Сборник 5 БАСК. 06.12.2012

Погребение № 8 – бронзовое пластинчатое колечко справа от левого бедра в жертвенном комплексе. Погребение № 13 – пластинчатое колечко, возможно бляшка, слева от средней части правого бедра, 1 см диаметром. Погребение № 14 – небольшое бронзовое колечко круглой формы между бедренными костями, 1 см в диаметре. Погребение №.15 – два соединенных между собой кольца из бронзовой пластины с наличием щитка, как у перстня. Расположены они на месте грудных позвонков. Погребение №17 – 3 бронзовых кольца, местоположение неясно. Погребение № 18 – маленькое железное кольцо (возможно, перстень), расположено в сосуде слева от черепа. Погребение № 27 - бронзовое колечко у теменной части головы, 3 маленьких бронзовых пластинчатых кольца, местоположение которых неясно. Погребение № 38 – слева от бедренной кости, ниже кисти руки: бронзовое колечко, куда продеты 7 бусин из белой пасты (4), стекло синего цвета (2), слева от бедренной кости, ниже кисти руки; бронзовое маленькое колечко, местоположение неясно. Погребение № 39 – пластинчатое кольцо круглой формы с заходящими концами, расширяющееся в средней части, на одном обломке черепа; круглое бронзовое колечко, местоположение которого неясно. Бронзовое проволочное кольцо с 5 красными и 4 белыми пастовыми бусинами, возле правой бедренной кости. Пластинчатое кольцо, между бедренными костями. Погребение № 40 – бронзовое пластинчатое кольцо, справа от черепа, в жертвенном комплексе. Погребение № 61 – два бронзовых кольца справа от черепа, вероятно накладки ремня. Погребение № 73 – небольшое кольцо с заходящими концами из бронзовой пластинки, слева от черепа. Погребение № 74а – обломки серебряного кольца, местоположение не указано. Погребение № 80 – бронзовый литой перстень, местоположение неясно. Погребение № 90 – бронзовый литой перстень, местоположение неясно. Погребение № 95 – стеклянное круглое колечко, местоположение неясно. Погребение № 108 – бронзовое пластинчатое кольцо, справа от черепа. Погребение № 125 – справа от левой плечевой кости: тонкое колечко из бронзы, справа от левой плечевой кости. Бронзовое кольцо, обернутое тонким ремешком, расположено с левой стороны поясничных позвонков. Погребение № 128 – 2 кольца из бронзовой проволоки, в северном углу ямы, в жертвенном комплексе. Погребение № 224 – бронзовое несомкнутое кольцо, находящееся на дне могилы. Погребение № 354

111

– перстень с гладким ромбовидным щитком, внешний диаметр-15 мм, внутренний – 11 мм, толщина – 1 мм. Погребение № 365 – обломок бронзового перстня с гладким щитком овальной формы, в средней части могилы. Погребение № 369 – бронзовый перстень с гладким ромбовидным щитком, внешний диаметр – 14 мм, внутренний – 13 мм. Погребение № 551 – бронзовое колечко в жертвенном комплексе, находящемся на костях. Погребение № 564 – обломки железного пластинчатого перстня, справа от черепа. Погребение № 565 – бронзовое пластинчатое кольцо в жертвенном комплексе, справа от черепа. Погребение № 566 –пластинчатое бронзовое кольцо в жертвенном комплексе, рядом с черепом. Погребение № 569 – бронзовое проволочное кольцо на безымянном пальце правой кисти. Погребение № 577 – бронзовое пластинчатое кольцо в жертвенном комплексе. Погребение № 579 – бронзовое пластинчатое кольцо с заходящимися концами, на фаланге пальца левой ноги, продольное сечение округлое, по внешнему краю зубчатый узор, внешний диаметр – 15 мм, внутренний – 11мм (52,6), верхний и нижний края – выпуклый параллельный ровный. Погребение № 606 – бронзовое пластинчатое кольцо слева от позвоночника. Погребение № 624 – бронзовое пластинчатое кольцо справа от черепа. Погребение № 627 – бронзовый пластинчатый перстень в жертвенном комплексе, находящемся у левого плеча. Погребение № 661 –бронзовое пластинчатое кольцо слева от черепа.

Чуть менее представительными, но не менее информативными являются материалы Чиатавского, Каратамакского [Мажитов, 1958; 1960] и Манякского могильников [Мажитов, 1972].

В Чиатавском могильнике предоставлено четыре перстня. Один был обнаружен в погребении № 3 в области предполагаемой левой руки (бронзовый перстень с щитком, состоящим из двух 8- образных спиралей). В погребении № 9 у левой височной кости обнаружено 2 бронзовых перстня с щитком одного полого круга с выпуклой поверхностью и бронзовый перстень с щитком, состоящим из двух полых кружков с выпуклой поверхностью, под нижней челюстью.

Материалы Каратамакского, Бахмутинского и Манякского могильников несколько скромней, но от этого не менее ценны. В Каратамакском могильнике обнаружено в погребении № 7 в жертвенном комплексе слева от черепа бронзовое проволочное

112

кольцо с заходящимися концами. В Бахмутинском в погребении № 6 справа от предполагаемой левой плечевой кости обнаружено пластинчатое колечко. Также в Манякском могильнике, в Раскопе № 2 в погребение 3 обнаружен перстень, месторасположение которого, исходя из отчета Н.А. Мажитова, не ясно. В погребение № 17 обнаружен бронзовый перстень, местоположение которого так же неясно.

Таким образом, вне зависимости от материала, формы и месторасположения в погребении, кольца и перстни, как иные элементы материальной культуры, могут выступать этномаркирующими предметами археологических культур.

Литература.

1.Генинг В.Ф., Бунятян Е.П., Пустовалов С.Ж., Рычкова Н.А. Формализовано-статистические методы в археологии (анализ погребальных памятников). Киев, 1990

2.Мажитов Н.А. Отчет об археологических исследованиях в Бураевском и Балтачевском районах БАССР в 1957 году. Уфа, 1958

3.Мажитов Н.А. Отчет об археологических исследованиях в Бураевском и Балтачевском районах БАССР за 1959 год: по теме «Древняя история Башкирии», раздел «Археологические памятники I тыс. н.э. в северо-западных районах Башкирии». Уфа, 1960

4.Мажитов Н.А. Научный отчет об археологических исследованиях в Бирском, Покровском и Нуримановском районах Башкирской АССР за 1960 г. Уфа, 1961 // Научный архив археологической лаборатории БашГУ

5.Мажитов Н.А. Научный отчет о результатах археологических исследований за 1962 г. Уфа, 1963 // Научный архив археологической лаборатории БашГУ

6.Мажитов Н.А. Научный отчет о результатах археологических исследований за 1967 г. Уфа, 1967 // Научный архив археологической лаборатории БашГУ

7.Мажитов Н.А. Научный отчет о результатах археологических исследований в 1978 г. Уфа, 1979 // Научный архив археологической лаборатории БашГУ

8.Мажитов Н.А. Отчет об археологических исследованиях 1983 г. в северной Башкирии. Уфа, 1984 // Научный архив археологической лаборатории БашГУ

113

9. Мажитов Н.А. Отчет об итогах археологических раскопок на Бирском могильнике в 1991 г. Уфа, 1992 // Научный архив археологической лаборатории БашГУ

10.Патрушев В.С. Костюм Волжских финнов как этнический показатель (по данным раскопок Старшего Ахмыловского могильника) // Интеграция археологических и этнографических исследований: сборник научных трудов. Часть 1. Казань, 2010

11.Пшеничюк А.Х. Кара-абызская культура (население центральной Башкирии на рубеже нашей эры). // Археология и этнография Башкирии. Т.V. Уфа, 1973

12.Щапова Ю.Л. Естественнонаучные методы в археологии.

М., 1988

13.Щапова Ю.Л. Введение в вещеведение: естественнонаучный подход к изучению древних вещей. Учебное пособие. М., 2000

© Крапачева О.С., 2012 г.

УДК 902/904

Р.Р. Тамимдарова,

Башкирский государственный университет, г. Уфа

ЭТАПЫ И ХАРАКТЕР ПОСТУПЛЕНИЯ БУС В УФИМСКО-БЕЛЬСКОЕ МЕЖДУРЕЧЬЕ В ЭПОХУ

СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Вэпоху раннего средневековья территория УфимскоБельского междуречья играла роль рынка сбыта многочисленной продукции ремесленных мастерских Восточной Европы, Средней Азии и Ближнего Востока. На «приуральский» рынок поступали украшения, поясные наборы, фляги и кувшины (вероятно, являвшиеся тарой), серебряная и стеклянная посуда. Львиную долю «заморского» товара составляли бусы. Пьяноборско-караабызское население, получая украшения через кочевников степи, передали любовь к бусам последующему бахмутинскому населения.

Вэпоху переселения народов степи Урало-Поволжского региона представляли собой своеобразный коридор, через который стремительной волной прокладывали себе путь орды гуннов и связанные с ними кочевые племена. В III-VIII вв. выделяются

114

хронологические группы, имеющие устойчивый набор погребального инвентаря, отражающего особенности этнокультурной ситуации в регионе.

Для каждого из выделенных периодов характерны и свои наборы бус.

В III-IV вв. продолжают функционировать налаженные пути, по которым к лесостепному населению поступают изделия с Востока: стеклянные бусы из трубочки и палочки – продукция ближневосточных стеклодельных центров; халцедоновые резные бусы, бусы и подвески из створок раковины – изделия индийских и иранских мастеров.

К группе бус раннего времени отнесена бусина в виде жукаскарабея из «египетского фаянса». В погребении III-IV вв. Югомашевского могильника встречена полусферическая халцедоновая бусина. Подобный экземпляр был найден среди сборов М.И. Касьянова и М.С. Смирнова в 20х гг. XX в. на Бахмутинском могильнике. В группу ранних бус также целесообразно отнести халцедоновые полусферические геммы грязно-серого и сероголубого цвета. Аналогии им встречены в п. 66 Охлебининского могильника. Среди бус III-IV вв. найдена изогнутая бусина из створки раковины Turbo marmaratus.

Из 38 типов бус-маркеров III-IV вв., наибольшее их количество зафиксировано в Бирском могильнике (22 типа), но по количеству все типы единичны либо незначительны (до 8 экз.). Разнообразие видов может говорить о том, что население, оставившее некрополь, первыми получали самые яркие и немногочисленные экземпляры бус.

Бусы, маркирующие III-IV вв., зафиксированы в погребениях Ангасякского, Югомашевского и Бирского могильников – в захоронениях, которые оставило население, сохранявшее еще определенные культурные традиции пьяноборской культуры.

Вероятными посредниками в этот период может быть население, оставившие Дербеневские, Салиховские, Ахмеровские курганные могильники. Приход немногочисленного населения, оставившего Старомуштинский могильник и оказавшего влияние на формирование отличительных этнографических особенностей в постпьяноборском социуме, не оказало заметного влияния на бусенные украшения – в погребениях состав украшений повторяет

115

набор, бытующий ранее, в ожерелья включаются бусы-скарабеи из египетского фаянса – апотропеев пьяноборского времени.

Среди бус из стекла, характерных для V-начале VI вв., распространены изделия, выполненные в технике членения тянутой палочки. В этот период увеличивается число бус, изготовленных путем сгиба полосы. Меньше изделий выполнено навивкой. Изделий из тянутой трубочки не много. Сваркой изготовлено 3 типа стеклянных бус. В этот период в качестве металлической прокладки стало использоваться серебро, покрываемое прозрачным стеклом. V- началом VI вв. датируется погребение, содержащее грибовидную янтарную подвеску. К этому же периоду отнесены находки линзовидных халцедоновых бус, а также разделителей из створок раковины. Металлические бусы представлены эллипсоидными и биконическими формами разных размеров.

Учитывая массовость бисерных украшений, наличие золотостеклянных, халцедоновых бус и разделителей из створок раковины, можно говорить о том, что в этот период УфимскоБельское междуречье продолжает оставаться местом сбыта изделий сирийских, египетских стеклодельных и индийский, иранских камнерезных мастерских. Турбаслинское население, соотносимое с мигрантами-джетыасарцами, изменило направление контактов приуральского населения. В этот период количество украшений увеличивается за счет массового притока бисера в отдаленные районы Уфимско-Бельского междуречья (Югомашевский некрополь) и единичных полихромных бус, оседавших на памятниках у северной кромки лесостепи (Бирский, Турбаслинский могильники, городище Уфа-II). В составе ожерелий появляются янтарные зонные бусы и подвески.

По результатам диагностики состава поясного набора, В.Б. Ковалевская определила изменение направлений контактов в VI-VII вв. – в это время усиливаются связи с Северным Кавказом, оживляется сообщение с Поволжьем, Крымом, Сибирью и Прикамьем. Для средневекового населения Уфимско-Бельского междуречья основными связями продолжают оставаться югозападные с алано-болгарским миром евразийских степей Поволжья – Предкавказья. [Ковалевская, 1972. С.106]. На примере распространения поясных наборов и серег Т.В.Барыниной также делается вывод о том, что в конце VI – начале VII вв. формирование

116

комплекса убранства костюма приуральского населения происходило под мощным влиянием юга – Кавказа [Барынина, 2000. С. 5-7].

ВVI-VII вв. стекло продолжает доминировать, однако увеличивается поступление в регион янтарных бус. Зонные, параллелепипедные уплощенные и крупные бусы-подвески фиксируются в погребениях Бирского могильника, в захоронениях г.Уфы [Булычев, 1902. С. 9-11]. В составе ожерелий появляются многочисленные коралловые бусы и раковины Каури. О увеличении роли импорта из Индии и Ирана, вероятно, поступавшего через перевалы Кавказа, свидетельствуют сердоликовые бусы. Наряду с бусами в регион завозят стеклянные перстни [Тамимдарова, Хромченкова, в печати].

Вэтот период функционирует северный отрезок Великого шелкового пути, пролегающий через низовья Сырдрьи, тургайскую ложбину на р. Урал в район Орска и далее по рр. Урал, Белой. Исследуя Бартымский комплекс в Прикамье всесторонний анализ импортных изделий провели Р.Д. Голдина, И.Ю. Пастушенко и Е.М. Черных [Голдина, Пастушенко, Черных, 2011]. Авторами очерчивается маршрут поступления «импорта» в Сылвенское поречье. Так, достигнув р.Белой, изделия (в том числе плетеные золотые цепи, позволившие обозначить путь) шли по ее правобережному притоку Уфе, до ее небольшого притока р.Сарс, верховья которого располагаются недалеко от верховий р.Ирени и Иргины, далее на р.Сылву (Шестаковский, Бартымский клады), затем по р.Каме на территорию ломоватовской культуры и далее на р. Печору. Таким образом, Бартымскими материалами подтверждается факт существования сухопутного пути из Средней Азии для доарабского периода и пути по Волге для периода связей с арабским Востоком [Морозов, 1996, с 152; Голдина Е.В., Голдина Р.Д., 2010, с. 175-176; Голдина, Пастушенко, Черных, 2011, с. 136, 147].

Пришедшее в Приуралье в VIII в. население (кушнаренковские и караякуповские племена) сокращает использование стеклянных бус – к ним добавляются бипирамидальные сердоликовые бусы оранжевого цвета с полосами серого и черного цветов. Концом VII-VIII вв. датируется появление в некрополях декорированных сердоликовых бус. Орнаментированные сердоликовые бусы встречены в погребениях Шиповского могильника, однако большой перерыв в их бытовании может

117

свидетельствовать о различной технике сверления, а, следовательно, и о различных мастерских, изготавливавших данный вид бус. Единственный экземпляр хрустальной бусины также входит в группу поздних бус.

Превалирующее количество бусенных украшений, характерных для VII-VIII вв. встречено в поздних погребениях Бирского могильника. Ряд изделий содержится только в погребениях Кушнаренковского некрополя. Сердоликовые орнаментированные бусы характерны для обоих этих памятников. Найдены они и в слоях средневекового городища Уфа-II [Тамимдарова, 2011. С. 882-887]. В VII-VIII вв. Южное Приуралье перестает быть рынком сбыта для среднеазиатских купцов, торговые пути в это время смещаются к западу оставляя таким образом исследуемую территорию в тени международных торговых отношений.

После VIII в. Волга становится главной торговой артерией, по которой купцы шли в верховья р. Вятки и торгово-обменные сделки проходили уже при посредничестве болгарских купцов [Морозов,

1996. С. 151].

Литература.

1.Барынина Т.В. Истоки декора костюмов приуральских угров конца VI-IX вв.// Культуры степей Евразии второй половины I тысячелетия н.э. (из истории костюма). Самара, 2000

2.Булычов Н.И. Древности из Восточной России. Вып. 1.

М.,1902

3.Голдина Е.В., Голдина Р.Д. «Дальний импорт» Прикамья – своеобразное проявление процессов взаимодействия народов Евразии (VIII в. до н.э. – IX в. н.э.) // В кн. Голдина Е.В. Бусы могильников неволинской культуры (конец IV - IX вв.). Монография. Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. Т.6. Ижевск, 2010

4.Голдина Р.Д., Пастушенко И.Ю., Черных Е.М. Бартымский комплекс памятников эпохи средневековья в Сылвенском поречье: Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. Т.13. Ижевск, Пермь, 2011

5.Ковалевская В.Б. Башкирия и евразийские степи IV – IX вв. (по материалам поясных наборов) // Проблемы археологии и древней истории угров. М., 1972

118

6.Морозов Ю.Б. Пути проникновения сасанидских монет и художественных изделий в Поволжье и Прикамье. // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара, 1996

7.Тамимдарова Р.Р. Коллекция бус из раскопок средневекового городища Уфа – II // Вестник Башкирского университета. Т.16. №3. 2011

8.Тамимдарова Р.Р., Храмченкова Р.Х. Украшения городища Уфа-II // Город Уфа-Башкорт (в печати)

©Тамимдарова Р.Р., 2012 г.

УДК 902/904

К.А. Ахметшина,

Башкирский государственный университет, г. Уфа

Научный руководитель: И.М. Минеева,

д.и.н., проф., Башкирский государственный университет, г. Уфа

ОПЫТ МУЗЕЕФИКАЦИИ СРЕДНЕВЕКОВОГО ГОРОДИЩА УФА-II

Сохранение культурного наследия является одной из задач внутренней политики государств. Однако, как это часто бывает, не все выявленные памятники удается сохранить, еще больше памятников истории уничтожаются, так и не став известны науке. Как и в любом другом крупном городе, в г. Уфе находятся памятники истории и культурного наследия, в частности археологии. К сожалению, многие из них находятся в плачевном состоянии или совсем уничтожены. Угрозе уничтожения подлежал и средневековый памятник «Городище Уфа-II», расположенный в центре г. Уфы.

Данный памятник известен еще с середины 50-х гг. XX в. Однако пристальное внимание научной общественности он привлек в 2006 г., когда в результате планируемой застройки, подлежал полному уничтожению. Начавшиеся, в срочном порядке, археологические исследования, дали значимые результаты. Эти результаты позволили подтвердить выводы П.Ф. Ищерекова и Н.А. Мажитова о нахождении крупного памятника раннего средневековья Волго-Уральского региона, представляющего огромный интерес для науки [Ищериков, Мажитов, 1962]. Последующие археологические

119

исследования 2007-2010 гг., не только не опровергли, а еще больше подтвердили ранее высказанные предположения, и определили датировку V-XIV вв. Полученные результаты были подтверждены и Экспертным Советом, в составе археологов Российской академии наук [Мажитов и др., 2007].

С начала масштабных исследований был начат разговор о сохранении и срочной музеефикации памятника. В частности, одной из причин затягивания решения этого вопроса было продолжающееся строительство и уничтожение памятника. Необходимо сказать, что в результате незаконной деятельности строительной организации была уничтожена значительная часть еще не исследованной площади городища.

Инициированная д.и.н, профессором, академиком Н.А. Мажитовом научная общественность, многочисленные письма к Правительству РБ, а так же поднятая в прессе шумиха, обратила внимание Правительства РБ к данному вопросу. В 2010 г. состоялась выездное (на территории археологических раскопок) совещание во главе с Президентом РБ Р.З. Хамитовым, где была озвучена мысль о создании музея г. Уфы, в основу которого должен быть заложен богатейшей археологический материал памятника «Городище УфаII». Позднее было принято распоряжения Правительства РБ от 15 марта 2011 г. № 222-р о создании республиканского историкокультурного музея - заповедника «Древняя Уфа» (в дальнейшем Музей) в целях сохранения и глубокого научного изучения крупнейшего памятника археологии V -XVI вв. н.э. «Городище УфаII».

Музеи-заповедники— группа музеев под открытым небом обладающих особой ценностью и получивших по постановлению правительственных органов статус заповедников. Музеи-заповедники создаются на основе музеефикации территорий, ансамблей, комплексов и отдельных памятников истории, культуры, природы в их естественной среде. Имеют важное значение для сохранения историко-культурного и природного наследия в его целостности. Статус заповедника предусматривает особые режимы

Первым опытом сохранения и использования наследия в Башкортостане стало создание историко-археологического и ландшафтного музея-заповедника «Ирендык» в Баймакском районе в 2002 г. [Минеева, 2006. С.132-146].

120