Ванин Ю.В. История Кореи. Избранные cтатьи - 2016

Правящая верхушка Кореи выступала как рьяная поклонница «садэчжуый», с подобострастием относясь ко всему, что исходило из Китая. Были преданы анафеме Цой Ён и другие деятели последнего периода Корё, которые осмеливалась непочтительно относиться к Китаю. Корейские правители возобновили практику посылки посольств с дарами императору и его семье. Они построили по китайскому образцу свою административную систему, копировали китайские законы, подражали китайцам в манерах, одежде и даже языке. Повторялась та же картина, которую мы могли наблюдать в предшествующие эпохи. Новые власти открыли самые широкие возможности для влияния Китая. Особенно это касалось развития культуры. Трудна найти такую область корейской культуры, которая бы не несла на себе китайского влияния. Возьмем для примера литературу и живопись.

Сюжеты китайской литературы, ее традиционная поэтическая образность, даже ее герои, события китайской истории стали достоянием корейской литературы. Многие сочинения корейских авторов, в сущности, развивали конфуцианские идеи о «пяти отношениях» между людьми. В XV в. в Корее был изобретен национальный алфавит, более простой по форме и отвечающий строю корейского языка. Но из-за засилья китайской письменности, насаждавшейся конфуцианской бюрократией, национальный алфавит долгое время находился в загоне. Писать на китайском языке считалось правилом хорошего тона.

Живопись, получившая распространение в тот период, также во многом подражала китайским образцам. Материалы, которыми пользовались художники (тушь, бумага), манера письма и пр., как правило, перенимались у китайских живописцев. У них же заимствовались и сюжеты картин. Вот некоторые из них: «Четыре старца в горах Шаншань» (о легендарных мудрецах, живших в Китае задолго до нашей эры), «Семь мудрецов из Бамбуковой рощи» (o китайских поэтах III в. н.э.), «Изящное собрание в Сюане» (о восемнадцати известных китайских художниках и каллиграфах), «Лаоцзы выходит через каменные ворота» (о крупнейшем древнекитайском философе) и др. Такие картины проповедовали уединение от мирских забот, покорность судьбе, смирение. Эти черты сказывалась даже на тех картинах, которые посвящались националь-

121

ным сюжетам. Можно было бы предположить перечисление форм заимствования. Но и сказанного выше достаточно, чтобы представить себе, по каким каналам и в каких формах шло влияние китайской культуры.

Корейско-китайские отношения, сложившиеся в конце XIV – начале XV вв., развивались без особых перемен до середины XVII в., т.е. до завоевательных походов маньчжуров. Содержание этих отношений было примерно таким же, что и в предыдущие столетия, поэтому мы не будем на них подробно останавливаться.

Важным событием в истории Кореи была Имчжинская война (1592–1598). Японский правитель Хидаёси направил в Корею огромную армию, которая в сравнительно короткий срок захватила почти всю страну. В критический момент, когда война подходила к границе Китая, минской император послал в Корею китайские войска. Шесть лет длилась эта кровопролитная война. Она шла с переменным успехом и закончилась изгнанием японцев с корейской земли. Война оставила неизгладимый след в сознании людей. Феодальные политики и писатели подняли на щит участие в ней китайских войск, прославляя это как свидетельство традиционной дружбы и сотрудничества двух стран. С новой силой об этом говорилось в наши дни, во время корейской войны 1950–1953 гг. В те годы сложилась примерно такая же ситуация, что и в Имчжинскую войну: враг дошел до северных пределов Кореи, на выручку корейцам пришли китайские добровольцы. В этой связи в Корее издали немало книг и статей, в которых писалось о традициях совместной борьбы, зародившихся еще во времена Имчжинской войны. Естественно, что во всех таких изданиях обходили молчанием многие острые проблемы участия китайских войск в Имчжинской войне, делая упор на дружбе и сотрудничестве. В настоящее время целесообразно более подробно остановиться на некоторых моментах совместной борьбы Кореи и Китая против японских завоевателей. Без этого очерк корейско-китайских отношений был бы неполным.

В качестве основного источника по истории Имчжинской войны обычно берут «Чинбирок» («Запаски о предупреждении и наказании»). Это записки Лю Сон Ёна (1542–1607), который в годы Имчжинской войны был первым министром корейского правительства. По роду

122

своей деятельности он чаще других соприкасался с китайскими генералами и чиновниками, поэтому его свидетельства особенно ценны.

Японцы высадились в Корее весной (в четвертом месяце) 1592 г. Уже через 20 дней им удалось захватить Сеул, ряд важных провинциальных центров, затем в их руках оказался Пхеньян. Корейская армия, не готовая к войне, не смогла оказать должного отпора врагу, король и придворные бежали на китайскую границу в город Ыйчжу. Лю Сон Ён пишет, что в Китай направлялось одно посольство за другим с просьбой о помощи. Положение было отчаянное, а король соглашался даже признать свою полную зависимость от Китая, лишь бы получить оттуда подкрепление»269. Правящие круги Китая, в конце концов откликнулась на призывы о помощи. Их побудили к этому не традиции дружбы и союзничества, а боязнь того, что, завоевав Корею, японская армия обрушится и на Китай. Правящие круги Китая считали, что нападение на Корею «на деле есть покушение на Китай, а помощь наших войск Корее на деле есть защита Китая»270. В силу этих соображений и было принято решение послать войска в Корею.

Летом 1592 г., через пять месяцев после начала войны, в Корею прибыл первый китайский отряд. Не разобравшись в обстановке, китайцы сходу атаковали Пхеньян, в котором засели японцы. Китайские солдаты запутались в узких улочках незнакомой крепости. Японцы убили командира отряда, перебили многих солдат. Остатки отряда поспешно отступили, боясь преследования. Вскоре они вернулись в Китай.

Поражение под Пхеньяном показало, что молниеносным ударом и малыми силами разбить японцев не удастся. А к длительной войне Китай не был готов. Поэтому, чтобы собраться с силами, китайское правительство пустилось на дипломатические переговоры с японскими генералами. В Корею прибыл крупный китайский чиновник, который встретился с командующим японской армией. В результате было заключено соглашение о том, что в течение ближайших 50 дней японцы не будут продвигаться далее чем на 10 ли к северо-западу от Пхеньяна и заниматься грабежами. В указанных

269Чинбирок. Т. I. Пхеньян, 1960, с. 52.

270Очерки истории Китая (перевод с китайского). М., 1959, с. 429.

123

пределах корейские солдаты не должны были нападать на японцев. Нетрудно заметить, что соглашение преследовало цель не допустить продвижения японской армии к границам Китая.

3аслуживает внимания то обстоятельства, что все переговоры велись без участия корейских представителей. Лю Сон Ён писал, что многие мотивы переговоров были непонятны для корейцев271. В конце года китайский чиновник еще раз ездил в стан японской армии и беседовал с ее руководителями. И вновь содержание переговоров не было доведено до сведения корейских министров.

В самом конце 1592 г. в Корею вошла 40-тысячная китайская армия. Объединенные корейско-китайские силы подвергла новому штурму Пхеньян, который японцы сделала своим опорным пунктом на севере-западе. Современные историки Китая и Кореи по-разному трактуют степень участия отрядов, составляющих объединенную армию, делая упор на заслуги своей страны. Как бы то ни было, а

вначале 1593 г. Пхеньян был освобожден. Лю Сон Ён отмечал, что китайский полководец в решающий момент боя, натолкнувшись на сопротивление японцев, отвел свои войска и тем самым позволил

противнику вырваться из крепости и уйти. Впоследствии вину за это китайцы возложила на корейские отряды272.

Потеряв Пхеньян, японцы сосредоточили свои силы в Сеуле. Боясь восстания народа, и в отместку за поражение они устроили

вСеуле резню, сожгли много домов. Лю Сон Ён вспоминает, как, услышав об этом, он упрашивал китайских военачальников пойти на помощь Сеулу. Но китайские военачальники несколько дней не трогались с места и не спешили на выручку сеульцам. Наконец командующий китайской армией получил известие, что китайскокорейский разведывательный отряд разгромил японский отряд, убив более 100 вражеских солдат. Оставив армию, он с 1 тыс. всадников помчался к месту боя, но в пути натолкнулся на большие силы японцев и был наголову разбит.

Это поражение охладило и без того не очень горячий пыл китайских военачальников. Среди них начались разговоры об отходе. Напрасно Лю Сон Ён и другие корейские высшие чиновники угова-

271Чинбирок. Т. I, с. 61.

272Там же, с. 71–73.

124

ривала китайцев оставаться на своих местах. Китайский командующий уверил их, что не оставит занятый позиций. Но как только корейцы уехали, китайские войска во главе со своим командиром покинули позиции и перешли в Кэсон. Лишь несколько сот человек остались на прежних рубежах в районе р. Имчжинган. Лю Сон Ён в своих «Записках» пишет, что он каждый день посылы гонцов к китайскому генералу с просьбами о новом походе на Сеул. Но всякий раз командующий отказывался от похода, обещая начать насту-

пление, как только установится хорошая погода. «На самом деле он и не думал о походе»273, – пишет Лю Сон Ён.

Корея была разорена японским нашествием. На плечи народа дополнительные бременем легло содержание многотысячной китайской армии. Лю Сон Ён сообщает о неоднократном подвозе в китайский лагерь тысяч мешков риса, который собирали в виде налога с крестьян в местах, не занятых японцами. Естественно, что разоренная страна не могла полностью прокормить огромную армию. То и дело возникала нехватка продовольствия. В частности, такое положение сложилось после отхода китайской армии в Кэсон. Как это явствует из «Записок» Лю Сон Ёна, продовольствие и фураж, доставленные в Кэсон, были исчерпаны сразу же после привоза. Возмущенные недостаткам провианта китайские генералы несколько раз обрушивались на корейских министров, среда них начались разговоры о том, чтобы отвести китайскую армию в Пхеньян, поближе к Китаю.

Исход дела решили слухи о том, что часть японских войск, оставшаяся в пров. Хамгён, на севере Кореи, собирается напасть на Пхеньян. Воспользовавшись этими слухами, китайский командующий, который «затаил мысль вернуться на север274, отвел свои войска в Пхеньян, оставив в Кэсоне небольшой отряд. Напрасно корейские деятели убеждали их остаться и двинуться вперед, напрасно поясняли, что народ на юге страна ждет прихода освободителей, что отход китайской армии возмутит войска и народ, китайская армия ушла в Пхеньян и вернулась в Кэсон только через несколько недель.

273Там же, с. 76.

274Там же, с. 77.

125

Вскоре после вторжения в Корею японских завоевателей в стране развернулось массовое партизанское движение. Повсеместно возникали отряды народного ополчении («ыйбён»). Правительство, оправившись от первых поражений, также сумело создать ряд воинских формирований. Партизанские отряды и части правительственной армии нанесли японцам немало ощутительных ударов, которые подорвали силы завоевателей. Весной 1593 г. враги оставили Сеул. Китайская армия вошла в столицу Кореи на следующий день после того, как японцы покинули город.

Ли Сон Ён в «Записках» вспоминает о том, что он после освобождения Сеула сразу же направился к китайскому командующему и просил его немедленно послать войска для преследования отступающего противника. Китайский военачальник некоторое время тянул с посылкой войск, ссылаясь на то, что на р. Ханган нет переправочных средств. Тогда корейцы подогнали 80 судов, и он вынужден был выделить отряд для преследования. Но едва половина отряда переправились на другой берег Хангана, как его командир объявил себя больным и весь китайский отряд вернулся в Сеул. Длительное время только корейские войска и партизаны шли па пятам отступавшего врага.

Еще до взятия Сеула начались китайско-японские переговоры о перемирии. Она велись помимо корейцев и без их согласия. Когда же Сеул был взят и японцы откатились далеко на юг полуострова, переговоры возобновились с новой силой. При минском дворе появилась большая группа влиятельных людей, возглавляемая военным министром, выступавшая за прекращение военных действий и вывод войск из Кореи, предоставив ей самой завершить войну. И действительно, в конце 1593 г. основная часть корейских войск покинула Корею.

Китайские чиновники, которые вели переговоры с японцами, не стремились поддержать интересы Кореи. К тому же они обманывали и свое правительство, скрывая те грабительские требования, которые выдвигать японские феодалы. Они уверяли, что Япония соглашается признать себя вассалом Китая. Разумеется, что вывод войск и стремление правящих кругов Китая к перемирию во что бы то ни стало сказалась на исходе войны. Японцам удалось в течение нескольких лет удерживать в своих руках южную часть побережья,

126

а в 1597 г., получив подкрепления, они возобновила наступление. Понадобились новые совместные усилия и новые жертвы, чтобы окончательно изгнать их с корейской земли.

Находясь в Корее в годы Имчжинской войны, китайцы вели себя здесь как хозяева. Лю Сон Ён, автор «Чинбирок», являясь, как и многие корейские феодалы конфуцианцем, был подобно другим, сторонником Китая. Но и он в своих «Записках» не мог скрыть негодования по поводу бесцеремонных действий китайских чиновников. В 1598 г., например, когда китайцы начали переговоры о перемирии, минский император прислал соответствующий указ для передачи его японцам. Китайские военачальники потребовали, чтобы Лю Сон Ён и другие министры пришли поклониться императорскому указу. Это, мол, обязаны делать все варвары. Лю Сон Ён отказался сделать это, потому что, как он пишет, указ адресован противнику, он неприемлем для корейцев, так как не разрешает убивать врагов. Китайский командующий пригрозил вывести свои войска, и это заставило корейских министров пойти на поклон. Минский военачальник долгое время держал их под дождем у ворот резиденции, прежде чем разрешил войти в покои.

Вскоре после этого кто-то донес китайцам, что корейские власти хотят помешать их переговорам с японцами. Китайский генерал послал нескольких солдат, которые с грубыми криками погнали Лю Сон Ёна в китайскую ставку. Вскоре выяснилось ложность этих слухов и корейского министра отпустили275. Лю Сон Ён довольно сдержанно пишет о таких фактах. Но если такое случалось с корейскими министрами, нетрудно представить, как обращалась с простым народом.

Участие Китая в Имчжинской войне, естественно, имело определенное положительное значение. Было бы несправедливо это недооценивать. Китайские войска были внушительной силой, которая помогла корейскому народу изгнать со своей земли японских завоевателей. В ходе войны народам двух стран – Кореи и Китая впервые пришлось объединить свои усилия в борьбе против общего врага. Тем самым был заложен первый камень в фундамент общей борьбы с иностранной агрессией. Память об этом переходила из поколения

275 Там же, с. 83–85.

127

впоколение. Ее оживила и приумножила Корейская война 1950– 1953 гг.

Вместе с тем даже беглое знакомство с корейскими источниками показывает, что в современной исторической науке роль Китая явно преувеличена. Китайская армия вступила в войну лишь через полгода после нападения японцев, в ряде случаев она уклонялась от столкновения с противником, предоставляя это делать корейцам. В результате нерешительности китайского командования и дипломатических уловок минского двора война затянулась на несколько лет. Все это сделало Имчжинскую войну еще более разорительной и тяжелой для корейского народа.

Мы остановились столь подробно на Имчжинской войне потому, что участие в ней китайской армии, роль и место Китая еще не освещались по-настоящему в нашей литературе. Это важная проблема еще ждет своего исследования.

Имчжинская война нанесла огромный ущерб экономике Кореи. Погибли сотни тысяч людей, многие города и села превратились

вразвалины, площадь обрабатываемых земель сократилась в три раза.

Страна не успела оправиться от последствий тяжелой войны, как на нее обрушилось новое бедствие – нашествие маньчжуров. В конце III – начале XVII вв. в пределах Маньчжурии возник союз чжурчжэньских племен. Их вождь Нурхаци в 1616 г. объявил о создании маньчжурского государства. Вскоре его войска начали нападать на соседние районы Китая. В 1618 г. минское правительство снарядило огромную армию для борьбы с маньчжурами. Одновременно оно просило корейского короля послать на помощь свои войска.

Ссамого начала маньчжуро-китайского конфликта корейское правительство пыталось придерживаться политики нейтралитета. Тем не менее, ему пришлось отправить в распоряжение Китая 13-тысячную армию. В решительном сражении китайско-корейская армия была разбита, маньчжуры захватили ряд районов Северовосточного Китая. В 1622 г. в Корею прибыл один из минских военачальников. Он рассчитывал обосноваться здесь, собрать силы и начать освобождение Ляодуна. Это обстоятельство еще более осложнило положение Кореи. Видя, что Корея активно поддерживает

128

Китай, маньчжуры решила сначала покорить Корею, чтобы обеспечить свои фланги в войне с главным противником – Китаем.

В1627 г. маньчжуры впервые вторглись в Корею. Несмотря на отчаянное сопротивление отдельных отрядов армии и населения, им удалось продвинуться далеко в глубь страны. Король и его приближенные бежали из столицы. Через две месяца после начала вторжения правящие круга пошли на перемирие. Маньчжуры обязались вывести свои войска. Корея брала обязательство не оказывать никакой поддержки Китаю. И хотя обе стороны торжественно провозгласили «дружбу» и «братские отношения», было ясно, что маньчжуры лишь на время согласились с нейтралитетом Кореи, что они неизбежно поставят вопрос о полном подчинении Кореи. Так оно вскоре и случилось.

Вначале 1636 г. маньчжуры стала называть свое государства Цин, а хана провозгласили императором. Они потребовали от корейского правительства присылки представителей на церемонию провозглашения империи. Корейцы отказались это сделать, так как присутствие их представителей означало бы признание Кореей вассальной зависимости от маньчжуров. Через месяц маньчжуры направили в Корею послание, в котором заявляли о разрыве «братских» отношений и требовали установления вассальной зависимости от Цинской империи.

Получив отказ, маньчжуры начали готовить новое вторжение.

Всамом конце 1636 г. их 100-тысячная армия под водительством самого императора Тайцзуна перешла пограничную реку Амноккан. Мы не будем описывать всех перипетий войны. Скажем только, что она была жестокой и принесла много горя и страданий корейского народу. Минская империя к этому времени настолько ослабела, что не могла оказать должного сопротивления маньчжурам, а тем более прийти на помощь Корее. Посланные в поддержку Корее несколько китайских боевых кораблей были застигнуты бурей и вернулись с полдороги.

Предоставленная сама себе, Корея не могла долго сопротивляться. Король и весь двор были захвачены в плен и заявили о своей капитуляции. Корея вынуждена была согласиться стать вассальным государством, обязывалась дать заложников, поставлять ежегодную дань и оказывать маньчжурам помощь в войне против Минской им-

129

перии. Так начались отношения Кореи с Цинской династией, правившей Китаем более 250 лет (1644–1911). Этими событиями заканчивается период древней и средневековой истории.

Чем характерен этот период в истории корейско-китайских связей?

В первые века нашей эры устанавливаются отношения зависимости Кореи от Китая. Они стали следствием многочисленных войн и постоянного давления Китая. Господствующий класс Кореи видел

впризнании вассальной зависимости залог самостоятельного существования и свободы в эксплуатации собственного народа. Немалую роль сыграло идеологическое проникновение Китая. Правящие круги Китая, смотревшие на соседние народы как на варваров и своих слуг, сумели внушить это и корейским феодалам. Этому способствовала конфуцианская идеология, которая поработала умы людей, внедрили в их сознание идеи самоуничижения и низкопоклонства.

Весь рассматриваемый период проходил под знаком огромного воздействия Китая. Разумеется, что развитие экономики и культуры

вКорее определялось внутренними условиями и потребностями корейского общества. Тем не менее остается фактом, что земледелие и ремесло, просвещение и литература, живопись и музыка – все это находилось под влиянием Китая, впитывало в себя китайские нормы в образцы. Естественный процесс влияния сильного на слабого во сто крат усиливалось политикой господствующего класса, насаждавшего все китайское и презиравшего свое, национальное.

Выступая могучим источником культурного воздействия, Китай одновременно являлся и угнетателем, поработителем Кореи. Своими нашествиями, вмешательством во внутренние дела, захватами и грабежами он мешал экономическому и культурному развитию Кореи. Да и слепое подражание китайским образцам, особенно

вобласти экономики, играло отрицательную роль. Таким образом,

воценке корейско-китайских связей необходимо различать положительные в отрицательные моменты воздействия Китая на Корею.

Рассматривая выше историю корейско-китайских связей в древности и средние века, мы ограничились в основном отношениями по государственной линии. А как же народы двух стран, как развивались отношения между ними? Такой вопрос вполне естествен и его нельзя обойти.

130