книги / Системный подход в современной науке

щим человеческой психике различить, разнести когнитивные репре­ зентации, относящиеся к реальному миру, и когнитивные репрезента­ ции, относящиеся к воображаемым фактам, событиям, образам.

Свои суждения о действительности человек выносит прежде все­ го из когнитивных репрезентаций реальности, чем определяется адекватность его существования и результаты проявляемой активно­ сти. Он конструирует реальность на основе имеющихся у него мен­ тальных карт (если быть более точным, то следует говорить о соци­ альном конструировании реальности). Именно социальные репрезен­ тации моделируют и корректируют индивидуальные репрезентации индивида. Но, прежде всего, человек сам определяет для себя сте­ пень соответствия своих представлений действительности, на осно­ вании чего и строит свое поведение.

Следовательно, проблема различения реального и воображаемо­ го выступает в качестве основной когнитивной задачи, можно ска­ зать, что в этом состоит назначение самого процесса познания. Фак­ тически именно невозможность отличить воображаемое от действи­ тельности считается одним из симптомов психоза и других серьез­ ных психических расстройств. Таким образом, понимание, обогаще­ ние, адаптирование и укрепление когнитивных репрезентаций реаль­ ности оказывается основным ресурсом психического здоровья и ком­ фортного психологического состояния каждого человека.

Помимо фундаментального критериями реальности являются так­ же качества внутренних зрительных образов человека, звуков и ощу­ щений (так называемые субмодальности). Можно выделить еще сле­ дующие критерии, с помощью которых человек убеждается реально­ сти происходящего11:

хронология — когнитивная репрезентация кажется соответствую­ щей реальности потому, что оказывается первой ассоциацией, если человек начинает о чем-то думать или что-то вспоминать;

задействованность множества репрезентативных систем — с не­ которой репрезентацией связаны определенные звуки, образы, чувст­ ва, вкусовые качества, запахи. Обычно чем больше органов чувств за­ действовано в представлении, тем более «реальным» оно кажется;

субмодальность — сенсорное качество внутреннего опыта явля­ ется одним из наиболее распространенных критериев реальности. Если когнитивный образ наделен ассоциативными связями, насы­ щен, четок, его элементы соответствуют реальному масштабу и т. д., он кажется более «реальным»;

непрерывность — согласованность конкретной когнитивной ре­ презентации с воспоминаниями о событиях, непосредственно пред­ шествовавших и следующих за ней («логическая плавность»). Если что-либо не вписывается в ряд других воспоминаний, оно кажется ме­ нее «реальным»;

правдоподобие — является оценкой вероятности того или иного события, явления на основе имеющейся у человека информации о предыдущих факта и связях. Какая-то репрезентация может казать­ ся «нереальной», поскольку она неправдоподобна или невероятна с точки зрения имеющейся информации;

контекст— степень детализации обстановки или фона какого-ли­ бо события или явления также является параметром «реальности» произошедшего. Часто оказывается, что в искусственно созданной когнитивной репрезентации или переживании за кажущейся нена­ добностью отсутствуют разные детали окружающей обстановки;

конгруэнтность — на реальность той или иной когнитивной репре­ зентации влияет также то, в какой мере она вписывается, ассоцииру­ ется с другими представлениями человека;

метавоспоминание — иногда у человека может остаться воспоми­ нание о процессе создания и манипуляции воображаемой репрезен­ тацией. Это метавоспоминание может оказаться главным критерием реальности;

ключи доступа — важнейшей частью многих когнитивных репре­ зентаций реальности, часто не осознаваемой, являются связанные с памятью нейрофизиологические реакции. Например, для правшей воспоминание, как правило, сопровождается движение глаз влевовверх, тогда как фантазии — движением глаз вправо— вверх. Обыч­ но нетренированный человек не осознает подобные тонкости, но мо­ жет бессознательно пользоваться ими для разграничения реальнос­ ти и вымысла.

Когнитивная наука анализирует, как мы создаем когнитивные (ментальные) карты реальности, что придает им стабильность, а что дестабилизирует. При этом предполагается, что в различных мен­ тальных картах отражены разные признаки реальности.

Критерии реальности являются «клеем», который скрепляет ког­ нитивные репрезентации и дает возможность узнать «истинность», достоверность, соответствие опыту чего-либо.

Важность понимания индивидуальных когнитивных репрезента­ ций заключается в том, что они придают «реальность», в том числе

и будущим представлениям и переживаниям, за счет возможности приводить свои фантазии и творческие замыслы в соответствие с ре­ альностью, превращая их в действительность. Это дает возможность развить и обосновать собственную точку зрения, собственную когни­ тивную карту реальности и приобрести уверенность в ней, а также четче осознавать собственные мысли и субъективные ментальные переживания благодаря выявлению зачастую неосознаваемых ре­ презентаций и предположений, на которых они основаны. Это позво­ ляет осознавать, что наши когнитивные репрезентации (обобщения, суждения, убеждения) являются именно «картами реальности», но не «территорией» (самой реальностью). Благодаря этому у человека по­ является большая свобода выбора среди обилия присущих альтерна­ тивных вариантов.

Подводя итог изложенному, хочется отметить, что когнитивные ис­ следования явно продемонстрировали, как подметил Г. Бейтсон, сле­ дующее обстоятельство: «...в дополнение к знакомому физическому детерминизму, характеризующему нашу вселенную, и всегда в согла­ сии с ним существует также ментальный детерминизм. Этот менталь­ ный детерминизм ни в каком смысле не сверхъестественен. Скорее, высказывание ментальных характеристик находится в самой природе макроскопического мира. Ментальный детерминизм не трансцендентен, а имманентен, и он особенно сложен и очевиден в тех областях вселенной, которые либо живы, либо содержат живые существа.

Однако западное мышление до такой степени сформировано предпосылкой трансцендентного божества, что многим людям труд­ но переосмыслить свои теории с позиции имманентности...

Поэтому, возможно, имеет смысл дать грубый эскиз различия между верой в трансцендентность и верой в имманентность.

Трансцендентный разум (или божество) воображается как лично­ стное и вездесущее начало, получающее информацию по каналам, отделенным от всего земного...

...У имманентного разума нет отдельных внеземных каналов, че­ рез которые он мог бы действовать... Имманентное будет отличать­ ся от трансцендентного в сторону большего детерминизма»12.

Анализируя информационный подход, Г. Бейтсон выделяет в нем каузальное и кибернетическое объяснение.

Каузальное объяснение обычно позитивно (каждое свершившее­ ся следствие имеет свою причину), а кибернетическое, напротив, — всегда негативно. Оно рассматривает мыслимые альтернативные

возможности и затем ставит вопрос о том, почему многие альтерна­ тивы не осуществились. Иными словами, конкретное событие рас­ сматривается одним из нескольких, которые фактически могли бы случиться.

Кибернетическое объяснение исходит из того, что течение собы­ тий подвержено ограничениям. Фактически эти ограничения рассма­ триваются как факторы, определяющие неравенство равновероят­ ных альтернативных исходов. С точки человека, пытающегося ре­ шить стоящую пред ним задачу, все внешние стимулы представляют собой источники информации, направляющие его в выборе альтер­ нативы.

Другой важной тактикой кибернетического объяснения, является использование отображения или метафоры, т. е. возникает некая концептуальная модель, позволяющая описать сложное событие ре­ альности. Формальные процессы отображения, трансляции и транс­ формации принципиально присущи каждому когнитивному шагу. С точки же зрения кибернетического объяснения, события или объ­ екты — это прежде всего информация, «переносимая» этими собы­ тиями или объектами. Человек рассматривает последние как репре­ зентации фактов, утверждений, сообщений, перцепций и т. л.

В этой связи особый интерес представляют взаимоотношения кон­ текста со своим содержанием. Фонема существует в качестве тако­ вой только в комбинации с другими фонемами, составляющими сло­ во. Слово есть контекст фонемы. Однако слово существует в качест­ ве некоего смысла в большем контексте утверждения, которое, в свою очередь, имеет смысл только в отношениях. Эта иерархия кон­ текстов — универсальная черта когнитивных наук.

Если вернуться к утверждению А. Кожибского «карта не есть тер­ ритория», то можно задать вопрос: «Что же именно из характеристик территории переходит на карту?» Как уже подробно отмечалось, са­ ма территория не переходит на карту. То, что попадает на карту, — это фактически разного рода различия (в высоте, характере, струк­ туре, признаке и т. п.). Когда мы говорим об информации, об элемен­ тарной единице информации, то подразумеваем фактически разли­ чимое различие.

Мы отмечаем, что карта отличается от территории. Но что следу­ ет понимать под территорией? Технически говоря, некий субъект со­ здает некую когнитивную репрезентацию, которая, в свою очередь, представляет собой визуальную, аудиалъную или кинестетическую

репрезентацию индивида, создавшего карту. Следовательно, обра­ щаясь вспять, можно обнаружить бесконечную регрессию — беско­ нечную последовательность карт. Фактически, территория есть «вещь в себе». Процесс когнитивного репрезентирования всегда бу­ дет отфильтровывать ее, поэтому ментальный мир — это только кар­ ты карт, и так до бесконечности. Все события, явления, объекты ре­ ального мира — есть «когнитивная видимость» в буквальном смыс­ ле слова.

Но по этой цепи можно двигаться и вперед, получая различные ре­ презентации, базирующиеся на информации. На ее основе осуществ­ ляются действия, которые представляют собой трансформацию раз­ личий во входном сигнале (обратная связь).

Можно утверждать, что объектом исследования современной ког­ нитивной науки является именно сознание с гносеологической, мето­ дологической, аксиологической, праксиологической,этической, эсте­ тической точек зрения13. Основной моделью при этом выступает ин­ формационная, т. е. когнитивная наука исследует весь комплекс во­ просов, связанный с приобретением, преобразованием, репрезенти­ рованием (представлением), хранением и воспроизведением инфор­ мации человеком, обладающим психической активностью. С этой точки зрения, процесс ментального репрезентирования реальности является одним из основных предметов рассмотрения всей системы когнитивных наук.

Резюмируя изложенное, можно отметить, что когнитивные науки постепенно выдвигаются на роль современной парадигмы научного познания. Одно из основополагающих положений этой парадигмы со­ стоит в следующем: критерий адекватности когнитивной репрезента­ ции заключается в экологической полезности, т. е. адекватная репре­ зентация может содержать не все признаки соответствующей облас­ ти объективной реальности, но наиболее существенные «здесь-и-те- перь» для создавшего и/или использующего ее субъекта.

ПРИМЕЧАНИЯ

1Дилтс Р. Моделирование с помощью НЛП. СПб., 2001.

2 Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1998.

3 Солсо Р. Когнитивная психология. М., 1996.

4 Бейтсон Г. Экология разума. М., 2001.

5 Stent G. The Paradoxes of Progress. New York: W.H. Freeman, 1978.

6 Цит. по: Дилтс P. Моделирование с помощью НЛП. M., 2001. С. 38-39.

7Дилтс Р. Моделирование с помощью НЛП. М., 2001. С. 68. 8 Там же. С. 69.

9 Бейтсон Г. Экология разума. М., 2001.

10 Цит. по: Дилтс Р. Фокусы языка. СПб., 2000. С. 144. 11Дилтс Р. Фокусы языка. СПб., 2000. С. 99-100. 12Бейтсон Г. Экология разума. М., 2001. С. 431-432.

13 Традиционно в философии выделяют два объекта исследования — бытие

исознание (основной вопрос материалистической философии), а следовательно, действительность подразделяется на объективный мир, который существует вне

инезависимо от сознания человека, и субъективный мир, существующий в созна­

нии человека, т. е. принципиально зависимый от данного конкретного индивида. Исследованием объективного мира занимается онтология — учение о бытии. Ана­ лиз познаваемости, достоверности (истинности) знаний (вторая сторона основно­ го вопроса философии) об этом объективном мире составляет предмет гносеоло­ гии. Научное познание, как подраздел общей гносеологической тематики, есть предмет изучения эпистемологии (важной частью которой является методология научного познания). Ценностные характеристики, которыми человек наделяет раз­ личные свойства, явления, события реальности исследуются в таком разделе фи­ лософии, как аксиология. Практическая значимость объектов окружающего мира, а также деятельности людей является предметом рассмотрения другого раздела философии — праксиологии. Философия также рассматривает морально-нравст­ венные отношения, что составляет предмет этики, и проблему художественных ценностей — - эстетику.

В.В. Лещенко

ТЕОРИЯ ОБЩИХ СИСТЕМ И ИНФОРМАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ

МИРОВОЗЗРЕНИЯ ОБЩЕСТВА

Лучшей памятью к 100-летнему юбилею Людвига фон Берталанфи является использование сформулированных им фундаменталь­ ных положений в процессе развития системных исследований на со­ временном этапе при построении теории общих систем и создании информационной модели мировоззрения общества1.

В данной работе автор придерживается позиции, изложенной на­ шим математиком В. Арнольдом2 в журнале Федерального Собра­ ния3. Он вспоминал Жан Жака Руссо и Декарта. Первый долго не мог поверить в доказанную им самим формулу квадрата суммы до тех пор, пока не разрезал квадрат на соответствующие четыре части. Вто­

успеха можно и рассматривая следствия придуманных причин, хотя бы и ложных. В. Арнольд писал: «Подобную же опасность представля­ ет разделение наук на «прикладные» (нужные) и «чистые» (фундамен­ тальные). Уже Пастер отмечал, что никаких специальных прикладных наук нет, не было и не будет: есть лишь науки, обнаруживающие ис­ тину. И приложения этих наук, использующие добытые истины. Попыт­ ки отделения «прикладных» наук приводили всегда и везде к катаст­ рофическому падению уровня науки (а затем и техники)»4. От себя до­ бавлю, что в области общественных наук те же попытки приводили к падению государств и гибели культур и цивилизаций. С этих пози­ ций дается изложение материала настоящей работы.

Истоки теории систем видны уже во временах античности, когда и произошло слово «система», при переводе с греческого — целое, составленное из частей5.

Понятие общей теории систем предложил Людвиг фон Берталанфи6. Концепцию он сформулировал в 1937 г. на семинаре по фило­ софии в Чикагском университете. Ее описание было опубликовано

в 1947 г7 С тех пор прошло более полувека. Поэтому в настоящее время специалисты, давая краткую историческую справку, относят ее зарождение к 40-м годам XX в., а формирование как самостоятель­ ного научного направления — к 50-м годам того же века8.

К настоящему времени известны различные версии общей теории систем, в том числе и названные именами авторов, предложивших их9. Проделана большая работа по исследованию и описанию дости­ жений в этом направлении10. Проведенный В.Н. Садовским обзор позволил ему выделить, например, два основных представления в об­ ласти теории систем. Первое — общая теория систем. Вто­ рое — обобщенная теория систем. Мною приведен отбор именно та­ ких разновидностей теорий систем из соображений формирования представления о теории общих систем в сравнении с имеющимися.

В обзоре, посвященном системным исследованиям, В.Н. Садов­ ский отмечал: «...В конкретных системных разработках, в теоретиче­ ских описаниях системных исследований среднего уровня общности, в разных концепциях общей теории систем — мы сталкиваемся с вну­ шительным многообразием подходов к определению понятия “систе­ ма”»11. Для проведения сравнительного исследования различных ва­ риантов представления системы им было отобрано около 40 различ­ ных определений, получивших наибольшее распространение в лите­ ратуре. Так, Л. фон Берталанфи писал, что система может быть оп­ ределена как комплекс взаимодействующих элементов fi, f2 , .... fn12. Другой исследователь, А. Рапопорт, утверждал, что, с математичес­ кой точки зрения, система — «это некоторая часть мира, которую в любое данное время можно описать, приписав конкретные значе­ ния некоторому множеству переменных»13.

Обсуждения понятия «система«, описание его содержания и эволю­ ции продолжается и в наши дни, как у нас в стране, так и за рубежом14.

Не останавливаясь дальше на этом дискуссионном моменте, мож­ но только отметить, что процесс обсуждения понятия «система» про­ должает развиваться. Так, в 2000 г. Н.Н. Моисеев писал: «Условимся называть системой любую совокупность взаимодействующих элемен­ тов»15. При этом он отмечал, что любой объект, изучаемый нами, представляет собой систему. Такой подход имеет свои истоки еще в античные времена. Соответствующее направление научной мысли связывало представление о свойствах системы со свойствами ее эле­ ментов. Подход этот, предполагающий, что свойства системы можно вывести или исследовать на основе изучения свойств элементов ее

составляющих, получил название редукционизма. По мнению Н.Н. Моисеева: «Он сыграл огромную положительную роль в разви­ тии естествознания»16. Правда, в дальнейшем исследователи обнару­ жили, что изучение всех свойств системы не может быть сведено к изучению свойств отдельных ее элементов. Например, зависимость плотности воды от температуры не выводима из свойств ее элемен­ тов — кислорода и водорода. Можно сказать, что некоторые системы как бы определяют свойства своих элементов. Не только свойства си­ стемы зависят от свойств элементов, но и свойства элементов, состав­ ляющих систему, могут зависеть от свойств системы. Говоря о сис­ темных представлениях различной природы, Н.Н. Моисеев заметил: «Порой мне представляется, что многие системы напоминают инже­ нера, управляющего сложной машиной. Если какая-либо деталь не удовлетворяет его требованиям, он не исправляет ее, а просто выбра­ сывает и подбирает новую, лучше соответствующую требованиям к системе. Это обстоятельство особенно хорошо просматривается на уровне систем общественной природы»17. Обсуждая понятие систе­ мы, он замечал, что можно говорить о «целях» системы, какой бы при­ роды она ни была. В системах мира живого — это стабильность, име­ нуемая гомеостазисом. В неживых системах — это стабильность и развитие, непрерывное усложнение организационной структуры и многообразия элементов. В системах общественной природы он от­ мечал возникновение целого спектра целей. Причем в каждой из та­ ких систем цели её подсистем далеко не всегда совпадают с целями самой системы. Отсюда возникает представление о соразвитии или коэволюции подсистем, которое означает такое развитие, которое не нарушает развития системы, частями которой они являются.

Наряду с множеством вариантов представлений понятия «систе­ ма», описанных в различной литературе к настоящему времени, для данного исследования в избранном направлении автор сформу­ лировал следующее: системой называется модель какого-либо объ­ екта, явления или процесса, состоящая из множества элемен­ тов — категорий, понятий или определений, представленных в виде образов и взаимосвязей или отношений между ними.

По существу, здесь понятие модели совпадает с ее математичес­ ким представлением в теории алгебраических структур, где моде­ ли — это множества с определенными на них отношениями18. Они представляют собой частный тип алгебраических систем. Упорядо­ ченные множества — специальный класс моделей.

Следует отметить, что в настоящей работе предложено проводить анализ единства во взаимосвязи систем различного рода, представ­ ленных соответствующими моделями, а не синтез этих систем. Автор исходит из предположения, что сам по себе мир един и не нуждается в синтезе или интеграции. В процессе познания мы ищем те модели, которые, отражая какую-либо из сторон мироздания, необходимы че­ ловеческому обществу для существования и выполнения своей мис­ сии в этом мире. Поэтому человек, анализируя наблюдаемый им мир, старается отобразить это единство в виде взаимосвязанных моделей, пригодных для использования в развитии своих теоретических пред­ ставлений и в практической деятельности. И тем самым учесть пре­ достережения Иоганна Гёте, говорившего устами Мефистофеля:

«Во всем подслушать жизнь стремясь, Спешат явленья обездушить, Забыв, что если в них нарушить Одушевляющую связь, То больше нечего и слушать»19.

Отмечу то фундаментальное положение, которое изложил Берталанфи еще в 1962 г. в своем критическом обзоре, где он писал: «Каж­ дая наука является в широком смысле слова моделью, то есть поня­ тийной структурой, имеющей целью отразить определенные аспекты реальности. Одной из таких весьма успешно действующих моделей является система физики. Но физика — это только одна модель, име­ ющая дело с определенными аспектами реальности. Она не может быть монопольной и не совпадает с самой реальностью, как это пред­ полагали механистическая методология и метафизика»20.

Того же мнения был У. Росс Эшби, который в своем исследовании общей теории систем как научной дисциплины21 писал: «Многие раз­ делы теоретической физики рассматривают объекты, которые не су­ ществуют и никогда не существовали: частицы, имеющие массу, но не имеющие объема, шкивы без трения, пружины без массы и т. п.»22.

К. Боулдинг в своих работах23, придерживаясь в теории систем подхода Л. фон Бертапанфи, писал: «Общая теория систем — тер­ мин, вошедший в употребление для обозначения такого уровня тео­ ретического моделирования, который расположен где-то между край­ не абстрактными построениями чистой математики и конкретными теориями специальных дисциплин»24.