Siaset-name_Kniga_o_pravlenii_vazira_XI_stoletia_Nizam_al-Mulka__Literaturnye_pamyatniki__-_1949

Гл а в а . с о р о к

в т о р а я

сказал: „Вас зовет Фахр ад-да.улэ". Они

пошли к Фахр ад-даулэ»

Случилось, что

около Фахр ад-даулэ был Сахиб-Кафи. Спросил

у них: „Вы что

за люди?

зачем ходите

каждый день в эту дозор-

ную башню?" Ответили:

„Для развлечения". Сказал: „Развлечение

это

дело. Говорите по правде, что делаете?". Ответили: „Ни для кого

не

тайна, что мы —-не воры, не кровники, не соблазнили ни жену,,

ни

ребенка кого-либо, никто никогда не приходил к царю с жалобой

на

какую-либо обиду

с нашей стороны. Если царь даст нам пощаду,,

скажем, что

мы за

народ?"

Фахр ад-даулэ сказал: „Ручаюсь за

безопасность

вашей

жизни

и имущества", и произнес клятву. Они

сказали: „Мы—дабиры и владетельные лица — остались без дела,

службы,

не

обращает

на нас

внимания. Мы же

прослышали, что

в Хорасане

объявился государь,

зовут его Махмуд. Он привлекает

к себе даровитых и красноречивых, не позволяет

им погибнуть. Вот

мы теперь прилепились к нему

сердцем, отвратив надежду от этого

государства.

Каждый день мы

ходим туда,

беседуем

друг с дру-

гом и жалуемся на судьбу.

У

всякого,

кто

едет

по

дороге,

расспрашиваем о Махмуде,

пишем послания

нашим

друзьям,.

которые

в

Хорасане,

просим

об их содействии, чтобы

отпра-

хорошего

происхождения, некоторых я знаю, так как

они имеют

до меня

касательство. Предоставь их мне, чтобы было

сделано то>

Он

приказал хаджибу: „Отведи

их во дворец

Сахиба

и отдай ему".

Хаджиб взял их, отвел

во дворец

Сахиба и вернулся. Они же по-

теряли

всякую надежду

на

сохранение

жизни. Пришел

Сахиб во

дворец,

призвал

их, огляделj

через

некоторое время

появился

фарраш,

взял их

и усадил

в очень

красивых

покоях, украшенных

и

разубранных.

Через

некоторое

время

пришли

виночерпииs

принесли джулаб, выпили,

принесли

стол,

поели

пищи, вымыли

несчастья нашему

царству, не плачьтесь, не жалобьтесь". Когда

Сахиб

пришел к

Фахр ад-даулэ, тот спросил: „Что ты сделал

с теми

людьми?"

Ответил: „О, царь! всем я дал лошадь, снаряже-

Глав

а.сорок

вторая

1 7 1

достоинства и средств. Если он обладает одной

службой и хочет

еще,

не

соглашайся, не давай позволения, чтобы

этот чуждый обы-

чай

не

вошел в употребление. Когда

все мутасаррифы являются

при

деле, государство — процветает, украшается

амилями. Главою

Когда вазир вероломен, обидчик, все

амили уподобляются ему,

даже хуже. Если амил хорошо сведущ в

тасарруфе,313 опытен в на-

счастья мусульман под предлогом выполнения

должности, отчет-

ности, оказывающим

им пренебрежение,

когда

мусульмане

стонут

и жалуются на этого

плохозера, надо

его сместить? не

следует

будут говорить, что во всем

мире нет равного ему дабира и мух-

тасиба и что, если он будет

отстранен, никто не может исполнять

172

Сиасет-нймэ

чтобы он

доставил в Куфу того иудея, где бы он ни находился.

Он отправил во все

стороны других всадников, чтобы они привели

из Аджама

в Куфу

амилей-мусульман. Когда

привели иудея и по-

явились

те

амили, то

он не нашел ни среди арабов, ни среди ами-

лей-мусульман не-арабов, ни одного, кто бы умел

исполнять долж-

ность и кто обладал

бы такими же достоинствами, какими обладал

тот иудей. Никто так

не знал дела: получать

деньги, распоряжаться

обрабатыванием и возделыванием,

распознавать

людей,

понимать

„прибыль" и „остаток".

Саад

сын

Ваккаса

оказался в

затрудни-

тельном

положении и решил оставить иудея

на должности. А по-

велителю

правоверных

написал

послание; „Я призвал

иудея; из

Г л а в а

с о р о к

в то р а я

1 7 3

Мухаммеду

истинно

Мухаммед

мертв, а для того, кто поклонялся

господу Мухаммеда — Мухаммед жив и не умер". Толкование на это

гласит: „Если вы обожаете Мухаммеда,

то он умер, а если вы обо-

жаете господа Мухаммеда,

то он существует,

ибо

он не умер и не

умрет". Это выражение

очень

пришлось

по

душе мусульманам и

вошло среди арабов в поговорку. Второе

же то? что сказал Омар,—

да будет доволен

им господь!: „Иудей—умер".

О

всяком

амиле

или мутасаррифе, который хорошо знает дело, но является жадным,

обидчиком и плоховером,

когда хотят его отрешить

от

должности,

говорят: „иудей —умер".

Если же возвратиться снова к нашему

предмету,

то

должность

амилей зависит от вазира. Хороший вазир доставляет государю

доброе имя и добрую славу. Все те государи,

которые стали вели-

кими, которых будут

поминать

добром

до дня восстания из мерт-

вых, все они имели

добрых вазиров. То же

самое

и у пророков:

Сулейман — мир над ним!— имел Асафа

сына Бархиа; Моисей — мир

над ним!— своего

брата

Аарона — мир

над

ним!— Иисус — мир

над ним!— Симеона;

Мустафа — благословение и мир

над ним! —

такого, как Абу-Бекра

Садика—да будет доволен им господь! Из

государей: Кей-Хосров имел Гударза;316

Минучихр — Сама;

Афра-

сиаб — Пирана сына Висэ; Гуштасп — Джамаспа,

Рустем — Зеварэ;

Бахрам-Гур — Хордэ-Руза;317 Нуширван — Бузурджмихра; халифы рода

Аббаса — семейство

Бармакидов;

Саманиды — Баламидов;

султан

Махмуд — Ахмеда сына Хасана; Фахр ад-даулэ— Сахиб-Исмаила сына

Аббада; султан

Тогрул — Абу

Насра

Кундури;318

Алп-Арслая и ш

Малик-шах — Низам ал-мулька;

и много подобно этому. Вазир дол-

жен быть правильного образа мыслей, по вере ханифит или шафиит,

с чистой верою, достойный, знаток

налогового дела, щедрый, друг

государю.

Лучше всего, если он был бы из семьи

вазиров;

ибо со

времен Ардашира

Бабакана до Иездеждерда,

последнего из царей

Аджама, как государем

следовало

быть сыну государя,

так и вази-

ром следовало быть сыну вазира. Как ушло царствование от аджа-

мов, тогда и ушло вазирство из семьи вазиров.

Рассказ. Рассказывают, что

однажды

Сулейман сын Абд ал-ма-

лика3 19 давал прием. Присутствовали вельможи державы и надимы.

Случилось

сказать ему: „Мое царство, если не больше, чем царство

чтобы десять

его предков были вазирами". Спросил: „Найдется ли

в мире хоть

один вазир с такими указанными тобою качествами?"

новались в Балхе и там остались. Вазирство

у них наследственное,

у них имеются записи о порядке и достоинствах

вазирства. Когда

их дети выучивали письмо и адаб, им давали

те

книги, чтобы они

заучивали и чтобы свойства воспитывались

по правилам предков.

Нет никого во всем свете

более

достойного

быть твоим вазиром,

чем Джафар. Впрочем, повелителю

правоверных

лучше знать". Не

было из потомков Умейи

и из потомков Мервана ни одного госу-

Глава

сорок

вторая

1 7 5

три дня его привели к Сулейману. Только взглянув

на него, Сулей-

ман

нашел

приятным и его внешний вид, и выражение. Когда Джа-

фар

вошел

в айван, введенный хаджибами, и уселся, Сулейман при-

от меня". Хаджибы

быстро подхватили его и вывели вон. Ни один

человек не понял, что случилось.

До времени полуденного намаза:

Сулейман предавался

наслаждению вина: явились вельможи, сели

надимы, руки потянулись

к вину, чаша обошла несколько кругов и

в

приятности приостановились. Когда увидели, что Сулейман пришел

в

хорошее расположение

духа, один из

Вадимов

спросил: „Царь

с таким почетом и милостью

вытребовал

Джафара

на выполнение

великой должности,

а когда тот

сел перед повелителем правовер^

ных, он его сразу

же

погнал

в негодовании". Сулейман ответил:

„Если бы не длительный путь,

который он сделал, и не его высоко-

родность, я приказал бы

тотчас

порубить ему шею; ведь он имел

яд мне в подарок". Один из главных

надимов попросил: „Разреши

мне

сходить

к нему, порасспросить

об

этом

деле. Посмотримг

что

он скажет: признается или станет отрицать?" Ответил: „Ступай".

Тот

немедленно встал, отправился к Джафару

и спросил: „Ты, при-

ходя

сегодня к Сулейману,

имел

яд?"

Ответил: „Да,

и до сего

времени имею. Вот он под печатью

перстня; он достался

мне в на-

следство от отца. Но этим перстнем никогда

мною не был обижен

даже муравей,

а не то, чтобы я согласился на гибель подобного мне

человеческого

существа. Мы

храним

яд

из-за

предосторожности.

было доподлинно ведомо, ради

чего он меня зовет. Я опасался, что

он

будет требовать

от меня

списка сокровищ, потребует от меня

того, что я не смогу

исполнить, или же подвергнет

меня мучению,

которое я не смогу вынести; чтобы

спастись от мучений и униже-

ния,

я сниму печать перстня и приму

яд".

Тот человек

выслушал

это,

сейчас же

отправился обратно, пришел

к Сулейману,

переска-

зал все дело,

Сулейман был изумлен благоразумием, бдительностью

и

предусмотрительностью Джафара.

Он

душевно

расположился~:

к

нему, попросил прощенья, приказал, чтобы отправили его личное-

1.76

С иасетна

мэ

верховое

животное, привезли на нем

Джафара ко двору

со всяче-

скими пышностью, почетом и милостью. Джафар

предстал

перед

Сулейманом, совершил поклон. Сулейман принял

его

милостиво,

взял его руку в свою руку, расспросил о трудностях

дороги,

сказал

поставил перед ним чернильницу, чтобы он

написал перед

ним не-

сколько грамот. Никогда не

видели Сулеймана

таким

счастливым,

как в этот день. Когда он

вышел

из

приемного

зала, он устроил

пирование с вином. Собрание украсили

золотом,

драгоценностями,

златотканными коврами, так что

никто никогда не видел подобного.

Уселись пить вино. В середине веселия

Джафар спросил у Сулей-

мана: „Каким образом узнал царь, среди

нескольких тысяч людей,

что у сего раба

имеется

яд?"

Сулейман

ответил:

„У

меня

есть

нечто, что

мне

дороже

всех

казнохранилищ и владений. Никогда

я не разлучаюсь

с

этим: То — десять

раковинок, подобных

тем,

которые называют джаз, но

не такие, как они. Достались

они мне

из казнохранилища

царей, Я их

ношу

на

руке.

Особенность их

такова: как только где-нибудь

окажется яд, положат ли его в пищу

или вино, едва лишь запах

яда

распространится

вокруг,

они

не-

медленно

приходят

в движение,

бьются

друг

о друга,

становятся

беспокойными. Вот я и узнаю о яде.

Как только ты появился передо

мной, раковины

сейчас

же

пришли в движение

и, чем ближе ты

154 подходил

ко мне, тем сильнее

они

двигались;

когда ты

сел, они

ударились

друг

о

друга, и у

меня более не осталось никакого

сомнения, что ял находился при тебе; если бы на твоем месте был

кто другой, я не оставил бы его в живых. Когда

ты встал

и ушел

от меня, раковины успокоились".

Он снял

две

раковины с руки,

показал Джафару

и спросил:

„Видел

ли ты на

свете

что-нибудь

более удивительное?" Джафар и вельможи посмотрели с

удивлением.

Тогда Джафар сказал: „Я видел на свете два чуда, равных которым

никто не слыхал и не видел, одно — то, что вижу у царя, другое — то,

что я видел у царя Табаристана".

Сулейман

попросил: „Расскажи

об этом". Джафар

сказал: „Когда к правителю Балха прибыл приказ

царя об отправлении сего раба

в Дамаск, сей раб снарядился в путь,

изготовился на

службу и направился из

Нишапура

в Табаристан.

•178

Сиасет-намэ

Доставил сундучек,

поставил его перед царем. Царь имел кошель*

послал домой. Мы все

изумились". Затем

Джафар снял перстень

с пальца, положил его

перед Сулейманом

и сказал: „Вот ©тот пер-