Глава XV. Понятие и правовая квалификация договора банковского счета

1. История развития договора банковского счета

Появление Договора банковского счета (зш депепз), по всей видимо­сти, явилось результатом развития договора банковского вклада (депо­зита) путем обогащения его содержания за счет обязанностей банка по осуществлению все новых и новых банковских операций и сделок по поручениям вкладчиков, направленных на обслуживание последних.

По свидетельству П.П. Цитовича, уже к концу XIX в. в практике российских банков (и это нашло отражение в действовавшем в ту пору законодательстве) наряду с традиционными видами банков­ских вкладов (вклады для обращения из процентов, вклады на хране­ние, вечные вклады) широко применялся такой вид вкладов, как вклад на текущий счет, особенности которого описывались П.П. Ци- товичем следующим образом: «Это заем со стороны банка, но заем видоизменен в своем содержании прежде всего двумя условиями: а) кредитор, клиент, вправе требовать уплаты занятой суммы по час­тям любого размера и по востребованию или через несколько дней по востребованию (условный текущий счет), но он вправе и сразу потребовать уплаты всей суммы вклада; б) он вносит новые суммы по своему усмотрению, такого или иного размера (сообразно прави­лам банка). От таких получений (выдач) суммы вклада по частям, а с другой стороны — от новых взносов (приемов) между теми и други­ми образуется взаимная связь как между статьями в сге^1( и в йеЪе! счета вкладчика. Счет постоянно изменяется, течет; но сгеШ! вклад­чика постоянно превышает его йеЪе!, сальдо всегда остается в пользу вкладчика и против банка»¹⁴⁹.

П.П. Цитовичем выделялись три способа «получения по текуще­му счету». По этому поводу он писал: «Выдача тратт, назначение платежей по векселям, назначение посредником на случай нужды, — все это применения вексельного способа получений и по текущему счету. Другой способ — выдача наличными с отметкой в расчетной книжке клиента (вкладчика) или по письменным требованиям (при­казам, чекам). Наконец, применим и третий способ — перевод или внутри самого же банка, с текущего счета одного клиента на теку­щий счет другого (дно), или же перевод на сторону: тот или другой перевод сообразно требованию клиента»¹. В то же время, как отме­чал ученый, «банк получает по поручению клиента следующие по­следнему платежи и полученные платежи заносит на счет клиента (тсаззо). Взносятся суммы наличными, взносятся самим клиентом или другим на его текущий счет: на текущий счет клиента заносятся и платежи, переведенные внутри банка или со стороны»^{150 151}.

Как мы видим, по договору банковского вклада (на текущий счет) банки уже в то время осуществляли для вкладчика (клиента банка) целый ряд операций, характерных для современного договора бан­ковского счета: учет векселей, выдача денежных средств, перевод де­нежных средств третьим лицам, получение денежных платежей по инкассо. Более того, в тех случаях, когда третьи лица — контрагенты клиента банка (плательщики или получатели денежных средств) так­же являлись клиентами указанного банка, обязанности банка по со­вершению соответствующих операций не рассматривались в качестве самостоятельных сделок, а составляли содержание обязательства бан­ка по договору банковского вклада. Например, в отношении к такой банковской операции, как перевод денежных средств по поручению клиента, П.П. Цитович высказывался следующим образом: «...теку­щий счет сам по себе заключает и общее поручение клиента произво­дить за его счет внутри банка платежи, раз требование платежа предъ­является в формах, допускаемых банком. Но что касается платежей на сторону, каждый такой платеж в отдельности производится не иначе как по особому поручению ай Нос, и подобные поручения могут быть даваемы всеми — клиентами и не клиентами банка»¹⁵².

На особый характер операций, выполняемых банком по поручению клиента, чей вклад внесен на текущий счет, указывал и Г.Ф. Шер- шеневич, который, как и П.П. Цитович, полагал, что вклады на те­кущий счет составляют отдельный подвид бессрочных вкладов¹⁵³. Среди банковских операций, которые Г.Ф. Шершеневич дифферен­цировал на активные и пассивные (к последним он относил и бан­ковские вклады, поскольку банк в этом случае выступал в роли должника), он особо выделял «операции по инкассо или по покры­тию, которые состоят в получении платежей за счет клиентов, по векселям и другим обязательствам и по процентным бумагам, пере­даваемым банку для этой цели клиентами, а также производство платежей за счет клиентов, по их обязательствам». «Эта операция, — указывал Г.Ф. Шершеневич, — примыкает к активным, поскольку, вследствие расходов, связанных с выполненным поручением, кли­ент становится должником банка и в то же время приближается к пассивным, поскольку взысканная банком сумма записывается в счет кредита клиента»¹.

Рассматривая правоотношения, возникающие при осуществле­нии банком перевода денежных средств, Г.Ф. Шершеневич опять подчеркивал особенность соответствующей банковской операции в ситуации, когда она выполняется по поручению клиента банка по договору текущего счета. «Отношение между лицом, выдавшим пе­ревод, и банком, — писал он, — основывается на соглашении. Банк дал свое согласие, вручив своему клиенту переводное письмо. Это согласие основывается на том, что банк имеет у себя на текущем счету суммы клиента, из которых он произведет платеж в другом месте. Или же банк принимает специально вносимую сумму со сто­роны лица, которое не состоит его постоянным клиентом... Если бы по какой-нибудь причине платеж не состоялся, банк обязан вновь вписать нереализованную сумму в «кредит» своего клиента, как при специальном переводе он обязан возвратить невыплаченную сумму после того, как обнаружилось, что платеж не состоится. Если пла­теж не будет произведен по вине банка, то последний должен воз­местить своему клиенту убытки, какие могут произойти от такого упущения»^{154 155}.

Такое же отношение к банковской операции по переводу денеж­ных средств на основании поручения клиента банка по договору банковского вклада можно обнаружить в материалах Редакционной комиссии, подготовившей проект Гражданского уложения, внесен­ный в 1913 г. на рассмотрение Государственной Думы. В данном проекте перевод (переводное письмо) регулировался в качестве само­стоятельного договора, который определялся следующим образом: «Посредством перевода (переводного письма) перевододатель пору­чает указанному в переводе плательщику уплатить приобретателю перевода определенную сумму денег за его, перевододателя, счет» (ст. 2096)¹, и был рассчитан на участие в этом договоре в качестве плательщика не только банков, но и других лиц. Несмотря на это, в материалах редакционной комиссии обращается внимание на осо­бую правовую природу отношений, складывающихся между перево­додателем и плательщиком в том случае, когда в роли последнего выступает банк. Комиссия подчеркивала: «Для надлежащей оценки свойства поручения, даваемого перевододателем плательщику, сле­дует иметь в виду, что в силу обыкновенно существующих между ними контокоррентных отношений они обязаны, если предмет до­говора текущего счета не вклад, исчерпываемый посредством чеков, взаимно кредитовать друг друга до известной суммы... Очевидно, что поручение перевододателя плательщику не есть поручение, да­ваемое уполномоченному или поверенному, а скорее требование, исполнение которого для плательщика, как для контрагента, обяза- тельно.»^{156 157}

Таким образом, в дореволюционном российском праве и банков­ской практике можно обнаружить некий прообраз современного договора банковского счета в лице договора текущего счета, кото­рый в то время признавался одним из отдельных видов договора бан­ковского вклада. Более того, признавалось, что содержание этого договора (вернее, порождаемого им обязательства) включает в себя обязанности банка по осуществлению банковских операций (таких, как перевод денежных средств, получение денежных платежей по инкассо и т.п.) по поручению клиента банка — контрагента послед­него по договору текущего счета.

То обстоятельство, что договору текущего счета не придавалось значение самостоятельного договора, а отводилась лишь роль одного из видов договора банковского вклада (или, как полагал Г.Ф. Шер- шеневич, подвида срочного вклада), никак не сказывалось на пол­ноте и эффективности правового регулирования соответствующих договорных отношений. Имевшая место в дальнейшей истории раз­вития отечественного гражданского права последующая трансфор­мация договора текущего счета, как отдельного вида договора бан­ковского вклада, в самостоятельный, отличный от договора банков­ского вклада, договор банковского счета объясняется, по-видимому, не закономерностями внутреннего развития указанных договорных отношений, а скорее спецификой экономического оборота совет­ского периода.

Этот вывод подтверждается (в определенной степени) хотя бы тем обстоятельством, что и сегодня в ряде зарубежных правовых систем обходятся без выделения договора банковского счета в само­стоятельный договор, признавая за ним лишь значение отдельного вида договора банковского вклада (депозита), как это было прежде в российском дореволюционном гражданском праве. Например, как отмечается в современных российских сравнительно-правовых ис­следованиях, по французскому законодательству различаются сроч­ные и бессрочные (обычные) вклады; последние, являясь вкладами на предъявителя, могут быть истребованы в любое время, по ним не выплачиваются проценты, однако банки оказывают их владель­цам услуги, связанные с осуществлением расчетов. В Германии банки по поручениям своих клиентов по депозитным сделкам про­изводят операции по оплате счетов клиентов и взиманию в их пользу долгов в системе наличного и безналичного платежного оборота (жирооперации). В Испании вклады на предъявителя мо­гут учитываться как на сберегательных счетах до востребования, так и на текущих счетах¹.

По свидетельству А.А. Вишневского, банковское право Англии, основанное (в этой части) на доктрине и судебной практике, прово­дит «принципиальное различие между текущим и депозитным сче­там и... текущий счет является счетом для производства расчетов и предоставляет его владельцу доступ к банковской расчетной систе­ме, не принося ему дохода; депозитный счет имеет накопительный характер, приносит процентный доход его владельцу и не предна­значен для производства расчетов»^{158 159}. Правда, как отмечает А.А. Виш­невский, указанное «простое и четкое различие между двумя ука­занными видами счетов размывается в последнее время развиваю­щейся банковской практикой. Так, с одной стороны, банки стали начислять проценты на остаток денежных средств на текущем счете. С другой стороны, ряд банков позволяет своим клиентам выставлять чеки на средства, находящиеся на депозитном счете»¹⁶⁰.

В Единообразном торговом кодексе США, содержащем огром­ный пласт норм, направленных на регулирование порядка осущест­вления всевозможных банковских операций, выполняемых банками по поручениям их клиентов, также не проводится какой-либо диф­ференциации договоров, заключаемых между банками и их клиен­тами, которые охватываются термином «банковские депозиты»¹. При этом под клиентом банка понимается «лицо, которое имеет счет в банке или для которого банк согласился инкассировать докумен­ты, включая банк, имеющий счет в другом банке», а термин «счет» означает «любой депозитный или кредитный счет в банке, включая текущий, срочный, процентный, сберегательный, долевой кредит­ный и тому подобные счета, за исключением счетов, удостоверяе­мых депозитным сертификатом» (ст. 4-104 Единообразного торго­вого кодекса США)^{161 162}.

В ходе первой результативной кодификации отечественного гра­жданского права, завершившейся принятием Гражданского кодекса РСФСР в 1922 г.¹⁶³, также не проводилась дифференциация между договорами банковского счета и банковского вклада, а последний понимался как разновидность договора займа (ст. 210 ГК 1922 г.).

Вместе с тем, как и в прежние (дореволюционные) времена, вплоть до кредитной реформы 1930—1931 гг. одним из видов догово­ра банковского вклада признавался договор текущего счета, по кото­рому банки по поручениям клиентов осуществляли различного рода платежные операции. В подтверждение сказанного можно привести слова М.М. Агаркова о том, что «с операцией простого текущего счета, а также с операцией специального текущего счета до востре­бования... связывается операция выполнения банком платежных приказов клиента. Благодаря своим филиалам, а также корреспон­дентам банк имеет возможность выполнять поручения клиентов по производству и получению платежей в разных местах страны и за границей. Переводы, аккредитивы, инкассовые и иные платежные поручения в силу этого выполняются банком не только за счет депо­зитов клиента или открытого ему кредита, а и за счет покрытия, вносимого при самом заключении сделки. Наконец, сосредоточение в кредитных учреждениях большой массы платежей делает возмож­ным организацию безналичных расчетов»¹.

Одним из следствий кредитной реформы, проведенной в 1930— 1931 гг., явилось то, что все социалистические организации были обязаны хранить свои денежные средства на счетах в учреждениях государственных банков и все денежные расчеты производить только через эти банковские учреждения. Такое требование было впервые сформулировано в постановлении СТО от 23 июля 1931 г. «Об обо­ротных средствах государственных объединений, трестов и других хозяйственных организаций»^{164 165} и затем неизменно воспроизводилось в иных нормативных актах на протяжении всего советского периода: в Уставе Государственного банка СССР (ст. 37)¹⁶⁶, в Положении о ведении кассовых операций государственными, кооперативными и общественными предприятиями, организациями и учреждениями (утверждено постановлением Совета Министров СССР от 6 августа 1973 г.¹⁶⁷) и др.

Основной смысл названного требования, предъявляемого к так называемым социалистическим организациям (т.е. практически ко всем юридическим лицам, участвующим в имущественном оборо­те), — хранить денежные средства в учреждениях государственных банков и осуществлять расчеты через эти учреждения — состоял в установлении полного контроля государства над деятельностью предприятий, учреждений и организаций, что было вполне логично в условиях централизованной плановой экономики.

В одном из комментариев к гражданскому законодательству, из­данному уже в 1982 г., указывалось: «Кредитные учреждения, выпол­няя поручения владельца счета о выдаче или перечислении денежных средств с их счетов, осуществляют контроль рублем за расходованием предприятиями, организациями и учреждениями этих средств по це­левому назначению... При этом учреждения Госбанка, исходя из со­держания документа, проверяют, не производятся ли владельцем счета операции, не соответствующие характеру деятельности, предусмот­ренной уставом (положением) данной организации, нарушающие це­левое использование бюджетных ассигнований, установленные пра-

вила расчетов либо относящиеся к не предусмотренным законом аван­совым платежам и затратам на капитальные вложения...»¹⁶⁸

Необходимости в таком жестком контроле со стороны государст­ва за платежными операциями граждан, располагавших в основной своей массе лишь так называемыми трудовыми сбережениями, не имелось. Поэтому для регулирования весьма сходных (в своей осно­ве) отношений по внесению участниками имущественного оборота денежных средств на счета в банке (вкладные сделки) использова­лись две различные самостоятельные договорные формы: договор банковского вклада, который регулировал отношения между банком и гражданином-вкладчиком; договор банковского счета, который предназначался для регулирования отношений между банком и юри­дическими лицами (социалистическими организациями).

Такой подход был закреплен во время второй кодификации гра­жданского законодательства, результатом которой явилось принятие Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных рес­публик в 1961 г. и Гражданского кодекса РСФСР в 1964 г.

В Основы 1961 г. наряду со ст. 87 «Вклады граждан в кредитных учреждениях» (в ГК 1964 г. — дублирующая ее ст. 395) была включе­на ст. 84 «Распоряжение денежными средствами, хранящимися на счетах организаций в кредитных учреждениях» (в ГК 1964 г. — дуб­лирующая ее ст. 392).

Согласно ст. 84 Основ 1961 г. (ст. 392 ГК 1964 г.) организации распоряжаются денежными средствами, хранящимися на их счетах в кредитных учреждениях, в соответствии с целевым назначением этих средств. Средства, необходимые для выплаты заработной платы и приравненных к ней платежей, выдаются со счета организации независимо от наличия каких-либо претензий к владельцу счета. Изъ­ятия из этого правила могут быть установлены Советом Министров СССР. Без согласия организации списание средств, находящихся на ее счете в кредитном учреждении, допускается лишь в случаях, преду­смотренных законодательством Союза ССР. При удовлетворении претензий соблюдается очередность, установленная законодательст­вом Союза ССР.

В соответствии с одной из норм, содержавшихся в ст. 83 Основ 1961 г. (ст. 391 ГК 1964 г.), платежи по обязательствам между государ­ственными организациями, колхозами и иными кооперативными и общественными организациями производились в порядке безналич­ных расчетов через кредитные учреждения, в которых указанные ор­ганизации в соответствии с законом хранили свои денежные средства.

Комментируя названные законоположения, Я.А. Куник писал: «Обязательной предпосылкой безналичных расчетов является нали­чие у организации банковского счета, который открывается ей на основе особого договора. Условия и порядок заключения, а также исполнения договора банковского счета устанавливаются Госбан­ком СССР»¹.

О.С. Иоффе считал договор банковского счета (договор расчет­ного или текущего счета) самостоятельным гражданско-правовым договором и определял его как «договор, в силу которого одна сторо­на, владелец счета, обязуется хранить свои денежные средства в банке и с соблюдением банковских правил распоряжаться находящимися на счете деньгами, а другая сторона, банк, обязуется осуществлять кас­сово-расчетное обслуживание владельца счета и в предусмотренных законом случаях начислять проценты на внесенные вклады»^{169 170}.

О самостоятельном характере договора банковского счета, по мнению О.С. Иоффе, должны были свидетельствовать особенности, присущие указанному договору. Первая особенность состоит в том, что «при наличии указанных в законе условий заключение договора обязательно как для социалистической организации, так и для бан­ка, в лице соответствующего его учреждения». «Но здесь, — подчер­кивал О.С. Иоффе, — наблюдается иная обязательность, нежели в обычных планово-хозяйственных договорах: к заключению дого­вора обязывает не какой-либо конкретно адресуемый акт, а общее правило закона, рассчитанное на определенные юридические фак­ты, — образование социалистической организации, обладающей собственными денежными средствами»¹⁷¹. Вторая особенность дого­вора банковского счета, на которую обращал внимание ученый, за­ключалась в том, что «банковский счет порождает бессрочные дого­ворные обязательства, которые не могут быть прекращены ни по одностороннему заявлению банка или владельца счета, ни даже с их обоюдного согласия»¹⁷². И наконец, третья особенность договора бан­ковского счета (которую сам О.С. Иоффе признавал решающей) была «предопределена своеобразным положением банка. С одной стороны, банк является участником гражданско-правового обяза­тельства, основанного на договоре банковского счета, неся опреде­ленные обязанности перед владельцем счета и отвечая за их надле­жащее исполнение. Но, с другой стороны, банк — контролирующий орган, выполняющий ряд административных функций, в сфере ко­торых его распоряжения обязательны для владельца счета». «Тесное переплетение гражданско-правовых и административно-правовых отношений, — указывал О.С. Иоффе, составляет одну из решающих особенностей правового регулирования связанных с банковским счетом действий, сказываясь на самом порядке осуществления прав и обязанностей, принадлежащих договорным контрагентам»¹⁷³.

Итак, в советский период развития гражданского права договор банковского счета представлял собой самостоятельный гражданско- правовой договор, отличный от договора банковского вклада, кото­рому отводилась роль обслуживания граждан. Характерные призна­ки договора банковского счета, которые предопределяли его само­стоятельный характер в системе гражданско-правовых договоров, со­стояли в следующем.

Во-первых, поскольку закон обязывал социалистические органи­зации (т.е. по сути всех юридических лиц) хранить свои денежные средства в определенном учреждении государственного банка, заклю­чение договора было обязательным не только для соответствующего учреждения банка, но и для организации — владельца счета.

Во-вторых, вступив однажды в договорные отношения банков­ского счета, участники договора банковского счета не могли своей волей прекратить его действие.

В-третьих, на организацию — владельца счета возлагалась обя­занность осуществлять расчеты со всеми своими контрагентами в безналичном порядке и только через учреждение банка, с которым был заключен договор банковского счета. Расчеты наличными деньгами допускались лишь в отдельных случаях, предусмотрен­ных законом (на выдачу заработной платы, на закупку определен­ных материальных ценностей у населения, в сфере розничной куп­ли-продажи и т.п.), и при том условии, что остаток наличности вносился организацией на банковский счет в соответствующем учреждении банка.

В-четвертых, в рамках договора банковского счета на банк не только возлагались традиционные обязанности (например, по веде­нию счета клиента, зачислению на счет средств, поступивших в ад­рес клиента, выполнению поручений клиента по перечислению де­нежных средств третьим лицам и т.п.), но и предоставлялись право­мочия по контролю за финансовым состоянием владельца счета и целевым использованием денежных средств («контроль рублем»), которые по своей правовой природе являлись административными правомочиями.

Названные особенности договора банковского счета в своей со­вокупности действительно давали новое качество, которое не могло быть присуще договору банковского вклада, и не позволяли квали­фицировать договор банковского счета в качестве отдельного вида договора банковского вклада.

Впрочем, правоведы той поры, которые вели дискуссии относи­тельно правовой природы договора банковского счета, и не пытались рассматривать указанный договор в качестве отдельного вида дого­вора банковского вклада (депозита), подобная возможность вовсе не являлась предметом научных споров. В центре теоретических дис­куссий был вопрос о том, является ли договор банковского счета самостоятельным договором либо он представляет собой некое со­четание других известных договорных обязательств: займа, хране­ния, поручения, комиссии.

Например, в свое время (когда договор текущего счета еще призна­вался одним из видов договора банковского вклада) М.М. Агарков пришел к выводу о том, что срочный вклад является договором займа, а бессрочные вклады (включая договор текущего счета) — договорами иррегулярной поклажи. Правда, приведенные им аргументы в обосно­вание этого вывода практически не затрагивали существа рассматри­ваемых правоотношений, а скорее представляли собой доводы фор­мального свойства, основанные на соображениях целесообразности. Так, М.М. Агарков писал: «Срочный вклад следует рассматривать как договор займа. Если его рассматривать как иррегулярную поклажу, то вкладчик мог бы потребовать деньги от банка до срока. Между тем не­сомненно, что в случае срочного вклада банк желает обеспечить себе возможность пользоваться деньгами в течение обусловленного срока. Оперативные правила банков обычно предусматривают выплату сроч­ного вклада только после истечения срока... Поэтому считать срочный вклад иррегулярной поклажей было бы неправильно»¹⁷⁴.

А вот как выглядит аргументация М.М. Агаркова в пользу при­знания бессрочного вклада (в том числе договора текущего счета) договором иррегулярного хранения: «Бессрочные вклады, в том числе вклады на текущие счета, следует рассматривать как иррегу­лярную поклажу. В противном случае пришлось бы применять к ним ст. 111 ГК (имеется в виду ГК 1922 г. — В.В.) и предоставлять банку семь льготных дней для производства выплат, что, несомненно, про­тиворечило бы природе операции. Текущий счет нельзя было бы рассматривать как кассовое обслуживание банком клиента»¹.

Как мы видим, из предложенной М.М. Агарковым системы ар­гументов невозможно выявить, какие же характерные признаки со­ответственно договора займа и договора иррегулярного хранения автор обнаружил в правоотношениях по срочному и бессрочному банковским вкладам, без чего, согласитесь, невозможно вообще рассуждать о правовой природе указанных договоров.

Даже в период после кредитной реформы 1930—1931 гг., когда договор расчетного (текущего) счета как самостоятельный договор стал реальностью, советские правоведы по-прежнему усматривали в нем черты тех же договоров займа и иррегулярного хранения. На­пример, в первом же комментарии к Основам 1961 г. применительно к нормам, содержащимся в ст. 84 (о распоряжении денежными сред­ствами, хранящимися на счетах организаций в кредитных учреждени­ях), можно обнаружить вывод «о своеобразии отношений, возникаю­щих в связи с хранением средств организаций на счетах в кредитных учреждениях: этим отношениям присущи черты как договора хране­ния, так и договора займа»^{175 176}.

Е.А. Флейшиц, признавая за договором банковского счета само­стоятельное значение, указывала на сочетание в нем других договор­ных правоотношений. По этому поводу она писала: «Правоотноше­ния, возникающие из договора расчетного счета, распадаются на две тесно связанные между собою группы: первые — отношения, обра­зующие «хранение» в Госбанке эксплуатационных средств социали­стических организаций, вторые — расчетные отношения: «поручение» держателя расчетного счета об инкассировании для него денежных сумм с зачислением их на расчетный счет или о перечислении денеж­ных сумм с расчетного счета кредиторам держателя счета»¹⁷⁷.

Некоторые авторы, например З.И. Шкундин, утверждали, что «договор банковского счета является самостоятельным договором, а осуществляемые по банковскому счету различные операции — кон­кретными способами исполнения указанного договора»¹. Е.С. Ком- панеец и Э.Г. Полонский отмечали, что «взгляд на договор расчет­ного счета как на сочетание договоров займа, хранения и поручения неверен потому, что ни один из этих договоров не может быть ото­ждествлен с договором расчетного счета; нельзя также считать, что договор расчетного счета — это комплекс указанных договоров»^{178 179}.

К сторонникам взгляда на договор банковского счета как на само­стоятельный гражданско-правовой договор может быть отнесен и О.С. Иоффе, который возражал против возможности «признания банковского счета конгломератом других договоров», подчеркивая при этом, что элементы договоров займа, хранения, поручения «дейст­вительно встречаются в процессе исполнения обязательств по договору расчетного или текущего счета». «Однако, — указывал он, — договор банковского счета сохраняет силу и при их отсутствии. В частности, он считается заключенным независимо от внесения вклада и не утра­чивает своего действия в те промежутки времени, когда на счете во­обще нет денег. Следовательно, этот договор не сводится к совокуп­ности других «договорных элементов», а представляет собой нечто качественно новое по сравнению с ними»¹⁸⁰.

Как мы видим, при всем многообразии подходов к определению правовой природы договора банковского счета в юридической лите­ратуре советского периода (после кредитной реформы 1930—1931 гг.) ни один из названных авторов не претендовал на теоретическое обоснование «родовидовых» связей договоров банковского счета и банковского вклада (депозита), акцентируя внимание на соотноше­нии договора банковского счета и иных известных договоров: займа, хранения, поручения. Данное обстоятельство весьма характерно для советского периода развития договорного права, когда централизо­ванная плановая система управления экономикой порождала необ­ходимость трансформации известных гражданско-правовых догово­ров (их отдельных видов) в самостоятельные договоры, призванные регулировать основанные на плане и централизованном управлении отношения между социалистическими организациями (договоры поставки, подряда на капитальное строительство, кредитный дого­вор и т.п.). Такой же трансформации подвергся и договор текущего счета, являвшийся ранее отдельным видом договора банковского вклада (депозита): преобразовавшись в самостоятельный договор банковского (расчетного и текущего) счета и приобретя новые чер­ты, он был приспособлен к регулированию отношений между госу­дарственными банками и социалистическими организациями и в таком виде оказался отделенным от породившего его договора бан­ковского вклада (депозита), которому теперь отводилась лишь роль по обслуживанию граждан, размещающих свои денежные средства во вклады в кредитных учреждениях (в основном в государственных трудовых сберегательных кассах).

В ходе третьей (последней) кодификации гражданского законода­тельства, которая началась с принятием в 1991 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик¹⁸¹, несмотря на возвращение к рыночной экономике, сопровождавшееся восстановлением нор­мальной системы частноправового регулирования имущественного оборота, договор банковского счета не разделил участь некоторых иных «плановых» договоров, которые в связи с изменившимися эко­номическими условиями были подвергнуты обратной трансформации и вновь стали отдельными видами известных «родовых» договоров (договор поставки, договор строительного подряда, кредитный дого­вор). За договором банковского счета было сохранено значение само­стоятельного договора. В Основах 1991 г. указанному договору была посвящена отдельная статья — ст. 110 «Договор банковского счета».

Согласно п. 1 и 2 ст. 110 Основ 1991 г. по договору банковского счета банк обязуется хранить денежные средства на счете клиента, зачислять поступающие на этот счет суммы, выполнять распоряже­ния клиента об их перечислении и выдаче со счета и о проведении других банковских операций, предусмотренных для счета данного вида законодательными актами, устанавливаемыми в соответствии с ними банковскими правилами и договором. Банк может использо­вать имеющиеся на счете клиента денежные средства, гарантируя их наличие при предъявлении требований к счету, право клиента рас­поряжаться этими средствами и получать доходы (проценты) по ним. В то же время банк не вправе определять и контролировать на­правления использования денежных средств клиента и устанавли­вать другие не предусмотренные законодательными актами или до­говором ограничения его права распоряжаться денежными средст­вами по своему усмотрению.

Как видно из приведенного определения договора банковского счета, попытка законодателя сохранить за указанным договором са­мостоятельное значение, отделив его от договора банковского вкла­да (ст. 111 Основ 1991 г.), не вполне удалась: и в том и в другом слу­чае на стороне банка имеются весьма схожие обязанности: по «хра­нению» денежных средств клиента; по выполнению его распоря­жений о перечислении и выдаче денежных средств (по договору банковского счета — «выполнять распоряжения клиента об их пере­числении и выдаче со счета и о проведении других банковских опе­раций», по договору банковского вклада — «выполнять поручения вкладчика по расчетам со вклада и возвратить сумму вклада по пер­вому требованию вкладчика»); выплачивать клиенту банка доходы (проценты) на сумму «хранимых» банком денежных средств.

Однако отмеченное обстоятельство нисколько не умаляет значе­ние примененного законодателем подхода к правовому регулирова­нию договоров банковского счета и банковского вклада в качестве самостоятельных договоров. Дифференцированное регулирование названных договоров вполне оправданно, поскольку позволяет в наибольшей степени учесть различные цели клиентов банка, заклю­чающих с последним соответственно договор банковского счета или договор банковского вклада, а также особенности указанных дого­воров. Именно этот подход был в дальнейшем использован при подготовке Гражданского кодекса Российской Федерации.