Учебное пособие 800406

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

УДК 81’282.2

DOI 10.36622/VSTU.2021.47.82.007

ВЫСОКОВСКИЕ ЖЕНСКИЕ НЕОФИЦИАЛЬНЫЕ ИМЕНА И ИХ ОТРАЖЕНИЕ В ДИАЛЕКТНОЙ КАРТИНЕ МИРА

Л.В. Недоступова

Воронежский государственный технический университет канд. филол. наук, доцент,

доцент кафедры русского языка и межкультурной коммуникации Любовь Виниаминовна Недоступова e-mail:nedostupowa2009@yandex.ru

Постановка задачи. В исследовании рассмотрению подвергаются антропонимы, репрезентирующие женщин по внешности, неполноценности, особенности речи и голоса, чертам характера, темпераменту, кулинарным предпочтениям, роду занятий, должности, отношению к работе, и их отражение в диалектной картине мира жителей небольшого посёлка Высокого Таловского района Воронежской области. В процессе работы определены своеобразные черты и характеристики образа представительниц слабого пола, которые одобряются и не одобряются в деревенском социуме. Обращение к живой народной речи, функционирующей в устах коренных селян, с целью изучения с последующим сохранением языковых материалов является актуальным, так как в ней содержится современная информация о целом поколении людей и их взаимоотношениях в коллективе.

Результаты. В ходе изыскания описано 43 неофициальных имени, представленных 7 тематическими группами. Определена самая продуктивная группа – антропонимы, данные по внешности человека, и самая малочисленная – уличные именования по неполноценности. Выявлено, что 5 человек имеют по 2 прозвища, 1 женщина считается обладательницей 4 прозвищ, которые получила за особенности внешности и поведения. Установлены именаметафоры, маркирующих их носительниц. Они репрезентируются множеством возникающих ассоциаций: со стрекозой, планетой Солнечной системы, установкой для обработки мяса или рыбы, предметом для глажения, рекой, оружием, птицей, ядовитым растением, надзорным учреждением, рок-группой и др. Функционирующие антропонимы выражены существительными и прилагательными, образованы двумя способами: суффиксальным и сложением основ. С помощью рассмотренных лексических единиц представлен идеальный женский образ с присущими ему чертами. Продемонстрированы качества его антипода.

Выводы. Осуществлённое исследование определило использование в народном языке своеобразных уличных именований женщин, являющихся частью диалектной картины мира высочан. Она подчинена определённым условным нормам и правилам, известным только местным жителям, разработанным ими самими для удобства в межличностном общении. Отражение картины мира через прозвища свидетельствует о богатом лексическом запасе, воображении и фантазии диалектоносителей. Она раскрывает и состояние местного говора в наше время – живого, активно развивающегося, самобытного. Мир всех и каждого в отдельности, естественность и простота – таково содержание картины мира деревенского человека. Представленное изыскание дополняет имеющиеся немногочисленные работы воронежских лингвистов-диалектологов и ономастов и вносит вклад в изучение местной антропонимики.

Ключевые слова: диалектная картина мира, антропонимы, неофициальные имена, прозвища, женские уличные именования.

Для цитирования: Недоступова Л.В. Высоковские женские неофициальные имена и их отражение в диалектной картине мира / Л.В. Недоступова // Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования». – 2021. – Вып. 3 (51). – С. 87-99.

Введение.

Обращение к изучению народной речи, активно функционирующей в сельском социуме, всегда занимательно для исследователя. Интерес к самобытности сельских говоров объясняется, с одной стороны, имеющейся возможностью прикоснуться к живому слову и погрузиться в современную языковую ситуацию определённой территории для понимания происходящих в ней процессов. С другой стороны, познакомиться с особенностями быта людей, проживающих вдали от мегаполиса.

Однако с каждым годом всё больше населённых пунктов исчезают с карты России по разным

_______________________

© Недоступова Л.В., 2021

87

причинам. И как результат, ощущается необратимость происходящих процессов – всё меньше остаётся информаторов – представителей старшего возраста, хранителей ценнейших сведений о жизни русской деревни.

Сельские уличные именования к настоящему времени, как прозвищные, так и календарные, изучены недостаточно, однако такая необходимость имеется: они являются частью диалектной системы региона.

Актуальность нашего обращения к данной теме объясняется интересом к изучению народной речи своей области и функционирующих в ней языковых единиц, именующих людей деревенского коллектива. Настоящее исследование является продолжением цикла статей автора, осуществлённых в рамках антропоцентрической парадигмы по изучению лексики тематической группы «Человек».

Примечательно, что «значительное количество работ посвящено классификации прозвищ определённой (обычно узкой) территории (И.К. Линдеман, И.Ю. Чайкина, В.И. Тагунова, И.Ю. Карташева и др.). В отличие от имён, прозвища зачастую прямо и непосредственно характеризуют человека, при этом отличительно и то, что прозвище не оглашается прямо, в отличие от имён, отчеств и фамилий, относящихся к официальной сфере употребления и не связанных с образными и эмоциональными переживаниями» [1].

К сожалению, исследования XXI века по антропонимике в Воронежской области представлены немногочисленными изысканиями С.А. Попова 2000 и 2001 гг. [2; 3], С.А. Фёдоровой 2000 г. [4], Е.И. Сьяновой 2003 и 2006 гг. [5; 6] Л.Н. Верховых 2007 и 2016 гг. [7; 8], Л.В. Недоступовой 2014, 2018 и 2021 гг. [9; 10; 11] и др. Это свидетельствует о целесообразности большей активизации работы в данном направлении.

Наше внимание привлёк посёлок, находящийся в двухстах километрах от г. Воронежа, в юго-восточной части области, с населением более 1000 человек. Из источника, изданного в районной типографии, узнаём, что «Высокий сравнительно молод. Он был основан в1922 году в шести километрах южнее Таловой, вблизи дороги, ведущей в Бутурлиновку. Получил своё название по возвышенности, склоны которой сбегают на север до долины почти исчезнувшей теперь реки Таловая, на восток до Таловской балки, на юг и на запад до верхнеозёрских и вознесенских прудов. Образование посёлка связано с последним этапом заселения Воронежского края в начале XX века [12, с. 1-2].

Не один десяток лет проходили через высоковские просторы люди… Но селиться здесь было рискованно… Всё изменила деятельность великого русского учёного-почвоведа В.В. Докучаева. В 1982 году начинается его экспедиция в Каменную степь… Он и его преемники совершили здесь земельную революцию…

Стечение ряда обстоятельств: экспедиция Докучаева, возникновение станции Таловая, деятельность Огаркова, близость к тракту Бутурлиновка – Бобров – объективно должно было привести к освоению территории, на которой находится сегодня посёлок» [12, с. 3-4].

За практически 100 лет своего существования Высокий имеет сложившуюся инфраструктуру: здесь есть общеобразовательная школа и детский сад, магазины, медицинский пункт, почтовое отделение, Дом культуры, самый большой в районе стадион. Люди трудятся в Опытнопроизводственном хозяйстве «Докучаевское», а также в частных и фермерских хозяйствах и учреждениях рядом расположенного районного центра. Сельское поселение газифицировано.

Цель настоящего изыскания состоит в описании антропонимических единиц, неофициально именующих женщин по внешности, неполноценности, особенности речи и голоса, чертам характера, темпераменту, кулинарным предпочтениям, роду занятий, должности, отношению к работе, находящих отражение в диалектной картине мира, представлении значения и эмоционально-экспрессивной оценки, выявлении имён-метафор, определении их частеречной принадлежности и способов образования в говоре посёлка Высокого Таловского района Воронежской области.

В приводимом исследовании поставлена цель классифицировать женские неофициальные наименования по вышеуказанным критериям в силу того, что за годы сбора антропонимического материала в этом населённом пункте накоплены сотни уличных имён. Эти имена были проанализированы в русле лексико-семантического подхода к языку, в результате чего были

88

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

выявлены критерии, являющиеся наиболее релевантными для проанализированных антропонимов. Релевантность выявленных критериев подтверждается квантитативным содержанием каждой группы номинантов, что также свидетельствует о некоей лексикономинативной закономерности, характерной непосредственно для исследуемого диалекта.

Рассмотрение номинантов и их классификации стали предметом исследования в ряде статей (начиная с 2014 г.) [9; 10; 11].

Методология исследования.

Объектом работы выступает южнорусский говор.

Предметом исследования являются сельские женские некалендарные именования и диалектная картина мира.

Материалом статьи стали записи бесед автора с коренными жителями старшей возрастной группы, произведённые в разное время в течение нескольких лет (с 2013 года) в непринуждённой обстановке. В качестве респондентов представлены мужчины и женщины, занимающиеся разными видами трудовой деятельности, в том числе полеводством и огородничеством. Конкретные характеристики людей позволили репрезентировать оригинальный женский именник, состоящий из 43 прозвищ, запечатлённый в 7 тематических группах. Черты местного говора и языковое творчество селян нашли отражение в диалектной картине мира его носителей.

Методы исследования.

При анализе применялись следующие методы: опроса, интервьюирования, наблюдения, описания, сравнения и сопоставления.

Результаты исследования.

Итак, «антропонимика (от греч. ἄνθρωπος – человек и ὄνυμα – имя) – раздел ономастики, изучающий антропонимы – собственные именования людей: имена личные, патронимы (отчества или иные именования по отцу), фамилии, родовые имена, прозвища и псевдонимы (индивидуальные или групповые), криптонимы (скрываемые имена) [1**]. Укажем, что прозвище – «дополнительное неофициальное имя, данное человеку окружающими людьми в соответствии с его характерной чертой, сопутствующим его жизни обстоятельством, по какой-либо аналогии, по

происхождению и другим мотивам» [2**]. Заметим, что «неофициальные личные имена и прозвища употребляются преимущественно в сфере повседневной коммуникации, которая предполагает свободу в выборе средств выражения» [13, с. 301].

Важно понимать, что «диалектная языковая картина мира, являясь частью общеязыковой картины мира, вместе с тем представляет собой особый гносеологический и культурный феномен, изучение которого является актуальной задачей современных исследователей» [14, с. 170].

Внастоящей работе особое внимание заслуживает рассмотрение разных антропонимических единиц, зафиксированных в речи диалектоносителей, используемых для называния односельчан.

Следует отметить, что представленные в исследовании неофициальные имена были выявлены методами опроса и интервьюирования местных жителей, лингвистический анализ осуществлялся методами наблюдения, описания, сравнения и сопоставления.

Воснове высоковского женского именника лежит личная идентификация человека по разным признакам. Здесь важно уточнить, что в маленьком сельском социуме жители поколениями владеют информацией друг о друге, окружающих. Значение уличных имён понятно всем местным, оно является своеобразным ярлыком, закрепляющим индивидуальные черты человека. Как мы выяснили из уст респондентов, посёлок – одна большая деревенская семья. И в нём обладатели прозвищ вызывают в сознании односельчан определённые образы, которые содержат и эмоционально-оценочную характеристику. Примечательно, что изобразительно-выразительным средством высоковского говора, создающим образность, является метафора.

Обратимся к определению термина: ««метафора» (греч. metaphora — перенос). Употребление слова в переносном значении на основе сходства в каком-либо отношении двух предметов или явлений» [3**].

89

Наряду с мнением многих ученых, (Н.Д. Арутюновой, Н.И. Бахмутовой, М.Л. Новиковой и др.) А.А. Кудрявцева считает, что «метафора – сложный знак, характеризующийся семантической двуплановостью. Изучение знаковой структуры метафоры привело к выявлению составляющих её компонентов. План выражения обычно представляют два компонента – слово-параметр (агент, термин сравнения, знак-носитель образа) и слово-аргумент (опорное слово, ключевое слово, контекст, микроконтекст). План содержания метафоры представляют два структурных элемента – вспомогательный субъект («контейнер», коррелят, внутренняя форма метафоры, метафорический фокус) и основной субъект (буквальная рамка, референт, тема)» [15, с. 55-56].

Следует отметить, что и в исследуемом говоре план выражения репрезентируется через словаобразы (их достаточно много) и контекст живой диалектной речи (примеры мы иллюстрируем в работе). План содержания метафоры реализуется через внутреннюю форму и отнесённость её к той или иной тематической группе. Метафорический перенос значения происходит путём сравнения носителя прозвища с другим человеком, предметом, явлением и т.д. на основе одинакового признака. К числу общих признаков (основ метафорического переноса) в представленном материале относятся: сходство (подобие) и восприятие одного явления через другое, касающееся эстетичности/неэстетичности физических характеристик человека, его физическое здоровье, физические признаки, рецептивные способности, преференции в пище, отношение к работе и многое другое.

Обращение к диалектной речи и характеристика специфики неофициальных женских именований небольшого населённого пункта позволило отразить черты живого южнорусского говора.

Лексический материал предоставил возможность автору классифицировать его по семантическому принципу.

Воссоздадим картину, раскрывающую мир уличных имён, описав и охарактеризовав её компоненты через народный язык.

Первая тематическая группа представлена 21 антропонимической единицей. Проиллюстрируем данные группы неофициальных именований на диалектном материале:

1. Прозвища, данные по внешности человека (строению человеческого тела, росту, цвету волос, состоянию здоровья, органам слуха, выделяющимся признакам):

Белоноска – ‘прозвище по выделяющейся белой одежде’: урка рани фсяды наряжная на ульцу выхадила.13 Типельнай белай платок пакроя и белаю кофту наденя. Ана дюжа чистаплотная была. Прадражнили Белоноска.

Венерка – ‘прозвище по красоте и статности’: урка замуж так и ни выхадила, чёй-та пирбирала рябятыми. Фсё па красате сабе ни магла падабрать. ие вить Венеркой тут празвали.

Корка – ‘прозвище по худобе и характеру’: Нюрка Корка противнюшшая бабёнка, скандальная. Ежели чё заладя, ну ни собьешь йие в другую сторану. Как корка твёрдай характер у ней, худюшшая, в чём душа теплитца.

Конопуля – ‘прозвище по веснушкам на лице’: Верка Конопуля фся в канапушках, гарот ни сажая щас на задах, прихварнула. Рани у ней там и арбузы были крупныи, и картохи.

Коптильня, Коптушка – ‘прозвище по полноте и неухоженной внешности’: Верка у нас на слабаде такая лянивая. Ат елася. Идя, фсяды на ней платия ф петнах, умусольная, как рыба чёрная апасля капченья. Прадражнили йие Каптильня да Каптушка.

Крыса – ‘прозвище по лицу, зубам и причёске, напоминающим грызуна’: Лидку тады тута прадражнили Крыса, ана уж дюжа пахожа на энтаю тварь, какая фсё згрызая: чё зубы, чё виски на галаве, чё нос.

Кучурка – ‘прозвище по вьющимся волосам’: Тады у Сифорки воласы вилися, кучарявыи да багатыи такия. Прадражнили Кучурка.

Левая – ‘прозвище по леворукости’: Райка Кончакова красивушшая, воласы чёрнаи, жукавыи.

1Следует отметить, что в статье используется упрощённая транскрипция. Звук «г» в говоре – фрикативный ( ). Для определения антропонимических единиц в роли синонимов используем термины: прозвища, неофициальные имена, некалендарные именования, уличные имена.

90

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

Тока ана фсё делала левай рукой, празвали тут йие Левая. Ня как фсе. Девак ана многа наражала, ани дружнаи все у ней.

Маленькая – `прозвище по росту’: В дитсаду Маня праработала на прачти, бяльё мыла. Ну ана такая махонькая была, да ишшо и сгорблиная, Малинькой дражнили.

Мандрычка – ‘прозвище по неухоженной внешности’: Мандрычка ходя как бомж, фсяды свабодная. Люди з гароду ня слазють, а этая скача па слабаде.

Пипка – ‘прозвище по носу’: Сифора Пипка на пенсии, мужа уж давно пахранила, а сама за рулём ездия. Да сих пор красата йие ни пакидая, насок малинтий, вздёрнутай у ней. Кличуть Пипка.

Пукаиха – ‘прозвище по редкому волосу, собранному в пучок’: Маньтя фсяды волос в пук збирала, в пучок. А он у ней слабинтий. Так и прадражнили Пукаиха.

Рыжуха – ‘прозвище по цвету волос’: Райтя Рыжуха адна тута такая у нас. Виски такия рыжии, на сонце прям огнинныи.

Рябушка, Рябая – `прозвище по рябым пятнам на лице’: Поля тады апасля вайны у нас в школи уборшицай работала. Прадражнили дитвара йие Рябушкай. Ну ана вить фся в петнах на лицу, Рябая.

Фламинго – ‘прозвище по росту’: урка как сляга высокая, худая. Ие дражнють Фламинго.

Чибрик, Чиброха, Чимармония, Чемёрка – ‘прозвище по маленькому росту, пятнам и некрасивым, отпугивающим чертам лица’: Чибриком тута звали адну нипутяшшаю бапку. Как йие тольтя ня кликали. Чиброха малентия, пративная. Иной рас йие увидишь, испужаишьси. Бувалача этая Чимармония нарядитца ва фсё ф чёрная и идя с палкай. А то глядишь на пруду гусей стиригеть Чемёрка.

Вторая группа репрезентируется 6 антропонимами.

2. Прозвища по чертам характера, темпераменту:

Контроль – ‘прозвище по гиперактивности и вездесуйству’: Райтя фсю жизню дюжа активная, вязде фсё зная, нос ва фсё суя, держа фсё пат кантролим. Мужути тута йие прадражнили Контроль.

Лушка, Лукерья – ‘прозвище по бесшабашному поведению’: Пака муж у урки балел, ана аднаго дитя нагуляла. Он принял. Апеть нагуляла. И он прастил. Вот йие и прадражнили Лушка, Лукерья. Эт прям клушка.

Рубель – ‘прозвище по активному поведению и твёрдому характеру’: Нюрка все навастя в акруги знала. Бувалача, па скока кругоф нарязала па диревни. Ну ежели чё сказала, как атрубила. Дюжа была рьяная.

Ружьё – ‘прозвище по боевому характеру, всезнайству’: Маня у Симкиных вот баявая баба,

закричить так, ашник на энтам парядку слышна. У ней ноги пабальвали, ана на телехвони сидить. Фсех абзвоня, языком патрепя. Бабы ие кличуть Ружьё.

Хоня – ‘прозвище по очень спокойному характеру’: Верка такая спакайная. Ие ни видать, ни слыхать. Тихоня такая вот. Дражнють Хоня.

Третья группа представлена 5 неофициальными именами.

3. Прозвища по кулинарным предпочтениям или событию, связанному с пищей:

Кис-Кис – ‘прозвище любительницы карамели «Ириски»’: Тады в магазине прадавали ириски, ани были нямнога дарожи, называлися «Кис-Кис». Вот Нюрка так йих любила. Как пашлють в магазин, ана абязатильна купя хучь 1 грам, ну энтих канхвет. Прадражнили Кис-Кис.

Колбаса – ‘прозвище любительницы колбасных изделий’: Нянь Аньтя дюжа любила колбасу,

аж тряслася за ней. А вить рани ие из горада вязли. Атец в горад едя и спрашвая: «Чё табе, дочк, привесть?» Ана фсяды прасила колбасу. Тут вот и прадражнили ие Колбаса.

Лебеда – ‘прозвище по названию травы’: Муж так называл сваю жану. Рани йисть асоба нечига: либяду ели, рубили, борш из ней варили. Он ей гварил: Машк, збирай либяду, збирай. Ана боли других женшин йие збирала, вот и приляпилася к ней Лебеда.

Пышка, Пыжуха – ‘прозвище любительницы булочных изделий’: Людка Пукаёва так любила пираги и пышки, какия бапка иева пякла ф пяче, чё ашник тряслась за ними. С энтих врямён дражнють Пышка, Пыжуха.

Четвёртую группу составляют 3 некалендарных имени.

91

4. Прозвища по особенности речи, голоса:

Говорушка – ‘прозвище по особенности много говорить’: Маню Самуилкину прадражнили Говорушка. Ана с кем ня фстренитца на ульцы, будя балтать. А тады ишшо дома с телехвона ня слазия. На работу ни хадила, у ней группа, так фсех абзвоня, сплетни сабире. Любила языком пачасать.

Коровёнка – ‘прозвище по особенности голоса’: У Каравёнки голас был асобай, как карова мычала. Да и характирная ана была.

Сюсявая – ‘прозвище по особенности голоса: с носовым призвуком и детским звучанием’: У

ахавых дочтю дражнили Сюсявая. Она гварила чериз нос, да ишшо и падделвала голас под дитя.

Пятая группа включает 3 уличных именования.

5. Прозвища по роду занятий, должности:

Колхозница – ‘прозвище по членству в колхозе’: Зинка Калхозница крупная, трудяга. Агарот бальшой, да и ф поли работала. Рани вить все в калхоз вступали, ана тожа записалася. Там в пердовиках была. У ней хвамилия Буганова, ну а дражнили Колхозница.

Курюниха, Курюня – ‘прозвище по должности птичница’: Курюниха – баба прабивная, парядачная была. Ф птицы толк знала, ну вить Курюня с курьми работала.

Шестая группа репрезентируется 3 антропонимическими единицами.

6. Прозвища по отношению к работе:

Кобыла – ‘прозвище по трудолюбию и силе’: Маня Гриднева рана адна-адинёшинька асталася. иев муж пагип. Так ана яшачила, так трудилася, как лошадь. Сильная вон какая была. Кобылой люди тут звали йие.

Хлопка – ‘прозвище по непоседливости, хлопотам’: Замуж Хлопка так и ни выхадила, а фсяды в дялах. Так работала и работала, ни пасидить на мести ничуть. Народ йие так вот и празвал Хлопка.

Хозяйка – ‘прозвище по отличному умению вести домашнее хозяйство’: Маня в снохи к Прошкиным папала, навяла парядак, разгрябла фсё визде. Ани йие кликали Хозяйка. Да люди так и завуть типерича. Ну у них правда чё в хати, чё ва дваре, вязде парядак.

Заключительная, седьмая группа представлена 2 уличными именованиями.

7. Прозвища по неполноценности:

Больная – ‘прозвище по инвалидности детства’: Рольта у Колюшковых тады радилася низдаровая. Ана да вайны радилася. или бедна, нечем была дюжа питатца. Празвали ие Больная.

Хромая – ‘прозвище по инвалидности детства`: У Райти Дрокиной нага адна валачилася, такая апасля радиноф ана. Дражнили Хромая.

Итак, в настоящем изыскании нашла отражение специфика женского антропонимикона небольшого посёлка Центрального Черноземья следующих групп: 1) прозвища, данные по внешности человека (строению человеческого тела, росту, цвету волос, состоянию здоровья,

органам слуха, выделяющимся признакам): Белоноска, Венерка, Корка, Конопуля, Коптильня, Коптушка, Крыса, Кучурка, Левая, Маленькая, Мандрычка, Пипка, Пукаиха, Рыжуха, Рябушка, Рябая, Фламинго, Чибрик, Чиброха, Чимармония, Чемёрка (21 лексема); 2) прозвища по чертам характера, темпераменту: Контроль, Лушка, Лукерья, Рубель, Ружьё, Хоня (6 лексем); 3) прозвища по кулинарным предпочтениям или событию, связанному с пищей: Кис-Кис, Колбаса, Лебеда, Пышка, Пыжуха (5 лексем); 4) прозвища по особенности речи, голоса: Говорушка, Коровёнка, Сюсявая (3 лексемы); 5) прозвища по роду занятий, должности: Колхозница, Курюниха, Курюня (3 лексемы); 6) прозвища по отношению к работе: Кобыла, Хлопка, Хозяйка (3 лексемы); 7) прозвища по неполноценности: Больная, Хромая (2 лексемы).

Интересно, что в четырёх тематических группах репрезентированы имена людей, имеющих по два прозвища: Коптильня (Коптушка), Рябушка (Рябая), Лушка (Лукерья), Пышка (Пыжуха),

Курюниха (Курюня). Их носительницами выступают 5 человек. В одной группе представлена обладательница четырёх прозвищ: Чибрик (Чиброха, Чимармония, Чемёрка) – это единственный зафиксированный в местном говоре факт наличия у лица женского пола такого количества уличных имён. Кажется, что здесь воедино слились отпугивающие черты внешности, взгляда, природных

92

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

пятен на лице и неодобряемая в деревенском социуме чёрная повседневная одежда и очень маленький рост. В связи с этим считаем, что все перечисленные характеристики отражают специфичный образ селянки и являются мотивировочными признаками создания нескольких неофициальных именований для называния одного человека.

Заслуживает внимания и осмысления эмоционально-экспрессивная окраска функционирующих в говоре антропонимов. Естественно, она свидетельствует о позитивном и негативном отношении диалектоносителей.

По нашим наблюдениям, положительные ассоциации вызывают у односельчан прозвища с заложенными в них двойными смыслами: Белоноска, Венерка, Кобыла, Колхозница, Кучурка, Пипка,

Хоня, Хлопка, Хозяйка. Представление о первом, прямом, более точном, глубоком смысле, мы получаем, когда слышим уличное имя отдельно, соотнося его с известным значением (речь идёт о денотативном значении лексемы, репрезентирующем имя человека). Восприятие второго смысла происходит при употреблении личных имён в контексте живой народной речи (коннотативное значение, репрезентирующее экспрессивные, эмоциональные оттенки).

Как известно, слово характеризуется множеством значений, передающих те или иные семантические признаки. Восприятие значения каждого из них обусловлено особенностями условий коммуникации (предмета речи и коммуникаторов) и языковой среды.

Вантропонимических единицах: Говорушка, Коптушка, Рябушка, Венерка, Корка, Лушка, Пипка, Пышка, Чемёрка, Хлопка, Хозяйка за счёт суффиксов субъективной оценки -ушк- и -к-

создаётся уменьшительно-ласкательное значение.

Насмешливую оценку, вплоть до презрительной, придают суффиксы -еньк-, -ёнк-: Маленькая,

Коровёнка.

Как показывает анализ, отрицательные ассоциации у высочан связаны со следующими уличными именами: Больная, Конопуля, Коптильня, Крыса, Мандрычка, Пукаиха, Рыжуха, Рябая, Фламинго, Чибрик, Чиброха, Чимармония, Сюсявая, Контроль, Лукерья, Рубель, Ружьё, Лебеда,

Пыжуха. Хромая и др. Очевидно, они создаются за счёт значений и качеств, описанных выше. Важно понимать, что народный говор выступает некой кладовой, в которой сосредоточены

все богатства языка. Разнообразие лексики, в том числе изобразительно-выразительных средств, доказывает факт наличия огромного потенциала языковых единиц, используемых в форме устного общения диалектоносителями.

Впользу этого свидетельствуют личные имена, выступающие в роли метафор. Они вызывают различные ассоциации. Так нами зарегистрирована целая галерея прозвищ, которые соотносятся: со стрекозой (Белоноска); с планетой Солнечной системы в уменьшительно-ласкательном значении (Венерка); с затвердевшим слоем чего-либо (Корка); с пигментным пятном (Конопуля); с установкой для обработки мяса или рыбы (Коптильня); со стеклянной или жестяной ёмкостью с маслом и горящим в нём фитилём (Коптушка); с грызуном семейства мышиных (Крыса); с рекой и стороной (Левая); с пасхальным блюдом из творога (Мандрычка); с курносым носом (Пипка); металлом с ржавчиной (Рыжуха); с кормовой добавкой для кур (Рябушка); с розовой или белой птицей на длинных ногах и гибкой шеей (Фламинго); с ядовитым растением (Чемерка); с шляпочным грибом (Говорушка); с коровой в уничижительном значении (Коровёнка); с самкой лошади (Кобыла); с курами (Курюниха, Курюня); с шепелявым человеком (Сюсявая); с надзорным учреждением (Контроль); с предметом быта, используемым для глажения белья (Рубель); со стрелковым оружием (Ружьё); с рок-группой, галстуком-бабочкой, лакомством – сортом ириса (Кис-Кис); с пищевым мясным продуктом (Колбаса); с кулинарными изделиями (Чибрик, Пышка); с травой-сорняком

(Лебеда).

Примечательно, что в описанных выше антропонимических единицах говора в соотношении друг с другом находятся, казалось бы, необычные реалии. Потрясает, что неофициальное имя женщины может являться названием насекомого, грызуна, птицы, домашнего молочного животного, лошади, корма для птицы, травы, планеты, установки, оружия, ёмкости, предмета быта, одежды, металла, проблемного места на лице, носа, реки, растения, гриба, деревни, учреждения, молочного блюда, мясного продукта, выпечки и др.

Следует согласиться с точкой зрения Ф. Ницше о том, что «метафоры являются самыми

93

эффективными, естественными, точными и простыми средствами языка» [16, с. 390]. Более того, «метафора – это не просто языковое средство, позволяющее украсить речь и сделать образ более понятным, это – форма мышления» [17, с. 53].

Если представить частеречную характеристику зафиксированных в народной речи прозвищных именований, то она будет выглядеть таким образом: существительные (Белоноска,

Венерка, Корка, Конопуля, Коптильня, Коптушка, Крыса, Кучурка, Мандрычка, Пипка, Пукаиха, Рыжуха, Рябушка, Фламинго, Чибрик, Чиброха, Чимармония, Чемёрка, Говорушка, Коровёнка, Контроль, Лушка, Лукерья, Рубель, Ружьё, Хоня, Кис-Кис, Кобыла, Колхозница, Колбаса, Курюниха, Курюня, Лебеда, Пышка, Пыжуха, Хлопка, Хозяйка) – 37 лексем. Прилагательные (Больная, Левая,

Маленькая, Рябая, Сюсявая, Хромая) – 6 лексем. Среди неофициальных имён данных тематических групп другие части речи не зафиксированы. Это означает, что для высочан имена отражают главное

– суть человека. Поэтому в номинации односельчан в большей степени участвуют имена собственные (дополнительные имена), нежели характеристика имён, в роли которых, в данном случае, выступают прозвания-прилагательные.

Если обратиться к рассмотрению того, как образованы зарегистрированные в говоре антропонимы, то очевидно, что продуктивными являются только суффиксальный способ и сложения основ.

Представим уличные имена, образованные суффиксальным способом:

-а-, -их-: Пукаиха; -к-: Венерка, Корка, Лушка, Пипка, Пышка, Чемёрка, Хлопка, Хозяйка; -ик-: Чибрик; -н-: Больная;

-ниц-: Колхозница; -ель-: Рубель; -еньк-: Маленькая; -ёнк-: Коровёнка;

-и-, -ль-, -н-: Коптильня;

-ох-: Чиброха; -ул-: Конопуля;

-ушк-: Говорушка, Коптушка, Рябушка; -ух-: Рыжуха, Пыжуха; -юн-: Курюня; -юн-, -их-: Курюниха; -яв-: Сюсявая.

Этим способом образовано 26 прозвищ. Самыми продуктивными суффиксами среди них выступают -к- и -ушк- (присутствуют в 11 именованиях).

Способ сложения основ репрезентируется двумя антропонимическими единицами: Кис-Кис,

Белоноска.

Получается, что «говорящий… с помощью предлагаемых языковой системой словообразовательных единиц, опираясь в большинстве случаев на известные словообразовательные модели, проделывает мыслительные операции, в результате которых появляются варианты наименования объекта» [18, с. 149].

Вероятно, мыслительной переработке диалектоноситель подвергает характерные черты образа своего односельчанина с целью выявления наиболее точных и ярких. В результате языковое творчество деревенского человека позволяет выстраивать модель второго, уличного имени по особым признакам и качествам. Считаем, что оно и становится результатом образования оригинальных прозваний. Полагаем, что в качестве мыслительных операций человека, протекающих неосознанно, могут выступать анализ, синтез и сравнение. Изобразительновыразительные средства реализуются в лексических единицах и передают отношение одного человека к другому в неофициальной коммуникации.

94

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

Выводы.

В процессе исследовательской деятельности нами было получено представление об особенностях антропонимикона южнорусской диалектной системы, являющегося частью народной культуры. Прозвищные именования стали неотъемлемым элементом общения селян.

Выявленные 43 женских неофициальных имени в говоре посёлка Высокого представлены 7 тематическими группами. Самую продуктивную из них составляют прозвания, данные по внешности человека, самую малочисленную – по неполноценности. Это означает, что чаще всего объектом критического или, наоборот, хвалебного восприятия становятся преимущественно разнообразные реальные черты облика человека. И наоборот, ограниченные физические возможности представителей женского пола получают единичное воплощение в диалектной речи.

Анализ полученных данных свидетельствует о том, что 28 антропонимических единиц из 43 выступают в качестве имён-метафор. Это значит, что народный язык мгновенно неподдельно маркирует индивида, становящего субъектом метафоры, за обладание какими-то особыми качествами или яркими характеристиками. А затем уже прозвище закрепляется за человеком и сопровождает его всю жизнь в данном территориально ограниченном социуме.

Смеем утверждать, что мы стали очевидцами использования в живом народном языке своеобразных именований женщин, являющихся частью диалектной картины мира. Всё в ней подчинено определённым условным нормам и правилам, известным только местным жителям и разработанным ими самими для удобства в межличностном общении. Отражая территориальные особенности языка, она отражает и взгляды разных людей на окружающих, и сельский уклад жизни, а также конкретно мироощущение и миропонимание человека в социуме. Мир всех и каждого в отдельности, естественность и простота – таково, на наш взгляд, содержание картины мира деревенского человека.

Подчеркнём, что позитивное отношение, которое вызывают описанные выше уличные именования, свидетельствует о том, что сельские люди одобряют в женщине:

1)белую чистую одежду,

2)красивые природные данные,

3)статную фигуру,

4)вьющийся волос,

5)маленький нос,

6)спокойный, уравновешенный характер,

7)трудолюбие, силу,

8)членство в колхозе,

9)умение отлично вести хозяйство.

Тем самым перед нами вырисовывается образ идеальной представительницы слабого пола, репрезентированный в диалектной картине мира. К сожалению, носительниц таких имён в Высоком немного. Однако они являются своеобразным эталоном коллектива.

Любопытно, что в картине мира селянина в большинстве своём находят отражение черты, характеристики и качества, которые не одобряются людьми по разным причинам. Конкретизируем:

1)нездоровые женщины,

2)с излишней худобой и полнотой,

3)с веснушками на лице,

4)с пигментными пятнами,

5)леворукие,

6)с очень высоким и очень маленьким ростом,

7)с неухоженной внешностью,

8)с рыжим цветом волос,

9)приверженцы сладостей, колбасных и мучных изделий (любители есть в больших количествах),

10)с режущим слух и с носовым призвуком голосом,

11)болтливые,

12)демонстрирующие излишнюю любознательность и активность;

95

13) с беззаботным поведением,

14) с твёрдым и боевым характером и др.

Свидетельством вышеперечисленного является фиксация в говоре большого количества антропонимических единиц, именующих их обладательниц. И только 8 некалендарных имён вызывают одобрение сельского коллектива.

Не вызывает сомнения, что «образность становится для носителей народного языка своеобразным способом отношения к миру: восприятие, познание мира происходит через самого себя, посредством проецирования «я» в окружающую действительность» [14, с. 171].

Безусловно, отражение диалектной картины мира через неофициальные имена свидетельствует о богатом лексическом запасе, воображении и фантазии диалектоносителей. Она раскрывает и современное состояние местного говора – живого, активно функционирующего, самобытного.

В заключение хочется подчеркнуть, что проведённое исследование является самостоятельным изысканием, дополняющим имеющиеся немногочисленные работы воронежских лингвистов-диалектологов и ономастов. Оно вносит определённый вклад в изучение местной антропонимики, результаты которого могут быть полезны учёным, занимающимся данной проблематикой, студентам филологических факультетов вузов и тем, кто проявляет интерес к народному слову.

Библиографический список

[1]Комплекс системных признаков прозвищ (семантических, структурных и

[2]Попов С.А. Не Богом мне фамилия дана... (фамилии воронежских политиков) / Русский провинциальный журнал «Воронеж», декабрь 2000 г. URL: https://onomastika.ru/ (дата обращения: 10.06.2021).

[3]Попов С.А. Тропой народной речи (название пищи и одежды в языке воронежцев, местные географические названия) / Русский провинциальный журнал «Воронеж», декабрь 2001 г.

URL: https://onomastika.ru/ (дата обращения: 10.06.2021).

[4]Федорова С.А. Антропонимия села Александровка Хохольского района Воронежской области // Край Воронежский: Межвузовский студенческий сборник. Выпуск IV. — Воронеж: Воронежский государственный педагогический университет, 2002. - С. 90-92.

[5]Сьянова Е.И. Антропонимия как основа топонаименования // Воронежское Прихоперье: филология и этнография. Сборник научных трудов по регионологии. Борисоглебск: БГПИ, 2003. С. 121–123.

[6]Сьянова Е.И. "Ты чей?" О прозвищах и кличках людей в воронежских говорах // Русская речь. 2006. № 2. С. 91–95.

[7]Верховых Л.Н. Фамилии с диалектной основой в лексико-семантическом аспекте // Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Серия: Современные лингвистические и методико-дидактические исследования. 2007. №1(8). С. 87–95.

[8]Верховых Л.Н. Уличные фамилии с. Абрамовка Таловского района Воронежской области

//Воронежское лингвокраеведение. Межвузовский сборник научных трудов. Воронеж: ВГУ, 2016. №3. С. 152–159.

[9]Недоступова Л.В. Уличные фамилии в Воронежской области // Русская речь. Москва: РАН, 2014. №3. С. 107–110.

[10]Недоступова Л.В. Женские уличные имена в Воронежской области // Русская речь. Вып. № 2. Москва: РАН, 2018. С. 89-95.

[11]Недоступова Л.В. Мужские некалендарные именования (на материале говора жителей посёлка Высокого Таловского района Воронежской области) // Актуальные вопросы современной филологии и журналистики. Воронеж. 2021. № 2(41). С.19-25.

96