книги / Системный подход в современной науке

В.А. Яковлев

СИСТЕМНО-ДЕЯТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРОЦЕССОВ ТВОРЧЕСТВА В НАУКЕ

Научное творчество является таким объектом, о существовании которого мы можем судить лишь косвенно — по тем новым продук­ там, которые производят ученые в ходе исследовательской деятель­ ности. В современном естествознании объекты данного класса встре­ чаются все чаще и чаще, особенно при изучении сфер реальности, недоступных для наших органов чувств. Достаточно привести в каче­ стве примеров исследования кварков или так называемых черных дыр в космосе, об объективности которых ученые судят на основе си­ стемообразующих отношений различных проверяемых следствий

иэффектов.

Вгуманитарных науках в зависимости от исходной организации материала — выбора границ и масштаба изучаемых целостностей, предела анализа составляющих их элементов, определения характе­ ра связей между ними — существенно меняются смысловые контек­ сты исследовательской деятельности. На наш взгляд, плодотвор­ ность такой смены становится очевидной, когда ученый осознанно подходит к выбору новых методологических ориентиров, а иногда

ипрямо противопоставляет свой подход предшествующим. Так было при возникновении гештальтпсихологии, структурной этнографии

К.Леви-Стросса, современных макроэкономических и лингвистичес­ ких теорий.

Осмысление процессов научного творчества как одной из форм саморефлексии науки над ходом собственного развития также может быть организовано различным образом. Однако тем не менее до се­ годняшнего дня все подходы к проблеме творчества в науке были ог­ раничены рамками оппозиции «научный продукт— деятельность уче­ ного», идущей от известного разделения X. Рейхенбахом всего поля

методологических исследований науки на «контекст открытия» и «контекст обоснования». Причем рационально наиболее значимым

представлялся логический анализ именно итоговых продуктов науч­ ной деятельности — прежде всего гипотез и теорий. В дальнейшем это направление развивалось многими логическими позитивистами

ипостпозитивистами, в том числе К. Поппером, который прямо ут­ верждал: «Мы можем узнать больше об эвристике и методологии

идаже психологии научного исследования в результате изучения тео­ рий и аргументов, выдвигаемых за или против теорий, чем непосред­ ственно используя какой-либо бихевиористский, психологический или социологический подход»1.

«Контекст открытия», как правило, связывался с индивидуальны­ ми особенностями ученых, или, просто следуя в русле идей Платона, определившего человеческое творчество в целом как подражание творчеству Демиурга, объявлялся рационально не познаваемым («озарением», прозрением» и т. п.), или в лучшем случае считался объектом изучения психологов и историков науки. Первые моделиро­ вали и исследовали научное творчество на решении специально кон­ струируемых так называемых малых творческих задач (школа Я.А. Пономарева), а вторые акцентировали внимание на изучении различных автобиографических данных об ученых и их социокультур­ ном окружении (исследования типа case-studies).

Споявлением пионерских работ А.А. Богданова и Л. фон Берталанфи по системному подходу и по мере его развития в трудах мно­ гочисленных последователей, в том числе и отечественной школы (В.Н. Садовский, Ю.А. Урманцев, А.И. Уёмов и др.), на наш взгляд, по­ явилась возможность переосмысления вышеуказанной оппозиции научного творчества и формирования новой рациональной структу­ ры понимания природы креативности в науке.

Для этого необходимо прежде всего выйти за рамки самой науки

ипредставить научное творчество как одну из подсистем системы творчества всего универсума. Из истории человеческой мысли хоро­ шо известно, что многие философы понимали креативность в целом как исходный и неотъемлемый потенциал мироздания, без которого во Вселенной в принципе не были бы возможны духовные сферы творчества — ни поэзия, ни музыка, ни наука. Идея глобальной креа­ тивности состоит в признании онтологического статуса креативных процессов. С философской точки зрения «творчество есть фунда­

ментальный процесс спонтанного трансцендирования потенций и виртуальностей, перманентного расширения поля возможностей универсума»2.

В пользу такого широкого понимания креативности говорят и мно­ гие ученые, которые постепенно отходят от жесткого разделения ми­ роздания на объектно-субъектные отношения и все больше задумы­ ваются над исходной интенционапьностью и телеологичностью про­ цессов генезиса и развития самых разных систем. Так, астрономы

ифизики, выявляя методологическое значение так называемого ан­ тропного принципа, приходят к выводу о глубокой целесообразности

игармонии физических законов, определяющих развитие в направ­ лении повышения степени самоорганизации систем. Понятие телеономии становится одним из ключевых при объяснении эволюции жи­ вых организмов. Данные физиологии, психологии мышления и линг­ вистики свидетельствуют об исходной креативной направленности всех основных структур человеческой жизнедеятельности.

Учитывая вышесказанное и опираясь на принцип системности, можно по-новому представить взаимосвязь между основными кате­ гориями, с помощью которых описываются и раскрываются процес­ сы креативности. Идея системной организации означает отказ от ге­ гелевского линейного выведения одних категорий из других, от так называемого восхождения от абстрактного («бедных» по содержа­ нию категорий) к конкретному (содержательно «богатых» категорий). Для целостного осмысления проблемы креативности необходимо вместо принципа категориальной линеаризации, на наш взгляд, ис­ пользовать принцип категориального кластирования. При этом каж­ дый кластер рассматривается как определенный уровень иерархиче­ ски организованной системы универсальной креативности, тогда как внутри каждого кластера предполагается взаимодополнительность («равноправие») всех входящих в него категорий как элементов оп­ ределенных смысловых структур.

Впервую группу входят категории, с помощью которых можно кон­

цептуально осмыслить генезис и процесс актуализации потенциала креативности универсума на уровне неорганической природы, напри­ мер— «взаимодействие», «связь», «отношение», «движение», «раз­ витие» и др. Второй кластер составляют категории, с необходимос­ тью используемые при описании креативных процессов в живой при­ роде, — «активность», «борьба», «целенаправленность», «кооперативность», «доминирование» и др. Социокультурное творчество рас­ крывается через подсистему категорий типа «прогресс», «регресс», «деятельность», «культура», «свобода» и т. п. Наконец, структуру не­ посредственно субъектно-личностных форм творчества можно «схва­

тить» при помощи категорий «вдохновение», «фантазия», «вообра­ жение», «интуиция», «дискурс» идр.

Понятно, что мы лишь схематично наметили основные кластерные структуры и что остается ряд категорий, таких, как «организация», «самоорганизация», которые активно используются при описании творческих процессов всех уровней. Но в целом, на наш взгляд, пред­ ложенная систематизация категориального аппарата позволяет бо­ лее четко и глубоко осмыслить природу креативности как исходной тотальности универсума.

В то же время необходимо иметь в виду, что данная система но­ сит статичный характер, поскольку кластеры категорий хотя и не яв­ ляются завершенными, в основном все же дают представление лишь о данности, экзистенции, степени актуализации потенциала креатив­ ности на разных уровнях, но не о его динамике, процессуальности. Для последнего нужен другой — динамический — ракурс анализа си­ стемы творчества. В рамках данной работы мы ограничимся построе­ нием такой динамической системы только в отношении творческих процессов в науке как наиболее поддающихся, в силу сложившихся методов исследований научной деятельности, рациональному осмыс­ лению.

Иначе говоря, мы задаемся вопросом о возможности построения системы научной деятельности, которая в своей целостности выража­ ла бы поэтапность и направленность творческих процессов в науке.

До определенного времени, как известно, системный и деятель­ ностный подходы противопоставлялись как противоположные и вза­ имоисключающие друг друга. Вероятно, лишь с работ И.В. Кузнецо­ ва и Э.Г Юдина приходит понимание того, что правомерно говорить не только о структуре тел, но и процессов, стремиться к синтезу двух подходов при исследовании сложных развивающихся объектов. К важному в методологическом плане выводу пришел И.Б. Новик. Са­ мо «развитие, — считает он, — суть динамическая система систем /суперсистема/ противоречий, имеющих в данный момент свою меру единства и борьбы»3. Хотя здесь еще довольно сильно чувствуется язык марксистской диалектики, которую, кстати, высоко оценивал Л. фон Берталанфи, все же нетрудно усмотреть главную идею — до­ полнительность (в духе Н. Бора) двух методологических установок.

Деятельность субъекта имеет определенную структуру, элемента­ ми которой выступают мотивы, цели, средства, действия, операции и др. В отношении науки эти элементы полностью присутствуют лишь

на уровне деятельности конкретного ученого. Поэтому динамическая система творчества в науке относится прежде всего к этому уровню, хотя при определенных допущениях, как мы покажем дальше, эта си­ стема может быть использована и при осмыслении других уровней научного творчества.

Итак, динамическая система научного творчества включает в се­ бя следующие элементы-этапы: проблемная ситуация — проблемное событие — креативная ситуация — рождение новации — переход но­ вации в инновацию — традиция. Дадим краткую характеристику каж­ дого из этих элементов.

Проблемная ситуация в каждой научной дисциплине складывает­ ся периодически по мере увеличивающегося расхождения между эм­ пирическим базисом данной дисциплины и теоретическими построе­ ниями. Используя языкТ. Куна, можно сказать, что проблемная ситу­ ация характеризуется ростом так называемых аномалий, постепенно подрывающих статус «нормальной» науки. Эта ситуация определяет­ ся деятельностью всего научного сообщества, каждый член которо­ го относительно самостоятельно приходит к осознанию ее появления. Решающим фактором в этом процессе становится то или иное собы­ тие в жизни конкретного ученого, причем не обязательно связанное непосредственно с его научной деятельностью. Как свидетельствуют многочисленные case-studies, понимание необходимости «опреде­ литься» в сложившейся проблемной ситуации, выбрать то или иное направление дальнейших исследований или полностью отказаться от них из-за невозможности по каким-то причинам, как представляется ученому, решения данных проблем в обозримом будущем приходит к каждому ученому в связи с определенным событием, оставляющим глубокий след во всей его жизни. Ученый, который сделал выбор в пользу проведения исследований с целью решения осознанной им проблемы, в дальнейшем активно участвует в формировании креа­ тивной ситуации, призванной максимально эффективно способство­ вать этому решению. Данная ситуация существенно отличается от проблемной ситуации именно степенью и характером вовлеченности конкретного’ученого в ход событий. Если наличие проблемной ситуа­ ции характеризует прежде всего объективное положение дел в дан­ ной дисциплине в определенное время, то креативная ситуация обус­ ловливает личностную мотивацию, отражает уровень конкуренции между учеными, стремящихся к приоритетам и утверждению своего авторитета в науке. Рождение новации означает субъективный «про­

рыв» в решении поставленной проблемы. Ход этого процесса, как правило, не осознается самим ученым и часто представляется ему как непосредственное, внезапное, интуитивное прозрение. В истории науки, начиная с Античности, такое субъективное состояние ученого характеризуют понятием «эврика», а сами новации — открытиями ти­ па «серендипити». В методологическом плане рождение новации

всознании конкретного ученого, строго говоря, еще нельзя считать действительно научным открытием. Известно, что новизна может оказаться таковой только для самого индивида, но не для науки в це­ лом. Утверждение частной новации на уровне научного сообщества означает переход ее в ранг инновации. Этот переход чаще всего со­ пряжен с огромными трудностями самого разного рода и порой рас­ тягивается, как свидетельствует история науки, на десятилетия и да­ же столетия. Прочно утвердившиеся в науке инновации получают ста­ тус научных традиций, на которых воспитываются и образовываются последующие поколения ученых и с которыми так или иначе соотно­ сятся все вновь рождающиеся новации.

Выявленный системный цикл научного творчества имеет две важ­ ные особенности. Во-первых, представленная структура цикла носит идеальный характер. Ее целостность и полнота репрезентируются

врезультате рациональной реконструкции нередко очень запутанной истории реальных научных открытий. В конкретной научной практи­ ке каждого ученого сам переход его от предыдущего к последующе­ му элементу данной структуры носит принципиально вероятностный

характер, т. е. зависит от свободно выбираемых и периодически пе­ реосмысливаемых им своих действий. Во-вторых, актуализация каж­ дого элемента данного цикла обусловливается не только деятельно­ стью субъекта науки, но зависит и от огромного количества так на­ зываемых вненаучных факторов. Система научного творчества носит открытый характер, и актуализация каждого элемента-этапа зависит от резонансного (синергетического) совпадения воздействий внеш­ ней среды с действиями самого ученого4. Особенно очевидно это проявляется на этапе перехода от новации к инновации. История на­ уки показывает, что различного рода диссонансы на данном этапе приводят к тем явлениям, которые характеризуются в методологии науки как «квазиоткрытие», «феномен опережающего открытия», «несостоявшееся открытие» и т. п.

В заключение обратим внимание на еще одну важную идею сис­ темного подхода — идею изоморфности разных систем. Выше уже

отмечалось, что проанализированный системный цикл научного творчества является прежде всего наиболее адекватным выражени­ ем индивидуальных творческих усилий ученых. Иначе говоря, субъ­ ектом научной деятельности здесь выступает конкретный ученый. В то же время очевидно, что наука, особенно на современном этапе ее развития, — это коллективное предприятие, иерархически инсти­ туализированное, где в качестве главного субъекта выступает не от­ дельный ученый, а научное сообщество, начиная с уровня научной лаборатории как исходной «молекулы» науки и кончая сообществом всех научных сообществ как некой «всемирной республики» ученых. Если рассматривать в качестве субъекта научного творчества такое научное сообщество на определенном этапе его развития, то специ­ фика творческого процесса будет выражаться прежде всего степе­ нью открытости такой системы по отношению к другим социокультур­ ным системам и их взаимовлиянию друг на друга. Кроме того, если при анализе системного цикла творческой деятельности на уровне отдельного ученого под понятиями новации и инновации понимается прежде всего процесс «приращения» научного знания, его генезиса и утверждения, то при рассмотрении аналогичного цикла на уровне научного сообщества в качестве новаций и инноваций могут высту­ пать и социальные институты науки, способы организации ее иссле­ довательских учреждений. Вспомним, например, что успехи, достиг­ нутые в ядерной физике исследовательской группой под руководст­ вом Э. Ферми, во многом были связаны с принципиально новыми ме­ тодами организации работы его лаборатории. В то же время в целом, как нам представляется, структура системного цикла научного твор­ чества, где субъектом выступает научное сообщество, изоморфна по отношению к циклу, где субъектом является отдельный ученый.

Более того, на наш взгляд, можно также говорить и об определен­ ном изоморфизме системы креативности науки в целом по отноше­ нию к рассмотренным циклам, имея в виду всю историю возникнове­ ния и развития науки5. Действительно, такой системно-диахронный подход позволяет избежать еще нередко встречающейся схемы кау­ зально-линейного объяснения причин генезиса науки именно в Древ­ ней Греции, якобы имплицитного развития науки в эпоху средневеко­ вья и «закономерного» ее расцвета в Новое время. Понимая науку как одну из форм развития креативного потенциала универсума, о чем го­ ворилось в начале этой работы, можно прежде всего использовать при ве описании принцип вероятностно-резонансного развертывания ос-

новных этапов научной деятельности. Тогда возникновение самой на­ уки предстанет как разрешение определенной проблемной ситуации в культуре в целом, лишь отчасти объясняемое географической и со­ циокультурной спецификой Древней Греции. Наука появляется как но­ вация культуры, но, не получив признания и распространения, факти­ чески исчезает с ее горизонта на целых десять веков, и лишь вторая «проба пера» этой новации попадает в резонансные отношения с со­ циокультурными и экономическими отношениями Европы эпохи Воз­ рождения. Но наука еще долгое время остается «внутренним делом» лишь нескольких европейских стран. И только со второй половины XIX в. по мере все большего применения на практике результатов на­ учной деятельности наблюдается мировая экспансия науки; она транс­ формируется в устойчивую социокультурную традицию, которую, впрочем, далеко не все оценивают положительно.

Таким образом, как мы видим, идеи системно-деятельностного подхода позволяют по-новому осмыслить не только творческую дея­ тельность отдельного ученого и научного сообщества, но и выйти на макроуровень науки, выявить изоморфизм основных структур ее кре­ ативности.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 449.

2 Яковлев В.А. Философские принципы креативности // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 5/1999. С. 98.

3 Новик И.Б. Системный стиль мышления. М., 1986. С. 13. 4 Яковлев ВА . Инновации в науке. М., 1997. С. 47-49.

5 Там же. С. 60-82.

И.А. Одесский

СИСТЕМНЫЙ АНАЛИЗ В ГЕОЛОГИИ

Системные исследования в последние десятилетия особое рас­ пространение получили в геологической науке. Однако их эффектив­ ность невелика из-за отсутствия у большинства исследователей си­ стемного мышления (системного взгляда на мир). Организация сис­ темного мышления должна быть аналогична компьютерной техноло­ гии и состоять из трех блоков: блока памяти, процессора, снабжен­ ного программным обеспечением, и специального языка.

Под блоком памяти подразумевается информационное поле, ко­ торым владеет исследователь. Объем этого поля в современных ус­ ловиях, благодаря существованию сети Интернет, может быть нео­ граниченно расширен. Поэтому возникает опасность потеряться в океане информации, не сумев извлечь из него сведения, необходи­ мые для решения конкретной задачи или проблемы. Чтобы этого не произошло, необходимо иметь достаточно четкие представления об основных принципах организации окружающего мира и путях его по­ знания. По-существу, это есть не что иное, как мировоззренческая позиция исследователя (так называемая парадигма). Если угодно, необходима программа исследований, позволяющая кратчайшим пу­ тем достичь поставленной цели.

Под языком понимается использование фундаментальной поня­ тийно-терминологической базы. При отсутствии таковой вообще не­ возможна четкая формулировка программы исследований. Поэтому Фундаментальный язык должен отличаться однозначностью, общенаУчностью и операциональностью используемых понятий. Между тем используемый в настоящее время язык (по крайней мере в геологии) Достаточно расплывчат. Так, известные методологи С.А. Мороз и В.И. Аноприенко, рассуждая о перспективах развития геологии пи­ шут: «Неточность (неоднозначность) геологических понятий обуслов­ лена конструированием их на интуитивно совершаемой операции от­ деления главного от второстепенного, в результате чего в геологии...

задачи, стоящие перед наблюдателем, сложны, расплывчаты, не­ определенны, что затрудняет фиксацию результатов наблюдения,

обесценивает геологическую фактологию, снижает надежность гео­ логического факта при построении теории»1. Еще раньше, касаясь проблемы создания фундаментального научного языка, И.В. Блауберг, В.Н. Садовский и Э.Г Юдин писали: «Системные методы иссле­ дования... лишь тогда станут полностью эффективными, когда они бу­ дут пользоваться точным, строгим научным языком»2.

К понятиям, формирующим такой общенаучный фундаменталь­ ный язык, в первую очередь следует отнести такие, как: объект, при­ знак, предмет, упорядоченность, систематизация, таксономизация, классификация, методология, методика, метод, которые, к сожале­ нию, в настоящее время даже в справочной литературе трактуются по-разному. Учитывая это, предлагается строго придерживаться сле­ дующего содержания перечисленных понятий.

Объект — это любая реалия, отражающая одну из трех форм су­ ществования материи: пространство (тела и поля), движение (процес­ сы) и время (хронологическая последовательность тел, полей или процессов). Однако при системных исследованиях в современной геологии, предусматривающих всесторонний анализ рассмариваемых объектов, объем этих объектов не регламентируется, да и само их понятие четко не определяется.

В соответствии с тремя формами существования материи и в гео­ логии должны выделяться три категории рассматриваемых объектов, а именно: 1 — геологические образования разных уровней иерархи­ ческой организации геологической материи (по крайней мере, от хи­ мических элементов до планеты Земля в целом); 2 — геологические процессы, конечным продуктом которых являются соответствующие геологические образования; 3 — хронологическая последователь­ ность этих образований и создающих их процессов, изучением кото­ рой практически занимается историческая геология. Поэтому совер­ шенно справедливым следует признать утверждение Ю.А. Косыгина и В.А. Соловьева о существовании трех направлений в геологичес­ ких исследованиях, посвященных статическим, динамическим и рет­ роспективным системам3.

Признаком является любая характеристика объекта. Все бесчис­ ленные признаки объекта практически объединяются в пять групп: 1 — форма (очертания, размер и характер ограничения), 2 — состав, 3 — строение, 4 — свойства, 5 — происхождение. Типичным геологи­ ческим примером, иллюстрирующим обращение к этим группам при­ знаков, можно считать любой минерал, который обладает определен­