Случилось так, что Ядов в 1965 г. поехал в Вену на некий симпози­ ум, о чем упредил Херцберга. И там один из участников встречи пере­ дал ему рулон табуляграмм. Мы начали работать.

Между тем, некто из нас неизвестных участников венского семи­ нар донес куда следует. В социологическую лабораторию ЛГУ явились «люди в штатском» и потребовали табуляграммы. Естественно, при­ шлось их отдать. Правда, к этому моменту основные таблицы были расшифрованы и отпечатаны. Увы, оказалось, что наш американский коллега не произвел расчетов индексов различий между обшей удов­ летворенностью работой и удовлетворенностью данным элементом про­ изводственной ситуации. Решил, что эту операцию мы сами сделаем (его сотрудники работали на компьютере, в чем проблема?). Но ис­ ходными данными в табуляграммах мы уже воспользоваться не мог­ ли, даже с помощью счетно-перфорационных машин! Они сгинули где-то в архивах «Большого дома» на улице Воинова. Вновь запраши­ вать «курьерскую почту» из США мы сочли слишком рискованным. Поэтому, как объясним ниже, прибегли к иному способу сопоставле­ ния данных, опираясь на ту информацию, что имели в табличках Херцберга.

Между тем, американский коллега поспешил опубликовать в «НьюЙорк Таймс» статью, где писал, что особых различий в отношении к труду советских и американских рабочих нет1. Ядов ответил статьей в «Вопросах философии» под лихим названием «Давайте смотреть фак­ там в лицо», каковая была перепечатана в той же «Нью-Йорк Таймс» и в которой утверждалось, что различия все же есть и доказаны эмпи­ рически. Насколько эта полемика, не без явного идеологического дав­ ления с обеих сторон, была убедительна, можно проверить по на­ званным Приложениям и комментарию, что следует ниже.

2. Методологические ограничения сопоставления данных по двум странам

Нынешней россиянин, которому довелось быть работником на советском предприятии, не задумываясь, скажет, что «в то время» работалось, конечно, по-другому: не стоило бояться безработицы, «вкалывали» не так уж сверх меры, платили немного, но все было дешево, если бы не постоянный дефицит потребительских товаров, очереди за пивом и портивший многих «жилищный вопрос»-

Теперь же мы имеем основания для размышлений на почве эмпи­ рических данных. Но прежде всего обратим внимание на рЯД трудно­ стей аккуратного сопоставления полученных статистик.

1Ядов В. А. Д авайте смотреть фактам в лицо (по поводу одной статьи в «Н ью. Й орк Таймс» / / Вопросы ф илософ ии . 1965. № 5.

Во-первых, надо принять во внимание, что в советско-американ­ ском проекте мы имели дело не только с разными социально-эконо­ мическими системами, но и с различными социально-культурными образцами. Фактор воздействия культурных особенностей двух обществ не меньше, а, возможно, более существен, в сравнении с социальноэкономическим. Так, американец в принципе не склонен сетовать на судьбу. В книге приведены суждения Ж.Фридмана и американской журналистки на эту тему. Фридман пишет: «В наших обществах, осно­ ванных на конформизме и конкуренции, внешние проявления удов­ летворенности и уверенности в себе часто принимаются за признак удачного приспособления в жизни, тогда как всякий, кто выражает неудовлетворенность своей работой, слывет за неудачника».

Американка высказывается еще более резко: «Быть счастливым настолько, насколько ты способен, стало гражданским долгом».

Понятно, что ничего похожего в нашей культуре не наблюдается. Россияне подчас склонны рассчитывать не столько на себя, сколько на везение, а претерпевать многообразные невзгоды чуть ли не пре­ вратилось в черту социального характера. Тем более в советское вре­ мя, когда ведущим призывом партии было: надо упорно трудиться, и хотя сегодня приходится тяжело, зато дети наши и т.д.

Во-вторых, решающее значение в истолковании сопоставимых данных имеет фактор всеобщей занятости в СССР и наличия той или иной доли безработных в США. В Советском Союзе все были обязаны работать, а «тунеядство» преследовалось по закону высылкой за де­ сятый километр от города для принудительного труда в сельском хо­ зяйстве или где-либо еще.

В-третьих, мы не имеем оснований считать советское общество образцом социалистической формации. Советский общественный строй был особой цивилизацией, совмещавшей черты социализма как общества граждан, более или менее равных по имущественному достатку (если не принимать во внимание наличие класса номенкла­ туры) и черты тоталитаризма, идеологического и социального при­ нуждения.

В-четвертых, будем иметь в виду сугубо методологические зат­ руднения сравнения данных по СССР и США: в нашем исследова­ нии показатели общей удовлетворенности работой представлены ин­ дексом, валидированным «логическим квадратом», т.е. показателем более надежным, чем ответами на вопрос об общей удовлетворенно­ сти по 5-членной шкале. Ф. Херцберг в анкете для американцев не выяснял, выбрал бы респондент ту же работу и вернулся бы на пре­ жнее место, если была бы такая возможность после увольнения или перехода на иное предприятие. Еще один методологический вопрос. Для более обстоятельного анализа мы воспользовались данными из книги Херцберга, в которой он рассматривает результаты исследова­ ний мотивации труда в США за предшествующие полстолетия.

Поскольку разные авторы использовали шкалы неодинаковой раз­ мерности, а также ранговые показатели, мы применили процедуру «взвешивания» рангов и размерности шкал, приведя их к единому масштабу на 10-членной шкале, что для порядковых шкал вполне обосновано.

С учетом высказанных замечаний прокомментируем некоторые наиболее существенные выводы из сравнительного исследования.

3. Главный вывод о преимущественном значении содержания труда при социализме в основном объясняется отсутствием безработицы в СССР

По американским исследованиям 1934-1950 гг. (табл. 42, с. 258) за одним исключением (1942 г. — период Второй мировой войны и полной занятости) высшее ранговое место среди мотивов удовлетво­ ренности или неудовлетворенности работой занимал фактор security — гарантии устойчивости занятости. То же самое мы фиксируем в срав­ нительном исследовании, где в нашей выборке такого пункта в опрос­ ном листе нет.

В сегодняшней, постсоветской России мы наблюдаем ситуацию, схожую с той, что в Америке. А. Л. Темницкий и Г. П. Бессокирная провели опрос 604 рабочих трех московских предприятий разной фор­ мы собственности. Вопрос звучал так: «Что для Вас главное в рабо­ те?» (Можно было выбрать 2 -3 позиции.) И что же? Заработок за­ нял первое место (91% ответов), а гарантии занятости — второе (43%), тогда как содержательные аспекты мотивации труда, а именно реа­ лизация своих способностей и самостоятельность в работе соответ­ ственно 20 и 8%!

В этом последнем случае отпадает одно из важных ограничений, названных выше, различия национальных культур здесь отсутствуют, ибо сопоставляются только отечественные данные. В Советском Со­ юзе мотивация, связанная с содержанием труда, была вы^6. чем в странах с конкуренцией на рынке рабочей силы именно потому, что в СССР отсутствовала безработица и, следовательно, одним стрессо­ ром в числе прочих было меньше.

Вывод по гипотезе относительно большей значимости содержания работы у советских молодых рабочих сравнительно с американскими молодыми с учетом различий в содержании, разнообразии и квалифика­ ции работы при сопоставлении наших данных с аналогичными пока­ зателями, полученными Херцбергом, был менее уверенным.

В табл. 44 (с. 325) приведены значения размаха колебаний индек­ сов общей удовлетворенности работой по 6 группам рабочИх разного характера и содержания труда.

В обсуждаемой главе, написанной В. Ядовым, читатель обнаружит множество марксистских идеологем. Прежде всего это проблема от­ чуждения труда при капитализме в силу того, что рабочая сила явля­ ется товаром. Вскрытие Марксом природы отчуждения и сегодня вряд ли кто возьмется оспаривать. В рыночном обществе, где человек про­ дает свою рабочую силу за деньги в обмен на возможность обеспечи­ вать повседневное существование (достойно или кое-как), отчужде­ ние труда — несомненный факт.

Лукавство советской идеологии состояло в утверждении, соглас­ но которому при общенародной собственности на средства произ­ водства «каждый работает на себя, а не на хозяина». Но подавляющее большинство рабочих вовсе не ощущали себя «собственниками» об­ щественных средств производства. Хотя на собраниях звучали слова о рабочем классе — ведущей силе социалистического государства, ра­ бочие именовали себя не иначе как «работягами», т.е. проводили чет­ кую грань между собою и начальством разного рода.

Стремясь доказать, что труд при социализме (а какой это был социализм, мы более или менее начинаем понимать лишь сейчас) радикально отличен от труда в капиталистическом обществе, мы об­ ратились к теории Абрахама Маслоу относительно иерархии челове­ ческих потребностей от элементарных до потребности самореализа­ ции личности. Аргумент против теории Маслоу, в принципе, остает­ ся справедливым, ибо теория универсализирует иерархию потребностей «модерной личности», экономического человека, стремящегося к ус­ пеху в конкуренции с другими. Что же касается русских, то наш зна­ менитый соотечественник А. Чаянов в споре с Лениным о нецелесо­ образности введения колхозного строя приводил такой аргумент: рус­ ский крестьянин руководствуется не идеей умножения капитала, а принципом «достатка». Он не станет работать больше, чем нужно для удовлетворения своих потребностей и предпочтет безделие и пьянку, если «нужда не заставляет».

Критикуя концепцию Маслоу, мы доказывали важность общесо­ циальных условий в иерархизации потребностей. Так, если занятость гарантирована и притом имеют место «идейные мотивы труда», вся иерархия мотивации должна отличаться от той, что будет иметь мес­ то в капиталистическом обществе.

Влияние полной занятости было несомненным. Что же до идей­ ных мотивов, то здесь не все так очевидно. В нашем исследовании в качестве эмпирических показателей «идейности» были приняты член­ ство в КПСС, участие в общественной работе и наличие звания «Удар­ ник коммунистического труда». Напомним данные из табл. 26. Там показано, что лишь члены КПСС заметно лидировали: при средней вариации РИ на всю выборку ±0,24 для членов партии она составля­ ла 0,51, т.е. в два раза превышала среднюю вариацию по РИ.