- •XX веке
- •1861 Года.
- •1878 Г. - практически весь мир объединился, чтобы ограничить рост влияния
- •150 Миллионов населения (ценз 1912 года) в городах жило 16 миллионов человек.
- •4 Августа: "я больше не различаю партий, я вижу только немцев" {4} . Далеко не
- •1870 Г. Провинции - Эльзас и Лотарингию - и восстановит лидирующую роль Парижа,
- •100 Тысяч автоматических ружей и 30 тысяч новых пулеметов {11} ).
- •1911-1913 Гг., на которых французскую сторону представляли генералы Жофр, Дюбай
- •6 Августа началось огромное по масштабам перемещение германских войск. 550
- •16 Августа германский генеральный штаб переехал из Берлина на Рейн, в
- •22 Августа Клюк рванулся к Монсу, пересекая канал, ускоряя движение на
- •1410 Году, поляки и русские остановили движение немцев на восток. Двадцати
- •28 Августа британский связной офицер при штабе русской второй армии Нокс
- •1914 Г. Было самым кровавым днем. Брусилов пишет домой: "Все поле битвы на
- •29 Августа Галиени получил под свое управление 30-километровую зону вокруг
- •2 Млн. Человек, фельдмаршал Клюк должен был отойти и окопаться. Произошло "чудо
- •30 Сентября 1914 г. Записная книжка погибшего германского офицера обнажила
- •1914 Г., "не может быть достигнуто на основе соглашения об общих интересах - оно
- •21 Августа 1914 г. Бетман-Гольвег впервые достаточно отчетливо определил
- •1914-1915 Гг. Стало понятие "Миттельойропа". В канцелярии канцлера пришли к
- •1915 Года
- •21 Декабря 1914 г., когда масштабы русского поражения в Восточной Пруссии
- •21 Ноября 1914 г. Император Николай посчитал, что наступило время подумать
- •1914 Г. Ставит
- •1914 Г. Обнаружилось примерное равновесие противостоящих сил, объявило о своем
- •15 Ноября 1914 г. Писал личному секретарю короля Георга: "Фактом является, что
- •16 Марта 1915 г. Известный своим безупречным тактом император Николай
- •350 Тысяч
- •3 Июня 1915 г. Состоялась имперская военная конференция немцев в замке
- •1915 Г. До этого времени - "активная оборона" (слова Бальфура). Для русских это
- •1915-Г. Он потребовал создания специальной союзной организации, координирующей
- •6 Августа на заседании Совета министров Поливанов был необычайно молчалив.
- •800 Тысяч человек, если Запад сможет вооружить эту массу. В европейских
- •5 Августа 1915 г. Германские войска вошли в Варшаву - впервые после 1815 г.
- •90 Тысяч
- •20 Августа 1915 г. Германское правительство получило в рейхстаге все
- •1) Остановиться в своем восточном наступлении на Висле, зафиксировать
- •1915 Года,
- •1915 Года
- •1915 Года. Главной идеей было обоснование необходимости организации в России
- •13 И 15 октября 1915 г. Канцлер Бетман-Гольвег и главнокомандующий
- •1915 Г. Оба политика исходили из предпосылки, что державы Антанты, даже в случае
- •1916 Г. Дневнику следующую запись: "Русский исполин опасно болен. Социальный
- •I? Чтобы руководить государством, которое стало таким громадным, чтобы
- •350 Тысяч Второй русской армии. Это был тот случай, когда русская армия имела
- •5 Мая 1916 г. В Петроград с целью союзнической координации прибыли министр
- •1. Бывший в течение пятнадцати лет личным секретарем графа Витте и. Колышко
- •4 Июня Брусилов начал реализацию своего плана, приведшего, по мнению
- •1916 Г. Прошел под знаком двух событий: на Западном фронте - битвы за
- •9 Января 1917г. Обергофмаршал двора Фрайхер фон Рейшах увидел в замке Плесе
- •7 Марта 1917 г. Император Николай возвратился в ставку после двухмесячного
- •1914, 1915 И 1916 годы - это ли не лучшее доказательство стойкости традиционной
- •1917 Г., что революция сблизила Россию с Западом: ныне Россия представляет собой
- •1917 Г. Военный кабинет сообщил Бьюкенену, что высадка Николая на Британских
- •1917 Г. "Вильсон задним числом осудил "автократию, которая венчала вершину
- •1917 Г. И возбудили большие надежды. Хотя немцам неприятно было слышать
- •31 Марта в.И. Ленин согласился возвратиться в Россию в железнодорожном
- •29 Марта 1917 г.: 1) Германия обещает не вмешиваться в российские внутренние
- •19 Апреля 1917 г. Генерал Людендорф пришел к выводу, что ослабление России
- •16 Апреля 1917 г. Бьюкенен делает многозначительную запись:
- •3 Мая 1917 г. Милюков огласил основные военные цели России, новой
- •1917 Г. "Рыцари и землевладельцы Курляндии" создали парламент, в котором немцы
- •2 Июня 1917 г. Гендерсон в Петрограде сразу же попал в обстановку
- •5 Апреля 1917 г. Начальник германского генерального штаба Гинденбург пришел
- •28 Июня 1917 г. Возвратившийся из Петрограда журналист Майкл Фарбмен
- •28 Июля австрийская армия вышла на прежнюю государственную границу у Гусятина.
- •1917 Г., продолжая со слепым упорством толкать шаткое русское правительство в
- •16 Июля 1917 г. Керенский созвал совещание командующих фронтами в
- •1917 Г. Он получил весьма привлекательные мирные предложения от немцев и
- •300 Тыс. Человек, которую Россия принесла в августе и сентябре 1914 г., чтобы
- •18 Ноября.
- •19 Октября 1917 г. Верховский оповестил кабинет министров, что "в свете
- •26 Сентября 1917 г. Людендорф признал напряжение, создаваемое наступлением
- •21 Октября 1917 г. Керенский объявил, что Россия будет представлена на
- •11 Октября 1917 г. Керенский выступил с последним призывом к Западу
- •3 Ноября подал в отставку военный министр Верловский. Прежде он
- •4 Ноября Временное правительство приказало полуторасоттысячному гарнизону
- •8 Ноября 1917 г. Комиссар иностранных дел Троцкий прислал послам союзных
- •1917 Г. Рисовала будущее в радужных тонах.
- •25 Ноября в Будапеште состоялась стотысячная манифестация за принятие
- •1917 Г. "Меня изумляет то, насколько плохо могут быть информированы некоторые
- •13 Декабря. В правящих кругах западных стран примерно знали об имевших место
- •1918 Г. Он пишет Хаузу: "Будет лучше, если я изложу факты прямо вам в лицо,
- •29 Ноября канцлер Гертлинг принял принцип права на самоопределение в
- •3) Япония получит исключительные права на эксплуатацию природных богатств
- •25 Ноября 1917 г. Союзные военные представители в Ставке выразили
- •26 Ноября новый главнокомандующий русской армии Крыленко обратился к
- •3 Декабря 1917 г. Кюльман отправил кайзеру свои соображения: "Россия
- •27 Декабря немцы представили свои условия. Советская делегация выглядела
- •30 Декабря 1917 г., по возвращении Иоффе из Бреста, Троцкий обратился к
- •1918 Г. 600 млн. Фунтов стерлингов.
- •10 Дней для
- •1918 Г. Диктовал Германии выбор между двумя видами стратегии. Первый
- •1918 Г. Б. Бахметьев заверил госсекретаря Лансинга в "единстве взглядов
- •1917 Г. Лондон как бы прощается с вековым конкурентом - союзником, страной, с
- •2 Января 1918 г. Хауз записал в дневнике, что Соединенным Штатам следует
- •8 Января 1918 года русская делегация во главе с Троцким возвратилась в
- •10 Февраля 1918 г. Троцкий заявил следующее: "Мы отказываемся подписывать
- •9 Февраля 1918 г. Генерал Гофман потребовал от русского правительства
- •13 Февраля германские военные и политики обсуждали судьбу России на
- •27 Февраля
- •1918 Года
- •11 Февраля 1918 г. Вильсон перед объединенным заседанием конгресса разобрал
- •10 Февраля 1918 г. Советское правительство заявило об аннулировании всех
- •23 Февраля 1918 г. Американский посол Френсис писал своему сыну о целях
- •1918 Г. Германские дивизии, исполнявшие полицейские функции на Украине, возможно
- •11 Марта германские войска оккупировали Одессу. Даже Наполеон, пишет м.
- •8 Марта 1918 г. Германская артиллерия приступила к решающим операциям. Все
- •2 Апреля 1918 г. Генерал Першинг передал американские войска малыми частями
- •16 Мая 1918 г. Участники совещания предложили две меры перекрытия путей в Россию
- •13 Мая 1918 г. Первый посол кайзеровской Германии в Советской России граф
- •15 Мая 1918 г. Правительство Ленина предложило германскому посольству
- •18 Мая 1918 г. Министр иностранных дел Кюльман наставлял посла в Москве:
- •1 Июня экономический советник доктор Брюн предложил генеральному штабу
- •6 Мая 1918 г. Разведка немцев доложила, что с помощью союзников
- •21 Июня
- •9 Июня 1918 г. Людендорф пишет канцлеру рейха, что оставшиеся на Востоке
- •3 Июня французский дешифровщик Жорж Панвен прочитал сверхсекретный
- •4 Июля 1918 г. Посол Френсис обратился к русскому народу по случаю
- •29 Июля в Киеве эсеры застрелили германского фельдмаршала фон Эйхгорна.
- •11 Июля 1918 г. Людендорф и его окружение подвели черту под последним
- •17 Июля
- •1918 Г. Стояла на грандиозном пространстве от Северного до Черного моря, от
- •1918 Г. Штре-земан становится сторонником соглашения с большевиками и определяет
- •1918 Г. Пытался убедить немцев, что их благожелательность в критический для
- •26 Июля германская армия начали отступление из тех мест, которые недавно
- •7 Августа 1915 г. Полковник Мерц фон Квирнхайм нашел генерала Людендорфа "в
- •14 Сентября 1918 г. Австрийцы запросили западных союзников о
- •29 Сентября дуэт Гинденбург и Людендорф, два года правивший Германией,
- •2 Октября канцлером Германии стал племянник императора Вильгельма Второго князь
- •28 Октября Австро-Венгрия запросила перемирия. Образованный тремя месяцами
- •1918 Г.: "Шейдеманы вместе с эрцбергерами продадут вас капитализму. Во время
- •7 Ноября 1918 г. Германская делегация во главе с лидером Партии центра
- •1914 Г. Стратегический очерк. M., 1923, с. 22.
16 Апреля 1917 г. Бьюкенен делает многозначительную запись:
"Социалистическая
пропаганда усилилась, благодаря прибытию новых анархистов из-за границы".
Бьюкенен
предсказал пророчески: "Мы, вероятно, будем свидетелями ряда революций и
контрреволюций,
как это было около пятисот лет назад в "смутное время". Среди прибывших
"анархистов"
Бьюкенен выделяет Ленина {373} . Прогуливаясь по Петрограду, посол несколько раз
видел его
выступающим с балкона особняка балерины Кшесинской. Тогда послу не могло прийти
в
голову, что он видит альтернативу усиливающейся анархии. Однако посол уже
лишился
иллюзий относительно велеречивых вождей марта.
Западные послы начали выделять лидеров в довольно пестром составе
Временного
правительства, они быстро произвели деление на "пессимистов" Милюкова и Гучкова
и
"оптимистов" во главе с Керенским. Бьюкенен назвал только Гучкова и Керенского
"действительно сильными людьми". Британский посол не видел в новом русском
правительстве ни одного энергичного "человека действия", способного пойти на
конфронтацию с Советом рабочих депутатов. Бьюкенен не отрицал, что военный
министр
Гучков был энергичным, живым и в других обстоятельствах вполне способным
восстановить
необходимую дисциплину в армии деятелем. Но перед необходимостью идти на
непопулярные
меры, выяснилось, что он не обладает необходимым динамизмом, широким видением,
столь
нужной харизмой и не мог повести за собой. Признанием поражения его личных
усилий стал
выход в отставку в знак протеста против разлагающих армию сил. Не смог
претендовать на
роль сильного человека и Милюков. Его настаивание на строгом соблюдении
договоров и
соглашений императорского правительства довольно скоро стало считаться в высших
кругах
Петрограда анахронизмом. Бьюкенен отметил точку крушения усилий Милюкова повести
за
собой правительство: "Он считает приобретение Константинополя вопросом жизненной
важности для России, что ведет его к одиночеству во Временном правительстве".
Запад и
Милюков жили как бы в одном измерении, а революционный Петроград - в другом.
Палеолог сообщил в свое министерство иностранных дел, что "только молодой
министр
юстиции господин Керенский производит впечатление человека дела. Чем-то
фанатичным и
ясным он напоминает Сен-Жюста; он является подлинной главой Временного
правительства"
{374} . Французский министр Тома определил Керенского как "единственного
трезвого,
способного и демократического политика, способного восстановить порядок в России
и
возобновить ее военные усилия" {375} . Французский посол в Риме послал своему
премьеру
Рибо отзыв весьма позитивного характера о политической деятельности Керенского.
Чтобы
закрепить положительное впечатление союзников, Керенский перед дипломатами
восславил
Францию и французскую революцию, что заставило германского информанта сообщить в
Берлин 26 апреля 1917 г.: "Керенский - истинно русский человек и ненавидит
Германию". В
германском министерстве иностранных дел Керенского охарактеризовали как
"молодого и
энергичного человека, настоящего русского по убеждениям, который желает блага
своей стране
и не скупится на английское золото; человек, в любом случае, желающий мир"
{376}.
Раскол среди русской демократии
Западным и германским дипломатам было трудно разобраться в русской
политической
сцене. Три лидера попеременно возглавляли ее в роковом 1917 г.; они олицетворяли
три
мировидения; знаменовали три цельных периода русской революции. Все трое
ненавидели друг
друга. Речь идет о П. Н. Милюкове, А. Ф. Керенском и В. И. Ленине. Для Ленина
Милюков был
классовый враг, а Керенский - мелкобуржуазная "балалайка". Для Керенского Ленин
был
заблуждающийся маргинал, а Милюков - неисправимый "ура-патриот", чуждый
федерализму,
социализму и демократизму. Для Милюкова Ленин был лишенный патриотического
чувства
социальный фанатик, а Керенский - талантливый болтун без царя в голове.
Возглавляемые Милюковым конституционные демократы в западных
демократических
установлениях, а не в патриархальном, урезанном парламентаризме Германии черпали
вдохновение. Они видели начало новой эры; вступление в войну Америки делает
Германию
обреченной на поражение. После войны Россия будет в своих демократических
реформах
опираться просвещенный опыт англосаксов и французов. Россию ждет приобщение к
живительному для ее развития источнику. Уступка пораженцам - сторонникам
примирения с
Германией - казалась Милюкову и его последователям национальной изменой. Но при
этом
они не стремились ввести в русскую действительность, скажем, британский
абсолютный запрет
на забастовки в военное время. Кадеты проиграли свою партию с самого начала,
отбросив
предшествующий режим слишком стремительно и положившись слишком - ради гарантий
необратимости перемен - на гораздо менее ответственных за судьбы страны
социалистов
разных мастей. Им предстояло убедиться, что одновременное исчезновение царского
бюрократического аппарата и деморализация армии лишает правительство двух
главных
властных рычагов, способных обеспечить жизненно важную долю преемственности.
Социалистические борцы за "войну до победного конца" отождествляли себя с
социальными устремлениями русского народа. Это фактически выбивало всякую почву
из-под
политики блока с Западом. Русским народным массам воистину трудно было доказать,
что
"реакционные" Центральные Державы принципиально отличаются от "прогрессивного
Запада". "Нет, это не пройдет", - жестко говорил А.Ф. Керенский по поводу
требований
Милюкова относительно Проливов. В ходе апрельского кризиса Милюков пытался
совместить
новую политику внутри страны со старой вовне. Готова ли была слабая русская
буржуазия
начать гражданскую войну в своей стране ради Босфора и Дарданелл? Даже лучшие,
образованные русские начали ощущать неверность позиции, занятой Милюковым. И он
проиграл свое дело, когда под угрозой социалистов включил в заявление Временного
правительства двусмысленно звучавшее обращение ко всем державам использовать все
возможности для достижения мира. Министр разъяснял послам, что это чисто
декларативное
заявление. Друг и сподвижник Милюкова В.Д. Набоков взывал к прагматизму. Если
Россия
будет на стороне победителей, кто воспрепятствует ее требованиям? А если она
будет среди
проигравших - какой смысл в текущих словесных битвах? Есть даже мнение, что
непримиримость в отношении Босфора была своего рода выполнением клятвы Милюкова
своему павшему сыну {377}.
Но социалистам ничего уже не нужно было объяснять - они увидели в действиях
лидера
кадетов измену их справедливой и прекрасной позиции. В результате созванная
социалистами
массовая демонстрация политически убила последнего подлинного друга Запада в
правительстве России. Социалистические министры - реализм в сторону - Керенский
и его
соратники, закрыв глаза, начали опираться на химеры. Они верили, что можно гнать
солдат на
смерть, одновременно призывая и врагов и союзников (и Берлин, и Париж - Лондон)
к
социальному обновлению, немотивированному альтруизму и многому другому, никому
кроме
социалистов не самоочевидному. Призывы ко всем народам взять свою судьбу в свои
руки
(оглашенные задолго до Ленина) уже были попыткой примирить непримиримое -
внутреннюю и внешнюю политику противоположного направления.
В России сталкиваются две точки зрения, два восприятия целей текущей войны.
Старая
известная политическая фигура, олицетворение русского либерализма - Милюков -
призывает руководствоваться незыблемыми геополитическими реалиями и довести
войну до
победного конца, который заодно будет означать и торжество в Европе демократии.
Новая
политическая фигура - Керенский (товарищ председателя Совета рабочих и
солдатских
депутатов и министр Временного правительства) - в вопросе о целях войны вынужден
больше
учитывать позицию Совета. Разумеется, Запад на стороне Милюкова. Запад верит,
что сходную
с его взглядами позицию занимает армия и вся патриотическая Россия. При этом
Запад
(Палеолог) попросту стучится в открытую дверь, когда оказывает давление на
Милюкова: "У
вас более десяти миллионов человек под ружьем; вы пользуетесь поддержкой восьми
союзников, из которых большинство пострадало гораздо больше вас, но при этом
полны
решимости бороться до полной победы. К вам прибывает девятый союзник, и какой?!
Америка!
Эта ужасная война была начата за славянское дело. Франция поспешила вам на
помощь, ни на
миг не торгуясь из-за своей поддержки. Неужели вы осмелитесь первыми оставить
борьбу!"
{378}.
Если оценивать ситуацию с внутренней точки зрения, то Временное
правительство было
обязано заключить перемирие с Центральными державами не далее как весной 1917 г.
В конечном счете исторический союз России с Западом, как это ни
парадоксально звучит,
можно было спасти, только отступив от этого союза в начале апреля 1917 г. (когда
вступление в
войну Америки практически лишило Германию шансов на победу). Петроград,
возможно, смог
бы "купить" согласие Запада, обязав немцев не выводить войска с Востока. Тогда в
правительстве России оставались бы лидеры, настроенные прозападно. Их отказ от
Стамбула,
от Лондонского соглашения 1915 г. мог бы показать серьезность (и неизбежность)
их
маневрирования. Но живая артерия между Россией и Западом в этом случае
перерезана не была
бы.
Западников мог спасти если не мир на фронте, то отказ от активных операций.
Лишенная
же национальных целей бойня деморализовала самый важный элемент общества -
многие
миллионы солдат, вчерашних мужиков - новоиспеченных граждан России, обученных
убивать. Если политики Временного правительства решились раскачивать лодку
России в
бушующем океане войны, то они должны были трезво оценить направление своего
движения. К
сожалению, лучшие сторонники союза России с Западом встали на путь самоубийства,
решив,
что Россия согласится одновременно признать фальшь прежних идеалов, сохранив
желание за
них умирать.
Уже первые слова Временного правительства были декларациями великих
принципов, но
никак не планом создать новую Россию - лучше царской. Провозглашалась великая
демократия ("самая свободная в мире страна" и прочая чепуха), но не было ни
слова о том, как
решить гигантские экономические, социальные, этнические проблемы, как
трансформировать
общество. Столь говорливые российские политики становились немыми истуканами,
когда
нужно было решить хотя бы одно конкретное дело. Полным поражением Запада в
России было
принятие в мае 1917 г. новым Временным правительством формулы "Мир без аннексий
и
контрибуций на основе национального самоопределения". Приняв этот лозунг и
обещая
одновременно наступление на фронте, группа Милюкова обрекла вместе с собою и
дело Запада
на европейском Востоке.
Милюков мог страстно утверждать в своих превосходных исторических книгах и
ярких
политических речах, что "Россия есть тоже Европа", но уже в первые дни
февральской
революции он признал, что начавшаяся революция уникальна и неуправляема. (Строго
говоря,
с этих дней и до конца своей жизни Милюков только и делал, что убеждал своих
читателей и
слушателей в том, что "Россия - не совсем Европа"). Разумеется, опасность
"бесплодного
метания между самоуверенным почвенничеством и рабской зависимостью от западных
идей"
грозит каждому, кому небезразлична судьба России. Но столь быстрое отрезвление -
случай,
воистину, уникальный. Убедительное объяснение краха либерализма в России дает
англичанин
Р. Чаркес: "Российский либерализм, стоявший за полную парламентскую демократию в
империи, где более трех четвертей населения были неграмотны и жили на протяжении
столетий
в условиях ничем не сдерживаемого абсолютизма, был обречен на неминуемое
поражение"
{379}.
Когда Керенский говорит в мемуарах о "национальном самосознании" русского
народа,
которое якобы предало себя накануне финального боя, он находится в плену
собственных
представлений. Разумеется, Запад, торопя и Милюкова и Керенского, поступал
неразумно.
Посол Палеолог стал впоследствии академиком - его книги талантливы, но трудно не
сделать
вывод, что он проиграл главную битву своей жизни, не сориентировался в русской
ситуации
весны-лета 1917 г., продолжая со слепым упорством толкать шаткое русское
правительство в
бой, в поражение, в пропасть. Впрочем, его и Бьюкенена можно понять: Людендорф
готовил
последний бой на Западе, и все средства казались им хороши, лишь бы русские
отвлекали
максимум германских дивизий. И все же Запад должен был быть проницательнее, не
становиться жертвой первого же внутреннего импульса. Лишь 20 лет спустя Ллойд
Джордж
признал в мемуарах, что стал жертвой поверхностного анализа. В Америке лишь
спустя 40 с
лишним лет Дж. Кеннан признал, что западные дипломаты и политики замкнули себя в
круг
военной необходимости и не смогли подняться над повседневностью, увидеть опасное
для
Запада состояние своего несчастливого союзника {380}.
Керенский виделся Бьюкенену единственным министром, личность которого, хотя
и не
вполне симпатичная, заключала в себе нечто, останавливающее внимание. В качестве
оратора
он обладал гипнотической силой, завораживающей аудиторию, стремящейся внушить
слушателям патриотический пыл. Однако строй его мыслей отличался от прежних
патриотических построений. Защищая продолжение войны до конца, он, в пику
Милюкову,
отвергал всякую мысль о грядущих завоеваниях. Прежние "отцы отечества", такие
как
Милюков с Гучковым, говорили о приобретении Константинополя как об основной цели
России в войне - заведомо обреченное занятие. Война лишалась даже отдаленного
умозрительного смысла для миллионов солдат и офицеров. Керенский искал новый
смысл:
"Свободная Россия в свободной Европе" и т.п. Британский посол пришел к
заключению, что
Керенский, при всех его особенностях и слабостях, более адекватно отражает
настроения и
нужды России. Он желал "сделать войну общенациональным усилием, как в Англии и
Франции" {381} . Его главным достоинством казалось то, что он "единственный
человек, от
которого мы могли ожидать, что он сумеет удержать Россию в войне".
Палеолог признавал, что Керенский обладает магнетическими свойствами и
красноречив,
и довольно быстро попал под его обаяние. "Его речи, даже самые
импровизированные,
замечательны богатством языка, движением идей, ритмом фраз, широтой периодов,
лиризмом
метафор, блестящим бряцанием слов. И какое разнообразие тона! Какая гибкость
позы и
выражения. Он поочередно надменен и прост, льстив и запальчив, повелителен и
ласков,
сердечен и саркастичен, насмешлив и вдохновенен, ясен и мрачен, тривиален и
торжественен.
Он играет на всех струнах; его виртуозность располагает всеми силами и всеми
ухищрениями"
{382} . Это была оценка оратора. Но как политик Керенский представлял собой для
Палеолога
новую формацию русских лидеров, главная нелестная характеристика которых
заключалась в
меньшей надежности.
В условиях социального брожения в России это качество приобретало
главенствующее
значение. 9 апреля 1917 г. Бьюкенен сообщает в Лондон о том, что
"социалистическая
пропаганда 'в армии продолжается, и, хотя я не упускаю случая указать министрам
на
гибельные последствия такого рода разрушения дисциплины, они, по-видимому,
бессильны
предотвратить его. Взаимоотношения офицеров и солдат в высшей степени
неудовлетворительны, немалое число солдат самовольно уходит домой. Их побуждают
к этому
слухи о близком разделе земли и желание обеспечить свою долю в грабеже. Я не
хочу быть
пессимистом, но, если положение не улучшится, как только германцы решат
предпринять
наступление, последует серьезное несчастье" {383} . Бьюкенен, всегда тяготевший
к
геополитике, теперь, после блестящих царских зал столкнувшийся с правдой о
русском народе,
обращается к сравнительной психологии. Теперь он видит трудности коалиционного
сближения в разном видении традиционных гражданских ценностей. "По представлению
русских свобода состоит в том, чтобы требовать двойной заработной платы,
демонстрировать
на улицах и проводить время в болтовне и голосовании резолюций на публичных
митингах.
Министры работают на износ и имеют наилучшие намерения. Но хотя мне все время
повторяют, что их положение упрочивается, я не вижу никаких подтверждающих это
признаков. Совет продолжает действовать так, как если бы он был правительством,
и он уже
пытался заставить министров обратиться к союзным правительствам по вопросу о
мире" {384}.