Сказкин С.Д. - Очерки по истории западно-европейского крестьянства в средние века - 1968

если эта доставка осуществляется ;в период трудового простоя. На этом также основывается высота ростовщического процента ,в деревне, когда занятая крестьянином сумма не только оплачивается высокими процентами, но и всевозможными услугами, оказываемыми должником кредитору в «удобное» для крестьянина время (привезти дрова из лесу, доставить на базар заимодавцу продукты и т. п.). Но этого мало. В условиях местного рынка с его неустойчивой конъюнктурой мелкое крестьянское хозяйство, выбрасывающее на продажу излишки собственного потребления, оказывается более приспособленным, чем сеньориальное хозяйство, еще в одном отношении. В случае неблагоприятной рыночной конъюнктуры мелкое хозяйство может отказаться на время от продажи, тогда как крупное хозяйство, рассчитанное на сбыт массы сельскохозяйственных продуктов, при прочих равных условиях может пережить весьма серьезный кризис. Все это вместе взятое и заставляло феодалов по мере развития товарно-денежных отношений предоставлять мелкому крестьянскому хозяйству все большую самостоятельность, за которую крестьянин обязан был выплачивать сеньору феодальную ренту в денежной форме, т. е. переносить на себя тяжесть и риск реализации продуктов на рынке.

Отсюда вытекают и все остальные характерные черты в эволюции аграрных отношений этого времени.

Выражением процесса коммутации, замены всех натуральных повинностей и платежей деньгами и является наблюдаемое повсеместно в Европе уменьшение или даже ликвидация собственной запашки сеньора и сдача домениальной земли крестьянам на условиях долгосрочного или наследственного феодального держания (например, английский копигольд) или на условиях краткосрочной аренды. В последнем случае влияние рыночных отношений сказывается на характер и высоту арендной платы.

Феодалу выгодно получать феодальную ренту в звонкой монете, во-первых, потому, что он становится владельцем сокровища, могущего быть обмененным на любой нужный предмет; во-вторых, потому, что по сравнению с продуктом драгоценный металл может храниться сколько угодно времени и не требует обязательного и скорого потребления; в-третьих, потому, что

210

феодальная рента в денежной форме больше, чем простой эквивалент натуральной формы, ибо денежная форма ренты включает в себя в скрытом виде неучитываемую стоимость услуг и труда, необходимых для реализации продукта на рынке (скрытая барщина).

^В_,этот '.период мы наблюдаем почти повсеместное освобождение крестьян от личнои зависимости. Не барщина^ытекала из крепостного права, а .наоборот, крепостное право вытекало из барщины. Вполне понятно поэтому, что крепостное состояние в собственном смысле там, ігде не было нужды в барщине, начинало отмирать. Поскольку барская запашка уменьшается или полностью ликвидируется, что мы наблюдаем в большинстве западноевропейских стран уже с XII в., а в Италии даже с начала XII в., везде идет процесс так называемого «освобождения» крестьян от личной зависимости. На содержании этого «освобождения» следует остановиться особо.

В отличие от востока Европы, где существовавшее еще в XVIII и первой половине XIX :в. крепостное право было отменено законодательством абсолютных монархий, в западноевропейских странах смягчение, а затем и полная ликвидация крепостного права были длительным процессом и прошли ряд стадий, причем весь процесс ликвидации крепостного права завершился или почти завершился только в буржуазных революциях (английская буржуазная революция XVII в., например, не уничтожила крестьянского феодального держания — так называемого копигольда). Начальной стадией освобождения крестьян на Западе Европы была отмена за выкуп повинностей, связанных с личной зависимостью или личной несвободой крепостных крестьян: mortuarium, forismaritagium, tallagium non fixum vel ad misericordiam domini. Выкуп крестьянином всех этих повинностей превращал крестьянский надел в наследственное владение с твердыми, раз навсегда установленными повинностями, давал крестьянину право заниматься чем угодно, бросать надел и уходить в город на поиски заработков. Крестьянин становился лично свободным, но его надел по-прежнему был частью вотчины —сеньории и крестьянин по-прежнему должен был нести определенные платежи и повинности; крестьянин по-прежнему состоял в судебной зависимости от своего сеньора со

всеми вытекающими отсюда последствиями, т. ё. с выполнением «реальных» и «персональных» ;прав сеньора. В результате такого только личного освобождения создавались особые формы феодальных держаний, оплачиваемых определенными, строго фиксированными платежами и повинностями, держаний в большинстве случаев либо наследственных, либо долгосрочных (одному, двум, трем и более поколениям), классическим примером которых были французская цензива, английский копигольд или итальянский эмфитевзиз и, пожалуй, итальянское либеллярное держание (на 29 лет), которые Маркс рассматривал как укрепленные традицией прочные формы крестьянского пользования землею в условиях господства феодальной собственности сеньора на землю.

Процесс личного освобождения крестьян при сохранении их поземельной и судебной зависимости начался в Европе очень рано, а в отдельных странах тем раньше, чем раньше стали развиваться города, ремесло и стали

Необходимо отметить, что личное освобождение крестьян оказалось повсюду связанным с выкупом сеньориальных прав и ятгпмвыкун^ был пчень_выгодным~для

сёнъщЩв. исвобожХеЛне~і?рестьян д л я сеньоров означа—

-ло-+яГ>лучение крупной более или менее единовременно уплачиваемой денежной суммы, причем сама эта операция вовсе не означала полного прекращения крестьянских платежей, а даже наоборот, иногда некоторое их увеличение.

Многочисленные факты убеждают нас в том, что сумма выкупа была настолько велика, что выплата ее сразу была под силу только небольшой, наиболее зажи-

212

точной части крестьянства. Основная масса (выкупившихся на волю крестьян попадала в долговую зависимость. Сумма выкупа записывалась как долг, проценты по которому выплачивались в дополнение к денежному платежу, следуемому за земельный участок. Таким образом, «освобождение» крестьянина, выкуп крестьянина на волю означал увеличение феодальной ренты, чаще всего в денежной форме. Вполне понятно, что у крестьян вызывал возмущение этот новый нажим сеньоров, стремившихся обратить в -свою пользу все выгоды возникавшей хозяйственной самостоятельности крестьянского хозяйства, его растущей связи с местным рынком. Почти повсеместно ів Ев-ропе стали происходить в XIV в. восстания, в которых крестьяне отстаивали закрепленную традицией и обычаем феодальную ренту от попыток ее увеличения. Эпоха «освобождения» крестьян в Европе была, таким образом, эпохой больших крестьянских восстаний.

Наряду с этими общими изменениями в существе аграрных отношений классики марксизма-ленинизма отмечали ряд важных изменений, тоже вызванных развитием товарно-денежных отношений в среде самого крестьянства.

К. Маркс и В. И. Ленин обратили внимание на то, что при переходе от отработочной ренты к продуктовой производитель становится более самостоятельным и получает возможность добывать своим трудом некоторый излишек сверх того количества продуктов, которые удовлетворяют его необходимые потребности. Вместе с этой формой ренты появляются более значительные различия в хозяйственном положении отдельных непосредственных производителей. Появляется слой бедняков — с одной стороны, зажиточного крестьянства, начинающего эксплуатировать чужой труд — с другой. Эти новые явления с особой силой проявляются при переходе к денежной ренте, которая является простым изменением натуральной ренты. Базис этого вида ренты остается прежним, но он идет навстречу своему разложению. «...Традиционное, обычно-правовое отношение зависимого крестьянина к землевладельцу превращается здесь в чисто денежное отношение, основанное на договоре. Это ведет, с одной стороны, к экспроприации старого крестьянства, с другой — к выкупу крестьянином своей зем-

213

ли и своей свободы. «Далее,— цитирует В. И. Ленин К- Маркса, — .превращению натуральной ренты в денежную не только непременно сопутствует, іно даже предшествует образование класса неимущих поденщиков, нанимающихся за деньги... Таким образом, у них (зажиточной части крестьянства. — С. С.) складывается малопомалу возможность накоплять известное состояние...

Среди самих прежних владельцев земли, которые сами ее обрабатывали, возникает, таким образом, рассадник капиталистических арендаторов» 18.

дем непосредственно к проблеме крестьянских восстаний XIII—XV вв. Нам нет нужды давать описание этих движений. История самых крупных из них общеизвестна; многочисленные менее крупные восстания еще ждут своих исследователей, и это изучение, несомненно, принесет много нового и важного. Наша задача ограничивается лишь некоторыми вопросами, связанными с этими движениями, и, скорее всего, это не столько разрешение этих вопросов, сколько постановка проблемы и первая попытка решить ее. Подобные попытки часто остаются лишь гипотезами, но их плодотворность заключается в том, что они направляют поиски следующих исследователей, вне зависимости от того, будут ли они решены положительно или от них придется окончательно отказаться.

Мы назвали историю больших крестьянских движений XIII—XV вв. проблемой потому, что такой основной вопрос, как общие причины этих восстаний, еще до сих пор ждет своего исследователя так же, как ждет исследований весь второй период средних веков, период той стадии развития товарно-денежных отношений, которая непосредственно предшествует появлению в лоне феодальной формации первых элементов капиталистических отношений.

Первый вопрос, который возникает при изучении крестьянских движений и восстаний XIII—XV вв., это вопроС о причине этих движений. Самый простой ответ на этот вопрос: положение крестьянства или большинст-

вызывало восстзнвд,— крайнюю ^орму классовой борь-

18 В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 3, стр. 168.

214

бы крестьян. На первый взгляд это априорное решение как будто подтверждается некоторыми фактами. Комплекс изменений, свойственных этому периоду, о которых мы говорили выше, таков, что одно из этих изменений с необходимостью вытекает из другого и констатация одного или нескольких из них в историческом развитии той или другой -страны заставляет 'предполагать с большой степенью вероятности наличие остальных. Например, ликвидация барской запашки и исчезновение домена, коммутация и освобождение крестьян от личной зависимости — явления, в большей или меньшей степени общие в это время для всего запада Европы, явления, тесно между собой связанные и взаимно определяющие. Однако освобождение крестьян от личной зависимости сопровождается в большинстве случаев выкупом связанных с личной зависимостью видов феодальной ренты, и вследствие этого, как мы уже видели, выкупная сумма часто записывалась как долг крестьянина сеньору, проценты же по этому долгу прибавлялись к феодальной ренте. В какой мере такая операция, а с нею — такой путь увеличения феодальной ренты были явлением повсеместным и обычным — мы сказать не можем за отсутствием специальных исследований; во всяком случае, такое явление было довольно частым во Франции и в Италии 19.

Общий комплекс изменений как будто бы был благоприятным для хозяйственной самостоятельности мелко-

вождался и тяжелыми последствиями, к(ггорые~осо5енно болезненно воспринимаются к.рргткдипт^рм, ѵпяяйгтвенна^ самостоятельность которого теперь явно возрастает.

"~Втор>5о непосредственную причину усиления классовой борьбы крестьян против феодалов некоторые исследователи видят в численном увеличении рыцарства,

завершился, стали повышать феодальные взносы крестьян в денеж-

Изд-во АН СССР, 1962, стр. 185—189).

215

мелких феодалов, — того слоя господствующего класса, который составляет в это время главную военную силу феодального государства.

Государство ів это время в большинстве стран Западной Европы еще не было централизованным и не было поэтому еще достаточно сильным для того, чтобы заставить эксплуатируемых сражаться за интересы господствующих классов. Поэтому в борьбе со своими внутренними и внешними врагами оно опиралось на низшие слои своего же собственного класса, составляющие главную его материально-военную силу, основной состав феодальных армий. Вопрос о происхождении и содержании этой военной силы приобретает первостепенное влияние на политику господствующего класса; ведь речь шла о средствах, при помощи которых господствующий класс сохранял свое привилегированное положение и саму возможность эксплуатации трудовых масс деревни и города. Создание и содержание феодальных армий могло в это время осуществляться только за счет уступки части феодальной ренты на содержание этой военной массы, низшего слоя господствующего класса. Поэтому генезис рыцарства и дальнейшая судьба дворянства в позднее средневековье приобретает характер важной социально-политической проблемы для историкамарксиста.

Младшие сыновья феодалов — с одной стороны, выходцы из среды зажиточного крестьянства, из которой рекрутировалась вотчинная администрация (министе-

соответственно своему новому положению, усиленно нажимали на крестьян — единственный в то время источник благосостояния. Они это делали с тем большим успехом, что будучи мелкими вотчинниками, они ближе

высасывали из крестьян последние соки. Проблема рыцарства очень сложна и далеко выходит за рамки задач, поставленных в наших очерках. Она имеет самостоя-

216

тельное значение и требует особого тщательного исследования; поэтому мы ограничимся лишь краткими предis положениями, не носящими окончательного характера.

дворянства был характерен не только Германии XV — начала XVI в. Во Франции еще в XII в. разбои и грабежи, творимые мелким рыцарством по отношению к монастырям и церквам, были постоянной заботой папской власти, которая не раз приглашала французских рыцарей показать свою удаль в крестовых походах против неверных не только в Палестине, но и в Испании. В Германии Фридрих Барбаросса, предпринимая третий крестовый поход, превратил его в «великое национальное предприятие» 22. Его войско состояло главным образом из рыцарей, для которых этот поход был средством обогащения. Специально занимавшийся вопросом о происхождении низшего дворянства немецкий исследователь Эрнст прямо отмечает, что XII в. был временем роста рыцарей из знатных крестьян (мейеров) и министериалов 23. Явление это, по-видимому, было общим для всей Европы; даже в далекой Сербии XIV—XV вв. было то же самое. Несколько позже в России переход от боярства к дворянству тоже был прямо связан с усилением эксплуатации крестьянства в виде «второго издания крепостного права».

Этот процесс был связан с консолидацией тех сил, которые составили социальную опору будущих абсолютных монархий: в Восточной Европе это — дворянство, закрепостившее крестьян, в Западной,— при отсутствии

217

военную силу. Источник его существования — все те же крестьяне, т. е. грабеж трудящихся, легализованный временем и традицией. Но его мало. Необходимы агрессивные военные предприятия — грабеж прямой, периодический, предпринимаемый от времени к времени для успокоения массы этих профессиональных «благородных грабителей». И именно потому, что этот слой составляет основную военную силу господствующего класса в целом, два главных центра средневековой власти — светская власть и духовная власть, империя и светские государи, с одной стороны, папство — с другой, ведут непрестанную борьбу за эту силу. Эта борьба в конечном счете безнадежна для папства, так как дворянство по своей классовой принадлежности и своим привилегиям ближе к светской власти, возглавляющей господствующий класс, чем к духовной, которая носит служебный характер центра идеологического воздействия на людей в пользу того же господствующего класса. Однако исключительно важная роль духовной власти в обществе, главным эксплуатируемым классом которого является подверженное суевериям крестьянство, внушает представителям духовной власти преувеличенное мнение о своей силе и толкает их на попытки овладеть и светской властью, а следовательно, и на попытки овладеть материальными средствами этой власти, т. е. военной силой средневекового общества, поставить непосредственно себе на службу рыцарство. Папство, как «монархический центр» духовенства (Энгельс) и пробует достичь этого проповедью больших грабительских предприятий (крестовые походы), созданием таких духовносветских институтов, как рыцарские ордена (проповедь Бернарда Клервосского) и др. В противовес этому светские государи берут крестовые походы под свой контроль, превращают их в общерыцарские предприятия

218

своих государств, проповедуют (в более позднее время) их необходимость для сплочения низов господствующего класса под командой централизующихся, а затем и централизованных государств и для решения своих государственных забот (итальянские походы). Отсюда отрицательное отношение к духовно-рыцарским орденам со стороны светской власти и жестокая расправа с орденом Тамплиеров, в котором французские короли не без основания видели своеобразное ответвление папского государства в их собственном государстве. Одним словом, рыцарство получает всестороннее признание своей важности и вознаграждение, во-первых, и самым главным образом — за счет крестьянства, а во-вторых, за счет грабежа и своих, и главным образом чужих территорий, лежащих по дорогам, ведущим к пресловутому «гробу господню».

Рекрутировалось рыцарство, как мы уже сказали, либо за счет зажиточной верхушки крестьянства (в Германии за счет мейеров), либо даже за счет сервов, состоявших на службе феодалов (министериалы), либо, наконец, за счет субинфеодирующихся у тех же крупных феодалов мелких свободных людей, получавших от титулованной знати и баронов небольшой феод с обязан-

С этой точки зрения, как показал М. А. Барг для Англии, или В. Эрнст для Германии, этот слой был ново-

какое-либо сомнение в том, что образование этого слоя рыцарства было явлением общеевропейским (испанские и португальские идальго, итальянские дружины кондотьеров и т. п.).

В-.чем Ж£. экошмйчески выражался этот нажим численно возраставшего слоя мелких феодалов, рыцарей, а через них — и всего класса феодалов в целом? Время последнего периода феодальной ренты в ее денежной форме есть вместе с тем и время рождения устойчивой

219