1. Учение о научной индукции.

Бэкон, как и другие философы Нового времени, пытается разгадать загадку научного метода познания. Что делает науку столь эффективной? Индукция – вид умозаключения, где происходит мыслительный переход от множества частных знаний к их обобщению, т.е. мыслительное движение от частного к общему.

Индукция не есть что-то необычное, что встречается только в науке. В нашей повседневной жизни мы также на каждом шагу сталкиваемся с разного рода индуктивными обобщениями. Например, когда в сердцах люди одной национальности начинают обвинять во всех бедах людей другой национальности, считая, что «все люди национальности Н плохие», то это типичный пример индукции. Или когда, например, мы полагаем, что «все дети милые», то это также пример индукцивного заключения. Таким образом, в жизни мы постоянно что-то обобщаем – нет долго автобуса, мы заключаем, что он вообще никогда не придет, увидим несколько раз за рулем машины женщин и считаем, что здесь много женщин-водителей, принимаем лекарство, потому что оно помогало в подобных же ситуациях другим, и т.д., - все это разнообразные примеры индуктивных обобщений, постоянно совершаемых нами в жизни. Так что индукция в обычном своем виде, как она встречается в повседневной жизни, вряд ли сможет стать тем фактором, который может обычное знание превратить в столь эффективное научное знание. Но Бэкон полагал, что в науке используется особый вид индукции, который так и можно называть – научная индукция.

2. Учение об идолах познания.

Кроме использования верного метода познания, необходимо, полагал Бэкон, очистить наше сознания от разного рода типичных заблуждений, которые мешают познанию истины и были названы английским философом «идолами познания». Если среду сознания сравнивать с зеркалом, то идолы познания походят на разного рода загрязнения и искривления зеркальной поверхности, что приводит к «кривому зеркалу» нашего сознания, не способному адекватно отразить реальность. Необходимо по возможности очистить зеркало нашего сознания от разного рода искажений, и для этого важно представлять основные виды последних.

Бэкон выделяет четыре основных вида идолов познания. Мы перечислим и вкратце охарактеризуем их, двигаясь от более простых к более сложным.

1) Идол пещеры. Этот вид заблуждений связан с индивидуальными особенностями человеческого разума, подобно тому, например, как в темной пещере человек может принять камень за голову человека из-за слабости своего органа зрения, плохо видящего в темноте. Этот вид заблуждений самый легкий и преодолевается он сопоставлением разных точек зрения, подобно тому как в суде опрашивают несколько свидетелей, чтобы сделать картину произошедшего более объективной.

2) Идол театра. Это вид заблуждения, связанный с излишним доверием к авторитету, когда, например, известный актер начинает заниматься политикой, и мы верим ему (в том числе потому, что он мог играть мудрых политиков), хотя как политик он может быть достаточно слабым. Такое заблуждение преодолевается критической настройкой ума, к которой человек должен систематически приучать себя. Нельзя быть слишком доверчивым, просто принимая на веру то или иное утверждение, особенно когда оно подкреплено некоторым авторитетом. Всегда необходима здоровая порция критичности и скепсиса, требующая более основательной проверки и обоснования той или иной информации.

3) Идол площади. Этот вид заблуждения более сложный, связанный с природой человеческого языка, которым человек почти всегда вынужден пользоваться, но который не всегда является совершенным инструментом выражения реальности, обладая моментом собственной формы, за которой может не стоять какая-то подлинная реальность. Подобно тому как на площади могут рождаться слухи, за которыми на самом деле мало правды, так и язык может порождать свои собственные языковые мифы, которые могут приниматься человеком за что-то реальное. Например, название одного объекта в одном языке может выражаться словом мужского рода, в другом языке – словом женского или среднего рода. Отсюда ясно, что такой языковой род вряд ли выражает что-то существенное в природе объекта, но человек невольно находится под властью родового определения объекта в своем языке, что может приводить к определенным выводам, не соответствующим реальности. Привыкая постоянно пользоваться языком, человек всегда живет в мире своего языка, и отстраниться от этого языкового мира уже достаточно сложно. В какой-то мере, полагает Бэкон, могут помочь в преодолении этого заблуждения методы познания, в которых роль языка ослаблена, в первую очередь эмпирическое познание на основе внешних органов чувств – зрения, слуха и т.д.

4) Идол рода. Это самый труднопреодолимый вид заблуждения, причины которого коренятся в родовой природе человеческого существа как определенного типа бытия в мире, у которого есть свои границы, и чтобы выйти за них, необходимо в определенной мере перестать быть только человеческим существом. Если прежние виды заблуждений можно сравнить с внешним «загрязнением» поверхности «зеркала» нашего сознания, которую более или менее сложно, но можно пытаться «смыть» с поверхности, то идол рода – это уже скорее искривление самой поверхности «зеркала», для исправления которой пришлось бы «шлифовать» зеркальную поверхность, но и после этого нет полных гарантий, что нам удастся справиться с проблемой. Самым ярким выражением идола рода Бэкон считает антропоморфизм, т.е. систематический перенос человеком свойств своей родовой организации на внешний мир. Среди всех видов антропоморфизма Бэкон наиболее не соответствующей природе научного познания считал идею целевых причин, т.е. приписывание природным процессам своих целей, к которым они якобы стремятся (например, в философии Аристотеля камень падает вниз, поскольку стремится как к своей цели к своему «естественному месту»). Именно начиная с Бэкона, в науке все более стали критиковать идею целевых причин, в том числе в биологии и медицине, полагая, что все процессы в природе необходимо возводить только к материальным и действующим причинам.

Очистив по возможности свое сознание от разного рода идолов и систематически используя метод научной индукции, мы только в этом случае сможем начать движение по пути построения подлинно научного знания в любой области исследования, в том числе в философии. Таков ответ на вопрос о природе научного познания основоположника новоевропейского эмпиризма, английского философа Френсиса Бэкона.