Ванин Ю.В. История Кореи. Избранные cтатьи - 2016

1919 г. выступления солидарности передовых сил китайского народа с народным восстанием в Корее. В сентябре 1920 г. отряды китайских милитаристов напали на Армию независимости Кореи

врайоне Хуньчуня. Совершенные ими в октябре того же года провокационные налеты на японские официальные учреждения в Хуньчуне дали японским колонизаторам повод для ввода в Кандо

крупных карательных сил, которые нанесли ощутимый удар по корейским партизанам364.

Виюне 1925 г. начальник полицейского управления Корейского генерал-губернаторства и начальник полиции Шэньяна заключили соглашение, по которому китайские власти приняли обязательство воспрепятствовать переходу корейцев с оружием в руках в Корею, распустить незарегистрированные корейские эмигрантские организации, конфисковав их оружие, информировать японскую колониальную администрацию о деятельности этих организаций, передавать ей арестованных корейских патриотов. В июле это соглашение было дополнено еще одним, перечислившим меры усиления контроля за корейским населением в Маньчжурии, формы

взаимодействия китайской и японской администрации при подавлении корейской освободительной борьбы.365

Во исполнение указанных соглашений китайские милитаристы в 1927–1928 гг. неоднократно издавали" распоряжения об ужесточении надзора за проживавшими в Китае корейцами, увеличили полицейские силы в пограничных с Кореей районах. Корейская газета «Тона ильбо» в ноябре 1930 г. писала, что

вКитае запрещалось корейцам собираться группами, даже членам одной семьи. Стоит встретиться родственникам, как их аре-

стовывают под предлогом, что это тайное собрание коммунистов. Корейцы живут там как в условиях военного времени.366 Тысячи корейских патриотов в Маньчжурии и других районах Китая были брошены в тюрьмы, выданы на расправу японским полицейским властям.

364Чу Джонъсик. Манджу чибан чосон тонъпходыре тэхан ильчеый тханап чхэктон..., с. 247.

365Там же, с. 050.

366Там же, с. 251.

161

Корейские крестьяне вместе с китайскими не раз восставали против гнета и насилий китайских милитаристов и японских колонизаторов. Одним из самых массовых было восстание в Кандо 30 мая 1930 г. Его участники создали несколько вооруженных отрядов. Власти провинции Гирин бросили против них карательные войска.367 При поддержке японской жандармерии они жестоко рас-

правились с восставшими: 21 руководитель был отправлен в Сеул и там казнен.368

Стремясь не допустить сплочения трудящихся, китайская реакция и японские колонизаторы прилагали немало усилий, чтобы разжечь национальную рознь между корейцами и китайцами. Они умело использовали противоречия, возникавшие между местным населением и переселенцами из Кореи и внутренних провинций Китая. В некоторых районах Маньчжурии проходили инспирированные реакцией кампании за изгнание корейцев из Китая. Иногда ей удавалось спровоцировать кровопролитные стычки китайцев и корейцев. Наиболее крупное столкновение произошло в июле 1931 г. в деревне Ваньбаошань (близ Чанчуня).

Японские империалисты, в 1931 г. захватившие Маньчжурию, с 1937 г. начали наступление в глубь Китая. В 30-е годы корейские партизанские отряды в Маньчжурии, руководимые коммунистами, приняли активное участие в сопротивлении агрессорам, совершали смелые рейды в северные районы Кореи. Их опорной базой стал горный массив Чанбайшань, в том числе и знаменитая гора Пэктусан. Корейские бойцы сражались также в частях китайской Красной армии на разных участках антияпонского фронта. Так, в созданной на Северо-Востоке Китая в 1934 г. 4-й антияпонской армии под командованием Ли Яньлу корейцы составляли 10% личного состава.369

Коммунистическая партия Китая прилагала большие усилия к тому, чтобы сплотить в борьбе против агрессоров трудящихся всех национальностей, в том числе и корейцев. Однако следует

367Там же, с. 256.

368В. М. Мазуров. Антияпонская вооруженная борьба корейского народа (1931–1940). М., 1958, с. 46.

369Сунь Цзе. Партизанская борьба в Маньчжурии. М., 1939, с. 64.

162

отметить, что в программных документах КПК, как правило, не оговаривались собственные цели национально-освободительного движения корейского народа – восстановление независимости своей родины. Корейские партизанские отряды, руководимые Ким Ир Сеном, не рассматривались в них как самостоятельные национальные воинские формирования, участвовавшие в национальноосвободительной борьбе.

Некоторые руководители КПК не были свободны от великоханьского шовинизма, разделяли взгляды традиционного феодального китаецентризма. Особенно грешил этим Мао Цзэдун. В опубликованной в 1939 г. работе «Китайская революция и Коммунистическая партия Китая», перечисляя утраченные Китаем в результате агрессии империалистических держав территории, он среди прочих назвал и Корею, хотя она, как известно, никогда не была частью китайского государства.

Гоминьдановское правительство строило планы подчинения Кореи Китаю после разгрома Японии. На Каирской конференции 1943 г. Ф. Рузвельт говорил о намерениях Китая оккупировать эту страну.370 Для достижения своих целей чанкайшисты стремились использовать реакционные круги корейской эмиграции. Они оказывали поддержку находившемуся в Китае корейскому Временному правительству, добивались его признания союзными державами. В заключенном с ним «договоре из 9 пунктов» содержались обещания оказать материальную помощь Временному правительству, содействовать утверждению его власти в послевоенной Корее. Китай за это должен был поручить все права на ведение внешних сношений Кореи, контролировать ее промышленность.371 Таким образом, готовился протекторат Китая над Кореей.

Разгром Советской Армией японского империализма в августе 1945 г. принес корейскому народу долгожданное национальное освобождение, создал решающие условия и для победы революционных сил Китая. Образование КНДР в 1948 г. и КНР в 1949 г. откры-

370В. Б. Воронцов. Корея в планах США в годы второй мировой войны. М., 1962, с. 63.

371Ф. И. Шабшина. Народное восстание 1919 года в Корее. М., 1958, с. 157.

163

ло перед двумя странами возможности принципиально новых отношений, основанных на подлинном равноправии, взаимовыгодном сотрудничестве, добрососедстве.

Вскоре народные государства Кореи и Китая подверглись суровому испытанию войной. Они достойно справились с этим испытанием прежде всего благодаря тому, что опирались на всестороннюю помощь и поддержку Советского Союза и других стран социализма, миролюбивых сил всего мира. Корейская война 1950–1953 гг. убедительно показала, что единство и сплоченность, дружба и взаимопомощь социалистических государств – залог их успехов в борьбе за независимость и процветание.

Как известно, агрессия империалистических держав в Корее была направлена также и против народного Китая. Угроза войны стала для него опасной реальностью, когда войска США и их союзников вплотную подошли к его границам. Правительству КНР пришлось принять решительные меры, чтобы не допустить вторжения на ее территорию империалистических агрессоров. 25 октября 1950 г. части китайских народных добровольцев перешли Амноккан и вместе с Корейской народной армией преградили путь интервентам. В опубликованном затем совместном заявлении демократических партий Китая говорилось: «Китайский народ не только в силу своего морального долга должен помочь корейскому народу в его борьбе против Америки. Оказание помощи Корее отвечает также интересам всего китайского народа и вызывается необходимостью самообороны. Спасти своего соседа – значит спасти себя. Чтобы защитить нашу родину, мы должны помочь корейскому народу».372

Следует отметить, что вплоть до настоящего времени официальная пропаганда КНР стремится всячески преувеличить вклад Китая в победу корейского народа. Злостно искажается или вовсе отрицается огромная помощь Советского Союза и других стран социализма по всем линиям – военной, материальной, дипломатической. Замалчивается даже тот неоспоримый факт, что основную тяжесть войны вынес на своих плечах корейский народ. Так, во время последнего визита Генерального секретаря ЦК ТПК, президента

372 «Правда», 5.ХI.1950.

164

КНДР Ким Ир Сена в КНР (апрель 1975 г.) газета «Жэньминь жибао», превознося заслуги китайских народных добровольцев, сообщила читателям лишь том, что Корейская народная армия «оказывала помощь» китайским солдатам, население подносило им пищу, воду и т. п.373 Принижение роли корейского народа и его армии

вотечественной войне – одно из проявлений процветающего ныне

вКНР великодержавного шовинизма.

Переход в конце 50-х годов китайских лидеров на позиции, враждебные миру и социализму, в известной мере повлиял и на отношения КНР с КНДР. Маоистское руководство делало все возможнее, чтобы вовлечь КНДР в русло своего «особого курса».

Существенный элемент маоистского «особого курса» – территориальные претензии к соседям, в том числе и к Корее. С начала 50-х годов в КНР неоднократно публиковались исторические «исследования», в которых среди отторгнутых в прошлом территорий Китая упоминалась и Корея; хотя для этого утверждения нет никаких законных оснований. КНДР стала одним из объектов китайской «картографической агрессии». К примеру, «Настенная карта Китайской Народной Республики» (Пекин, 1959) показывала государственную границу с КНДР в некоторых местах гораздо южнее, чем на изданных тогда же корейских картах. В частности, предмет давних споров – гора Пэктусан – изображалась на китайской карте целиком принадлежавшей Китаю.

В годы пресловутой китайской «культурной революции» КНДР наряду с другими соседями Китая неоднократно подвергалась откровенно враждебным акциям. В официальных выступлениях руководителей и в пропаганде КИР перестали называть КНДР социалистической страной. В приграничных районах китайские хунвэйбины нередко устраивали провокационные вылазки на корейскую территорию. Во многих местах вдоль границы они устанавливали громкоговорители, передававшие угрозы и оскорбления в адрес КНДР и ее руководителей. Китайские газеты, дацзыбао и листовки распространяли злостные измышления о якобы совершившемся в КНДР «военном перевороте». Центральное телеграфное агентство КНДР вынуждено было в январе 1967 г. выступить с протестом, заявив,

373 «Жэньминь жибао», 25.IV.1975.

165

что это «нестерпимая клевета на партию, правительство, народ и народную армию нашей страны».374

Стремясь выйти из внешнеполитической изоляции, в которой очутилась КНР в период разгула «культурной революции», китайские лидеры прежде всего обратили внимание на КНДР. Именно сюда совершил в апреле 1970 г. первую после «культурной революции» зарубежную поездку премьер Чжоу Эньлай. Вслед за ним в Пхеньяне побывали многочисленные китайские дипломатические, торгово-экономические и прочие миссии, разного рода делегации. Китайская пропаганда снова объявила КНДР социалистической страной, срочно перешла от нападок к безудержному восхвалению КНДР и ее руководителей.

Последний период характеризуется повышенным вниманием китайских руководителей к КНДР. В мае 1978 г. здесь побывал с официальным визитом премьер Государственного совета КНР и председатель КПК Хуа Гофэн. Это была первая зарубежная поездка нового председателя КПК. Вскоре после подписания японокитайского договора 1978 г. КНДР посетил заместитель премьера Государственного совета КНР Дэн Сяопин. В КНДР зачастили делегации партийных и государственных деятелей, общественных организаций КНР. Китайская пресса публикует материалы о наиболее значительных событиях в КНДР.

374 «Нодон синмун», 27.I.1967.

166

КИТАЙСКО-КОРЕЙСКАЯ ГРАНИЦА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Современная граница между Кореей и Китаем, составляющая основную часть сухопутных границ Кореи, сформировалась в итоге длительного исторического развития. Складываясь на протяжении многих столетий, она на разных этапах корейско-китайских отношений изменяла свое происхождение. Характеризуя в целом историю становления государственной границы между Кореей и Китаем, можно отметить, что граница имела явно выраженную тенденцию выдвинуться гораздо севернее рек Амноккан (Ялуцзян) и Туманган (Тумыньзян)375, образующих естественные рубежи Корейского полуострова. Эта тенденция неоднократно прерывалась Китаем и окончательно была подавлена в начале ХХ в. в результате сговоров цинских правителей и японских колонизаторов. Однако и после этого некоторые проблемы корейско-китайских пограничных отношений долгое время оставались нерешенными, в частности, вопрос о принадлежности Пэктусана – самой высокой горы Корейского полуострова, расположенной на границе Кореи и Китая.

Основные этапы складывания государственных рубежей Кореи

Первая попытка официально зафиксировать государственную границу между Кореей и Китаем была предпринята в начале XVIII в. Но этому событию, которое оставило заметный след в истории ко- рейско-китайских пограничных отношений, предшествовал сложный процесс складывания на протяжении двух тысячелетий сухопутных рубежей двух соседних государств.

375 Здесь и далее в скобках даны названия в китайской транскрипции.

167

Как известно за несколько веков до нашей эры на северовостоке современного Китая и в северной части Корейского полуострова располагался Древний Чосон, который ученые КНДР и Корейской Республики (РК) характеризуют как самое раннее государственное образование в истории Кореи. Из китайских летописей известно, что территорию Древнего Чосона отделяла от владений Циньской и Ханьской империй пограничная река Пхэсу (Бэйшу). Местонахождение этой реки вызывало длительные споры историков (в источниках разных эпох так называли разные реки). В настоящее время в КНДР принято считать, что Пхэсу периода до нашей эры – это современная китайская река Далинхэ (к западу от Ляохэ, впадает в Ляодунский залив)376. Как бы ни решался вопрос с Пхэсу, нельзя не согласиться с утверждением историков КНДР о том, что значительная часть нынешнего северо-восточного Китая входила в Древний Чосон.

В 109 г. до н.э. войска ханьского императора У-ди разгромили Древний Чосон. На его территории и соседних землях были созданы четыре округа, в задачу которых входило утвердить здесь власть Ханьской империи. Однако с ликвидацией Древнего Чосона борьба за земли современного северо-восточного Китая не прекратилась. Еще в III в. до н.э. в верховьях Ляохэ и бассейне Сунгари сложилось государство Пуё (Фуюй), которое также рассматривается в КНДР как одно из ранних корейских государств. В составленной в III в. н.э. китайской хронике «Саньго чжи» («Описание трех государств») сказано, что «Пуё находится к северу от Великой стены, на расстоянии тысячи ли от Сюаньту»377, и граничит на юге с Когурё, на востоке – с Ымну (Илоу), на западе – с Сянби»378. Хотя об истории Пуё известно крайне мало, ясно, что оно занимало большую территорию к северу от современных границ Кореи.

Упомянутое выше Когурё – одно из первых раннефеодальных государств в корейской истории, возникшее на рубеже нашей эры. Составители «Сань-го чжи» писали, что оно «находится к востоку

376См.: Чосон тхонса (История Кореи). Пхеньян, 1962. Т. 1 (изд. 2), с. 45

377Сюаньту – один ихз четырех ханьских округов.

378Пак М.Н.Описание корейских племен начала нашей эры (по «Сань-го чжи») // Проблемы востоковедения. 1961, № 1, с. 117.

168

от Ляодуна на расстоянии тысячи ли»379. Само местонахождение Когурё предопределило то, что ему пришлось вести постоянную борьбу с Китаем за обладание землями к западу от Амноккана, на правом берегу которого долгое время располагалась когурёская столица Хвандо (в районе современного г. Цзиань).

В ходе многочисленных войн Когурё удалось отвоевать земли, на которых размещались четыре ханьских округа, и подчинить себе Пуё. К концу V в. северо-восточная граница Когурё пролегала

вбассейне Сунгари, а западной стала река Ляохэ. Практически это означаю, что в его власти оказалась территория, некогда принадлежавшая Древнему Чосону. Однако длительные кровопролитные войны с китайскими войсками и армиями двух других государств, образовавшихся на Корейском полуострове – Силла и Пэкче, подорвали могущество Когурё. В 668 г. танский Китай в союзе с Силла разгромил Когурё, захватив основную часть его владений.

Разделавшись с Когурё, Танская династия намеревалась распространить свою власть на весь Корейский полуостров. Но в осуществлении этих захватнических планов она натолкнулась на решительное сопротивление народных масс корейских государств, прежде всего Силла. В ряде сражений силлаские войска разгромили армию танского Китая и в 677 г. изгнали ее с корейской земли. Впервые в истории Кореи возникло единое централизованное государство, распространившее свой суверенитет на большую часть Корейского полуострова.

Однако многие земли, ранее принадлежавшие Когурё, не вошли

всостав Силла. В 735 г. танский император Сюань-цзун прислал указ, которым Силла «даровались (все) земли к югу от реки Пхэган»380. Этот указ означал официальное признание Тэдонгана границей между Сил-

ла и Китаем. На северо-востоке пределы Силла доходили примерно до современного Чонпхёна в провинции Южная Хамгён381.

Указ 735 г. завершил древнейший период истории формирования корейско-китайской границы. В результате длительной и ожесточен-

379Там же, с. 119.

380Ким Бусик. Самкук саги (Исторические записи трех государств). М., 1959. Т. 1. С. 221. Пхэган – одно из старинных названий Тэдонгана.

381Тонгук пёнгам (Военное обозрение Кореи) – источник середины XV в. Пхеньян. 1955. С. 446.

169

ной борьбы тайскому Китаю удалось не только вытеснить корейцев с территории между реками Ляохэ и Амноккан, но и отодвинуть границу вглубь Корейского полуострова. Однако следует иметь в виду, что объявленная Китаем в 735 г. граница вовсе не являлась линией действительного соприкосновения двух государств. Отнятые у Когурё земли были тогда заселены племенами киданей, чжурчжэней и в значительной мере лишь номинально перешли под управление Китая. А на части этих земель (к северу от Корейского полуострова) сложилось самостоятельное государство Пальхэ (Бохан), просуществовавшее до начала X в. В КНДР и РК его история считается частью истории Кореи.

Агрессивные действия танского Китая на время приостановили, но не могли совсем ликвидировать стремление раннего корейского государства продвинуть к северу свои сухопутные границы. С новой силой борьба за решение этой задачи развернулась в начале X в., когда кэсонский феодал Ван Гон объединил отдельные феодальные владения, на которые распалось Силла, и создал единое централизованное государство Корё.

Центром колонизации междуречья Тэдонгана и Амноккана стал Пхеньян, который сделали Западной столицей (в период Корё его так и называли – Согён, т.е. Западная столица). В течение нескольких десятилетий севернее Пхеньяна были возведены Тхондок (совр. Сукчхон), Апбук (совр. Анджу), Ансу (совр. Кэчхоп) и некоторые другие крепости, превратившиеся в опорные пункты для дальнейшего продвижения на север. К концу X в. северо-западные пределы Корё придвинулись к Амноккану. Отражение трех нашествий киданей (в 993–1019 гг.) позволило ему окончательно укрепиться в этом районе.

Что касается северо-восточных окраин Корейского полуострова, то там продолжали господствовать племена чжурчжэней. Лишь в начале XII в. была предпринята попытка вытеснить их оттуда. В 1107 г. корейские войска захватили 135 чжурчжэньских селения, на освобожденной земле построили 9 крепостей. Возле одной из них (Конхом) на перевале Сончхуллён382 поставили каменную стелу, которая

382 В современной литературе по истории Кореи не уточнено местонахождение Сончхуллёна. Крупнейший корейский географ XVIII в. Ли Джунхван считал, что этот перевал расположен в 700 ли (около 300 км) севернее реки Туманган. См.: Ли Джунхван. Тхэнниджи (Описание избранных деревень). Пхеньян, 1964, с. 14.

170