Ванин Ю.В. История Кореи. Избранные cтатьи - 2016

формирование корейских государств. Не следует забывать, что ранние корейские государства – Когурё. Пэкче, Силла возникли после разгрома Древнего Чосона, когда на значительной чести Корейского полуострова господствовал Ханьский Китай. Естественно в этих условиях, что слабые, недавно зародившиеся государства имели право на существование, лишь признав преобладающее влияние Китая, его сюзеренитет. Отношения зависимости, как явление историческое, были длительным процессом, развивавшимся в каждом государстве по-разному. Когурё раньше других пыталось освободиться от подчинения Китаю, вступив с ним в длительную борьбу. Силла использовало влияние и силы Китая в борьбе с соседями и сохранили до конца зависимость от Китая. При всем этом в отношениях трех корейских государств к Китаю было много общего, и это общее заключалось в признании ими руководящей роли Китая.

Некоторое представление о зарождении зависимости можно получить из материалов «Самкук саги» («Исторические записи трех государств») по истории Силла. В записи от 381 г. впервые сообщается о посылке в Китай силланского посольства с дарами237. С середины VI в. китайские императоры стали жаловать силланским королям различные почетные титулы. Так, в 565 г. император Северного Ци даровал королю Силла чин «уполномоченного по усмирению восточных варваров, князя Лоланского округа и вана238 Силла»239. В 594 г. суйский император возвел короля в сан «главы всех управлений, князя испанского округа и вана Силла»240. Подобные записи в «Самкук Саги» имеются после каждой смены кородей на силланском престоле. Фактически это означало, что короли Силла после восшествия на престол утверждались китайским императором. Так закладывались основы вассальной зависимости от Китая.

В эпоху трех царств в полной мере зарождаются корейскокитайские культурные связи. Китай с его древней цивилизацией становится мощным источником идеологического воздействия

237Самкук саги. Т. I. М., 1958, с. 111.

238Ван – король.

239Самкук саги, Т. I, с. 134.

240Там же, с. 139.

101

на Корею. Главным каналом этого воздействия стало государство Когурё, непосредственно граничившее с Китаем.

В IV в. в Корею проникает буддизм. Он пришел на смену поклонению духам и племенным богам, и в известной мере как единая религия способствовала оформлению самостоятельных корейских государств. Корейских феодалов привлекали мистика и призывы к покорности, свойственные буддизму. Господствующий класс получил в лице буддизма действенное орудие идейного влияния на угнетенные массы. Буддизм пришел в Корею из Китая. В 372 г. он был объявлен государственной религией в Когурё, в 884 г. – в Пэкчэ. Позже других его восприняла Силла: там буддизм был официально принять только в 528 г. Из Китая в корейские государства привозили изображения Будды, оттуда поступали основные буддийские сочинения. Корейские государства покрылись сетью буддийских монастырей, которые со временем превратилась в большую политическую силу. Не приходится сомневаться, что эта сила выступала за всемерное сближение с Китаем.

Примерно в одно время с буддизмом, т.е. в IV в., в Корее начали распространяться идеи конфуцианства. Конфуций и его последователи проповедовали уважение и любовь к старшим по возрасту и общественному положению. Они выступали за соблюдение того строя общественных и семейных отношений, которые, по их мнению, установились еще в глубокой древности. Согласно их учению, люди должны свято соблюдать культ предков, и вести себя в строгом соответствии с тем положением, которое они занимают в обществе. Китайские идеологи призывали людей к постоянному нравственному самосовершенствованию. Таким образом, учение Конфуция освящало отношения феодальной эксплуатации. Оно призывало к подчинению слабого сильному, бедного богатому, выступало за неизменность социальных порядков. Идеи внутреннего самосозерцания и нравственного воспитания служили целям отвлечения народа от активной борьбы с угнетателями. Все это содействовало тому, что правящие круги Кореи взяли на вооружение идеологию конфуцианства. Их привлекало также то, что теоретики конфуцианства выступали против внутренних распрей, за объединение страны под властью единого правителя.

102

Господствующий класс корейских государств усердно насаждал конфуцианства. На местах возникала многочисленные конфуцианские школы, в столицах создавались конфуцианские академии. Первая из них была открыта в Когурё в 372 г. В этих учебных заведениях изучались классические каноны конфуцианства. Обучение в них сводилось в основном к толкованию и комментированию китайских классических книг. Это порождало косность мысли и тяжело отразилось на всей истории науки в Корее. Научные идеи подменялись бесконечным цитированием изречений древнекитайских мудрецов, под их суждения подгонялся весь процесс познания мира.

С принятием конфуцианства в Корею хлынул поток китайской литературы, создались возможности для идейного проникновения Китая. Можно утверждать, что конфуцианство стало главным средством морального порабощения Кореи.

Важным фактором культурного влияния Китая явилась письменность. В первые века нашей эры в Корее не было своей письменности. С середины III в. в корейских государствах перенимают китайскую письменность. С ее помощью создаются первые сочинения, пишутся законы. Позднее делаются попытки записывать корейские слова с помощью китайских иероглифов, подбирая их по звуковому и смысловому значению. Такая форма письменности получила название «иду», она получила распространение с VI в. Тем самым было положено начало засилью в Корее китайского языка. Это засилье длилось многие столетия и серьезно помешало развитию национального литературного языка.

Китайское влияние сказалось на корейской литературе и искусстве. Древние писатели создавали произведения на китайском языке, они широко использовали китайские литературные формы и сюжеты. Искусство также претерпело заметное воздействие китайских образцов. Так, в сохранившихся до наших дней когурёских фресках и орнаментах прослеживаются мотивы живописи ханьской эпохи. Каменные гробницы Пэкче во многом сходны с ханьскими гробницами из кирпича. Найденные при раскопках силланские женские украшения по своей форме похожи на изделия китайских мастеров. Сказанное выше не отрицает самобытности корейской культуры. Многие китайские образцы настолько глубоко проникли в Корею, что давно уже стали национальным достоянием.

103

Материалы важнейшего источника по древней истории Кореи «Самкук саги» позволяют проследить на примере Силла, как в ранних корейских государствах перенимали китайские обычаи. Например, в записи от 649 г. указывалось, что «весной, в первом месяце, начали носить головной убор и одежду (по образцу) Срединного государства»241. В ряде записей сообщалось, что в Силла переняли китайский календарь и систему датировки событий по годам прав-

ления королей242. Встречаются данные о заимствованиях в обрядах,

музыке243 и т.п. Корейские феодалы старательно перенимали китайские обычаи и нравы, подражая китайской знати. Власти регулярно посылали на учебу в Китай юношей из родовитых фамилий. Там они обучались в столичных конфуцианских академиях.

Так зарождались культурные связи между Кореей и Китаем. В этой области проникновение Китая было особенно сильным. Идеологическая экспансия Китая открывала широкие возможности для политического подчинения Кореи.

Вскоре после возникновения трех корейских раннефеодальных государств между ними развернулась ожесточенная борьба. Китайские правители активно участвовали в этой междоусобной борьбе. Стремясь использовать ее для захвата корейских государств, они натравливали одно государство на другое. В VI–VII вв. Корея подвергалась нескольким опустошительным нашествиям полчищ китайских завоевателей.

В 598 г. после нескольких вторжений войск Суйского Китая когурёский король нанес удар по китайским войскам к западу от р. Ляохэ. В ответ на это император Вэнь-ди вторгся в Когурё с 900-тысячной армией. Этот поход китайцев закончился полным провалом. В 612 г. в Когурё отправилась по суше и морю еще более могущественная армия императора Янь-ди. Она также была разбита войсками Когурё и почти целиком уничтожена. Неоднократные вторжения китайских завоевателей вынудили Когурё, следуя примеру Ханьского Китая, построить огромную, длиной более 1 тыс. ли, оборонительную стену, которая начиналась да-

241Самкук саги, Т. I, с. 154.

242Там же, с. 155, 195

243Там же, с. 169, 205.

104

леко на северо-востоке и простиралась до побережья Желтого моря244.

Танская династия, пришедшая к власти в Китае в начале VII в., продолжала политику своих предшественников. Правители этой династии постоянно вмешивались во взаимоотношения корейских государств. В это время установился союз между Танским Китаем и Силла, которое неоднократно подвергалось нападениям объединенных сил Когурё и Пэкче. Источники сохранили немало сведений о присылке из Силла в Китай посольств с просьбой о помощи245. В свою очередь китайские императоры посылали своих чиновников в Когурё и Пэкче, требуя превратить нападения на Силла. Выдвигая такие требования, они подчеркивали зависимость Силла от Китая. В частности, в 664 г. один из таких китайских послов говорил в Когурё о том, что «Силла является государством, которое вверило (нам) свою судьбу и аккуратно поставляет дань...246. Правители Китая изображали из себя защитников Силла и на этом основании вмешивались и дела на полуострове.

В 645 г. на покорение Korypё направилась 200-тысячная китайская армия под командованием императора Тайцзуна. Но и на этот раз ничто не спасло китайскую армию от разгрома. В 649– 651 гг. танские завоеватели еще трижды пытались вторгнуться в Когурё, но были отброшены когурёскими войсками.

Многолетние войны, бесконечные нашествия завоевателей значительно ослабили обороноспособность корейских государств, особенно Когурё и Пэкче. В то же время Танский Китай собирал все большие силы для их покорения. В результате в 660 году объединенным армиям Китая и Силла удалось разгромить Пэкче. Затем наступила очередь Когурё, которое было уже подорвано феодальными распрями. Несколько лет длилась кровопролитная война. В 666 году китайско-силланская армия нанесла окончательное поражение войскам Когурё. Так погибло самое сильное из ранних государств на территории Корейского полуострова.

244История Кореи. Т. I, с. 74.

245Самкук саги, Т. I, с. 140–141, 149, 157.

246Там же, с. 150.

105

Ход войны показал, что в китайско-силланском союзе Силла выступала в роли зависимого младшего партнера. Китайские генералы выступали в качестве главнокомандующих, силланские были только их помощниками. Источники сохранили сведения об острых конфликтах, имевших место в объединенной армии. Например, во время завоевательного похода в Пэкче в 660 г. часть силланских войск однажды не поспела к месту сражения из-за того, что им по дороге пришлось выдержать бой с большим пэкческим отрядом. Не считаясь с этим, рассвирепевший китайский генерал Су Дин-фан приказал казнить вселенского военачальника Кам Ю Сина. Но тот, не снеся оскорблений, обратился к своим воинам с приказом уничтожить китайцев. Испугавшись этого, китайские генералы поспешили загладить конфликт247.

Война стоила огромных жертв силланскому народу. Погибла многие тысячи людей, была разрушены сотни селений. Но все плоды победы достались Танскому Китаю. Туда была угнаны десятки тысяч пленников, увезены огромные материальные ценности. На территории покоренных государств была образованы китайские наместничества. В них чиновный аппарат рекрутировался из местной знати, но важнейшие посты сосредоточились в руках китайских чиновников. В наместничествах оставалась большие отряды китайских войск. Таким обрезом, значительная часть корейской земли была фактически захвачена и эксплуатировалась Танским Китаем.

Тяжелым бременем на плечи народа Силла легло содержание китайских войск, разместившихся в крепостях Пхеньян и Унчжин. В те годы силланский король писал в одном из своих писем: «Из-за того, что крошечной Силле приходилось делать поставка в обе стороны, до крайности истощались ее людские силы, вымерли лошади и крупный рогатый скот, было упущено время полевых работ, и в этом году не удался урожай зерновых, а запасы зерна, хранившегося в закромах, были исчерпаны вследствие вывоза, поэтому народ Силла не мог насытиться даже травой и кореньями. В то же время (находящиеся) в Унжине ханьские войска248 имели продовольствие

247Самкук саги, Т. I, с. 160–161.

248В источниках по древней и средневековой истории Кореи Китай часто называли Ханьской страной, независимо от названия правившей династии.

106

с избытком... Десятитысячная ханьская армия в течение четырех лет одевалась и питалась за счет Силла...»249.

Всвое время, начиная войну с Когурё и Пэкче, танский императо уверял салланского короля, что не стремится к захватам, а обещал отдать ему земли Когурё и Пэкче. Последующие события, захват территории разгромленных государств показали, что китайские правители, прикрываясь завесой уверений в дружбе, в действительности стремятся к захвату всех корейских земель. Стало ясно, что в недалеком будущем придет очередь и Силла, что серьезная опасность нависли над последнем корейским государством.

В67I г. в письме представители танского двора силланский король упрекал китайских правителей в том, что они приписали себе все заслуги в недавней войне, чем обидели полководцев и воинов Силла. Из этого послания видна провокационная деятельность танских властей, которые содержали отряды бывших когурёских и пэкческих феодалов, помогая им совершать набеги на Силла. Более того, китайские войска сами готовилась к нападению. По этому поводу король писал: «Ходят также слуха о том, что (танское) государство подготавливает корабли под предлогом организации похода

вЯпонию, а в действительности имея намерение ударить по Силла.

Народ, который слышит об этом, охвачен тревожным беспокойством»250. В этих условиях силланское правительство решило начать борьбу за изгнание китайских войск и возвращение корейских земель.

После разгрома Когурё и Пэкче народы этих государств не смирились с чужеземным гнетом. То и дело там вспыхивали восстания, участники которых в трудную минуту находили пристанище в Силла. Силла становилась оплотом борьбы против китайских завоевателей. Вокруг него объединялись все силы, стремившиеся к освобождению и объединению страны.

В670 г. силланские войска начала освобождать земли бывшего государства Пэкче. В короткий срок им удалось захватить 92 крепости. В 671 г. территория Пэкче была очищена от иноземных солдат и вошла в состав Силла. Началось освобождение когу-

249Самкук саги, Т. I, с. 187.

250Там же, с. 190.

107

рёских земель. Борьба длилась с переменным успехом несколько лет. Она не была такой триумфальной, как изображают ее современные корейские историки251. Армия Силла потерпела не одно поражение. Танский Китай направил в Корею огромную армию, предпринял несколько попыток вторгнуться в Силла с моря. Одновременно были приняты меры к тому, чтобы натравить на Силла бывших сановников Когурё и Пэкче и внести раскол в среду силланских феодалов. С той же целью танский император объявил о свержении силланского короля Мун Му и возведении на престол его брата, находившегося в то время в Китае. Но ни военная сила, ни политические уловки не могли сдержать процесс объединения страны и освобождения ее от чужеземного ига. В 676 г. китайцы были изгнаны из Пхеньяна. На этом фактически война закончилась. И хотя после этого танские правители еще долго чинили провокации против Силла, им пришлось смириться с утратой значительной части корейских земель. В 735 г. они признали р. Тэдонган границей с Силла.

Так закончилась влившаяся долгие годы борьба против попыток Китая закабалить Корею. Благодаря мужеству корейского народа китайские завоеватели были изгнаны с большей части полуострова. Но в результате войны не удалось отвоевать все земля, некогда принадлежавшие Когурё. Многие из них, в том числе и районы Ляодуна, навсегда остались в пределах китайского государства. Корейские историки и по сей день считают их землей своих предков252.

Междоусобные войны Когурё, Силла и Пэкче были естественными в период раннего феодализма. В то время в результате развития производительных сил, укрепления экономических и культурных связей в трех королевствах росла тенденции к объединению и создания единого централизованного государства. Вмешательство Танского Китая, его неоднократные нашествия и политические козни задержали этот процесс, сделали его еще более тяжелым и мучительным. Вместе с тем, несомненно, что угроза захвата Китая, по-

251История Кореи. Т. I, с. 97–101.

252См. «Историю Кореи», т. I (2-е издание), разделы о древней и средневековой истории, а также журнал «Ёкса квахак», 1963, № 3, с. 25–25 и др.

108

стоянно висевшая над корейском народом, усиливала в нем тягу к объединению и созданию сильного государства, способного противостоять агрессорам.

С конца VII в., после создания единого государства Силла, начинается длительный период мирных отношений с Китаем. Между двумя странами развиваются довольно активные связи. Караваны корейских купцов сопровождали посольства, отправлявшиеся в Китай. На рынках Китая продавались меха, лекарства, изделия корейских ремесленников. Большое распространение получили морские перевозки. Часть корейских купцов, ставших посредниками в торговле между Китаем и Силла, оседала в приморских районах Китая. Там возникали силланские поселения, пользовавшиеся самоуправлением.

Что касается государственных связей, тo длительная война и победа Силла мало что в них изменили. После небольшого перерыва, вполне объяснимого в связи c недавней войной, восстановились традиционные отношения зависимости.

Сложилось парадоксальное положение: вчерашний победитель снова соглашался стать вассалом побежденного. В первую очередь это объяснялось слабостью Силла. Маленькой стране, разоренной длительными войнами, трудно было противостоять натиску могущественного соседа. Поэтому, выгнав китайские войска, Силла вынуждена была пойти на признание зависимости от Китая, чтобы тем самым не дать повода для новой агрессии. Вассальные отношения вполне устраивали силланских феодалов. Они оставляли и свободу рук во внутренних делах и были известной гарантией мира с Катаем. Сказалась, видимо, и сила привычки. Для правящего класса стало уже традицией считать себя младшим партнером и даже слугой великого соседа. Даже война не могла вытравить в сознании феодалов идеи преклонении перед Китаем.

Как и прежде, китайские императоры отправляла указы, утверждавшие на престоле силланских королей. Периодически в Китай направлялись посольства с дарами. Источники сохранили некоторые данные о содержании этих даров. В них входили отборные лошади, сотни фунтов серебра и золота, десятки кусков различных тканей, лекарства и особенно женьшень, оружие, кубки, предметы

109

украшения и другие изделия ремесла253. Иногда китайский император присылал ответные дары, но делалось это значительно реже и в более скромных размерах.

Зависимость Силла от Китая подчеркивалось также системой заложничества. Как это часто бывало на Востоке, силланский король посылал к танскому двору своего представителя, который оставался там в течение ряда лет, являясь залогом верности миролюбия. Так, в 726 г. заложником оставался брат короля, в 734 г. видный сановник и т.д.

Привлекает внимание переписка между королями Силла и императорами Китая. Как правило, письма силланского короля полны самоуничижения, в них он называет себя слугой императора, восхваляет его благодеяния. Император же в своих посланиях обращается к королю как старший к младшему, отмечает его верность и «преданность императорскому дому», называет Силла «окраинных слугой»254 и т.д. Видимо, немалую роль тут сыграло конфуцианство, получившее широкое признание в объединном Силла.

Как известно, среди конфуцианских догм было требование подчинения младшего старшему, слабого сильному. Со временем эта идея распространилась и на межгосударственные отношения. Азиатский мир представлялся единой семьей, в которой главою был Китай в лице императора. Сопредельные же страны считались младшими членами семьи и должны были сохранять сыновнюю почтительность и послушание. Именно в период трех государств и единого Силла зародилось понятие «садэчжуый» (предложение слабого государства перед сильным), которое на многие века определило корейско-китайские отношения. На протяжении всего феодального периода господствующий класс Кореи поддерживал «садэчжуый», поскольку такая политика обеспечивала ему защиту от внешних врагов и собственного народа. Политика «садэчжуый» приводила к тому, что Корея следовала в фарватере китайской политики, копировала многое из ее политической и культурной жизни, она порождала презрительное отношение к своей стране, своему

253Самкук саги, Т. I, с. 2272.

254Там же, с. 218, 241–242.

110