cbDZ9olzib

звать трудности в понимании у читателей в отношении функциональной принадлежности предмета одежды, обозначаемого им, и потребовало бы переводческого комментария. Соответственно, в переводе было использовано более распространенное название, являющееся аналогом английского историзма.

В заключении можно сделать вывод о том, что при переводе исторически стилизованных произведений перед переводчиком стоит непростая задача, так как с одной стороны, переводчику необходимо передать атмосферу эпохи, которая была заложена в оригинале, с другой стороны, ему надо перевести исходный текст так, чтобы он был доступен современному читателю: излишнее количество переводческого комментария осложняет восприятие текста, снижает его литературную ценность, отвлекает читателя от сюжетной линии.

***

1.Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка / И.В. Арнольд. М.: ФЛИНТА: Наука, 2012. 332 с.

2.Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы) / В.С. Виноградов. М.: Издательство института общего среднего образования РАО,

2001. 138 с.

3.Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка / И.Р. Гальперин. М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1958. 460 с.

4.Ланчиков В.К. Историческая стилизация в синхроническом художественном переводе / В.К. Ланчиков // Вестник МГЛУ. Вып. 463: Перевод и дискурс: МГЛУ, 2002.

С. 115–122.

5.Лингвистический энциклопедический словарь / ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. 682 с.

6.Скотт В. Айвенго / В. Скотт // пер. с англ. Е.Г Бекетовой. СПб.: Азбука. Аттикус, 2011. 608 с.

7.Скотт В. Айвенго / В. Скотт // пер. с англ. Е.Г Бекетовой [Электронный ресурс].

Режим доступа: http://www.e-kniga.ru/Scott/aivengo0.html.

8.Троицкий В.Ю. Стилизация / В.Ю. Троицкий // Слово и образ: Сборник статей / Сост.: В.В. Кожевникова. М.: Просвещение, 1964. С. 164–194.

9.Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка / Д.Н. Ушаков [Электронный ресурс].

Режим доступа: http://slovarik-ushakov.info/Словарь_Ушакова/83225/ (25.04.2015).

10.Хохел Б. Время и пространство в переводе / Б. Хохел. М.: Радуга, 1988. 152 с.

11.Scott W. Ivanhoe / W. Scott. Wordsworth Editions Limited, 1995. 439 p.

71

УДК 81’255.2-26:82-1 ББК 83.07

М.А. Куркина, Е.А. Тюркан

ФГБОУ ВО «Мурманский арктический государственный университет», г. Мурманск

ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА СТИХОВ Э.А. ПО (НА ПРИМЕРЕ АНАЛИЗА ПЕРЕВОДА СТИХОТВОРЕНИЯ

«АЙЗЕКУ ЛИ»)

Аннотация. Статья посвящена особенностям выполнения поэтического перевода на примере анализа перевода стихотворения Э.А. По “To Isaac Lea”.

Ключевые слова: художественный перевод, поэзия, творчество Э.А. По.

M.A. Kurkuna, Y.A. Tyurkan

Murmansk Arctic State University,

Murmansk

E.A. POE’ POETRY: THE PECULIARITIES OF TRANSLATION (WITH SPECIAL REFERENCE TO THE TRANSLATION

OF THE POEM “TO ISAAC LEA”)

Abstract. The article views the peculiarities of translating poetry with special reference to the translation into Russian one of the poems by E.A. Poe – “To Isaac Lea”.

Key words: literary translation, E.A. Poe’ poetry.

Говоря о художественном переводе, можно отметить, что он призван воспроизвести средствами переводящего языка все то, что сказано на исходном языке. Однако его отличает специфика переводимого текста и его разница между художественным текстом и остальными типами текстов. Так как художественный перевод, или точнее, перевод художественных произведений, предполагает речевое творчество переводчика, обладание литературным талантом, переводчик художественных текстов сам должен быть писателем в некоторой степени: он должен сохранить не только содержание текста, но и передать авторский стиль, жанровый характер произведения, атмосферу книги, средства художественного выражения, а в поэтических текстах ещё и формы стихосложения. Помимо этого, переводчик не должен случайно, либо намеренно допускать проникновения черт своего личного стиля в перевод, что являлось частой ошибкой для переводчиков прошлого [7, с. 15].

Существует целый ряд трудностей, с которыми может столкнуться переводчик: во-первых, художественный перевод не предполагает дословность. А потому переводчик должен сочетать в себе черты способного по-

72

стичь главную идею произведения, видеть не только то, что автор написал, но и то, что он имел в виду.

Например, в первой главе книги «Мастер и Маргарита» есть отрывок: «И вот как раз в то время, когда Михаил Александрович рассказывал поэту о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицлипуцли, в аллее показался первый человек. Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека» [2, с. 6]. В переводе Ричарда Певира и Ларисы Волохонской этот отрывок звучал так: “And just at the moment when Mikhail Alexandrovich was telling the poet how the Aztecs used to fashion figurines of Vitzli-putzli out of dough – the first man appeared in the walk. Afterwards, when, frankly speaking, it was already too late, various institutions presented reports describing this man” [9, с. 6]. Здесь мы видим пример пословного перевода, который не раскрыл таких важных для смысла понятий, как «разные учреждения» и «сводки». Жителям бывшего СССР будет понятно завуалированное упоминание тайных органов правопорядка, а именно НКВД. Однако для читателя иностранного значение этой фразы будет утеряно, так как переводчики не сопроводили это предложение соответствующим комментарием.

Во-вторых, обязательно надо уделить внимание переводу устойчивых выражений, фразеологизмов, пословиц, поговорок, афоризмов. Например, эквивалентом русскому выражению «это для меня китайская гра-

мота» будут английские “it’s all Greek to me” или “it’s Double Dutch”. По-

добные выражения есть в каждом языке: так, голландцы что-то непонятное называют китайским или, временами, русским языком, китайцы же в свою очередь говорят, что язык собеседника птичий или марсианский [10].

В-третьих, немаловажную роль играет передача юмора, игры слов. Тут переводчик должен применить всю свою изобретательность. Хотя достаточно часто в тексте просто присутствует помета о присутствии в оригинале игры слов.

Рассмотрим классический пример хорошего перевода. Существует старый английский анекдот, построенный на игре слов. Человек приходит на похороны и спрашивает: I’m late? (Я опоздал?) Ему отвечают: Not You, sir. She is. (Нет, сэр, не вы умерли, а она.) Дело в том, что английское выражение “to be late” имеет два значения – «опоздать» и «умереть». На русском игра слов отсутствует, но переводчик мастерски вышел из положе-

ния, переведя это место так: Все кончилось? – Не для Вас, сэр. Для нее [5].

В-четвёртых, в переводе произведения должны быть соблюдены стиль и культура исходного языка; так же переводчик должен учитывать особенности эпохи, описываемой в книге. К.И. Чуковский писал, что «у каждой эпохи есть свой стиль, и недопустимо, чтобы в повести, относящейся, скажем, к тридцатым годам XIX века, встречались такие типичные слова декадентских девяностых годов, как настроения, переживания, искания, сверхчеловек» [7, с. 117]. Корней Иванович приводит пример неудач-

73

ного перевода отрывка из насыщенной мистическими образами элегии Эдгара По «Улялюм», где есть такое обращение к Психее: “What is written, sweet sister, On the door of this legended tomb?” [4, с. 184]. Перевод: «Что за надпись, – спросил я, – сестренка, Здесь на склепе, который угрюм?».

К.И. Чуковский вполне справедливо комментирует: «В переводе торжественных стихов, обращенных к Психее, неуместно словечко сестренка...

Назвать Психею сестренкой – это все равно, что назвать Прометея братишкой, а Юнону – мамашей» [7, с. 118].

Таким образом, передача особенностей эпохи представляет значительную трудность, с которой не все переводчики справляются успешно [1].

Всё, что было сказано о художественном переводе, в полной мере относится и к переводу поэзии. Однако существует целый ряд особенностей, отличающих как сами поэтические тексты, так и проблемы их перевода, возникающие либо из-за особенностей национального и авторского поэтического мышления, либо из-за особенностей формы стиха. Е.Г. Эткинд пишет, что «поэзия – высшая форма бытия национального языка. В поэтическом творчестве с наибольшей полнотой и концентрированностью выражается дух народа – своеобразие его исторического и культурного развития, его психического строя. Понять поэзию другого народа – значит понять другой национальный характер, эмоциональный мир другой культуры» [8, с. 3]. Как отмечает В.В. Сдобников [6, с. 411], трудность в переводе создают слова и образы, характерные для одного народа, любимые им, и совершенно нехарактерные для другого, непонятные ему. А потому подчас трудно бывает фактически верно перевести стихотворение и вызвать переводом те же эмоции, создать то же настроение, что и оригинал.

Проблемы с воссозданием формы стиха при переводе не менее трудны. Так, из-за сильных различий в фонетической структуре языков бывает невозможно сохранить рифму и метр исходного произведения в переводе. В тех же языках, в которых технически возможно сохранить размер и рифму оригинала, стихотворение может приобрести иную эмоциональную окраску. Более того, переводчик должен еще знать и то, за какими жанрами в сознании носителей того или иного языка закреплены определенные размеры и виды рифмы. Нельзя забывать и о фонетических особенностях, создающих особую музыку стиха – таких как аллитерация, ассонанс и звукоподражание.

Разумеется, все эти средства должны рассматриваться в их непременной и неразрывной связи с содержанием. При этом необходимо помнить, что в поэтическом тексте повествовательный план чаще оказывается вспомогательным и служит для выражения чего-то большего, глубокого. Таким образом, перевод поэзии – это комплексная и сложная задача. И чтобы справиться с этой задачей успешно, переводчик должен сначала хорошо проанализировать выбранное произведение, найти его идею, почувствовать его настроение, понять замысел автора. Теперь непосредственно остановимся на переводе одного из стихотворений Э.А. По.

74

Анализ переводов стихотворения “To Isaac Lea”. В конце мая

1829 года Эдгар По отвёз в Филадельфию в издательство «Ли, Кэри и Ли» только что законченную рукопись поэмы «Аль Аарааф» и несколько стихотворений, надеясь, что их примут к публикации в виде сборника. Рукопись он сопроводил обстоятельным письмом издателю Айзеку Ли. Однако переговоры закончились безрезультатно. И стихотворение из того письма впервые было опубликовано только в 1969 году А. Куинном в его критической биографии Э.А. По [3].

Учитывая обстоятельства, в которых родилось это стихотворение, можно сказать, что оно само по себе является попыткой убеждения другого человека, издателя, читателя, в том, что у автора есть талант, попыткой заинтересовать. Идея и содержание стихотворения лишь подтверждают данную мысль. Здесь автор выражает всецелую преданность своему делу и своему таланту. Эта преданность настолько велика, что сам автор сомневается в том, счастье это или проклятье. И если вспомнить биографию писателя, его жизненные трудности и творческие неудачи, данная мысль становится вполне обоснованной и понятной. Хотя это всего лишь маленькое четверостишье, однако в нём можно найти отражения жизней многих непризнанных гениев, которые просто не смогли отказаться от своего таланта.

Возможно, по причине того, что данное стихотворение было издано намного позже других и не получило особой известности, существует всего один официальный перевод данного произведения на русский язык. Поэтому для переводческого сравнительно-сопоставительного анализа кроме перевода Р.М. Дубровкина будут представлены так же альтернативные построчный и литературный переводы.

1. Р.М. Дубровкин – российский переводчик и литературовед, переводивший произведения многих зарубежных писателей, в том числе и Э.А. По. Его перевод стихотворения «Айзеку Ли» был опубликован в 1988 году.

It was my choice or chance or curse To adopt the cause for better or worse And with my worldly goods and wit And soul and body worship it.

Добро свершилось или зло, (1) Бог весть, но это ремесло (2) Я посчитал своим уделом, (3) Служа ему душой и телом. (4)

(1)Перестановка. Переводчик помещает перевод второй строки на первое место.

(2)Сомнение, содержащееся в первых двух строках, переводчик выражает эквивалентной фразой «Бог весть», этим добавляя образы и мотивы, которых не было в оригинале. Лексическая замена (конкретизация) слова “cause” на «ремесло».

75

(3)Третья строчка оригинала полностью опущена. Вместо неё переводчик более полно воспроизводит смысл второй строки.

(4)Точный перевод. Замена формы слова “worship”.

Данный перевод хорошо передаёт идею и смысл оригинала. Однако даже небольшое количество переводческих трансформаций, использованных при переводе, сильно изменили когнитивную информацию текста. Кроме того, в переводе добавляются новые мотивы и образы и при этом упускаются некоторые важные моменты. Так, в оригинальном стихотворении отмечается, что решение «служить своему ремеслу» может быть как добровольным выбором, так и чем-то предначертанным, в переводе же эта идея полностью утеряна. Так же утеряна и идея, что кроме духовной и физической составляющей жизни, творец посвящает своему делу и материальную и умственную, моральную составляющие. То есть идея того, что творец полностью отдаётся своему делу, передана не столь полно, как в оригинале. Однако такие упущения понятны, ведь полностью повторить оригинал невозможно.

2. Построчный перевод:

It was my choice or chance or curse To adopt the cause for better or worse And with my worldly goods and wit And soul and body worship it.

Это мой выбор, удача или проклятье – (1)

Принять себе это занятье, к лучшему это или к худшему. (2)

Имоим добром, и умом (3)

Идушой, и телом ему служить. (4)

(1)Конкретизация таких понятий как “chance” и “curse”.

(2)Добавление притяжательного местоимения «себе» и указательного местоимения «это».

(3)Опущен предлог “with”. Фраза “worldly goods” заменена русским эквивалентом «добро», который более соответствует переводу лирического произведения, нежели другие его аналоги, как «имущество», «состояние».

(4)Точный перевод.

Вданном варианте перевода когнитивная информация передана максимально точно. Но при этом утрачена форма произведения, его ритмический строй и поэтика, а соответственно изменились и характер, и атмосфера стихотворения. И хотя идею произведения можно понять, но её нельзя прочувствовать, как при чтении поэтического перевода или при чтении подлинника.

3. Поэтический перевод:

It was my choice or chance or curse To adopt the cause for better or worse And with my worldly goods and wit And soul and body worship it.

76

Мой выбор, дар или проклятье, (1) Для зла иль блага то занятье, (2) Которому, я счёл уделом, (3) Служить умом, душой и телом. (4)

(1)Опущение глагола “was”. Лексическая замена “chance” на «дар».

(2)– (4) Многочисленные перестановки. Замена сочинительной связи на подчинительную. Опущение важного, как уже было отмечено в предыдущем анализе, словосочетания “worldly goods”.

Данный перевод являет собой нечто среднее между поэтическим переводом Р.М. Дубровкина и построчным переводом. Он достаточно полно передаёт когнитивную информацию оригинала, сохраняя стихотворную форму. Однако здесь нет присущей подлиннику простоты, которая обычно свойственна лирике Э.А. По, а потому важна. И хотя идея стихотворения передана верно, но некоторая витиеватость перевода не даёт прочувствовать атмосферу произведения.

Взаключении можно отметить, что данное стихотворение представляет значительную сложность для перевода из-за его небольшого объёма. Так как при этом увеличивается плотность важной информации, необходимой для передачи идеи и атмосферы произведения, а следовательно, и для перевода. Но, как мы знаем, невозможно создать перевод в точности похожий на оригинал, а значит, главное – передать идею, что оправдывает количество опущений и изменение когнитивной информации.

***

1.Алексеева В.Н. Проблема перевода художественного произведения на иностранный язык / В.Н. Алексеева // Ярославский педагогический вестник. 2012. № 3. С. 153–155.

2.Булгаков М.М. Мастер и Маргарита / М.М. Булгаков. М., 1988. 278 с.

3.Ковалев Ю.В. Эдгар Аллан По. Новеллист и поэт, Л., 1984. 296 с.

4.По Э.А. Ворон: Стихотворения и поэмы / Э.А. По / пер. с англ. В. Васильева, А. Глебовской, Н. Голь и др. [вступ. ст. и коммент. Ю. Ковалев]. СПб.: Издательская Группа «Азбука-классика», 2010. 288 с.

5.Русский язык (Тернистый путь переводчика) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://russkiyjazik.ru/534/ (24.10–25.12.2013).

6.Сдобников В.В., Петрова О.В. Теория перевода: [учебник для студентов лингвистических вузов и факультетов иностранных языков] / В.В. Сдобников, О.В. Петрова. М.: ACT: Восток-Запад, 2007. 448 с.

7.Чуковский К.И. Высокое искусство: принципы художественного перевода / К.И. Чуковский. СПб.: Азбука-классика, 2008. 442 с.

8.Эткинд Е.Г. Поэзия и перевод / Е.Г. Эткинд. Л.: Сов. писатель, 1963. 431с.

9.Bulgakov M. The Master and Margarita / M. Bulgakov / Translated from the Russian language by R. Pevear and L. Volokhonsky. Penguin Books, 1997. 409 p.

10.Wikipedia [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://en.wikipedia.org/wiki/ Greek_to_me (24.10.2013).

77

УДК 81’1 ББК 83.07

А.Д. Николаева, С.А. Виноградова

ФГБОУ ВО «Мурманский арктический государственный университет», г. Мурманск

КОГНИТИВНАЯ МЕТАФОРА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ УРСУЛЫ К. ЛЕ ГУИН «ПЛАНЕТА ИЗГНАНИЯ» И «СЛОВО ДЛЯ ЛЕСА И МИРА ОДНО»

Аннотация. Статья посвящена анализу концептуальных метафор в повестях «Планета изгнания» и «Слово для леса и мира одно» Урсулы К. Ле Гуин. При анализе данных метафор была выявлена их прагматическая направленность и текстообразующая роль.

Ключевые слова: когнитивная метафора, прагматический аспект, структурная метафора, онтологическая метафора, ориентационная метафора, сфера-источник, сфера-мишень.

A.D. Nikolaeva, S.A. Vingradova

Murmansk Arctic State University, Murmansk

COGNITIVE METAPHOR IN URSULA LE GUIN’S “PLANET OF EXILE” AND “THE WORD FOR WORLD IS FOREST”

Abstract. The article analyzes the conceptual metaphors used in Ursula K. Le

Guin’s novels “Planet of Exile” and “The Word for World is Forest”. While analyzing we discovered pragmatic and text-forming properties of these metaphors.

Key words: cognitive metaphor, pragmatic aspect, structural metaphor, orientational metaphor, ontological metaphor, source domain, target domain.

В данной статье был проведен анализ концептуальных метафор, встречающихся на страницах повестей Хайнского цикла Урсулы К. Ле Гуин «Планета изгнания» и «Слово для леса и мира одно». Метод анализа базируется на когнитивном подходе к метафоре, который был представлен Дж. Лакоффом и М. Джонсоном. Ученые считали, что метафора пронизывает все сферы человеческой деятельности, в особенности язык [3, с. 388].

Сущность концептуальной метафоры состоит в осмыслении и переживании явлений одного рода в терминах явлений другого рода. В последующих публикациях их назвали сферой-источником (source domain) и сфероймишенью (target domain). Концептуальная метафора предполагает проецирование сферы-источника на сферу-мишень. Вследствие этого, сфера-ми- шень заимствует у сферы-источника структурный каркас в виде набора основных элементов и отношений между ними. Таким образом, главной функцией концептуальной метафоры является представление сложных и отвлеченных областей человеческого опыта через более простые и конкретные.

78

Метафора имеет сложную структуру, состоящую из центральных (ядерных) и периферических элементов. В центре находятся конкретно метафорические выражения, а к периферии относятся такие языковые выражения, которые могут интерпретироваться и буквально, и метафорически (элементы двоякого толкования) [2, с. 4–5].

Выбор произведения в фантастическом жанре в качестве материала исследования обусловлен несколькими причинами. Во-первых, метафора часто используется авторами фантастики в качестве средства создания картины мира, что позволяет наблюдать реализацию когнитивной функции метафоры. Во-вторых, в фантастической литературе меняется сам характер образных средств: они служат созданию эффекта правдоподобия, ясности и убедительности изложения. Четко выраженный прагматический аспект метафоры в фантастических произведениях дает возможность изучать ее как механизм целенаправленного воздействия на читателя [Там же].

Фантастика Ле Гуин отличается от других прежде всего более гуманитарным уклоном, акцентом на социологию и антропологию. Это особенно отражено в научно-фантастических книгах Хайнского цикла, где главной темой является культурное взаимодействие планет далёкого будущего. Хайнский цикл – это не научная фантастика в привычном ее понимании. Это взгляд со стороны подлинного гуманитария, культуролога и этнографа. Главной задачей автора стало отражение глубокой культурной и социальной составляющей народов. Красной нитью сквозь все произведения цикла тянется одна и та же идея – поиск взаимопонимания и гармонии.

Рассмотрим примеры когнитивных метафор, использованных в повестях «Планета изгнания» и «Слово для леса и мира одно».

Одна из структурных метафор, разворачивающихся в тексте, имеет вид FIGHTING IS A DANCE. Она представлена в следующих выражениях: weaving about each other, engaging with sudden grace. Сферой-источником является DANCE, а сферой-мишенью – FIGHTING. Также присутствуют элементы двоякого толкования: weaving и engaging. Оба этих слова имеют значения, употребляемые в военном жаргоне (weave – уклоняться, engage – открывать огонь), но под действием сферы-источника начинают осмысливаться по-другому. Метафора взаимодействует с лексическим окружением и создает контекст для изначально неметафорических элементов, таким образом, связывая текст. Борьба в этом случае представляется как танец, что очень важно для понимания контекста, поскольку раса, ведущая эту борьбу, изначально была очень мирной.

Еще одна структурная метафора – TERROR IS A CREEPER:

Terror grew in her. Now she wanted to run, and did not. The terror overcame her and she could not move.

Сфера-мишень TERROR осмысливается через сферу-источник CREEPER. Элементы двоякого толкования grew in и overcame создает в сознании читателя образ вьющегося растения, которое душит главную герои-

79

ню. Страх представлен как нечто, неподвластное человеческому контролю. Эта метафора может интерпретироваться в системе представления о мире, как о лесе. Урсула Ле Гуин в своих произведениях говорит о теснейшей связи человечества и природы, как физической, так и психологической.

CROWD IS A SWARM. Сферой-источником является SWARM, а сферой-мишенью – CROWD. Она представлена в следующих выражениях: the valley was swarming, overrunning with people, they were moving southward in a jumbled way. Создается образ толпы, двигающейся по долине, подобно огромному рою пчел.

HUMANS ARE CATTLE. Следующее метафорическое выражение характеризует представление о людях, как о скоте: shipload of women had arrived, the second batch of breeding females, 212 heads of prime human stock.

Сфера-мишень HUMANS осмысляется через источник CATTLE. В повести речь идет о захвате далекой богатой ресурсами планеты землянами и образовании земной колонии. В далеком будущем человеческая жизнь обесценивается настолько, что людей просто разводят, как скот.

Еще одним примером концептуальной метафоры является онтологическая метафора вместилища: Сон – это нора (Selver slipped into the great darkness, He crawled out into the evening sunlight). В повести «Слово для ле-

са и мира одно» для жителей далекой планеты сны имеют огромное значение. Сон представляется как нора, в которой люди могут скрыться от ужасов внешнего мира.

К ориентационным метафорам можно отнести метафору – SLEEP IS DOWN: his head dropped, Selver slipped into the great darkness, he fell asleep.

Традиционно сознание ориентировано вверх, а бессознательное состояние – вниз. Мотивированность этой метафоры подкреплена знанием того, что человек и большинство млекопитающих спят лежа, а просыпаясь, встают.

В заключение можно отметить, что рассмотренные метафоры составляют своеобразный каркас произведений. Метафора играет текстообразующую роль и пронизывает повести, что характерно для фантастических произведений. В последние годы метафора превратилась в мощный инструмент когнитивных исследований. Доказано, что метафорический процесс глубоко укоренен в самой сущности языка, и все сферы деятельности человека пронизаны метафорой.

***

1.Баранов А.Н. Очерк когнитивной теории метафоры: материалы к словарю / А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов. М.: Ин-т рус. языка Акад. наук СССР, 1991. С. 184–192.

2.Билоус Л.С. Текстообразующая роль метафоры (на материале американской науч- но-фантастической литературы): автореф. дис. … канд. фил. наук: 10.02.04 /

Л.С. Билоус. СПб., 2001. 21 с.

3.Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф, М. Джонсон // Теория метафоры: сб. М.: Прогресс, 1990. С. 387–415.

80