Методическое пособие 429
.pdf4.2. Природа и значение имени собственного
Первостепенное методологическое значение имеет вопрос о природе собственного имени. Этот вопрос также связан с упомянутой и относящейся к с е- мантическому плану проблемой значения имени.
За исходную теорию происхождения имен на современном этапе принимается так называемая «теория индивидуализации» (как наиболее вероятная), согласно которой онимы - это имена индивидуальных объектов. [Старостин,
1978, с. 36].
Однако при этом, если взять, например, антропоним, то он не просто называет какую-либо индивидуальность, а символизирует отношение между индивидуальностью человека и его индивидуальным общественным положением.
Таким образом, имя означает отнюдь не самостоятельное существование, но выражение того, что на человека переносятся некоторые общественные функции и права.
Акты «наречения» представляют собой установление соответствия между двумя множествами, например, множеством людей из данного социума и множеством потенциально возможных для этого же социума антропонимов. Однако второе множество выбирается не произвольно, а определяется социальной природой первого, и поэтому антропоним приобретает вполне реальный смысл, как только мы узнаем скрывающиеся за ним социальные отношения.
Провести границу нарицательного и собственного имени оказывается не всегда легко, хотя для каждого очевидно, что слова, которыми люди именуют друг друга или места, где они живут, - это собственные имена, а слова, которыми обозначаются различные бытовые предметы, – нарицательные. Правда, в общем употреблении наблюдаются случаи окказиональных собственных имен, равно как и случаи ситуативных нарицательных.
Если принять во внимание тот факт, что называемый с помощью имени собственного объект всегда определен, то истинная сфера употребления имени собственного – различные речевые ситуации, в которых все определено.
Переходя в язык как систему знаков, имя собственное должно обрести некоторую долю интеллектуальной информации, которая бы позволила установить его связь с логико-предметными рядами, без чего оно не может функционировать в системе. Такая информация имеется, например, у всех всемирно известных объектов, что делает возможным включение их в сообщение на правах семантически значимых, а не только номинативных слов.
Постепенное насыщение имени собственного интеллектуальной информацией приводит к его постепенной апеллятивации (при этом возможно как переносное употребление собственных имен, так и полное превращение имени собственного в нарицательное). При полном превращении имени собственного в нарицательное получаются омонимичные апеллятив и оним, из которого он развился. Причем, если денотат остается актуальным, имя его продолжает употребляться в ряду собственных.
61
Однако интеллектуальную информацию обретает в общей лексике далеко не каждое имя собственное. Основной характеристикой его было и остается отсутствие четких коннотаций, отсутствие связи с понятием.
4.3. Лексико-синтаксический подход к собственным именам
Следует заметить, что в настоящее время в теории собственных имен недостаточно применяется синтаксический подход, несмотря на его методологическую важность.
В частности, довольно любопытны случаи межъязыкового взаимодействия на синтаксическом уровне: например, заимствованные личные имена и особенно географические названия часто сохраняют исходный вид. Эта тенденция к интеграции, видимо, относится к сфере ономастических универсалий.
В сущности, тенденция к интеграции «внутри» имени представляет собой оборотную сторону стремления онимов к обособлению от окружающего текста. Обе эти тенденции осуществляются посредством сходного механизма, а именно: перехода синтаксических связей в морфологические.
Такой переход имеет место и при рецепции иноязычных имен: на начальных этапах заимствования имени присутствует морфологическая структурир о- ванность, заменяющая прежнюю синтаксическую. Интеграционные процессы выражаются и в инкорпорации частиц, артиклей и других синтаксических и морфологических показателей в составе более не расчленяемого собственного имени.
Наравне с вышесказанным выдвигается предположение о том, что категория определенности (разумеется, для тех языков, в которых она имеется) так же представляет собой ономастическую универсалию. Иными словами, для онимов в тех языках, в которых есть категория состояния, характерно определенное с о- стояние. Определенными, например, являются собственные имена во французском и в английском языках независимо от наличия или отсутствия при них артикля.
Нелишне отметить и тот факт, что при этом никакие группы апеллятивной лексики не обладают подобным свойством не зависеть в своей определенности от артикля.
Исключение составляют только местоимения, которые также всегда определенны, но, строго говоря, составляют, как и онимы, скорее лексико - синтаксическую, нежели грамматическую группу.
Таким образом, на базе лексико-синтаксического подхода к собственным именам базируется понимание онимов как специфического индивидуализирующего принципа, их социальной функции и закономерностей функционирования.
62
4.4. Проблема передачи собственных имен
Говоря о переводе имен собственных, следует отметить интересное мнение о том, что собственные имена являются грамматической категорией. Однако ни одна грамматическая категория (часть речи, падеж и т. д.) не имеет упомянутого свойства инвариантности относительно такого преобразования, как перевод на любой язык.
Разумеется, данная инвариантность отнюдь не абсолютна, поскольку переводятся, к примеру, названия кинофильмов и книг. Наряду с этим применяются и другие способы передачи заимствуемых имен собственных, хотя фонетический облик имени и невозможно не исказить при заимствовании в другой язык. Тем не менее, даже в таких случаях стойко сохраняется, по крайней мере, свойство «быть онимом».
Инвариантность ономастических единиц относительно перевода, как известно, имеет и практическое применение. Первичная дешифровка двуязычного текста часто опирается на определение онимов, как это имело место, например, при первых попытках чтения египетских иероглифов или хеттских надписей.
Таким образом, собственные имена являются скорее не грамматической, а лексической категорией, поскольку именно лексические категории проявляют тенденцию к инвариантности относительно перевода.
Однако онимы имеют ряд методологически важных отличий от других лексических категорий. Среди этих отличий следует упомянуть, в частности, их повышенную способность к словообразованию. Любое сочетание слов может стать онимом, хотя бы в качестве названия художественного произведения.
Другой особенностью собственных имен по сравнению с иными лексическими классами является наиболее высокая устойчивость онимов при лингвистических преобразованиях текста (перевод) и при экстралингвистических пр е- образованиях денотата (название судна сохраняется после его ремонта, имя ч е- ловека не зависит от его возраста, хотя здесь бывают исключения, если учесть особенность некоторых культур и народов менять имя через определенные промежутки времени).
Что касается устойчивости при переводе, здесь наглядным примером может служить сопоставление онима с таким четко выраженным лексическим классом, как термины. Как известно, слово, бывшее специальным в одном языке, в другом иногда перестает являться таковым (местные названия животных, растений, обычаев и т. д.) или с течением времени утрачивает свою узкоспециальную природу, переходя в состав общеупотребительных слов. Если же термин может перестать быть термином, не утрачивая своего лексического знач е- ния, то оним может перейти в другую лексическую категорию, только утратив свою прямую денотацию.
Так, превращение того или иного специального термина в неотъемлемый компонент основного лексического фонда не меняет его смысла, который становится понятен более широкому кругу людей. Переход же, скажем, фамилии или топонима в апеллятив – явление иной природы.
63
Данные ономастики имеют важное методологическое значение и для исследования языковых союзов, позволяя выяснить существенную сторону их с о- циально-лингвистического функционирования.
Ономастика дает дополнительный критерий для выделения языковых с о- юзов, каждый из которых определяется особой системой онимов, теснейшим образом связанной с первичными определяющими его этническими, историч е- скими и идеологическими факторами. Среди этих ономастических единиц следует назвать, прежде всего, личные имена людей. Но большое значение для понимания языкового союза как одного из аспектов культурной общности имеет и выяснение специфических наборов топонимов, названий учреждений, торговых марок (которые также примыкают к онимии) и т. д.
Немалой проблемой ономастики была и остается проблема транскрипции и традиции при передаче иноязычных имен. Здесь недостаточно исследованными остаются вопросы, связанные с методологической общностью приемов передачи (и связанных с ней моделей преобразования) в таких областях, как транскрипция географических названий и антропонимов. Важность же обос нованной орфографии заимствований мотивируется тем постулатом, согласно которому от незнания имен пропадает и четкое (а иногда и полное) понимание смысла самих вещей.
Таким образом, основные характеристики имени собственного, перечисленные выше, равно как и изложенные проблемы, касающиеся особенностей употребления и функционирования онимов, призваны утвердить особый статус ИС среди прочих единиц языка, а также свидетельствуют о неограниченном потенциале (номинация, прямая и косвенная характеристика, передача языковой и социокультурной информации и т. п.), свойственном именам и находящим свое применение не только в реальной жизни, но и на страницах художественного произведения.
4.5. Перевод различных категорий имен собственных
На первый взгляд может показаться, что перевод имен собственных не представляет особых трудностей. Даже переводом это действие называется весьма условно: ведь, как правило, имена собственные транскрибируются (транслитерируются), иными словами, их звучание записывается с помощью алфавитной системы языка перевода. Это обусловлено своеобразием имен со б- ственных, которые «по сути дела порождены не потребностями познания, а с о- ображениями удобства коммуникации, особенностями языка» [Суперанская,
1973, с. 156].
В современной лингвистике собственные имена часто определяются как называющие лексические единицы в отличие от нарицательных слов, которые считаются обозначающими единицами. Иначе говоря, у имен собственных «на первый план выступает функция номинативная – называть, чтобы отличать однотипные объекты друг от друга, в противоположность именам нарицательным,
64
основная функция которых - сообщать значение, коннотировать» [Суперанская, 1973, с. 153 – 154].
Кроме того, именования людей (антропонимы) и географические названия (топонимы) не являются первичными лексическими единицами по своему происхождению, так как они образованы на базе нарицательных слов.
Характеризуя своеобразие информации, присущей именам собственным, А.В. Суперанская пишет: «Чтобы понять собственное имя, узнать его значение, надо сначала узнать, какого рода объект оно означает. … Однако знакомство отнюдь не обязательно должно состояться в прямом смысле слова. … знако м- ство может быть не только с объектом и субъектом, но и с языковой категор и- ей, к которой данное имя относится» [Суперанская, 1973, с. 9].
В классическом видении исследователями выделяется три типа информации имени: речевой, языковой и энциклопедической. «Речевая информация осуществляет связь имени с объектом и выявляет отношение говорящего к объекту». «Энциклопедическая информация – это комплекс знаний об объекте, доступный каждому члену языкового коллектива, пользующемуся данным именем. Языковая информация имени (кроме первичной и номинальной) – наиболее постоянная и неизменяющаяся часть его информации. Она заключается в характере и составе компонентов имени» [Суперанская, 1969, с. 260].
Эти характеристики собственного имени и, прежде всего, его соотнесенность с конкретным индивидуальным объектом, который оно словно бы инвентаризует, маркирует, к которому прикрепляет условный ярлык, определяют в сфере имен собственных транслитерацию в качестве основного переводческого приема.
Имя собственное – всегда реалия. В речи оно называет действительно существующий или выдуманный объект мысли, лицо или место, единственные в своем роде и неповторимые. В каждом таком имени обычно содержится информация о локальной или национальной принадлежности обозначаемого им объекта.
Транслитерированные имена собственные, наряду с остальными реалиями, являются теми немногими элементами перевода, которые сохраняют определенное национальное своеобразие в своей словесной звуковой форме.
Внуренняя форма любого имени (а под ней понимается смысловая структура слова, соотношение значений компонентов, составляющих слово) обычно отражает словообразовательный процесс, происходивший в момент первичной номинации, и может быть очевидной или стертой, неясной.
В повседневном общении и в любых контекстах, где имена собственные выполняют свои обычные функции, внутренняя форма этих слов, как правило, не воспринимается. Ею пренебрегают, так как, даже если смысл этой формы вполне ясен, ей не вменяются в речи характеристические, оценочные функции, хотя потенциальная оценочность в таких словах всегда сохраняется.
Внутренняя форма остается частью собственной структуры слова, предназначаемого, как уже говорилось, для называния конкретных объектов, а не
65
для их определения через понятия и лексическое значение. Именно поэтому с теоретической точки зрения смысловой перевод «обычных» (о «необычных» речь пойдет ниже) имен собственных, у которых в языке оригинала есть нар и- цательные «двойники», чреват значительными информационными искажениями, а с точки зрения практической он привел бы к величайшей путанице, прежде всего, в топонимике. Такие выдающиеся лингвисты, как М.В. Сергиевский и Л.В. Щерба, считали разнобой в транскрибировании антропонимов и топонимов отрицательным явлением в ономастике, приводящим к ошибкам в понимании и значительно усложняющим коммуникацию.
4.6.Имена общие и индивидуальные
Всовременной ономастике существует деление имен собственных на общие («невоплощенные») имена и индивидуальные («воплощенные»).
Общие имена в сфере антропонимики служат для называния индивидов и представляют собой некий условный «набор фишек», которыми маркируют людей в обыденной жизни, например: Иван, Петр, Катя и т.п.
Воплощенные имена соотносятся с конкретными историческими личностями, за ними закрепляются отдельные представления и понятия о тех, кого они именуют, например: Аристотель, Наполеон, Лев Толстой.
Индивидуальные имена близки к именам нарицательным, называющим единичные предметы, мысли (солнце, луна, земля и т.д.). Конкретная личность может быть названа, охарактеризована с помощью различных перифраз и метафор, некоторые из которых, укоренившись в речи, способны стать устойчивыми перифрастическими эквивалентами индивидуального имени собственного. Так, за многими выдающимися представителями литературы и искусства закрепились перифрастические имена, которые необходимо знать при пер еводе:
Le vieillard de Ferney - Вольтер, Homero Espaňol – Луис Гонгора, Manco de Lepanto - Сервантес, Profesor de Salamanca – Унамуно, Plеasant Bard – Роберт Бернс, The Bard of Avon - Шекспир.
4.7.Имена с суффиксами субъективной оценки
Вевропейских языках личные имена могут иметь полную и краткую (сокращенную) форму (не считая форм с суффиксами субъективной оценки), ко-
торые иногда совершенно различны по звучанию.
Перевод кратких имен не составляет особого труда, просто переводчик должен знать формы одного и того же имени.
Что касается имен с суффиксами субъективной оценки, то их значение обычно передается двумя способами, если, конечно, переводчик убедился в том, что имя с таким суффиксом действительно приобрело пейоративное или ласкательное значение. Во-первых, такое имя можно транскрибировать, когда есть уверенность в том, что на фоне полного имени и контекста читателю станет понятной ласкательная или уничижительная окраска новой формы имени собственного.
66
Кроме указанного приема переводчики используют еще один способ воссоздания уменьшительно-пренебрежительных личных имен. Он заключается в определении исходной (нейтральной) формы транскрибированного имени пр и- лагательным, экспрессивно-оценочный смысл которого в какой-то степени эквивалентен значению соответствующего суффикса переводимого имени. В такой роли чаще других выступают прилагательные маленький, большой, милый,
бедный, смешной, противный, дурной и т.п.
4.8. Смысловые имена собственные
Творческий подход к передаче имен собственных начинается, когда переводчик сталкивается с так называемыми смысловыми (значащими, значимыми, «говорящими», номинативно-характеристическими) именами и прозвищами. Тогда же возникает и переводческая проблема, связанная с анализом сущности и функции значимых имен в художественном тексте и способом их передачи при переводе.
С этой точки зрения выделяют две самостоятельные, однако достаточно связанные между собой группы собственных имен: имена, сложившиеся естественным путем, и имена, искусственно созданные, выдуманные. Вторые, в свою очередь, делятся на употребляющиеся в реальной действительности, наряду с естественными, сложившимися именами (придуманные новые личные имена, искусственные фамилии, переименования географических объектов) и на имена книжные (имена и фамилии героев литературных произведений, названия мест действия) [Суперанская, 1969, с. 22].
В художественной литературе используются все виды имен собственных: обычные «естественные» имена, которые перенесены автором в литературные произведения, и книжные имена, изучение которых только начинается в так называемой поэтической ономастике. Книжные имена можно было бы разделить на две неравнозначные группы в зависимости от их функциональных ос о- бенностей, влияющих на их внешнюю и внутреннюю форму.
В первую входят имена собственные, «скроенные» авторами по существующим моделям и порой с трудом отличимые от настоящих фамилий и названий. В этой группе собственные имена сохраняют свою основную функцию, определяющую их языковую сущность и своеобразие: они наз ывают предмет мысли, соотносятся с конкретным персонажем или объектом, локализуя его во времени и в пространстве.
Вторую группу составляют те книжные имена, которые совмещают в себе характеристики собственного и нарицательного имен. Они выполняют в художественной речи функцию как называющего знака, так и означающего, ибо они не только указывают на объект мысли, но и характеризуют его обычно с иронической или сатирической точки зрения. Ядром группы являются прозвища и значимые имена собственные – речевые (окказиональные) антропонимы и топонимы.
67
Смысловое имя – это своеобразный троп, равнозначный, в известной степени, метафоре и сравнению и используемый в стилистических целях для характеристики персонажа или социальной среды. Смысловые имена придумываются автором, преследующим определенные художественные цели и опирающимся в своем словотворчестве на существующие в ономастике традиции и модели.
Поиски литератора, создающего имя собственное, определяются твор - ческим замыслом, который основан на критериях художественной целесообразности и стилистической функции искомого имени. Оба этих критерия далеко не равнозначны. К примеру, фамилии флоберовских героев, по авторскому разумению, художественно целесообразны: их выбор был обусловлен замыслом и пристрастиями автора, авторскими ассоциациями и литературноисторическими причинами.
Так, сочетание «Эмма Бовари» тоже, в известной степени, не случайно. Рядом с экзотическим именем героини романтического произведения, рядом с «изящным» именем из сентиментальной поэзии, писатель реалистической школы ставит самую простую, обычную (даже где-то грубую, простонародную) фамилию, что, в противопоставление ономастическим красотам, звучит откр о- венной насмешкой над персонажем. Особо следует отметить, что при переводе на другой язык негативное значение фамильной основы «Бовари» не всегда в полной мере может быть открыто и понято читателем (если тот не исследова- тель-лингвист). В таком случае помочь полностью раскрыть эмоциональное воздействие, заложенное в данном имени на языке оригинала, могут всякого рода ссылки и комментарии в предисловии, послесловии и пр.
Однако степень и сам характер оценочности в фамилиях героев реалистических произведений, внутренняя форма которых не намекает на какие-либо черты их характера или внешности, вряд ли могут сравниться с экспрессивнооценочной стилистической функцией имен сатирических персонажей, фамилии которых, называя, дают исчерпывающую характеристику их обладателям.
В литературе различных народов – прежде всего в сатирических и юмористических произведениях – давно замечена общая закономерность в употреблении личных имен и названий, которая выражается в стремлении наделить имена собственные характеристическими и оценочными качествами различной силы и степени. В изобразительном отношении собственно фамилии и имена, обладающие лишь номинативной значимостью, оказываются куда менее выразительными, чем прозвища и значимые имена. Употребление подобных номи- нативно-характеристических имен, например, во французском языке имеет длительную историю. Еще в сатирической литературе XVIII в. широко практиковались такого рода средства оценки людей. В творчестве многих французских писателей прослеживается явная тенденция употреблять фамилии и имена экспрессивного характера. Например, россыпи номинативно -оценочных имен представлены в бессмертном романе Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль».
68
Выдающиеся образцы речетворчества французских классиков, создавших тысячи художественно выразительных смысловых имен собственных, без с о- мнения, стимулировали практику перевода смысловых имен и подтверждали правильность теоретических выводов о необходимости переводить, а не транслитерировать эти имена. Коль скоро значимые имена собственные выполняют не столько номинативно-назывательную функцию, сколько характеристическиоценочную, то и подход к передаче на языке перевода содержащейся в них информации должен отличаться от принципов воссоздания обычных имен со б- ственных. Заключенная в значимых именах смысловая и эмоциональная информация должна быть «проявлена».
Значимое имя требует от читателя как оригинала, так и перевода понимания смысла внутренней формы и восприятия ее образности. Будучи транскрибированным, оно само по себе не может оказать эмоциональное воздействие на реципиента, в то время как в оригинале оно рассчитано на такое воздействие. Поэтому при переводе по возможности следует стремиться к сохранению эмоциональной силы слова – имени собственного. Русский язык открывает исключительно богатые возможности для передачи смысловых фамилий и географических названий, благодаря обилию словообразовательных моделей и тематическому разнообразию лексических значений основ собственных имен.
В разных языках «основы имен собственных могут обладать рядом общих черт независимо от языка, в котором они употребляются, в соответствии с универсалиями, свойственными человеческому мышлению и восприятию» [Суперанская, 1969, с. 23].
Эта общность объясняется социально-психологическими причинами, единством законов человеческого мышления, а по отношению к фамилиям – сходными источниками происхождения, которые ведут к прозвищам.
Тематические основы личных имен и прозвищ во многих европейских языках группируются по следующим признакам: обстоятельства рождения и семейные отношения; внешний вид; внутренние свойства и черты характера; социально-экономическое положение; занятие и профессия; место происхождения; фауно-флористические наименования; вещно-предметные наименования.
Прозвища всегда называют какое-либо свойство или качество человека. Поэтому неизменно важен перевод прозвищ и прозваний с точки зрения понимания самой сути и идеи повествования.
К слову, в этом смысле задачи перевода были блестяще решены в романе В. Гюго «Собор Парижской Богоматери», где почти все без исключения обитатели социального «дна» - «Двора чудес» обрели не менее образные именования на русском языке: Мари Колченогая, Тони Долговязая, Клодина Грызи-Ухо и др. А вот одной из главных героинь романа Г. Флобера «Воспитание чувств» «повезло» меньше: в русском переводе ее прозвище «La Maréchale» - «Капитанша» утрачивает целый спектр нюансов значения, придающих яркость, привлекательность образу.
69
Во многих фамилиях внутренняя форма (ее основа - прозвища) не забылась, и весте с ней потенциально сохранилась экспрессивная окраска антропонима. В обычной речи она не воспринимается, но в определенных контекстуальных условиях может быть раскрыта. Поэтому даже обычные фамилии в специально организованном контексте выполняют функции смысловых имен.
Однако собственно перевод фамилий способствовал бы, скорее, еще большему отдалению от исходных смыслов первоисточника, нежели более полному раскрытию образа. Вот почему в работе со смысловыми именами собственными предпочтительней использовать иные способы передачи значения: ссылки, сноски, подстрочные комментарии и т.п.
Таким образом, перевод личных собственных имен представляет собой важную лингвистическую и стилистическую проблему.
С одной стороны, перевод собственных имен, входящих в состав текста художественного произведения, способствует более полному раскрытию з а- мысла автора, а также зачастую более яркой и понятной читателю характеристике литературного образа (что особенно важно в сатирических произведениях). Вот почему однозначно необходим перевод прозвищ и прозвищных имен как важнейшего средства характеристики персонажей в литературном произведении, разумеется, с учетом культурной специфики языка перевода.
С другой стороны, представляется предпочтительной транслитерация имен, которая, хотя и может оставить «за кадром» значение именных основ (т. е. информацию, не доступную носителям иной культуры), все же позволяет избежать многих культурных несоответствий в восприятии одних и тех же со б- ственных имен. Поэтому при переводе художественных произведений реалистического жанра, подобно реальным документам (в частности, газетным статьям и т. п.), необходимо прибегать именно (и исключительно) к транслитерации.
Однако при этом вовсе не обязательно полностью игнорировать возможные способы передачи значений ИС: транскрипция с подстрочным примечанием, транслитерация с эксплицитной передачей смысловых компонентов, отказ от передачи формальной стороны ИС и раскрытие его содержания с помощью описательного перевода, а также нахождение эквивалента в языке перевода.
70