Вопросы для повторения

1. Что такое мануфактура? 2. Какие виды мануфактур появились в XVIII в.? 3. В чём заключались центральные идеи школы физиократов? 4. Каковы характерные особенности классической политической экономии? 5. Есть ли отличия английской и французской школ классической политэкономии? 6. Что такое “невидимая рука” рынка, по Адаму Смиту.

6. Эволюция мирового хозяйства и экономической мысли в XIX в.

6.1. Переход от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму

6.2. Социально-экономическое развитие России в первой половине XIX в.

6.3. Становление и развитие рыночной экономики России во второй половине XIX в.

6.4. Зарубежные экономические школы в XIX в.

6.5. Российская экономическая мысль в XIX в.

6.1. Переход от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму произошёл в странах Западной Европы вслед за существенными изменениями в развитии производительных сил, обусловленными техническими новациями XIX в. В результате нововведений заметно ускорился процесс индустриализации, возросла роль тяжёлой промышленности. В отраслях с высокой концентрацией производства возникли монополистические объединения различных типов: картели, синдикаты, тресты, концерны. Рост экономической мощи и политического влияния монополий внутри страны сопровождался усилением противоречий между ними на мировых рынках; наиболее острым было соперничество немецких, английских и французских монополий.

Англия в девятнадцатом столетии была известна как “мастерская мира”, а также мировой извозчик, торговец и кредитор. Лондон занимал положение мирового финансового центра, а английский фунт стерлингов исполнял роль международных денег. Англия имела самый большой в мире торговый флот: с 1870 по 1900 гг. суммарный тоннаж построенных в Англии судов более чем утроился.

В 1814 г. английский изобретатель Джордж Стефенсон (1781-1848) приступил к строительству первых паровозов, создал практически пригодные для использования образцы. Дж. Стефенсон построил первую в мире железную дорогу общественного пользования Дарлингтон – Стоктон, открытую в 1825 г. Изобретение парового железнодорожного транспорта и строительство железнодорожной линии ознаменовало переход к новому этапу промышленной революции. Появление железных дорог положило начало динамичному развитию тяжёлой промышленности. С этого момента начинается ускоренное строительство железных дорог, динамичное развитие всех отраслей тяжёлой промышленности. Уже к 60-м гг. XIX века на долю Англии приходилась половина мировой добычи угля и почти половина выплавляемого чугуна.

Чарлз Парсонс (1854-1931) – английский инженер и промышленник, изобрёл многоступенчатую реактивную паровую турбину (1884), сыгравшую большую роль в развитии энергетики. Карл Лаваль (1845-1913) – шведский инженер; он построил паровую турбину активного типа (1889), в которой применил многие технические усовершенствования. Изобретение паровых турбин и их внедрение в производство вызвало принципиальные изменения в энергетике: пар заменялся электричеством, началась общая электрификация производства в Западной Европе.

В 1846 г. английская промышленная буржуазия, преодолевая сопротивление земельной аристократии, добилась отмены хлебных законов, а в 1849 г. были отменены навигационные акты - ограничения для иностранного фрахта. Это означало переход от политики протекционизма к политике свободной торговли, или фритредерству (англ. free trade). Осуществляя беспошлинный ввоз иностранного сырья, а также сбыт своих товаров за границей, Англия постепенно завладевала мировыми рынками, выдвигаясь на роль мирового промышленного и торгового монополиста. К 1870 г. её доля в общем обороте мировой торговли составляла около 40%, превышая совокупный вклад Франции, Германии и США.

Однако в конце XIX века Англия постепенно утрачивает признаки лидерства в мировой промышленности и торговле, что было связано, прежде всего, с тем, что промышленность страны имела морально устаревшее оборудование, требовавшее срочной замены. В частности, недостаточной была мощность электростанций, в связи с чем энерговооружённость английского рабочего оставалась сравнительно низкой. Отставание английской индустрии усугублялось увеличением вывоза капитала по сравнению с внутренними капиталовложениями. Будучи крупнейшей колониальной державой, территория колоний которой в 100 раз превышала территорию самой метрополии, Англия занимала первое место в мире по объёму вывезенного капитала. Основная доля экспорта капитала направлялась на финансирование железнодорожного и портового строительства, развитие сельского хозяйства, освоение сырьевых источников нефти и угля, участие в международных конфликтах.

Традиционно дешёвые английские товары испытывали серьёзную конкуренцию со стороны европейских и американских товаров, защищённых высокими ввозными пошлинами. В частности, острой была конкурентная борьба на хлебном рынке. Приток дешёвого американского хлеба ослабил позиции английского сельского хозяйства, сделав экономику зависимой от колебаний мировых цен на рынке сельскохозяйственной продукции. Со временем удельный вес Англии в мировой промышленности снизился с 32% в 1870 г. до 14% в 1900 г.

Франция была знаменита на весь мир своим банковским и ростовщическим капиталом, который развивался более быстрыми темпами, чем капитал промышленный. Основу банковской системы составил созданный при Наполеоне I Французский банк, средства которого использовались на приобретение государственных ценных бумаг (правительственные займы). В дополнение к нему в 50-е гг. XIX в. в период грюндерства возникло большое количество коммерческих банков, в том числе Земельный банк, Национальная учётная контора и др. По мере развития кредитной системы французский капитализм всё более приобретал ростовщический характер. Противоречивой по хозяйственным последствиям была экономическая политика Наполеона I (1799-1812 гг.). С одной стороны, захват новых территорий наполеоновской армией способствовал притоку во Францию больших капиталов и распространению французских товаров в Европе. С другой стороны, прекращение ввоза английских машин приостановило процессы переоборудования французской промышленности, усилило её отставание от английской индустрии.

Возникновение французской фабрично-заводской промышленности относится к послевоенному периоду и сопровождается ускорением темпов экономического роста, особенно в текстильном производстве. Наряду с промышленными гигантами существовали сотни и тысячи мелких и средних предприятий. На них была занята большая часть французских рабочих (около 60%). Во второй половине XIX в. Франция имела относительно слабую промышленную базу и невысокую степень концентрации производства. Прежде всего, значительный ущерб экономике нанесла франко-прусская война (1870-71). Общая сумма потерь составила свыше 16 млрд. франков, погибло 1,5 млн. человек. Морально и физически устарело промышленное оборудование, на замену которого требовались капиталовложения.

Однако, как и в Англии, инвестиции преимущественно направлялись в экономику других стран: строительство железных дорог и каналов, освоение сырьевых источников России, Турции, Испании, Австро-Венгрии, стран Южной Америки. Вывоз капитала осуществлялся, главным образом, в форме ссуды. Очень скоро Франция приобрела репутацию мирового ростовщика. По темпам концентрации банковского капитала она занимала первое место в мире. Господство мелкого предпринимательства в промышленности и торговле благоприятствовало развитию банков, распоряжавшихся мелкими суммами в течение длительного периода. Крупнейшие банки – Лионский кредит, Национальная учётная контора, Генеральное общество, - распоряжались основными средствами мелких вкладчиков и контролировали промышленность. Несмотря на очевидные успехи в машиностроении, в особенности в автомобиле- и авиастроении, строительстве и металлургии, Франция в XIX в. так и не смогла превратиться в индустриальную страну. Лёгкая промышленность превалировала над тяжёлой индустрией. В экспорте французских товаров основные позиции занимали шелка, вина, мебель, кожа, парфюмерия и ювелирные изделия.

Германия в первой половине XIX в. оставалась аграрной страной и не могла составить конкуренции ни Франции, ни тем более Англии. Здесь до 1860-х гг. сохранялась цеховая система и феодальный режим в деревне. Территория была разделена на множество мелких государств - всего около трёхсот, осуществлявших торговлю посредством уплаты таможенных пошлин. Французская революция и наполеоновские войны в значительной степени ускорили освобождение германских крестьян от феодальных повинностей. Аграрные реформы начала XIX в. стимулировали развитие капитализма в сельском хозяйстве. Отменялась личная зависимость крестьян от помещиков, выкупались наделы путём уплаты 25-кратной суммы годовых рент. В результате земли распределились крайне неравномерно. На долю мелких хозяйств (70% от их общего числа) пришлось лишь 10% земельного фонда, остальной землёй завладели крупные помещики - юнкеры и разбогатевшие крестьяне - гроссбауэры.

Важнейшей предпосылкой промышленного переворота в Германии стала организация таможенного союза в 1833 г. На территории 18 государств Северной Германии были упразднены таможенные заставы, отменён сбор акцизов и внутренних пошлин. Техническую основу переворота составил не только английский импорт, но собственные машины и технические приспособления. До середины 1850-х гг. переворот осуществлялся преимущественно в текстильной (особенно в хлопчатобумажной) промышленности. В последующие десятилетия центр тяжести переместился в сферу тяжёлой промышленности. Здесь на акционерной основе возникали горнопромышленные, металлургические и железнодорожные компании. Наряду с традиционными отраслями возникали новые отрасли, в т.ч. химическая промышленность (производство анилиновых красителей), электротехническая промышленность. К концу XIX в. Германия постепенно преодолела свою промышленную отсталость. На её долю в 1870 г. приходилось 13% мировой промышленной продукции, а темпы роста промышленности были самыми высокими в Европе.

Благодаря решающим техническим изобретениям немецких учёных германская экономика к концу XIX в. приобрела самые высокие темпы экономического развития в Европе. Эрнст Вернер Сименс (1816-92) – немецкий электротехник и промышленник, иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук; основатель и главный владелец нескольких электротехнических концернов, создал электромашинный генератор с самовозбуждением (динамо-машина, 1867). Николаус Отто (1832-91) – немецкий конструктор - создал 4-тактный газовый двигатель внутреннего сгорания (1876). Рудольф Дизель (1858-1913) - немецкий инженер, который создал двигатель внутреннего сгорания, работавший от нефти (1897). Эти изобретения совершили переворот на транспорте, многократно увеличив экономическую значимость нефти.

В этот период возрастает протяжённость железных дорог, телеграфных линий, появляется телефонная связь. Подъёму экономики Германии способствовало политическое объединение немецких земель и победа Пруссии над Францией в войне 1870-71 гг. В результате был создан общегерманский внутренний рынок, расширилась сырьевая база Германии за счёт аннексированных территорий, была получена огромная контрибуция в 5 млрд. франков. Существенно ускорили развитие немецкой промышленности милитаризация и усиление колониальных захватов в районах Ближнего Востока и Африки. Рост военных расходов стимулировал развитие тяжёлой промышленности, способствовал выдвижению Германии на первые позиции в области добычи угля, выплавки чугуна и стали. Одновременно развивались новейшие отрасли: электротехническая, алюминиевая, химическая. Доля Германии в мировом экспорте электротехнических изделий и химических красителей составляла 50%. Немецкие предприятия сразу создавались на новой технической базе с использованием электромотора, дизеля, паровой турбины, электропередачи на расстоянии.

Соединённые Штаты Америки (США) в начале XIX в. в своей экономике чётко обозначили две тенденции: индустриализация северных и западных штатов и развитие плантационного рабства в южных штатах. Материальной базой для индустриализации была, как и в Англии, мануфактурная организация хлопчатобумажной промышленности. Экономика страны начала добиваться первых успехов: так, на всемирной выставке в Лондоне в 1851 г. первую премию получили американские ткани. В 40-50-е гг. XIX в. технические нововведения проникают и в сельское хозяйство: появляются первые сенокосилки, жатвенные машины, молотилки, тракторы. К 1850 г. США были первыми в части механизации сельскохозяйственных работ и использования удобрений.

Важную роль в ходе промышленного переворота сыграли железные дороги. За период с 1830 по 1850 г. произошёл более чем 300-кратный прирост железнодорожной сети. Механизация транспорта вызвала ускоренный рост металлургии и добывающей промышленности. За первую половину XIX в. производство чугуна выросло в 12 раз, а добыча угля - в тысячи раз. К середине XIX в. в большинстве северо-восточных штатов работали машиностроительные заводы по производству паровых машин, локомотивов, станков и оборудования для лёгкой промышленности. Американская инженерная мысль была представлена такими изобретениями, как швейная машина Зингера, электромагнитный телеграф Морзе, револьвер Кольта, жатка Маккормика и прочими нововведениями.

Процессы индустриализации привели к уменьшению доли сельского населения с 95% в 1790 г. до 60% в 1860 г. Таким образом, США оставались аграрной страной. В северных и центральных штатах господствовали мелкие и средние фермерские хозяйства, специализировавшиеся на производстве зерновых культур (в основном пшеницы) и разведении скота. Юг был представлен по преимуществу крупными плантационными хозяйствами, выращивавшими рис, табак, индиго, хлопок. Хлопок Юга потреблялся текстильными фабриками Севера и был важнейшей экспортной культурой: доля США в мировом производстве хлопка составляла 66% (1866).

Укрепление и расширение рабовладельческого хозяйства шло за счёт освоения новых неистощённых земель с применением дешёвого рабского труда. Армия негров к 1860 г. составляла 4 млн. человек против 698 тыс. в 1790 г. Наличие рабовладения тормозило развитие производительных сил США и, в конце концов, стало причиной гражданской войны 1861-65 гг. Реальное соотношение сил было в пользу Севера, где сосредоточилась большая часть населения и промышленности, т.е. военно-экономического потенциала. Согласно прокламации правительства А. Линкольна от 22 сентября 1862 г., рабство на территории южных штатов отменялось с 1 января 1863 г. Негры-рабы освобождались без выкупа и без земли.

Важным завоеванием гражданской войны стало решение аграрного вопроса в пользу фермеров. По принятому в 1862 г. Федеральным правительством Гомстед-акту любой гражданин США по символическим ценам покупал землю из фонда общественных земель. Предельная величина земельного участка составляла 160 акров. Раздача земель на основе Гомстед-акта обеспечила победу фермерского пути в сельском хозяйстве. К концу 1870-х гг. США стали одним из основных поставщиков хлеба и мяса на мировом рынке.

Превращение США в крупнейшую индустриальную державу мира произошло в конце XIX в. Ускоренный экономический рост американской экономики был связан с рядом причин. Материальную базу роста составили естественные природно-климатические условия, наличие разнообразных полезных ископаемых, лесных и водных ресурсов. Освоение ресурсов осуществлялось как за счёт собственного, так и иностранного (европейского) капитала, вкладываемого преимущественно в сферу железнодорожного строительства, судостроения, добычу природных ресурсов. Быстрый рост трудовых ресурсов также был связан с притоком иммигрантов в лице квалифицированных кадров из европейских стран. Если в 1870 г. численность населения в США составляла 38,7 млн. человек, то в 1900 г. она выросла до 71,1 млн., а в 1913 – до 96,5 млн. человек. Вследствие урбанизации в 1860 по 1900 гг. 20 млн. человек переселились из сельской местности в города.

К концу XIX в. американская экономика располагала всеми необходимыми факторами производства: землёй, капиталом, трудом. Ускоренной индустриализации способствовал научно-технический прогресс. Томас Эдисон (1847-1931), американский изобретатель и предприниматель, был организатором и руководителем первой американской промышленной исследовательской лаборатории (1872), которая стала первым в мире центром изобретательства, фиксирующим десятки изобретений в год. Т. Эдисон был автором свыше 1000 изобретений; он усовершенствовал телеграф и телефон, лампу накаливания (1879), изобрёл фонограф (1877), построил первую в мире электростанцию общественного пользования (1882) и др.

Появились и начали быстро развиваться новые отрасли – нефтяная, автомобильная, электротехническая и др. Высокие импортные пошлины и соседство слаборазвитых государств ослабляли фактор международной конкуренции. В то же самое время американский капитал ускоренно проникал в экономику латиноамериканских государств в целях разработки природных ресурсов, прокладки железных дорог, расширения рынков сбыта. В результате вышеназванных факторов общий объём промышленной продукции в США вырос с 1860 по 1900 г. в семь раз и составил 40% мирового объёма.

Высокая концентрация производства способствовала его монополизации в форме трестов. Нефтяной трест Дж.Д. Рокфеллера “Стандард ойл компани” контролировал до 90% нефтеперерабатывающей промышленности страны, стальной трест Дж.П. Моргана “Юнайтед Стейтс стил” – до 43% производства чугуна и 65% выплавки стали. В начале XX в. в США насчитывалось более 5 тыс. предприятий с капиталом свыше 7 млрд. долл. На базе монопольных объединений в конце XIX века были сформированы крупнейшие финансовые группы США - Морганы и Рокфеллеры. Первая формировалась методом банковских инвестиций в промышленность и, помимо металлургической, проникла в электротехническую, машиностроительную отрасли, а также производство средств связи. Группа Рокфеллера для перекачки капиталов из нефтяной промышленности в горнодобывающую, газовую, электротехническую организовала сеть крупнейших банков, в том числе “Чейз Манхаттан банк”. Всевластие монополий ограничивалось законодательством. В 1890 г. в соответствии с законом Шермана монопольные объединения в форме трестов, ограничивавшие торговлю между штатами, признавались незаконными.

Япония до начала XIX века была феодальной страной: управление страной осуществлялось в режиме сёгуната верховным военным правителем – сёгуном (полководцем). Всё население Японии делилось на четыре основных сословия: самураев, крестьян, ремесленников и купцов. Правящим сословием были самураи, из которых формировались государственный и военный аппарат. Крестьянство составляло более 75% населения страны. Крестьяне не являлись объектом купли–продажи, хотя их личная свобода ограничивалась запретом на перемену места жительства и рода занятий. Будучи экономически зависимыми, они выплачивали феодалу натуральный оброк – “кокудаку” (подать рисом), привлекались для коллективных работ.

В начале XIX в. под влиянием иностранного влияния и широких народных выступлений могущество сёгунов ослабло. Осенью 1868 г. правительство сёгуна пало и началась эпоха Мэйдзи – просвещённого правления. С этого момента постепенно ликвидируется феодальная система и формируется централизованное буржуазно–помещичье государство с императором во главе. Правительство отменило государственные ограничения на занятия и профессии, ликвидировало цеха, гильдии, внутренние таможни, сословное неравноправие в хозяйственной деятельности. В 1873-76 гг. им была осуществлена пенсионная реформа, предусматривавшая единовременную выплату пенсий высшим сословиям. В соответствии с аграрной реформой земля закреплялась за её владельцами, разрешалась её купля–продажа. Изменялась система налогообложения в сельском хозяйстве. Вместо феодальных повинностей вводился ежегодный государственный денежный налог в размере 3% от стоимости земли.

Промышленная политика буржуазного правительства была ориентирована на “государственный капитализм”. За счёт бюджетных ассигнований на базе иностранной техники и технологии строились образцовые фабрики, верфи, арсеналы и другие объекты. Впоследствии они на льготных условиях передавались в аренду представителям буржуазии, в прошлом крупнейшим феодальным домам – Мицуи, Мицубиси, Фурукава, Кавасаки и др. Наибольшей поддержкой правительства пользовались предприятия военной ориентации, а также средства транспорта и связи. В структуре японской промышленности преобладали мелкие и средние предприятия лёгкой промышленности, экспортировались преимущественно сельскохозяйственные продукты.

Слабость собственной промышленно–сырьевой базы, низкая покупательная способность населения сдерживали развитие японской экономики. В то же время военные заказы играли роль практически единственного стимулятора развития. В 1895 г., после победы над Китаем, правительство утвердило послевоенную программу развития (1896-1905 гг.), предусматривавшую активную милитаризацию. Уже к 1900 г. военные заводы составляли почти половину государственных предприятий, на которых была занята половина рабочих страны. В 1900-х гг. в Японии был завершён промышленный переворот, в ходе которого сформировались ведущие отрасли японской экономики: металлургия, судостроение и текстильное производство. С ними по-прежнему сосуществовали мануфактуры и предприятия домашней промышленности.

6.2. Социально-экономическое развитие России в первой половине XIX в. Первая половина XIX в. в экономической истории России – это время разложения феодальной формации и вызревания в недрах её новых, капиталистических отношений. В начале XIX в. был проведён ряд преобразований системы управления финансами. В 1802 г. манифестом Александра I было создано Министерство финансов и определена его роль; в 1811 г. управление финансами было разделено между тремя ведомствами. Министерство финансов занималось всеми источниками доходов, государственное казначейство ведало расходами, государственный контролёр ревизовал все счета. Ещё через десять лет казначейство было включено в министерство финансов на правах департамента. Большой урон финансовой системе России нанесла Отечественная война 1812 г. Наполеоновская армия наводнила страну фальшивыми ассигнациями. Кроме того, само правительство нередко прибегало к эмиссии с целью покрыть многократно возросшие расходы.

В первой половине XIX в. после некоторого послабления внешнеторговых тарифов жёсткую протекционистскую политику продолжил министр финансов в 1823-44 Егор Францевич Канкрин (1774-1845). В 1839-43 гг. Е.Ф. Канкрин провёл финансовую реформу, ввёл в качестве основы денежного обращения серебряный рубль, установил обязательный курс ассигнаций. Ассигнации вытеснялись из обращения кредитными билетами, свободно обменивавшимися на серебро. Однако в период Крымской войны правительство вновь организовало эмиссию, что полностью перечеркнуло все положительные итоги реформы.

В начале XIX века Россия была аграрной страной. Девять десятых её населения составляло крестьянство, а сельское хозяйство являлось преобладающей отраслью экономики страны. Развитие сельского хозяйства в дореформенной России носило экстенсивный характер и происходило за счёт расширения площади посевов. Господствующей системой земледелия было традиционное трёхполье: яровые – озимые – пар. Среди сельскохозяйственных культур преобладали “серые” хлеба: рожь, овёс и ячмень. В первой половине XIX в. окончательно оформилась сельскохозяйственная специализация отдельных районов страны. Если в северо-западных районах преобладало производство технических культур (главным образом льна), то в западных и южных районах – зерновое земледелие и скотоводство. Увеличивались посевы новых для традиционного русского земледелия культур, в частности, сахарной свёклы.

Развитие хлебного рынка ускорило хозяйственное развитие Юга, где крепостные отношения были развиты слабо. Поскольку крепостных крестьян для обработки земель не хватало, помещикам при уборке урожая приходилось в массовом порядке использовать наёмный труд. Так, в аграрной отрасли начал складываться прообраз рынка труда.

В центрально-чернозёмных губерниях, в Среднем Поволжье и южной степной полосе значительный удельный вес составляли посевы пшеницы. Центрально-земледельческие, степные и поволжские губернии являлись основными производителями товарного хлеба. С 40-х гг. XIX в. расширяются посевы картофеля, который из огородной культуры становится полевой. Важнейшей отраслью сельского хозяйства являлось животноводство, которое носило натуральный характер: скот разводился главным образом “для домашнего употребления”. Товарное животноводство имело место в Ярославской, Тверской и Вологодской губерниях и степной полосе России.

Крестьяне в дореформенной России делились на три основные сословные категории – помещичьи, государственные и удельные. Помещичьи крестьяне составляли самую большую по численности категорию крестьянства. Перед отменой крепостного права их насчитывалось 23,1 млн. человек обоего пола, в т.ч. 1467 тыс. дворовых и 543 тыс. приписанных к частным заводам и фабрикам. Основная масса крепостных крестьян приходилась на центральные губернии страны. Совсем не было крепостных в Архангельской губернии, в Сибири их насчитывалось 4,3 тыс. человек обоего пола.

В первой половине XIX века растёт применение наёмного труда в земледелии. В 1850-х гг. в сельском хозяйстве России насчитывалось свыше 700 тыс. наёмных рабочих, из них до 300 тыс. – на сезонных сельскохозяйственных работах в южных степных губерниях, 150 тыс. – в Заволжье, 120 тыс. – в Прибалтике и 130-150 тыс. – в остальных районах страны, преимущественно в губерниях с высокоразвитым промысловым отходом населения. Расширяется аренда и покупка земли крестьянами. По мере превращения крестьянского хозяйства из натурального в мелкотоварное крестьянин, выступая за наиболее благоприятные условия своего хозяйствования, тяготился господской работой.

Осознание в то время наиболее дальновидными помещиками отрицательных сторон крепостного труда не означало их желания заменить его более производительным вольнонаёмным. На данном этапе, когда рынок рабочей силы был ещё узок и наём требовал от помещика значительных капиталовложений, для помещика было выгоднее использовать даровой крепостной труд, чем заменять его дорогостоящим вольнонаёмным. У помещиков не было экономической заинтересованности отказаться от применения принудительного труда. Поэтому они изыскивают средства повысить доходность своих имений в рамках крепостных отношений; увеличивают число барщинных дней в неделю, вводят “урочную” систему (нормы дневной выработки на барщине), иногда практикуют частичную оплату барщинных работ. Однако все эти меры не могли возместить потери от падения производительности крепостного труда.

Для дореформенной России было характерно широкое распространение мелкой, преимущественно крестьянской промышленности на основе крестьянских кустарных промыслов. Наибольшее распространение промыслы получили в центральных губерниях – Московской, Владимирской, Калужской, Костромской, Нижегородской, Тверской, Ярославской. Было немало деревень и целых промысловых округов, где неземледельческие занятия играли главную роль в крестьянском хозяйстве.

Промысловый отход крестьян был важным фактором в складывании рынка рабочей силы для развивающейся промышленности. В 1826 в целом по стране число уходивших по долгосрочным паспортам (на срок от полугода до трёх лет) составляло 756 тыс. человек, в середине 50-х гг. XIX в. – 1,3 млн. человек. Но ещё большее число крестьян уходило на заработки по краткосрочным билетам на срок до четырёх месяцев. В промышленных губерниях на заработки в то время уходило до 30-40% взрослого мужского населения. Отходничество как социально-экономическое явление способствовало формированию российского рынка рабочей силы.

В начале XIX в. развитие российской промышленности вышло на качественно иной уровень, связанный с переходом от мануфактур к фабрикам на основе машинной техники и наёмного труда. Впервые крупномасштабное применение машин осуществлено в 1830-е гг. в хлопчатобумажной промышленности – молодой отрасли экономики, ориентированной на массовый рынок. Крупная промышленность в дореформенной России росла за счёт распространения капиталистической мануфактуры, возникавшей на базе мелкой промышленности, и последующего перерастания мануфактуры в фабрику. Первая треть XIX в. в истории русской промышленности характеризуется ростом капиталистической мануфактуры, вторая треть XIX в. – началом перехода от мануфактуры к капиталистической фабрике (крупной промышленности). В России начался промышленный переворот, начало которого относят к концу 30-х – началу 40-х гг., а завершение его – к концу 70-х – началу 80-х гг. XIX в.

С 30-х гг. XIX в. заметно возрастают темпы внедрения в промышленность новой машинной техники, которая требовала перехода к наёмному труду. Только рабочий, свободно продававший свою рабочую силу, заинтересованный в результатах своего труда, был в состоянии освоить сложные машины. Применение машин – одна из важных причин роста наёмного труда в промышленности России. Возросла и производительность труда: в середине 50-х гг. один рабочий производил продукции в три раза больше, чем в начале XIX в. Однако вплоть до реформы 1861 продолжал довольно широко применяться крепостной труд. В обрабатывающей промышленности, несмотря на сокращение с 1799 по 1860 удельного веса крепостного труда с 58,9 до 18,2%, абсолютная численность крепостных рабочих возросла с 48,2 тыс. до 103 тыс. человек, т.е. более чем в два раза, главным образом за счёт роста вотчинных мануфактур. К этому числу рабочих следует добавить ещё 543 тыс. горнозаводских рабочих, состоявших из “мастеровых” (потомственных рабочих, выполнявших основные заводские работы) и “сельских рабочих” (выполнявших вспомогательные работы на заводе и связанных с сельским хозяйством). Таким образом, общая численность крепостных рабочих в обрабатывающей и горнозаводской промышленности к моменту отмены крепостного права составляла 646 тыс. человек.

Вольнонаёмные рабочие были представлены преимущественно помещичьими и государственными крестьянами, ушедшими на оброк, но находившимися в личной зависимости и связанными с сельским хозяйством, с деревней. Помещик мог в любой момент вернуть отпущенного на фабрику крестьянина, посадить его на барщину, перевести в дворовые. Не мог свободно распоряжаться своей личностью и государственный крестьянин, прикрепленный к своему наделу и связанный с общиной.

Промышленному развитию страны сильно препятствовало отсутствие сети хороших дорог. Основными видами транспорта в России в начале XIX в. были водный и гужевой. В начале века строятся каналы, на реках появляются первые пароходы. Начинается строительство шоссейных и железных дорог. Масштабы строительства, однако, были невелики. К 1860 г. в стране насчитывалось 9 тыс. вёрст шоссейных и 1,5 тыс. вёрст железных дорог, что в десятки раз ниже аналогичных показателей европейских стран в тот период.

В связи с ростом городов, промышленности, углублением процесса разделения труда развивался рынок. Основными товарами на внутреннем рынке были хлеб, скот, изделия кустарных промыслов. Большую роль во внутренней торговле России играли ярмарки – ежегодно собиравшиеся по определенным дням торги, которые продолжались от нескольких дней до нескольких месяцев. В 1840-х гг. в России насчитывалось 4 тыс. ярмарок, из них половина приходилась на Украину. Сельские ярмарки способствовали развитию крестьянской промышленности и вовлечению деревни в товарно-денежные отношения. 64 ярмарки имели торговые обороты свыше 1 млн. руб. каждая. Среди них выделялись Нижегородская, Ирбитская в Сибири, Контрактовая в Киеве, Коренная в 30 верстах от Курска, Ростовская в Ярославской губернии. В первой половине XIX в. в наиболее крупных городах и промышленных центрах быстро росла постоянная (магазинная) торговля, особенно в Центрально-промышленном районе. В связи с этим здесь падала роль ярмарок, сокращались их торговые обороты. Широкое развитие получила торговля вразнос. Офени и коробейники закупали на ярмарках ткани, галантерею, мелкие предметы домашнего обихода и разъезжали с этими товарами по стране.

Освоение Россией Северо-запада Америки. Появление российских земель в Америке связано с исследованиями в Восточном океане (так называли тогда Тихий океан), освоением Алеутских островов, а затем северо-западной части Америки в XVIII и первой половине XIX в. Всё это стало естественным продолжением стихийного продвижения русских землепроходцев и мореходов дальше на восток (“встречь солнца”) после освоения огромных пространств Сибири. По праву первооткрытия новые земли подпадали под власть России.

Сведения о богатстве новооткрытых островов ценным пушным зверем, особенно “морскими бобрами” (так называли морскую выдру, калана), стали стимулом для купцов и просто искателей удачи. За ценной “мягкой рухлядью” (пушниной) отправились предприимчивые русские купцы, мореходы и промышленники, создавая на один вояж “складские” компании. Русские промыслово-купеческие компании способствовали созданию на новых землях постоянных русских поселений, заложив основы планомерного освоения новых территорий.

В период плаваний промыслово-купеческих судов складывались определённые взаимоотношения русских с коренным населением. Для добычи (промысла) морских бобров создавались байдарочные партии из алеутов и тихоокеанских эскимосов под руководством русских начальников партий – байдарщиков. Кроме того, посредством использования труда тех же алеутов и эскимосов добывалось местное продовольствие (мясо и жир китов и других морских животных, рыба, съедобные коренья, ягоды). Таким же образом шло обеспечение и материалами одежды, изготовления байдарок и пр. С другой стороны, в быт алеутов внедрялись русские орудия труда и огородничество (особенно выращивание картофеля, капусты, репы, чеснока), а также входили предметы русского быта и одежды.

В 1799 окончательно оформилась Российско-Американская компания. Она получила от Павла I монополию на торгово-промысловую деятельность в Северо-западной Америке и на управление этими территориями. Компания была объявлена находящейся под “высочайшим покровительством”, главное правление компании располагалось в Петербурге. Акционерами компании с 1801 были Александр I и великие князья, крупные государственные деятели.

С начала XIX в. для более удобного и дешёвого снабжения колоний и вывоза пушнины компания стала организовывать кругосветные экспедиции на военных судах, до этого сообщение шло через всю Россию сухопутным путём.

В Русской Америке наблюдались тенденции прогрессивного комплексного развития хозяйства: началась разведка руды, угля, меди и других полезных ископаемых, велись разработки месторождений. При селениях имелись лесопильни, кирпичные предприятия, кузнечные и слесарные мастерские, дубильни, бочарни. В главной отрасли хозяйства – пушном промысле – с начала XIX в. начали приниматься меры по охране поголовья морского зверя (более всего – морских котиков): запуски, выборочный забой.

Особенные успехи были достигнуты в судостроении. Основным центром судостроения был Ново-Архангельск: вначале строились парусные суда, а затем паровые, причём не только для собственных нужд, но и на продажу. Спущенные с Ново-Архангельской верфи суда ходили вдоль западного побережья Америки до конца XIX в. Славился Ново-Архангельск и искусным ремонтом судов.

Активно велась и торговля: установились торговые отношения с Калифорнией, откуда прибывали продукты земледелия и скотоводства. С 1852 г. важную статью торговли с Калифорнией составили добыча и вывоз льда. Велась торговля с Перу, Чили, Гавайскими островами. В 1824 г. была подписана конвенция, по которой в воды Русской Америки могли заходить американские торговые суда. С 1839 до 1867 г., по соглашению, снабжала Русскую Америку продовольствием Гудзонбайская компания. Русская Америка успешно участвовала в шанхайской торговле чаем: полученный в обмен на пушнину чай компания реализовывала в России, что составляло 30% всего ввозимого в страну китайского чая. Денежные расчёты в пределах колоний осуществлялись путём обращения специально выпущенных денежных знаков разного достоинства из кожи – “марок” – серого, красного, синего и жёлтого цветов.

Причин, приведших Россию к продаже Аляски, было несколько. Прежде всего невозможность сохранить русские заокеанские владения в случае войны. Это ясно показала Крымская война 1853-56 гг., когда боязнь захвата колоний Англией, объявившей войну России, впервые заставила задуматься об их продаже. Численность русских в колониях составляла тогда около 600 человек, таковой она оставалась и в более поздние годы (она никогда не была более 800), а вооружённая команда – 100-150 человек. Налицо была крайняя оторванность от метрополии. Большое беспокойство вызывали и распространившиеся после изысканий 1852 г. слухи о наличии золота, которые грозили нашествием золотоискателей. 16 декабря 1866 г. правительство Александра II приняло решение о продаже; 18 марта 1867 г. договор был подписан. Цена американских владений России была определена в 7 200 000 долларов золотом.

6.3. Становление и развитие рыночной экономики в России во второй половине XIX века. После поражения Российской империи в Крымской войне 1853-56 гг., император Александр II произнёс историческую фразу: "Лучше отменить крепостное право сверху, чем ждать, когда оно будет отменено снизу".

К середине XIX в. вопрос об отмене крепостного права назрел в общественном сознании и был предопределён сложившимися социально-экономическими условиями. Во-первых, развитие торгово-промышленного оборота ухудшило и обострило крепостные отношения, выявив неэффективность помещичьего хозяйства. Помещичьи фабрики не выдерживали конкуренции с более богатыми и технически совершенными купеческими. Подневольный труд оказывался непригодным для новых способов производства. Во-вторых, развивающаяся промышленность России испытывала острый дефицит рабочей силы, в то время как землевладельцы - её избыток. Свободному перемещению рабочей силы мешала личная зависимость крестьян и неразвитость отношений найма.

19 февраля 1861 г. Александр II подписал Манифест об освобождении крестьян и "Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости", в соответствии с которыми все крестьяне получали личную свободу и гражданские права. В стране устанавливалось выборное крестьянское самоуправление – сельские и волостные сходы.

Крестьянская реформа 1861 г. - поворотный момент в российской экономической истории на пути от феодального к индустриальному типу хозяйства; она знаменовала собой “начало новой буржуазной России, выраставшей из крепостнической эпохи”. Ключевым решением реформы стала отмена действовавшего в течение нескольких столетий крепостного права. По закону право на землю в имениях оставалось за помещиками. Крестьяне получали землю не в собственность, а во владение, с сохранением отработки повинностей до полного выкупа надела у помещика. Другой особенностью реформы являлось положение, согласно которому земля переходила от помещика не к отдельному крестьянскому хозяйству, а к общине в целом, где и производилось распределение наделов. В соответствии с законом крестьяне стали зависимыми от решений общины. Впоследствии это решение сыграло роль тормоза на пути проникновения рыночных отношений в деревню.

Вся территория Европейской части России была поделена на три природно-экономические полосы – черноземную, нечернозёмную и степную. В первых двух были установлены высшая и низшая норма наделов, в степной – так называемая "указная" норма. Нормы высшего надела: черноземная полоса – от 3 до 4,5 десятин, нечернозёмная – 3,25 – 8, степная - от 6,5 до 12 десятин на ревизскую душу (1 десятина = 1,096 га). Низшая норма составляла ⅓ от высшей нормы. Предполагалось, что если у крестьян размеры наделов будут меньше низшей нормы, то им прирежут часть помещичьей земли. На деле это случалось крайне редко. Чаще всего помещики под любыми предлогами отрезали излишки земли от наделов – так называемые "отрезки". Наделы могли подвергаться и дальнейшему уменьшению, если у помещика в распоряжении оставалось меньше трети имения. При согласии крестьяне могли получить без выкупа лишь четверть причитающегося им надела – "дарственный надел".

В результате реформы у крестьян в пользовании осталось на 20–30% меньше земель, чем было до 1861 г. Как правило, отрезались самые ценные земли: сенокосные луга, леса, выпасы и водопои и т.д., за пользование которыми крестьяне были вынуждены дополнительно платить арендную плату. Дополнительные неудобства земледелию создавала чересполосица – чередование крестьянских и помещичьих земель.

Выкуп наделов происходил также в пользу помещиков. По каждому поместью по завышенным нормам определялся доход от оброков. Там, где была барщина, повинности пересчитывали в денежном измерении, пользуясь коэффициентами. Подсчитанная сумма рассматривалась как 6% доход от капитала, т.е. происходила капитализация дохода. Это значит, что если оброк был определен в 6 руб., выкупной платеж устанавливался на уровне 100 руб. Следуя подобным расчётам, выкупная цена земли рассчитывалась гораздо дороже ее рыночной стоимости. Огромные суммы выкупных платежей были непосильными для крестьян. Поэтому правительство пошло на следующий шаг: крестьяне выплачивали помещику непосредственно 20% от суммы, остальные 80% возмещало государство в виде ценных бумаг под 5% годовых. Эту сумму крестьяне должны были выплатить государству в течение 49 лет. До полной выплаты выкупа крестьяне оставались на положении временнообязанных, то есть были обязаны выполнять барщину или выплачивать оброк. В 1881 г. было принято решение завершить выкуп в обязательном порядке всем временнообязанным крестьянам; в 1907 г. выкупные платежи были полностью отменены.

После отмены крепостного права капитализм в России утвердился как господствующая формация. “Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращаться в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка”. Из аграрной страны Россия превращалась в аграрно-индустриальную: быстро развивалась крупная машинная индустрия, возникали новые виды промышленности, складывались новые районы капиталистического промышленного и сельскохозяйственного производства создавалась разветвленная сеть железных дорог, формировался единый капиталистический рынок, происходили важные социальные сдвиги в стране.

В пореформенную эпоху ускорился процесс разложения крестьянства на основе начавшегося ещё при крепостном праве социального расслоения. Один из важных факторов развития капитализма – разложение крестьянства как класса (“раскрестьянивание” – так называли этот процесс сами крестьяне), т.е. распадение его на сельскую буржуазию и сельских “пролетариев с наделом”. В 1880-е гг. в России зажиточная группа крестьянства составляла 20%, середняки – 30%, беднейшее крестьянство – 50%. Зажиточные крестьяне, кулаки, имея больше земли, скота, улучшенных орудий, часто прибегали к найму рабочей силы (у них сосредоточивалось до 80% наёмных рабочих рук в деревне). Эти две крайние социальные группы в пореформенной деревне более всего были втянуты в рыночные связи. У беднейшей группы крестьянства основным товаром являлась её рабочая сила, у зажиточной – продукт труда, созданный путём эксплуатации наёмной рабочей силы.

Разложение крестьянства было важным условием формирования капиталистического рынка и развития капитализма в целом. Неимущее крестьянство, терявшее свою хозяйственную самостоятельность, создавало рынок рабочей силы как для предпринимательского сельского хозяйства, так и для крупной промышленности; создавался “класс людей, привыкших к работе по найму”. Вместе с тем разорённый крестьянин, живший в основном на “заработки” и приобретавший теперь продукты преимущественно на рынке, способствовал росту спроса на продукцию сельского хозяйства. Зажиточная деревенская верхушка, предъявлявшая все больший спрос на машины, улучшенные сельскохозяйственные орудия, удобрения, способствовала росту спроса на средства производства. Накапливая капитал за счёт наёмного труда, зажиточная деревня вкладывала эти капиталы в промышленное предпринимательство.

Происходили изменения в помещичьих хозяйствах, отработочная система труда заменялась на капиталистическую. Во второй половине XIX в. в отличие от крепостной эпохи свободный крестьянин вступал в договорные отношения с владельцем земли – помещиком; в России получил распространение договор личного найма. Предмет договора личного найма составляли: домашние услуги; земледельческие, ремесленные, фабричные и заводские работы, торговые и другие промыслы; услуги по отправлению другого рода работ и должностей, не воспрещённых законом. Земледельческие, ремесленные, фабричные и заводские работы регулировались, наряду с общими правилами о найме, также и отдельными уставами и положениями: Положением о сельскохозяйственном найме, Уставом цехов, Уставом о промышленном труде.

Сторонами в договоре личного найма выступали, с одной стороны, работодатель, т.е. наниматель, хозяин, с другой, наёмный работник, т.е. нанявшийся или наёмщик. Нанимателем могли быть как физические, так и юридические лица, а наёмщиком – только физические лица, личным трудом выполняющие условия договора. Равенство и свобода сторон при заключении договора личного найма провозглашались законодателем. Договор личного найма – срочный договор, максимальный предел которого ограничивался пятью годами. Пятилетний срок договора, как и при найме по жилым записям, устанавливался с целью предотвращения закабаления наёмных работников, в основном для слуг и работных людей. Срок договора не должен был превышать срок, определенный паспортом или видом на жительство. Договоры личного найма, превышающие законодательно установленные сроки, Сенат признавал недействительными с момента заключения.

Рядная плата (оплата труда) устанавливалась по соглашению сторон и могла выплачиваться полностью или частично либо в денежном выражении, либо производимой продукцией (только для винокуренных заводчиков был установлен запрет на выплату рядной платы вином и водкой). В цену договора, в основном при найме домашней прислуги и работных людей, включались питание, жильё, одежда и т.п., обязанность в предоставлении которых возлагалась на нанимателя. При досрочном расторжении договора наёмщиком законом предусматривалось взыскание неустойки по договору личного найма. В Положении о сельскохозяйственном найме ответственность наёмного работника устанавливалась в виде штрафа за прогул, небрежную работу, грубость и неповиновение хозяину. Максимальный размер штрафа ограничивался и рассчитывался, исходя из размера наёмной платы. Например, вычет за прогул не мог превышать двойной платы, которая причиталась работнику за время прогула. В свою очередь наниматель обязывался уплатить при просрочке в выплате рядной платы пеню, в размере полкопейки с рубля недоданной суммы за каждый день просрочки.

Во второй половине XIX в. в России завершился промышленный переворот, т.е. переход от мануфактуры к фабрике. Промышленность развивалась не только в городах, но и в деревне. “Фабрика шла к мужику”, обеспечивая себя таким образом наиболее дешёвой рабочей силой. Возникали внегородские фабрично-заводские посёлки, которые стягивали избыточное сельское население. В 1879 г. в Европейской России было 103 таких посёлка, где было занято 356 тыс. рабочих, т.е. 47% фабрично-заводского пролетариата в крупной обрабатывающей промышленности. В 1890 г. в них сосредоточивалось уже 451 тыс. рабочих, составляющих 51,5% от общего числа (876 тыс.) рабочих крупной промышленности.

В пореформенной России мелкая промышленность получила большее развитие, нежели чем в дореформенную эпоху. В 80-е гг. XIX в. в России насчитывалось 4 млн. “кустарей”, из которых 2 млн. являлись наёмными рабочими-надомниками, подчиненными капиталистической мануфактуре. Мелкие товаропроизводители-“кустари” все более теряли свою самостоятельность, попадая в зависимость к скупщику, мануфактуристу, фабриканту. Имея свои собственные мастерские и сохраняя связь с землёй, сельским хозяйством, эти мелкие ремесленники превращались фактически в наёмных рабочих.

Численность промышленных предприятий со 100 и более рабочими с 1866 по 1890 г. увеличилась в полтора раза, в то время как число рабочих в них – в два раза, а общая сумма производства – в три раза. Россия отличалась наиболее высоким уровнем концентрации промышленности. Переход от ручного производства к механическому окончательно отрывал наёмного рабочего от деревни, означал полное отделение промышленности от земледелия. Крупная машинная индустрия играла громадную роль в капиталистическом преобразовании не только промышленности, но и сельского хозяйства. “Во-первых, она переносит в деревню торгово-промышленный уклад жизни; во-вторых, она создаёт подвижность населения и крупные рынки найма как сельских, так и промысловых рабочих; в-третьих, вводя машины в земледелие, крупная машинная индустрия приводит в деревню искусных промышленных работников”.

В связи с этим происходило формирование промышленного пролетариата, который существенно отличался от пролетариата крепостной эпохи, представленного либо крепостными рабочими посессионных и вотчинных мануфактур, либо уходившими на заработки в город крестьянами, связанными с землёй и зависимыми от своего барина. Основным источником формирования класса наёмных рабочих являлось разорённое крестьянство. В связи с ростом аграрного перенаселения деревня с каждым годом отпускала на заработки в город всё большее количество работников. Если в 60-х гг. ежегодно выдавалось около 1,3 млн. паспортов на отход, то в 90-х гг. – свыше 7 млн. Уходившие на заработки крестьяне поселялись в городах на постоянное жительство и являлись основным источником роста городского населения. В конце 90-х гг. XIX в. общая численность наёмных рабочих в России составляла 10 млн. человек, из которых 3,5 млн. наёмных рабочих было занято в сельском хозяйстве.

В 1860 г. в соответствии с указом Александра II на основе реорганизации Государственного коммерческого банка был учрежден Государственный банк Российской империи – главный банк в дореволюционной России. Одновременно с учреждением Государственного банка императором был утвержден его Устав.

Государственный банк являлся государственно-правительственным банком. Основной капитал, первоначально выделенный ему из казны, составлял 15 млн. руб., резервный – 3 млн. рублей. Государственный банк был важнейшим звеном государственной системы, органом проведения экономической политики правительства. Являясь в соответствии с Уставом банком краткосрочного коммерческого кредита, он был крупнейшим кредитным учреждением страны. Кредитование торговли и промышленности Государственный банк осуществлял через сеть своих контор и отделений, а также через коммерческие банки. При создании Государственного банка к нему от Государственного коммерческого банка перешли 7 контор. Согласно Уставу 1860 г. Государственный банк был создан для "оживления торговых оборотов" и "упрочения денежной кредитной системы". Но основную часть ресурсов банка на первом этапе его развития поглощало прямое и косвенное финансирование казны, а также операции по ликвидации дореформенных государственных банков. Помимо этого Государственный банк выполнял функции, относившиеся к аппарату Министерства финансов, - проводил выкупную операцию и вел делопроизводство по ней, а также поддерживал Государственный дворянский земельный и Крестьянский поземельный банки. В качестве органа экономической политики правительства Государственный банк принимал активное участие в создании банковской системы России. При его поддержке создавались акционерные банки и общества взаимного кредита.

Срок выдаваемых Государственным банком коммерческих ссуд был не более девяти месяцев. По ссудам под залог он не должен был быть менее одного и более шести месяцев. Залогами могли служить правительственные процентные бумаги и оплаченные акции обществ, компаний и товариществ, принимавшихся в залог по казенным подрядам и откупам, а также золото и серебро в слитках и иностранной монете и товары, сложенные в амбарах за печатью Государственного банка. Ссуды по этим залогам не должны были превышать 75-85% цены их по последнему биржевому курсу.

По Уставу, Государственный банк был подведомственным Министерству финансов и находился под наблюдением Совета государственных кредитных установлений. Принципиальные вопросы по Государственному банку решались и оформлялись через Особенную канцелярию по кредитной части. "Непосредственным главным начальником" Государственного банка являлся Министр финансов. Управление всеми операциями и делами банка и наблюдение за их производством возлагалось на Правление банка, которое состояло из Управляющего (председатель), его товарища (заместитель), шести директоров и трех депутатов от Совета государственных кредитных установлений.

Большую часть своих ресурсов в 1860–70-х гг. Государственный банк вкладывал в государственные и гарантированные ценные бумаги. Кроме того, он выдавал краткосрочные и долгосрочные ссуды Государственному казначейству. К 1879 г. долг Казначейства Государственному банку составил 478,9 млн. рублей. Погашение долга, начавшееся в 1881 г., закончилось в 1901 году. Из коммерческих операций наибольшее развитие в течение 1860-80-х гг. получили учет векселей, покупка и продажа процентных бумаг и ссуды под процентные бумаги. Кредитование торгово-промышленного оборота происходило в основном посредством учета векселей и выдачи ссуд, под векселя. До середины 70-х годов учет векселей составлял в среднем 30-50 млн. руб. в год. С середины 70 до середины 80-х годов операции по учету торговых векселей увеличились вдвое и составляли в среднем 100 млн. руб. в год. Через 10 лет в 1890 г. они достигли только 152,5 млн. рублей. Объем подтоварных ссуд был крайне незначителен. На кредитование торгово-промышленного оборота Государственный банк направлял в 1866-1875 гг. до 28%, в 1875-1880 гг. до 53%, а затем вплоть до 90-х гг. - до 63% своих коммерческих ресурсов.

В 1861 г. Государственный банк был привлечен к участию в выкупной операции. Ему был поручен выпуск выкупных свидетельств и 5-ти процентных банковских билетов. С 1865 г. на Государственный банк был возложен контроль за поступлением выкупных платежей в казначейства, а также составление годовых отчетов по выкупной операции. На 1 января 1885 г. Государственным банком было выдано 85 333 выкупные ссуды на 892,1 млн. рублей. К середине 80-х годов выдачи выкупных ссуд значительно сократились. В среднем они не превышали 3,5 млн. руб. в год.

Со второй половины 70-х гг. XIX в. в России для борьбы с биржевой спекуляцией, а также с целью регулирования курса рубля и ценных бумаг начали использоваться государственные средства. Одним из направлений экономической политики стала поддержка "солидных" предприятий и банков, в том числе за счет выдачи неуставных ссуд из средств Государственного банка.

В рамках этой политики Государственный банк с середины 70-х годов в порядке "борьбы" правительства с кризисами и хозяйственными затруднениями отраслевого и местного значения начал проводить операции по спасанию пошатнувшихся и обанкротившихся банков и некоторых предприятий. В результате действий Государственного банка банковские кризисы середины 70-х и начала 80-х годов XIX в. не нанесли ощутимого удара по банковской системе России. Основные столичные и провинциальные коммерческие банки были спасены. В середине 80-х гг. Госбанк занимался поддержкой и спасением обществ взаимного кредита, долг которых Госбанку в 1887 достиг 6,2 млн. рублей. Были спасены также и городские общественные банки в крупных городах.

Россия вступила на путь капиталистического развития значительно позднее многих западных стран и проходила его в более сжатые сроки. Процесс утверждения капитализма как господствующей социально-экономической системы проходил в конце XIX века. В 1893 г. в России начался промышленный подъём (он продолжался несколько лет и шел очень интенсивно), в результате которого к началу XX в. окончательно сложилась система российского капитализма с её политэкономическими особенностями. Рост промышленного производства в 90-е гг. имел место во всех отраслях промышленности России. Особенно высокими темпами развивалась тяжелая промышленность, которая к концу века дава­ла почти половину всей промышленной продукции в ее стоимостном выраже­нии. По общему объему продукции тяжелой промышленности Россия вошла в число первых стран мира. Промышленный подъем был подкреплен хорошими урожаями в течение ряда лет.

Итогом промышленного подъема последнего десятилетия XIX в. явилось не только общее увеличение продукции промышленности (она возросла к концу века в 2 раза), но и значительная концентрация производства, повышение производительности, техническое перевооружение предприятий и переход промышленности России к крупным капиталистическим формам организации производства. Главной причиной промышленного подъема 90-х гг. явилась экономи­ческая политика правительства, одной из составных частей которой стало установление таможенных пошлин на ввозимые в Россию товары и одновре­менно устранение препятствий на пути проникновения в страну иностран­ных капиталов. Эти меры, по замыслу их инициаторов, должны были изба­вить молодую отечественную промышленность от губительной конкуренции и тем самым способствовать ее развитию, которому помогали заграничные деньги.

Оживление в промышленности сопровождалось бурным железнодорожным строительством. За 1890-1900 гг. протяженность железных дорог России увеличилась почти в два раза. Правительство верно оценило значение железных дорог для будущего экономики и не жалело денег для расширения их сети. Доро­ги связали богатые сырьем окраины с промышленными центрами, индустри­альные города и земледельческие губернии - с морскими портами. “Железные дороги – увенчание здания капитализма” (К. Маркс).

В это время (с 1892) министром финансов был крупнейший государственный деятель России Сергей Юльевич Витте (1849-1915). Главное внимание С.Ю. Витте уделил укреплению финансов, развитию промышленности и железнодорожного транспорта. Свою деятельность на министерском посту он начал с реформы Государственного банка: 6 июня 1894 г. был принят новый Устав Госбанка. Основным направлением деятельности Государственного банка после его принятия было интенсивное кредитование торговли и промышленности, в особенности сельскохозяйственной. Спустя год после утверждения нового Устава в России началась денежная реформа, завершившаяся в 1898 г. В ходе этой реформы - денежной реформы Витте - Государственный банк стал эмиссионным центром страны. И в дальнейшем главной его задачей стало регулирование денежного обращения. Подготовка денежной реформы заняла полтора десятка лет. Задачей Государственного банка в это время было накопление золотого запаса и борьба с колебаниями валютного курса с помощью девизной политики. В начале 1895 г. золотой запас России составил 911,6 млн. рублей. Стабилизация рыночного курса кредитного рубля произошла в 1893-1895 годах. Разница между высшим и низшим курсом в 1895 г. составила 1,59%.

Эмиссионным центром страны Государственный банк стал на основании Указа Николая II от 29 августа 1897 г. "Государственные кредитные билеты, - гласил указ, - выпускаются Государственным банком в размере, строго ограниченном настоятельными потребностями денежного обращения, под обеспечение золотом; сумма золота, обеспечивающего билеты, должна быть не менее половины общей суммы выпущенных в обращение кредитных билетов, когда последняя не превышает 600 миллионов рублей. Кредитные билеты, находящиеся в обращении свыше 600 миллионов рублей, должны быть обеспечены золотом по крайней мере рубль за рубль, так, чтобы каждым 15 рублям в кредитных билетах соответствовало обеспечение золотом не менее одного империала". В качестве эмиссионного банка Государственный банк обязан был, прежде всего, обеспечивать устойчивость новой денежной системы. Между тем Устав 1894 г. предусматривал осуществление им ряда операций, которые противоречили его новой функции. Поэтому для последних двух десятилетий деятельности Государственного банка была характерна крайняя сдержанность в выдаче ссуд и открытии кредитов, разрешенных Уставом, но противоречивших эмиссионному закону.

В 1899 г. в результате изменения мировой экономической конъюнктуры в России произошел спад деловой активности. В конце XIX в. Государственный банк вместе с рядом акционерных коммерческих банков начал создавать биржевые синдикаты и банковские консорциумы для поддержки курсов российских ценных бумаг во время экономических кризисов. Один из таких биржевых синдикатов был создан во время промышленного и финансового кризиса 1899-1903 гг. В 1900 г. разразился кризис в металлургической промышленности, в тяжелом машиностроении, в нефтедобывающей, угледобывающей отраслях и в электроиндустрии, несколько банкирских домов потерпели крах. Во время кризиса, начал работу банковский консорциум для оказания финансовой помощи отечественным банкам и предприятиям.

В конце XIX в. в России наступил аграрный кризис, кризис перепроизводства в сельском хозяйстве, главным образом в зерновой сфере, вызвавший снижение её доходности и убыточность, отраслевую региональную перестройку сельскохозяйственного производства. Он возник как часть мирового аграрного кризиса (середина 1870-х гг. – конец XIX в.), который был следствием индустриализации, в частности развития морского и железнодорожного парового транспорта и снижения издержек при доставке зерна, а также роста зернового производства в странах-экспортёрах (Австралия, Аргентина, Индия, Канада, Россия, США). Аграрный кризис был усугублен мировым промышленным кризисом 1882 и последовавшей за ним депрессией, мерами аграрного протекционизма западноевропейских стран, вытеснением России с рынков Великобритании и Франции, а также преобладанием в российском сельском хозяйстве зерновых посевов. Втягиванию России в мировой аграрный кризис способствовала её доля в мировой торговле зерновыми: 35,8% мирового вывоза зерна в 1883-87 (1-е место среди стран-экспортёров), в т.ч. 88,4% общего вывоза ржи и 67% ячменя.

Главным проявлением аграрного кризиса было падение цен на зерно, ставшее заметным с начала 1880-х гг. В среднем цены за пуд на рожь и озимую пшеницу составляли соответственно 82 и 109 коп. (1883), 58 и 72 коп. (1893), 41 и 51 коп. (1894), 44 и 57 коп. (1895). К 1887 почти повсеместно стало убыточным производство самой массовой культуры – ржи, а также овса. В центральных и восточных частях Центрально-чернозёмного региона цена ржи падала в 5 раз и более (с 1 руб. до 20 коп. за пуд), убыток от её производства составил от 1 до 15 руб. с десятины. Исключением были южные степные губернии, в 1890-е гг. здесь перешли к преимущественному выращиванию пшеницы. В 1894-95 аграрный кризис достиг своего максимума, сделав убыточным в ряде районов и производство пшеницы. Падение хлебных цен было связано с увеличением массы экспорта, в т.ч. из России. К октябрю 1896 на железнодорожных станциях России скопилось свыше 28,3 тыс. вагонов хлеба; грузы лежали без движения до мая 1897. В периоды обострения кризиса площадь зерновых посевов сокращалась почти на 2,5 млн. десятин в 50 губерниях России. Быстро росли площади под картофелем, увеличивалось поголовье скота.

Аграрный кризис ускорял территориальную и отраслевую специализацию сельского хозяйства. Доля ржи в составе зерновых культур росла в Центре, на Северо-западе и Севере Чернозёмного района. Районами монокультурного производства яровой пшеницы становились Степной, Нижневолжский и Заволжский районы, Западная Сибирь. Основная тяжесть аграрного кризиса пришлась на монокультурное крестьянское хозяйство Центра Европейской России, где вследствие аграрного перенаселения особенно острым было малоземелье. Крупные многоотраслевые помещичьи хозяйства, которые вели интенсивное производство, легче переносили аграрный кризис, увеличивая посевы технических культур, развивая винокурение и животноводство. Мелкие и средние помещичьи хозяйства разорялись.

В 1882 правительство создало Крестьянский банк, через него в 1883-1900 крестьянам было продано свыше 5 млн. десятин земли в 45 губерниях Европейской России; на 12 млн. руб. были снижены выкупные платежи, отменена подушная подать. В 1885 был создан Дворянский банк, выдававший долгосрочные ссуды под залог земельной собственности. В 1885 Госбанк разрешил выдачу ссуд под хлеб.

С 1893 построение тарифов правительством обеспечило вывоз хлеба на внутренний рынок из среднечернозёмной полосы, на внешний рынок с окраин. В критический год 1894 в результате ссудной операции удалось снять с рынка свыше ⅓ всей экспортной пшеницы и ржи. С 1896 цены на зерно стали расти, наметился выход из аграрного кризиса, несмотря на увеличение валового сбора зерновых по Европейской России (в 1881-90 – 2, 273 млрд. пудов, в 1891-1900 – 2,684 млрд. пудов, или на 18%).

Выходу из аграрного кризиса способствовали общие процессы в мировом сельскохозяйственном производстве и рыночных отношениях: резко сократилось вовлечение в сельскохозяйственный оборот новых территорий, выросла абсолютная рента на освоенных землях, расширились внутренние рынки стран-экспортёров зерна, происходила специализация сельского хозяйства. В России стабилизирующее воздействие на ситуацию оказали промышленный подъём 1890-х гг., развитие железнодорожной сети, рост денежного обращения, создание сети элеваторов (к 1894 – 9 элеваторов и 117 постоянных хранилищ ёмкостью 13,5 млн. пудов; к 1898 соответственно 77 и 222 ёмкостью 34,5 млн. пудов), специализированных хлебных бирж (Калашниковская биржа в Петербурге в 1895, Московская – в 1896, Воронежская – в 1897, Елисаветградская и Борисоглебская – в 1899).

6.4. Зарубежные экономические школы в XIX в. В девятнадцатом веке продолжила своё развитие классическая школа политической экономии, а также возникли новые экономические школы и учения. Среди них необходимо отметить самые известные направления экономической мысли за рубежом: “экономический романтизм”, марксизм, неоклассическая и немецкая историческая школы политэкономии,

Давид Рикардо (1772-1823) - экономист эпохи промышленной рево­люции, выдающийся представитель английской классической школы политэкономии. Он родился в семье биржевого маклера в Лондоне, учился в торго­вой школе, с 14 лет помогал в торговых и биржевых операциях отцу. К 26 годам без опеки отца добился финансового благополучия и вер­нулся к занятиям по математике, естествознанию и другим наукам, к 38 годам стал крупным финансистом. В 1817 Давид Рикардо опубликовал свой главный труд «Начала полити­ческой экономии и налогового обложения». В 1819 году он оставил бизнес и был избран членом в палату общин парламента. В своей парламентской деятельности добивался либерализа­ции экономики, свободы торговли. Д. Рикардо заложил основу модельного метода в исследова­ниях экономической теории.

Основные положения методологии исследования Д. Рикардо: система политической экономии представлена как единство, подчинен­ное закону стоимости; признание объективных экономических законов, то есть законов, не зависящих от воли человека; количественный подход к экономическим закономерностям, то есть Д. Рикардо была сделана попытка найти количественное соотношение между такими категориями, как стоимость, заработная плата, прибыль, рента и т.д.

Д. Рикардо стремился выявить закономерности, исключая случайные явления, то есть придерживался абстрактного метода. Главную задачу политической экономии Д. Рикардо видел в определении законов, управляющих распределением продукта между классами. Различая потребительную и меновую стоимость, он считал, что последняя обусловливается количеством затраченного труда, а также величиной и продолжительностью капиталовложений. Цена товара в краткосрочном периоде определяется спросом и предло­жением, а в долгосрочном - издержками на производство товара. Изменение заработной платы работников ведет к изменению прибыли предпринимателя, а не цены, причем рост заработной платы ведет к снижению прибыли, и наоборот. Это положение называют «системой раздора между классами». Снижение стоимости денег как товара ведет к росту заработной платы и повышению цен на товары.

Заработная плата, по Д. Рикардо, представляет собой доход наемного рабочего, плату за труд. Заработная плата зависит от демографических процессов. Чем больше предложение рабочих рук, тем ниже заработная плата работников, и наоборот. Заработная плата удерживается в пределах прожиточного минимума в силу естественного закона численности народонаселения - «железный закон» заработной платы. Тенденция падения заработной платы может быть остановлена при кон­троле заработной платы со стороны государства.

Прибыль, по мнению Д. Рикардо, есть избыток стоимости над заработ­ной платой; это продукт неоплаченного труда рабочего. Рост производительности труда является одним из способов увеличе­ния прибыли. Д. Рикардо сформулировал «закон падения нормы прибыли». Его суть в сле­дующем: падение производительности труда сельскохозяйственного про­изводства приведет к росту цен на продукты питания и росту минимальной заработной платы, которая будет занимать большую часть в стоимо­сти продукции, а, следовательно, норма прибыли будет снижаться.

Экономические воззрения Д. Рикардо дополняет учение о земельной ренте как избытке стоимости над средней прибылью, который обра­зуется за счет различного плодородия и местоположения земель. Основанием для получения ренты служит собственность на землю. К факторам, образующим ренту, Д. Рикардо относил: различное плодородие участков; местоположение участка относительно рынка сбыта продукции. Д. Рикардо правильно охарактеризовал дифференциальную ренту как разницу между стоимостью продуктов сельского хозяйства на лучших и на худших участках. Д. Рикардо сформулировал закон убывающего плодородия почвы.

Д. Рикардо сформулировал теорию т.н. сравнительных преимуществ. В этой теории Д. Рикардо доказал выгодность (преимущество) международной торговли на основе сопоставления сравнительных издержек. То есть если различные страны обладают сравнительным преимуществом по различ­ным экспортным товарам, то международное разделение труда и тор­говля между этими странами являются взаимовыгодными. Главным условием роста экономики он признавал устойчивое денежное об­ращение.

Жан Батист Сей (1767-1832) родился в Лионе в семье купца. На мировоззрение Ж. Б. Сея повлияла буржуазная револю­ция во Франции 1789 г. В этом году Ж. Б. Сей стал секретарем адми­нистратора Клавьера (в 1792 году получившего портфель министра фи­нансов). В 1799 году он был назначен па пост члена Трибуната в Комитете финансов. С 1830 года возглавил кафедру политической экономии в “Коллеж де Франс”.

Основное произведение - «Трактат политической эконо­мии, или Простое изложение способа, которым образуются, распределяют­ся и потребляются богатства» (1803). В 1828-29 гг. вышла его работа «Полный курс практической политической экономии», которая стала ито­гом всей жизни учёного.

По мнению Ж. Б. Сея, совокупный спрос и совокупное предложение всегда уравниваются, или, другими словами, стоимость созданных то­варов выражается совокупными доходами, на которые и покупаются товары по стоимости, поэтому кризисы перепроизводства в рыночном хозяйстве невозможны. Он допускал лишь возможность перепроизвод­ства отдельных товаров. С первой частью этого утверждения можно согласиться, так как спрос порождает предложение, но вторая часть себя не оправдала.

«Закон рынков» - это центральное место в учении Ж. Б. Сея: обмен про­дукта на продукт автоматически ведет к равновесию между куплей и продажей. Этот закон верен, если считать, что деньги всего лишь орудие обмена, но в рыноч­ной денежной экономике возможно перепроизводство - избыток пред­ложения над денежным спросом. Дело в том, что развитие товарного обмена усиливает противоречие между стоимостью и потребительной стоимостью, приводит к выделению денег как товара особого рода, к возникновению разрыва между актами купли и продажи.

Формируя закон стоимости, Ж. Б. Сей исходил из следующих положений: сбыт одних товаров оказывает положительное влияние на сбыт других. Успешная торговля в одной отрасли дает средства для покупки других отраслей; чем больше товаропроизводителей, тем обширней сбыт продуктов; при поддержке потребителей (регулирование уровня заработной пла­ты) происходит развитие производства, так как увеличивается плате­жеспособный спрос.

Экономические воззрения Ж. Б. Сея сводятся к следующему: 1.Деятельность предпринимателей и рабочих является источником богат­ства; 2. Равноправными факторами создания стоимости Ж. Б. Сей считал зем­лю, труд и капитал. Соответственно трем основным источникам он вы­делил три вида доходов: заработная плата (за труд), процент (плата за капитал) и рента (плата за землю). Деньгам он отводил роль орудия обмена, так как людям нужны не деньги, а то, что на них покупают; 3. Стоимость зависит от полезности товара; издержек на производство товара; спроса (прямая зависимость) и предложения (обратная зависимость).

Завершение английской классической школы политической экономии приходится на творчество Джона Стюарта Милля (1806-73) - английского экономиста и философа. Его отец был экономистом - последователем, комментатором и близ­ким другом Д. Рикардо, взгляды которого отразились на дальнейшем творчестве Дж. С. Милля. С 1823 по 1858 год Дж. С. Милль служил в Ост-Индской компании. В 1865— 1868 гг. был членом Палаты общин. Первый труд Дж. С. Милля в области политической экономии был опуб­ликован в 1829 году. А в 1843 году он закончил работу над книгой «Си­стема логики», которая принесла ему известность. Главный труд - «Основы политической экономии» (1848). Основные положения методологии исследования Дж. С. Милля развивают идеи классической школы политэкономии.

Джон Стюарт Милль разделил рынки на статичные и спекулятивные. Богатство в представлении Дж. С. Милля - это совокупность благ, обла­дающих меновой стоимостью. Цена является денежным выражением стоимости. К факторам, образу­ющим цену, Дж. С. Милль относил конкуренцию, мотивируя это тем, что покупатель стремится купить дешевле, а продавец - продать дороже. Капитал, с точки зрения Милля, - запас продуктов труда, возникаю­щий в результате сбережений благодаря постоянному воспроизводству. Несмотря на ограничение производства наличием капитала, дополни­тельные вложения последнего при наличии трудовых ресурсов могут привести к расширению производства без определенного предела. Прибыль является средством производительной силы труда, а ее вели­чина должна быть не меньше суммы процента на капитал, страховой премии и заработной платы по управлению. Если прибыль недостаточ­на, то капитал изымают из производства до того периода, когда при­быль возрастет. При процветании производства необходимо привлече­ние дополнительного капитала.

Теория денег Дж. С. Милля: увеличение количества денег при образовании запа­сов или увеличении совокупного дохода не приведет к росту цен. Кредит не увеличивает производительные ресурсы страны, но благода­ря ему они более полноценно используются в производительной дея­тельности. Источник кредита - капитал (денежный), не используемый в настоящее время в производственных целях. Депозитные банки, по Дж. С. Миллю, служат инструментом для выдачи кредита под процент. Причину торгового кризиса Дж. С. Милль видел в сокращении кредита, а средство его преодоления - в увеличении предложения и восстановле­нии доверия между участниками процесса кредитования. Также он ут­верждал, что кризис всегда сопровождался избытком товаров над де­нежным спросом.

В своих воззрениях на производительный труд в целом Дж. С. Милль солидарен с А. Смитом. Новизна состоит в том, что Дж. Милль к богат­ству, создаваемому производительным трудом, относил еще и труд по повышению квалификации, и т. д. Взгляды Дж. С. Милля на заработную плату сводятся к следующему: со­вокупный спрос на труд неэластичен, поэтому следует признать тео­рию рабочего фонда, в соответствии с которой общество располагает стабильным фондом жизненных средств, запасы которых и используют капиталис­ты для содержания рабочих. Эта теория при проверке временем была признана несостоятельной. Идеал общественного устройства Дж. Милль видел в достижении людьми полной независимости без ограничений, кроме запрета на причинение вреда другим людям; экономический прогресс связывал с научно-тех­ническим прогрессом, ростом безопасности личности.

Экономический романтизм – самостоятельное направление экономической мысли XIX в., имевшее в своей основе выдвижение в процессе анализа хозяйственной жизни на первый план не экономических показателей и факторов, а категорий добра, морали, этики и социальной справедливости. Причем последние лежат в основе таких высших благ в жизни человечества, как равенство и свобода (П. Прудон). Развитие капитализма, связанное с накоплением капитала и концентрацией производства, привело к разорению мелких и средних предпринимателей, не выдержавших конкуренции с крупным капиталом. Именно от этого класса разоряющихся предпринимателей и поступает первая критика капитализма.

Жан Шарль Леонар Симонд де Сисмонди (1773-1842) - французский экономист и историк, является завер­шителем классической школы во Франции и родоначальником эконо­мического романтизма. Основной его труд называется “Новые начала политической экономии, или о богатстве в его отношении к народонаселению” (1819), в котором автор критикует систему ка­питализма, показывая всю невыгодность положения рабочего. В основном его положения заимствованы у классической школы, но впервые выдвигается вопрос о противоречии капитализма (отличие от классической школы). Сисмонди утверждал, что производство - не самоцель, национальное богатство делится неpавномеpно, путь кpупной пpомышленности губителен для человечества.

С. Сисмонди считал, что политическая экономия - это нравственная на­ука, за основу в которой взят человеческий фактор (чувства, потребности и т. д.). Для него характерна абстрактная трактовка нравственных категорий (свобода, счастье и др.), представление, согласно которому изучение истории должно служить для извлечения из нее практических уроков.

С. Сисмонди глубоко изучил процесс реализации совокупного продукта. Его взгляды в этом вопросе идут вразрез с классической школой. Он считает кризисы перепроизводства постоянным явлением в экономике, так как для полной реализации продукта стоимость должна соответство­вать доходам общества. Причина кризисов - недопотребление из-за суще­ствования процесса накопления. Слабое место в теории кризисов С. Сис­монди в том, что он не различал производственное и личное потребление.

Государство, по мнению С. Сис­монди, должно руководить процессами производства и распреде­ления богатства, в интересах мелкого производителя. Конкуренция и наемный труд, по С. Сисмонди, являются причинами воз­никновения неравенства. В условиях экономики свободной конкурен­ции сталкиваются интересы товаропроизводителей, и поэтому конкуренцию следует законодательно ограничивать. К законодательным мерам по ограниче­нию конкуренции следует относить: поощрение мелкого капитала; ограничение использования новой техники; участие рабочих в процессе формирования прибыли.

Основные положения родоначальника экономического романтизма Сисмонди:

1. Экономический pост общества нельзя измеpять лишь pасшиpением и укpупнением капитала. Капиталисты стpемятся получить максимальную пpибыль, удеpживая заpплату pабочих. Они стpемятся увеличить выпуск товаpа. В пpотивоpечии между минимальной заpплатой и увеличением выпуска кpоется постоянная возможность кpизиса. Утвеpждение Рикаpдо о невозможности кpизисов, Сисмонди считает непpавильным. Товаpы не в состоянии pеализовываться. Кpизис пеpепpоизводства.

"Мелкие тоpговцы, мелкие пpомышленники исчезают, их заменяет один кpупный пpедпpиниматель. Может быть все вместе они небыли так богаты как он, тем не менее они были лучшими потpебителями чем он. Его pоскошь дает госудаpству меньше чем умеpенное довольство тех ста человек, котоpых он заменил".

2. Спасение от кpизиса - это наличие тpетьего класса: кpестьян, кустаpей и pемесленников. Для их сохpанения он пpедлагает пpогpамму социальных pефоpм. Пpавительство должно защищать наpод от последствий конкуpенции. Социальное обеспечение за счет налогов с пpедпpинимателей. Установление минимальной заpплаты и огpаничение pабочего дня. Участие pабочих в pаспpостpанении пpибыли. Сисмонди тpебовал "постепенных и косвенных меp со стоpоны законодательства". Он не согласен с утвеpждением Смита о том, что общественный интеpес будет обеспечен если каждый член общества сможет пpеследовать свою экономическую выгоду.

3. Он кpитикует фpитpейдеpство (свободу торговли) и доказывает, что оно никогда не сможет pешить всех экономических пpоблем. Свободная конкуpенция не спасет от нищеты и безpаботицы.

4. Сисмонди идеализиpует патриархальное пpоизводство:

"Пеpвые собственники земли сами были пахаpями".

"Hе было большего довольства всем, большей пpочности общественного поpядка". В мелком пpоизводстве не бывает кpизисов: "Деpевенский сапожник, котоpый в то же вpемя и купец, и фабpикант, и pаботник, не сделает ни одной паpы сапог не получив заказа".

5. Для избавления от пеpепpоизводства необходима внешняя тоpговля, способствующая вывозу товаpов из более pазвитых стpан в менее pазвитые.

6. Вводится теpмин "пpолетаpиат" в экономическую теоpию (это наемный pаботник полностью лишенный сpедств существования).

7. Впеpвые высказана идея, что возможно после капитализма будет новый строй. Сисмонди пpедлагает pефоpмиpовать капитализм в интересах мелких и средних предпринимателей и вернуться к эпохе свободной конкуренции: опека, задеpжка и pегламентация pазвития крупного капиталистического производства со стоpоны госудаpства, поддержка патpиаpхального пpоизводства и "узда" для слишком быстpого pазвития индустpии.

С. Сисмонди разработал социальные программы реформ по улучшению эко­номического положения рабочего класса. Идеальной экономической системой он считал мелкое товарное про­изводство; защищал патриархальность быта и цеховую регламентацию производства. Его экономические взгляды были восприняты народниками, отстаи­вавшими особый, некапиталистический путь развития России.

Пьер Жозеф Прудон (1809-65) – французский экономист и социолог, главной работой которого является труд под названием “Что такое собственность, или Исследование о принципе права и власти” (1840). Собственность описывается как первопричина нарушений равенства между людьми: “собственность есть кража”. При этом П. Ж. Прудон не выступает против собственности - его возмущают факты злоупотребления ею.

Другие общеизвестные труды П. Ж. Прудона: “Бедность как экономический принцип”, “Система экономических противоречий, или Философия нищеты” (1848). В них автор стремится к идеалу общественного равенства путем создания акционерных обществ. П. Ж. Прудон выработал практическую программу социальной реформы. Суть реформы - создание Народного банка на началах акционерного общества. Одно из условий воплощения в жизнь своих идеалов Прудон видел в отказе женщин от работы в промышленности и от уча­стия в общественной жизни. П. Ж. Прудон был противником ростовщичества, так как считал про­цент основной формой присвоения прибавочного труда. Развивая свои концепции, Прудон сделал вы­вод, что решение общественных противоречий мыслимо лишь посред­ством уравновешивания действующих в обществе социальных сил, в осуществлении идеи справедливости и моральном совершенствовании личности человека.

Экономические идеи Пpудона заключаются в следующем. Собственность имеет положительную и отpицательную стоpоны. Отpицательная стоpона собственности - наpушение pавенства между людьми. Положительная - независимость, самостоятельность и свобода. Больше положительных качеств имеет мелкая собственность, больше "отрицательности" - у крупной. Hужно сохpанить мелкую собственность и отменить кpупную.

Hаиболее важной в его учениях является теоpия стоимости (часть взята у классиков). Стоимость товаpа, пpизнанного pынком, он называет конституиpованной. Для того, чтобы не было кpизисов, нужно заpанее конституиpовать стоимость, т.е. не делать ненужных товаpов. Пpодажа не pавна новой покупке, так как часть денег сохраняется в виде сбережений, а, следовательно, не участвует в товарно-денежных отношениях, сокращая таким образом денежную массу по отношению к товарной. Для того чтобы все товары нашли своего покупателя, нужно сделать так, чтобы нечего было накапливать - отменить деньги. Для пpедотвpащения кpизисов заменить денежное отношение баpтеpом. Пpимеp конституиpованного товаpа - золото и сеpебpо.

Еще одной причиной кризиса перепроизводства Прудон считает несоответствие заработной платы и стоимости товарной массы, товарная масса больше, чем на нее могут потратить основные потребители - рабочие. Зарплата не может обеспечить достаточный спрос, так как буpжуа к стоимости товаpа пpибавляет пpоцент, который он должен заплатить банкиру за предоставление кpедита. Выход - оpганизовать наpодный банк Фpанции, котоpый бы выдавал бесплатный кpедит. Такие pефоpмы пpивели бы к установлению нового стpоя. Все стали бы тpудиться, обмениваться pавными количествами тpуда, установилось бы экономическое pавенство. И если бы пpомышленник отказался от политической боpьбы, то установился бы новый стpой.

В 1845-1847 гг. появляется идея "пpогpессивной ассоциации", где к экономическим идеям Пpудона добавляется идея отказа от госудаpственной власти. Все управленческие функции выполняют добровольные объединения трудящихся, построенные на принципах демократии. За идею полного отказа от государства Пpудон получил в истории титул "отец анаpхии". "Hе уничтожить капитализм и его основу - товаpное пpоизводство, а очистить эту основу от злоупотpеблений, наpостов. Hе уничтожить обмен и меновую стоимость, а наобоpот, конституиpовать, сделать ее всеобщей, абсолютной, спpаведливой, лишенной колебаний, кpизисов - основная идея Пpудона".

Утопический социализм – теория общественного устройства, зародившаяся в начале XVI века, в основе которой лежит равенство (материальных благ, объема прав и обязанностей) и общность собственности. Социа­листическое течение ставило целью достижение счастливой и справед­ливой жизни общества. Утопический социализм видел первоочередную задачу общественного преобразования в создании крупного общественного производства, ос­нованного на свободном труде и планомерно применяющего достиже­ния науки и техники. Он изобразил будущее общество как общество изобилия, обеспечивающее удовлетворение человеческих потребностей и расцвет личности.

Утопические изображения идеального общественного строя впервые представлены в произведениях XVI - XVII столетий – Томаса Мора (“Утопия” (Utopia), издано в 1516 г.), Томмазо Кампанеллы (“Город Солнца” (Civitas Solis), издано в 1623 г.), Джерарда Уинстенли (“Закон свободы”).

Томас Мор (1478-1535) – английский писатель-гуманист и государственный деятель, канцлер Англии в 1529-32 гг., один из основоположников утопического социализма. В сочинении “Утопия” дал описание идеального строя фантастического острова Утопия, где нет частной собственности и обобществлены производство и быт, а труд составляет обязанность всех свободных граждан. Основной мыслью “Утопии” Мора было то, что для формирования идеального человека необходим идеальный общественный строй.

Общество утопийцев состояло из городских и сельских жителей. Городов в Утопии – 54, каждый из которых состоял примерно из 6 тыс. семейств, объединенных в 200 сифогрантий. Все жители сифогрантии, т.е. 30 семейств, находились под началом выборного должностного лица – сифогранта, во дворце которого была расположена общественная трапезная. В любой из общественных трапезных питалось человек 800. Готовили пищу женщины “из каждого семейства поочередно”. Для граждан его идеального государства физический труд – “телесное рабство”. Поэтому многие тяжелые и непривлекательные работы выполняют религиозные подвижники, видящие смысл своей жизни в непрестанном труде и услужении близким. “Чем более несут они рабский труд, тем больший почет получают от остальных”. Мор сохраняет в идеальном государстве институт рабства, пополняемый из числа преступников (“вывезенных из-за границы злодеев”). Это своеобразный рецепт от этого зла, который заключался в использовании преступников на всех неприятных и черных работах с целью перевоспитания. Таким образом, идея пользы восторжествовала над идеей возмездия и Мор, отказавшись от заточения преступников в темницах, предпочел занять их на нужных обществу работах.

Томмазо Кампанелла (1568-1639) – итальянский философ, политический деятель, создатель коммунистической утопии. В сочинении “Город Солнца” дал свое представление об идеальном общественном строе - общине, руководимой учёно-жреческой кастой и характеризующейся отсутствием частной собственности, семьи, государственным воспитанием детей, общеобязательным трудом при 4-х часовом рабочем дне, развитием науки и техники.

Джерард Уинстэнли (1609-1661) – руководитель и идеолог диггеров в период Английской революции семнадцатого века, автор сочинения – коммунистической утопии “Закон свободы”.

Утопический социализм был представлен и в более поздний период. Сторонниками утопического социализма на рубеже XVIII-XIX вв. были К. А. де Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн.

Клод Анри де Сен-Симон (1760-1825), основными произведениями которого являются “Письма женевского обитателя”, “Взгляды на собствен­ность”. Свои идеи К.А. де Сен-Симон излагал в жанре эпистолярной литературы: он распространяли их путем отправления писем.

К. А. Сен-Симон видел смысл истории в постепенном переходе от од­ной формации к другой (от рабовладельческой к феодальной, а от пос­ледней к промышленной) под воздействием роста знаний и развития экономики. Считал, что будущее принадлежит крупному индустриальному произ­водству и промышленному классу (предприниматели, рабочие, ученые). Отстаивал организованный труд, в основе которого лежит принцип: от каждого - по способностям, каждому - по его делам. Для создания общества будущего, с точки зрения К. А. Сен-Симона, необходимо перестроить не только материальные условия жизни, но и развивать духовные качества людей.

Книги Сен-Симона почти не читались. Он имел главным образом личное влияние. Ему удалось собрать около себя талантливых людей, многие из которых после его смерти стали пропагандистами его идей. Среди его первых учеников были французские философы: Огюстен Тьерри, Огюст Конт (1798-1857), Оленд и Евгений Родригес, Анфантен, Базар. Вскоре после смерти Сен-Симона они основали газету "Производитель" для распространения идей учителя. Большинство экономических статей в этой газете принадлежит перу Анфантена. Газета существовала только один год, но новое учение находило многочисленных приверженцев. Было организовано иерархическое общество, главой которого была коллегия, состоявшая из шефов, носивших название "отцов"; далее по нисходящим степеням распределялись сыновья, которые друг друга называли братьями.

В период с 1828 по 1830 гг. перед избранной аудиторией публично читались лекции, которые позднее были опубликованы в двух томах под заглавием "Изложение доктрины Сен-Симона". Второй том посвящен главным образом философии и морали. Первый том содержит социальную доктрину школы и составляет, по справедливому замечанию Менгера, "один из замечательнейших памятников современного социализма".

По мнению сенсимонистов, недостаточно развернуть перед современным человечеством картину его будущего социального строя; нужно, говорят они, заставить его полюбить этот строй, создать между людьми то единство действия и мысли, которое может исходить лишь из общего религиозного убеждения. Сенсимонизм становится религией с культом, с моралью, с организованными проповедями, с церквами, основывающимися в разных пунктах территории, с апостолами, уходящими в далекие страны с благовестным словом.

Анфантен и Базар были первосвященниками нового культа. Но Базар скоро устранился, и Анфантен остался один "верховным отцом". Уединившись с сорока учениками в одном доме Менильмонтани, он вел с ними с апреля по декабрь 1831 г. нечто вроде монастырской жизни. Эта своеобразная жизнь была прервана судебными преследованиями, закончившимися осуждением Анфантена судом присяжных на один год тюремного заключения за организацию незаконного общества. Это было сигналом к разброду школы.

Сенсимонизм как религия затмил и отодвинул на некоторое время на задний план сенсимонизм как социальную доктрину, подобно тому, как впоследствии позитивистская религия вытеснит в умах общества позитивную философию. Это совершенно новое учение. Его можно рассматривать как оригинальное исследование, а не только как итог идей Сен-Симона. Оно принадлежит, вероятно, в равной мере Базару и Анфантену. Но экономические идеи были выработаны последним; впрочем, в создании их ему должна была много помочь работа Сисмонди.

Доктрина Сен-Симона целиком сводится к критике частной собственности.

Экономист может критиковать частную собственность с двух различных точек зрения: с точки зрения распределения или производства богатств, иначе говоря, с точки зрения справедливости или полезности. "Доктрина" нападает с двух сторон и группирует воедино большинство тех аргументов, которые в течение XIX столетия будут направлены против собственности. Выполняя эту свою двойную задачу, она, впрочем, опирается на идеи Сен-Симона.

а) Сен-Симон противопоставлял в новом обществе бездельников трудящимся. Сен-Симон рассматривал капитал как личное "положение", оправдывающее особое возмещение. Революция уничтожила преимущества касты, право старшинства, которое освящало в семье неравенство детей. Но она сохранила индивидуальную собственность, собственность, которая освящает самую несправедливую из привилегий - право собственника "взимать премию с труда других". Ибо этим правом получать доход, не трудясь, определяется собственность у сенсимонистов. Рабочий вследствие ограничения собственности узким кругом нескольких лиц вынужден отдавать собственнику часть плодов своего труда. Такое принуждение есть не что иное, как "эксплуатация человека человеком".

У сенсимонистов, наоборот, эксплуатация является органическим недостатком, пороком нашего социального строя. Она присуща частной собственности и образует ее необходимое следствие. Эксплуатация - не простое злоупотребление, а самая характерная черта всей системы, поскольку основным атрибутом частной собственности является как раз право получать продукт, не трудясь. Таким образом, эксплуатация не ограничивается рабочими. Она распространяется на всех тех, кто платит дань землевладельцу. Промышленник тоже является ее жертвой, платя процент за деньги, взятые на предприятие.

Зато прибыль предпринимателя происходит не от эксплуатации рабочего, она есть просто плата за труд управления. Конечно, хозяин может злоупотреблять своим положением, чтобы свести до крайней степени заработную плату рабочего. Наоборот, сенсимонизм предвидит в будущем индустриальном обществе широкую практику вознаграждения за исключительные способности. И в этом замечательная черта его теории.

Частная собственность с присущим ей доходом становится законной в глазах все более и более растущего числа экономистов благодаря тому стимулу, который она сообщает производству и накоплению богатств. Это самая прочная почва, на которую можно встать для защиты. На нее, между прочим, встали физиократы. Но сенсимонисты с самого начала устраняют такую аргументацию и нападают на частную собственность во имя социальной полезности так же горячо, как во имя справедливости. Интересы производства, равно как и интересы распределения, требуют, по их мнению, ее исчезновения.

б) Тут мы подходим ко второй точке зрения сенсимонистов. Капиталы передаются наследованием. "Случайность рождения" избирает лиц, которые являются хранителями и исполнителями наитруднейшей функции - наилучшего использования орудий производства. В интересах общества было бы поручить их наиболее способным людям, распределить их между местностями и производствами, где чувствуется в них наибольшая нужда. А ныне слепая судьба назначает людей для выполнения этой бесконечно щекотливой задачи. Критика права наследования становится, таким образом, излюбленным пунктом, на котором сенсимонисты сосредоточивают все свои усилия.

Негодование сенсимонистов вполне объяснимо. В указываемом ими факте есть кое-что парадоксальное. Если вместе с Адамом Смитом допустить, что "гражданское правительство учреждено для того только, чтобы защитить собственников против несобственников" (очень узкая точка зрения), то институт наследования вполне естествен. Но если встать на точку зрения Сен-Симона, т.е. если рассматривать богатство в индустриальном обществе не как цель, а как средство, не как источник частных доходов, а как орудие социального труда, то покажется совершенно недопустимым предоставлять распоряжение им первому встречному. Можно примириться с институтом наследования, видя в нем могущественный стимул для отцов к накоплению капиталов или допуская, что за недостатком всякого другого рационального способа случайность рождения является методом распределения, не более несостоятельным, чем всякий другой.

Но такой скептицизм был бы не во вкусе сенсимонистов. Они именно раздроблению частной собственности, оставленной на произвол случайностей, связанных со смертью и рождением, приписывают кажущийся или действительный беспорядок в производстве.

Сенсимонисты не знают иного средства, кроме коллективизма. Государство становится единственным наследником. Сделавшись обладателем всех орудий труда, оно будет распределять их, сообразуясь с общественными интересами. Они представляют себе правительство наподобие огромного центрального банка, хранителя всех капиталов, с многочисленными отделениями, снабжающего самые отдаленные местности необходимыми средствами, выбирающего самых способных людей для приложения капиталов к делу и вознаграждающего их сообразно с их работой. Таким образом, "общественное учреждение" было бы облечено теми же самыми функциями, которые ныне так плохо выполняются отдельными лицами.

Кто, например, будет облечен ответственной функцией судить о способностях людей и вознаграждать за работы? "Главные лица", отвечают они, т.е. высшие лица, "освободившиеся от оков специальности". Инстинктивное чувство будет естественно понуждать их руководствоваться лишь общими интересами. Главой будет, пишут они в другом месте, "тот, кто больше всего интересуется судьбой общества". Это не особенно успокоительно, ибо даже у величайших людей иногда происходит досадное смешение личного интереса с общественным.

Но допустим, что верховная власть будет в руках у "главных людей". Но как же будет установлено подчинение? Силой ли будут принуждены к этому низшие или они добровольно согласятся повиноваться? "Доктрина" останавливается на этой последней гипотезе, ибо разве религия сенсимонистов не готова внушать низшим постоянную преданность высшим и любовью и верой обеспечить обязанность постоянно и с радостью повиноваться? Но, может быть, спросят: разве религия сенсимонистов наделена исключительной привилегией не насаждать еретических учений?

Система сенсимонистов является прототипом всех коллективистских измышлений на протяжении всего XIX столетия. Это зрелая и законченная система. Она покоится на проникновенной критике частной собственности.

в) Наконец, критики частной собственности не ограничиваются осуждением ее с точки зрения распределения и производства богатств. Почти всегда к этим двум аргументам они прибавляют третий, который можно было бы назвать историческим аргументом. Им хотят доказать, что частная собственность - институт подвижный, меняющийся, постоянно эволюционирующий и что ныне она стремится к преобразованию в том именно направлении, в каком они желают. Но здесь важно отметить, что сенсимонисты сумели целиком использовать эту аргументацию. В пользу проповедуемого ими коллективизма они призывают всю прежнюю историю частной собственности. Они, таким образом, наперед использовали против нее то оружие, которым будут пользоваться последующие школы.

"Согласно общему предрассудку, - говорит "доктрина Сен-Симона", - выходит так, что, какие бы революции ни происходили в обществах, они не могут отражаться на частной собственности, что частная собственность - неизменное явление". Но в действительности нет ничего более неправильного: "Собственность есть социальное явление, подверженное подобно всем другим социальным явлениям закону прогресса, следовательно, в разные эпохи она может быть понимаема, определяема и регулируема различным образом". Так сформулирован принцип, на который впоследствии будут опираться все реформаторы.

Рассматривая эту эволюцию в прошлом, прибавляют сенсимонисты, мы как раз констатируем то, что частная собственность стремится принять такую форму, какую мы предлагаем. В самом начале благодаря институту рабства частная собственность распространяется даже на людей. Затем право хозяина на раба постепенно претерпевает ограничения и в конце концов совершенно исчезает. Сведенное к вещам право частной собственности передается сначала по усмотрению собственника. Но затем вступается общественная власть и указывает отцу старшего сына в качестве наследника. Наконец, французская революция обязывает делить собственность между детьми поровну и умножает таким образом собственников орудий производства. Ныне падение нормы процента постепенно уменьшает доход собственника производственного фонда, обеспечивая таким образом рабочему все большую часть в продукте. Остается сделать последний шаг, а именно тот, о котором возвещают сенсимонисты: обеспечить за всеми рабочими равное право на пользование орудиями труда и, сделав государство единственным наследником, превратить всех в собственников.

Шарль Фурье (1772-1837) считал, что для успеха нового общества необходим рост производительности труда, обеспечивающий богатство для всех, для чего общественный доход должен распределяться соот­ветственно: 4/12 - капиталу, 5/12 - труду и 3/12 - таланту. С укреплением и развитием строя ассоциации эти пропорции, как предполагал Ш. Фу­рье, будут изменяться в пользу труда. Строй ассоциации создаст круп­ное коллективизированное и механизированное сельское хозяйство, со­единенное с промышленным производством. Это соединение произойдет в первичных ячейках общества — «фалангах», располагающихся в ог­ромных дворцах — «фаланстерах». Таким образом, состоится переход к общественной собственности в масштабах трудовых коллективов. При этом, по мнению Ш. Фурье, конкуренцию сменит соревнование, от которого будут выигрывать все. Средства для создания и функционирования фаланг должны дать капи­талисты. Ш. Фурье не исключал возможности существования при этом частной собственности. Роль государства в таком обществе ничтожно мала и яв­ляется пережитком прошлого.

Роберт Оуэн (1771-1858) в отличие от вышеприведенных утопистов свои теоретические воззрения осуществлял на практике. Основным врагом общества Р. Оуэн считал частную собственность. Деньги предлагал заменить квитанциями, в которых указано количество труда, затраченного работником. По этому принципу он намеревался органи­зовать рынок справедливого обмена.

В 1800 году Роберт Оуэн стал управляющим прядильного предприятия в Нью-Ленарке (Шотландия), где и осуществил свои социалистические идеи на практике. Он постарался создать на этом предприятии так называемую идеальную промышленную общину, гарантирующую, по его убеждению, как бла­гополучие трудящихся и высокую производительность, так и высокие прибыли. Р. Оуэн приучал рабочих к организованности и порядку, со­кратил рабочий день до 10,5 часов. Под его руководством строились дет­ские сады, культурный центр и т. д. Предприятие процветало и в условиях экономического кризиса 1815-1816 гг., но после ухода Роберта Оуэна в 1829 г. его экономический эксперимент потерпел крах.

Марксизм – философское, экономическое и политическое учение девятнадцатого столетия, основоположники которого - К. Маркс и Ф. Энгельс. Они разработали материалистическую диалектику и материалистическое понимание истории, теорию прибавочной стоимости и учение о коммунизме. Марксизм является своеобразным вариантом развития классической экономической школы. Методология марксизма берет начало из следующих источников: классическая политическая экономия А. Смита и Д. Рикардо; немецкая классическая философия; утопический социализм.

Индивидуальной особенностью методологии марксизма является идея базиса и надстройки – не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. Общественный базис представляет совокупность исторически определенных производственных отношений, экономическую структуру общества, над которой расположена надстройка. Надстройка общества – это совокупность идеологических отношений и взглядов, в том числе политика, право, мораль, религия, искусство и соответствующие им организации и учреждения (государство, партии, церковь и др.). Определяемая базисом надстройка в то же время оказывает на него и общество в целом активное воздействие. Базис и надстройка развиваются в пределах одной общественно-экономической формации. При смене формаций устаревшие базис и надстройка заменяются новыми. Общество рассматривается как организм, в структуре которого производительные силы определяют производственные отношения, формы собственности, которые в свою очередь обусловливают классовую структуру общества, политику, государство, право, мораль, философию и т.д.

Карл Маркс (1818-83) - немецкий экономист и философ, основатель марксизма. К. Маркс родился 5 мая 1818 года в Тире (Германия) в семье адвоката. С 1835 обучался на юридическом факультете в Боннском университете, в 1836-41 гг. - в Берлинском университете. С 1849 г. К. Маркс живет в Лондоне, где пишет свой главный труд “Капитал. Критика политической экономии” (1867) (последующие тома “Капитала” подготовлены к изданию Ф. Энгельсом: т.2, 1885; т.3, 1894).

По теории Маркса, капитализм, как строй, себя обязательно изживет, но главным в этом является не нарушение рыночных принципов распределения доходов, а то, что эта система не обеспечивает полной занятости, тяготеет к колониальной эксплуатации, к войнам. Идеальным Маркс видит социализм и коммунизм. Это его положение зиждется на теории классов, главной идеей которой является классовая борьба с тенденцией к упрощению и поляризации общественных групп вокруг главных классов общества. То есть в своих выводах Маркс признает два основных класса – пролетариев и капиталистов.

Теоретические позиции Маркса схожи с Рикардо по некоторым вопросам экономики. Так, Маркс в своих трудах развивает далее трудовую теорию стоимости Рикардо. Маркс почти полностью разделяет положения Рикардо по поводу сущности и стоимости денег, за исключением - количественной теории. Его главный аргумент- ссылка на непостоянный характер за установленный период времени числа торговых оборотов и оборотов денежной массы. Суждения Маркса о норме прибыли во многом совпадают с положениями Д. Рикардо. Так, по Марксу, так же естественным является обусловленный конкуренцией механизм перелива капитала из одного занятия в другое, что способствует тенденции нормы прибыли к понижению, образованию средней нормы прибыли. Расхождение здесь таково: Д. Рикардо трактует указанную тенденцию как следствие конкурентной борьбы, вынуждающие капиталистов направлять свой капитал в более прибыльные ниши экономики, что обуславливает мультипликационный эффект постепенного снижения нормы прибыли. По Марксу дело обстоит иначе: тенденция нормы прибыли к понижению – это исторический феномен механизма саморазрушения капитализма.

Почти аналогичны и теории ренты, описанные у Маркса и Рикардо. Разница в дополнении Маркса о существовании наряду с “дифференциальной” рентой ренты “абсолютной”. Из всего сказанного выше можно сделать вывод о том, что К. Маркс был последователем и активным продолжателем идей Д. Рикардо, конечно, внося свои поправки и новые идеи, соответствующие и своему времени, и уровню развития общества, и уровню развития производства, производительных сил и производственных отношений.

В теории Карла Маркса большую роль играет закон концентрации и централизации капитала. Согласно этого закона, мелкое производство исчезает, так как капитал различными путями концентрируется в одних руках. На основе этого устанавливаются крупные, а затем еще более крупные концентрированные производства. Возникает необходимость управления производством из единого центра. Одновременно идет концентрация рабочего класса, он становится все более сплоченным и организованным, способным взять власть в свои руки и экспроприировать капиталистическую собственность. Это ведет к утверждению общественной собственности на средства производства. В ходе социалистической революции пролетариат берет политическую власть в свои руки, на смену капитализму приходит социализм - общество господства общественной собственности, социального равенства, отсутствия эксплуатации, коллективного характера труда, планомерного развития экономики.

Первый том “Капитала” состоит из семи отделов и двадцати пяти глав. Предмет исследования первого тома - процесс накопления капитала. Первый отдел посвящен анализу товара и его свойств. Во втором отделе дан анализ условиям превращения денег в капитал. В нем К. Маркс вводит понятие такого товара, как “рабочая сила”. Далее автор подводит читателя к понятию “прибавочной стоимости”, доказы­вая, что обмен рабочей силы на капитал происходит путем обмена эк­вивалентов. Рабочий создает стоимость большую, чем стоимость рабо­чей силы. Отделы с третьего по пятый посвящены теории прибавочной стоимости. Здесь автор вскрывает причины столкновения интересов буржуазии и пролетариата как основы своей классовой теории. В шестом отделе отражены взгляды автора на заработную плату как на превращенную форму стоимости и цены рабочей силы. Седьмой отдел посвящен раскрытию процесса накопления капитала. Кульминацией этого отдела является формирование автором всеобщего закона капиталистического накопления: накопление капитала - результат увеличения размеров предприятий в ходе конкурентной борьбы и роста абсолютной величины безработицы. В итоге К. Маркс подводит к идее естественной гибели капитализма и победе рабочего класса.

Второй том “Капитала” состоит из трех отделов. В первом отделе второго тома «Капитала» автор дает описание понятия капитала. Здесь К. Маркс, в отличие от А. Смита и Д. Рикардо (которые видели в капитале вещественную форму), определяет его как форму выражения классовых производственных отношений. Второй отдел затрагивает вопросы скорости оборота капитала. Основой деления капитала на основной и оборотный, по Марксу, служит двой­ственный характер труда. Составные элементы капитала переносят свою стоимость на товар конкретным трудом, но при этом одни из них пере­носят свою стоимость полностью в течение цикла - это оборотный капи­тал, а другие постепенно, участвуя в нескольких производственных циклах, - это основной капитал. Третий отдел посвящен процессу воспроизводства. При простом процессе воспроизводства (в стоимостном выражении) количество произве­денных средств производства в одном подразделении должно совпадать с объемом потребления в другом подразделении. При расширенном воспроизводстве (в стоимостном выражении) объем производства пер­вого подразделения больше объема потребления второго подразделе­ния.

Третий том “Капитала” посвящен процессу капиталистического производства. Объяснена тенденция нормы прибыли к понижению. Рост капитала ве­дет к снижению доли переменного капитала, создающего прибавочную стоимость. Снижение нормы прибавочной стоимости сокращает норму прибыли. Прибавочная стоимость может выступать в следующих формах: предпринима­тельский доход, торговая прибыль, процент и рента.

Закон стоимости, сформулированный К. Марксом: стоимость товара исходит из величины общественно необходимых зат­рат труда, расходуемых на его производство при среднем уровне интен­сивности. В своем учении К. Маркс различал потребительную и меновую стоимость. Потребительная стоимость - способность товара удовлетворять потребнос­ти. Меновая стоимость - способность вещи обмениваться на другой товар. Прибавочная стоимость, по Марксу, есть стоимость продукта неопла­ченного труда рабочих. Введение этого понятия позволило показать, как без нарушения закона стоимости рабочий получает только часть оплаты своего труда. Реальная заработная плата, как считает ученый, никогда не растет пропорционально увеличению производительной силы труда, то есть проявляются признаки эксплуатации. Норма эксплуатации - отношение прибавочной стоимости к размеру переменного капитала, соответствующего оплате рабочей силы.

Теория денег и капитала. Деньги - это универсальный товар, стихийно выделившийся из всех видов товаров и игра­ющий роль всеобщего эквивалента, выразителя стоимости всех товаров. Деньги, по К. Марксу, являются всеобщим платежным и покупательным средством, но они не могут существовать при отсутствии товарного об­мена. К. Маркс рассматривал деньги как первичную форму существования капитала. Под капиталом им понимались деньги, приносящие прибавочную сто­имость. Капитал в кругообороте проходит три стадии: из денежной формы переходит в производительную, представляющую со­бой средства производства и рабочую силу; на второй стадии производственный капитал участвует в процессе про­изводства, переходя в товарную форму; путем реализации продукции товарная форма капитала преобразовы­вается в денежную. Смена стадий осуществляется последовательно. Капитал, который одновременно выступает в трех фор­мах (денежной, производительной и товарной), К. Маркс определил как промышленный капитал.

Теория цикличности экономического развития состоит в том, что достижение макроэкономического равновесия и последова­тельный экономический рост невозможны в результате существования экономических кризисов. Причиной кризиса является отсутствие автома­тического роста эффективного спроса при расширении производства. Низкая заработная плата ведет к отсутствию способности рабочих по­купать товарную продукцию, произведенную ими. Выход из кризиса и обеспечение воспроизводства К. Маркс видел в дополнительных расхо­дах со стороны капиталистов и землевладельцев.

Фридрих Энгельс (1820-95) – немецкий политэконом и философ, один из основоположников марксизма. Родился в семье фабриканта, жил и работал в Манчестере (1850-70) и Лондоне (с 1870), вместе с К. Марксом руководил деятельностью I Интернационала. Автор трудов: “Положение рабочего класса в Англии” (1845), “Немецкая идеология” (1845-46, совместно с Марксом), “Анти-Дюринг” (1878), “Происхождение семьи, частной собственности и государства” (1884).

Подготовка к печати второй и третьей книг “Капитала”, открывших новый этап в истории развития марксистской политической экономии, - одна из главных исторических заслуг Энгельса. Хотя теоретическая деятельность Энгельса в сфере политической экономии находилась в единстве с “Капиталом” Маркса и была его продолжением, она вместе с тем имела самостоятельную высокую научную ценность. В истории политической экономии с его именем неразрывно связаны распространение, комментирование и защита наиболее существенных моментов учения Маркса, а также их развитие применительно к новому этапу истории.

Ф. Энгельс ещё при жизни Маркса подверг детальному критическому разбору теорию стоимости, прибавочной стоимости и ренты Евгения Дюринга (1833-1921). Позднее в сфере его внимания оказались прудонистские теории, а также экономические взгляды Карла Родбертуса (1805-75). В процессе этой идейной борьбы Энгельс подчеркивал то принципиально новое, что внес в науку политической экономии Маркс. Вместе с тем, излагая в ходе полемики взгляды Маркса, Энгельс конкретизировал некоторые категории “Капитала” с точки зрения тех их форм, в каких они выступают в действительности в результате исторического развития.

Большое внимание в работах Энгельса уделялось рассмотрению вопросов заработной платы и законов её движения, связанных с классовой борьбой пролетариата и её перспективами. Реально, как показал Энгельс, заработная плата не сводится к лассалевскому “железному закону” минимума жизненных средств Действительные размеры заработной платы под влиянием ряда факторов могут быть выше или ниже стоимости рабочей силы. Такая трактовка закона заработной платы благоприятствовала борьбе против упрощенного и искаженного применения экономической теории Маркса к решению практических вопросов рабочего движения. Важнейший фактор, определяющий действительный уровень заработной платы, Энгельс видел в борьбе против капитала рабочих, организованных в профсоюзы. Вместе с тем Энгельсом был раскрыт исторически ограниченный характер этой борьбы. Профсоюзное движение не упраздняет законов заработной платы, наоборот, как таковое оно является лишь средством их осуществления, поскольку не уничтожает систему наемного труда.

В своих произведениях, таких, как “Англия в 1845-1885 гг.”, “Рабочее движение в Америке”, Энгельс указывал на различие материального положения рабочих на ранней и поздней ступенях капитализма. Констатируя известное улучшение условий жизни определенной части английского рабочего класса, Энгельс связывал его с промышленной монополией Англии и указывал вместе с тем на то, что крах этой монополии приведет к потере английским рабочим классом своего привилегированного положения. Последующая история подтвердила правильность этого предвидения.

В «Капитале» соответственно его предмету исследование ограничивается рассмотрением отношений рабочих как продавцов рабочей силы с капиталистами промышленниками и торговцами, выступающими в качестве непосредственных эксплуататоров рабочих. Что же касается «вторичной» эксплуатации, которой подвергаются рабочие как покупатели и потребители необходимых жизненных средств, то эта сторона экономической действительности не получила в «Капитале» развернутого выражения, хотя Маркс указывал на такие отношения.

Энгельс особо касается названной проблемы в книге “К жилищному вопросу” (1872-73), в которой критика прудонистских взглядов сопровождалась позитивным определением характера отношений между рабочими и «нетрудящимися классами», не являющимися капиталистами. По отношению к розничному торговцу, домовладельцу и т. п. рабочий, писал Энгельс, выступает как покупатель, как владелец денег, а не как продавец рабочей силы. С этой стороны рабочий не отличается от других лиц, покупающих или арендующих жизненные средства, в том числе от мелкой буржуазии. Поэтому и жилищная нужда не является злом, затрагивающим исключительно рабочий класс.

Отношения между рабочим и домовладельцем не являются сделкой между пролетарием и капиталистом. Рабочий как съемщик жилища выступает в качестве имущего человека. В этом своем положении он принципиально отличается от рабочего как продавца рабочей силы и созидателя прибавочной стоимости. «Сколько бы ни сорвал сдающий внаем у съемщика, это всегда лишь передача уже существующей, ранее произведенной стоимости, а общая сумма стоимости, которой обладают съемщик и сдающий внаем вместе, остается без изменений». В этом случае, по определению Энгельса, имеет место обычная торговая сделка, которая совершается согласно экономическим законам, регулирующим продажу товаров вообще.

Попытка Прудона и его последователей отождествить отношения между съемщиком и домовладельцем с отношением между рабочим и капиталистом является, по словам Энгельса, полным извращением этого отношения. В связи с критикой идеи о превращении рабочих в рамках буржуазного общества в собственников жилищ и превращения их таким путем из неимущего в имущий класс.

Энгельс писал: «Капитал есть господство над неоплаченным трудом других. Дом рабочего становится, следовательно, капиталом лишь тогда, когда он сдает его в наём третьему лицу и присваивает себе в форме наёмной платы часть продукта труда этого третьего лица. Но в силу того, что рабочий сам в нем живет, дом как раз и не может стать капиталом…». Однако, не становясь капиталистом, рабочий, владеющий домом, «уже не пролетарий», снижается сила его сопротивления капиталистической эксплуатации в процессе производства.

Значительное место в произведениях Энгельса отводилось критике юридических концепций объяснения экономических отношений. Научная разработка проблемы соотношения экономики и права связана главным образом с полемикой против прудонистов. Большое внимание уделялось Энгельсом рассмотрению вопросов, связанных с применением диалектико-материалистического метода в экономическом исследовании. Интерпретация этого метода как при жизни Маркса, так и в особенности после его смерти оказывала существенное влияние на последующую историю политической экономии.

Энгельс, особенно после смерти своего друга, взял на себя заботу о разъяснении и распространении метода Маркса, и прежде всего в связи с полемикой против критиков «Капитала». В таких крупных работах, как «Развитие социализма от утопии к науке» (1880), «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» (1886), он проанализировал философские истоки метода Маркса, особо подчеркивая значение революционной стороны гегелевской диалектики. «Материалистическое понимание истории, — отмечал Энгельс, — и его специальное применение к современной классовой борьбе между пролетариатом и буржуазией стало возможно только при помощи диалектики». Он обращал внимание прежде всего на ту сторону диалектического метода, которая связана с рассмотрением экономических явлений в их историческом развитии. В историческом объяснении Энгельс, между прочим, видел одно из средств популярного разъяснения наиболее сложных диалектических связей. Необходимым условием исторического доказательства Энгельс считал изучение соответствующих фактов прошлого.

Особое значение имело самостоятельно развитое Энгельсом историческое доказательство необходимой связи между стоимостью, с одной стороны, ценой производства и равенством норм прибыли на капитал - с другой. Вскоре после выхода в свет III тома «Капитала» возникла полемика вокруг вопроса о соответствии стоимости реальным явлениям экономической действительности.

Некоторые политэкономы, например, представитель итальянской политической экономии Лориа, объявили стоимость, определяемую трудом, бессмыслицей. Другие пытались изобразить закон стоимости в исходном пункте «Капитала» «научной гипотезой», «теоретической фикцией» (К. Шмидт) или «не эмпирическим, а мысленным, логическим фактом» (В. Зомбарт). Перед Энгельсом встала задача доказать, что понятие стоимости в «Капитале» соответствует исторически определенной реальности.

Когда Зомбарт высказал мысль, что закон стоимости есть специфически историческая форма, через которую в условиях капитализма проявляет себя производительная сила общественного труда, то Энгельс оценил такое определение как совершенно недостаточное. В одном из писем Зомбарту в марте 1895 г. он отмечал, что понятие стоимости обладает значительно большей реальностью, поскольку закон стоимости имел существенное значение и до капитализма, на первых этапах развития товарного производства, когда продукты обменивались приблизительно по их стоимости; стоимость тогда имела «непосредственное реальное существование», но затем в условиях капитализма это непосредственное существование стоимости прекратилось. Поэтому задача заключается в том, чтобы обнаружить те «промежуточные звенья», которые ведут от непосредственно реальной стоимости к глубоко скрытой стоимости при капиталистической форме производства. Несмотря на значительное ухудшение состояния здоровья, Энгельсу удалось выполнить эту задачу. После выхода III книги «Капитала» он написал в мае-июне 1895 г. рукопись под названием «Закон стоимости и норма прибыли». Рукопись впервые была опубликована вскоре после смерти Энгельса. В ней содержался анализ исторического процесса, приведшего к превращению стоимости в цены производства. В этом исследовании Энгельс опирался на сформулированное в «Капитале» положение, согласно которому стоимости товаров не только теоретически, но и исторически предшествуют ценам производства.

Это исследование вместе с изучением той части рукописи III тома «Капитала», в которой речь идет об обмене по стоимости за пределами капиталистического способа производства, привело Энгельса к выводу, что в условиях исторически предшествующего капитализму простого товарного производства обмен товаров осуществлялся по их стоимостям.

Для всего периода простого товарного производства, как писал Энгельс, характерно то, что «цены тяготеют к определенным, по закону Маркса, стоимостям и колеблются вокруг них так, что чем полнее развивается простое товарное производство, тем больше средние цены за продолжительные периоды, не прерываемые внешними насильственными нарушениями, совпадают со стоимостями с точностью до величины, которой можно пренебречь». Энгельсом было впервые в истории политической экономии выдвинуто положение, согласно которому этот период всеобщего и непосредственного значения стоимости господствовал в течение 5-7 тысяч лет вплоть до XV столетия нашего времени.

Энгельсом были раскрыты и те исторические «посредствующие звенья», которые привели к превращению простого товарного производства в капиталистическое товарное производство и соответственно этому - к образованию цен производства, не совпадающих со стоимостями товаров. В своем доказательстве превращения стоимости в цепу производства Энгельс дополняет имеющееся в «Капитале» теоретическое исследование показом исторического процесса образования общей нормы прибыли в результате превращения простого товарного производства в капиталистическое. Особое внимание он уделил историческому периоду, связанному с развитием промышленного капитала, который привел к перевороту в ценообразовании Энгельс впервые выделил три основных этапа этого исторического процесса.

Во-первых, превращение купца в раздатчика сырья, подчиняющего себе таким путем мелких мастеров. Это позволило купцу присваивать прибавочную стоимость сверх обычной средней торговой прибыли Возникшее при этом первоначальное неравенство норм прибыли исчезало по мере того, как в раздатчиков превращалось все большее число купцов. Во-вторых, распространение мануфактуры как формы промышленного капитала, при которой промышленная прибыль выравнивалась со средней торговой прибылью. В-третьих, превращение крупной промышленности в господствующую форму производства, благодаря чему были устранены препятствия для перелива капитала из одной отрасли в другую и нормы прибыли в различных отраслях торговли и промышленности уравнялись.

Таким образом, для всего процесса обмена завершилось превращение стоимостей в цены производства. Общая промышленная норма прибыли и цены производства явились, как доказывал Энгельс, историческим результатом превращения простого товарного производства через посредство купеческого капитала в капиталистическое товарное производство.

В условиях, когда в Австрии, Англии, Германии, России все больше распространялась теория предельной полезности, когда учение Маркса о стоимости объявлялось реформистскими экономистами безнадежно устаревшим и не соответствующим реальной действительности, развитая Энгельсом историческая сторона диалектического метода сыграла огромную роль. Примененный Энгельсом метод исторического доказательства оказал большое влияние на последующую интерпретацию «Капитала» и широко использовался в ходе полемики между защитниками и противниками теории стоимости Маркса.

Наиболее значительный вклад Энгельса в развитие политической экономии после смерти Маркса заключается в исследовании новых явлений капитализма, которые не получили отражения в «Капитале» Маркса. К 1895 г. качественные сдвиги в развитии капиталистической экономики приняли уже довольно очерченные формы. Энгельс признает их настолько важными, что посчитал даже необходимым сделать ряд вставок и замечаний к соответствующим разделам «Капитала» Маркса.

В частности, в четвертом издании I тома «Капитала», вышедшем в 1890 г., Энгельс сделал важное примечание о трестах в той главе «Капитала», где Маркс говорит о пределах централизации в данной отрасли промышленности. Этой же теме о трестах посвящена обширная вставка, которую Энгельс поместил в III томе «Капитала» (вышедшем в 1895 г.), где Маркс касается роли акционерного капитала.

Представляет также интерес 16-е примечание Энгельса к VI главе III тома «Капитала», в котором ставится вопрос об изменении природы протекционизма в последние десятилетия XIX в. Как видно из письма Энгельса Августу Бебелю от 24 ноября 1879 г., этой проблемой Энгельс заинтересовался еще в конце 1870-х гг.

Помимо этого после выхода в свет III тома «Капитала» Энгельс, как это видно из его письма Карлу Каутскому от 21 мая 1895 г., задумал написать дополнение к III тому «Капитала», в котором намеревался рассмотреть значительное изменение роли биржи в последние десятилетия XIX в. Однако до нас дошел лишь краткий план-конспект задуманной рукописи «Биржа». Важные замечания о новых явлениях в развитии капитализма содержатся в дополнениях к четвертому немецкому изданию брошюры Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке», относящихся к 1891 г, а также в рукописи Ф. Энгельса «К критике проекта социал-демократической программы 1891 г.». В этих работах Энгельс отмечал быстрый рост картелей и трестов и дает в сжатом виде описание этих монополистических объединений, раскрывая их цели, внутреннюю организацию, а также причины их образования.

Энгельс рассматривает тресты и картели как новые формы капиталистических предприятий, представляющие вторую и третью степень акционерного общества. Энгельс видит в этих явлениях свидетельство обострения основного противоречия капитализма, наглядное выражение возрастающей необходимости признания общественной природы производительных сил — того факта, что «быстро и значительно увеличивающиеся современные производительные силы с каждым днем все сильнее перерастают законы капиталистического товарообмена, в рамках которых должно совершаться их движение». Стремительное развитие промышленности во всех передовых странах не сопровождается соответствующим расширением рынка. Следствием этого является общее перепроизводство, падение цен, снижение прибыли. В этих условиях, продолжает Энгельс, крупные промышленные предприятия определенной отрасли соединяются в картели с целью регулирования производства, а следовательно, и цены и прибыли. Картели устанавливают общее количество товаров, которое должно быть произведено, распределяют его между предприятиями, навязывают наперед установленную продажную цену.

С развитием картелей и трестов Энгельс связывает и изменение торговой политики, наметившееся в конце XIX в. Он отмечает новую всеобщую манию запретительных пошлин, которые отличаются от старой протекционистской системы тем, что под охрану ставятся как раз те продукты, которые способны к вывозу.

Энгельс отмечает возникновение наряду с национальными и международных картелей, подчеркивая затем, что и «этой формы обобществления производства оказалось мало». В отдельных отраслях, где «это позволяла данная ступень развития производства», развитие пошло дальше, к более высокой форме монополий - трестам, стремящимся объединить по меньшей мере все крупные предприятия той или иной отрасли в одно крупное акционерное общество под единым руководством «с фактической монополией». Вслед за Америкой эта новая форма производства начала прокладывать себе дорога и в Европе.

В фактах усиленного роста картелей и трестов Энгельс видит наглядное выражение того, что «издавна прославленная свобода конкуренции находится при последнем своем издыхании и должна сама признаться в своем явном скандальном банкротстве». «В трестах, — писал Энгельс в другом месте, — свободная конкуренция превращается в монополию...». Таким образом, Энгельс, наблюдая и оценивая новые явления в развитии капиталистического производства, сделал важное открытие, указав на тенденцию к монополизации капиталистического производства в ряде отраслей промышленности.

В этой связи Энгельс, оценивая проект Эрфуртской программы социал-демократической партии Германии (1891), указал на неудовлетворительность той характеристики капитализма, которая не учитывает изменений, связанных с появлением акционерных обществ, трестов и картелей. Энгельс писал: «Если мы от акционерных обществ переходим к трестам, которые подчиняют себе и монополизируют целые отрасли промышленности, то тут прекращается не только частное производство, но и отсутствие планомерности».

Насколько глубоко начал Энгельс проникать во внутреннюю связь намечавшихся в развитии капитализма новых явлений, можно судить по его наброскам дополнительных замечаний к III тому «Капитала» («Биржа»). В этих замечаниях, относящихся к последнему году жизни Ф. Энгельса (1895), акцентируется внимание на изменениях в капиталистическом производстве, которые придают бирже «значительно возросшую и все растущую роль» по сравнению с 1865 г., когда был написан III том «Капитала». Энгельс связывает это изменение роли биржи как рынка ценных бумаг с дальнейшим развитием капиталистического производства, его укрупнением, с развитием на этой основе акционерной формы предприятий, которая становилась преобладающей не только в промышленности и торговле, но и в банковском деле, на железнодорожном транспорте и т. д.

Вместе с накоплением капитала и гигантским возрастанием массы обращающихся акций и других ценных бумаг, сосредоточивающихся на бирже, намечается тенденция «концентрировать в руках биржевиков все производство, как промышленное, так и сельскохозяйственное и все обращение». Энгельс ясно видит, что именно интересами этих биржевых воротил продиктованы и растущее «приложение капитала за границей», и усиление колониальной экспансии великих европейских держав, поделивших между собой Африку. Колонизация, писал Энгельс, «ныне находится просто на службе биржи».

Эти положения, сформулированные в последних двух пунктах плана рукописи «Биржа», показывают, что Энгельс был намерен специально рассмотреть наряду с трестами и картелями и такие новые явления, как вывоз капитала и колониальный раздел мира. На конкуренцию «завоеваний» Энгельс указывал ещё в своей работе “Происхождение семьи, частной собственности и государства” (1884). Как видно из этой работы, от внимания Энгельса не ускользнула и тенденция к образованию союза между правительством и биржей.

Хотя с утверждением господства монополий и в производстве и в банковском деле функция биржи как рынка ценных бумаг стала монополией всесильных банков и биржа постепенно теряла свое значение по мере того, как уходил в прошлое капитализм свободной конкуренции, необходимо отметить, что Энгельс в исследовании двигался в правильном направлении, указывая на финансовых воротил - биржевиков, вступающих в союз с правительством и стремящихся к экономическому и политическому господству внутри страны и порабощению отсталых стран посредством вывоза капитала и разбойнических колониальных захватов Он нащупывал ряд действительно существенных линий развития новейшего капитализма, вполне обозначившихся лишь в первые десятилетия XX в.

В высшей мере интересными и ценными являются также попытки Энгельса оценить отмеченные им новые процессы с точки зрения дальнейших судеб капитализма. Энгельс отмечал, что образование картелей и трестов означало не преодоление или смягчение противоречий капитализма, а, напротив, их обострение, хотя монополии и привносят известный элемент планомерности. Они лишь ускоряют процесс централизации капитала в руках немногих, способствуя еще более быстрому, чем прежде, пожиранию мелких капиталистов крупными.

В форме трестов, подчеркивал Энгельс, «эксплуатация становится настолько осязательной, что должна рухнуть». Тенденция к монополизации производства целой отрасли в руках одного общества капиталистов подготовляет, по Энгельсу, неизбежную «экспроприацию экспроприаторов» также и в материальном отношении, усиливая процесс централизации средств производства и обобществления труда. Касаясь деятельности английского калиевого треста, сконцентрировавшего все производство щелочи в Англии, Энгельс замечал: «Таким путем в этой отрасли, образующей основу всей химической промышленности Англии, конкуренция заменена монополией и самым обнадеживающим образом подготовляется будущая экспроприация всем обществом, нацией».

Но Энгельсу уже в то время было ясно, что процесс обобществления производства не остановится на акционерных обществах, картелях, трестах. Он гениально предвидел, что быстро развивающиеся производительные силы перерастут управление частных монополий. Тогда наступит момент, когда «их огосударствление станет экономически неизбежным», т. е. когда государство как официальный представитель капиталистического общества вынуждено будет взять на себя руководство производством Энгельс при этом замечал, что переход крупных предприятий и средств сообщения в руки акционерных обществ и трестов, а затем и в собственность государства доказывает абсолютную ненужность буржуазии для процесса производства вообще.

Вместе с тем Энгельс считал необходимым подчеркнуть то обстоятельство, что сам по себе переход предприятий в собственность государства еще не уничтожает капиталистического характера производительных сил. Напротив, указывал Энгельс, чем больше производительных сил оказалось бы в руках государства, тем полнее оно превращалось бы «в совокупного капиталиста» и тем большая масса граждан оказалась бы вовлеченной в орбиту его эксплуатации. При этом рабочие остаются наемными рабочими, и «капиталистические отношения не уничтожаются, а, наоборот, доводятся до крайности, до высшей точки». Поэтому Энгельс высмеивал как «своеобразный вид добровольного лакейства» тот «особого рода фальшивый социализм», который объявлял «социалистическим всякое огосударствление, даже бисмарковское».

Энгельс с иронией писал по этому поводу: «Если государственная табачная монополия есть социализм, то Наполеон и Меттерних несомненно должны быть занесены в число основателей социализма». Таким образом, еще задолго до появления современных идеологов государственно-монополистического капитализма Энгельс разоблачил всякого рода социалистические спекуляции насчет государственного капитализма, основанные так или иначе на «забвении» того решающего обстоятельства, что буржуазное государство, какова бы ни была его форма, «есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист».

Но не выходя непосредственно за пределы производственных отношений капитализма, процесс монополизации производительных сил, достигающий в огосударствлении своей высшей формы, подготовляет, по мысли Энгельса, необходимые условия для крушения этого антагонистического строя «Государственная собственность на производительные силы, — писал он, — не разрешает конфликта, но она содержит в себе формальное средство, возможность его разрешения». Это разрешение предполагает признание на деле общественной природы средств производства: иначе говоря, способ производства, присвоения и обмена должен быть приведен в соответствие с общественным характером производительных сил. «А это, — указывал Энгельс, — может произойти только таким путем, что общество открыто и не прибегая ни к каким окольным путям возьмет в свое владение производительные силы, переросшие всякий другой способ управления ими, кроме общественного».

Таким образом, новые явления в экономике капитализма отнюдь не устраняют историческую тенденцию капиталистического накопления, открытую Марксом. Они, напротив, по мысли Энгельса, лишь усиливают действие этой тенденции. Тем самым выводы Энгельса подтверждали и развивали дальше учение Маркса об исторических судьбах капитализма, неизбежность его замены более прогрессивной, социалистической организацией общества. Приведенные рассуждения Энгельса, хотя они и не развернуты и носят характер отдельных общих замечаний, показывают, что ближайший соратник К. Маркса внимательно следил за сдвигами в экономике капитализма, верно подметил и оценил ряд важных тенденций экономического развития, близко подходил к пониманию ряда важных черт, свойственных фазе монополистического капитализма.

В целом в оценке новых явлений в развитии капитализма Энгельс не выходил за рамки того анализа капиталистического способа производства, который был дан Марксом в “Капитале”, усматривая в новых экономических явлениях лишь подтверждение и усиление основных тенденций капиталистического развития, которые были вскрыты Марксом. Подметив и оценив ряд новых экономических явлений капитализма, указав на органическую связь этих явлений с коренными тенденциями его развития, открытыми Марксом в «Капитале», Энгельс наметил принципиально верные направления анализа и оценки новейшей эволюции капитализма. Они стали отправной базой дальнейшего политэкономического анализа.

Неоклассическое направление политической экономии (маржинализм).

Предшественники маржинализма: A. Курно, Г. Г. Госсен, И. Г. Тюнен. Эти авторы задолго до основателей тео­рии маржинализма изучали принципы и идеи нового направления эко­номической мысли. Сложно отдать предпочтение кому-то одному из них, так как их взгля­ды на теоретические аспекты экономической науки были изложены ими почти одновременно.

Антуан Огюстен Курно (1801-77) - французский математик, эко­номист и философ. В 1838 г. вышла его работа «Исследование математических принципов теории богатства», в которой была сделана первая попытка исследования экономических процессов при помощи методов матема­тики. А. Курно изучал поведение производственных фирм, реализующих про­дукцию на рынке; иными словами, его интересовала микроэкономика. Он ввел в оборот понятие «эластичного спроса» - изменение спроса в ответ на изменение цены. Неэластичными товарами А. Курно считал продукты питания, одежду и обувь. Ученый впервые в истории предложил модель максимизации прибыли монополистом: в условиях монополии на товар максимальный эффект (прибыль) достигается при равенстве предельного дохода и предельных издержек; при увеличении числа производителей максимум прибыли возникает при равенстве издержек производства и среднего дохода.

Герман Генрих Госсен (1810-58) - немецкий экономист, дал математическую интерпретацию основных принципов теории предельной полезности (законы Госсена). Законы Госсена – принципы потребительского поведения, согласно которым: полезность каждой последующей единицы потребительского блага меньше предыдущей; полезность набора благ максимальна при потреблении их в количестве, обеспечивающем равную предельную полезность всех потребляемых благ. Чело­век, по его мнению, стремится к получению максимальной полезнос­ти, поэтому его учение состоит в разработке основных математических принципов теории предельной полезности.

Г. Госсен опубликовал свою книгу «Эволюция законов чело­веческого взаимодействия» (1854), в которой были сформулированы законы, широко применяемые и в настоящее время: первый закон - желаемость данного блага убывает по мере увеличения наличия данного блага; второй закон - рациональное потребление устанавливается при равен­стве предельных полезностей совокупности потребляемых благ. Исходя из последнего закона - объем потребления зависит от цены то­вара и платежеспособного спроса. По результатам этих законов формируется «принцип равенства предель­ной нормы замещения» - при существовании альтернатив распределения чего-либо имеется «эффективное распределение», отклонение от которо­го равно потерям от выбора другого способа. Этот принцип широко рас­пространен в неоклассической теории.

Иоганн Генрих Тюнен (1783-1850) - немецкий математик, экономист, выпустивший труд «Изолированное государство в его отно­шении к сельскому хозяйству и национальной экономике». В этой книге заложены основы теории размещения производительных сил и теории предельной производительности. Исследуя в своей работе производственную функцию, зависящую от факторов производства, автор доказывает, что наибольший чистый до­ход достигается, если предельные издержки каждого фактора производ­ства будут равны предельной отдаче каждого фактора.

Неоклассическое направление политэкономии возникло в 70-х гг. XIX в. Представители: К. Менгер, Ф. Визер, Э. Бём-Баверк (австрийская школа), У. Джевонс и Л. Вальрас (математическая школа), Дж. Б. Кларк (американская школа), А. Маршалл и А. Пигу (кембриджская школа). Это направление исследует поведение т.н. экономического человека (потребителя, предпринимателя, наёмного работника), который стремится максимизировать доход и минимизировать затраты. Неоклассическая теория изучает, как рациональные индивиды (домохозяйства) максимизируют полезность, фирмы – прибыль, государство – народное благосостояние. Основные категории экономического анализа – предельные величины, отсюда происходит понятие “маржинализм”.

Маржинализм (англ. marginal – крайний; предельный) - направление эко­номической мысли конца XIX века, которое широко использует в ана­лизе экономических законов, процессов так называемые предельные величины. Маржинальная революция представляет процесс перехода от концепции классической эконо­мической школы к неоклассической теории (маржинализму). Основные положения маржинализма: использование предельных величин как инструментов для анализа из­менений экономических явлений; предметом изучения является поведение отдельных фирм и понятие “по­требности покупателя”; исследование рационального способа распределения ресурсов и нахождение оптимального пути использования имеющихся в наличии средств; предметом анализа являются вопросы устойчивого состояния экономи­ки не только на макро-, но и на микроуровне; широкое применение математических методов для принятия оптималь­ных решений статистических задач.

Первый этап маржинализма (70–80-е гг. XIX в.) связан с именами Уильяма Джевонса (1835-1882) - основателя математической школы, Карла Менгера (1840-1921) - основателя австрийской школы, Леона Вальраса (1834-1910) - основателя лозаннской школы политэкономии. Этот этап получил название субъективного направления в политичес­кой экономии вследствие постановки тезиса о полезности (предельной) товара как условия определения ценности товара. Это был подход с позиции психологии конкретного потребителя на индивидуальном уровне. Экономическая категория “полезность товара” рассматривалась как независимая от коли­чества других товаров; оптимальное распределение ресурсов сводилось к максимизации сово­купности полезностей для общества в количественном выражении.

Второй этап маржинализма (90-е гг. XIX в.) представлен идеями кембриджской школы политэкономии (А. Маршалла) и американс­кой школы маржинализма (Дж. Б. Кларка). Для второго этапа характерен отказ от субъективного направления по­литической экономии и отвержение психологического аспекта оценки полезности вещей. Заслугой маржинализма является обоснование необходимости совместного изучения спроса и предложения (на первом этапе изучались проблемы спроса, а классики отдавали приоритет проблемам производства). Они сформулировали двухкритериальную теорию стоимости, базой ко­торой явились как предельные издержки, так и предельная полезность. Для достижения равновесного состояния экономики на микроуровне ими применялось математическое моделирование процессов.

Австрийская школа маржинализма – первое по времени неоклассическое на­правление экономической мысли. Основные положения австрийской школы: представители этой школы сосредоточили своё внимание на потребительной стоимости, полезности, ввели в экономическую науку понятие “субъек­тивной полезности”, определив последнюю как значимость данной вещи для данного человека. Понятия классической политэкономии «стоимость» и «товар» были заменены понятиями «ценность» и «экономическое благо»; единственным основанием цены и ценообразования признавалась полезность блага (методологический принцип монизма).

Карл Менгер (1840-1921) - основоположник австрийской школы мар­жинализма, профессор кафедры политической экономии Венского уни­верситета. В 1871 г. он опубликовал книгу «Основания политичес­кой экономии», где исследовал нарушение физиологического равновесия человека как результат неудовлетворения желаний и стремлений. Методология исследования К. Менгера сводится к микроэкономическому анализу. Автор «Оснований политической экономии» считал, что эконо­мические процессы следует изучать через «...их причинную связь и зако­ны, которыми они управляются». Критерий экономического характера блага он определял из отношения между потребностью в благе и количе­ством благ.

Принцип снижающейся полезности утверждает, что стоимость (цен­ность) любого блага определяется той наименьшей полезностью, ко­торой обладает последняя единица запаса. Эта наименьшая полезность зависит от соотношения количества благ (объективный фактор) и ин­тенсивности потребления индивида (субъективный фактор). Поэтому каждая дополнительная единица блага получает все меньшую и мень­шую ценность. Ценность материальных благ определяется по шкале конкретных по­требностей конкретного человека.

К. Менгер разделил экономические блага на порядки — так называемая “шкала Менгера”. Она представляет собой попытку объяснить место каж­дого блага в шкале полезностей и степень насыщения потребности в нем, причем различается абстрактная полезность разных категорий благ (предметы питания, одежда, обувь, топливо, украшения и т. п.) и кон­кретная полезность каждой единицы данного рода благ (например, пер­вого, второго, третьего и т. д. килограмма хлеба; первой, второй, тре­тьей и т. д. пары обуви). Блага первого порядка - это самые насущные блага (потребительские), обеспечивающие непосредственное удовлетворение человека. Блага бо­лее высоких порядков - это блага, которые используются для производ­ства потребительских благ. В результате этого использования потреби­тельские блага наделяют ценностью идущие на них уготовленные производственные ресурсы. Благами высшего порядка выступают средства производства, к которым относятся “пользование капиталом и деятельность пред­принимателей”.

Обмен возникает, когда блага одного субъекта для него менее желатель­ны, чем другие блага другого индивида, у которого такое же отношение к собственным товарам. Обмен для них взаимовыгоден, но неэквивалентен. Вместе с выгодой обмен, по Менгеру, представляет собой экономи­ческую жертву, отнимающую «часть экономической пользы, которую можно извлечь из существующего менового отношения». К. Менгер относит торговцев к производителям, подобно землевладель­цам и фабрикантам, поскольку они способствуют более полному удов­летворению человеческих потребностей, то есть их деятельность соот­ветствует целям любого хозяйства. Пропорции взимаемого обмена благ определяются соотношением их пре­дельных полезностей.

Эйген Бём-Баверк (1851-1914) – глава австрийской школы политэкономии. Основные тру­ды: «Основы теории ценности хозяйственных благ» (1886), «Капитал и прибыль» (1884), «Позитивная теория капитала» (1889), «Теория Карла Маркса и ее критика» (1896). Выступил с обоснованием теории предельной полезности, связанной с различием между потребностями по их важности для индивида и со снижением интенсивности каждой конкретной потребности по мере её удовлетворения. Ценность - это субъективная полезность, размер которой зависит от субъекта и обстоятельств. Абст­рактную полезность имеют все блага, а ценность - ограниченное число благ. Наименьшую пользу от блага Бём-Баверк называет предельной полезностью, последняя совпадает с той пользой, какую приносит пос­ледняя единица этого блага, удовлетворяющая наименьшую важную нужду. Понятие обмена. Обмен экономически возможен, если покупатель оце­нивает вещь выше, а продающий - ниже той вещи, в которой выража­ется цена первой. Чем выше при этом разница оценок, тем выше выгода сделки.

Модель ценообразования Бём-Баверка постро­ена по принципу образования равнодействующей оценок различных пар продавцов и покупателей и показывает, что «высота рыночной цены ограничивается и определяется высотой субъективных оценок товара двумя предельными парами». Цена на конкурентном рынке, по Бём-Баверку,- это объективная ценность. Механизм ценообразования исключает роль труда и издержек производства. Единственными фигурами системы становятся потреби­тели (покупатели и продавцы). Теория исходит из положения того, что запас благ ограничен, поэтому ценность товара (блага) зависит только от спроса (предложение эластично). Механизм уравнивания предельной полезности при обмене исходит из предположения данных о цене и доходах потребителя.

Настоящее благо в виде текущих доходов ценится выше, чем буду­щие блага в виде отсроченных (отложенных во времени) доходов. В денежной сфере это положение является источником про­цента. Процент - награда предпринимателя за ожидание. Процент (при­быль) - это категория, связанная с обменом настоящих и будущих благ, поскольку ведет к распределению получаемых доходов во времени.

Фридрих Визер (1851-1926) – экономист, представитель австрийской школы, один из авторов теории предельной полезности и теории экономического вменения. Ф. Визер отстаивал идею вмешательства государ­ства в экономику. Основной научный труд «Теория обще­ственного хозяйства» (1914), в котором он выдвигает и обосновывает теорию экономического вменения: часть ценности блага должна быть отнесена на счет другого производительного блага (труд, земля, капи­тал), участвующего в производстве, то есть каждому из факторов производства вменяется часть ценности созданного продукта.

Закон Визера: действительная стоимость (полезность) любой вещи есть недополученные полезности других вещей, которые могли быть произ­ведены с помощью других ресурсов, истраченных на производство дан­ной вещи. В связи с этим экономическим законом получает законченный вид теория издержек Визера. Во-первых, производительные блага представляют бу­дущее. Ценность их зависит от ценности конечного продукта, поэтому издержки производства приобретают ценность от своих продуктов. Во-вторых, предложение есть обратная сторона спроса - спроса тех, кто обладает товаром. При этом издержки выражаются в плате за отвлече­ние ресурсов от альтернативных вариантов использования, а также в цене за услуги факторов, используемых для производства другими про­изводителями.

Лозаннская школа политэкономии сложилась в Швейцарии на базе европейского научного центра – Лозаннского университета в конце XIX в., положила начало принципиально новому подходу к анализу экономики - теории общего экономического равновесия, исследовала закономерности развития спроса и предложения как равнозначных факторов, определяющих состояние экономики, в том числе цен и количеств товаров.

Главные представители школы: Л. Вальрас (1834-1910), В. Парето (1848-1923).

Леон Вальрас (1834-1910) - швейцарский экономист, основатель лозаннской школы, которая является ветвью математической школы. Леон Вальрас родился в г. Эвре (Франция) в семье филосо­фа и экономиста Огюста Вальраса. В юности он пытался найти себя в раз­личных областях: учился в Горном институте, увлекался философией, лите­ратурой, историей, пока под влиянием отца не воодушевился идеей созда­ния социальной науки и даже разработал грандиозный план осуществления этой цели. Научная карьера Вальраса началась после удачного выступления на Международном конгрессе по проблемам налогов в 1860 г. в Лозанне, после чего он получил кафедру политической экономии юридического факультета Лозаннского университета, где проработал до своей отставки в 1892 г.

Л. Вальрас построил общую экономико-математичес­кую модель народного хозяйства страны, известную под названием системы обще­го экономического равновесия. На посту заведующего кафедрой его сменил В. Парето. Уйдя в отставку, Вальрас продолжал активно работать.

Вальрас предложил концепцию общего экономического равно­весия как универсального средства анализа экономической системы в целом, в основе которой лежало представление об экономическом поведении как об индивидуальной оптимизации. Он сделал реши­тельный шаг в сторону математизации экономической теории, спо­собствовал приданию ей логической стройности и строгости, что от­вечало и отвечает современным представлениям о науке и научном знании.

В этом состоит основной вклад Вальраса в развитие экономичес­кой науки, выходящий по своему значению за рамки собственно маржинализма и определяющий особое место Вальраса в ряду основателей современной экономической теории. Не случайно И. Шумпетер назвал Вальраса величайшим «чистым теоретиком». Эту оценку и се­годня разделяет большинство экономистов.

Экономика Вальраса — это абстрактная система, в которой дей­ствуют суверенные и рациональные индивиды, оптимизирующие свои целевые функции; вся необходимая информация заключена в ценах и одинаково доступна всем участникам; имеет место совершен­ная конкуренция, означающая, что никакой отдельный участник рынка не влияет на рыночную ситуацию, а она в свою очередь предо­ставляет им равные возможности реализации своих предпочтений; все изменения в системе происходят мгновенно. Очевидно, что по­добная система далека от реальной действительности, но она пред­ставляет собой абстракцию, отражающую существенные черты ры­ночной экономики.

Представив экономическую систему как систему уравнений спро­са и предложения, Вальрас открыл эру математизации экономичес­кой теории. Он был, конечно, не первым, кто прибегал к математи­ке. Некоторые представители классической школы использовали математический инструментарий; задолго до Вальраса предпринима­лись попытки воплотить идею взаимосвязанности хозяйства в систе­ме уравнений. Но Вальрас был первым, кто превратил математику из средства иллюстрации в способ выражения экономических взаимо­связей. Последние были представлены в виде математических функ­ций, переменными которых выступали основные экономические показатели, такие, как цены, количества товаров и факторов произ­водства и т.д. Математизация экономической науки стала синонимом превращения ее в чистую теорию в современном понимании этого слова.

В отличие от других представителей маржинализма, прежде все­го австрийцев, Вальраса интересовали функции спроса и предложе­ния и устанавливающиеся в результате их взаимодействия обменные пропорции, а не полезность как основа цены. Концепция равновесия Вальраса была одновременно и развити­ем классических представлений, и принципиально новым подходом к анализу экономики.

У классиков мы находим истоки некоторых важнейших сторон концепции равновесия: принципа взаимосвязанности и согласован­ности, воплотившегося в идее «невидимой руки» и допускавшего, что результаты функционирования системы в целом могут отличаться или даже противоречить намерениям ее участников. Осознание послед­него обстоятельства К. Эрроу назвал «наиболее значительным интеллектуальным достижением, которое было сделано в понимания со­циальных явлений как целостного процесса». Эта работа Вальраса, несмотря на ее новаторский характер, не вызвала большого интереса со стороны ведущих экономистов того времени, с которыми Вальрас переписывался, а между тем среди них были А. Маршалл, Ф. Эджуорт, Ф. Уикстид, К. Менгер, Е. Бём-Баверк, Дж.Б. Кларк, И. Фишер.

Идея взаимосвязанности, по мнению Вальраса, заключалась в том, что состояние одного рынка зависит от состояния другого, ины­ми словами, спрос и предложение на данном рынке зависят не толь­ко от цены соответствующего товара, как предполагалось при час­тичном равновесии, а от цен на все товары. По отношению к индиви­ду цены задавались извне — рынком, и индивид не мог на них по­влиять. И все же видение экономики Вальрасом отличалось от классиче­ского. Если экономисты-классики рассматривали экономику с по­зиций производства, отводя спросу второстепенную роль, то Вальрас, отчасти в силу формальности подхода, признавал равнозначность спроса и предложения как факторов, определяющих состояние эко­номики, в данном случае — цен и количеств товаров.

Однако существует еще один момент, указывающий на близость Вальраса и классиков. Речь идет о методологических представлени­ях ученого. Подобно Дж. Ст. Миллю, Вальрас полагал, что экономи­ческая наука должна указать путь к более справедливому обществу и для этого она должна выявить законы, управляющие производст­вом и распределением. Он исходил из того, что законы, управляю­щие производством, — объективные законы, аналогичные законам природы. Эти законы являются выражением порядка, который ус­танавливается в экономике, где доминирует принцип полезности. Попытки улучшения этого порядка через вмешательство государст­ва могут привести лишь к нарушению пропорций и уменьшению объема производства. В то же время, как и Милль, Вальрас считал, что законы распределения устанавливаются и регулируются чело­веческой волей, потому могут быть усовершенствованы с учетом требований справедливости.

Представления Вальраса о сущности и задачах экономической науки нашли свое отражение в предложенной им структуре науки. Он выделяет три раздела: позитивную теорию рыночного хозяйства, нормативную теорию распределения, прикладную теорию, или тео­рию политики. Наиболее известной работой Вальраса является книга «Элемен­ты чистой политической экономии, или теория общественного богат­ства», вышедшая двумя частями в 1874 и 1877 гг. Само название книги свидетельствует о ее принадлежности к разделу чистой экономической теории. В этой работе Вальрас изложил основные принципы общего рав­новесия и на их основе дал анализ процессов обмена, производства, сбережений, инвестиций и отчасти денежного обращения. Он пока­зал, что, если оставить в стороне проблему справедливости, и следова­тельно, вопрос о первоначальном распределении ресурсов, можно ут­верждать, что экономика свободной конкуренции приходит в состоя­ния равновесия, которое характеризуется максимумом индивидуаль­ных функций полезности при заданных бюджетных ограничениях.

В первой методологической части Вальрас изложил свою пози­цию по поводу задач и сущности экономической науки и определил ее составляющие, о которых говорилось выше. Во второй части он теоретически обосновал кривые спроса, которые в свое время были эмпирически обоснованы Курно, а также ввел понятие предельной полезности, опираясь на предложенное его отцом Огюстом Вальра­сом понятие редкости.

В третьей части была изложена теория равновесия обмена. Валь­рас представил зависимости спроса и предложения от цен, ввел ус­ловную денежную единицу. Условия равновесия в этой модели он за­дал как равенство спроса и предложения для всех товаров.

Четвертую часть Вальрас посвятил производству при заданном объеме всех производственных ресурсов. Он ввел понятие издержек производства, определил коэффициенты удельных затрат и предпо­ложил их фиксированность, а к условиям равновесия предыдущей модели добавил условия равенства цен товаров издержкам их произ­водства (условие нулевой прибыли), балансовое равенство на объем ресурсов.

Пятую часть Вальрас посвятил равновесию расширяющейся эко­номики. В этой модели объем одного фактора (капитала) возрастает, следовательно, имеют место сбережения и инвестиции. Вальрас ввёл по­нятие сбережений как непотребленной части дохода, величина кото­рой определена условием равенства предельной полезности ожидае­мых доходов и предельной тяжести, связанной с отказом от текущего потребления; инвестиций как стоимостного выражения новых капитальных активов, рыночная цена которых определена ожидаемой до­ходностью; и соответствующим образом дополнил условия равнове­сия. Он ввел уравнения, устанавливающие равенство цены капиталь­ных активов и издержек их производства, чистых норм доходности активов различного вида, а также балансовое равенство — равенство совокупных сбережений и инвестиций. В этой модели точка равно­весия характеризовалась равенством между чистой доходностью еди­ничного актива и нормой процента.

В шестой части Вальрас обсуждал проблему включения денег, т.е. превращения модели из натуральной в денежную, роль денег в эко­номике, а также вид функции, устанавливающей зависимость массы денег в обращении от важнейших экономических показателей. Речь шла, в частности, о том, что в простейшей модели обмена деньги остаются лишь счетной единицей, а денежное обращение мо­жет быть описано уравнением в духе количественной теории. Более содержательную трактовку приобретают деньги в экономике, в кото­рой реальное значение имеет время и допускается возможность оши­бок прогнозов. В этом случае возникает необходимость запасов, од­ним из которых и оказываются деньги. Функция денег состоит в син­хронизации платежей в условиях неопределенности. Как и в отноше­нии других запасов, функция спроса на деньги должна зависеть от процента. Именно к такой трактовке денег Вальрас пришел в «Теории денег» (1886), положив в основу спроса на деньги индивидуальный спрос на кассовые остатки. Этот подход нашел отражение в шестой части четвертого издания «Элементов политической экономии...», ког­да к деньгам был применен принцип индивидуальной оптимизации.

Работа «Очерки социальной экономии. Теория распределения общест­венного богатства» (1896) посвящена роли государства, частной соб­ственности и налогам. В этой работе он высказался в пользу мини­мального государства, сфера деятельности которого ограничена про­изводством общественных благ и контролем за монополиями; пред­ложил установить минимальный уровень налогов, причем налогов на собственность, а не на доходы, выдвигал достаточно радикальную идею национализации земли с целью повысить эффективность ее использования и использовать полученную государством ренту для финансирования производства общественных благ.

В работе «Очерки прикладной политической экономии. Теория про­изводства общественного богатства» (1898) раскрываются различные проблемы сферы финансов, денежного обращения и деятельности банков. Здесь Вальрас продолжил анализ, начатый в 1886 г. в книге «Теория денег», и, в частности, высказался за ограниченно регулиру­емый золотой стандарт в условиях биметаллизма, позволивший бы правительству противостоять колебаниям цен путем изменения про­порций золотых и серебряных денег. Модель общего экономического равновесия, разработанная Л. Вальрасом, свидетельствует о существовании единственного равновесия мно­жества рынков (готовой продукции и факторов производства) в усло­виях действия рыночного механизма и совершенной конкуренции. Равновесие на определенной части рынков не гарантирует общего рав­новесия экономики. В модели отражены следующие положения: определены основные условия соответствия спроса и предложения то­варов; взаимосвязь между основными показателями производства и обмена представлена системой уравнений; все сделки на рынке совершаются одновременно; модель статична (предполагает неизменность запаса и разнообразия продуктов); идеальная информированность субъектов производства. Цель модели - вывести общие законы действия системы цен при нали­чии множества рынков.

Вильфредо Парето - итальянский экономист, представитель лозаннской школы в политэкономии (широко применявшей для решения экономических задач матема­тические методы), профессор Лозаннского университета, последователь Л. Вальраса. В 1906 г. В. Парето опубликовал «Курс политической эконо­мии». В. Парето стремился математически обосновать концепцию взаимозави­симости всех экономических факторов, включая и цену, и усовершен­ствовать теорию общего экономического равновесия Л. Вальраса. В отли­чие от последнего, он рассматривал ряд состояний равновесия во времени, а также допускал варьирование коэффициентов производствен­ной функции в зависимости от размеров выпуска продукции.

В. Парето сформулировал закон распределения доходов (закон Парето): нера­венство в распределении доходов может быть уменьшено в том случае, если доходы и производство будут возрастать быстрее численности на­селения. Выдвинул концепцию “циркуляции (смены) элит”, согласно которой основа всех общественных процессов – борьба элит за власть. В. Парето изучал поведение покупателей на рынке, используя т.н. «кривые безразличия», анализ которых показывает, от какого количества одного товара способно отказаться домохозяйство, чтобы приобрести дополнительное количество другого товара. Оптимальность по Парето - состояние экономической системы, при кото­ром никакое перераспределение ресурсов не может улуч­шить положение одного участника хозяйственного процесса, не ухуд­шая положения других.

Основным вкладом Парето в экономическую теорию является предложенный им критерий благосостояния, согласно которому уве­личение благосостояния означает такую ситуацию, когда некоторые люди выигрывают, но никто не проигрывает. Иными словами, состо­яние называется оптимальным по Парето, если выполняется следу­ющее условие: ничье благосостояние не может быть улучшено без ухудшения благосостояния кого-либо другого.

Кембриджская школа политэкономии сложилась в Великобритании на базе крупного научного центра Европы – Кембриджского университета в конце XIX в., положила начало современному микроэкономическому анализу, исследовала закономерности развития отдельных частных рынков, проблемы ценообразования, экономического равновесия и благосостояния. Главные представители школы: Альфред Маршалл, Артур Пигу.

Альфред Маршалл (1842-1924) - английский экономист, основатель кембриджской школы, с именем которого связывают становление нео­классического направления в экономической теории. Родился в семье служащего. Закончил с отличием Кембриджский уни­верситет, после чего остался в нем для преподавательской работы. С 1867 года увлекся экономической наукой и уже в 1875 г. подготовил работу, принесшую ему мировую известность, - «Принципы экономической науки».

С 1908 г. по инициативе А. Маршалла был введен новый курс под названием «Economics», который вытеснил учебник по экономике Дж. Ст. Милля. А. Маршалл является автором ряда работ, в частности “Экономика про­мышленности” (1889), “Промышленность и торговля” (1919). В своих исследованиях использовал математические и графические ме­тоды анализа.

Экономическая теория А. Маршалла является синтезом достижений классической политэкономии и теории маржинализма. Метод А. Маршалла - метод частичного равновесия. При рассмотрении ситуации все элементы, кроме одного, принимаются как постоянные, и ведется наблюдение изменений этого одного элемента. Концепция ценообразования (спрос и предложение) А. Маршалла: фун­кция спроса на товар зависит от предельной полезности, а цена спроса, по Маршаллу, не что иное, как денежная оценка желания. Далее автор формулирует закон спроса, согласно которому спрос на товар возраста­ет при снижении цены и повышается при превышении цены.

А. Маршалл ввел понятие «эластичность спроса» - функциональная за­висимость спроса от изменения цены. Спрос на товар эластичен, если он меняется в большей степени, чем цена товара. После этого А. Маршалл исследует цену предложения как минимальную цену, по которой продавец согласен продать данное количество товара поданной цене. Цена предложения определяется исключительно издер­жками, под которыми понимается преодоление нежелания подверг­нуться неудобствам из-за тяжести труда и жертвы капитала. Далее А. Маршалл представляет в графической форме функциональную зависимость цены от спроса и предложения. Цена равновесия устанав­ливается на пересечении кривых спроса и предложения.

Теория А. Маршалла - это теория цен в конкурентных условиях. В «Прин­ципах экономической науки» анализируется стихийное регулирование цен в условиях свободной конкуренции. Но ученый не мог обойти процесса быстрого роста производственных монополий (широко распространен­ного в то время) и их влияния на механизм ценообразования. Автор рассматривает монополию как частный случай в условиях господства неограниченной конкуренции и ее механизма ценообразования. Ученый трактовал закон убывающего плодородия почвы как универ­сальный закон убывающей производительности, действующий не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности, имеющий всеобъемлю­щее значение. Капитал, по мнению А. Маршалла, не имеет вещественной формы, но тесно связан с вещами. К капиталу он относил и нематериальные блага: знания, организацию, а также деловые способности, профессиональ­ное мастерство и деловые связи предпринимателя. Принципу замещения А. Маршалл придавал большое значение. Пред­приниматель выбирает себе факторы производства, которые считает наиболее подходящими для достижения цели. Цена суммы факторов производства у предпринимателя всегда ниже цены любого другого набора факторов.

Джон Бейтс Кларк (1847-1938) - профессор Колумбийского универ­ситета (США), основатель американской школы маржинализма, президент Американской эконо­мической ассоциации (1893-1895). Основными его научными работами являются: «Философия богат­ства» (1886) и «Распределение богатства» (1899). В целом американская экономическая теория сформировалась под влиянием работ Кларка, среди его студентов был Т. Веблен и другие известные экономисты.

Вкладом Дж. Б. Кларка в экономическую науку является то, что он подразделил её на три основных направления: универсальная экономика - исследование общих законов экономической деятельности, таких, как закон народонаселения, закон убывающей производительности труда и капитала, закон убывающей полезности; социально-экономическая статика - рассмотрение проблемы равновесного состояния экономических систем без учета процесса развития; социально-экономическая динамика - изучение изменений эконо­мических систем во времени, причем здесь должны изучаться внешние по отношению к экономической системе факторы.

Дж. Б. Кларк выделял четыре основных фактора производства: капитал как деньги, капитал как средство производства и земля, предпринимательские способности и труд наёмных рабочих. При этом каждый фактор обладает специфической производительностью и создает доход, долю от которого и получает собствен­ник фактора. Распределение в обществе осуществляется в зависимости от вида фактора, поэтому владелец денежного капитала получает процент, владелец капитальных благ – ренту, предприниматель – предпринимательскую прибыль, а наемный работник - заработную плату. При этом предпринимательский доход Дж. Б. Кларк считал премией за осуществление технического прогресса, которую получают те экономические субъекты, которые осуществляют совершенствование техники и технологий. В противном случае возникает стационарное состояние, при котором предпринимательский доход равняется заработной плате высококвалифицированного работника.

Дж. Б. Кларк является автором известного экономического закона убывающей предельной производи­тельности, заключающегося в том, что когда хотя бы один фактор производства остается неизменным, то дополнительное приращение других факторов буде приводить к убывающему росту продукции. Он основан на трактовке закона убывающего плодородия по­чвы как универсального и звучит так: если хотя бы один фактор произ­водства остается неизменным, то дополнительное приращение остальных факторов будет давать все меньший и меньший прирост продукции; то есть в процессе производства наблюдается убывающая производительность труда и капитала. Исходя из этого, был сформулирован так называемый закон Кларка, который гласит, что ценность (стоимость) продукта определяется суммой предельных полезностей его свойств, при этом каждая предельная полезность относится к отдельному классу потребителей.

Дж. Б. Кларк опровергает положения классической школы политэкономии (Д. Рикардо, Т. Мальтуса) о том, что заработная плата зависит от стоимости средств, необходимых для существования наемного работника, а механизмом обеспечения справедливости при распределении доходов в рыночной экономической системе считал предельную производительность.

Заработная плата, по мнению Дж. Б. Кларка, определяется предельной производительностью труда (про­изводительность труда рабочего, относящаяся к “зоне безразличия”). Иными словами, при неизменном уровне вложений капитала суще­ствует предел (“зона безразличия”), когда последний из нанятых рабо­чих не может обеспечить производство даже того количества продуктов, которое он присваивает себе. Далее увеличение численности рабочих ведет к падению производительности труда каждого вновь нанятого работника. Дж. Б. Кларк сделал вывод о том, что размеры заработной платы зависят от производительности труда и от уровня занятости рабочих. Чем больше численность занятых рабочих, тем ниже будет производи­тельность труда и размер зарплаты.

Кнут Викселль (1851-1926) - шведский экономист-теоретик, положивший начало Стокгольмской школе, а также вдохновитель исследований различных по своим взглядам авторов: Кейнс и Хикс, как Мизес и Хайек. Основные работы: «Стоимость, капитал и рента» (1893), «Исследование в области теории общественных финансов» (1896), «Процент и цены» (1898), «Лекции по политической экономии» в 2-х тт. (1901, 1906).

Викселлю удалось связать воедино теорию предельной полез­ности, теорию предельной производительности и концепцию общего равновесия. Однако он не был чистым «равновесником». В отличие от многих представителей равновесной парадигмы изучения экономи­ки Викселль считал, что некоторые экономические процессы нели­нейны: они самоподдерживаются или самоускоряются (самозамед­ляются). Процессы такого рода, опосредованные ожиданиями эконо­мических субъектов, Викселль называет кумулятивными.

Простейшим примером кумулятивных процессов в экономике яв­ляется движение цен на основе ожиданий субъектов. «Коль скоро стала очевидной необходимость последующего повышения цен, фактический рост цен будет все больше и больше набирать скорость». Об этом эффекте знали уже Милль и Маршалл, но Викселль связал его с представлением о нелинейности (кумулятивности) поведения экономики в целом, которое отнюдь не ограничивается движением цен. Так, сокращение инвестиций ведет к сокращению спроса и падению цен, что влечет за собой дальней­шее уменьшение инвестиций. Напротив, рост инвестиций на основе ожи­дания большей прибыли ведет к увеличению спроса на потребительские и инвестиционные товары и тем самым к новому росту инвестиций.

Эффект Викселля. Конкурентная борьба за ресурсы порождает тенденцию к увеличению ставок заработной платы и платежей владельцам других факторов производства, в результате чего часть сбережений поглощается ими. Капитал переоценивается рынком всякий раз, когда изменение нормы инвестиций ведет к изменению ставки заработной платы и нормы процента (при более высокой заработной плате и падении нормы процента стоимость капитала растет в единицах продукта). Или иначе: падение нормы процента имеет тенденцию увеличивать ценность капитала (через дисконтирование) в большей степени, чем увеличивается его физический запас, в результате чего происходит переоценка всего ранее существовавшего капитала.

С нелинейностью экономики Викселль связывал и то принципиальное обстоятельство, что принцип рыночной саморегуляции имеет в ней ограниченную силу. «Серьезно ошибаются те авторы, которые видят в свободной конкуренции достаточное условие, обеспечивающее наиболее полное удовлетворение потребностей или желаний всего населения». Производство, в частности, не может все время плавно расширяться в соответствии с численностью населения: пе­риодически возникают экономические кризисы.

Среди экономических кризисов, по Викселлю, следует различать торговые и денежные кризисы. Первые вызываются процессами в самом производстве, характером накопления капитала. Вторые вызываются способом функционирования денежной системы и представляют собой панику на денежном рынке. Важно, что денежный кризис может усилить торговый. В период кризиса спрос на заемные средства все более и более превышает реальные сбережения. Причина ненасыщаемости спроса на капитал заключается в неопреде­ленности будущего.

Анализ денежных факторов. Классики, по его мнению, верно предполагая, что количество денег влияет на уро­вень цен, не объяснили причин изменения количества денег. В раз­витой экономике продукты обмениваются не на продуты, а на деньги. Но денежный спрос может быть искусственно раздут. В этом случае денежный фактор создает неравновесие (неравенство между спро­сом и предложением товаров), что вызывает изменение цен. Вместо того, чтобы изменение количества денег считать причиной измене­ния цен, надо оба явления рассматривать как следствия движения нормы процента.

Развивая эту идею, Викселль выдвинул понятие денежного равновесия как ситуации, когда эмиссия денег не нарушает равенст­ва между спросом и предложением товаров. В этом случае цены ос­таются стабильными. Такого рода равновесие возникает только при наличии равенства между денежной и естественной (реальной) нормой процента. Первая — это та норма процента, которая имеет место фактически при предоставлении кредита (ставка процента на рынке ссудного капитала). Вторая равна «предвос­хищаемой прибыли, получение которой ожидается от использования денежного займа», т. е. тем денежным доходом, который предприниматель надеется извлечь (но не обязательно извлекает) в результате вложения капиталов, взятых в кредит (это доходность реально функционирующего капитала, норма прибыли, или в терминологии Кейнса, предельная эффективность капитала).

Если естественная ставка процента выше денежной ставки, то I >S, что вызовет рост цен из-за повышенного спроса на инвестиционные товары и приведет к нарушению равновесия денежного рынка и рост цен. Если равновесие денежного рынка не восстанавливается, то рост цен может вызывать новый рост инвестиций, и процесс может стать «кумулятив­ным» (самоподдерживающимся). Для предотвращения этого процесса мерами денежно-кредитной политики ставка денежного рынка должна быть увеличена до уровня, при котором восстанавливается равенство сбережений и инвести­ций.

Если наоборот, естественная ставка процента ниже денежной , то I< S, и разворачивается обратный процесс: снижается спрос на инвестиционные товары, цены снижаются. Банки должны принимать меры по снижению денежного процента, например с помощью расширения банковского кредита.

Различием этих норм процента Викселль объясняет экономи­ческий парадокс конца XIX века: низкие цены и низкие нормы про­цента одновременно. Казалось бы, низкие нормы процента вызыва­ют расширение кредита, рост платежеспособного спроса и тем са­мым повышение цен. По мнению Викселля, цены понижались потому, что действительная норма процента превышала естествен­ную, т. е. на самом деле была очень высокой. Отсюда Викселль формулирует следующие условия равновесия:

1) равенство денежной и реальной (естественной) ставки процента

2) спрос на заемный капитал равен предложению сбережений, (I=S)

3) отсутствует тенденция к изменению цен.

Когда действительная и естественная нормы процента совпа­дают, то S = I и цены стабильны. При неравенстве ес­тественной и действительной норм процента сбережения не равны инвестициям и начинает изменяться уровень цен, возникает нерав­новесие. Прежнее равновесие, полагает Викселль, не может вос­становиться автоматически, для этого требуется изменение де­нежной политики.

Викселль выступал за расширение экономических функций государства в связи с необходимостью регулирования монополий и обеспечения общественных услуг; впервые применил принципы теории предельной полезности к анализу общественного сектора и выдвинул идею, что услуги предприятий общественного сектора и естественных монополий должны оцениваться в соответствии с принципом предельных издержек (т.е. цены устанавливаются на основе предельных затрат на единицу продукции).

Таким образом, К.Викселль был автором ряда плодотворных идей, многие из которых опередили свое время и предвосхитили теории Кейнса, Хикса и даже некоторые положения современных неолиберальных теорий. К сожалению, в свое время идеи Викселля были малоизвестны, т.к. были поздно переведены на английский язык, а также потому, что идея государственного вмешательства в экономику еще не была востребована практикой. Тем не менее, идеи К. Викселля заложили основы целой школы экономической мысли – Стокгольмской (или шведской) школы, которая, несмотря на короткий период своего существования, представила множество плодотворных идей и стала теоретической основой шведской модели экономики.

Немецкая историческая школа политической экономии – социально-историческое направление экономической мысли XIX в. Её представители, в отличие от классиков, включили в поле исследований политической экономии наряду с экономическими и неэкономические факторы, впервые начав тем самым одновременное рассмотрение в историческом контексте всего многообразия социально-экономических проблем и отношений. Главные идеи были сформулированы Адамом Мюллером “Основы искусства управления государством” (1809) и Фридрихом Листом “Национальная система политической экономии” (1841). Эти немецкие авторы придавали особое значение фактам и наблюдениям, связанным с прошлым и настоящим общества.

Немецкая историческая школа представляет собой главное теоретическое направление в экономической науке XIX в., которое утверждает принцип историзма - подход к действительности (обществу, экономике, культуре) как становящейся и развивающейся во времени. Методология школы сводится к следующим положениям: политическая экономия - это наука о национальном хозяйстве; значительная роль для экономической науки исторического метода; учет влияния на национальное хозяйство не только экономических, но и других неэкономических факторов (природно-географических, исторических).

Подход представителей немецкой школы отличался некоторыми особенностями:

а) отрицательное отношение к любым попыткам создания универсальной экономической теории и, в частности, к классической политической экономии. По мнению последователей немецкой исторической школы, экономическая наука должна заниматься исследованием специфики конкретных национальных хозяйств; дело в том, что каждое национальное хозяйство имеет специфические свойства, зачастую не имеющие аналогов.

б) антикосмополитизм. Представители немецкой исторической школы в той или иной степени были склонны подчеркивать роль национальных факторов в хозяйственном развитии. Кстати говоря, с их легкой руки даже в настоящее время экономическую науку в Германии и других немецкоязычных странах часто называют «Национальной экономией» [Nationalokonomie] или «Народнохозяйственным учением» [Volkswirtschaftslehre].

в) отрицательное отношение к абстрактно-дедуктивным методам анализа. Главный акцент в экономической науке нужно делать на конкретные историко-экономические исследования, исторические данные и факты, ведь против них бессильны любые аргументы (contra factum non datur argumentum).

г) трактовка народного хозяйства как единого целого, части которого находятся в постоянном взаимодействии между собой, а не как простой суммы отдельных индивидов. Отсюда следует, что «жизнь» такого «целого» управляется особыми законами, отличающимися от законов, которым подчиняется жизнь отдельно взятых субъектов.

д) отрицательное отношение к концепции экономического человека. Отвергалось представление об индивиде как человеке, свободном от воздействия общественных факторов и автономно стремящимся к достижению максимальной личной выгоды. Как отмечал Б. Гильдебранд, «человек, как существо общественное, есть прежде всего продукт цивилизации и истории, и... его потребности, его образование и его отношения к вещественным ценностям, равно как и к людям, никогда не остаются одни и те же, и географически и исторически беспрерывно изменяются и развиваются вместе со всей образованностью человечества». Короче говоря, человек - это культурное существо, ориентированное на общественные ценности. Отсюда следует еще одна особенность учения немецкой исторической школы трактовка хозяйства как одной из частей социальной жизни и, как следствие, учет разнообразных внеэкономических факторов - этических, психологических и правовых.

е) понимание хозяйства как эволюционирующей системы, проходящий в своем развитии различные стадии. Кстати говоря, данный аспект также является аргументом против универсальности экономической теории, поскольку разные стадии развития хозяйства отличаются специфическими, а зачастую и уникальными свойствами.

ж) благосклонное отношение к государственному вмешательству. Такое отношение вызвано прежде всего скептицизмом по поводу того, что свободная конкуренция, характерная для рыночной экономики, в состоянии обеспечить гармонию интересов разных хозяйствующих субъектов. Без планомерного воздействия государства на хозяйство «сильнейшие» будут всегда оказываться в выигрыше за счет «слабейших».

В процессе эволюции исторической школы выделяют несколько этапов. Первый этап охватывает период 1840-60 гг. - “старая” историческая школа (40-е годы XIX века); ее идеологами явля­лись Ф. Лист, В. Рошер, Б. Гильдебранд, К. Книс. Второй этап – 1870-90 гг. – “новая” историческая школа; её представителями были Л. Брентано, Г. Шмоллер, К. Бюхер.

Фридрих Лист (1789-1846) – немецкий экономист, часто рассматриваемый как “предтеча” немецкой исторической школы. Основная работа: «Национальная система политической экономии» (1841) .

Отправным пунктом экономического анализа Фридриха Листа является учение о производительных силах, а не теория ценности, как у большинства классиков (Ф. Лист отвергал понятие ценности, полагая, что оно заставляет смотреть на общества через «призму сиюминутных обменных отношений»). Производительные силы, по Ф. Листу, - это совокупность общественных условий, без которых не может быть создано национальное богатство. При этом производительные силы, т.е. способность создавать богатство, важнее самого богатства. Именно эта способность и определяет благосостояние нации. При этом нация представляет собой «... существенную промежуточную ступень между индивидом и миром как целым»; она объединяет «... своих членов патриотической связью». Здесь же Ф. Лист дал более широкую, чем у А. Смита, трактовку производительного труда. По мнению Ф. Листа, производительным является любой труд, не только прямо, но и косвенно способствующий созданию богатства. Поэтому, в теоретической системе Ф. Листа, производительным может быть труд, не являющийся таковым у классиков - и труд священника, и труд полицейского, и т.д. При этом главным элементом производительных сил является фабрично-заводская промышленность. Степень развитости производительных сил, в свою очередь, является критерием разграничения стадий хозяйственной эволюции.

Учение о стадиях развития хозяйства. Итак, в зависимости от способности создавать богатство, в прогрессивной эволюции национального хозяйства можно выделить следующие стадии развития:

а) стадия дикости;

б) стадия пастушества;

в) земледельческая стадия;

г) земледельческо-мануфактурная стадия;

д) земледельческо-мануфактурно-торговая стадия.

Чем на более поздней стадии находится хозяйство, тем более оно развито. Но для достижения двух последних стадий необходимо государственное вмешательство. Такое вмешательство должно осуществляться в виде «воспитательного протекционизма», направленного на защиту фабрично-заводской промышленности. Ее нужно ограждать от конкуренции с производительными силами более развитых иностранных держав. При этом Ф. Лист отрицательно относился к протекционистской защите сельского хозяйства. Такая защита, по его мнению, приводит к удорожанию сырья и продовольствия и, поэтому, неблагоприятно влияет на состояние промышленности.

Учение Ф. Листа о государстве (да и в целом весь его подход к изучению хозяйства), несомненно, отражает современные ему исторические реалии экономики Германии. В тот период (первая половина XIX века) ее промышленность развивалась при сохранении сильных феодальных пережитков в сельском хозяйстве и не могла выдержать конкуренцию с промышленностью более развитых зарубежных стран - прежде всего, с Англией и Францией. Отсюда и возникала необходимость в государственной политике «воспитательного протекционизма».  

Некоторые идеи Ф. Листа получили дальнейшее развитие у представителей так называемой “старой” исторической школы (1840-1850-е гг.) В целом их подход отличает крайне резкое неприятие классической политической экономии и полное отрицание наличия объективных экономических законов.

“Старая” историческая школа. Основные представители: Бруно Гильдебранд (1812 -1878), Вильгельм Рошер (1817-1894), Карл Книс (1821-1898).  Основные работы: Б. Гильдебранд «Национальная экономия настоящего и будущего» [«Die Nationalokonomie der Gegenwart und Zukunft»] (1848); В. Рошер «Система народного хозяйства». Т. 1.  «Начала народного хозяйства» [«System der Volkswirtschaft». Bd. 1. «Die Grundlagen der Nationalokonomie»] (1854).   

Бруно Гильдебранд (1812-78) – немецкий экономист и статистик, иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук (1872). Один из основателей исторической школы в политэкономии, активно придерживался исторического метода в экономической науке. Бруно Гильдебранд известен как автор следующих работ: “Историческое обозрение политэкономических систем”, “Политическая экономия настоящего и будущего” (1848). Б. Гильдебранд, как и Ф. Лист, придавал большое значение периодизации стадий хозяйственного развития, но у него критерием разграничения стадий является развитость сферы обращения. На основании этого критерия им выделяются три стадии:

а) натуральное хозяйство. Обмен либо вообще отсутствует, либо принимает формы бартера.

б)  денежное хозяйство. На этой стадии развития деньги становятся необходимым посредником при совершении обменных операций.

в) кредитное хозяйство. А здесь прекращается использование денег при обмене, и их место занимает кредит. Эта стадия хозяйственного развития является высшей, поскольку в нем открываются максимальные возможности предпринимательства для «активных» людей: даже не имея своего капитала, человек может стать предпринимателем, взяв необходимые средства в кредит.

Таким образом, Б. Гильдебранд подтвердил (хотя и по-другому) тезис Ф. Листа о том, что невозможно создание универсальной экономической теории, поскольку разные страны находятся на разных этапах своего развития.

Вильгельм Рошер (1817-94) – немецкий экономист, основоположник исторической школы политэкономии. Профессор Гёттингенского (с 1843) и Лейпцигского (с 1848) университетов, автор сочинений “Краткие основы курса политической экономии с точки зрения исторического метода” (1843), “Начала народного хозяйства” (в 4-х тт. 1854-1886).

В. Рошер признавал возможности только эволюционной формы развития общества, сравнивая революцию с “величайшим несчастьем и смертельным недугом народной жизни”; хозяйственные явления объяснял путём поиска исторических аналогий и считал, что неравенство доходов в обществе стимулирует экономический прогресс. По его мнению, для изучения политической экономии надо знать такие стороны общественной жизни, как язык, религия, искусство, национальность, право, государство и хозяйство. Ему принадлежит следующее изречение: “одного экономического идеала не может быть для народов, точно так же как платье не шьется по одной мерке”. В. Рошер придерживался этого тезиса, полагая, что однотипные хозяйственные системы у разных народов никоим образом не могут существовать. Экономику следует рассматривать как часть национальной культуры - как хозяйственную культуру.

Но В. Рошер в то же время был  единственным представителем старой исторической школы, уделявшим хотя бы небольшое внимание собственно экономической теории. Он внес вклад в теорию ценности и распределения дохода. В. Рошер взял за основу теорию факторов производства в редакции Ж. Б. Сэя и соединил его с концепцией прибыли Н. Сениора, малоизвестного представителя классической политической экономии. Согласно концепции Н. Сениора, источником прибыли является якобы воздержание капиталиста от текущего потребления.

Соединив эти концепции, В. Рошер остался верен принципу историзма. Он высказал идею, согласно которой в процессе хозяйственного развития меняется значимость (и, соответственно, доля в национальном продукте) отдельных факторов производства. На начальных этапах развития главную роль играет земля (природа), затем труд и, наконец, капитал. Таким образом, величина доли доходов владельцев капитала в национальном доходе отражает степень развитости национального хозяйства.  

Карл Книс (1821-98) также настаивал на приоритете исторического метода в экономической науке в сочинении “Политическая экономия, рассматриваемая с исторической точки зрения” (1853). Наиболее радикальным “еретиком” по отношению к магистральному направлению экономической науки (т.е. по отношению к классической политической экономии) был К. Книс. Он вообще отрицал возможность создания экономической науки как таковой. Ведь наука может существовать только там, где есть некая повторяемость изучаемых явлений. Но каждая нация имеет свой неповторимый, уникальный путь развития хозяйства, поэтому повторяемость невозможна. Экономические явления по своей сути не доступны познанию: экономисты могут лишь наблюдать их, давать им моральную оценку.

“Новая” историческая школа. Основные представители:  Густав Шмоллер (1838-1917), Карл Бюхер (1847-1930), Луйо Брентано (1844-1931). Основные работы: Г. Шмоллер «О некоторых основных вопросах права и народного хозяйства» [«Ueber einige Grundfragen des Rechtes und der Volkswirtschaft»] (1875); «Об основополагающих вопросах социальной политики и народнохозяйственного учения» [«Uber Grundfragen der Sozialpolitik und der Volkswirtschaftslehre»] (1898); Л. Брентано «Об отношении заработной платы и рабочего времени к производительности труда» [«Uber das Verhaltnis von Arbeitslohn und Arbeitszeit zur Arbeitsleistung»] (1876).

В конце 1850-х годов немецкая историческая школа пришла в упадок, в 1870-е годы началось ее возрождение (продолжавшееся до начала XX века). Ученых, «осуществивших» это возрождение, объединили под названием «новая (или молодая) историческая школа». Их отличала меньшая радикальность по отношению к «универсальности» и «объективности» в экономической науке. Да, как и другие «немцы», они тоже отрицали возможность создания универсальной экономической теории, но не отвергали наличие объективных экономических законов. Они полагали, что такие законы можно вывести, но не абстрактно-дедуктивными методами, а за счет все тех же конкретно-исторических, а также статистических исследований. Другими отличительными особенностями подхода представителей «новой исторической школы» были акцент на изучении конкретных хозяйственных объектов и учреждений, а не хозяйства в целом, а также акцент на взаимопереплетении экономических, моральных и психологических факторов.  

Лидер новой исторической школы Густав Шмоллер (1838-1917) делал особый акцент на роли хозяйственного «этоса» (греч. «ethos» - обычай, нрав), т.е. на моральных и правовых рамках, в которых функционирует экономика. Согласно его мнению, процесс экономического (и в целом общественного) развития заключается в постепенном подчинении правовым и моральным нормам всех естественно сложившихся общественных отношений между людьми. Примерами таких норм являются право частной собственности, запрет рабства и расовой дискриминации и т.д. Наличие хозяйственного этоса является необходимым условием для существования свободного обмена денежного обращения, разделения труда и других характеристик рыночной экономики. Все экономические отношения являются производными от этических и правовых аспектов: например, спрос на товар представляет собой частицу конкретной истории этических отношений у данного народа в данный момент времени. Г. Шмоллер критиковал классическую политическую экономию прежде всего за игнорирование ее представителями этического характера хозяйственных явлений и повышения роли правовых и моральных норм по мере экономического развития.

Особенно важным элементом подхода Г. Шмоллера является его учение о роли государства. По его мнению, это учреждение, находящееся как бы «над» интересами различных социальных групп и классов. Именно государство создает значительную часть хозяйственного этоса (особенно то, что связано с правовой системой). Во всем учении о хозяйственном этосе можно усмотреть зачатки концепций старого и особенно нового институционализма. Так, само понятие хозяйственного этоса близко неоинституциональному термину «институциональная среда», а описание роли государства похоже на трактовку некоторых новых институционалистов этого учреждения как организации, отвечающей прежде всего за спецификацию и защиту прав собственности.

Большую известность Г. Шмоллер получил и как участник «спора о методе» [Methodenstreit] с представителем австрийской школы маржинализма К. Менгером в 1883-1884 гг. Г. Шмоллер отстаивал  конкретно-исторические методы исследования и значимость индукции, приоритет социального целого, культуры, социума над действиями отдельных людей, в которых неистребимо ценностное, этическое начало. Он противопоставлял все эти аспекты приоритету дедукции, принципу методологического индивидуализма и идее об универсальности человеческой природы - эти тезисы отстаивались К. Менгером.  

Луйо Брентано (1844-1931) – немецкий экономист, иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук, автор трудов по экономической истории. Считал, что экономические процессы и явления всегда регулируются обычаями и правовой основой нации и связаны с ними; справедливость заключается в праве и обычаях (в то время как, по мне­нию классиков, справедливость устанавливается благодаря конкуренции). Вполне возможным находил разрешение социальных противоречий путем реформ. Ученый не признавал математических исследований процессов эконо­мики, так как человеческая психика, от которой зависит экономика, слишком сложна.

Л. Брентано известен своими исследованиями вопросов, касающихся труда и заработной платы: «Об отношении заработной платы и рабочего времени к производительности труда» (1876). Можно считать, что он предвосхитил идеи ортодоксальных и особенно новых кейнсианцев по поводу положительных аспектов высокого уровня заработной платы для экономики. Во-первых, высокая заработная плата положительно влияет на стимулы к труду и. тем самым, способствует повышению производительности труда, а, во вторых, стимулирует замену труда машинами, а следовательно, технический прогресс и все тот же рост производительности труда. Низкая же заработная плата, напротив, отбивает стимулы к трудосберегающему техническому прогрессу вследствие дешевизны труда. Эти воззрения Л. Брентано имели неоднократное подтверждение в экономической истории. Так, низкий уровень технической развитости экономики России до отмены крепостного права в 1861 году был обусловлен практикой применения чрезвычайно дешевого труда крепостных на мануфактурах (институт «крепостных мануфактур»); тогда как в США редкость трудовых ресурсов обусловила быстрый технический прогресс в XIX веке.

Карл Бюхер (1847-1930) предложил свою периодизацию истории развития хозяйства. В качестве критерия периодизации он избрал длительность пути товара от его непосредственного производителя до конечного потребителя. Им были выделены следующие стадии развития хозяйства: а) домашнее хозяйство, в котором продукты потребляются там же, где произведены; б) городское хозяйство, где производитель и потребитель - разные субъекты, но на пути товара от одного субъекта к другому не возникает никаких посредников; в) народное хозяйство – появляются посредники. Производитель работает на неизвестный ему рынок; прежде, чем дойти до конечно потребителя, товар проходит через «руки» множества посредников. На этой, самой высшей стадии развития, большую роль играют финансовые рынки и учреждения.  

Значимость немецкой исторической школы трудно переоценить, поскольку эта школа привела к появлению новых экономических дисциплин и новых направлений в самой экономической теории. Деятельность немецкой исторической школы привела к:  а) возникновению экономической истории как самостоятельной научной дисциплины; б) развитию экономико-статистических методов; в) появлению институционализма и экономической социологии.

В целом, главная заслуга представителей немецкой исторической школы заключается в формировании альтернативных классической школе политэкономии методологических положений, которые затем легли в основу социально-институционального направления экономической мысли (институционализма).

6.5. Российская экономическая мысль в XIX веке. Среди особенностей российской экономической мысли можно выделить сле­дующие: сильное влияние теории марксизма на все направления экономической мысли, начиная со второй половины XIX века; особая роль отводилась крестьянскому вопросу; большое значение отводилось внешнеэкономическим факторам (поли­тике, общественному сознанию); создание идеалов будущего без опоры на реальное положение дел.

Павел Иванович Пестель (1793-1826) – полковник, командир Вятского пехотного полка, участник Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии; основатель и директор Южного общества, чьи экономические взгляды изложены в наиболее демократичном программном документе декабристов “Русская Правда”. Программа была разработана в 1821-23 и одобрена Южным обществом, поддерживалась революционным крылом Северного общества. Был арестован по доносу 13 декабря 1825 и повешен.

Основными положениями программы были: уничтожение самодержавия, крепостного права и сословного строя, установление республики, равенство всех граждан перед законом, гражданские свободы, отсутствие избирательных цензов, конфискация крупнейших латифундий, и наделение крестьян землёй.

Источником богатства П.И. Пестель считал труд в земледелии. Он полагал, что политическая экономия и законы государства должны ори­ентироваться на естественное право. Одна из главных его идей - идея ликвидации крепостничества. П.И. Пестель предложил проект борьбы с бедностью путем предоставления всем желающим земельных участков, находящихся в частной или обществен­ной собственности.

Михаил Александрович Бакунин (1814-76) - видный общественный деятель. Основные произведения - «Федерализм, социализм и антитеологизм», «Государство и анархия». Был ведущим сотрудником журнала «Народное дело». М. А. Бакунин придерживался идей анархизма, видя во власти причину эксплуатации. Социализм в России он представлял себе в виде свободной федерации рабочих и сельскохозяйственных общин, где каждый будет обязан физи­чески трудиться в полную силу, а за проступки будут следовать жесто­кие наказания. В борьбе за установление социализма считал необходимым опи­раться на неимущие слои общества (деклассированные элементы).

Александр Иванович Герцен (1812-70) – российский писатель-философ; остро критиковал крепостничество в романе “Кто виноват?” (1841-46), с 1847 в эмиграции, разработал теорию “русского социализма”, став одним из основоположников народничества. В газете “Колокол” обличал российское самодержавие, требовал освобождения крестьян с землёй.

А.И. Герцен вместе с Николаем Платоновичем Огарёвым (1813-77) являются основателями «русского социализма», разрабатывали социально-экономическую программу крестьянской революции. Как и все славянофилы, они происходили из богатых помещиков. Огарёв, унаследовав от отца (действительного статского советника) обширное имение, решил на практике «коротко узнать, что такое община». Он экспериментировал с переходом крестьян на «систему зарплатного труда», беспроцентным кредитом, сооружением фабрики местных промтоваров, обучением крестьянских детей. В статье «На­родная политехническая школа» (1847) Огарёв дал откровенную харак­теристику народному невежеству, неряшеству, фатализму, не имею­щему аналога русскому «авось» и заключил: «Наша община есть ра­венство рабства. Mиp (мирское управление) есть выражение зависти всех против одного, общины против лица... по статистическому опы­ту в наших деревнях не более 5% крестьян богатеет».

Но, несмотря на это, разорившийся после 10 лет хозяйственных опытов и эмигрировавший Огарев солидаризовался со своим другом Герценом в утопии общинного «русского социализма». Александр Герцен, самый яркий из западников в «философических» спорах со славянофилами, сознавал, что русская община «поглощает личность». Но, пережив в эмиграции разочарование в западной цивилизации, ее «антропофагии», «мещанстве», гипертрофированном приобретатель­стве и собственничестве, Герцен склонился в сторону славянофиль­ства, пытаясь убедить себя и других в том, что община — это «жиз­ненный нерв нашего национального существования»: «Счастье для русского народа, что он остался... внеевропейской цивилизации, ко­торая, без сомнения, подкопала бы общину и которая ныне дошла в социализме до самоотрицания». Много размышляя над западноев­ропейскими социалистическими системами, Герцен не был удовле­творен ими, страшился «рабства общего благосостояния» и предре­кал, что западный городской индустриальный «безземельный» мир весь «пройдет мещанством».

Выход из этого «конца истории» Герцен стал искать на путях «рус­ского социализма», указывая на подвижные — артельно-мастеровые — русские общины, оставлявшие «достаточно широкий простор для личной свободы и инициативы». В артели Герцен видел «лучшее до­казательство того естественного, безотчетного сочувствия славян с социализмом... Артель вовсе не похожа на германский цех, она не ищет ни монополии, ни исключительных прав, она не для того соби­рается, чтобы мешать другим, она устроена для себя, а не против кого-либо. Артель — соединение вольных людей одного мастерства на об­щий прибыток общими силами».

Оказавшись в итоге на перепутье между либеральным западниче­ством, славянофильством и европейским социализмом, революцио­неры-дворяне Герцен и Огарёв оставили свой расплывчатый «русский социализм» в наследство новому поколению искателей общественно­го идеала — интеллигентам-разночинцам, начиная с Чернышевского.

Иван Кондратьевич Бабст (1823-81) – историк, экономист, профессор политической экономии и статистики Казанского (1856-57), затем Московского (1857-74) университетов, автор сочинения “Курс политической экономии” (1859).

В 1862-63 преподавал экономику и статистику наследникам престола Николаю Александровичу, затем Александру Александровичу (будущему императору Александру III). В работах по политической экономии, экономической географии и статистике сочетал теории классической политической экономии с исторической точкой зрения на народное хозяйство (“Джон Ло, или Финансовый кризис во Франции в первые годы регентства”, 1852).

И.К. Бабст выступал с критикой крепостного права, отстаивал необходимость и благотворность буржуазных экономических преобразований. Он требовал обеспечения неприкосновенности собственности, свободы развития промышленности и торговли, строительства железных дорог, передачи казённой промышленности в частную собственность, распространения народного образования (“О некоторых условиях, способствующих умножению народного капитала”). В своей речи в Московском университете “Мысли о современных нуждах нашего народного хозяйства” (1860) предлагал правительству снять “оковы и путы” с промышленности, признать необходимость общественного контроля и “полной, открытой гласности во всех делах, касающихся управления”. И.К. Бабст издавал журнал “Вестник промышленности” (1860-61), газету “Акционер” (1860-62), заведовал экономическим отделом в газетах.

Николай Гаврилович Чернышевский (1828-89) - российский публицист, литературный критик, писатель. В 1862 арестован по обвинению в составлении прокламации “Барским крестьянам от их доброжелателей поклон”, заключен в Петропавловскую крепость. Работы по философии, социологии, политэкономии. Главными экономическими сочинениями Н. Г. Чернышев­ского являются «О поземельной собственности», «Капитал и труд», «При­мечания к «Основам политической экономии Милля». Предметом политической экономии, по его мнению, является улучше­ние материального благосостояния производительных классов; признавал трудовую теорию стоимости и поэтому труд считал «един­ственным владельцем производственных ценностей»; под капиталом понимал материальные ценности, вступающие в произ­водство как средства производства и средства существования работников.

Н. Г. Чернышевский разработал теорию «крестьянского социализма»: в России крестьянская община является началом социализма. Считал, что социализм обусловлен всем развитием человечества; для России переход к социализму возможен через крестьянскую общину (один из родоначальников народничества). Социалистические идеалы нашли отражение в романах “Что делать?” (1863) и “Пролог” (1869). Он выдвинул и обосновал идею возможности для России в результате крестьянской революции мино­вать капиталистическую стадию развития и через крестьянскую общину перейти к социализму; непременным залогом такого развития считал содействие индустриально развитых стран.

Народничество – это одно из ведущих течений русской общественной мыс­ли в конце XIX века. Идеологами революционного течения народничества считаются М. А. Баку­нин, П. Н. Ткачёв, П. Л. Лавров и либерального народничества – В.П. Воронцов, Н. Ф. Даниельсон, Н.К. Михайловский.

Особенности экономических взглядов народников: центральная идея - максимальное ограничение внедрения капитализма в России, свержение царя и установление народной власти; для России путь развития следующий: минуя прохождение стадии капи­тализма - к социализму; социализм - стадия общественного прогресса, опирающаяся на чело­веческие чувства коллективизма и солидарности; общественный прогресс определялся степенью индивидуального раз­вития личности; кризисы происходят в результате недопотребления продукции, из-за бедности народных масс.

Предтечей народников и источником важного ана­литического материала для них был А.К. Корсак, которого можно считать первым русским экономистом-компаративистом.

Александр Казимирович Корсак (1832-74) – русский экономист, историк и публицист, сын польского ссыльнопоселенца. Своей магистерской диссертацией «О формах промышленности вообще и о значении домашнего производства (кус­тарной и домашней промышленности) в Западной Европе и в России» (1861) опередил на 30 лет исследование Карла Бюхера (1847-1930) о формах хозяй­ства в их историческом развитии. Сопоставление Корсака с Бюхером особенно интересно ввиду утверждения последнего, что «народы, которые, подобно русским, не создали настоящей городской жизни, не имеют также и национального ремесла», поскольку ре­месло — специфически городское явление.

Начиная свое сравнение истории промышленных форм на Западе и в России с характера го­родов, Корсак отметил, что западноевропейские города, завоевав в борьбе с феодалами политические права и вольности, развились в экономически значимые и самостоятельные в своих внутренних делах общины, соединившие ремесло и собственность. Городские общины имели большие привилегии сравнительно с сельским на­селением и превратились в центры местных рынков и промышлен­ного мастерства, росту которого способствовали цехи, контролиро­вавшие качество изделий. Обращение торгово-промышленной де­ятельности в монополию городских корпораций содействовало об­разованию на Западе богатого «среднего сословия». В России же города возникали из военно-административных соображений и представляли собой не что иное, как огороженные села; цехов не было; слаборазвитая промышленность надолго сохранила характер побочной деятельности земледельцев, а с XVIII в. приняла форму оптовых ремесел: целые деревни, особенно подмосковные, лежащие на больших дорогах, занялись производством какого-либо одного ремесла; жители одних сделались кожевниками, других - ткачами, третьих - красильщиками, тележниками, кузнецами и т.п. Преоб­ладание этой домашней сельской промышленности, ориентирован­ной не столько на качество, сколько на дешевизну изделий, сохранилось и после «несчастных мер Петра» по искусственному насаж­дению цехов, крепостных мануфактур и фабрик.

Живучесть мелкой домашней промышленности в России Корсак объяснял как природными условиями и общей отсталостью страны (климат, обусловливающий в северных губерниях малопроизводительность земледельческого труда, излишек свободного времени у крестьян; недостаток путей сообщения при многочисленности насе­ления; слабое развитие разделения труда; отсутствие фабричного про­изводства многих дешевых изделий первой необходимости), так и наличием у большинства населения, хотя и на невыгодных условиях, подспорья в виде земли.

Высмеивая барона, прусского чиновника и экономиста Августа Гакстгаузена (1792-1866), путешествовавшего по России в 1843 и вообра­зившего сходство российского кустарничества с ассоциациями сен­симонистов, Корсак не отрицал “за русским сельским укла­дом, где земледелие не дифференцировано от ремесла, перспектив к развитию в новую форму производства — противоположную фабри­ке, чьи темные стороны очевидны, а всепоглощающее могущество опасно”.

Это развитие возможно при условии, если организовать ас­социации сельских производителей с системой мелкого кредита, оп­товой закупкой материалов и налаженным сбытом изделий, распро­странением усовершенствованных орудий, общественными мастер­скими, выставками и т.д. Даже на Западе, где экономическое превос­ходство крупных фабрик поглотило мелкую промышленность, Кор­сак находил примеры того, как возможно простым работникам поль­зоваться всеми выгодами фабричного производства на правах само­стоятельных хозяев, оставаясь сельскими жителями, - в Швейцарии и Швеции.

Василий Павлович Воронцов (1847-1918) и Николай Францевич Даниельсон (1844-1918) - российские экономисты, подхватившие эти идеи. Они предлагали формы “иного пути промышленного прогресса” в виде артельной организа­ции мелкого кустарного производства при помощи интеллигенции и правительственной организации крупного “механического дела” до тех пор, пока не удастся видоизменить общину в новую “производ­ственную единицу, сходную с той, которая имеется, например, в швей­царском часовом производстве”. При разработке концепции «народного производства» Воронцов и Даниельсон обращались не только к русскому, но и к западному опыту, рассматривая межстрановой анализ как своего рода лаборато­рию для рационального выбора форм «здания будущего обществен­ного хозяйства». «Капиталистический пессимизм» Воронцова - Даниельсона и уто­пические конструкции «народного производства» были подвергнуты критике в конце 1890-х годов новым поколением русских экономис­тов, выступавших от имени К. Маркса, теоретический авторитет кото­рого во многом благодаря народникам был велик в России, как ни в какой другой стране.

Василий Павлович Воронцов, один из идеологов либерального народничества, - автор около 30 книг по проблемам социально-экономического развития России. За научный труд “Крестьянская община” (1892, вышел в виде т.1 – “Итоги экономических исследований России по данным земской статистики”) Воронцов удостоен премии Вольного экономического общества, членом которого он состоял с 1884.

Исследования Воронцова построены, как правило, на основе анализа обширного статистического материала. Уже в первой крупной работе “Судьбы капитализма в России” (1882), принесшей автору широкую известность, В.П. Воронцов оценивал развитие капитализма в России как явление вредное, регрессивное, поскольку капитализм в стране возник, по его мнению, не сам по себе, а искусственно насаждался правительством. В.П. Воронцов полагал, что “мы переняли с Запада все атрибуты и орудия капиталистического производства и меньше всего самоё производство”. По мнению В.П. Воронцова, для успешного развития капитализма в России нет решающего условия – наличия внешнего и внутреннего рынков. Внешние рынки уже заняты развитыми капиталистическими государствами, борьба России с такими конкурентами “по всей вероятности окончится не в её пользу”. Капитализм, развиваясь, разоряет крестьянство и резко снижает таким образом покупательную способность основной массы населения России, сужает её внутренний рынок. Ввязываться в “общую свалку” в борьбе за внешние рынки и ждать “исправления” российского капитализма было бы, по мнению В.П. Воронцова, “большой ошибкой перед историей”, благоразумнее “устроиться таким образом, чтобы по возможности не нуждаться в других, а стараться об удовлетворении собственных потребностей”. Крупному капиталистическому производству В.П. Воронцов противопоставлял мелкое производство, построенное на общинных или на артельных началах.

В этой и последующих работах, выходивших подцензурно, В.П. Воронцов не говорил прямо о социализме, но всем ходом своих рассуждений прозрачно намекал, что у России есть счастливая возможность перейти к более совершенному социальному устройству, т.е. к социализму, минуя стадию капитализма. Эта возможность, по убеждению В.П. Воронцова, заложена в общинных принципах крестьянского земледелия, в артельных традициях промыслового труда, в навыках мирского самоуправления. В.П. Воронцов признавал, что капитализм создал в странах Запада более высокую “продуктивность труда”, однако отчуждение производителей от средств производства ведёт к усилению эксплуатации работников, их физическому и духовному закабалению. Пороки капитализма (несправедливое распределение прибыли, безработица, периодические кризисы) перевешивали в глазах В.П. Воронцова позитивный фактор – более высокую производительность труда. По утверждению В.П. Воронцова, капитализм в России вместо тог, чтобы “приняться за свою специфическую миссию – организацию общественной формы труда, фигурирует в качестве торгового, ростовщического, но не промышленного капитала”. В работе “Очерки теоретической экономии” (1895) В.П. Воронцов вновь подчёркивал, что “господство капитализма в России в противоположность тому, что было на Западе, будет иметь следствием не только обеднение населения, но и обеднение страны и что оба эти направления неразрывно связаны друг с другом, т.е. что это господство поведёт к экономическому, а следовательно, к культурному регрессу”.

В работе под многозначительным названием “Судьба капиталистической России” (1907) В.П. Воронцов, признавая неопровержимые успехи капиталистических отношений во всех отраслях народного хозяйства, подчёркивал, что. Несмотря на огромную помощь правительства крупному капиталу, рост его происходит низкими темпами, что обусловлено отсутствием внешних рынков и надежд на развитие внутреннего рынка, которые, на его взгляд, по-прежнему “не имеют под собой прочного основания”. Выход В.П. Воронцов видел в изыскании форм удовлетворения народных нужд “путём планомерной организации производства в прямой связи с потреблением”.

Ряд научных исследований В.П. Воронцова посвящён крестьянской общине, артелям как основным формам перехода России к более справедливому социальному строю: “Очерки кустарной промышленности в России” (1886), “Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве” (1892), “Артель в кустарном промысле” (1895), “Артельные начиная русского общества” (1895), “К истории общины в России” (1902), “Очерки экономического строя России” (1906), “Очерки крестьянского хозяйства” (1911). В.П. Воронцов полагал, что, несмотря на поддержку правительством капиталистических форм хозяйства, общинные и артельные формы хозяйства охватывают свыше 50% населения России и создают предпосылки достижения “культурно-хозяйственных целей совместными силами мелких владельцев” как в земледелии, так и в кустарной и в перерабатывающей сельскохозяйственное сырьё мелкой промышленности. Признавая, что труд “индивидуалов” в земледелии более производителен, В.П. Воронцов полагал, однако, что община обеспечивает “распространение высшей культуры на полях массы заурядного крестьянства, которое составляет огромное большинство населения и которому наиболее трудно подняться при разрозненной деятельности индивидуалов”.

В.П. Воронцов в своих работах апеллировал к правительству, стремясь убедить его в пагубности разрушения общинных отношений и капитализации страны. Критикуя правительство, политика которого в отношении крестьянской общины представлялась ему “слишком близорукой”, В.П. Воронцов в то же время выражал надежду, что оно осознает гибельность упразднения “единственного, исторически развившегося у нас союза для совместной деятельности земледельцев” (т.е. общины), ибо вряд ли “вырванный из общей, привычной связи русский крестьянин представит благоприятную почву для проявления индивидуальной предприимчивости, индивидуальной способности к прогрессу” и вряд ли он “обладает достаточными силами и средствами для осуществления индивидуально поставленных целей культурно-хозяйственного характера”. В.П. Воронцов подчёркивал в своих работах, что поставленные им проблемы могут быть решены “лишь при условии, чтобы правительство сократило платежи крестьян и увеличило их наделы”.

Высоко ценя К. Маркса как учёного-экономиста, В.П. Воронцов считал его социологические построения дилетантскими, полагал, что к России как к стране земледельческой марксизм не применим. Учение, опирающееся только на пролетариат, по мнению В.П. Воронцова, неизбежно утратит “демократический характер” при попытке его реализации в России. Особенно возмущало В.П. Воронцова враждебное отношение российских марксистов к идее самобытности развития России. Полемизируя с ними, В.П. Воронцов отмечал, что “в них так много преклонения перед западной буржуазной культурой и так мало веры в способности своего народа, что им кажется нелепой сама мысль об оригинальности в прогрессивном развитии 130-миллионного народа, населяющего наше отечество, и самый термин “самобытность” в применении к 130-миллионной массе употребляется ими не иначе, как в насмешливо-презрительном тоне”.

Революционные события 1905-07 гг. В.П. Воронцов встретил настороженно, считал, что революция вспыхнула раньше, чем образовались силы, необходимые для преобразования “полицейского государства в правовое”, что в ходе её доминировали идеи разрушения, а не созидания. Февральскую революцию В.П. Воронцов приветствовал, призывал поддерживать проводившиеся в стране преобразования, выступал за “порядок”, против “анархии”, самочинных захватов помещичьих земель. В.П. Воронцов категорически выступал против частной собственности на землю, считал, что земля принадлежит всему народу и не может быть предметом купли-продажи, а тем более спекуляции, полагал, что “народное правительство должно распределить землю так, чтобы никто не оказался в обиде, чтобы земля не могла сосредоточиться в одних руках и на место упраздняемых крупных помещиков не явились бы со временем маленькие помещики”.

В.П. Воронцов полагал, что следует создавать крупные общественные хозяйства на основе объединения мелких хозяйств, а также на базе бывших помещичьих имений. Крупная промышленность должна перейти в руки государства (при этом он не отрицал, что в частных руках промышленность функционирует более производительно, однако считал возможным пожертвовать этим фактором ради справедливости). То, что крупная фабричная промы­шленность не является универсальной и всепоглощающей формой, народники доказывали ссылками на примеры западных стран, в ча­стности на развитие во Франции “мелкой самостоятельной промы­шленности”, основанной на искусной ручной ра­боте, и на переходность положения фабричного рабочего в США, где рабочие-иммигранты, скопив за несколько лет деньги из зарплаты, покупают участки земли и становятся фермерами. Неотделённость ремесла от сельского хозяйства в русской дерев­не, распространенность кустарных промыслов создавали, по мнению народников, предпосылки для развития «народного производства», если интеллигенция при поддержке государства организует для крес­тьянства систему мелкого кредита и сбыта, а также найдет формы сознательного применения науки к вооружению мелкого производ­ства для борьбы с крупным. Тогда возможно обеспечить вытеснение капитала семейными и артельными мастерскими, создать такие фор­мы организации промышленности, где «работники суть в то же вре­мя и хозяева предприятия».

Николай Францевич Даниельсон – видный российский экономист, занимался переводами “Капитала” К. Маркса, перевёл 2-й (1885) и 3-й (1896) тома; с 1868 вёл переписку с Марксом (позже с Ф. Энгельсом), снабжал их литературой и сведениями об экономике России, фактически выступал в роли их научного консультанта по вопросам, касавшимся России.

Мировоззрение Даниельсона сложилось под влиянием идей марксизма, учения Н.Г. Чернышевского. Н.Ф. Даниельсон исходил из экономической обусловленности социальных процессов, основной классовый признак видел в способе и размере получения общественного продукта, прогрессивность классов ставил в зависимость их интересов интересам общества в целом. Констатируя факт существования классовой борьбы в истории и обострения её при капитализме, Н.Ф. Даниельсон рассматривал её как тормоз в деле создания атмосферы моральной ответственности всех членов общества друг перед другом. Критерием общественного прогресса Н.Ф. Даниельсон считал достижение классовой гармонии, развитие науки и техники; рассматривал знания, идеи как важнейший двигатель прогресса, особо подчёркивая роль интеллигенции в развитии общества.

Изучая процесс становления капиталистических отношений в России, Н.Ф. Даниельсон пытался выявить специфику промышленной революции в России, происходившей, по его мнению, за счёт разрушения патриархального крестьянского хозяйства, разорения беднейшей части крестьянства и обогащения состоятельного меньшинства. Н.Ф. Даниельсон отмечал зависимость русского капитализма от протекционистской политики правительства, подчёркивал стимулирующее влияние казённых заказов, поставок, подрядов и др. на развитие капиталистического производства и обращения.

Н.Ф. Даниельсон одним из первых среди русских экономистов 1880-х гг. поставил вопрос об аграрном перенаселении и его отрицательном влиянии на развитие внутреннего рынка страны. Этот тезис лёг в основу утверждения о невозможности, губительности для России дальнейшей эволюции в сторону капиталистических отношений. Радикальное изменение хозяйственных отношений Н.Ф. Даниельсон связывал с идеей возрождения общины – этого “исконно русского института”, существовавшего на протяжении многих веков. В основу нового общественного строя, по мысли Н.Ф. Даниельсона, должны лечь предоставление всей земли в пользование крестьянам на условиях коллективного ведения хозяйства, переход всех средств производства как в сельском хозяйстве, так и в промышленности в руки непосредственных производителей, переустройство общины и артели на основе достижений науки и техники и с учётом опыта капиталистического производства. Отвергая возможность решения аграрного вопроса путём частных реформ (развитие кредита, переселенческая политика и др.) при сохранении капиталистического способа производства, Н.Ф. Даниельсон выступал за изменение социального строя в результате деятельности общества, под которым понимал союз лучших представителей всех слоёв населения России. Объединившись в законодательные учреждения, они могли разрешить классовые противоречия “к обоюдному довольству” эксплуатируемых и эксплуататоров. Важнейшими факторами успешности преобразований Н.Ф. Даниельсон считал свободу слова, печати, собраний, вероисповедания. Работы Н.Ф. Даниельсона по экономике пореформенной России выдвинули его в первые ряды русских экономистов 18880-90-х гг. (главный труд - “Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства” (1893), “Апология власти денег, как признак времени” (1895), “Условия развития внутреннего рынка для продуктов крупной промышленности” (1899), “Теория трудовой стоимости и некоторые из её критиков” (1902), “Наше общественное пробуждение с социально-экономической точки зрения” (1905)). Взгляды Даниельсона в значительной степени определили экономическую концепцию либеральных народников, нашли отражение в идеологии народничества.

Петр Никитич Ткачёв (1844-85) – русский публицист, один из идеологов революционного народничества. С 1873 в эмиграции. Сторонник заговорщических методов борьбы: его идеи характеризуются крайними мерами, в том числе репрессивными и ведением военных действий. Он считал, что крестьянская община может стать ячейкой социализма лишь после того, как будет уничтожен существующий государственный и социальный строй.

Петр Лаврович Лавров (Миртов) (1823-1900) - один из лидеров народ­ничества. Главные работы - «Исторические письма», «Герои и толпа». Разрабатывал идеи Прудона, Конта. Критиковал капитализм за пре­вращение рабочих в придатки машин. П. Л. Лавров отдавал предпочтение общественной собственности. Считал, что для достижения социализма народные массы нужно сознательно подготавливать, воспитывая дух единства и пропагандируя среди них народнические идеи.

Народничество как система воззрений русского экономического романтиз­ма заключает в себе следующие черты: 1) признание капитализма в России упадком, регрессом; 2) признание самобытности русского экономического строя во­обще и крестьянина с его общиной, артелью в частности; 3) игнорирование связи интеллигенции и политических учреждений страны с материальными интересами классов.