книги из ГПНТБ / Копелевич, Ю. Х. Возникновение научных академий. Середина XVII - середина XVIII в

ПЕРВЫЕ ШАГИ НАУЧНОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ

При интенсификации научной работы в XVII в. книга стала недостаточно быстрым средством информации. В га­ зетах, которые начали издаваться в странах Европы в пер­ вой половине века, среди военных и политических реля­ ций иногда помещались и «Ученые новости». Их приво­ зили из страны в страну дипломаты, путешествующие ученые, иностранные студенты. Но главным средством научного общения оставалась все более и более интенсив­ ная корреспонденция, очень гибкая и находящая в пе­ риоды войн и политических осложнений между государ­ ствами свои «обходные» пути. После смерти Мерсенна (1648 г.) его роль связующегося звена в переписке уче­ ных взяли на себя Ольденбург в Англии1 и Чирнгауз в Германии. Но ученая корреспонденция, естественно, была доступна небольшому кругу лиц и никак не могла удовлетворить все более широкого интереса читающей публики к тому, что происходит в «республике наук». В середине века повсеместно распространились маленькие печатные трактаты, брошюры, памфлеты, в которых от­ ражалась научная полемика и борьба общественного мне­ ния за науку и против нее. Ученые иногда печатали и рассылали листки, своего рода «вызовы», в которых пред­ лагали, иногда с обещанием вознаграждения, решить ка­ кую-нибудь задачу. Такие «вызовы» стимулировали науч­ ные исследования. Многие задачи, объявлявшиеся Mepсенном, вызывали горячие споры между Декартом, Ферма и Робервалем, притом споры большей частью «заочные». Архитектор Ж. Дѳзарг, написавший сочинение о перспек­ тиве, объявил через такого рода листовку конкурс на луч­ шую книгу по этой теме и расклеил на стенах в Париже

1 О переписке Ольденбурга см. с. 46.

32

плакат, в котором нападал на одного пз свопх соперников, обвиняя его в плагиате [131, с. 74—75]. Из всего этого видно, насколько ощутимой была потребность в науч­ ном журнале — новом типе издания, в котором можно было бы коротко и быстро сообщать свои идеи и открытия, вести споры с оппонентами и апеллировать к публике, интересующейся наукой. Примечательно, что первый та­ кой журнал — парижский «Журнал ученых» 2 — был со­ здан не каким-нибудь из существовавших тогда кружков, а возник вне всяких обществ и академий. И хотя позд­ нее академии стремились подчинить своему влиянию или полностью взять в свои руки научную журнали­ стику, продолжали развиваться независимые научные журналы.3

Первый номер «Журнала ученых» вышел 5 января 1665 г. Настоящим издателем его был Дени де Салло (хотя журнал печатался с именем Эдувилля, одного из его служащих), советник парламента в Париже, человек раз­ носторонних интересов, в течение многих лет делавший выписки из научных книг. Задачу своего журнала, как сообщалось в первом номере [163, 1, с. 6], он видел в из­ вещениях о новых книгах, с краткими их аннотациями, о новых опытах по физике и математике, новых откры­ тиях и изобретениях, а сообщениями о всевозможных уди­ вительных явлениях природы, кометах, уродах и тому

«неакадемический» характер независимых научных журналов XVII в., их оппозиционность академиям как центрам официаль­ ной науки. По его мнению, именно эти журналы, в отличие от чисто академических, превратившихся в «кладези учености»

(Ablagerungen der Gelehrsamkeit) стали выразителями идей и интересов не отдельных «ученых республик», а более широкой публики. Это противопоставление Прутца, вероятно, сильно пре­ увеличено, что можно видеть из большого сходства «Journal des Sçavans» и появившихся вскоре после него лондонских «Philo­ sophical Transactions», хотя последние издавались под контролем Лондонского королевского общества. Правда, надо полагать, что

положении, как и парижский, т. е., как мы сказали бы сейчас, держался на «самоокупаемости».

журналу широкую читающую публику.4 Несмотря на то что новому журналу покровительствовал Кольбер, через несколько месяцев последовал королевский запрет, так как издатель отказался подвергнуть журнал цензуре. Возобно­ вилось издание на следующий год, когда журнал перешел в руки аббата Галлуа (Жак Галлуа был математик и эл­ линист, член Парижской академии с 1668 г.). Теперь критика в нем была еще более осторожна, а часто при ре­ цензировании книг давалось лишь их бесстрастное изло­ жение, без всяких оценок. В конце 1668 г. Аири Жюстель пишет секретарю Лондонского королевского общества Ольденбургу, что «Журнал ученых» вынужден огляды­ ваться на церковь [106, с. 198].

В номере, вышедшем 30 марта 1665 г., появилось объявление о том, что в Лондоне возникло общество ис­ пытателей природы и что там начали издаваться «Фило­ софские записки», о которых, как сказано в объявлении, «еще нельзя дать отчета, так как они написаны по-ан­ глийски». Позднее, однако, языковая преграда не поме­ шала этим двум журналам не только давать взаимные обзоры, но и перепечатывать друг у друга сообщения и статьи. «Журнал ученых» и «Философские записки» стали основными каналами обмена научной информацией в Европе этого периода. «Журнал ученых» при Галлуа стал выходить все реже, иногда один-два раза в год. В 1675—1686 гг. редактором его был аббат Жан Поль де ла Рок. Ему удалось снова наладить регулярный выпуск журнала два раза в месяц, а иногда и еженедельно. Оста­ ваясь частным изданием, журнал, однако, постоянно должен был оглядываться на цензуру и церковь. В этом отношении в лучшем положении были его конкуренты, издававшиеся в Голландии журналы П. Бэля «Новости

4 В статье о комете, наблюдавшейся 1 января 1665 г. (в но­ мере журнала за 26 января) читателю предлагаются объяснения сущности комет Робервалем, Декартом, Озу и другими учеными. В этом же году в номере за 23 февраля приводятся письма из Лондона и Гааги об использовании маятника для определения долготы в море. Но, наряду с серьезной научной информацией можно встретить, например, такие материалы, как сообщение с острова Мартиника о появлении «водяного человека с рыбьим хвостом» [т. III, 1672-1674, Амстердам, 1683, с. 103—109], или

известие о том, что в Польше родился ребенок с золотым зубом [т. IX, (1681), Амстердам, 1682, с. 351].

34

Причем журнал «Де Трѳву» обращается к более широкой публике. Оба издания имели примерно по 1000 подпис­ чиков, но так как отдельные номера переходили из рук

вруки, то реальное число их читателей определить трудно.

Ксередине века среди рецензируемых книг увели­ чивается число французских за счет иностранных. В осо­ бенности падает число рецензий на латинские книги (это были преимущественно издания Германии). Однако по­

являются рецензии на книги, вышедшие в России [130,

с. 38] .9

Вслед за парижским «Журналом ученых» и лондон­ скими «Философскими записками» (о них речь пойдет ниже) стали появляться подобные издания и в других странах. В 1668 г. в Риме начал выходить итальянский

ках. Они раздвинули границы «республики паук», способ­ ствовали быстрой информации широкой читающей пуб­ лики о событиях научной жизни.

В каждом журнале публиковались сообщения из дру­ гих стран, рецензии на иностранные книги, на новые выпуски других журналов. Одако все более ощущалась потребность в международном информационном органе. Такую роль стал играть появившийся в Лейпциге в 1682 г. на латинском языке журнал «Труды ученых»».12 Журнал издавался ровно сто лет, причем первые 72 года его из­

внук Фридрих Отто Менке). Разветвленные международ­ ные связи лейпцигских книготорговцев давали возмож­ ность Менке быстро получать новые книги из разных стран. Лейпцигский университет обеспечивал журнал рецензентами по разным областям науки. Рецензии пе­ чатались анонимно. Однако сохранились редакционные экземпляры журнала первых его десятилетий, на кото­

9 О дальнейшей судьбе французских научных журналов и от­ ражении в них развития русской науки см. работу Л. В. Каминер

36

рых указаны авторы рецензий.13 Их список показывает, что Менке привлекали для этой работы большой круг специалистов. В статье-некрологе об Иоганне Бурхарте Менке в «Трудах ученых» [88, 1732, с. 235] говорится, что он заботился, «чтобы те, которые публиковали отзывы о новых книгах, были хорошо осведомлены в этом искус­ стве, имели твердое суждение в данной науке и умели изящно писать по-латыни». Латинский язык «Трудов ученых» способствовал его популярности как междуна­ родного журнала.

Л. Олыпки [56] отмечает живучесть латинского языка в XVII в. как мирового научного языка в самом широ­ ком смысле слова. Обогащенный творчеством гумани­ стов, язык интенсивно приспосабливался к нуждам новой науки. Путаница в терминологии, вызванная употребле­ нием в научной литературе национальных языков, сти­ мулировала стремление сохранить латинский язык как разработанное, испытанное веками средство общения ученых.

В части рецензий издатели «Трудов ученых» стреми­ лись избежать субъективных оценок, не втягиваться в полемику. Уже в предисловии к первому тому они вы­ ражают намерение «не мазать сажей» чьих-либо сочине­ ний. Видимо, здесь уже был учтен опыт парижского «Журнала ученых».

Комплект «Трудов ученых» — это подлинная энци­ клопедия науки за столетие. Издатели стремились к ох­ вату всех областей науки. Здесь представлены теология

ицерковная история, право, медицина и физика, история

игеография, философия и филология. Ежемесячные вы­ пуски, переплетенные по годам, составляют тома в 500— 700 страниц убористого текста и содержат в год примерно по 250—300 рецензий и статей. Кроме книг, регулярно

рецензируются лондонские «Философские записки», труды «Леопольдины», «Мемуары» Парижской академии

рецензентов, но и специально готовил их для этой работы. Имеются сведения о том, что Менке читал лекции, посвященные журналу «Acta eruditorum»; рецензенты получали в качестве вознаграждения только по экземпляру журнала. Вместе с тем журнал не был доходным, он получал от саксонского курфюрста дотацию в размере 200 талеров в год [164. с. 21].

37

ким образом, «Труды ученых» стали журналом журналов. Что касается книг, то сейчас, естественно, трудно судить о полноте охвата журналом выходившей литературы. В обращении к читателю тома за 1688 г. издатели сами говорят о невозможности учесть и рецензировать всю литературу.

Однако количество рецензий, среди которых встре­ чаются названия книг, выходивших в самых отдаленных уголках Европы, говорит само за себя.

Основная масса книг рецензировалась па страницах журнала в тот же год, когда книга вышла из печати. Книги 2—3-летней давности или более старые упоми­ наются редко. Те, которые почему-либо не попали в поле зрения издателей, но позднее были признаны достойными внимания, рассматривались в дополнительных томах — «суплиментах».

Хотя для современников «Трудов ученых» их основ­ ная ценность состояла в оперативной и квалифицирован­ ной информации о новой литературе, важное место в истории науки журналу обеспечили оригинальные статьи, по объему обычно составлявшие меньшую часть. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что ав­ торы этих статей в первые десятилетия существования журнала — как правило, ученые из стран, еще не имев­ ших в ту пору своих академий. На первом месте среди таких ученых стоит Лейбниц. Начиная с первого тома и до конца века, т. е. до момента основания Научного общества в Берлине, нет почти ни одного тома без статей Лейбница. На страницах «Трудов ученых» в 1683— 1684 гг. Лейбниц впервые изложил разработанные им на­ чала дифференциального исчисления. В 1686 г. в его статье об «анализе неделимых и бесконечных» впервые появляется в печати интеграл. В работах по механике — попытки приложения новых открытий в математике к различным видам движения. После 1700 г. Лейбниц ме­ нее активно выступает в «Трудах ученых», по и тогда время от времени появляются его полемические заметки и оригинальные исследования. Всего он поместил в жур­ нале около 40 работ.

К концу века постоянным автором журнала стано­ вится базельский математик Яков Бернулли, а затем и его младший брат Иоганн Бернулли. Вместе с Лейбницем они образовали своего рода «триумвират», который через

38

«Труды ученых» в сотрудничестве, в полемике, в постоян­ ном состязании внес весьма существенный вклад в то могучее развитие, которое получили в эту эпоху матема­ тический анализ, геометрия и механика.

Начиная с середины второго десятилетия XVIII в. на страницах журнала появляются математические статьи Xp. Вольфа, в то время профессора в Галле, несколько позднее — работы по математике и механике Я. Германа, Н. Бернулли-младшего, Xp. Гольдбаха, в 1726 г. — пер­ вая печатная статья девятнадцатилетнего Леонарда Эй­ лера, ученика Иоганна Бернулли. Мы отмечаем здесь имена именно этих авторов, так как все они — будущие профессора Петербургской академии. Можно заметить, что среди ученых, сформировавших в 1725—1727 гг. пер­ вый состав профессоров Петербургской академии, нет почти ни одного, имя которого не встречалось бы в пред­ шествующее десятилетие в лейпцигских «Трудах уче­ ных». Здесь рецензировались философские сочинения Г. Б. Бюльфингера, книги механика И. Г. Лейтмана, со­ чинения Т. 3. Байера. Встречались рецензии на сочинения врача и зоолога П. А. Микелотти и астронома Дж. Полени, которые вместе с X. Вольфом и И. Бернулли соста­ вили первую «четверку» иностранных членов Петербург­ ской академии. Словом, можно сказать, что ученые из разных городов и разных стран, объединившиеся в Пе­ тербургской академии, уже раньше были связаны общей принадлежностью к «невидимому колледжу», который группировался вокруг лейпцигских «Трудов ученых».

Отметим еще, что в томе за 1710 г. (с. 140) появи­ лось известие о введении в России нового шрифта. Пер­ вые русские книги новой печати прислал издателям жур­ нала состоявший на русской службе воспитатель царе­ вича Алексея барон Г. Гюйссен. В томе за 1714 г. от­ рецензировано около десятка русских книг Московской и Петербургской типографий.

Успех лейпцигского «латинского» журнала вовсе не шел в ущерб развитию журналистики на национальных языках. Наоборот [см. 165, т. I], в одних только странах немецкого языка за первую четверть XVIII в. появилось около 250 журналов, которые в той или иной мере могут быть отнесены к разряду научных. Правда, многие из них были недолговечными. Новые журналы часто искали пути более оперативной информации: выходили, наподо­

39