Islamskaya_mysl

первый шаг Чистой Мысли от тьмы, присущей слепоте (внутренней, или изначальной майи в учении веданты), к свету самопроявления. Хотя дан- ное движение и не сопровождается никакими внешними проявлениями, оно тем не менее собирает их все в своей пустой всеобщности. Посмо- трите на стену, говорит ал-Джили, и вы увидите всю стену, однако вы не можете увидеть отдельные кусочки материала, которые обеспечивают ее формирование. Стена — это единство, но такое единство, которое охва- тывает многообразие. Таким образом и Чистое Бытие оказывается един- ством — единством, которое само является духом многообразия.

Второе движение Абсолютного Бытия — это Простое Единство. Речь идетошаге, которыйсопровождаетсявнешнимпроявлением. Абсолютное Единство свободно от всех конкретных имен и атрибутов. Простое Един- ство, в свою очередь, принимает на себя имена и атрибуты, однако между его атрибутами нет никакого различия: один является сущностью другого. Божественность подобна Простому Единству, однако Ее имена и атрибу- ты отличаются друг от друга и даже противоречат друг другу, поскольку великодушие (generous) противоречит мстительности43. Третий шаг, или, как сказал бы Гегель, путешествие бытия, имеет другое имя (Милость). ПерваяМилость, пословамал-Джили, выражаетсявэволюцииВселенной из самой себя и в проявлении Ее собственного Я в каждом атоме, кото- рый является результатом Ее самоотречения. Ал-Джили приводит пример для прояснения этого момента. Он говорит, что природа — это замерзшая вода, аБог— этоводакактаковая. Истинноеимяприроды— Бог(Аллах). Лед или осадок являются лишь взятым на время наименованием. В дру- гомместеонназываетводуисточникомпознания, интеллекта, понимания, мысли и идеи. Он использует данный пример, чтобы избежать ошибочно- го взгляда на Бога как на имманентного природе или как проносящегося в сфере материального существования. Он говорит, что имманентность подразумевает неравенство внутри бытия. Бог ничему не имманентен,

43 Это очень похоже на ведантистскую идею феноменального Брахмы. Личный Творец в веданте, или Праджапати, осуществляет третий шаг Абсолютного Бытия, или ноуменального Брахмы. Ал-Джили, как представляется, признает два вида Брах- мы: с качествами (подобно Шанкаре) или без них (подобно Бадараяне). Для него про- цесс творения по сути своей является нисхождением Абсолютной Мысли, которая есть асат (то, чего нет; несуществующее) в той мере, в которой она является абсолютной, и сат (то, что есть; существующее) в той мере, в которой она проявлена и, следова- тельно, ограничена. Несмотря на этот абсолютный монизм, ал-Джили склоняется ко взглядам в духе Рамануджи. Он, как кажется, признает реальность отдельной души и, по-видимому, подразумевает, в отличие от Шанкары, что Ишвара (Господь) и покло- нение Ему необходимы даже после достижения высшего знания.

поскольку Он Сам и есть существование. Вечное существование — это другой аспект сущности Бога. Это свет, через который Он видит Самого Себя. Подобно тому как родоначальник идеи существует в собственной идее, так и Бог присутствует в природе. Можно сказать, что разница меж- ду Богом и человеком состоит в следующем: Божьи идеи материализуют сами себя, а наши — нет. Здесь вспоминается, что Гегель использовал ту же самую линию аргументации, снимая с себя обвинения в пантеизме.

Атрибут Милости тесно связан с атрибутом Провидения (Providence). Он определяет последний как сумму всего того, в чем нуждается суще- ствование. Растения насыщаются водой посредством силы этого имени. Натурфилософ интерпретировал бы те же самые явления иначе. Он го- ворил бы об этих явлениях как о том, что возникает в результате дея- тельности некой силы природы. Ал-Джили, в свою очередь, назвал бы это манифестацией Провидения, однако, в отличие от натурфилософа, не стал бы отстаивать непознаваемый характер этой силы. Он сказал бы, что за ней ничего нет, но она сама является Абсолютным Бытием (в сво- ей манифестации).

Мы закончили разбор всех сущностных имен и атрибутов Бога и мо- жем перейти к изучению природы того, что предшествовало существова- нию вещей. Арабский Пророк, говорит ал-Джили, однажды был спрошен о местонахождении Бога до сотворения мира. Он сказал, что Бог до сотво- рения существовал в ʻамāʼ (слепоте). Природу этой слепоты, или перво- бытной тьмы, мы сейчас и рассмотрим. Данное исследование особенно интересно, поскольку переводом этого слова в современную фразеологию было бы «бессознательное». Уже одно это слово поражает нас дально- видностью, с которой ал-Джили предвосхищает метафизические учения современной Германии. Он говорит, что бессознательное — это реаль- ность всех реальностей. Это Чистое Бытие без каких-либо нисходящих движений. Оно свободно от атрибутов Бога и атрибутов творения. Оно не нуждается ни в каком имени или качестве, поскольку оно находится за пределами сферы отношений. От Абсолютного Единства оно отличается тем, что последнее название применяется к Чистому Бытию в процессе его нисхождения к манифестации. Однако следует помнить, что, когда мы говорим о приоритете Бога и апостериорности творения, наши слова не должны пониматься как подразумевающие время, поскольку между Богом и Его творением не может быть ни временной длительности, ни разделе- ния. Время, протяженность в пространстве и времени, само по себе яв- ляется творением и как часть творения может участвовать в отношениях между Богом и Его творением. Поэтому наши слова «до», «после», «где», «откуда» и т. д., прилагаемые к этой сфере мысли, не должны истолко-

лютной Философией [скорее, абсолютной идеей. — Примеч. пер.]. По словам ал-Джили, «он становится образцом совершенства, объектом поклонения, хранителем Вселенной»45. Он является точкой, где чело- вечность и божественность становятся единым целым, что приводит к рождению богочеловека (god-man).

Автор не говорит нам, каким образом совершенный человек достигает этой высоты духовного развития, но он отмечает, что на каждом этапе у человека имеется уникальный опыт, который не вызывает даже тени со- мнения или возбуждения. Орудием этого опыта является то, что он на- зывает ║алб (сердце), — словом, которое крайне трудно поддается опре- делению. Он предлагает весьма мистическую по своему характеру схему ║алб и объясняет ее тем, что именно око последовательно созерцает име- на, атрибуты и Абсолютное Бытие. ╒алб обязано своим существованием мистическому сочетанию души и разума и становится по своей природе органом для восприятия предельных реальностей существования. Все, что раскрывает «сердце» (или источник того, что веданта называет выс- шим знанием), не рассматривается человеком как нечто отдельное от себя иинородноесамомусебе: то, чтопоказаночеловекупосредством«сердеч- ной» активности, является его собственной реальностью, его собственной глубинной самостью. Эта характеристика активности «сердца» отличает егоотинтеллекта, объекткотороговсегдаотличаетсяиотделенотиндиви- да, осуществляющего познавательную функцию. Однако духовный опыт, по мнению суфиев этой школы, не является чем-то постоянным. Моменты духовного видения, как говорит Мэтью Арнолд, не могут находиться в нашем распоряжении46. Богочеловек есть тот, кто познал тайну собствен- ного бытия, кто осознал себя богочеловеком, и все же когда это особое духовное осознание заканчивается, человек — это человек, а Бог — это Бог. Если бы данный опыт был постоянным, то великая нравственная сила была бы потеряна, а общество — приведено к падению.

Подведемитогдоктринетроичностиал-Джили. Мыописалитридви- жения Абсолютного Бытия, или первые три категории Чистого Бытия. Мы также отметили, что третье движение сопровождается внешней манифе- стацией, котораяявляется саморазделениемСущности наБога ичеловека. Это разделение создает разрыв, который заполняется совершенным чело- веком, объединяющим как божественные, так и человеческие атрибуты. Ал-Джили считает, что совершенный человек является хранителем Все-

45Aл-Джӣлӣ ʻA. Ал-ʼинсāн ал-кāмил. С. 48.

46«Легко ль раздуть, когда хотим,

огонь, что затаится в сердце?»

би, согласно которой Вселенная существовала до сотворения мира в знании Бога. По утверждению ал-Джили, это означало бы, что Бог не сотворил ее из ничего. Он считает, что до своего существования в качестве идеи Вселенная существовала в Божьей самости;

5)слово, или отраженное бытие. Всякая возможность — это словоБожие. Изэтогоследует, чтоприрода— материализациясло- ва Божия. Оно имеет различные имена: ощущаемое слово, сумма реальностей человека, устройство Божественности, распростране- ние Единства, выражение Неизвестного, стороны красоты, следы имен и атрибутов и объект знания Бога;

6)сила слышать неслышимое;

7)сила видеть невидимое;

8)красота — то, что в природе кажется прекрасным в наимень- шей степени (отраженная красота), присуще реальному существо- ванию, красоте. Зло лишь относительно, оно не имеет реального существования. Грех — это только относительное искажение;

9)слава или красота в своей интенсивности;

10)совершенство, которое есть непознаваемая сущность Бога,

всилу чего является неограниченным и бесконечным.

М. Бигиев

О БЛАГОРОДНОМ КОРАНЕ (ФРАГМЕНТ) 1

ПРЕДИСЛОВИЕ

Корановедческое исследование Мусы Бигиева в журнале «Yeni Selâmet»

Коран и корановедение были одними из главных направлений научно- богословской деятельности Мусы Бигиева (Мусы Джаруллаха, 1875–1949). Ученый написал, а также вернул из забвения не один десяток трудов, по- священных Корану и различным корановедческим дисциплинам 2. Все богословско-правовые решения и религиозно-философские утверждения Бигиева, изложенные в его трудах, так или иначе восходят к айатам Кора- на. Таким образом, Коран всегда оставался главной доказательной базой для всех богословских и религиозно-философских утверждений выдающе- гося мусульманского мыслителя.

Вершиной корановедческих исследований татарского ученого стал вы- полненныйимпереводПисаниянароднойязык, законченныйв1911 г. Вна- чале 1912 г. Бигиев предпринял попытку его публикации в одном из казан- ских издательств, однако яростное сопротивление кадимистских кругов не позволило ему этого сделать 3. Свои интерпретации и переводы айатов Корана он использовал в книгах и статьях для обоснования тех или иных своих мыслей, утверждений и фетв. Методология и принципы, на основе которых Бигиев осуществлял свой перевод Корана, подробно изложены

1 Yeni Selâmet. Т. IV. 1949. 30 марта. № 12–80. Перевод с турецкого, предисловие и примечания А. Г. Хайрутдинова; редактор статьи — Р. В. Ислямов.

2 См., например: Бигиев М. История Корана и его сводов / под общ. ред. Д. В. Мухет- динова. М.: ИД «Медина», 2016. 88 с.

3 Подробнее см.: Хайрутдинов А. Г. Муса Джаруллах Бигиев: монография. Казань, 2005. С. 135, 136.

в сборнике его статей «Халык назарына берничə мəсьəлə» 4 («Некоторые ак- туальные проблемы нашего общества»), изданном в 1912 г., в главе «Коръ- əн кəрим тəрҗемəсе» («Перевод Благородного Корана»).

Известно также, что Бигиев начинал писать свой комментарий к Корану под названием «Фи║х ал-╒ур’āн» 5 («Понимание Корана»). В этом тафсире, написанном на арабском языке, автор ведет речь о содержании и смыслах айатов суры «Открывающая» и нескольких начальных айатов суры «Коро- ва». Примечателен тот факт, что Бигиев использовал в названии этой книги слово «фикх», которое в общепринятом смысле означает мусульманскую юриспруденцию. Однако в названии упомянутой книги это слово означает понимание или глубокое постижение Корана.

Также стоит упомянуть и другое крупное арабоязычное корановедче- ское исследование Бигиева под названием «Китāб фӣ ╝урӯф ʼавā’ил ас-су- вар» 6 («Книга о буквенных зачинах сур» 7). Одно только оглавление книги занимает семь страниц. В этой работе Бигиев изложил свои взгляды и разъ- яснения не только относительно вопроса, вынесенного в ее заглавие, но и предложил вниманию своих читателей широчайший спектр других тем, которые прямо или косвенно сопрягаются с главной: размышления учено- го о духе, философии и предназначении Корана, о необходимости непре- рывного его изучения, об авторской методологии постижения коранических наук, о роли свободомыслия в постижении Корана, о технических вопро- сах, касающихся унификации графического облика существующих мусха- фов Корана, о значении очевидных и иносказательных айатов, об отдель- ных моментах, касающихся различных вариантов прочтения тех или иных слов, и о многом другом. Фактически перед нами практическая энцикло- педия Корана, которая включает в себя как общеизвестные аспекты тради- ционного корановедения, так и оригинальные разработки ученого, посвя- щенные наиболее интригующим нюансам и особенностям коранического текста. В этой работе ученый осветил те вопросы корановедения, которые он считал нужным сделать достоянием уммы в первую очередь.

4 Бигиев М. Халык назарына берничə мəсьəлə. Казань, 1912. Бигиев М. Некоторые ак- туальные проблемы нашего общества. М.: ИД «Медина», 2021. 160 с. Адаптированный перевод данного труда подготовлен ИД «Медина». — (Примеч. ред.).

5 Джāруллāх М. Фи║х ал-╒ур’āн. Петербург, 1333/1915. Бигиев М. Понимание Корана.

М.: ИД «Медина», 2021. — (Примеч. ред.).

6 Джāруллāх М. Китāб фӣ ╝урӯф ʼавā’ил ас-сувар. Лахор, 1942. 243 с.

7 АдаптированныйпереводданноготрудаосуществляетсявИД«Медина» — (Примеч. ред.).

Таковы известные нам авторские источники 8, по которым можно судить о том, насколько глубоко Бигиев продвинулся в своих корановедческих ис- следованиях, о разработанной им для этого методологии, а также о том, как он интерпретировал и переводил айаты Корана.

Относительно недавно, в январе 2019 г., список источников, позволя- ющих познакомиться с особенностями бигиевского понимания и перевода Корана, пополнился еще одним ценным документом. Речь идет о корано- ведческом исследовании Бигиева, которое в турецком варианте называет- ся «Kur’an-ı Kerime dair araştırmalar» («Исследования, посвященные Бла- городному Корану»). Публикации, объединенные под этим названием, печатались в 1949 г. в двадцати шести номерах журнала «Yeni Selâmet» (с № 12/80 по № 37/165).

Цикл «Kur’an-ı Kerime dair araştırmalar», публиковавшийся в рубрике «Dinî-İlmî araştırmalar» («Религиозно-научные исследования»), представ- лен двумя крупными разделами. Первый из них называется «Kur’an-ı Kerim hakkında» («О Благородном Коране»). Эта часть исследования посвящена истории и оценке посланнической миссии пророка Мухаммада, а также предыстории ниспослания Корана и ряду других проблем истории Кора- на в целом. Вторая часть цикла не имеет названия, однако в структурном плане она четко отделяется от предыдущей части, во-первых, вступитель- ной редакционной статьей, во-вторых, своим содержанием, включающим в себя краткое описание сорока одной суры Корана согласно хронологии их ниспослания и общий обзор их содержания.

В настоящем предисловии мы обратимся к содержанию первой части цикла, публиковавшейся под названием «Kur’an-ı Kerim hakkında». Раздел состоит из восьми параграфов, каждый из которых был представлен в от- дельном номере журнала, с № 12/80 по № 19/87. Эта работа Бигиева вво- дится в научный оборот впервые. В рассматриваемом цикле публикаций автором раскрыты следующие темы: Пророк и его сподвижники; Коран и Благородный Мусхаф; заучивание и письменная фиксация Корана; исто- рия собирания и письменной фиксации Корана; порядок сур сообразно хро- нологии их ниспослания и др.

8 В 2019 г. был издан адаптированный перевод еще одного корановедческого исследо- ванияМ. Бигиева, которыйявляетсяегокомментариемитолкованиемработыбогослова Ибн ал-Джазари (1350–1429): Абу аль-Хайр Мухаммад аль-Джазари. Лучшее издание о десяти (коранических чтениях). Саратов: Амират, 2019. 644 с. — (Примеч. ред.).

Что касается второго раздела публикации, то, как уже было упомянуто, он не имеет отдельного названия, однако его параграфы озаглавлены в со- ответствии с описываемыми в них сурах Корана 9.

Рассматриваемый цикл журнальных публикаций Бигиева о Коране открывается небольшим редакторским предисловием, из которого мы узнаем, что на страницах журнала был опубликован перевод на турец- кий язык одной из работ Бигиева, которую он написал на арабском язы- ке. Сообщается, что работа ученого над книгой, название которой в ста- тье не указано, и ее издание пришлись на годы Второй мировой войны, когда ученый находился под домашним арестом на территории Британ- ского Индостана, в княжестве Бхопал. В первое время Бигиев в течение полутора-двух лет содержался в крайне тяжелых условиях британской ко- лониальной тюрьмы (куда был посажен без каких-либо обвинений), од- нако по инициативе губернатора провинции — князя одной из династий тюркского происхождения Мухаммада Хамидуллы-хана (1894–1960) — тюремное заключение заменили на домашний арест, а потом его и вовсе освободили. Благодаря неожиданной помощи этого человека, поселив- шего его на тот период в собственном дворце, во время вынужденного пребывания в Индии Бигиев не бездействовал, а написал и издал более десятка книг на арабском языке:

1)╖а╝ӣфат ал-фарā’и┌. («Записки о праве наследования»). Бхопал, 1944. 188 с.;

2)Сарф ал-╒ур’āн ал-карӣм. («Морфология Благородного Корана»).

Бхопал: Central India Press, 1944. 104 с.;

3)Китāб тартӣб ас-сувар ал-карӣма ва танāсубиха фӣ ан-нузӯл ва фи-л-ма╕ā╝иф. («Книга о порядке благородных сур и об их соответствиях

вниспослании и в своде»). Бхопал: Central India Press, 1363/1944. 344 с.;

4)Китāбфи╝урӯфʼавā’илас-сувар. («Книгаобуквенныхзачинахсур»). Лахор: Байт ал-хикма, 1942. 243 с.10;

5)Та’мӣн ал-╝айāт ва ал-ʼамлāк. («Страхование жизни и имущества»).

Бхопал, 1944. 22 с.;

9 Подробнее см.: Хайрутдинов А. Г. Прижизненные корановедческие публикации Мусы Бигиева в турецком журнале «Yeni Selâmet» // Ислам в современном мире. 2020. 16 (1). С. 43–60.

10 Известны также выходные данные более позднего издания этой книги — в 1944 г. она была напечатана в Бхопале.