1 Cicero, De Divinatione. Lib. II, cap. 58.

Хорошо известно предложение сэра Мэттью Деккера¹⁸, чтобы все предметы, даже те, которые потребляются немедленно или очень быстро, облагались этим именно способом, т. е. чтобы торговец ничего заранее не платил, но чтобы потребитель уплачивал определенную сумму еже­годно за дозволение потреблять известные предметы. Целью этого проекта было поощрение всех различных отраслей внешней торговли, в особен­ности торговли транзитной,-посредством отмены всех пошлин при ввозе и вывозе и предоставления, таким образом, торговцу возможности затра­чивать весь свой капитал и кредит на покупку товаров и зафрахтование судов, не отвлекая ни малейшей доли того и другого на предварительную уплату налогов. Однако проект обложения таким способом предметов, потребляемых немедленно или скоро, вызывает, по-видимому, следующие четыре весьма существенные возражения. Во-первых, налог в таком слу­чае окажется более неравномерным или не так хорошо соответствую­щим издержкам и потреблению различных плательщиков, как при том способе, каким он обычно взимается. Налоги на эль, вино и спиртные напитки, которые уплачиваются заранее торговцами, в конечном итоге оплачиваются различными потребителями в точном соответствии с по­треблением каждого из них. Но если бы налог уплачивался посредством покупки разрешения на право пить эти напитки, то трезвый оказался бы сравнительно с своим потреблением обложен гораздо более тяжело, чем пьяница. Семейство, проявляющее большое гостеприимство, облагалось бы гораздо легче, чем семейство, принимающее меньше гостей. Во-вто­рых, этот способ обложения посредством оплаты за год, за полгода или три месяца разрешения на право потребления определенных товаров очень значительно уменьшил бы одно из главных удобств налогов на предметы быстрого потребления, а именно уплату их малыми долями. В цене в 3^!/г п., какую в настоящее время стбит кружка портера, различ­ные налоги на солод, хмель и пиво вместе с добавочной прибылью, ка­кую пивовар накидывает на авансирование их, составляют, вероятно, около п. Если рабочий может без труда обойтись без этих IV2 п., он покупает кружку портера; если не может, он удовлетворяется пинтой, и, поскольку неистраченный пенни равносилен приобретению одного пенни, он таким образом выгадывает благодаря своей воздержанности фартинг; он уплачивает налог малыми долями, в зависимости от того, как и когда может платить его, и каждый акт платежа совершенно доброволен с его стороны. При желании он может совсем не платить. В-третьих, эти на­логи будут приносить меньше, чем налоги на предметы роскоши. Раз разрешение приобретено, будет ли покупатель пить много или мало, на­лог с него останется тем же самым. В-четвертых, если бы рабочему при­ходилось уплачивать сразу посредством годовых, полугодичных или трех­месячных платежей весь налог, который он теперь уплачивает с незна­чительным неудобством или без всякого неудобства при покупке всех кру­жек и пинт портера, выпиваемых им за любой из этих периодов времени, то эта сумма могла бы часто быть для него очень обременительной. По­этому представляется очевидным, что этот способ обложения никогда не может без самого жестокого угнетения приносить доход, хотя бы сколько-нибудь приближаюпщйся к тому доходу, который получается при действующем ныне способе без всякого угнетения. Тем не менее в некоторых странах предметы, потребляемые немедленно или очень быстро, облагаются именно таким способом. В Голландии жители упла­чивают определенную сумму с души за разрешение пить чай. Я уже упоминал о налоге на хлеб, который взимается таким же образом, по­скольку он потребляется на фермах и в деревнях.

Налоги в виде акцизов взимаются главным образом с продуктов отечественного производства, предназначенных для потребления внутри страны; они налагаются только на немногие виды продуктов наиболее широкого потребления. Никогда не может быть никаких недоразумений как относительно продуктов, подлежащих этим налогам, так и относи­тельно специального налога, каким облагается каждый вид продуктов. Они ложатся почти исключительно на так называемые мною предметы роскоши, исключая четыре вышеупомянутых налога: на соль, мыло, кожу, свечи и, пожалуй, налог на простое стекло.

Таможенные пошлины гораздо более старинного происхождения, чем налоги акцизные. Йо-видимому, они и получили название customs (обы­чаев) для обозначения обычных платежей, существовавших с незапамят­ных времен; первоначально их считали, по-видимому, налогами на при­быль купцов. В варварские времена феодальной монархии к купцам, как и ко всем прочим жителям городов, относились не многим лучше, чем к освобожденным крепостным, личность которых презиралась и барыши которых вызывали зависть. Крупная знать, которая согласилась, чтобы король облагал прибыли ее собственных вассалов, не имела ничего про­тив того, чтобы он облагал точно так же и прибыль того класса людей, в защите которого она была гораздо менее заинтересована. В те непро­свещенные времена не понимали, что прибыли купцов не могут быть облагаемы непосредственно или что конечная уплата всех подобных на­логов должна ложиться с значительной надбавкой на потребителей.

К барышам иностранных купцов относились с еще большим недобро­желательством, чем к барышам купцов английских; было поэтому есте­ственно, что прибыли первых облагались более тяжело, чем прибыли по­следних. Эта неодинаковость налогов на иностранных и английских куп­цов, порожденная невежеством, сохранялась в дальнейшем благодаря духу моноподии или в целях обеспечения нашим собственным купцам преимущества как на внутреннем, так и на внешнем рынке.

Принимая во внимание это различие, старинными таможенными пошлинами облагались одинаково все виды продуктов, предметы необ­ходимости так же, как и предметы роскоши, товары как вывозимые, так и ввозимые. Почему торговцы одним видом продуктов — так, по-види­мому, рассуждали — должны находиться в более благоприятном положе­нии, чем торговцы другим видом продуктов? Или почему купец, вывозя­щий товары, должен пользоваться большим покровительством, чем купец, ввозящий их?

Старинные пошлины распадались на три группы; первой, и, вероятно, самой древней, из них была пошлина на шерсть и кожу. Она, по-ви­димому, была главным образом или исключительно вывозной пошли­ной. Когда в Англии возникла суконная промышленность, была уста­новлена такая же пошлина на сукно, чтобы король при вывозе по­следнего не лишался части причитающихся ему пошлин с шерсти. Две другие группы составляли, во-первых, пошлина на вино, которая называ­лась tonnage ( потонной), потому что взималась в определенном размере с тонны, и, во-вторых, пошлина на все другие товары, которая называ­лась poundage (пофунтовой), потому что взималась в определенном раз­мере с фунта стерлингов их предполагаемой стоимости. В 47-й год прав­ления Эдуарда III была установлена пошлина в 6 п. с фунта стоимости всех вывозимых и ввозимых товаров, исключая шерсть, шкуры, кожи и вина, которые подлежали особым пошлинам. В 14-й год правления Ри­чарда II пошлина эта была повышена до 1 шилл. с фунта, но спустя три года снова понижена до 6 п. Она была увеличена до 8 п. во 2-й год прав­ления Генриха IV, а в 4-й год правления этого государя — до 1 шилл. С этого времени до 9-го года правления Вильгельма III пошлина эта оставалась на уровне 1 шилл. с фунта. Пошлины, потонная и пофунтовая, обыкновенно предоставлялись королю одним и тем же актом парламента и назывались потонной и пофунтовой субсидией. Так как пофунтовая субсидия столь продолжительное время существовала в размере 1 шилл. с фунта, или 5%, то на таможенном языке слово субсидия стало обозна­чать общую пошлину этого рода в 5%. Эта субсидия, называемая ныне старой, и по сию пору продолжает взиматься на основании таможенного устава, введенного на 12-м году правления Карла II. Порядок определе­ния на основе таможенного устава стоимости товаров, облагаемых этой пошлиной, установлен, как говорят, во времена, предшествовавшие ко­ролю Якову I. Новая субсидия, установленная на 9-м и 10-м гг. правления Вильгельма III, состояла в добавочных 5% с большей части товаров. Субсидии в '/з и ²/з составили вместе еще 5%, которые пропорционально приходились на каждую из них. Субсидия 1747 г. добавила четвертые 5 % с большей части товаров, а субсидия 1759 г. — пятые с некоторых групп товаров. Помимо этих пяти субсидий в различных случаях было установлено великое множество разных других пошлин с отдельных то­варов иногда в целях удовлетворения нужд государства, а иногда в целях регулирования торговли страны в соответствии с принципами меркантили­стической системы.

Эта система приобретала все больше и больше влияния. Старая суб­сидия взималась безразлично как при вывозе, так и при ввозе. Четыре последующие субсидии, равно как и другие пошлины, которые потом в различных случаях устанавливались с отдельных товаров, облагали вообще за немногими исключениями только ввоз. Большая часть старин­ных пошлин, которыми облагался вывоз товаров отечественного проис­хождения и производства, были или понижены или совсем отменены. В большинстве случаев они были отменены. Выдавались даже премии на вывоз некоторых из них. Установлен был также возврат иногда полностью, а в большинстве случаев частично пошлин, уплачиваемых при ввозе ино­странных товаров, при обратном их вывозе. Только половина пошлин, устанавливаемых старой субсидией при ввозе товаров, возвращается при вывозе их, но полностью возвращаются в таких случаях с большинства товаров пошлины, установленные последующими субсидиями и другими актами. Это усиливающееся поощрение вывоза и затруднение ввоза знали только немного исключений, относящихся преимущественно к сырью для некоторых мануфактурных производств. Ведь наши купцы и владельцы мануфактур стремятся, чтобы это сырье доставалось им возможно де­шевле и обходилось возможно дороже их соперникам и конкурентам в других странах. Ввиду этого иностранное сырье иногда допускается к беспошлинному ввозу; примером этого служат испанская шерсть, лен и суровая льняная пряжа. Вывоз сырья отечественного происхождения и сырья, представлявшего собою специальный продукт наших колоний, иногда воспрещался, а иногда облагался высокими пошлинами. Вывоз английской шерсти был воспрещен. Вывоз бобровых шкур, бобрового меха и сенегальской -резины был обложен высокими пошлинами, по­скольку в результате завоевания Канады и Сенегала Великобритания приобрела почти монополию на эти продукты.

То, что меркантилистическая система была не очень благоприятна для увеличения дохода населения, для увеличения годового продукта земли и труда страны, я старался показать в четвертой книге настоящего исследования. Она, по-видимому, была не более благоприятной и для до­хода государя, поскольку по крайней мере он зависит от таможенных пошлин.

В соответствии с этой системой ввоз некоторых видов товаров был совсем воспрещен. Это запрещение в одних случаях совсем прекратило, а в других значительно уменьшило ввоз последних, вынудив импор­теров прибегать к контрабанде. Она совершенно прекратила ввоз иност­ранной шерсти и очень сильно уменьшила ввоз иностранного шелка и бархата. В обоих случаях контрабанда свела к нулю таможенный доход, который мог бы получаться при ввозе этих товаров.

Высокие пошлины, какими облагался ввоз многих иностранных то­варов, чтобы уменьшить потребление их в Великобритании, во многих случаях служили только для поощрения контрабанды и во всех случаях уменьшали таможенный доход сравнительно с тем, какой приносили бы гораздо более умеренные пошлины. Изречение д-ра Свифтачто в тамо-

¹ Смит имеет в виду сочинение: Swift Jonathan, Answer to a paper called. A me­morial of the poor inhabitants, tradesmen and labourers of the Kingdom of Ireland. Written in the year 1728. Приводимое Смитом изречение Свифта было уже цитиро­вано Юмом в его «Опыте о торговом балансе».

женной арифметике два плюс два вместо того, чтобы составлять четыре, иногда дают только единицу, совершенно подтверждается на примере таких высоких пошлин, которые иной раз не были бы установлены, если бы меркантилистическая система не учила нас во многих случаях поль­зоваться обложением не как средством для извлечения дохода, а как ору­дием монополии.

Премии, которые иногда выдавались при вывозе отечественного сырья и мануфактурных изделий, и возврат пошлин при обратном вывозе большей части иностранных товаров создавали почву для многочислен­ных злоупотреблений и для особого вида контрабанды, более убыточного для государственного дохода, чем всякий другой. Хорошо известно, что в целях получения премии или возвратной пошлины нередко грузят на ко­рабль товары и отправляют в море, но вскоре после того тайком снова выгружают их в какой-либо другой части страны. Сокращение таможен­ного дохода, вызываемое премиями и возвратом пошлин, из которых зна­чительная часть получается посредством обманов, очень велико. Общий таможенный доход за год, истекший 5 января 1755 г., достигал 5 068 тыс. ф. ст. Премии, выплаченные из этого дохода, хотя в этом году не дей­ствовала премия на хлеб, составили 167 800 ф. ст.; возвратные пошлины, выплаченные по дубликатам и удостоверениям, составили 2 156 тыс. ф. ст. Премии и возвратные пошлины составили вместе 2 324 600 ф. от. В ре­зультате этих вычетов таможенный доход выразился всего в 2 743 400 ф. ст., а за вычетом 287 900 ф. ст. на расходы по управлению (жалованье слу­жащим и другие издержки) чистый таможенный доход этого года равен 2 455 500 ф. ст. Таким образом, расход по управлению составляет от 5 до 6% валового таможенного дохода и несколько более 10% той суммы, которая остается из этого дохода после вычета расхода на выплату пре­мий и возвратных пошлин.

Поскольку почти на все ввозимые товары наложены высокие пош­лины, наши купцы-импортеры ввозят по возможности больше контра­бандным путем и возможно меньше через таможни. Напротив, наши купцы-экспортеры провозят через таможни гораздо больше, чем на са­мом деле вывозят; иногда они делают это из тщеславия и для того, чтобы прослыть крупными торговцами товаров, которые не обложены пошлиной, а иногда в целях получения премии или возвратной пошлины. Вследствие этих различных обманов и злоупотреблений наш экспорт по таможенным книгам оказывается значительно превышающим наш ввоз, что доставляет невыразимое удовлетворение тем политикам, которые измеряют нацио­нальное благосостояние тек называемым ими торговым балансом.

Все ввозимые товары, если для них не сделано специальных изъя­тий, а такие изъятия не очень многочисленны, облагаются теми^ или иными пошлинами. При ввозе товаров, не упомянутых в таможенном уставе, они облагаются в размере 4 шилл. 9⁹/2о п. с каждых 20 шилл. стоимости, объявленной под присягой импортером, т. е. почти в размере пяти субсидий, или пяти пофунтовых пошлин. Таможенный устав чрез­вычайно подробен и перечисляет великое множество предметов, из кото­рых многие малоупотребительны и потому малоизвестны. Ввиду этого часто представляется неясным, к какой статье следует отнести данный вид товаров, а следовательно, и какую пошлину он должен платить. Ошибки в этом отношении иногда разоряют таможенного чиновника и часто причиняют значительные затруднения, издержки и хлопоты импор­теру. Ввиду этого в отношении понятности, точности и определенности таможенные пошлины много уступают акцизным сборам.

Для того чтобы большинство членов общества вносило свою долю в государственный доход пропорционально своим расходам, не представ­ляется необходимым, чтобы облагался каждый отдельный предмет этого расхода. Доход, взимаемый посредством акцизных сборов, предполагается падающим на плательщиков столь же равномерно, как и доход, получаю­щийся от таможенных пошлин, а акциз взимается ведь только с немно­гих предметов наиболее широкого потребления. Многие полагали, что при надлежащем управлении таможенные пошлины тоже могли бы без всяких потерь для государственного дохода и с большей выгодой для внешней торговли взиматься только с немногих товаров.

Иностранными продуктами, наиболее широко употребляемыми в Великобритании, в настоящее время являются, по-видимому, главным образом заграничные вина и водки, некоторые продукты Америки и Вест-Индии, сахар, ром, табак, какао и т. п., а также некоторые продукты Ост-Индии, каковы чай, кофе, китайский фарфор, пряности разного рода, различные сорта материй и т. д. Эти различные товары доставляют в на­стоящее время, наверное, большую часть дохода, получаемого от тамо­женных пошлин. Пошлины, существующие ныне для иностранных ману­фактурных изделий, за исключением тех немногих, которые приведены в данном выше перечислении, были установлены большей частью в целях не извлечения дохода, а установления монополии или предоставления нашим купцам преимущества на внутреннем рынке. При отмене всех за­прещений и при обложении всех иностранных мануфактурных изделий такими умеренными пошлинами, которые, как это установлено опытом, приносят с каждого предмета наибольший доход государству, наши соб­ственные работники могли бы все еще иметь преимущество на внутрен­нем рынке и многие товары, из которых некоторые в настоящее время не приносят правительству никакого дохода, а другие — совсем незначи­тельный, могли бы доставлять ему очень большой доход.

Высокие пошлины, иногда сокращая потребление облагаемых това­ров и иногда поощряя контрабанду, часто дают правительству меньший доход сравнительно с тем, какой мог бы получаться от более умеренных пошлин. Когда уменьшение дохода представляет собой следствие сокра­щения потребления, имеется только одно средство против этого, а именно понижение пошлины.

Когда уменьшение дохода происходит в результате поощрения, дан­ного контрабанде, против этого могут быть применены, пожалуй, два средства: или ослабление искушения заниматься контрабандой, или уве­личение затруднений, связанных с контрабандой. Искушение к занятию контрабандой мржет быть ослаблено только понижением пошлины, а за­труднена контрабанда может быть только путем установления такой си­стемы управления, какая наиболее пригодна для предотвращения ее.

Как мне кажется, опыт показывает, что акцизные законы препятст­вуют и затрудняют операции контрабандиста с гораздо большим успе­хом, чем таможенные законы. Установлением в таможнях системы управ­ления, настолько сходной с системой акцизного управления, насколько это допускается природой этих различных налогов, можно очень сильно увеличить трудности, связанные с контрабандой. Такое преобразование, как предполагали многие, может быть очень легко осуществлено.

Указывали, что импортер товаров, облагаемых таможенными пошли­нами, мог бы иметь право по своему усмотрению или свозить их в свой собственный частный склад или помещать их в склад, устроенный за его счет или на общественные средства, но замыкаемый таможенным чинов­ником и открываемый только в его присутствии. Когда купец свозит товары в свой частный склад, пошлины должны уплачиваться немедленно и притом безвозвратно; таможенный чиновник имеет право в любое время посещать и осматривать склад, чтобы удостовериться, насколько количество товаров, находящихся в нем, соответствует тому количеству, за какое уплачена пошлина. Когда же купец свозит товары в обществен­ные склады, уплата пошлины производится только при вывозе их со склада для потребления внутри страны. Когда они берутся со склада для вывоза за границу, они освобождаются от уплаты пошлины, причем всегда должна быть предоставлена надлежащая гарантия, что они дей­ствительно будут вывезены за границу. Торговцы оптом или в розницу этими товарами должны подлежать в любое время посещению и опросу таможенного чиновника и обязаны представлять надлежащие оправда­тельные документы в подтверждение уплаты пошлин за все количество товаров, находящееся в их лавках или складских помещениях. Так на­зываемые акцизные пошлины с ввозимого рома в настоящее время взи­маются таким способом, и возможно, что такая же система могла бы быть распространена на все пошлины с ввозимых товаров при том, разумеется, условии, чтобы эти пошлины, как и акцизные сборы, огра­ничивались немногими категориями товаров наиболее широкого потреб­ления. Если бы они распространялись почти на все категории товаров, как в настоящее время, не легко было бы обеспечить наличность общест­венных складских помещений достаточной вместимости и товары, кото­рые очень легко портятся или сохранение которых требует большого вни­мания и ухода, купец не решался бы доверить никакому другому складу, кроме своего собственного.

Если бы при такой системе управления удалось даже при очень вы­соких пошлинах предотвратить сколько-нибудь обширную контрабанду и если бы каждая пошлина повышалась или понижалась соответственно с тем, при каком размере можно скорее всего ожидать от нее наибольшего дохода для государства, причем обложением всегда пользовались бы как средством извлечения дохода, а не как орудием для установления моно­полии, то не представляется невозможным, чтобы доход, по меньшей мере равный нынешнему чистому доходу от таможен, получался от ввоз­ных пошлин с немногих только видов товаров наиболее широкого потреб­ления и чтобы таможенные пошлины были таким образом доведены до той степени простоты, определенности и точности, какой отличаются акцизные сборы. Все то, что государственный доход теряет в настоящее время благодаря возврату пошлин при обратном вывозе иностранных то­варов, которые потом снова погружаются и потребляются внутри страны, полностью сберегалось бы при этой системе. И если бы к этому сбереже­нию, которое само по себе было бы очень значительно, была добавлена отмена всех премий при вывозе отечественных продуктов во всех слу­чаях, когда эти премии не являются в действительности возвратом тех или иных акцизных сборов, уплаченных до того, то нельзя сомневаться, что чистый таможенный доход после такого рода реформы оказался бы не меньшим, чем когда бы то ни было раньше.

Если в результате такого преобразования системы государственный доход не потерпел бы ущерба, то торговля и мануфактурная промышлен­ность страны, несомненно, получили бы весьма значительные выгоды. Торговля необложенными товарами, т. е. громадным большинством това­ров, стала бы совершенно свободной и могла бы вестись во всех частях света со всеми возможными преимуществами. В число этих товаров были бы включены все предметы продовольствия и все сырые материалы для мануфактурной промышленности. Поскольку свободный ввоз предметов продовольствия понижал бы их среднюю денежную цену внутри страны, он повел бы к понижению денежной цены труда, не понижая, однако, ни в каком отношении его действительное вознаграждение. Стоимость денег пропорциональна количеству предметов продовольствия, какое можно купить на них; стоимость предметов продовольствия совершенно не зависит от количества денег, какое можно получить за них. Уменьше­ние денежной цены труда обязательно сопровождалось бы пропорцио­нальным уменьшением денежной цены всех продуктов отечественной мануфактурной промышленности, которая таким образом приобрела бы некоторое преимущество на всех иностранных рынках. Цена некоторых промышленных изделий понизилась бы в еще большей пропорции бла­годаря беспошлинному ввозу сырых материалов. Если бы Щелк-сырец ввозился из Китая и Индостана беспошлинно, то английские владельцы шелковых мануфактур могли бы с большим успехом побивать владельцев шелковых мануфактур как Франции, так и Италии. Тогда не было бы причины запрещать ввоз иностранного шелка и бархата; дешевизна на­ших изделий обеспечивала бы нашим собственным производителям не только господство на внутреннем, но и очень большой сбыт на иностран­ных рынках; даже торговля облагаемыми товарами велась бы с гораздо большей выгодой, чем в настоящее время. При отпуске этих товаров из общественных складов для вывоза за границу — причем они освобожда­лись бы от уплаты всех пошлин — торговля ими была бы совершенно свободной. Транзитная торговля всеми видами товаров пользовалась бы при этой системе всеми возможными преимуществами. При отпуске этих товаров для потребления внутри страны импортер, так как он не был бы обязан заранее уплачивать пошлину еще до того, как ему представился случай продать свои товары торговцу или какому-нибудь потребителю, всегда имел бы возможность продавать их дешевле, чем в том случае, если бы он был вынужден уплачивать их при ввозе. При наличии тех же пошлин внешняя торговля для нужд потребления, даже облагаемыми товарами, могла бы, таким образом, вестись с гораздо большей выгодой, чем в настоящее время.

Целью известного акцизного проекта сэра Роберта Вальполя было введение по отношению к вину и табаку системы, не очень значительно отличающейся от предложенной здесь. Но хотя законопроект, внесен­ный тогда в парламент, включал только эти два предмета, общим было мнение, что он задуман как приступ к осуществлению более широкого плана такого же характера. Партийная вражда в соединении с интере­сами купцов, занимающихся контрабандой, подняли такой сильный, хотя и несправедливый, крик против этого законопроекта, что министр счел целесообразным отказаться от него, и из страха вызвать подобный крик ни один из его преемников не осмелился вновь выдвинуть этот проект.

Хотя пошлины на иностранные предметы роскоши, ввозимые для потребления внутри страны, иногда ложатся на бедные классы, но глав­ным образом они падают на людей среднего или более чем среднего до­статка. Таковы, например, пошлины на заграничные вина, кофе, шоко­лад, чай, сахар и т. д.

Налоги на более дешевые предметы роскоши отечественного произ­водства, предназначенные для потребления внутри страны, ложатся почти равномерно на членов всех классов пропорционально их расходам. Бедняк платит налоги на солод, хмель, пиво и эль, потребляемые им самим, богатый уплачивает их со своего собственного потребления и с потребления своих слуг.

Следует заметить, что общее потребление низших классов населения, т. е. тех, которые стоят ниже среднего класса, во всех странах немного больше не только количественно, но и по стоимости, чем общее потреб­ление среднего класса и класса, стоящего выше среднего. Общая сумма издержек низшего класса гораздо больше, чем высших классов. Во-пер­вых, почти весь капитал каждой страны распределяется ежегодно среди низшего класса в виде заработной платы за производительный труд. Во-вторых, значительная часть дохода, получающегося от земельной ренты и от прибыли на капитал, ежегодно распределяется среди членов этого же класса в виде заработной платы и содержания домашней при­слуги и других непроизводительных работников. В-третьих, некоторая часть прибыли с капитала принадлежит членам того же класса в виде дохода, получающегося от применения их небольших капиталов. Сумма прибылей, ежегодно получаемых мелкими лавочниками и торговцами всякого рода, повсюду весьма велика и составляет очень значительную долю годового продукта. Наконец, в-четвертых, даже некоторая часть земельной ренты принадлежит этому же классу, значительная ее часть принадлежит тем, кто стоит несколько ниже среднего класса, и неболь­шая часть даже самому низшему классу, поскольку простые рабочие ино­гда владеют акром или двумя земли. Хотя, таким образом, издержки членов этих низших классов населения, взятых каждый в отдельности, очень невелики, однако вся сумма издержек для всего класса составляет всегда наибольшую часть общих издержек всего общества, причем все, что остается от годового продукта земли и труда страны для потребления высших классов, всегда значительно меньше не только по количеству, но и по стоимости. Ввиду этого налоги, ложащиеся главным образом на из­держки высших классов населения, т. е на меньшую долю годового про­дукта, должны скорее всего приносить гораздо меньше, чем налоги, ложащиеся одинаково на издержки всех классов или даже падающие главным образом на издержки низшего класса, т. е. налоги, падающие одинаково на весь годовой продукт или на его большую часть. Вследствие этого акциз на сырье и производство хмельных и спиртных напитков, из­готовляемых внутри страны/дает гораздо больше „дохода, чем все другие налоги на потребление, и этот акциз ложится значительной, если не главной, своей долей на издержки простонародья. За год, окончившийся 5 июля 1775 г., валовой доход от этого вида акциза достигал 3 341837 ф. 9 шилл. 9 п.

Однако следует всегда помнить, что облагать надлежит всегда рас­ходы низших классов на предметы роскоши, а не на предметы необходи­мости. Уплата налога на их необходимые расходы в конечном счете упала бы целиком на высшие классы народа, на меньшую часть годового продукта, а не на большую. Подобный налог должен во всех случаях вести к повышению заработной платы рабочих или к уменьшению спроса на них. Он не может увеличить заработную плату, не перелагая конеч­ную уплату налога на высшие классы; он не может уменьшить спрос на труд, не уменьшив годовой продукт земли и труда страны, т. е. тот фонд, из которого в конечном счете должны выплачиваться все налоги. До ка­ких бы размеров ни уменьшил налог такого рода спрос на труд, он всегда должен вести к большему повышению заработной платы, чем это соот­ветствовало бы данному сокращению спроса, и конечная плата этого повышения заработной платы должна во всех случаях лечь на высшие классы.

Хмельные и спиртные напитки, выделываемые и перегоняемые не на продажу, а для собственного потребления, не подлежат в Великобрита­нии никакому акцизу. Это изъятие, целью которого является избавление частных семей от неприятных посещений и осмотров сборщиков налогов, приводит к тому, что бремя этого акциза ложится часто гораздо меньше на богатых людей, чем на бедных. Правда, сравнительно мало распростра­нено обыкновение гнать спиртные напитки для своего частного употреб­ления, хотя иногда это и делается, но в сельских местностях многие семьи среднего достатка и почти все богатые и аристократические семьи сами варят для себя пиво. Поэтому крепкое пиво обходится им на 8 шилл. с барреля дешевле, чем обходится среднему пивовару, который должен получить прибыль на сумму налога, равно как и на все другие произве­денные им издержки. Поэтому такие семьи должны иметь свое пиво по крайней мере на 9 или 10 шилл. за баррель дешевле, чем обходится ка­кой-либо напиток такого же качества простонародью, которому удобнее покупать пиво по мере надобности, на заводе или в пивной. Точно так же не подлежит контролю и осмотру сборщика налогов солод, изготов­ляемый для нужд частных семейств, с тем чтобы в последнем случае за каждого члена семьи уплачивался налог в 7 шилл. 6 п. Эта сумма состав­ляет акциз с 10 бушелей солода, количества, соответствующего тому, что, вероятно, потребляют в среднем все члены трезвого семейства — мужчины, женщины и дети. Но в богатых семьях, где широко практи­куется сельское гостеприимство, напитки, приготовляемые из солода и потребляемые членами семьи, составляют только незначительную часть домашнего потребления. Вследствие ли этого налога или по другим при­чинам обычай приготовлять солод для домашнего употребления распро­странен гораздо меньше, чем обычай варить пиво. Трудно привести разум­ные основания, почему не должны облагаться таким же налогом те, кто ва­рит пиво или изготовляет спиртные напитки для домашнего потребления.

Часто указывалось, что гораздо больший доход, чем получается ныне от всех высоких налогов на солод, пиво и эль, мог бы быть получен от гораздо менее обременительного налога на солод, так как у пивоварен­ных заводов гораздо больше возможностей обмануть казну, чем у пред­приятий, изготовляющих солод, а лица, варящие пиво для ^домашнего потребления, освобождены от всяких налогов, что не имеет-места по от­ношению к тем, кто изготовляет солод для домашнего употребления.

На пивоваренном заводе в Лондоне из квартера солода варится обычно более 27г, а иногда и 3 барреля портера. Различные налоги на солод составляют 6 шилл. с квартера, а налоги на крепкое пиво и эль — 8 шилл. за баррель. Таким образом, на пивоваренном заводе различные налоги на солод, пиво и эль ложатся в размере от 26 до 30 шилл. на про­дукт 1 квартера солода. На деревенском пивоваренном заводе, продаю­щем пиво сельскому населению, из квартера солода редко варят меньше 2 баррелей крепкого и 1 барреля слабого пива, а часто — 2V2 барреля одного только крепкого пива. Различные налоги на слабое пиво состав­ляют 1 шилл. 4 п. на баррель. Поэтому на деревенском пивоваренном за­воде различные налоги на солод, пиво и эль редко составляют меньше 23 шйлл. 4 п., а часто достигают 26 шилл. на продукт 1 квартера солода. Следовательно, беря все королевство в среднем, общую сумму налогов на солод, пиво и эль нельзя принимать меньше чем в 24 или 25 шилл. на продукт 1 квартера солода. Но, как утверждают, при отмене различных налогов на пиво и эль и при увеличении в три раза налога на солод, т. е. при повышении его с 6 шилл. до 18 шилл. на квартер солода, можно было бы от одного этого налога получить больший доход, чем извлекается теперь из всех этих более тяжелых налогов.

ф. ш. п.

В 1772 г. старый налог на солод дал 722 023 11 11

добавочный » » » 356 766 7 9⁸/₄

В 1773 г. старый » , » » 561 627 3 7»/«

добавочный » » » 278 650 15 З^а/₄

В 1774 г. старый » » » 624 614 17 5^s/i

добавочный » » » 310 745 2 8¹/*

В 1775 г. старый » » » 657 357 0 в¹/»

добавочный » » » 323 755 12 6V4

3 835 580 12 0⁸/i

Средняя годовая за эти четыре года 958 895 3 0¹⁹/i_e

В 1772 г. акциз в деревне дал 1243128 5 3

лондонские пивоварни дали 408 260 7 2²⁰/i

В 1773 г. акциз в деревне дал 1 245 808 3 3

лондонские пивоварни дали 405 406 17 Ю'/г

В 1774 г. акциз в деревне дал 1 246 373 14 5²¹/*

лондонские пивоварни дали 320 601 18 О²²/*