2. Развитие банковских расчетов в отечественном законодательстве

Как отмечалось ранее, российское дореволюционное законода­тельство обеспечивало правовое регулирование различных форм банковских расчетов: расчеты платежными поручениями (банков­ский перевод); расчеты по инкассо; расчеты чеками.

В этой связи Г.Ф. Шершеневич писал: «Нашему законодательст­ву понятие о переводах известно: при определении подсудности коммерческих судов к ведомству последних отнесены денежные пе­реводы на российские и иностранные города. К числу операций Го­сударственного Банка отнесены переводы сумм между пунктами, в коих имеются его учреждения или корреспонденты. Городским об­щественным банкам дозволяется производить перевод денег во все места, где находятся корреспонденты банка, с тем чтобы перевод денег и платежи по переводам были совершаемы не иначе как по получении сполна сумм, подлежащих переводу или уплате»³.

Говоря о сущности банковского перевода, российские правове­ды той поры непременно подчеркивали его связь с переводным век­селем. Например, Г.Ф. Шершеневич указывал: «В сущности совре-

менный перевод, нередко применяемый в банковой практике, пред­ставляет собою не что иное, как переводной вексель, в его перво­начальной форме. В настоящее время (начало XX в. — В.В.) вексель, по своей экономической цели и по своей юридической конструк­ции, далеко ушел от предка, роль которого и выполняет ныне пе- ревод»¹.

Аналогичным образом объясняются причины появления перево­да (переводного письма) в материалах Редакционной комиссии, под­готовившей проект российского Гражданского уложения: «По цели выдачи перевода и по существу возникающих из него отношений перевод представляет наибольшее сходство с переводным векселем в его первоначальном виде... Для удовлетворения потребности иму­щественного оборота в легком и удобном средстве перевода денег пришлось возвратиться к первоначальному виду переводного вексе­ля, когда он служил исключительно для целей перевода денег, от­бросив позднейшие добавления вексельного права: индоссамент в смысле самостоятельного обязательства и связанную с ним сово­купную ответственность содолжников, предъявление к принятию, протесты в непринятии и в неплатеже, обратное требование в обес­печении, право регресса (в вексельном значении) и вексельный по­рядок взыскания»².

Весьма любопытно свидетельство Редакционной комиссии о том, что вопрос о переводе (переводном письме), его правовой природе и отличительных свойствах неоднократно возникал в судебной прак­тике, которая «к переводам (аккредитивам) применяет правила о переводных векселях. К этой точке зрения в некоторых отношениях примыкает и Правительствующий Сенат»³.

Редакционная комиссия также отмечает сходство между перево­дом и переводным векселем, указывая следующее: «Сущность пере­вода, как и переводного векселя, состоит в том, что лицо, выдающее акт, поручает плательщику произвести платеж третьему лицу. В обо­их случаях число главных участников одинаково: один выдает акт, другой приобретает его для предъявления по нему требования, а тре­тий принимает его для исполнения этого требования. Юридические отношения, возникающие между означенными лицами в том и другом случае, в сущности, одинаковы, хотя и различествуют между собою в частностях и прежде всего в строгости и определенности этих отношений»¹.

Вместе с тем в материалах Редакционной комиссии подчеркива­ется, что «распространять действие строгих вексельных правил на переводы нет достаточных оснований. При существовании перевод­ных векселей нет надобности в векселеподобных переводах, а доста­точно установления упрощенных правил для переводов, которыми могут пользоваться все, в том числе купцы и банки, не желающие прибегать для простого перевода денег к помощи переводных вексе­лей». «Имущественный оборот, — заключает Редакционная комис­сия, — нуждается в возможно простом способе перевода денег и этой потребности лучше удовлетворяет перевод, нежели обставленный сложными и строгими формальностями вексель. Применить к пере­воду вексельные правила значит отождествить перевод с векселем и лишить имущественный оборот облегченного способа перевода де­нег, в котором ощущается сильная потребность»².

Приведенное утверждение Редакционной комиссии, по-види­мому, служило одной из концептуальных основ разработанных ею правил, направленных на регулирование отношения по переводу (пе­ревоДному письму), составивших гл. XV разд. II кн. 5 проекта ГУ. Вместе с тем, как представляется, при подготовке проекта ГУ (в час­ти норм о переводе) все же не удалось избежать влияния норм век­сельного права. Об этом могут свидетельствовать, в частности, со­держащиеся в гл. XV проекта ГУ следующие положения:

• согласие плательщика произвести платеж по переводу, выра­женное посредством надписи на самом переводе, дает приобретате­лю перевода право требовать платежа непосредственно от платель­щика (ч. 2 ст. 2099);

• плательщик, произведший платеж, не состоя должником пере­вододателя, получает право на возмещение уплаченной по переводу суммы и других понесенных им расходов (ст. 2101);

• перевод оплачивается лишь в обмен на самый перевод с пла­тежной на нем надписью (ст. 2103);

• перевод, писаный приказу приобретателя перевода, может быть передан не только по именной, но и по бланковой надписи на оборотной стороне перевода (ст. 2105).

Весьма интересной представляется норма, содержащаяся в ч. 1 ст. 2099 проекта ГУ, согласно которой указанный в переводе пла­тельщик обязан, под страхом ответственности за могущие последо­вать для перевододателя убытки, произвести платеж по переводу, если он, плательщик, принял на себя в отношении перевододателя обязательство платить по его переводам.

Как можно понять из комментария Редакционной комиссии к данной норме, имеются в виду ситуации, когда перевододатель и плательщик (банк) связаны договором текущего счета, «но эти от­ношения, установившиеся между плательщиком и перевододате­лем в силу договора, обязательны только для непосредственно уча­ствующих в них лиц, так что отказ плательщика от оплаты перевода нарушает права перевододателя, но не того лица, которое предъяв­ляет перевод к оплате, и требовать восстановления нарушенного права может только перевододатель, перевододержатель же, получив отказ от плательщика, может предъявить свое требование только к перевододателю»¹.

Более того, в материалах Редакционной комиссии содержится критика тех зарубежных законодательств, которые «признают пла­тельщика обязанным оплачивать предъявляемые ему переводы и в том случае, если он состоит должником перевододателя и если при том от этого не может ухудшиться его положение». По мнению Редакционной комиссии, «должник обязан исполнить лежащее на нем обязательство только по требованию самого верителя или его правопреемника (по уступке или наследованию), но переводода­тель, предоставляя переводоприобретателю предъявить перевод к оплате, не уступает ему своего к плательщику требования. Перево­додатель остается верителем по своему требованию, которое, в слу­чае отказа плательщика от оплаты его, может быть осуществлено посредством иска только им, перевододателем, а не переводоприоб- ретателем»².

По всей вероятности, при подготовке проекта ГУ имелось в виду, что положениями о переводе (переводном письме) будут охвачены все известные в то время безналичные банковские расчеты: платеж­ными поручениями, по аккредитиву, по инкассо, за исключением расчетов чеками. Такой взгляд был присущ и доктрине той поры,

о чем свидетельствуют, например, признаки понятия «переводы», приведенные в работе Г.Ф. Шершеневича, который в связи с этим писал:

«а. Перевод представляет собою поручение, исходящее от того ли­ца, которое намерено произвести платеж или иметь в своем распо­ряжении денежную сумму. <...>

в. Поручение рассчитано на известную сумму денег, которая под­лежит выплате, а не ценных бумаг или иных заменимых вещей. <.>

с. Перевод предполагает платеж в другом месте, т.е. не там, где дается поручение. Деньги переводятся с места на место — в этом смысл всей операции. <.>

<1. В противоположность современному векселю, ставшему всюду абстрактным обязательством, перевод предполагает валюту. Если пе­ревод составляет перемещение денег с места на место, то, очевидно, банк должен был предварительно взять деньги из вклада, дающего поручение, или из специального взноса на данный случай»¹.

Наряду с переводом (переводным письмом) самостоятельной формой банковских расчетов (широко используемой в дореволюци­онной банковской практике) и в доктрине, и в законодательстве признавались расчеты чеками. Впрочем, в юридической литературе той поры обращалось внимание и на сходство указанных форм бан­ковских расчетов. Такой подход можно обнаружить, к примеру, у П.П. Цитовича: «В механизме банковских сделок важную роль иг­рают чек и перевод как приспособления для исполнения этих сде­лок. Один и другой являются способами пользоваться открытым кредитом; в виде чеков и переводов происходит распоряжение сум­мами по текущему счету; тот и другой оказываются средствами для производства платежей»^{447 448}.

Вместе с тем П.П. Цитович, определяя признаки чека, отличаю­щие его от перевода, писал: «Чек заключает в себе поручение и в то же время уполномочие на две стороны. Уполномочен банк произве­сти платеж согласно означениям чека относительно суммы и отно­сительно лица получателя. Но уполномочен и получатель сообразно означениям чека относительно суммы и относительно лица пла­тельщика, т.е. банка. С другой стороны, чек заключает в себе пору­чение и тому, кому он выдан, — получить сумму чека из банка со­гласно означениям чека относительно срока платежа. Что же касает­ся банка, на который выдан чек, ему поручение дано не в тексте чека, а в том, что чекодатель имеет в этом банке открытый кредит или текущий счет»¹.

Проект ГУ (кн. 5) включал в свой состав отдельный раздел, посвя­щенный чекам (гл. XV), который обеспечивал довольно подробное и детальное регулирование отношений, связанных с расчетами чеками.

Понятие чека определялось следующей формулой: «Посредством чека подписавший (чекодатель) поручает банку или банкиру упла­тить предъявителю чека (чекодержателю) определенную сумму из средств, имеющихся в распоряжении чекодателя на его текущем счету» (ст. 2107 проекта ГУ).

В материалах Редакционной комиссии, подготовившей проект ГУ, указывалось, что с экономической точки зрения «чек есть ору­дие платежа и зачета (компенсации), но не кредита, для целей кото­рого главным образом служат векселя... Хотя и векселя в конце кон­цов оплачиваются деньгами, как и чеки, но различие между ними заключается в том, что вексель всегда служит для целей кредита: он выдается за товар, платеж за который отсрочивается, или по займу денег. Затем вексель может быть учтен и предназначается для обра­щения. В связи с этим в векселе назначается более или менее про­должительный срок платежа». «Правда, при развитом экономическом обороте, — подчеркивала Комиссия, — чек иногда, прежде предъяв­ления к платежу, переходит в другие руки, но чек и в этом случае остается средством не кредита, а платежа, так как он представляет денежную сумму, хранящуюся у плательщика»^{449 450}.

В материалах Редакционной комиссии можно обнаружить весьма ценные (в том числе с позиций сегодняшнего дня) рассуждения о правовой природе чека как средства платежа, средства банковских расчетов. В частности, по поводу отношений, складывающихся ме­жду чекодержателем и чекодателем, чекодателем и плательщиком, чекодержателем и плательщиком, Комиссия пришла к следующим заключениям.

Во-первых, из содержания чека невозможно установить, на осно­вании какой сделки чек выдается чекодержателю и в силу каких от­ношений чекодатель возлагает на плательщика поручение произвести платеж: данные обстоятельства определяются их предшествующими отношениями, стоящими вне чека. Исполнение либо неисполнение

содержащегося в чеке поручения не может не отразиться на указанных отношениях, но отношения, возникающие собственно по выдаче чека, определяются содержанием самого чека и фактом его нахождения в руках чекодержателя. Нахождение чека в руках держателя не только дает ему возможность осуществить право на получение платежа от пла­тельщика, но и создает естественное предположение, что чек выдан для покрытия причитающегося держателю чека от чекодателя долга.

Во-вторых, по содержанию чека чекодатель поручает плательщи­ку произвести платеж, однако из чека не усматривается, чтобы пла­тельщик был обязан исполнить это поручение. Вступая с кем-либо в договор текущего счета, банк как бы становится кассиром вклад­чика, обязываясь, с одной стороны, принимать от самого вкладчика наличные деньги, а также поступающие на его счет суммы и плате­жи, с другой — производить платежи по предъявлении ему подпи­санных вкладчиком чеков, пока они не превышают принадлежащих вкладчику денежных сумм.

В-третьих, по отношению к плательщику чекодержатель является предъявителем приказа произвести платеж. Плательщик выдает тре­буемую сумму непосредственно чекодержателю, но в сущности он выплачивает ее чекодателю, так как, производя платеж, он исполняет его поручение за его счет в силу заключенного с ним договора. Пла­тельщик хотя и обязался производить платежи тому лицу, которое предъявит чек, но он обязался к этому только перед чекодателем и потому только чекодатель и может принудить его исполнить это обя- зательство¹.

Весьма интересными и полезными (в том числе для современ­ных исследователей) представляются рассуждения Редакционной комиссии по вопросу о том, «переходит ли к чекодержателю, с вы­дачей ему чека, право собственности на хранящийся у плательщи­ка вклад». По мнению Комиссии, «ответ на него может быть дан только отрицательный... Чекодатель не может передать права соб­ственности на вклад, потому что такое право не принадлежит и ему самому. Право собственности может быть передано только на особ­ливо определенную вещь, вносимые же чекодателем в кассу банка деньги поступают в обращение, так что вкладчик сохраняет к бан­ку, как к должнику, личное требование, а не пользуется вещным правом.»².

В целом для дореволюционного правового регулирования бан­ковских расчетов характерно довольно детальное регулирование че­ков (в проекте ГУ имелись 11 статей, посвященных чековому обра­щению), обеспеченное также теоретическими исследованиями вы­сокого уровня российских правоведов.

Несколько иначе складывалось развитие правового регулирования банковских расчетов после революции 1917 г. В ходе первой кодифи­кации гражданского законодательства, завершившейся принятием Гражданского кодекса РСФСР 1922 г.¹ (далее — ГК 1922 г.), правила о банковских расчетах не были подвергнуты кодификации и остались «за бортом» ГК 1922 г.

«Идеология» такого подхода вскоре себя обнаружила, когда име­ли место ожесточенные дискуссии вокруг проекта Кредитного уста­ва СССР, первый вариант которого был подготовлен в качестве своеобразного кодифицированного акта в области правового регу­лирования банковских сделок. В статье М.М. Агаркова, опублико­ванной в журнале «Вестник финансов» в 1925 г.^{451 452}, отрицалась возмож­ность какого-либо детального регулирования различных банковских сделок. Как писал М.М. Агарков, «не могут иметь решающего значе­ния соображения относительно сложности и запутанности банковых операций, делающих необходимым издание особого кодекса, в кото­ром подробно регулировались бы отношения между банками и их клиентами... Сложность правоотношений, возникающих между бан­ками и их клиентами, является своеобразным результатом комбина­ции правовых моментов и банковой техники. Кредитный Устав, есте­ственно, не может быть технической инструкцией, и поэтому тщетно было бы ожидать, что урегулирование в нем отдельных операций сможет отразить всю их сложность и разнообразие»⁴⁵³.

Однако наиболее примечательным представляется следующее суждение этого же автора, в котором уже угадывался дух того време­ни: «Если перенести вопрос в плоскость рассмотрения условий ра­боты советских банков, то нетрудно убедиться, что он приобретает совершенно академический характер. Едва ли можно серьезно ут­верждать, что клиент является слабейшей стороной, которая нужда­ется в особом покровительстве закона для ограждения от посяга­тельств экономически более сильной стороны — банка. В настоящее время главными клиентами наших банков являются государствен­ные предприятия и кооперация, которые в лице соответственных правительственных органов и союзных объединений всегда имеют возможность урегулировать свои отношения с банками путем согла­сования спорных вопросов в соответствующих инстанциях, что по­стоянно и имеет место в действительности»¹.

Подобный административный порядок регулирования кредитно­расчетных отношений стал свершившимся фактом в результате осуществления кредитной реформы 1930—1931 гг.^{454 455}, в ходе которой была создана система государственных банков, а на все так назы­ваемые социалистические организации была возложена обязанность хранить денежные средства на расчетном счете в одном из государ­ственных банков и осуществлять все расчеты в безналичном порядке через указанный государственный банк.

Данная система банковских расчетов дошла практически в неиз­менном виде до периода второй кодификации гражданского законо­дательства и была закреплена в Основах гражданского законода­тельства Союза ССР и союзных республик (далее — Основы 1961 г.)⁴⁵⁶ и в Гражданском кодексе РСФСР (далее — ГК 1964 г.)⁴⁵⁷.

В Основы 1961 г. была включена единственная статья о расчетах между организациями — ст. 83 (в ГК 1964 г. — полностью совпадаю­щая с ней по тексту ст. 391), устанавливающая, что платежи по обя­зательствам между государственными организациями, колхозами и иными кооперативными и общественными организациями произво­дятся в порядке безналичных расчетов через кредитные учреждения, в которых указанные организации в соответствии с законом хранят свои денежные средства. Порядок и формы расчетов определяются законодательством Союза ССР. Расчеты наличными деньгами между государственными организациями, колхозами и иными кооператив­ными и общественными организациями допускаются в случаях и пре­делах, устанавливаемых законодательством Союза ССР.

Как можно видеть из текста приведенных норм, в ходе кодифика­ции гражданского законодательства 1961—1964 гг. законодатель от­нюдь не преследовал цель урегулировать банковские расчеты на уров­не закона, а скорее решал другую задачу — закрепить в кодифициро­ванном акте сложившуюся после кредитной реформы 1930—1931 гг. (как ее результат) систему безналичных расчетов и в целом кредитно­расчетных отношений. Центром указанной системы являлись госу­дарственные банки, наделяемые контрольными и властными полно­мочиями по отношению к иным участникам банковских расчетов.

В 1982 г. Я.А. Куник, комментируя положения ст. 391 ГК 1964 г., писал: «В процессе кредитного и расчетного обслуживания социа­листических организаций банки СССР действуют одновременно и в качестве хозяйственных организаций, и органов государственного управления. В первом случае банки выступают как юридические лица, а их отношения с клиентурой имеют гражданско-правовой характер. Во втором случае банки в процессе кредитования, прове­дения расчетов, организации и регулирования денежного обраще­ния осуществляют контроль рублем за ходом выполнения планов производства и обращения товаров, за выполнением финансовых планов и планов накоплений, за расходованием организациями соб­ственных и заемных средств и т.д. При проведении расчетных опе­раций банки осуществляют контроль за соблюдением организация­ми платежной и договорной дисциплины. Эти отношения обладают властным административно-правовым характером»¹.

Что же касается правового регулирования банковских расчетов, то оно осуществлялось исключительно подзаконными актами. В частно­сти, можно назвать целый ряд постановлений Правительства СССР: от 21 августа 1957 г. «Об изменении срока оплаты счетов при иного­родних расчетах за товары и услуги»^{458 459}; от 3 апреля 1967 г. «О мерах по дальнейшему улучшению кредитования и расчетов в народном хо­зяйстве и повышению роли кредита в финансировании производст- ва»⁴⁶⁰; от 22 августа 1973 г. «О некоторых мерах по улучшению порядка кредитования и расчетов в народном хозяйстве»⁴⁶¹; постановление Совета Министров СССР и ЦК КПСС от 21 августа 1954 г. «О роли и задачах Государственного банка СССР»⁴⁶².

Главным же нормативным актом, неизменно обеспечивавшим пра­вовое регулирование безналичных расчетов на протяжении многих лет, служила периодически переиздаваемая Государственным банком СССР (например, в 1960, 1979, 1987 гг.) Инструкция № 2¹.

Согласно Уставу Госбанка СССР^{463 464} он являлся единым эмиссион­ным банком, банком кредитования народного хозяйства и расчет­ным центром Союза ССР. В качестве расчетного центра страны Гос­банк СССР выполнял функции по организации и осуществлению расчетов между предприятиями, организациями и учреждениями за товары и услуги, а также других расчетов.

Банковскими правилами и прежде всего Инструкцией № 2 Гос­банка СССР предусматривались различные формы банковских без­наличных расчетов, под которыми понимались способы совершения безналичных платежей с применением определенных заранее уста­новленных платежных документов. При этом в банковских правилах нередко формулировались условия, при которых допускалось при­менение той или иной формы безналичных расчетов.

Так, при иногородних поставках продукции и товаров в основ­ном стороны (поставщик и покупатель) должны были использовать акцептную форму расчетов. Как отмечалось в юридической литера­туре советского периода, особенность этой формы расчетов «состоит в оплате товаров после того, как они были отправлены, и, следова­тельно, до указанного момента денежные средства покупателя не омертвляются, а находятся в его свободном распоряжении»⁴⁶⁵. При этой форме расчетов поставщик, отгрузивший товары покупателю, направлял последнему счет-фактуру, а в обслуживающее его (по­ставщика) учреждение банка представлял платежное требование, которое для банка являлось инкассовым поручением. Банк, полу­чивший платежное требование, пересылал его банку, обслуживаю­щему покупателя, который с согласия плательщика (отсюда — ак­цептная форма расчетов) производил списание средств со счета по­следнего и их перечисление поставщику.

При аккредитивной форме расчетов банком, обслуживающим плательщика (покупателя по договору поставки), на основе заявле­ния (аккредитивного поручения) последнего сумма денежных средств, списанная со счета покупателя, переводилась в банк, обслуживаю­щий поставщика. Однако деньги зачислялись на счет поставщика лишь после того, как он производил отгрузку товаров покупателю и представлял соответствующие отгрузочные документы обслуживаю­щему его банку. По мнению О.С. Иоффе, «переход от акцептной к аккредитивной форме расчетов осуществляется в порядке санкции, применяемой к неисправному плательщику его иногородним по- ставщиком»⁴⁶⁶.

Применение такой формы расчетов, как расчеты по особым сче­там, допускалось с согласия банка в том случае, когда покупатель имел в другом городе по месту нахождения поставщика своего упол­номоченного (представителя). При открытии особого счета покупате­ля в банке по месту нахождения уполномоченного (представителя) покупателя обязанности соответствующего банка состояли в выпол­нении расчетных операций по платежным документам поставщика, акцептованным уполномоченным (представителем) покупателя.

В то время расчеты платежными поручениями (перевод) не имели столь широкого распространения, как, например, акцептная или аккредитивная формы расчетов, поскольку сфера применения рас­четов платежными поручениями ограничивалась в основном отно­шениями, связанными с удовлетворением требований контрагентов по договорам, в том числе в претензионном порядке, об уплате сумм убытков и неустоек, а также иными отношениями, которые носили бестоварный (безэквивалентный) характер (например, перечисле­ние вышестоящими органами денежных сумм предприятиям на по­полнение оборотных средств).

Одним из специфических видов платежных поручений являлись платежные поручения, акцептованные банком. В этом случае банк, акцептуя платежное поручение плательщика, снимал с его счета со­ответствующую денежную сумму и депонировал ее у себя. Акцепто­ванное банком платежное поручение передавалось плательщиком кредитору, а депонированная банком сумма зачислялась на счет кредитора в момент представления последним акцептованного бан­ком платежного поручения. Акцептованные банком платежные по­ручения применялись при разовых расчетах за услуги организаций транспорта и связи.

Использовалась в советское время и такая форма безналичных расчетов, как расчеты чеками, которая регулировалась Положением о чеках, утвержденным постановлением ЦИК и СНК СССР от 6 но­ября 1929 г.⁴⁶⁷, с той, однако, особенностью, что при использовании этой формы расчетов в отношениях между социалистическими орга­низациями преимущественному применению подлежали некоторые специальные правила, устанавливаемые Госбанком СССР, в том числе содержащиеся в Инструкции № 2 Госбанка СССР. В частно­сти, чеки социалистических организаций, как предусматривалось названными специальными правилами, носили не абстрактный, а каузальный характер, поэтому в таких чеках в обязательном поряд­ке указывалось назначение уплачиваемой суммы. Кроме того, бан­ковскими правилами разрешалось обращение только именных и предъявительских (но не ордерных) чеков.

В реальном экономическом обороте применялись так называе­мые чеки из лимитированных чековых книжек и чеки из нелимитиро- ванных чековых книжек. Разница между ними состояла в том, что лимитированные чековые книжки выдавались банком плательщи­ку с одновременным списанием с его счета и депонированием в банке соответствующей денежной суммы, поэтому выписка пла­тельщиком чека из лимитированной чековой книжки означала га­рантированный платеж со стороны банка. Нелимитированные че­ковые книжки обеспечивались банковским кредитом по специаль­ному ссудному счету.

Сферой использования расчетов в порядке плановых платежей являлись отношения организаций, имеющих длительные и посто­янные договорные связи по поставкам продукции и товаров либо оказанию услуг. Основанием для применения этой формы расчетов служило соглашение сторон (копия его представлялась обслужи­вающим их учреждениям банка) о том, что вместо оплаты каждой отдельной партии поставленных товаров или оказанной услуги со­ответствующим банком будут производиться в установленные сроки списание определенной денежной суммы со счета плательщика и ее перечисление на счет поставщика (организации, оказывающей ус­луги). Расчеты в порядке плановых платежей предполагали осущест­вление сторонами периодической проверки соотношения суммы плановых платежей и стоимости поставленных за соответствующий период (месяц, квартал) товаров или оказанных услуг («сверку рас­четов»), а также проведение между сторонами окончательных расче­тов по результатам такой проверки.

В качестве особой формы расчетов в советские времена приме­нялись также расчеты посредством зачета взаимных требований. Смысл этой формы расчетов видели «в обеспечиваемых ею упроще­нии расчетной процедуры, своевременности платежей и тем самым ускорении оборачиваемости оборотных средств хозяйственных ор- ганизаций»¹. В данном случае речь шла не о зачете встречных одно­родных требований как основании прекращения гражданско-пра­вовых обязательств (ст. 229 ГК 1964 г.), а о специальном механизме погашения социалистическими организациями взаимных обяза­тельств, который предусматривался банковскими правилами. На­пример, широко практиковались проводимые с разрешения руково­дителей банков разовые групповые зачеты, когда осуществлялся од­нократный расчет по долгам многих организаций, последовательно связанных между собой договорными отношениями.

Таким образом, в советское время применялась целая система разнообразных форм безналичных банковских расчетов, которые со­ставляли весьма органичную часть единой централизованной плано­вой системы управления экономикой.

К сожалению, мы не можем сказать, что советская эпоха право­вого регулирования банковских расчетов завершилась принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (да­лее — Основы 1991 г.)^{468 469}, как это действительно имело место в отно­шении правового регулирования многих видов договорных обяза­тельств. Содержавшаяся в Основах 1991 г. ст. 112 «Расчеты» не вклю­чала нормы, которые могли бы свидетельствовать о принципиальных изменениях в правовом регулировании банковских расчетов. Соглас­но этой статье безналичные расчеты производятся юридическими лицами и гражданами через банк, в котором им открыт соответст­вующий счет. Формы безналичных расчетов определяются банков­скими правилами, установленными в соответствии с законодатель­ными актами. Стороны по договору вправе предусмотреть в нем лю­бую из установленных этими правилами форм расчетов. Расчеты наличными деньгами производятся в порядке, установленном в со­ответствии с законодательными актами.

Новый этап в правовом регулировании банковских расчетов на­ступил лишь с принятием нового ГК (части второй), включающего в свое содержание отдельную главу (гл. 46 «Расчеты», ст. 861—885),

полностью посвященную правовому регулированию банковских расчетов.