Ванин Ю.В. История Кореи. Избранные cтатьи - 2016

ливке 113 тыс. знаков3. Это было большим событием культурной жизни Кореи.

Многие материалы сборника посвящены производству оружия и военного снаряжения. Они показывают, как огнестрельное оружие вытесняло лук и стрелы, которые веками были в Корее главными видами оружия. В 1664 г., например, чиновник, посланный в Кандо, докладывал, что на складах города находилось всего 570 роговых и деревянных луков и около 12 тыс. стрел. В то же время там было 674 длинноствольный ружья (так называемые чочхон), около 900 тыс. свинцовых пуль, свыше 106 тыс. фунтов пороха и другое вооружение4. В главе имеются сообщения хроник, представляющие немалую ценность для историков военной техники. Примечательна, например, запись из хроники короля Ён Чжo (1729 г.) o так называемой огненной телеге («хвачха»), на которой размещалось 50 ружей. С помощью каких-то приспособлений одновременно стреляло 10 ружей5. Однако феодальные власти безразлично относились ко многим техническим новинкам. В частности, они не поддержали интересного для своего времени предложения видного деятеля конца XVII в. Нам Гу Мана о строительстве колесного судна, которое, по словам его создателя, наполовину сократило бы расходы по перевозке грузов6.

Собранные в главе материалы дают наглядное представление

отом, как феодализм тормозил развитие ремесленного производства Показателен, например, доклад видного чиновника Ли Ген Пхиля, направленный королю в 1654 г., Ли Гён Пхиль рассказывал, каким тяжелым бременем для населения провинции Чхунчхон было изготовление пороха, сдававшегося в качестве натуральной подать

подати. При этом жителям приходилось нести сотни различных повинностей, производство пороха была только одной из них7. Многочисленные документы, опубликованные в «Сборнике», говорят

онещадной эксплуатации ремесленников в феодальной Корее.

3Там же, с. 11.

4Там же, с. 8.

5Там же, с. 17.

6Там же, с. 11.

7Там же, с. 4.

11

Приведем лишь некоторые документы. В ряде записей сообщается о тяжелом налоговом положении ремесленников8. Власти не останавливались перед прямым ограблением. В 1781 г., например, начальник провинции Кёнсан доносил, что в результате поборов чиновничества разорились многие мастера, производившие циновки. Им пришлось продавать свои дома и уходить в другие города или на рудники9. Как известно, буддийские монастыри в Корее были центрами изготовления бумага. В «Ильсоннок» и других источниках содержится немало указаний, что монахи многих монастырей разбегались, не перенеся тяжести повинностей по производству бумаги10.

Распространенным способом ограбления ремесленников была политика принудительных цен. Скупая изделия мастеров, местные феодалы и чиновники устанавливали произвольно низкие цены; в результате очень часто ремесленники не могли даже возместить своих производственных затрат11.

На развитии ремесла сказался и безудержный рост помещичьего землевладения. Помещики захватывали не только пахотные земли, но и леса, бамбуковые рощи, участки тутовых деревьев и т д. Это затрудняло обеспечение ремесленников сырьем. Даже военные чиновники неоднократно жаловались королю, что из-за помещиков, захвативших леса и бамбуковые рощи, срывается строительство кораблей.

Было бы неправильно, однако, считать, что ремесленное производство в Корее в XVII–XVIII вв. топталось на месте. Товарноденежные отношения все активнее вторгались в эту область хозяйства, вызывая ряд изменений, некоторые из них можно проследить по материалам «Сборника». Многие документы, например, показывают, как в результате возраставшего спроса на бумагу, ткани, посуду и прочие товары натуральные повинности начинают уступать место закупкам изделий у ремесленников. В этой связи интересны данные о ремесленных цехах и купеческих гильдиях (ке), о деятельности откупщиков (конин)12, которым государство перепоручало

8Там же, с. 2.

9Там же, с. 24.

10Там же, с. 31, 32.

11Там же, с. 6, 13, 19.

12Там же, с. 22, 24, 30, 34.

12

поставку ко двору различных товаров и т д. Долгое время правительство предоставляло отдельным купеческим гильдиям преимущественное право торговли ремесленными изделиями. В «Сборнике» содержатся материалы о том, как рушилась эта феодальная монополия. В многочисленных жалобах королю сеульские лавочники сообщают, что многие столичные и уездные мастера сами доставали необходимое сырье и затем сбывали свою продукцию13. Видимо, эти материалы позволяют проследить установление связей корейского ремесла с нарождавшимся торговым капиталом.

Специальные разделы главы посвящены развитию горного и соляного промыслов, судостроения и рыбной ловли. Наибольший интерес представляют материалы о горной промышленности. Они показывают, что феодальное правительство поощряло производство железа и запрещало добычу золота и серебра. Однако данные источников свидетельствуют, что и в этой сфере товарно-денежные отношения размывали преграды, поставленные властями. Несмотря на помехи, возникали новые рудники, росла добыча серебра, меди, железа, которые использовались для внутренних нужд или тайком вывозились в Китай.

Ширилось применение наемного труда на рудниках. Последнее обстоятельство особенно важно для характеристики социальноэкономического развития Кореи в XVII–XVIII вв.

Источники сообщают о большом наплыве на рудники разорившихся крестьян. В некоторых документах подчеркивалось, что число рабочих особенно возрастало в неурожайные годы. На это, в частности, обращал внимание один из дворян уезда Хвасон в своем послании королю в l795 г. Он просил повлиять на начальников провинций Хванхэ и Пхенан, которые самовольно закрыли несколько серебряных рудников. По словам автора послания, открытие рудников, связанное с добычей руды, устройством печей, выплавкой и транспортировкой металла, способствовало бы тому, что «толпы бродяг и бездельников», как тогда именовали разорившихся крестьян, покинувших свои деревни, получили бы работу и средства существования14.

13Там же, с. 34.

14Там же, с. 81, 82.

13

Всовременной историографии почти нет значительных работ

оразвитии корейского ремесла в период разложения феодализма. Первая глава «Сборника» поможет исследователям восполнить этот пробел.

Вторая глава посвящена вопросам земельных отношений. Она позволяет судить о формах владения землей, которые существовали в Корее в XVII–XVIII вв. Основное внимание уделено возникавшим в то время новым формам землевладения. Как известно, после Имчжинской войны (1592–1598 гг.) члены королевской семьи и крупнейшие ведомства захватили огромные земли. Возникли «дворцовые» («кунбанчжон») и «ведомственные» («амун тунчжон») земли, ставшие вскоре главными формами крупного помещичьего землевладения. Существовали различные виды этих земель. Одни из них переходили в полную собственность членов королевской семьи или ведомства, с других предоставлялась право собирать земельный налог в течение определенного срока. В главе приведены данные ис-

точников о возникновении, характере и видах дворцовых и ведомственных земель15. Феодальное правительство освобождало их от налогов и повинностей. В многочисленных петициях чиновников сообщалось, что увеличение необлагаемых дворцовых и ведомственных земель приводило к сокращению государственных доходов, а это отрицательно сказывалось на финансовом положении страны. Даже король Ён Чжо в одном из указов 1729 г. вынужден был признать: «У дворцов сейчас имеется очень много земель, освобождае-

мых от налогов. Из-за этого сильно сократилось поступление земельного налога»16. Росло и землевладение местных помещиков. В документах «Сборника» рядом с представителями аристократии часто упоминаются мелкие и средние феодалы, и чиновники, захватывавшие крестьянские земли. Материалы главы позволяют проследить и изменения в господствующем классе. В ХVII–XVIII вв. появляется много новых помещиков («тхохо»), выросших из среды купечества и деревенских богачей. Они активно расширяли сваи владения, которые позволили им жестоко угнетать народ, но уже на новой экономической основе.

15Так же, с. 141.

16Так же, с. 177.

14

Как известно, средневековые источники сохранили крайне мало сведений о крестьянском землевладении. Мало их и в «Сборнике материалов по истории экономики Кореи в конце феодального периода». В основном эта данные о захвате помещиками крестьянских земель, о беззастенчивом ограблении крестьянства феодалами и чиновниками. В 1656–1660 гг., например, много писалось о событиях

впровинции Хванхэ, где в уездах Анак и Синчхон находились затопляемые земли. Крестьяне построили дамбы, осушили земли, сделали их природными к обработке, а затем эти земли захватил один из столичных аристократов. Большая группа крестьян пришла

встолицу, и долгое время обивала пороги различных ведомств, тщетно пытаясь вернуть свои земли. Начальники уездов Анак и Синчхон встали на сторону помещика, и это решило исход тяжбы.

Возмущенные крестьяне напали на присланных из столицы чиновников и жестоко их избили17. Доклады местных чиновников, жалобы крестьян, сообщения о судебных разбирательствах, помещенные

в«Сборнике», показывают, что в XVII–XVIII вв. процесс обезземеливания крестьянства в Корее проходил весьма активно.

Важной особенностью земельных отношений в эту эпоху было усиление купли-продажи земли. В результате роста феодальной эксплуатации и развития товарно-денежного хозяйства многие крестьяне вынуждены были, продавая свои небольшие наделы, превращаться в арендаторов. Зачастую феодалы, «тхохо» и чиновники силой принуждали крестьян отдавать им свои наделы за ничтожную плату. Приведенные в «Сборнике» документы содержат множество

примеров насильственной «покупки» крестьянских земель. Так, в 1702 г, в одной из петиций сообщалось, что чиновники самовольно разъезжают по деревням и скупают земли. Авторы петиции писали, что «таких преступлений чиновников не одно и не два»18. В «Сборнике» содержится несколько жалоб крестьян на незаконную скупку их земель и различные махинации местных властей и деревенских богачей. Государственная власть, как и следовало ожидать, не встала на защиту крестьянских интересов. В конце XVII в правительство Кореи ввело выдачу родственникам короля и

17Там же, с. 145, 146.

18Там же, с. 173.

15

крупнейшим представителям чиновной бюрократии специальных средств для покупки земли. Эта мера феодальных властей еще более усилила куплю-продажу земли, что означало втягивание ее

вторговый оборот, превращение в предмет купли-продажи основного средства производства в феодальном обществе – земли.

Значительная часть второй главы посвящена проблемам земледелия. Имчжинская воина и вторжение маньчжуров во второй четверти XVII в. нанесли серьезный урон экономике Кореи, в том числе и земледелию. Но уже во второй половине XVII в. начался подъем сельского хозяйства: расширилась обработка земли, проводилось большое ирригационное строительство и лесопосадки, появились новые культуры (тасак, батат, красный перец и др.), много внимания уделялось искусственному разведению женьшеня. В «Сборнике» содержится немало выдержек из источников, в которых речь идет об ирригационном строительстве. В частности, перечисляются

крупнейшие уезды и указано число имевшихся там дамб и оросительных сооружений19. Многочисленные документы показывают, какую тяжелую борьбу с силами природы приходилось вести крестьянам. Наводнения и засуха, град и заморозки были причиной тяжелых бедствий народа. В 1665 г., например, в докладе группы чиновников, просивших о снижении налогов в ряде местностей, со-

общалось, что уже много лет в стране неурожай, царит голод, люди разбредаются и умирают без куска хлеба20. Подобных сообщений

вразделе собрано немало.

Феодальные порядки тормозили развитие земледелия, являвшегося важнейшей отраслью производства. Помещики захватывали не только земли, но и оросительные сооружения21. Местные власти проявляли полное безразличие к состоянию сельского хозяйства, разворовывали средства, опускавшиеся на ремонт дамб и т. д. Чиновники строго регламентировали земледельческие работы, следили за тем, что и когда возделывают крестьяне. В источниках сохранились сведения о многочисленных просьбах разрешить в случае гибели рисовых посадок из-за заморозков или засухи сажать другие

19Там же, с. 200.

20Там же, с. 206.

21Там же, с. 208.

16

культуры. Сами крестьяне не решались делать это, так как боялись

сборщиков налога, требовавших, во что бы то ни стало сдавать рис22.

Не выдержав гнета феодалов и чиновников, многие крестьяне бежали в горы и выжигали там леса, чтобы получить участки для обработки. В «Сборнике» помещено несколько чиновничьих докладов, в которых говорится об этих «огненных полях» («хвачжон»). Авторов докладов тревожило, что из-за «огненных полей» уничтожались леса, оголялись горы и высыхали реки23.

Многие материалы свидетельствуют о технической отсталости корейского земледелия. Крестьяне, задавленные нуждой, не могли вводить какие-либо усовершенствования, а феодалы не были в них заинтересованы: в их распоряжении было более чем достаточно дарового крестьянского труда. Даже такое распространенное на Востоке примитивное ирригационное сооружение, как водяное колесо для полива, не нашло применения в Корее. Еще в середине XVII в. при дворе велись разговоры об использовании водяного колеса. В Сеуле ремесленники изготовили опытные образцы, но они так и остались пылиться в Подворной палате24. Через много лет, в 1740 г.,

вхронике короля Ен Чжо было записано, что водяные колеса по-

прежнему не получают применения, так как у народа нет средств для их изготовления25. Товарно-денежные отношения проникали и

вземледелие. Некоторые документы «Сборника» позволяют проследить отдельные стороны этого процесса. Так, при строительстве или ремонте оросительных сооружений власти не ограничивались

мобилизацией населения в порядке выполнения трудовой повинности, но и нанимали работников за поденную плату26. Росло производство для продажи на рынке. Особенно показательно в этом отношении разведение табака. В докладах местных чиновников сообщалось о постоянном расширении крестьянами посадок табака, который шел на продажу. Большую тревогу у чиновников вызывало

22Там же, с. 217, 218.

23Там же, с. 205, 213.

24Подворная палата («хочжо») – ведомство финансов.

25«Сборник материалов…», с. 217.

26Там же, с. 220–223.

17

то, что под табак во все возраставших размерах отводились лучшие плодородные земли на юге страны27.

Мы остановились так подробно на первых двух главах «Сборника» потому, что в них собраны материалы о положении в решающих отраслях производства феодальной Кореи – в земледелии и ремесле. Много интересного найдет исследователь и в остальных главах.

Как известно, в Корее в XVII–XVIII вв. наблюдалась заметное оживление внутренней и внешней торговли. К этому времени рушится монополия шести крупнейших сеульских гильдий, которые еще в ХV в. получили от властей исключительное право на ведение внутренней торговли. Материалы «Сборника» показывают, как стихийно возникает множество лавок, магазинов и новых объединений купцов, приобретавших все больший вес в торговых делах. Специальный раздел главы посвящен укреплению экономических позиций частного торгового капитала. Здесь говорится о сеульских купцах, захвативших торговлю в столице и в бассейне реки Ханган. В серьезную экономическую силу превратились торговцы таких городов, как Пхеньян, Кэсон и Ыйчжу, успешно конкурировавшие со столичными купцами. Очень интересны материалы о возникшей тогда же прослойке торговых посредников, откупщиков, содержателей постоялых дворов и пр.

Широкое развитие получили местные рынки – «хянси». В «Сборнике» приведены данные, показывающие, что эти рынки, собиравшиеся каждые пять дней, были распространены по всей стране. Как сообщалось в «Манги ерам», к началу ХIХ и в Корее насчитывался 1061 местный рыноке28. Почти половина из них приходилась на южные провинции – Чолла м Кенсан, являвшиеся главными земледельческими районами. Источники показывают, как шла торговля на этих рынках, какие товары имели спрос, каковы были цены на зерно, ткани, женьшень; они дают представление о системе мер и весов, деятельности правительственного ведомства по торговым делам («пхёнсисо») и т. д.

Большое место в экономике Кореи в ХVII–XVIII вв. занимала внешняя торговля, особенно с цинским Китаем. На 6eperaz рек Ам-

27Там же, с. 219.

28Там же, с. 369.

18

ноккан и Туманган была развита пограничная торговля. Кроме того, несколько раз в год в Китай отправлялись большие караваны корейских купцов, сопровождавшие посольства к цинскому двору. Корейские купцы вели оживленную торговлю у ворот Бень-мынъ (Чхэкмун) в г. Фынхуанчэн. Этот рынок назывался «чхэкмун хуси» («рынок у ворот Чхэкмун»); его доля в корейско-китайской торговле росла, и соответственно большое место уделено ему в материалах третьей главы. В начале XVIII в. возобновилась и торговля с Японией, которая велась через южный порт Тоннэ. Корейские купцы продавали японцам ремесленные изделия отечественного производства, женьшень, рис и другие товары. Длительное время они являлись посредниками в торговле между Японией и Китаем. Как показывают источники, монополия государства во внешней торговле слабела, зато росла в ней доля частных купцов. Такие города, как Сеул, Пхеньян, Кэсон, Ыйчжу, были не только центрами внутренней торговли, но занимали ведущее место и во внешней торговле.

Важным фактором экономического развития Кореи было начало употребления металлических денег (во второй половине XVII в.). В третьей главе собраны материалы, воссоздающие историю их появления. Первоначально металлические деньги выпускались лишь в Кэсоне и городах провинций Хванхэ и Пхенан, но уже в последней четверти ХVII в. началось активное использование денег по всей стране. Приведенные в разделе о деньгах источники показывают, как налаживалась чеканка металлических монет, как эти деньги постепенно проникали во все сферы хозяйственной жизни, вытесняя такие традиционные средства обмена, как рис, бумага и ткани. Здесь же помещены данные о развитии в Корее ростовщичества.

Четвертая глава «Сборника» содержит материалы, характеризующие формы и методы феодальной эксплуатации крестьян. Здесь собраны данные о земельном налоге и податях, махинациях чиновников при оборе налогов и прочих методах ограбления крестьянства. Соответствующие разделы посвящены введению единого рисового налога («тэдонми») и закону об уравнении повинностей («кюнёкпоп»). В главе также содержатся данные о повинностях крестьян (строительство, перевозка зерна и пр.), о деятельности различных купеческих гильдий, бравших на себя сбор налогов и податей, и т.

19

д. Здесь же помешен раздел о выдаче крестьянам зерновой ссуды (системе хвангок), являвшейся важнейшей формой государственного ростовщичества. Материалы источников, приведенные в главе, дают представление о том, как товарно-денежные отношения проникали в сферу феодальной эксплуатации. Происходила постепенная замена натурального налога денежным, росло число уездов, где помещики требовали внесения вместо зерна денег. Это новшество усиливало развитие товарного хозяйства в земледелии, одновременно способствуя дальнейшему разорению крестьян.

Пятая глава логически заключает «Сборник» – она посвящена изменению классовой структуры феодального общества Кореи. Уже в предыдущих главах, где шла речь о развитии ремесла, торговли и земледелия, изменениях земельных отношений и формах феодальной эксплуатации, содержится много фактического материала о сдвигах в господствующей классе, дифференциации крестьянства, положении купцов и ремесленников. Пятая же глава в основном посвящена самому забитому и бесправному сословию феодальной Кореи – ноби29.

Рост экономики, развитие товарно-денежных отношений не могли не затронуть и этого наиболее угнетенного сословия. Многие ноби имели землю, занимались торговлей, ремеслом, ростовщичеством. Некоторым из них удавалось разбогатеть, но принадлежность к «подлому сословию» лишала их по-прежнему каких бы то ни было прав. В 1801 г. правительство провело закон о частичном освобождении ноби от крепостного состояния. Приведенные в главе материалы показывают изменения в имущественном положении ноби и их борьбу за свои права.

«Сборник» дает исследователям большой фактический материал, позволяющий выяснить глубокие социально-экономические процессы, происходившие в Корее в XVII-XVIII вв. и свидетельствовавшие о том, что товарно-денежные отношения проникали постепенно во все области хозяйства. Вместе с тем феодальные порядки, закостеневшие традиции, произвол властей тормозили развитие производительных сил. «Сборник» дает достаточно много

29 Ноби – букв. «рабы». В среднее века она были крепостными крестьянами или составляли дворовую челядь феодалов.

20