серьезные резоны со всей аккуратностью отделить одну от другой и держать порознь. Таким образом мы отделяем науку о законах восприятия вообще, т.е. эстетику, от науки о правилах мышления вообще, т.е. логики. В свою очередь, логику можно рассматривать с двух точек зрения — логика как использование интеллекта вообще и логика как частное использование. Первая включает в себя абсолютно необходимые правила мышления, без которых нет никакого интеллекта, независимо от различной природы объектов, которыми он намерен управлять. Логика частных функций интеллекта содержит правила корректного мышления применительно к определенному типу объектов.

Синтез лежит в основе любого познания

Общая логика абстрагируется от любого содержания познания. Представления, данные ей со стороны, она преобразует в понятия: это по сути аналитический процесс. Напротив, трансцендентальная логика имеет перед собой множество априорных чувственных данных, а трансцендентальная эстетика дает материю чистым понятиям интеллекта, которые без нее были бы совершенно пустыми и бессодержательными. Пространство и время содержат множество чистых априорных интуиций, тем не менее они принадлежат к условиям восприятия нашей души. Только в этих рамках душа может сгруппировать представления об объектах, следовательно, они воздействуют и на понятия. За исключением тех случаев, когда спонтанность нашей

Тексты 845

мысли требует, чтобы сначала эта масса данных была охвачена, собрана и связана, чтобы получить некое знание. Такую операцию я называю синтезом. Под синтезом я разумею в наиболее широком смысле слова операцию присоединения различных представлений одно к другому и в объединении их множества в одно познание. Такой синтез является чистым, если множество дано не эмпирически, а априорно (как пространство и время). До любого анализа наших представлений они должны быть уже данными, и ни одно из понятий, с точки зрения содержания, не может родиться аналитически. Конечно, синтез некоего множества (как эмпирического, так и априорного) поначалу дает иногда знания грубые и путанные, следовательно, необходим анализ. Но все же синтез собирает элементы нужным образом и объединяет их в определенное содержание.

Чистые понятия рассудка, или категории

Посредством анализа различные представления подведены к одному понятию (эту задачу решает общая логика). Трансцендентальная логика учит, как привести к понятиям не столько представления, сколько чистый синтез представлений. Первым делом должна быть дана для априорного познания вещей есть многообразие чистой интуиции. Синтез этого многообразия посредством способности воображения без познания есть второе условие. Третья ступень состоит в достижении познания представляемого предмета на уровне понятий, которые дают единство искомого синтеза. Они заключаются исключительным образом в переживании этого необходимого синтетического единства, хотя и основываются на рассудке.

Та же функция, которая придает единство различным суждениям, она же объединяет различные образы с помощью некоторой интуиции, ее называют чистым понятием рассудка. Этот интеллект посредством схожих операций аналитического синтеза, образовав логическую форму суждения, создает с помощью синтетического единства множества интуиций трансцендентальное единство его образов. Поэтому чистыми понятиями рассудка называют те образы, которые априорно присущи предметам. Логика вообще не может их создать.

Таким образом возникают чистые понятия рассудка, априорно отсылающие к предметам интуиции. Столько же было логичес-

846 Иммануил Кант

ких функций возможных форм суждений, соразмерных в целом нашей способности. Согласно Аристотелю, эти понятия назовем категориями, ведь и наша цель при всех изменениях схожа с аристотелевской.

Таблица категорий

1.Количество Единство Множество Всеобщность

2.Качество Реальность Отрицание Ограничение

3.Модальность возможность-невозможность существование-несуществование необходимостьвероятность

Таков перечень всех изначальных чистых понятий синтеза, которые рассудок имеет в себе, благодаря которым он только и может быть чистым рассудком, благодаря которым он осмысливает многообразие интуиции.

Трансцендентальная дедукция категорий

Помимо чувственной интуиции, посредством которой нечто нам дано, любой опыт включает в себя понятие предмета, данного в интуиции. Поэтому понятия вообще как априорные условия лежат в основе любого эмпирического опыта. Значит, объективная ценность категорий как априорных понятий опирается на факт, что только с их помощью возможен опыт (поскольку речь идет о форме мысли). В

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - С- Петербург, «Пневма», 2002, 880 с, с ил.

самом деле, категории априорно соотносятся с предметами опыта необходимым образом, ибо вообще только на их основе и можно мыслить любой опытный объект.

Трансцендентальная дедукция всех априорных понятий имеет начало, к которому восходит все исследование. Это принцип, ради которого понятия должны быть поняты как априорные условия опыта (как интуиции, заложенной в них, так и мысли).

Возможность синтетического объединения множества вообще

Множество представлений может быть дано в простой чувственной интуиции, которая не что иное, как восприимчивость. Форма этой интуиции априорно присутствует в нашей воспринимающей способности, даже если она есть просто способ воздействия предмета. Только конъюнкция множества никогда не приходит из чувств, значит, она не содержится в чистой фор-

Тексты 847

ме чувственной интуиции. В качестве конъюнкции она есть действие спонтанной способности воспринимать. Если эта последнюю назвать рассудком, чтобы отделить ее от чувственности, то любая конъюнкция — понимаем мы это или нет, идет ли речь о конъюнкции множества интуиций и разных понятий, о чувственной интуиции или нечувственной — любая конъюнкция есть операция рассудка, которую можно назвать синтезом, отдавая себе отчет, что ничего нельзя объединить в объектах, пока мы не синтезировали в нас самих. Среди всех образов конъюнкция есть единственный, который нельзя получить из объектов, но который выполняется самим субъектом в качестве спонтанного действия самого субъекта. Здесь следует понять, что эта операция должна быть изначальным образом уникальной, что так же справедливо и для операции разъединения, или анализа, которая только кажется противоположной синтезу, а в действительности его предполагает. Если рассудок сначала не соединил нечто, то и не может соединять, тем более, что только с его помощью нечто соединенное может быть дано воспринимающей способности. Понятие эмпирической конъюнкции, помимо понятия множества и его синтеза, есть также и понятие единства множества. Конъюнкция есть образ синтетического единства множества. Образ этого единства не рождается из конъюнкции, напротив, именно образ единства, присоединяясь к образу множества, делает возможным понятие конъюнкции. Это единство, предшествующее априорно всем понятиям, не есть то же самое, что категория единства. Все категории основываются на логических функциях, находящихся внутри суждений, но конъюнкция в них уже предполагается, как и единство понятий. Категория, следовательно, уже предполагает конъюнкцию. Значит, единство, о котором мы сейчас говорим, следует искать еще выше, в том, что содержит основание единства различных понятий в суждении, следовательно, основание возможности рассудка в его логическом использовании.

Изначально синтетическое единство чистой априорной апперцепции

«Я мыслю» должно иметь силу сопровождения всех моих образов, ибо, если бы это было иначе, во мне было бы представлено нечто, что не поддается осмысливанию. Другими словами, либо

848 Иммануил Кант

образ был бы невозможен, либо образ — по крайней мере, для меня — ничтожен. Если образ, данный до всякой мысли, называется интуицией, то любое множество интуиций войдет в необходимую связь с «я мыслю» в том же субъекте, в котором найдено это множество. Однако сам образ — я мыслю — есть действие спонтанности, которую нельзя причислять к чувственности. Я называю ее чистой апперцепцией, чтобы отделить от эмпирической, а также от изначальной апперцепции, которая есть самосознание, продуцирующее образ «я мыслю», который должен сопровождать все другие, и он — один и тот же в любом сознании — не нуждается в сопровождении в свою очередь никаким другим образом. Единство, характерное для него, я называю трансцендентальным единством самосознания, чтобы обозначить возможность априорного познания, основанного на нем. В самом деле, различные образы, данные в определенной интуиции, не были бы моими образами, если они не принадлежат единому самосознанию. Это означает, что в качестве моих образов (даже если я не осознаю этого) они должны соответствовать одному условию, благодаря которому могут сосуществовать в некоем универсальном самосознании, ибо, в противном случае, не смогли бы принадлежать мне. Из такой первоначальной конъюнкции можно извлечь много следствий.

Конъюнкции нет в объектах, ее нельзя извлечь из последних путем ощущений, чтобы затем зачислить в рассудок. Это интеллектуальная работа, и она, со своей стороны, есть не что иное, как способность априорно соединять, чтобы свести к единству апперцепции множество данных образов. Таков высший принцип всего человеческого познания.

Принцип синтетического единства апперцепции как высший принцип использования интеллекта

Согласно трансцендентальной эстетике, высший принцип возможности любой интуиции — в отношении к чувственности — таков: все множество интуиций подчинено формальным условиям пространства и времени. Высший принцип самой возможности — относительно рассудка — таков: все множество интуиций подчинено условиям изначального синтетического единства апперцепции. Все образы интуиции подчинены первому принципу, поскольку они даны, и подчиняются второму, поскольку

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - С- Петербург, «Пневма», 2002, 880 с, с ил.

могут быть связаны единым сознанием. В самом деле,

Тексты 849

если б было иначе, то ничего нельзя было ни знать, ни усваивать, ибо данные образы не имели бы ничего общего с действием апперцепции «я мыслю», следовательно, не слились бы в едином сознании. Интеллект — если говорить вообще — есть способность познания. Эти познания сосуществуют в определенном отношении к образам, данным вместе с объектом. Однако объект есть то, в понятии чего унифицируется множество данной интуиции. Со своей стороны любая унификация образов требует единства сознания, которое определяет отношение образов к объекту, и следовательно, их объективную ценность. Значит, только это единство делает таковые образы познаниями, и именно на нем основывается самая возможность интеллекта.

Что такое объективное единство самосознания

Трансцендентальное единство апперцепции есть единство, в котором множество, данное в интуиции, унифицируется в понятии объекта. Именно поэтому оно называется объективным, и как таковое должно быть отделено от субъективного единства сознания, которое есть определение внутреннего чувства, в котором разнообразие интуиции дано эмпирическим образом, в виду вышеупомянутой конъюнкции. То, что я могу эмпирически осознавать это многообразие — одновременно или последовательно — зависит от обстоятельств или эмпирических условий. Поэтому эмпирическое единство сознания, благодаря взаимосвязи образов, относится к видимому. Чистая же форма интуиции во времени — понятая просто как интуиция вообще она включает в себя данное множество — подчинена изначальному единству сознания посредством необходимого отношения разнообразия интуиции к уникальному «я мыслю», следовательно, благодаря чистому синтезу интеллекта, априорному эмпирическому синтезу. Только это единство имеет объективную ценность, в то время как эмпирическое единство апперцепции — которая происходит из первой в определенных условиях in concreto — имеет только субъективную ценность. Если одно соединяет образ определенного слова с вещью, то другое его соединяет с другой, так в том, что относится к эмпирическим данным, единство сознания не необходимо и не универсально.

850 Иммануил Кант

Функция категории — в применении к предметам опыта

Мыслить предмет и познавать его не есть одно и то же. Для познания нужны два элемента: сначала понятие, в котором предмет вообще мыслится (категория), и во вторую очередь интуиция, с помощью которой предмет дан. Если бы в интуиции ничего не соответствовало понятию, последняя была бы мыслью в том, что касается формы, но ничего не было бы от объекта, значит, любое познание становится не возможным, поскольку нельзя дать ничего, к чему можно было бы приложить мою мысль. Любая наша возможная интуиция есть чувственная (эстетическая) интуиция, поэтому мысль о предмете вообще — посредством чистого понятия интеллекта — может стать для нас познанием постольку, поскольку понятие относится к предмету чувств. Чувственная интуиция есть либо чистая интуиция (пространства и времени), либо эмпирическая интуиция того, что посредством чувств представлено непосредственным образом как реальное в пространстве и времени. Посредством определения чистой интуиции мы можем достигнуть априорных знаний о предметах (в математике), но только в том, что относится к их форме в качестве феноменов. Что касается возможности интуитивно познавать вещи в этой форме, все еще только предстоит решить. Следовательно, все математические понятия суть не собственные понятия, они относятся к тому, что может быть представлено в нас в единственной форме чистой чувственной интуиции. Однако вещи в пространстве и времени даны только постольку, поскольку они суть образы, сопровождаемые ощущениями, только посредством эмпирических образов. Значит, чистые понятия интеллекта, примененные к априорным интуициям (как в математике), обеспечивают познание постольку, поскольку эти интуиции и рассудочные понятия могут быть применены к эмпирическим интуициям. Следовательно, категории обеспечивают познание вещей не посредством интуиции, а благодаря их возможному применению к эмпирической интуиции. Это означает, что они нужны только для возможности эмпирического познания. Последняя называется опытом. Следовательно, категории можно использовать для познания вещей постольку, поскольку последние оказываются восприняты в качестве объектов возможного опыта.

Кант. Критика чистого разума (33-42, 47-61, 74-76)

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта - С- Петербург, «Пневма», 2002, 880 с, с ил.