («вписаться») в сложившиеся социальные поля с целью наращивания собственного социального и экономического капитала;

9)проявление личностных свойств (своего отпечатка ценностей) в создании согласно с лидером внутриколлективной иерархии способностей и поощрений членов сообщества (коллектива);

10)демонстрация фаворитом превосходства над окружающими

в проявлении энергии, активной трудовой деятельности; 11) умение быть на месте и вовремя при лидере; 12) вращение в рамках дисциплины – не «подставляться» под удары критики; 13) проявление несгибаемой воли к власти даже при некоторых недостатках (изъянах) образования; 14) страстное (открытое или скрытое) желание конвертировать собственные способности в обретение богатства, почестей и славы (одобрения лидера), по-

372

пулярности, известности в сообществе; 15) завышенная самооценка, переходящая в гибрис-синдром.

Механизм фаворитизма виден в ситуации борьбы за власть. Лидеры считают, что в большой политике фавориты относятся к сонму «серых кардиналов», управляющих миром, но среди близких в своем окружении считают фаворита не равным себе, а, скорее, «вторым человеком» по значимости в коллективе. Все ролевые группы, по данным исследования, высказались о фаворите: «Первый среди нас, но не лидер». Фаворит на ступень выше таких фигур в ядре вокруг лидера, как сотоварищ, советник, военачальник, идеолог. Исторически фаворит – это око и ухо властителя (фараона, сатрапа, короля, хана, князя, царя, президента).

Темпоральность отношения различных слоев и групп общества к фаворитизму выявила закономерность: чем дальше вглубь истории, тем выше оцениваются респондентами те фавориты, кто в пассионарном напряжении этносов присоединял земли, кто служил интересу своих народов в России, так же, как

встранах Европы. Высоко оценивают тех, кто распространял религиозное знание и университетское образование. И, наоборот, чем ближе к современности фавориты различных политических функционеров во власти, тем наиболее негативные оценки даны таким субпассионариям, как олигархи, младореформато- ры-демократы, идеологи, религиозные деятели и женщиныфаворитки в окружении власть придержащих.

Гендерный аспект отношения к фаворитизму исторически преемственен: если в эпоху Премодерна и Модерна социальнополитическая роль женщин могла реализоваться в институте фаворитизма, то в настоящем молодежная женская часть общества

вфаворитизме видит вполне допустимый способ продвижения. В противоположность такой лабильности девушек, юноши-сту- денты, напротив, считают неприемлемым фактор фаворитизма как

впродвижении, так и в управлении обществом. (Исключение составляют юноши-прагматики). Таким образом, фаворитизм несет на себе отпечаток «социального контекста своего времени» (инди- видуально-гедонистический и идеологический – узкопрагматиче-

373

ский, рациональный, рассудочный). Половозрастные различия отношения к фаворитизму проявились в том, что старшее поколение 60-летних и 40-летних не приемлет фаворитизм. Младшее поколение 20-летних (дети перестройки) характеризуется ценностным сдвигом в сторону положительной оценки фаворитизма. Это снижение качества ценностей российского общества сказалось

вновом поколении, поскольку старые идеалы вызывают скепсис, новые идеалы общества не прояснены и непривлекательны повсеместно.

Выявлена корреляция территориальности и фаворитизма Ролевая теория личности позволяет обрести условный меритель морального тонуса региона, где микросубъект дает характеристику макросубъекту. Если принять во внимание территориальноэкономическое неравенство регионов Российской Федерации, то

включе ролевой концепции личности отверженными считают себя респонденты Алтайского края, маргинальными – в зоне Урала, наиболее благополучными ощущают себя в научно-техни- ческих центрах ВПК РФ и в процветающих городах-«пылесосах», втягивающих финансы периферийных городов. Как известно, столица составляет 9,0 % населения страны, обладает 50,0 % финансовых ресурсов. Расхожим стало выражение в больших городах: «москвичи скупили все в стране как во внутренней колонии: предприятия, земли, электростанции, банки, театры, музеи, частично структуры образования через филиалы, наращивая собственную прибыль». Помимо воли народов установлено поветрие фаворитизма столичного центра на территориях периферии.

Исследованием выявилась следующая, не видимая на поверхности закономерность: чем дальше от Сибири к центру ев-

ропейской части России, тем больше нарастает фаворитизм в государственных сферах: политике, экономике, торговле и даже в гражданских сферах, которые прежде были проникнуты альтруизмом – спорте, школьном образовании, искусстве, повседневности. Если прежде личность продвигалась в социальной структуре открытым голосованием по морально-деловым качествам, то в настоящем помимо волеизъявления народов РФ

374

ведутся перестановки в правительстве без обсуждений и референдумов, стихийно, закрыто, «по правилам», «по связям», «по блату», «по знакомству», «по фавору». Если в повседневной практике США устройством дел по связям обыватели гордятся, то в России это предосудительно и считается пороком. Историками, политологами, разведчиками это разоблачается лишь тогда, когда речь идет о сплоченности элит, о которых З. Бауман говорил что «у международной элиты нет национальности».

Профессиональные различия в отношении к фаворитизму сказались, в зависимости от рода деятельности – в среде технических специалистов, врачей, служащих, рабочих каждый в своей общности противостоит ему – фаворитизм не приемлют. Вместе с тем, по данным исследования, лишь в среде творческой интеллигенции, наоборот, традиционно тяготеют к фаворитизму. Здесь проявилось противоречие стихийного выбора и личной зависимости в избранной сфере деятельности.

В ходе исследования выявлено противоречие символов и ритуалов. Парадокс состоит в том, что фаворитизм осуждают все, но больше половины окружающих хотели бы быть в фаворе, испытывать обогревающее тепло доброжелательного отношения начальства. Ориентируясь на равенство всех перед законом, как в Европе, индивид включен в систему личностных отношений, он зависит не столько от закона, а от дистанции социальных связей, как в Азии.

Действует и фактор внутренней мотивации. Можно объяснить это сжатием поля свободы при отсутствии у респондентов возможности принятия самостоятельных решений и отсутствия «рычагов» воздействия на преобладающее давление (в данном случае центральных регионов, ассоциируемых с Москвой). В Центре выросла доля конформистов. С усилением Москвы в Сарове и в Москве уменьшилась доля отверженных (изгоев). Саров укрепился, получая заказы государства. Этими факторами развития Центра можно объяснить нарастание доли лидеров и разрастание ожиданий группы «Вера-в-себя» в центральных регионах и в Алтайском крае среди молодежи.

375

Вопреки сложной общей экономической ситуации в исследованиях, проведенных в Алтайском крае и Барнауле, как компенсаторная функция самочувствия велика доля респондентов с преобладанием «Веры-в-себя». Молодежные слои региона проникнуты верой в лучшее будущее страны и свое собственное. По данным барнаульских социологов, повышение уровня благосостояния

всельских регионах Алтайского края приостановило отток молодыхлюдей, семьистали закреплятьсявсельском хозяйстве.

Группы аутсайдеров в течение десяти лет остаются не столь многочисленными, но в то же время их доля в целом несколько выросла. Одновременно в Центре РФ и Москве доля аутсайдеров значительно уменьшилась. Из полученных данных следует, что на символы и ритуалы ролевых групп значительно влияет территориальная удаленность региона от столицы, проводимая в регионе политика, финансовое и экономическое благополучие, влияющее на социальный тонус населения.

Характеристика морального сознания. Коллективность и индивидуализм характеризуют несколько «сдвинутые» относительно друг друга за годы реформ пропорции. Прежде было соотношение коммюнотаристов и индивидуалистов 70,0 и 30,0 %,

внастоящее время 60,0 и 40,0 %. Значительно потянула в сторону индивидуализма группа аутсайдеров. На эмпирическом уровне определилась зависимость морального ландшафта к фаворитизму

вотношении ролевых групп. Выделены сущностные черты фаворитизма по исследованиям 2002 и 2012 годов в трех регионах РФ: Алтайском крае – коммюнотарность, оставленность без внимания и отверженность государством; на Урале – характерной явилась переходность морального сознания, маргинальность и конформизм; для научно-технического комплекса в Центре РФ характерно преобладание коммюнотарности и лидерства; в Москве – отступление к традиционным ценностям конформизма.

Закономерность. В обозначенных группах по ролям («лидер–фаворит», «конформист–маргинал», «аутсайдер–изгой», «Вера-в-себя») предпочитают коммюнотарные ценности 60,0 и

376

70,0 %, другая часть, 25,0 и 35,0 %, ориентирована на индивидуализм (прагматизм и гедонизм), что является устойчивой нормой ценностей исследованных сообществ в российских регионах.

Динамика морального сознания. После колебаний пере-

стройки и реформ пропорции распределения типов морального сознания от коммюнотарности к индивидуализму приходят к дореформенной норме. К прагматизму (утилитаризму), ориентированному на свой личный интерес, тяготеют фавориты, остальные группы социального субъекта, выделенные по ролям, выявили тяготение к совместности на основе коллективизма, исходя из сравнительных данных 2002 и 2012 годов исследований на тех же объектах. Образованная молодежь намерена найти применение сил в странах, где есть условия труда, быта и состязания идей в сфере высокоинтеллектуальной среды. Россия лишается интеллектуально развитого потенциала. Однако весь народ не вывезешь из страны. В системе образования постоянно возникает вопрос: на кого работаем? Кто заинтересован в ослаблении, недофинансировании и сжатии сферы российского образования, неподготовленного перехода от обслуживания отраслей к университету – корпорации?

Представлена динамика исторической памяти, которая, прочитывая прошлое через современность, осталась подверженной тотальному воздействию СМИ лишь в периоды предвыборных кампаний. Респондентами определено историческое место России как страны, находящейся в вечном переходном состоянии. Прогнозные ожидания ролевых групп характеризуются снижением тонуса социальных настроений. На поверхности массового сознания фаворитизм выступает как социально-пси- хологическое явление, а в сущности это область социальных отношений, действующих на личность с силой стихийных законов. Превращать размытые символические состояния в соответствующие узаконенные формы поведения возможно, ограничивая фаворитизм юридическими законами. Выход из лабиринта фаворитизма – в самопознании общества и конструктивной активности субъекта исторического культуротворческого процесса.

377

ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

1.Общеметодологические подходы

1.Арендт Х. Истоки тоталитаризма. – М.: ЦентрКом, 1996. – 672 с.

2.Беккер Г. Аутсайдеры: исследования по социологии девиантности / пер. с англ. Н.Г. Фархатдинова; под ред. А.М. Корбута. – М.: Элементарные формы, 2018. – 272 с.

3.Бранский В.П., Микайлова И.Г., Зобова М.Р. Проблема «смысла жизни»: общефилософское и общенаучное значение. – СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2017. – 83 с.

4.Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения: антология / пер. с англ., нем. и фр., сост. и общ. ред. А.Н. Красни-

кова. – М.: Канон, 1998. – С. 230–231.

5.Кашников Б.Н. Этическое содержание и смысл либеральных теорий справедливости: автореф. дис. … д-ра филос.

наук. – Рязань, 2005. – С. 14–15.

6.Корякин В.В. Труд и единый закономерный исторический процесс: в 2 ч. – Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2008.

7.Луман Н. Власть / пер. с нем., авт. послесл. А.Ю. Антоновского. – М.: Праксис, 2001. – 250 с.

8.Луман Н. Общество общества. – Кн. 1: Общество как социальная система. – Кн. 2: Медиакоммуникации. – Кн. 3: Эволюция: пер. нем. – М.: Логос, 2001. – 640 с.

9.Луман Н. Дифференциация: пер. с нем. – М.: Логос, 2001. – 320 с.

10.Луман Н. Самоописания: пер. с нем. – М.: Логос, 2009. – 320 с.

11.Манхейм К. Диагноз нашего времени: избр.: пер. с нем.

иангл. – М.: Юрист, 1994. – 700 с.

378

12.Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. – Т. 1. Кн. 1: Процесс производства капитала / под ред. Чеховского. – М.: Политическая энциклопедия, 2015. – 661 с.

13.Микешина Л.А. Эпистемология ценностей. – М.:

РОССПЭН, 2007. – 439 с.

14.Неретина С., Огурцов А. Время культуры. – СПб.:

Изд-во РХГИ, 2000. – 344 с.

15.Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды / пер. с исп.; сост., предисл. и общ. ред. А.М. Руткевича. – 2-е изд. – М.: Весь Мир, 2000. – 704 с.

16.Ролз Дж. Теория справедливости: пер. с англ. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 1995. – 535 с.

17.Соммэр Д.С. Мораль XXI века: пер. с исп. – М.: Изд-во Кодекс, 2018. – 480 с.

18.Судаков А.К. Абсолютная нравственность. Этика автономииибезусловныйзакон. – М.: Эдиториал УРСС, 1998. – 240 с.

19.Талеб Н.Н. Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса / пер. с англ. Н. Караева. – М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2018. – 768 с.

20.Тернер В. Символ и ритуал. – М.: Наука, 1983. – 277 с.

21.Хакен Г. Тайны природы. Синергетика: учение о взаимодействии. – Ижевск, 2003. – 211 с.

22.Хоружий С.С. Что такое SYNERGEIA? Синергия как

универсальная парадигма: ведущие предметные сферы, дискурсивные связи, эвристические ресурсы // Вопросы философии. – 2011. – № 12.

23.ЭкоУ. Пятьэссенатемыэтики. – СПб.: Симпозиум, 2003.

24.Эпштейн М. Двойное: небытие и мужество быть.

Кфилософии неустойчивого вакуума // Вопросы философии. – 2013. – № 4.

379

2. Социология, социальная философия о системе коммуникаций в социальной группе

1.Александер Дж. Смыслы социальной жизни: культурсоциология / пер с англ. Г.К. Ольховикова; под ред. Д.Ю. Кура-

кина. – М. Праксис, 2013. – 640 с.

2.Американская социологическая мысль: тексты / под ред. В.И. Добренькова. – М.: Издание Международного университета бизнеса и управления, 1996. – 500 с.

3.Бадью А. Тайная катастрофа. Конец государственной истины // Социология под вопросом. Социальные науки в постструктуралистской перспективе: альм. Рос.-фр. центра соц. и филос. Ин-та социол. РАН / Ин-т эксперим. психол. – М.: Прак-

сис, 2005. – С. 269–299.

4.Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / Л.Г. Бызов [и др.]; Ин-т комплекс. соц. иссл. РАН; Психол. ин-т РАО; Регион-Информ. – М.: Дом интеллектуальной книги, 2003. – 446 с.

5.Барбашин М.Ю. Социальные свойства институтов // Социологические исследования. – 2018. – № 2. – С. 25–34.

6.Батай Ж. «Проклятая часть»: Сакральная социология: пер. с фр. / сост. С.Н. Зенкин. – М.: Ладомир, 2006. – 742 с.

7.Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. – М.: Наука, 1978. – 199 с.

8 . БауманЗ. Индивидуализированное общество: пер. сангл. –

М.: Логос, 2002. – 325 с.

9.БауманЗ. Актуальность холокоста / пер с англ. С. Кастальского иА. Рудакова. – М.: Изд. Европа: ИД КДУ, 2013. – 316 с.

10.Бауман З. Идет ли богатство немногих на пользу всех прочих? / пер с англ. Н. Эйдельмана. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. – 162 с.

11.Бек У. Общество риска. На дороге к другому модерну: пер. с нем. – М.: Прогресс-Традиция. 2000. – 366 с.

380