Сказкин С.Д. - Очерки по истории западно-европейского крестьянства в средние века - 1968

ной покров равнин, крестьяне долин Дофинэ поднялись на штурм__альпийских лесов» 3-

"""Вторым источником увеличения пашни были осушенные болота (особенно в приморской Фландрии и Нижнем Пуату), а также многочисленные до этого времени нетронутые пространства, занятые кустарником или дикими травами. «При помощи плуга и мотыги крестьяне самоотверженно боролись >с густым кустарником, с терновником, с зарослями папоротника и всеми «этими сорными растениями, вцепившимися в недра земли»,— как рассказывает нам... хроника Мориньи. Создаются новые деревни, тип построения которых позволяет нам заключить, что они возникли как раз в течение этих двух столетий» 4.

М. Блок также отмечает, что в связи с расчистками увеличивалась подвижность населения: крестьяне старались переселяться на лучшие земли, и эта миграция местного населения была предшественником дальнейших грандиозных колонизационных движений. «В XII — XIII вв. лимузенны и бретонцы переселялись в лесистый район на левом берегу нижнего течения Крёза (притока Вьенны.— С. С.), колонисты из Сентонжа направлялись в междуречье Гаронны и Дордони»5. Движение колонистов скоро перешло границы Франции. Испанские короли и феодалы охотно призывали иноземцев, чтобы заселить пустые пространства, освобождавшиеся в результате изгнания арабов. Многие французы, привлеченные выгодами, которые предлагались им в хартиях poblaciones, переправлялись из Гаскони через Пиренеи в Испанию. И это было явление, характерное не только для Франции. «Стремительный натиск германских и нидерландских колонистов на славянскую равнину, освоение пустынь Северной Испании, рост городов іпо веёй Европе, распашка во Франции, как и в большинстве сосед-

с германским состояла, несомненно, в том, что во Фран-

140

исключительно внутренней, если не считать слабую эмиграцию;_в;д; время_ крестовых ^походов и отдельные~случаѵГ ухода^а_земли, завоеванные нормандцами, или в города Восточной Ещзопы, особенно. Венгрии» 6.

В этих расчистках и передвижениях были заинтересованы как крестьянство, так и господствующие классы. Первые получали либо лучшую, либо дополнительную площадь хозяйства, вторые увеличивали количество •своих подданных и свои доходы. Этим и объясняется деятельное участие в выкорчевывании лесов и осушении болот крупных светских и церковных сеньоров, особенно последних. Этим же объясняется и распространение таких льготных форм держаний, -как французская гостиза и чиншевые держания в Восточной Германии. Этими льготными условиями сеньоры привлекали новых поселенцев, одновременно возлагая на них обязанность выкорчевки леса или мелиоративных предприятий.

Движение за ірасчистку лесов и подъем целины к концу XIII в. сокращается и в XIV в. почти прекращается. О причинах этого явления мы скажем ниже, а теперь наша задача заключается в том, чтобы выяснить, как отразился и отразился ли вообще этот хозяйственный подъем на других сторонах сельскохозяйственной деятельности той эпохи.

проявился прежде всего, то это, конечно, не значит, что сельское хозяйство в это время прогрессировало только в этом направлении. И господствующий класс, получивший за время крестовых походов представление о гораздо более обеспеченной жизни, и богатые горожане предъявляли теперь к сельскому хозяйству повышенные требования не только в количественном, но и в качественном отношении. Отражением этих новых требований было несомненная интенсификация сельского хозяйства в районах, близких к городам, особенно большим (по тогдашним масштабам), возросший с XIII в. интерес к проблемам сельского хозяйства и после нескольких сот

6 М. Б л о к . Ук. соч., стр. 54. Для Западной Германии см. документы в кн.: «Агрикультура в памятниках западного средневековья», стр. 348—360.

141

лет почти полного молчания — возобновление агрономической литературы 7

Таков прежде всего трактат философа-схоласта и бо-

берта Гроесетеста; трактат испанского араба Ибн Аль Авама (XII в.) и ряд других, дошедших до нас во многих рукописях,—факт, свидетельствующий о большом интересе современников к такого рода литературе. Характерно в этом отношении вступление к трактату Хенли: «Это трактат о хозяйстве, некогда составленный мудрым человеком по имени сэр Вальтер Хенли. Составлен же он затем, чтобы людей, имеющих землю и держания и не знающих всех отраслей хозяйства, обучить обработке земли и уходу за скотом, отчего смогут получить великое богатство те, кто услышат эти поучения и будут поступать согласно с ними» 8.

Наиболее полным трактатом этого времени является трактат «Opus ruralium commodorum» («О выгодах сельского хозяйства») итальянского агронома Пьетро Крешенци (латин.— Crescentius), написанный в самом начале XIV в. (около 1305 г.) и дающий довольно полное представление об агрикультуре Италии XIII — XIV вв.

Какие же изменения произошли в Европе этого периода? Во-первых, получают большее распространение железные орудия (или их детали из железа). Они становятся доступными даже для крестьянского хозяйства. Это особенно важно отметить по сравнению с ранним средневековьем, когда, как говорит Дюби, термин faber или fabricius (кузнец) стоял в одном ряду с ювелиром, настолько важна его работа и настолько дорог материал, из 'Которого он изготовляет изделия. (Названный выше автор приводит пример большого королевского хозяйства в Аннап, на границе Фландрии и Артуа в X в. в котором немногочисленные металлические орудия перечислены поштучно. Это — две косы, два серпа, две мо-

7 Единственный оставшийся от этого времени трактат Неккама

142

тыги и несколько топоров. Для всех остальных работ употребляются деревянные инструменты, которые даже ,не перечисляются9.) Во-вторых, гцюиощдит ідапьдейшее распространение трехполья и, что особенно важно для 'эТОго времени, постепенная ликвидация чистых паров. Однако для этого были необходимы определенные условия и прежде всего удобрения. На крестьянских держаниях были участки— сады, на которых использовались повышенные удобрения. Удобрять в таких же размерах более обширные площади пашни было невозможно — нехватало навоза. Поэтому еще римские писатели указывали, что лучшим решением этого вопроса является посадка на паровом поле кормовых растений. Однако эта практика была возможна при таком содержании

к ликвидации паров были еще общинные обычаи, например, обязанность выгона всего скота общины на паровые поля (vaine pature во Франции). И, наконец,необходимо, чтобы спрос на кормовые растения был достаточно высок вообще и чтобы они шли не только на корм скоту. В то время все эти условия были налицо лишь в немногих передовых странах, главным образом в округах быстро развивающихся городов, например, в Северной Италии, Фландрии. В Северной Италии устойчивость римских традиций и наличие большого числа развитых городов позволили поднять агрикультуру и прежде всего садоводство. Во Фландрии благодаря климату и плодородию польдеров процветало животноводство и навоз был всегда в изобилии. Эти обстоятельства ускорили здесь распашку общинных угодий, лесных земель и пастбищ. Правда, исчезновение лесоіВ и пастбищ сократило базис животноводства, но именно сокращение естественных кормов заставило усиленно заниматься разведением кормовых растений. Во Фландрии паровые поля уже ік концу XIII в. засевались кормовыми травами или турнепсом и животноводство получило новую базу. В других местах в XIII в. мы тоже иногда встречаемся -с фактом ликвидации паров. В Нормандии, например, в одном договоре от 1275 г. мы встре-

9 G. D u b у. L'economie rurale et la vie des campagnes dans ГОсcident medievale. vol. II. Paris, 1962, pp. 77, 280.

143

чаем требование, чтобы съемщик по пару сажал бобы. Но полная ликвидация паров часто казалась в это время злоупотреблением, и в северошвейцарских Weislhiimer мы находим прямое запрещение конверсии паровых полей в пашню. В Германии примеры паров дают так называемые егартены и коппельгартены 10.

В XIV в. Пьетро Крешенци начал пропаганду зеленого удобрения; а уже в XVI в. венецианец Барелло в своем «Ricordo d'agricoltura» вел систематические расчеты севооборота, в котором кормовые растения должны были заменить пары.

Другими важными усовершенствованиями в связи с дальнейшим распространением трехполья было более широкое применение тяжелого плуга на колесах, употребление лошади в качестве тяглого животного и постепенное вытеснение видов полбяных пшениц (triticum spelta) пшеницами мягкими (triticum vulgare).

У английских писателей XIII в. мы находим расчеты выгодности трехполья в сравнении с двухпольем и . Плуговая запряжка, которая может обработать 160 акров при двухполье, при трехполье могла бы обработать 180 акров. Английские агрономы устанавливали норму первой пахоты 7/в акра в день и повышали ее до 1 акра

дней, свободных от работы) по 6 рабочих дней в неделю, одна плуговая упряжка может выполнить три вспашки

них совершенно очевидны и этот пример расчета свидетельствует о том, что трехполье прочно укрепилось в английской практике XIII в. Использование вместо волов в качестве тяглого животного лошади (явление, распространенное во второй период средневековья) тоже предполагает трехпольную систему, так как необходи-

144

яровые посевы возможны и при двухпольной системе, и как раз ів Англии в XIII в. двухполье, по-видимому, еще преобладало, хотя и уступало постепенно трехполью. Двухпольная система была доминирующей на известковых почвах и на не очень плодородных возвышенностях юго-запада, в то время как более богатые почвы на большей части острова были под трехпольем. Имеются сведения, что переход от двухполья к трехполью идет,

Поскольку дело идет о замене рала плугом, то здесь возникают две проблемы; происхождение плуга (об этом мы уже отчасти говорили в первой части работы); происхождение и применение отвала. Надо с самого начала заметить, что и тот, и другой (колесный плуг и плуг с отвалом) лишь постепенно распространяются в средней зоне Европы. Бедность крестьянства, основного производителя хлеба в средние века, препятствовала улучшению орудий производства и обусловила длительное сохранение двух отличительных черт в сельском хозяйстве средневековья: преимущественную запашку легких почв и употребление в течение долгого времени различных форм рала, а не тяжелого плуга на колесах.

Мы уже говорили, что тяжелый плуг на колесах был известен еще римлянам. «Варвары» тоже знали его, и даже возможно, что он был ими (или по крайней мере галлами) изобретен и применялся спорадически на тяжелых землях (например, в Англии с упряжкой в 4 пары волов). Но как обычное орудие для вспашки земли он распространялся очень медленно. Во второй половине XI в. так называемый «Парижский Словник» Жана Гарланда, описывая плуг, не упоминает колес. В Англии и в Северной Франции рало как обычное орудие для пахоты изображается в манускриптах вплоть до XIII — XIV вв., в средней Франции — вплоть до XV в. В валлонской части современной Бельгии наличие и в наши дни мест, в пределах которых колесный плуг называется еггёге (например, еггёге a roulette-charrue, ср. лат. aratrum), свидетельствует о долгом существовании античного рала в этом консервативном по своим обычаям районе. Древний плуг скоттов, существовавший кое-где в

этот плуг никогда не был колесным. Похоже на то, что это было не обычное легкое рало, а какое-то тяжелое орудие, движимое многопарной упряжкой волов. Надо заметить, что подобный бесколесный тяжелый плуг (swing) еще и до сих пор употребляется на глинистых почвах Англии. Мелкие хозяйства вообще долго пользовались ралом. Еще в XVI в. английский агроном Фицгерберт писал, что плуг на колесах кажется ему значительно более дорогим, чем другие виды плугов. Да и вообще он не всегда склонен к тому, чтобы считать плуг лучше, чем простое 'рало. И действительно, еще в начале XIX в. в одной части Бэкингемшира конкурировали два вида плугов: деревянный бесколесный и железный •колесный; зимою и ранней весной почва бывает здесь настолько влажной и мягкой, что колеса вязнут и поэтому чаще употребляется первый из них. На легких почвах вообще рало более употребительно вплоть до нашего времени. В Артуа, например, употребляется сорт рала с длинным, легко вынимающимся из земли сошни-

тельно позже, чем колеса. На знаменитом ковре в Вауeux (XI в.) его изображение весьма неопределенно. Он с трудом признается на Дрезденском манускрипте Саксонского Зерцала. Существование его вполне доказано в Северной Франции лишь к середине XV в., в Англии — в XIV или в XV вв. Вначале это простая деревянная планка, которую можно было применять только на почвах некаменистых, и в таком виде он был распространен

вXIV в. во Фландрии. Однако в таком виде -.вследствие своего несовершенства он лишь частично использовался

вXV ів. В одной и той же германской рукописи около 1480 г. можно видеть рало «с цепами» и плуг с отвалом.

Несколько позже немецкий агроном Хересбах объяснил, что отвал употребляется там, тде почва тяжелая; приделываются крылья к правой части сошника, которые переворачивают подрезанный дерн; эти крылья неподвижны и, повернув плуг, можно перенести подрезанный дерй в другую сторону. Технические условия усовершенствования плуга были вызваны тем обстоятельством, что

146

требовалась более частая вспашка земли. В XI—XIII вв. стали делать под озимое «вместо двух вспашек — три. В XV в. ,под озимое делали уже четыре вспашки, а под яровое — две. Таков по крайней мере был порядок в больших и лучше оборудованных хозяйствах. В мелких же продолжал господствовать дедовский обычай вспашки ралом.

Не будем здесь подробно останавливаться на последнем из указанных выше изменений, характерном для второго периода средневековья: на изменении ассортимента зерновых культур; изменении, выразившемся в постепенной замене полбяных сортов пшеницы современными сортами, т. е. мягкой пшеницей (triticum vulgare) и тзердой пшеницей (triticum turgidum). Специалисты отмечают, что такое явление наблюдается повсюду в Европе, и к концу XV в. полбяная пшеница осталась лишь в отдельных районах Швабии и Швейцарии и на наименее плодородных землях Бельгии и Испании. Мягкая пшеница завладела всей центральной частью Европы. Уже в договорах XIII в. мы встречаем требование засевать возможно большую часть площади этим сортом пшеницы. Но изменение сортов зерновых не было единственным изменением в зерновом хозяйстве развитого средневековья. Этот период знает и появле-

Востока. Первое упоминание о ней мы встречаем в Меклеінбурге около 1436 г.; после этого она быстро распространилась по всему Западу. В Нормандии она стала известна около 1496 -г., в Британии — около 1500 г. и там она ско,ро заняла важное место в питании. Она хорошо росла на осушенных болотах, на местах, расчищенных от кустарника и вереска, на осушенных полях или на сгоревших торфяниках. В 1536 г. натуралист Де Ляруэль мог утверждать, что, хотя гречиха появилась лишь в последнее время, она уже .распространилась по всей Франции.

Мы видели, что в древности и в раннее средневековье в плуг или в рало обычно впрягались волы; на легких почвах бедняки употребляли для этой цели коров и ослов. Вол был незаменимым работником вплоть до тех

времен, когда было совершенно нововведение, о полезности которого современники этого события много спорили и против которого не раз возражали, — речь идет об использовании на полевых работах лошадей.

нике, перечисляя части плуга, упоминает о «juga in quibus boves trahunt», но тут же говорит об epiphia equina (мягкий хомут) и поясняет: «epiphia dicuntur collaria eqou-

тивопоставляет .районы, где применяются лошади — Шампань, Орлеан, район Шартра, тем районам, где употребляются волы — Анжу, Мэн и Бретань. В Верхней Нормандии в это же время лошадь в качестве живой -силы на сельскохозяйственных работах наиболее употребительна. В р в е р н о й Фрянттицпроияот п ^ м п т ти полная замена волов_ лошадьми. Однако загіа^центр и юг Фр андни зн аіот только волов. В Х Г І П в . лошади упоминаются не раз в разного рода документах, относящихся к юго-западной части Германии. В общем же в большинстве стран, где употребляются волы, мы встречаем двухполье, часто в комбинации с бедными почвами, не производящими достаточно зерна для корма лошадей. Но даже в странах с волами лошадь как тяглая сила ценилась очень высоко. В Эльзасе и некоторых других районах мы встречаем добавочную упряжку, в которой к различным видам волового ярма припрягаются впереди одна или две лошади. В Оверни и на юго-востоке Франции место вола^иногда занимает мул. Следует отмётйтьГ что- применение "лошадей начинается главным образом в крупных хозяйствах феодалов. Отсюда лошади ітереходят и" в"хозяйства крестьян. В одном документе от~1471 г. из Нижнего крупныи'собственник усту-

пает испольщику участок (borde) и снабжает его двумя лошадьми для его обработки.

В Южной Европе в использовании тяглой силы животных различались Италия и Испания. Италия—волы и около XV в. буйволы (buffalo); буйволы встречаются в районе Рима и вообще там, где тяжелые земли делают

148

их наиболее -подходящим работником. В Испании, вероятно, под французским влиянием повсюду распрост-

всего в крупных поместьях юга и в Рейнской^ области,

как и лошади; их применение зависело от местности, а также от размеров и богатства хозяйства. Здесь мы встречаем упряжку в 4 пары волов, упряжку в 4 вола и 4 лошади и даже в 6 волов и 2 лошади. Английские агрономы XIII в. подробно обсуждают .вопрос относительной выгодности той и другой тяглой силы. Лошадь ест много овса, она должна быть подкована; вол же не нуждается в этом. Жилю де Бувье кажется забавным, что в Ломбардии волов подковывают, как лошадей. Поэтому, по подсчетам писателей XIII в., иметь лошадь стоит в три-четыре раза дороже, чем вола. Далее — вол более терпелив и вынослив; 'если он стар, то его можно

колеблются, предпочитая вола, исключая работу на каменистых почвах, где неподкованный вол может покалечить ноги. Что же касается того, что лошадь движется быстрее, то именно это убеждает их, что вол предпочтительнее лошади; они считают, что добросовестный пахарь не допустит, чтобы лошадь шла быстро. Автор анонимного «Трактата об сельской экономии» прямо говорит, что пахарь «не потерпит, чтобы плуг, в который впряжены лошади, шел быстрее, чем плуг с быками».

Французские агрономы XVI в., наоборот, придавали большое значение скорости движения лошади. По их мнению, лошадь дает работы за день столько же, сколько три или четыре вола. В сыром умеренном климате время работы часто имеет решающее значение. Хозяин готов заплатить дороже, но не тянуть с пахотой, ибо от этого зависит его урожай. Так говорит Оливье де Серр, и это объясняет нам, почему в районе Парижа лошадь полностью вытеснила вола.

149