Философия

лял последнее по аналогии с разумным духом человека. Таким об­ разом, впервые введено понятие универсального начали. Однако Анаксагор не называл это начало Логосом. В его системе философ­ ских воззрений оно играет роль исключительно причинно-силового начала — мирового двигателя. Он пришел к этому взгляду из ос­ мысления явлений природы, а не на основе анализа логических процессов.

§ 9. Атомизм Левкшта — Демокрита

Нобелевский лауреат, крупнейший физик середины XX в., Р. Фейнман писал:

«Если бы в результате какой-то мировой катастрофы все накопленные на­ учные знания оказались бы уничтоженными и к грядущим поколениям живых существ перешла бы только одна фраза, то какое утверждение, составленное из наименьшего количества слов, принесло бы наибольшую информацию? Я считаю, что это -f атомная гипотеза... все тела состоят из атомов — маленьких, телец, которые находятся в беспрерывном движении, при­ тягиваются на небольшом расстоянии, но отталкиваются, если одно из них плотнее прижать к другом^. В одной этой фразе... содержится не­ вероятное количество информации о мире, стоит лишь приложить к ней не­ много воображения и чуть соображения»1.

Атомизм проявился как движение античной мысли к философ­ ской унификации первооснов бытия. Интересное/что эта гипотеза, развитая Левкиппом (V в. до н.э.) и особенно Демокритом (ок. 470 или 460 до н.э. — умер в глубокой старости), связана с Древним Востоком2.

Фейнман Р., Лейтон Р., Сэндс М. Фейнмановские лекции по физике. М., 1977. Вып. 1, 2. С. 23—24.

По ряду свидетельств, Демокрит обучался у халдеев и магов, вначале у прислан­ ных в дом его отца для воспитания детей, а затем в Мидии. Демокрит не приписывал себе авторства атомизма, упоминая, что атомизм заимствован им у мидян, в частности у магов, жреческой касты, господствовавшая идея которых — внутреннее величие и могущество, сила знания и мудрости.

чности атомистическая концепция не сыграла существенной роли. Дело в том, что она входила в конфликт с принципом бесконечной делимости материи, а также с величайшими достижениями анти­ чной математики: открытием несоизмеримости диагонали квадрата с его стороной и т.п. Геометрические фигуры, составленные из «атомов» Демокрита, были бы угловатыми и неровными, подобно египетским пирамидам, если рассматривать их вблизи. Мы не можем здесь вдаваться в математические тонкости, укажем лишь, что Демокрит различал атомы (неделимые) и амеры (не имеющие размера)1. Преодоление трудностей древней атомистики было бы возможным только вместе с введением в античную науку элементов дифференциального и интегрального исчислений, что позволило бы решить еще, например, апорию Зенона об Ахиллесе и черепахе

ит.п. Существует мнение, что Архимед, разработавший оригиналь­ ные методы, предвосхищавшие математический анализ Ньютона и Лейбница, опирался хотя бы эвристически на атомизм.

Демокрит разработал научный метод познания, основанный на опыте, наблюдении и теоретическом обобщении фактического ма­ териала. Ощущения, считал он, представляют хотя и недостаточ­ ный, но необходимый источник и основу познания. Свидетельства об окружающем нас мире, которые дают ощущения, дополняются

иисправляются тонкой работой ума. Вселенная Демокрита строго подчинена принципу причинности: все возникает на каком-либо ос­ новании и в силу причинности. Именно в причинности Демокрит усматривал объяснительный принцип в осмыслении сути вещей и событий. Он с пафосом воскликнул: «Найти одно причинное объ­ яснение для меня лучше, чем овладеть всем персидским царством!»

Неделимые физические демокритовские атомы наделялись многими геометри­ ческими свойствами тел видимого мира, например изогнутостью, «крючковатостью» и т.п. (Как уже упоминалось, душу составляли круглые атомы.) Амеры же (по Демокри­ ту) или «элементы» (по Эпикуру), являясь частями атомов, обладают свойствами, от­ личными от свойств атомов. Так, если атомам присуща тяжесть, то амеры лишены ее. Неучет этого кажущегося противоречия привел к неточному толкованию учения Де­ мокрита. Гравитация представлялась не как свойство материи, а как следствие движе­ ния амеров. В таком случае атом как совокупность амеров и окруженный амерами же может испытывать притяжение со стороны других атомов благодаря импульсам энер­ гии, передаваемым амерами, при этом по-разному, в зависимости от того, с какой сто­ роны находятся другие атомы, что и создает эффект взаимного притяжения. Таким об­ разом, гравитация мыслилась как свойство, присущее комплексу, а не его частям.

Согласно Демокриту, душа человека состоит из мельчайших, круглых, огнеподобных, постоянно мятущихся атомов; обладая внутренней энергийностью, она является причиной движения живых существ. Он первым высказал идею проэктивной объекти­ вации субъективного образа: от вещи отделяются тончайшие «пленки» (поверхности), втекающие в глаза, уши и т.д. Иначе го­ воря, от предметов истекают своего рода флюиды, которые, попа­ дая в наше тело через органы чувств, порождают у нас ощущения, восприятия, т.е. образы, которые мы чувствуем не в нас, а там, где находится воспринимаемый предмет: иначе ведь мы тянулись бы ложкой не в тарелку, скажем, с супом, а в свои глаза. При этом визуальный образ формируется истечением, исходящим из глаз, и из того, что видимо. (Специально изучая этот вопрос (силу взгля­ да), должен сказать: это чрезвычайно тонкое прозрение гения.)

/^Демокрит колебался в вопросе о природе богов, но был тверд в признании бытия Бога. По Демокриту, боги состоят из атомов, а Бог есть космический разумев сочетании атомов находится некая живая и духовная сила, а начала разума находятся в мирах, которые он наделяет божественностью: мир создан божественным разумом и боги помогают людям. Совокупность огненных атомов, разлитая во всем Космосе, оживляет все и дает всему и вся Разум1.

И в заключение^атомизм Левкиппа—Демокрита не получил надлежащей оценки, между тем как он составляет одно из величай­ ших учений, до которых дошло глубокомыслие человечества. В от­ личие от всех выдвигавшихся до сих пор идей первоначала, идея атома содержит в себе, кроме всего прочего, принцип предела де­ лимости материи: атом мыслился как наименьшая частица, которая выступает как исходный в созидании и последний в разложении ве­ щественный элемент сущего. А это — гениальный взлет мысли на принципиально новый уровень философского постижения сущего. И самое понятие неделимости было введено атомистами именно

Констатируя феномен веры людей в богов, Демокрит укоризненно говорит: «Люди дают клятвы богам только тогда, когда они находятся в безвыходном положе­ нии, когда же они от него избавились, все равно их не соблюдают». И еще одна мудрая мысль Демокрита: «В молитвах люди требуют от богов здоровья, а не знают того, что они сами могут получить его: совершая же в своей невоздержанности обратное тому, что следует, они, следуя страстям, становятся предателями своего здоровья». (Лурье С.Я. Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования. М., 1970. С. 791.)

мократический образ правления и обосновал равенство свободных людей1.

Диалектика как определенный вид философского мышления впервые в яркой форме является у Гераклита, затем у элеатов, у Горгия она имеет скорее характер отрицательный, только как сред­ ство доказательства или опровержения и притом лишена система­ тичности. Так, Горгий, выводя из общих понятий их конкретные оп­ ределения и указывая на противоречия этих определений, приходит к доказательству несостоятельности самого общего понятия. В своем труде «О природе» Горгий доказывает три положения: что ничего не существует, а если что-нибудь и существует, то оно не­ познаваемо, а если существует и познаваемо, то оно невыразимо и неизъяснимо. В результате он пришел к выводу, что ни о чем нель­ зя сказать достоверно. Мы считали, к примеру, человека хорошим, но когда мы говорим о нем, то он, возможно, уже сделал нечто пло-

Рассказывают: молодой Гиппократ еще до зари будит Сократа, чтобы идти по­ слушать знаменитого Протагора. Сократ приходит на рассвете, а дом Протагора уже полон, и привратник едва его пропускает. Продик лежит, укутанный в одеяла, и его густой бас раздается из-за перегородки отведенного ему помещения, где он беседует с окружающими его поклонниками, а Протагор прохаживается взад и вперед с много­ численными слушателями, многие из которых последовали за ним из других городов. Он разгуливал и, подобно Орфею, завораживал людей своими речами. Платон Описы­ вает, как все они останавливаются и чинно расступаются, — когда Протагор, дойдя до стены, оборачивается назад, — чтобы, пропустив его, снова идти за учителем. Афинские юноши, литераторы, философы, политические деятели, ученые способны проводить целые дни в беседах и словопрениях, слушая софистов. На улицах, в гим­ назиях за ними ходят толпы. Такова была афинская жизнь духа эпохи Перикла! Со­ фисты появляются отовсюду: Протагор из Абдер, Горгий из Леонтии в Сицилии, Гиппий (вторая пол. V в. до н,э.) из Элиды, Продик из Кеоса. Софисты учили физике, астрономии, математике, красноречию, археологии, поэтике — всем искусствам и на­ укам, в том числе врачеванию. А, например, Антифон (вторая пол. V в. до н.э.) зани­ мался толкованием снов, стараясь выявить их вещий и символический смысл; он ов­ ладел искусством вселять в душу беспечалие, практиковал врачевание страждущих силой слова и, расспрашивая о причинах горя и душевных недугов, утешал обременен­ ных. Софисты стремились привлекать учеников и начали зарабатывать деньги своими выступлениями. Некоторые из них прибегали к артистическим приемам: одевались в пурпурные одежды, при чтении лекций порой становились на возвышении и витийст­ вовали, являя собой необычайное зрелище. Они гордились своим ораторским искус­ ством и многознанием. Например, они утверждали: «Нет ничего, чего мы не умели» или «Мы можем сосчитать, сколько звезд на небе или песка на дне морском» (так они представлены у Сократа и Платона).

ка и приведения его к истине посредством вопросов и ответов. Он первый увидел в отчетливости и ясности суждений основной при­ знак их истинности. В спорах Сократ стремился доказать целесо­ образность и разумность как мира, так и человека. Он совершил поворот в развитии философии, впервые поставив в центр своего философствования человека, его сущность, внутренние противоре­ чия его души. Благодаря этому познание переходит от философско­ го сомнения "«я знаю, что я ничего не знаю» к рождению истины посредством самопознания. Сократ возвел в философский принцип знаменитое изречение дельфийского оракула: «Познай самого себя!» Главная цель его философии — восстановить авторитет знания, поколебленный софистами. Софисты пренебрегали исти­ ной, а Сократ сделал ее своей возлюбленной. Его неугомонная душа неподражаемого спорщика стремилась трудом непрестанным и упорным к совершенству общения, дабы уяснить истину. Софис­ ты не считались с истиной ради денег и богатства, Сократ же оста­ вался верен истине и жил в бедности. Софисты претендовали на всезнание, а Сократ твердил: он знает только то, что он ничего не знает1.

Обращенность к духовному миру. Грань между присущими че­ ловеку духовными процессами и материальным миром, уже наме­ ченная предшествующим развитием греческой философии (в уче­ нии Пифагора, софистов и др.), была более отчетливо обозначена именно Сократом: он акцентировал своеобразие сознания сравни-

Рассказывают, что Сократу однажды сказали, будто дельфийский оракул на во­ прос, кто является самым мудрым, ответил: «Сократ». Сократ, не поверив, пошел к одному афинскому политику и стал его расспрашивать, что такое государство, поли­ тика, в чем секрет государственного правления. Собеседник, до того утверждавший, что все это знает, не смог ответить. Сократ подумал: управитель Афин полагает, что он знает, чем и как управлять, а на самом же деле он не знает. А он — Сократ — думал, что не знает, а на самом деле что-то понимает в этом. Затем Сократ пошел к поэту и начал спрашивать его, как он сочиняет стихи. Поэт задумался... оказалось, что он не знает, как это у него получается. А Сократ подумал, что он имеет большее по­ нятие об этом, но говорит, что не знает. Только теперь он понял, что оракул, быть может, не ошибся, назвав именно его самым мудрым человеком. Сократ понимал свое назначение в том, чтобы разбирать мысли других, что он остроумно выражал, уподоб­ ляя свою деятельность званию своей матери — повивальной бабки. Он помогал муж­ чинам, чреватым возможностью родить умные мысли.