Сказкин С.Д. - Очерки по истории западно-европейского крестьянства в средние века - 1968

пе, были заимствованы «варварами» от римлян. Рало в его различных видах известно по всему миру и, вероятно, было изобретено, или, лучше сказать, было преобразовано из мотыги во многих местах; поскольку древние германцы и славяне издавна занимались земледелием, вполне естественно, что у них были свои формы и виды этого орудия. Второй, не менее важный в истории сельскохозяйственной техники вопрос — знали ли древние германцы и славяне до соприкосновения с римлянами домашних животных, в особенности употребление их как рабочей силы в сельском хозяйстве? Едва ли на этот вопрос следует отвечать отрицательно. Существование домашних животных и использование их как тяглой силы восходит к древним временам и было результатом длительного приспособления животных к использованию их человеком. Как бы мы ни относились к работам Эдуарда Гана2 1 , поставленная им проблематика не теряет своего значения и его вывод, с которым мы не можем не согласиться, гласит, что появление в хозяйстве человека домашних животных и их применение в качестве тяглой силы в сельском хозяйстве было делом многих тысячелетий и было фактом, известным многим народам задолго до появления древних европейских народов на тех территориях, на которых их застала история. Вместе с тем этот факт говорит также в пользу древнего, доримского происхождения нашей «плуговой» системы обработки земли, понимая, конечно, под «плугом» древнейшие формы «рала» — первобытного орудия пахоты при помощи тяглых домашних животных. Сложнее дело обстоит с собственно плугом. Тяжелый плуг с передком на колесах (или без передка) был известен «варварам» уже с VI в., как это видно из «Этимологий» Исидора Севильского и из Варварских правд, и хотя мелкое хозяйство «варваров» и не имело достаточного количества рабочего скота, наличие тяжелых почв и вследствие этого необходимость применения тяжелого плуга заставляла отдельных хозяев соединять рабочую силу скота (супряга) для того, чтобы пахать землю именно этим плугом. В не-

21 Ed. Н a h п. Die Haustiere und ihre Beziehungen zur Wirtelhaft der Menschen. Leipzig, 1896; Die Entstehung der Pflugsystem. Heidel-

30

гп впояга/м от одной до четырех (в Англии) пар волов. Возможность таких супряг облегчалась тем, что местами ^шествовала еще родовая община, а в эпоху Варварских правд отдельной ячейкой хозяйства была, по-види- мому большая семья2 2 . Для этого времени характерны б ы л и следующие черты сельскохозяйственной техники: чересполосица, вследствие этого принудительный севооборот и обычай открытых полей, т. е. такой порядок, в силу которого после уборки урожая поля всех членов общины были доступны для общего выпаса; ограды, — если таковые были — снимались, и поле до следующего посева оставалось «открытым». Основной системой полеводства у «варваров» были двухполье и, возможно, остатки более примитивных систем, вроде перелога и подсечной системы. «Хотя Салическая правда,— говорит профессор А. И. Неусыхин, — не содержит прямых указаний на двухполье и даже ни разу не упоминает ни о земле, находящейся под паром, ни о чередовании яровых или озимых посевов, тем не менее очевидно, что переложная или залежная система сельского хозяйства совершенно несовместима с тем строем земледельческой общины (особенно на поздней стадии ее развития), который рисуется на основании всей совокупности данных этого памятника. ...С другой стороны, полное отсутствие упоминаний о правильном чередовании пара, озими и яра в Салической правде заставляет нас отнестись осторожно к возможности наличия трехполья у салических франков и принять гипотезу о наличии у них двухполья, тем более, что оно было распространено в эту эпоху как раз в бассейне Мозеля и Рейна, т. е. там, где частично могли быть расположены и франкские поселения» 23.

Большим достижением в Западной Европе в средние века было трехполье. К какому времени относится появление этой системы полеводства? Указание на нее мы имеем в памятниках Каролингской эпохи. Трехполье развилось либо из средиземноморского двухполья, либо из системы временных посевов (переложной или подсечной системы). Оно было широко распространено в Галлии и Ьритании еще стараниями римлян, а может быть существовало и до их появления. Однако в наиболее бедных

23 £м' И- Н е у с ы х и н. Ук. соч., стр. 27. См. там же, стр. 103.

31

частях этих стран, а также во всей Германии довольно долго были распространены более примитивные системы временных посевов с забрасыванием земли на много лет — на болотистых участках и особенно на открытых землях, заросших травой, на лесных полянах и т. д. Двухполье было нормальной системой в V в. и не совсем исчезло кое-где и к позднему средневековью.

Лесная земля иногда регулярно расчищалась, иногда занималась на время (после того как лес сжигался для удобрения). Расчистки начинались на равнинах, в долинах и на больших террасах. На крутых склонах и в труднодоступных местах люди довольствовались временной обработкой земли с предварительным сожжением леса, как это еще до сих пор происходит на Корсике или в Арденнских лесах. Как правило, такая земля годится только для одного посева овса (со средины XVIII в. — ржи).

Расчистка новых земель путем выжига леса практиковалась около Парижа в XII в. и была широко распространена в Альпах вплоть до XVIII в. Еще в 1447 г. жители одной деревни в Верхнем Дофине объясняли-, что они держались такой практики вместо того, чтобы производить полную корчевку части леса, потому что у них, де, мало лугов и мало скота, а следовательно, нет достаточного количества навоза для того, чтобы вести регулярную обработку земли. Однако этот варварский способ уничтожения лесов был запрещен во Франции приблизительно в середине XIV в. При таком способе земледелия удобрения, конечно, не нужны, но он уничтожал природные богатства и часто превращал землю, занятую раньше лесом, в совершенно непроходимую заболоченную трясину.

Временное использование полян, покрытых травой, также предполагает относительно редкое население и избыток пространства, но его результаты менее разрушительны. Преимущества этого хозяйства заключались в том, что на новых землях оно давало возможность варьировать порядок посева и этим подготавливало переход к травопольной системе. Часть земли засевалась год или несколько лет подряд, затем ее на несколько лет пускали под пар, и на ней пасли скот (Feldgraswirtschaft). Посадка деревьев на таком поле исключалась, но не нужны были и удобрения — хотя навоз от выпаса животных был не очень обильный, запуск под травы восста-

32

двадцать лет запахивались луга. В Шотландии обработка «внешнего поля» периодически, хотя и с большим разрывом, соединялась с регулярной обработкой на «внутреннем поле», на котором по этому случаю даже ликвидировались чистые пары.

Переход к трехполью с его озимым, яровым и паровым клиньями осуществился по понятным причинам. Вопервых, трехполье дает 'больший валовой продукт, чем двухполье. Во-вторых, уменьшается риск получения плохого урожая, так как посев распространяется на осень и весну с различными условиями роста и жатвы. В-треть-

ним летом, и в хорошую осень посев озимых может происходить очень поздно. Римляне использовали эти преимущества, однако несистематичность яро.вых .посевов из-за недостатка влаги не дала им возможность установить постоянную систему трехполья. Но Колумелла всетаки определял наиболее полное использование воловьей упряжки и высчитывал дополнительный продукт от посевов яровых хлебов.

Не следует, впрочем, говоря о выгодах трехполья, замалчивать и его теневые стороны. Оно уменьшало площадь .пастбищ гіо жнивью, а это обстоятельство учитывалось даже там, где было достаточно лесных и общинных пастбищ. Другой недостаток начал проявлять себя с течением времени; чересполосица при уменьшении размера надела отдельного общинника (а это было естественным результатом наследования) становилась препятствием для хозяина, которому приходилось в течение дня несколько раз переходить с одной полосы на другую и, таким образом, бесполезно терять часть рабочего времени. Кроме того, — постоянные стычки с соседями, так как при вспашке легко было прихватить чужую полосу. Количество судебных тяжб по этой причине, особенно во Франции, было чрезвычайно велико. Вследствие этого крупные землевладельцы, например монастыри и светские крупные феодалы издавна стремились перестроить свои владения путем концентрации разбросанных полос.

Некоторые из историков сельского хозяйства выдвигают предположение, что применение лошади как тяглой силы в сельском хозяйстве связано с распространением трехполья; по крайней мере во Франции, где люди редко употребляли овес для питания. В противоположность волу лошадь требует зернового корма — а именно овес и высевался на яровом клине. Возможно, что в раннюю пору средневековья, когда лошадь как тяглое животное была крайне редка и использовалась главным образом под седло, тогда и существовала естественная связь между районами мелких держаний, использованием на работе волов и двухпольной системой, с одной стороны, и между районами средних и крупных держаний, хозяйствами, применявшими лошадей на сельскохозяйственных, работах и трехпольем, с другой.

[ Исходя из этих соображений, можно нарисовать общую картину распространения трехпольной системы. Она появляется незадолго до Каролингской эпохи и, вероятно, прежде всего стала распространяться в больших и более-менее хорошо организованных королевских и монастырских доменах в Северной Галлии. Но даже и здесь она внедряется постепенно. Дело в том, что и двухполье допускает посев яровых на севере, где влаги для них было достаточно. В одном из английских сельскохозяйственных трактатов более позднего времени мы находим совет засевать половину поля озимым зерном, другую — яровым: «De terris bipartitis debent ad carrucam octies viginti acres computari, ut medietas pro waresto habeatur et medietas alia hieme et quadrageseme seminetur»24. 4

Строго трехпольную систему, при которой земля делится на три равные части, мы встречаем в Северной Франции уже при Каролингах, но и здесь озимое поле часто больше, чем яровое; чему доказательством многочисленные примеры из полиптика Ирминона: arat perticas^VII ad unaquamquam sationem; arant ad hibernaticum perticas III ad tramisum II; arant hibernaticum perticas X, ad tramisum III et cetera... Можно предположить, что часть земли идет по двухпольной системе, а другая

24 Fleta seu commentarius juris Anglicani... London, 1735, 11, 72; «Флета или комментарий английского права» — английский юридический трактат, написанный около 1290 г. неизвестным автором в тюрьме Флит.

34

T b по трехпольной, или же что пары, так сказать «эластичны», т. е. часть земли отдыхает один год, а часть — Два и больше. Некоторые факты, известные нам из более позднего времени, подтверждают, что и та и другая практика встречается одновременно. Например, в П у а т у , в Нантрэ, недалеко от Шательро, мы встречаем обе системы в одной и той же коммуне. Поля, засеянные пшеницей, идут по трехпольной системе (пшеница, яровой ячмень, пар), поля под рожью идут по двухпольной системе (рожь, пар). В XVI в. в Верхнем Пуату мы находим иногда поля, разделенные на четыре части; одна из них

янным явлением. Объяснение такой нерегулярности всегда одно и то же: либо луга вспахивались время от времени, либо кроме и вне регулярных «Gewanne» (клиньев) были и другие, явившиеся, быть может, результатом недавней расчистки и еще не вошедшие в правильный севооборот. В Англии распределение двухполья и трехполья в пределах районов открытых полей ясно показывает, что трехполье, будучи формой сельскохозяйственного прогресса, не везде, однако, с одинаковой легкостью внедрялось. Возможно, что в XIII в. двухполье еще преобладало. Оно господствовало на известковых и на не очень плодородных почвах юго-западной возвышенности, в то время как более богатые почвы на большей части территории страны были под трехпольной обработкой. Имеются сведения, что в конце XIII — начале XIV в. такой переход от двухполья к трехполью в Англии встречается чаще, но эта прогрессивная тенденция становится заметной лишь в XVI в. и в данном случае переход от двухполья (быть может, под влиянием усиления товарности хозяйства и проникновения капиталистических отношений) идет не к трехполью, а к более сложным системам полеводства. Во Франции система двухполья сохранилась на юго-востоке из-за климатических особенностей; но и на юго-западе, в центре и на западе двухполье долго держалось по разным причинам, среди которых бедность почв значительной части французских земель была одна из основных.

Наибольший прогресс, который может быть достигнут при трехполье — ликвидация паров; но и на конта- к т е , и в Англии это прогрессивное явление стало за-

3*

35

Метно лишь во второй период средневековья и было связано с увеличившимся спросом городов на сельскохозяйственные продукты.

Как и в римское время, пахота в раннее средневековье производилась волами. На легких почвах и на землях бедняков для этой цели использовались иногда коровы и ослы.

Уже в IX в. в «Полиптике аббата Ирм-иноіна» вол в-сегда тянет рало или плуг и телегу, лошадь везет на себе людей и поклажу. Упоминание в Lex Salica о лошади, запряженной в плуг — исключение, которое, может быть, объясняется относительным изобилием лошадей у франков. В других странах применение лошади в качестве тяглого животного относится к гораздо более позднему времени.

По всей вероятности, в раннее средневековье был известен в качестве удобрения навоз, во всяком случае в

(радующее). Значит ли это, что его указание следует принимать как доказательство того, что таковы порядки в Испании (по крайней мере в больших церковых вотчи-

общие соображения позволяют сделать заключение, что если в раннее средневековье «варвары» и удобряли землю, то навоза для этого у них было мало. Поскольку стада кормились на открытых полях, в лесу, на лугах и т. д., их навоз терялся или поле удобрялось очень слабо, даже в тех случаях, когда скот выгоняли на жнивье. Удобрение из городов доставлять было трудно. Еще в 1447— 1448 гг. навоз из конюшен архиепископа Руанского выбрасывался в Сену. Когда феодализация уже завершилась, крупные землевладельцы могли покупать навоз или требовать его от своих держателей в качестве повинности. Такова, например, в Англии jus faldae. Само собой разумеется, что крестьянское хозяйство от этого только проигрывало. Так как на земле под паром не хватало навоза, то в условия держания часто входило указание, какую землю предпочтительно унавоживать, а также запрещалась продажа соломы, сена или травы.

36

тавливать навоз в хозяйстве и как его использовать на

Важным нововведением средневековья было употребпение мергеля. Плиний считает, что еще галлы и бритты открыли этот способ удобрения; в Британии, говорит он, они вырывали колодцы глубиною в 100 футов для того, чтобы достать «особый сорт мела»2 5 . Принимая во внимание древность употребления мергеля в качестве удобрения, можно/было бы ожидать, что он в средние века был распространен во всей Западной Европе. Однако это не так. Английский агроном XVI в. Фицгерберт замечает, что мергель нужен всякой почве, но он очень дорог. Потому ли, что употребление мергеля не было повсеместным в Галлии, или потому, что в раннее средневековье о нем забыли, Edictum Pistense 864 г. заставляет «ленивых колонов» привозить мергель. Систематическое мергелевание относится к более позднему времени.

Несколько слов о расчистке новых территорий и удобрении почвы путем сжигания леса. В основном это относится ко второму и третьему периоду средневековья, но так как подсечная система была весьма древней, то такого рода расчистки могли быть и в раннее средневековье. Производилось это следующим образом: срезали нижние слои растительности, высушивали ее, затем сжигали тлеющим огнем, а пепел разбрасывали. В наши дни такого рода способ справедливо рассматривается как варварство, так как он постепенно разрушает структуру почвы и обедняет ее; но на некоторое время он дает повышенный урожай. Этим объясняется его распространение в Германии, Центральном французском массиве, в Мо, Провансе, Лангедоке и в Северной Испании. В Англии в XVII в. этот способ называли «девонширинг»; ясно, что это был средневековый способ удобрения, по крайней мере на юго-западе. Исидор Севильский (VI в.) проводит различие между разными видами «удобрения

37

воря же о cinis, он прибавляет: «Cinis est incendium per

Испании. Что касается Франции, то Бернар Палисси в XVI в. говорит о таком способе как о необычном, употребляемом крестьянами в Арденнах, как правило, раз в 16 лет. Более ранние сведения такого же рода встречаем в картулярии Notre Dame de Paris: после того как крестьяне срубят деревья, они берут ветви, расстилают их в тех местах, которые предназначены под посев, и сжигают их. Такие земли дают хороший урожай, но после двух или трех посевов они истощаются настолько, что их забрасывают, и крестьяне начинают действовать далее тем же порядком в другом месте. Этот древнейший способ удобрения существовал в Арденнах, например, почти до наших дней. Пожоги обыкновенно производились в конце лета. Дым от них расстилался в виде туманной завесы над всей местностью и доходил временами до Шампани; после этой операции землю слегка пропахивали (cherbottage), затем засевали рожью и два года получали хороший урожай; после чего землю забрасывали на пятнадцать лет. Этот обычай настолько был освящен давностью, что когда в 1835 г. его хотели ликви-

настоящее восстание местного населения (emeute des sarteux). Еще в 1897 г. в округе Рокруа половина общинных лесов (около 6000 гектаров) подвергалась такому периодическому пожогу.

Из зерновых культур в Европе с древнейших времен были известны просо, пшеница, ячмень. В средние века к ним прибавилась полба, рожь, овес, гречиха — их возделывание либо только началось, либо получило широкое распространение в течение средневековья.

Пшеница — один из самых древних злаков; ее мы находим уже в неолитических озерных поселках Швейцарии. Это так называемая мягкая пшеница (triticum vulgare), которая пришла в Европу из Юго-Западной Азии;

38

полбы, по происхождению из Абиссинии и соседних с нею районов), вид monococcus (einkorn — полба однозернянка, один из видов которой растет в диком виде в Малой Азии и на Балканах). В Северной Европе пшеница стала распространяться из придунайских районов. Два других вида пшеницы появились позже: в бронзовом веке

торая могла расти только в средиземноморском районе Западной Европы. Обычно считают, что она была принесена арабскими завоевателями. Необходимо, впрочем, иметь в виду, что упоминаемые в ранних средневековых документах сорта растений выступают под такими названиями, что часто бывает трудно, а иногда и просто невозможно определить вид растения. Например, французское слово epeutre не всегда, по-видимому, употреблялось для обозначения только triticum spelta. Эта же неопределенность встречается и в римских трактатах. Виды беспокровной пшеницы, зерно которых не имеет сверху пленки —' triticum vulgare (мягкая пшеница) и triticum turgidum (твердая пшеница) отличались от различных видов полбы-пшеницы, зерно которой покрыто пленкой и у которой эта пленка так плотно прилегает к зерну, что отделяется от него только с трудом (dicoccum, spelta, monococcum). Римляне рушили и мололи беспокровную пшеницу на ручной мельнице, полба рушилась пестом в ступке; этот способ применялся и в средние века, но для какого именно вида полбы—мы не знаем. Наиболее распространенным видом полбы были triticum spelta, которая вытеснила другие виды полбы, но когда и где это произошло, нельзя сказать точно. Тем не менее археологические данные позволяют нам представить в общем ист торию пшеницы в Западной Европе. Прежде всего о мягкой пшенице, которая дает лучший сорт белой муки. Она была мало распространена в раннее средневековье, но распространялась все больше по мере совершенствования агрикультуры. Иногда ее высевали даже в садах. Сеньоры, по-видимому, требовали посевов этого вида пшеницы, так как предпочитали есть белый пшеничный хлеб. В 1281 г. в Гессене одно церковное поместье было сдано на 12 лет; согласно контракту держатель должен был 18% озимого поля засевать пшеницей в течение первых шести лет и 25% — в течение последующих шести

39