История немецкой литературы. Том 3

Между реакцией и прогрессом

Только с приобщением Бехера к коммунистическому движению и нача­ лом усвоения марксистского миро­ восприятия его творчество вступает в пролетарско-революционную фазу. Ра­ боты В. И. Ленина «Партийная органи­ зация и партийная литература» и «Им­ периализм, как высшая стадия капита­ лизма» имели важное значение для поэтического истолкования поэтом его времени.

рый власти Веймарской республики наложили запрет, обвинив его автора в го­ сударственной измене, и пытались возбудить против Бехера судебный процесс. Роман служил предостережением об опасности будущей химической войны (люизит — название ядовитого газа) и призывал революционный пролетариат бороться против войны: «Становится страшно оттого, что, быть может, я при­ шел слишком поздно и война бы уже началась. В 1924 году набрасывал я одну страницу за другой, мне требовалось неполных три месяца... Крича, пере­ крикивая себя, выдвигал я свои обвинения» 92.

Впоследствии Бехер считал свой «экспериментальный роман» неудачей. Между тем это весьма показательный документ, потому что в нем просле­ живается развитие эстетической мысли автора; частое употребление нари­ цательных слов, отказ от индивидуализации персонажей, избыток апокалипси­ ческих картин мира вновь свидетельствуют об экспрессионистских истоках в творчестве поэта. В то же время Бехер стремился отыскать «путь к синтезу искусства и науки»; вводя в роман подлинный фактический материал, он предвосхищал тенденции будущей художественной прозы.

Важнейшей темой в творчестве Бехера второй половины 20-х годов был пролетариат — его борьба и жизненные условия. На создание своеобразной оратории в свободном ритме, поэмы «Великий план» (1931), его побуди­ ла первая пятилетка в Советском Союзе. Однако и в этой поэме, как и в сбор­ никах стихов того времени, он видел в рабочем классе прежде всего лишь отражение мира разобщенных буржуазных индивидуумов, откуда он сам пришел:

119

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

Это массы идут, улица тянется, улица — ширится, но не вмещает масс.

Ночь прожекторы в клочья рвут. Несется известие: «Массы встают!» Полнят улицу массы. Их в этот час единая будит страсть.

Масса есть сила, масса есть власть.

(«Массы». Перевод И. Болычева)

Партия в его понимании была высокоорганизованным «миллионноглазым борющимся телом»; задача поэта, по мнению Бехера, стать частицей этого «борющегося организма» и убеждающими средствами агитаторской риторики вызвать «пролетарскую энергию».

Бехеровская картина аскетически обезличенного человека свидетельствует не только об идейной и эмоциональной направленности, но и о слабой практи­ ческой связи поэта с реальной жизнью пролетариата; разносторонние, подлинные эстетические потребности в искусстве в поэтической концепции Бехера не принимались во внимание. Личные связи с рабочими у Бехера завя­ зались в период его деятельности в Союзе пролетарско-революционных пи­ сателей. В то время как его непреклонное стремление порвать с тем классом, к которому он принадлежал по своему социальному происхождению, не вызывало симпатий у интеллектуалов, с пролетарскими талантами его, напро­ тив, связывали дружеские отношения. Сформулированное Бехером в 1931 году требование изображать «пролетарские будни... со всеми их оттенками, противоречиями и различиями» 94 свидетельствовало о критическом отноше­ нии к собственному творчеству. В сборнике «Человек, шагающий в строю» (1932) Бехер обратился к жанру баллады в таких стихотворениях, как «Мать», ему удалось наглядно изобразить жизнь рабочих. Это подготовило новый поворот в теории и практике его поэзии.

Эрих Вайнерт

Становление пролетарского поэта Эриха Вайнерта (1890—1953) не было столь трудным.

В юности Вайнерт не знал конфликтов с буржуазным родительским домом. Его отец, инженер из Магдебурга, был человеком демократических убеждений. По его совету Вайнерт поступил учеником на машиностроительный завод, позднее он окончил художественную школу. Идеалом его юности было стать «народным поэтом», но он «не знал, как им стать» 95.

Перед пролетарской аудиторией 20-х годов он начал выступать именно как поэт-трибун, и сами зрители принимали активное участие в ни с чем не срав­ нимом искусстве Вайнерта.

Своих первых слушателей Вайнерт нашел в лейпцигском кабаре «Реторта» (1922—1923). Здесь раскрылся его талант декламировать стихи, созданные для устного исполнения. Здесь овладевал он художественными приемами современного кабаре. Игра слов, проявляющаяся уже в самом названии стихотворений (например, «Академ», «Антисемитинг», «Академократ»), вы­ давала влияние Кристиана Моргенштерна, однако по своей тематике они более близки творчеству Курта Тухольского или Вальтера Меринга.

120

Между реакцией и прогрессом

В Берлине расширился и изменился круг слушателей Вайнерта. Он читал свои стихи на собраниях рабочих — социал-демократов и профсоюзных ак­ тивистов. В 1924 году Вайнерт с большим успехом выступил в «Ревю "Красный балаган"» Эрвина Пискатора. В последующие годы он декламировал свои стихи на всех массовых митингах КПГ, часто перед десятитысячной ауди­ торией. Позднее он организовал собственные вечера под названием «Эрих Вайнерт говорит»; до 1933 года ему приходилось «стоять у рампы» не менее двух тысяч раз. Он, пожалуй, единственный в своем роде пример лирического поэта, который вдохновлялся, испытывал прилив творческих сил в контакте с массовой аудиторией.

Однако Вайнерт в своем поэтическом творчестве обращается не только к авангарду пролетариата. Полемически выступая против некоторых взглядов, представленных в Союзе пролетарско-революционных писателей, он говорил о том, что его больше всего устраивала бы аудитория, состоящая не из классово сознательных товарищей: «Мне думается, наша задача состоит не в том, чтобы проповедовать Евангелие сильным; я считаю более важной задачей глубже проникать во все те социальные слои, которые иными путями наша пропа­ ганда охватить не сможет» 96. Этому отвечали художественные средства, используемые в его стихотворениях. Их сила заключалась не в философскиуглубленной критике существующего строя, а скорее в разоблачении реакции на конкретных, актуальных примерах.

Поэтому книга его лирики периода Веймарской республики «Интерме­ дия — немецкое ревю 1918—1933 гг.» не только отражает развитие Вайнерта как поэта, но и является хроникой событий того времени. Следует отметить, что в печатном виде непосредственное воздействие стихотворений Вайнерта порой утрачивалось. Увлекающая сила его поэзии нередко вызвана той стре­ мительностью, с которой он реагировал на события дня; следствие этого — известное огрубление и стилистическая небрежность. Если Вайнерту и не присущ артистический блеск Тухольского, зато ему свойственна необык­ новенная сила убеждения.

Критически-бунтарский анализ злободневных событий остается в центре его произведений и сатирического принципа изображения. Лишь после 1930 года возникли стихи, давшие представление о самом пролетариате, о его нищете, борьбе, его достоинстве («Песня о рационализации», «Безработ­ ные», «Больничная касса», «Ребенок на рождественском базаре»). Здесь, наряду со страстной ненавистью, предстают картины борьбы, полные непод­ дельного пафоса.

Потсдам — в штандартах; не смолкает визг «хайль» из хайл штурмовиков, и шаг нацисты отбивают под взмахи шляп и котелков.

Столпы отечества — вояки, конторщики и мясники, — вонь взбаламученной клоаки возносится под чердаки — горланят что есть сил: ура,

121

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

мы перец припасли не зря, все есть у шавок: масть и стать — пора бы перцу им задать!

Когда он глотку продерет, заткнется сей крикливый сброд. Нет, не ваниль нужна сейчас. Тут красный перец в самый раз.

(«Песня о красном перце». Перевод Вл. Летучего)

Фашизм лишил Вайнерта трибуны. Хотя в эмиграции он еще имел возмож­ ность продолжать в своем творчестве линию непосредственного, агитацион­ ного воздействия на массы, однако зажигательная атмосфера открытого

стран «Песню Интернациональной бригады» и «Песню Одиннадцатой бри­ гады». В 1939 году он возвращается в Советский Союз, где в 1935—1937 годах нашел убежище. После нападения Гитлера на Советский Союз Вайнерт своими призывами, листовками и стихами — он часто выступал с мегафоном на передовых позициях — пытается открыть глаза немецким солдатам. Поэ­ зия Вайнерта приобрела более глубокое человеческое выражение. Баллады «Немецкая мать» (1933), «Джон Шер и товарищи» (1934) и «Книга для гостей князя Юсупова» (1936) относятся к высшим достижениям его твор­ чества.

Поэзия Вайнерта, рассчитанная на устное исполнение, продолжила традицию социалистической литературы, которая, восходя к творчеству Веерта и Гервега, отвечала как политическим задачам рабочего движения, так и эсте­ тическим потребностям пролетариата.

Лирическое творчество «пишущих рабочих» свидетельствует о значи­ тельной роли стихотворения в пролетарско-революционной литературе. Так, жизнь эксплуатируемого и борющегося пролетариата воспевает Эмиль Гинкель (1893—1959) в книге «Пауза в забое» (1928). Способностью к ори­ гинальным обобщениям мировоззренческого характера и образной подаче

Ганса Лорбера (1901—1973). Однако, видимо, не случайно автор после своего лирического дебюта стал выступать как новеллист («Пробудитесь!», 1928) и ро­ манист.

В 20-е годы поэзия постепенно утрачивает ведущую роль в социалисти­ ческой литературе. Многие писатели, создав свои первые произведения, поло­ жили начало истории немецкой социалистической художественной прозы.

Пролетарско-революционные прозаики

Уже в 1924 году социалистический лирик и драматург Рудольф Леон­ гард (1889—1953), автор пьесы «Парус на горизонте», в предисловии к пер­ вой книге матроса и революционера Альберта Даудистеля (1890—1955) «Хро­ мые боги» характеризовал ее как «репетицию искусства, которое должно

122

Между реакцией и прогрессом

Первые издания

прийти на смену битвам экспрессионизма». Немного позднее такие пролетар­ ские писатели, как Г. Мархвица, В. Бредель, Л. Турек, А. Шаррер, К. Клебер, К. Грюнберг, подтвердили эти прогнозы. Своим лапидарным стилем, предмет­ ным повествованием они внесли вклад в постэкспрессионистское литера-

123

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

Первые издания

турное развитие, отобразив те явления действительности, которые не при­ нимались в расчет буржуазными писателями: жизнь борющегося проле­ тариата в непрестанном изменении политических и социальных условий.

Предметом их изображения были в первую очередь революционные

военных битвах в Мансфельде. Не раз социалистические писатели стре­ мились показать борьбу рурской Красной Армии в 1920 году. Эпизоды из этого времени включены в сборник рассказов Курта Клебера «Баррикады на Руре» (1925). Карл Грюнберг в «Пылающем Руре» (1928) объединяет подлинные события в романную фабулу, герои его книги находятся по разные стороны баррикады.

Различные судьбы рурских шахтеров, начиная со времен первой мировой войны и вплоть до последних дней рурского восстания, прослеживает Ганс Мархвица (1890—1965) в своем первом романе «Штурм Эссена» (1931). Пи­ сатель — бывший командир взвода Красной Армии Рура — изображает рево­ люционные события и процессы политической дифференциации того времени. Книга стала серьезной заявкой талантливого прозаика. Наряду с вышедшим в эмиграции романом «Кумиаки» (1934) она свидетельствует о его первых крупных достижениях.

Автор прослеживает в своем романе историю семьи сельских проле­ тариев из Западной Пруссии, которая в первые послевоенные годы оказывается в Руре. «Земля обетованная» готовит им разочарования. Из-за своей крестьян­ ской наивности Петер Кумиак оказывается между фронтами, но в итоге находит общие цели с классово сознательными рабочими. Однако Кумиаки

124

Между реакцией и прогрессом

вынуждены вновь эмигрировать — на этот раз в Голландию, — с негаснущей надеждой, что с прилежными руками можно добиться достойного образа жизни. В романе Мархвицы (продолжение — «Возвращение Кумиаков», 1952, и «Кумиаки и их дети», 1959) с критических позиций, без прикрас показан полный противоречий процесс развития немецкого рабочего класса.

Таким образом, собственный жизненный опыт Мархвицы, и не только его одного, стал предпосылкой того неоценимого вклада, который он как пролетарско-революционный писатель внес в развитие немецкой и мировой литературы. В эмиграции, где Мархвице приходилось писать в крайне небла­ гоприятных условиях (он был выслан из Швейцарии и как участник граж­ данской войны в Испании интернирован во Франции; в Соединенных Штатах он жил в качестве рабочего со случайными заработками), в его творчестве усилились автобиографические черты. В Америке вышла книга Мархвицы «Моя юность» (1947) — классический пролетарский роман, в котором с пози­ ций очевидца рассказано об основных событиях времени.

В изображении реальных жизненных условий промышленного проле­ тариата социалистическим писателям удалось добиться таких успехов, какие буржуазным литераторам были не под силу.

Пролетарский роман в эти годы стал основным жанром пролетарскореволюционной прозы. Немалый вклад в развитие этого жанра внесли книга Людвига Турека (1898—1975) «Пролетарий рассказывает» (1930), анти­ милитаристский роман Адама Шаррера «Без отечества» (1930), его «Путевые заметки одного рабочего» и роман «Сбился» (1930), книга Ганса Лорбера «Человека истязают» (вышла в русском переводе в 1930 г., на немецком языке — в 1959 г. под названием «Прядильщик»).

Однако вследствие тенденции к ретроспективному отображению событий, так сказать «сбалансированному содержанию», этот роман не смог обрести

Первые издания

125

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

Первые издания

ту агитационно-оперативную форму, которая была так необходима проле- тарско-революционному литературному движению. Эти произведения не смог­ ли также показать «пролетарские будни» современности, на литературное освоение которых в начале 30-х годов Союз обращал особое внимание. Неко­ торые молодые писатели пытались разрешить эту задачу.

126

Между реакцией и прогрессом

«Битва за уголь» (1931) и «Прокатный завод» (1932) Мархвицы стали первыми ласточками. В 1931 году вышел роман-хроника А. Шаррера «Ве­ ликий обман», а в 1931 — его роман «Кроты», первый роман в пролетарской литературе, в котором показана жизнь крестьянства. Талантливый журналист и прозаик, Клаус Нойкранц (1895?—1941?) показал в «Веддинге на барри­ кадах» (1931), увлекательном романе-репортаже, события, происходившие в 1929 году во время «кровавого мая». Проблемы рабочей молодежи нахо­ дятся в центре произведений Вальтера Шёнштедта «Сражающаяся юность» (1932), «Мотив неизвестен» (1932) и Франца Крейса «Мария и параграф 31» (1931).

«Эде и Унку» (1931) Алекса Веддинга (псевдоним Греты Вайскопф, 1905—1966) и «Ганс Уриан» (1929) Лизы Тецнер (1894—1963) явились первыми значительными произведениями современной социалистической ли­ тературы, предназначенной для юношества.

Пролетарско-революционная литература для детей и юношества (выборочно)

Дискуссии по вопросам, непосредственно связанным с литературой для подрастающего поколения, велись начиная с 1870—1875 годов. Теорети­ ческие положения в этих дискуссиях принадлежали Кларе Цеткин и — несколько позднее — Эдвину Хёрнле. Однако более или менее существенные результаты они смогли принести лишь с началом деятельности Союза проле- тарско-революционных писателей.

Б. Ласк (1878—1967):

«На крылатом коне сквозь времена», 1924. «Как Франц и Грета поехали в Россию», 1926.

Г. Цур Мюлен (1883—1951): Сказки (1921—1935, 15 томов).

«Что рассказывают друзья маленького Петера», 1921. «Почему», 1922.

«Ковровщик Али», 1923. «Правда под запретом», 1924. «Жил-был...», 1930.

«Кузница будущего», 1933.

Л. Тецнер (1894—1963):

«Лучшие сказки мира», 1926 и сл. «Большой и маленький Клаус», 1928. «Ганс Уриан», 1929.

Б. Шёнланк (1891—1965): «Избавление», 1920. «Молох», 1923. «Волшебный город», 1924.

К. Хун (1902—1976): «Призыв к борьбе», 1923.

127

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

Алекс Веддинг (1905—1966):

«Эде и Унку», 1931.

Г. В. Пийет (род. в 1907 г.): «Дорога мальчишек», 1929. «Венские баррикады», 1930.

В. Шёнштедт (род. в 1909 г.): «Сражающаяся юность», 1932.

В период эмиграции вышли в свет следующие произведения:

А. Лазар (1887—1970):

«Салли Блейштифт в Америке», 1935.

Алекс Веддинг (1905—1966): «Ледовитый океан зовет», 1936. «Знамя Ганса-дударя», 1948.

«Наемники без жалованья» (с 1951 г. выходит под названием «Приключения Каспара Шмека»), 1948.

М. Циммеринг (1909—1973): «Погоня за сапогом», 1936.

Пролетарские будни стали объектом изображения в первых прозаических произведениях Вилли Бределя (1901—1964).

Токарь по профессии, он уже в юности примкнул к социалистическому

из тюрьмы он служил на флоте. Писал свои первые рабочие корреспонденции для «Гамбургер фольксцайтунг», в редакции которой сотрудничал с 1928 года. Затем он был вновь осужден на два года «за государственную измену». Ему вменялось в вину «разглашение государственной тайны на страницах прессы». В тюрьме он нашел время для творчества: в крепости Бергедорф написан его первый роман «Машиностроительный завод Н. и К.» (1930).

Фабула раскрывает политически направленный замысел, свойственный мно­ гим пролетарско-революционным прозаикам. Молодой коммунист включается в работу заводской ячейки гамбургского машиностроительного завода, основывает заводскую газету, которая призывает против воли профсоюзных боссов организовать забастовку. Она заканчивается безрезультатно, однако влияние коммунистов на предприятии сломить не удалось.

В книге, являющейся, собственно, развернутым очерком, показана деятель­ ность коммунистов на предприятии, которая со временем должна дать ощути­ мый результат. Писатели, подобные Бределю, были еще далеки от литератур­ ного честолюбия. Действующие лица в романе едва намечены, во всяком случае, их партийно-политические позиции раскрыты схематично. Однако мы находим здесь описание рабочей среды, свидетельствующее о таланте Бределя, о его умении изображать события в немногословной, сжатой стилевой манере.

Сам Бредель началом своей литературной деятельности считал роман «Испытание», написанный в эмиграции (1934). Он вызвал интерес мировой общественности как первое свидетельство о фашистских концентрационных

128