meshcheriakov_istoriia_i_kultura_iaponii_14

Но архаическая по сути своей важность ориентации персонажа и его движения относительно солнцатем не менее не утрачена в японских письменных мифологических текстах. Зависимость от позиции персонажа по отношению к солнцу можно усмотреть в других контекстах. Возьмем, например, историю, mutatis mutandis содержащуюся в обоих сводах и повествующую о связи между успехом в сражении и ориентации воина относительно солнца. В «Кодзики» Ицусэ-но микото, старший брат императора Дзимму, говорит: «Я — дитя солнечного божества, и негоже мне сражаться, стоя лицом к солнцу. То-то и болит моярукаиз-занизкородногораба. Сейчасяповернусьибудусражатьсяксолнцу спиной» [Кодзики, 1994, т. 2, с. 36]. В «Нихон сёки» читаем: «Опечалился государь и, размышляя в душе о разных чудесных способах, поведал так: «Я — сын Небесныхбогов, асражаюсьсврагом, обратившиськсолнцу. Этопротиворечит Пути Неба. Лучше я повернусь и отступлю, покажу, что я слаб, восславлю Богов Неба, Богов Земли, со спины мне божество Солнца силу придаст, и я стану нападать, насобственнуютеньнаступая. Тогда, инеобагряямечкровью, янепременно одержу победу над врагом» [Нихон сёки, 1997, с. 179].

Сторона солнца, сторона востока как приоритетная присутствует и в поэтике «Манъё:сю:». Ранее нам доводилось писать, что, по нашим подсчетам, в ранних свитках «Манъё:сю:» взгляд, направленный в сторону восходящего солнца, рассвета, востока, выражался обычно глаголом «смотреть» (миру). Взгляд в других направлениях уже оформлялся другими лексемами: взгляд на закат (солнца и луны) — сложными глаголами каэримиру или даже фурисакэру («смотретьназад», «оборачиваться»): «Видно, какразгораетсяблесквравнинах на востоке, а обернешься, посмотришь — луна склоняется» — химукаси-но но-

ни какирои-но тацумиэтэ каэрими-сурэба цуки катабукину («Манъё:сю:», № 48).

Таким образом, идеи приоритета востока и юга, представленные в ориентации ваджры, воплощаются вербально в мифологическом эпосе и ранней поэзии.

** *

Вмифологических сводах сразу после акта порождения островов начинается следующий этап — устанавливаются связи между отдельными топонимами с помощью прочерчивания словесных маршрутов. Маршрутизация мифологического нарратива — тема, заслуживающая отдельного рассмотрения. Здесь упомяну любопытный факт, характеризующий повествование «Нихон сёки»: мы знаем, что в разных вариантах одного и того же сюжета могут меняться персонажи, мотивные составляющие и т.д. Оказывается, что в разных версиях одного и того же сюжета могут меняться и маршруты персонажей в этом памятнике. Назову в качестве примера хотя бы самый первый маршрут— путь Идзанаки после побега из страны мрака Ёми с указанием определенных топонимов и с вариантами этого маршрута в других версиях этого сюжета в том же «Нихон сёки» («в одной книге сказано»).

Все содержащиеся в мифологических сводах маршруты, вместе с перечислением топонимов, составляют своего рода сеть вербальных карт, производящих на свет фольклорно-мифологические сюжеты. Такая сеть покрывает новосотворенную сушу и проходы в иной мир, которые тоже подлежат освоению и

разметке. То есть, говоря языком семиотики, создается отдельный уровень по- вествования—топонимическоепространствокакотдельныйавтономныйтекст.

Литература

Нихон сёки. Анналы Японии: В 2 т. / пер. Л.М. Ермаковой, А.Н. Мещерякова. Т. 1; пер. и коммент. Л.М. Ермаковой. СПб.: Гиперион, 1997.

Идзумо-фудоки / пер., коммент. и предисл. К.А. Попова. М.: Наука, ГРВЛ, 1966.

Ермакова Л.М. Когда раскрылись Небо и Земля. Миф, ритуал, поэзия ранней Японии: В 2 т. Т.1. Исследования. М.: Восточная литература, 2020.

Кодзики. Записи о деяниях древности Т. 1. Свиток 1 / пер. и коммент. Е.М. Пинус; Т. 2. Свитки 2 и 3 / пер. Л.М. Ермаковой, А.Н. Мещерякова. СПб.: Шар, 1994.

КооносиТакамицу. КодзикиНихонсёкигайсэцу. ИмаКодзикиНихонсёки-одоо миру ка [Общий взгляд на «Кодзики» и «Нихон сёки». О том, как они видятся в настоящее время] // Кодзики Нихон сёки хиккэй [Руководство к чтению «Кодзики» и «Нихон сёки»]. Токио: Гакуто:ся, 1995.

Подосинов А.В. Ex Oriente Lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. М.: Языки русской культуры, 1999.

Симонова-Гудзенко Е.К. Мандала как источник по истории японских пространственных представлений // Вопросы философии. 2018. № 3. C. 152–163.

Сыма Цянь. Исторические записки (Шицзи). Т. 6 / предисл., пер. с кит. и коммент. Р.В. Вяткина. М.: Восточная литература, 1992.

Сясэкисю: [Собрание песка и камней]. Список, хранящийся в библиотеке Ун-та Киото. Развороты 4–5. URL: https://rmda.kulib.kyoto-u.ac.jp/item/rb00012949#?c=0& m=0&s=0&cv=3&r=0&xywh=-1%2C-141%2C5162%2C4424

«Собрание песка и камней» («Сясэкисю», конец XIII в.) / пер. со старояп. Н.Н. Трубниковой. Т. 1. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2017.

Хара Кацуаки. Идзин-но кэйфу — эккё: суру камигами то Нихон буккё:но исо:. [Генеалогия странных богов — потусторонние божества и фазы японского буддизма] // Хигаси Азия буккё: гакудзюцу ронсю:. 2017. № 5. C. 261–289.

Ямаори Тэцуо. Блуждания богов в пространстве японской культуры / предисл., пер. с яп. и коммент. Л.М. Ермаковой // Вопросы философии. 1999. № 2. С. 80–100.

Dolce L. Mapping the “Divine Country”: Sacred Geography and International Concerns in Mediaeval Japan // Korea in the Middle: Korean Studies and Area Studies: Essays in Honour of Boudewijn Walraven / ed. by Remco E. Breuker. Leiden: Leiden University Press, 2007. Р. 289–311.

Faure B. Pan Gu and his Descendants. Chinese Cosmology in Medieval Japan // Taiwan Journal of East Asian Studies. 2005. Vol. 2. No. 1. P. 71–88.

Gallo R. The Image of Maheshvara: An early example of the integration of Hindu Deities in the Chinese and Central Asian Buddhist Pantheon. London, SOAS, MA Dissertation, 2013.

Wang M.C. The Thousand-armed Mañjuśrī at Dunhuang and Paired Images in Buddhist Visual Culture // Archives of Asian Art. 2016. Vol. 66. No. 1. P. 81–105.

Японский иллюстрированный «Свиток о хворях»

(«Ямаи-но со:си», XII в.)

Д.Г. Кикнадзе

Статья представляет собой исследование и перевод текста к японскому иллюстрированному «Свитку о хворях» («Ямаи-но со:си» XII в.). Свиток был создан по указу императора Го-Си- ракава мастером живописи ямато-э в жанре буддийской свитковой живописи рокудо:-э. На картинах свитка изображаются простолюдины и аристократы с разными болезнями и физическими отклонениями. Изначальная цель создания «Ямаи-но со:си» — дополнить имеющиеся к тому времени эмакимоно с картинами ада и мира голодныхдухов изображением мира людей. Больные и физически неполноценные простолюдины олицетворяли неблагую карму. Свиток пользовался большой популярностью среди японцев вплоть до эпохи Мэйдзи, часто копировался, а также служил основой для создания новых изображений. Главными проблемами для исследователей свитка являются его истинный замысел, специфика жанра, соотношениетекста

иизображения. Особенно остро стоит вопрос о смеховом аспекте и развлекательном предназначении данного свитка. В статье приводится японский текст на бунго и перевод на русский язык текстовых пояснений к иллюстрациям свитка из коллекции Национального музея Киото

ипрочих музейных и частных собраний.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: свитковая живопись, эмакимоно, Рокудо:-э, болезни и отклонения, эпоха Хэйан, Го-Сиракава, повествовательные свитки, жанр сэцува.

НазакатеэпохиХэйан(794–1185) достигаетсвоегорасцветасвитковаяживопись эмакимоно1. Изначально этот жанр был представлен иллюстрациями к «Повести о Гэндзи» (первая половина XII в.), в которых наилучшим образом отраженыдостиженияяпонскойживописнойшколыямато-э2. Первыесвитки- эмакимоно предназначались для рассматривания и визуального сопровождения чтения хэйанских романов и повестей, являлись объектом эстетического наслаждения и скрашивали досуг аристократов. Иллюстративные свитки к ху-

1Произведения эмакимоно имели вид горизонтального свитка с наклеенными на бумажную или матерчатую основу картинами на бумаге. Свиток разворачивался справа налево и сматывался на правый валик.

2«Гэндзи моногатари эмаки» изначально состояли из 20 свитков, которые насчитывали свыше 100 картин и 300 образцов каллиграфии. До наших дней дошла лишь малая часть исходных свитков.

[человеческого тела]», XIII в.). «Свиток о хворях», по убеждению Го-Сиракава, представил бы мир людей в цепочке буддийской системы Шести миров перерождений [Кояма, 2005, с. 595].

На формирование жанра рокудо:-э повлияла буддийская идея маппо: — Конца закона, согласно которой учение Будды утратит былую силу, а среди монахов и мирян распространятся невежество и неверие. Идея маппо: стала популярной в Японии к концу XI в., наступлением «последнего века» объяснялись невзгоды, обрушившиеся на Японию и на императорский двор, эпидемии

иприродные катаклизмы. Приверженцы амидаизма способствовали созданию

ипопуляризации буддийской свитковой живописи рокудо:-э. Свитки этого жанра наглядно демонстрировали бренность человеческого бытия, муки ада, ужасысуществованиявмиреголодныхдухов. Разглядываясвиткискартинами ада, человек, как предполагалось, должен был осознать и ценность рождения в мире людей, в котором возможны исправление кармы, обращение к учению. Считалось, чтолишьлюдимоглипрерватьцепьперерожденийивозродитьсяв Чистой земле будды Амиды.

Впоследнее время японские исследователи прояснили вопрос о связи «Ямаи-но со:си» с картинами жанра рокудо:-э. Император Госиракава желал отобразить то, что не вошло в иллюстрированный свиток к сутре «Сё:бо:нэн- дзё-кё:» , содержащей красноречивое описание ада. Замыслом Госиракава было отображение мира людей на контрасте: больные — здоровые; свиток должен был отображать печальную и жестокую сторону мира людей. Высочайший заказ был осуществлен в стиле ямато-э мастером школы Тоса, придворным художником Токива Мицунага. По манере исполнения «Ямаи-но со:си» встраивается в один ряд со свитками «Гаки-дзо:си» и «Сямон дзигоку со:- си» («Свиток об аде для грешных монахов», XIII в.).

Связь текста с изображением

Все три названных произведения объединяет стиль живописи ямато-э, мастерская Тоса, качество бумаги, пигменты, структура, время создания — 1180-е годы. Однако в отношении текста «Свиток о хворях» стоит особняком. В «Гаки-дзо:си» и «Дзигоку-дзо:си» основной психоэмоциональный эффект достигается через живопись: красочность, правдоподобные детали; см.: [Gutiérrez, 1967]. Свитки сопровождаются скорописным текстом, написанным азбукой кана с небольшим вкраплением иероглифов, однако текст здесь второстепенен, тогдакаквбольшинствекартин«Ямаи-но со:си» рассказиграетболее существенную роль, чем изображение. Е.В. Завадская писала о трех видах свитков, в основе которых лежала художественная проза, буддийские или синтоистские легенды. В первом случае преобладал текст, во втором можно было наблюдать равномерное чередование текста и изображения, а в третьем текст мог практически отсутствовать [Завадская, 2014, с. 57–60]. В случае «Ямаи-но со:си» текст может быть лаконичным или довольно длинным, часто он поясняет происходящее на картине, выражает сочувствие или скрытое порицание

(«Гермафродит», «Мужчина с глазной болезнью» (илл. 4), «Девушка, страдающая бессонницей» (илл. 3), «Мужчина, страдающий от болезни глаз» и некоторые другие). На отдельных иллюстрациях текст выходит за рамки краткого сообщения, его можно воспринять как небольшую историю сэцува с зачином и концовкой.

«Ямаи-но со:си» выходит за рамки привычной буддийской свитковой живописи. Длянеговыбрананаиболееприземленная, «низкая» тематика, которая соответствуеттак называемым наманамасий сэцува — сюжетам из народной жизни без прикрас. Герой каждой из картин существует не сам по себе, как пример из медицинского пособия, а встроен в определенную ситуацию вокруг его болезни. Из-за влияния жанра сэцува на текст «Ямаи-но со:си» свиток воспринимается в контексте занимательных историй, а не в качестве визуальной фиксации болезней и больных.

Вместе с тем тексты к двенадцати картинам свитка обнаруживают связь с первым японским медицинским сборником «Исинпо:» («Истинный метод лечения», X в.), в котором зафиксированы наиболее частые болезни простого люда; этот сборник активно копировали в XII в. по указу Го-Сира- кава [Ёсикадзу, web, с. 225–226; Кояма, 2005, с. 594]. Однако, если в «Исинпо:» объясняются причины болезней (с позиций учения об Инь и Ян), то в «Ямаи-но со:си» дается лишь поверхностное описание. Считается, что темы для «Свитка о хворях» заимствовались из «Исинпо:» придворным художником после консультации с лекарем.

Предназначение свитка

Несмотря натрадиционное отнесение «Ямаи-но со:си» к буддийскому жанру живописи рокудо:-э, сложно разглядеть в нем буддийский дидактический посыл. Возникает вопрос об истинном предназначении свитка: создан ли он радибуддийскогонаставленияилипреследовалинуюцель? Явилсялионотражением естественнонаучного интереса японцев или служил в качестве развлекательных картин? Толкование отдельных изображений также вызывает споры. Например, на картине «Семья с черными носами» изображен досуг семьи самурая низкого ранга. Кончики носа отца семейства, двух старших детей и младенца, которого кормит грудью мать, окрашены черным, как будто все они вымазались втуши. Только у матери нос естественного светлого цвета. Мнения исследователей разделились: имеется ли в виду генетическая болезнь, передавшаяся от отца, болезнь кожи розацеа или даже следствие поедания граната4, корка которого обладает красящими свойствами [Гаки дзо:си, 1994, с. 80– 81; Кояма, 2005, с. 598, 601–603]. Текстнедаетнамответанавопрос, поэтомуне совсем понятен и принцип выбора подобного сюжета.

4 Последняя версия, на наш взгляд, наименее состоятельна: некий плод на картине виден, но неясно, что это: гранат или, к примеру, хурма. К тому же кончик носа темный и у младенца на грудном питании. Версия с розацеа кажется наиболее приемлемой: запущенная форма болезни дает темный цвет кожи, который можно принять за черный.

На нескольких иллюстрациях можно увидеть высмеивание людей с физическими отклонениями. Такова, например, «Тучная женщина» (илл. 1): на картине изображена группа людей, на переднем плане гротескно крупная дама, под руки ее поддерживают служанки обычного телосложения ростом значительно меньше хозяйки. Из-за ожирения женщине тяжело ступать и даже дышать, служанки изображены со сдержанным выражением лиц, но молодые мужчины на заднем плане, осклабившись, указывают на нее пальцем, возможно, выкрикивают что-то вслед или улюлюкают. Текст, в противоположность иллюстрации, выражает только сочувствие и сожаление о том, что женщине ничем нельзя помочь. На картине «Мужчина, страдающий от болезни глаз» (илл. 2) две молодые придворные дамы играют в сугороку с пожилым мужчиной. Девушки едва ли могут скрыть смех, глядя на мужчину, у которого непроизвольно дергается глаз. На других картинах можно заметить домашних и слуг, а то и посторонних людей, которые отворяют створку перегородки («Мужчина с глазной болезнью») или даже тайно проникают в чужой дом, чтобы удовлетворить свое любопытство («Гермафродит»). В ряде картин («Мужчина с искривленной спиной», «Альбинос», «Карлик») человека с отклонениями сопровождает веселаятолпа: их рты широко растянуты в улыбке или смехе, пальцем они указывают в сторону бедняги. Текст включает указание на насмешки со стороны окружающих или кратко сообщает, что бывают и подобные случаи среди людей.

Таким образом, в одном свитке мы можем наблюдать несколько линий: 1) связь с изображений с буддийской свитковой живописью рокудо:-э по изначальному замыслу заказчика и с ямато-э по стилю; 2) связь текста свитка с рассказами повествовательного жанра сэцува; 3) естественнонаучный, медицинский интерес, учитывая связь с «Исинпо:»; 4) предположительно, смеховой аспект, высмеивание простых людей, обремененных болезнями, как людей с неблагой кармой, нечистых. Простолюдины изображаются здесь в наиболее неприглядном виде: будучи с рождения обречены на нужду, они становятся главными персонажами иллюстраций, изображающих наиболее тяжелые болезни и отклонения, в смысловом отношении связаны с «низкой» темой, попу-

лярной в мирских сэцува «Кондзяку моногатари-сю» и «Удзи сюи моногатари»:

испражнения, фекалии, нечистоты («Мужчина с анальным свищем», «Женщина с холерой», «Мужчина с рвотой фекалиями» и некоторые другие). Исходя из способа изображения простонародья, не может не возникнуть мысль о намеренном противопоставлении его аристократам. Данный вопрос требует более глубокого изучения смеховой культуры раннесредневековой Японии.

Свиток из коллекции Национального музея Киото

В настоящее время девять картин «Ямаи-но со:си», объединенных в свиток, хранятся в коллекции Национального музея Киото и Национального музея Токио.

Киотоскаяколлекция, видимо, наиболееблизкакоригиналу— эторисунки эпохи Хэйан на одиннадцати листах (число листов больше числа рисунков за

Семья с черными носами (ханакуро-но икка) Девушка, страдающая бессонницей (фуминбё:-но онна) Мужчина с рвотой фекалиями (кусо-о хаку отоко)

Нищий горбун (сэмуси-но кодзики)

Мужчина, имеющий дурную привычку засыпать (симинкусэ-но отоко)

Девушка с родинкой на лице (као ни адза га ару онна) (илл. 5)

Карлик (кобито) Альбинос (сирако)

Мужчина с искривленной спиной (сэбонэ-о магатта ото-

ко)

Как за пределами Киото и Токио, так и в частных собраниях находятся еще шесть картин «Ямаи-но со:си», датируемые эпохой Хэйан.

1.«Лечение иглоукалыванием»; «Женщина с куриной слепотой» (Собрание Ямато бункакан Музея японского искусства, г. Нара).

2.«Мужчинасгаллюцинациямипромаленькихмонахов» (Косэцубидзюцукан, Музей изобразительных искусств Косэцу, г. Осака).

3.«Карлик», «Мужчина, которого рвет фекалиями», «Девушка с родинкой на лице» (Национальный музей Кюсю, г. Дадзайфу).

Перевод выполнен по изданию [Ямаи-но со:си, 2017].

Литература

Завадская Е.В. Японское искусство книги VII–XIX века. М.: Рип-холдинг, 2014.

Сайт Национального музея Киото. URL: https://www.kyohaku.go.jp/jp/syuzou/ meihin/emaki/item04.html (дата обращения: 20.03.2021).

Сайт Национального музея Токио. URL: https://emuseum.nich.go.jp/detail?langId=ja&webView=&content_base_id=100995&content_part_id=0&content_pict_id=0 (дата обращения: 20.03.2021).

Сайт Национального музея Кюсю. URL: https://emuseum.nich.go.jp/ detail?content_base_id=101306&content_part_id=003&langId=ja&webView= (дата обращения: 25.03.2021).

Eubanks Ch. Illustrating the Mind: “Faulty Memory” Setsuwa and the Decorative Sutras of Late Classical and Early Medieval Japan // Japanese Journal of Religious Studies. 2009. Vol. 36/2. P. 209–230.

Gutiérrez F.G. Emakimono Depicting The Pains of the Damned // Monumenta Nipponica. 1967. Vol. 22. No. 3/4. P. 278–289.

Halldórsdóttir Bára Ying. Reflections of the Japanese society through Illustrated Handscrolls Examining societal views in Japan through painting techniques and story contexts within illustrated handscrolls. URL: https://skemman.is/bitstream/1946/32896/1/ Bara%20Ying%20BA%20thesis.pdf

Ienaga Saburo. Japanese Art: A Cultural Appreciation / transl. by R.L. Gage. New York; Tokyo: Weatherhill-Heinonsha, 1979.