Выпуск 8

88 видов сада Рикугиэн: текст «Рикугиэнки» (1702) ______279

но Санэтомо (1192-1219), КёгокуТамэнори (1227-1279), Какудзёхо Синно (12501336). Цитируется также Нидзё Ёсимото (1320-1388), а самым поздним процитированным в тексте ^Рикугиэнки» поэтом является Асукаи Масаёри (1358-1428).

Круг процитированных и поименованных авторов достаточно широк, автор не выбирает для цитирования нескольких любимых поэтов. При этом чаще всего цитируется поэзия XII—XIII вв. (время, и по сей день счи­ тающееся расцветом поэзии вака).

Китайская поэзия представлена в тексте «Рикугиэнкш тремя танскими поэтами: Ли Бо (701762) Ду Фу (712-770), Бо Цзюйи (772846) а так­ же более ранним Юй Синем (513-581).

Среди названий ландшафтов Рикугиэн есть такие, которые не объяс­ няются (или объясняются не только) поэтическими текстами. Так, назва­ ния [75] Фудэсутэ мацу / Тякухицусё: (Сосна заброшенной кисти) и [76] Но:кэнсэки (Камень пристального взгляда) связываются с именем худож­ ника Косэ-но Канаока (рубеж IX-X вв.).

Втексте неоднократно цитируются классические конфуцианские со­ чинения: «Луньюй» «Ши-цзин», «JIu-цзы»; цитируется Чжу Си (1130-1200).

Несколько названий связаны с даосскими и буддийскими представле­ ниями.

Вобъяснении происхождения названия [32] Хакоя-но яма (ГЬра Мяогусэ) говорится, что Чжун-цзы считал, что на горе Мяогусэ обитают божества.

Название [79] Дзадзэнсэки (Камень сидячей медитации) напомина­ ет о японском монахе Мёэ (1173-1232), однако и это название ведет

вКитай.

[79] Дзадзэнсэки Камень сидячей медитации Камень так назван из-за своей формы. Еще называется Камнем

другой страны. И в записях Мёэ-сёнин из Тоганоо есть об этом, пребы­ вая у подножья высоких гор рядом с тихой рекой, он думал о подобном пейзаже.

Сидячая медитация дзадзэн связывается в первую очередь с буддиз­ мом дзэн. Хотя Мёэ не принадлежал ни к одной из школ дзэн, однако его иногда причисляют к мастерам д зж видимо, из-за неординарности и экстравагантности поступков. Самое известное изображение монаха Мёэ, относящееся к первой половине XIII в., показывает его сидящим в позе дзадзэн в ветвях дерева17. Янагисава дает данному ландшафту и второе название: Камень другой страны. Словосочетание «другая страна» несколько раз встречается в тексте для обозначения Китая.

17Подробно о Мёэ см. в книге: Трубникова Н. Н., Бабкова М. В. Обновление традиций в японской религиозно-философской мысли XIII—XIV вв. М.: Политиче­ ская энциклопедия, 2014.

Связь дзэнских представлений с китайскими сочинениями (при том не обязательно чисто дзэнскими) можно проследить еще в нескольких на­ званиях ландшафтов Рикугиэн.

[86]Дзэнкэй-но нагарэ Воды Шаньси В Китае, в Шаньине, жил человек по имени Ван Цзыю. Лунной ночью

после снегопада он подумал о человеке по имени Дай Куй, сел в малень­ кую лодку и стал грести по водам Шаньси, чтобы посетить Дай Куя, но, доплыв до его ворот, вернулся. Один человек спросил, отчего он, вместо того чтобы встретиться с Дай Куем, вернулся. В ответ он сказал: «Было настроение — я поехал, не стало настроения — я вернулся. Разве обяза­ тельно встречаться с ДайАньдао?!» Это очень известная старая история, в стихах о ней тоже можно прочесть. Это поток, над которым проходит мост Шаньинь, вот и названо Воды Шаньси.

Герой, описанный в истории, поясняющей данное название — литера­ тор Ван Цзыю (годы жизни неизвестны), сын прославленного китайского каллиграфа Ван Сичжи (303361).Человек, к которому герой отправляется, Дай Куй (Дай Аньдао, 326-396), — художник и литератор. История о Ван Цзыю иллюстрирует концепцию фэн лю, Фэн лю означает свободу творчества, раскрепощенность. Концепция, рожденная даосизмом, легко вошла н в дзэн. История о Ван Цзыю помещена в нескольких источниках, в том числе в книге Лю Ицина (403-444) «Ши шо синь юш — «Новое изло­ жение рассказов, в свете ходящих», известной в Японии под названием «Сэсэцу синго». Хотя «Сэсэцу сингон — не единственный источник где по­ мещена данная история, но поскольку название этого произведения фи­ гурирует в «РикугиэнкШу можно предположить, что Янагисава Ёсиясу пользовался именно им. Соответствующий текст китайского сочинения таков: «Ван Цзыю жил в Шаньине. Как-то ночью пошел сильный снег. Ван проснулся, открыл дверь и велел принести себе вина. Посмотрел — кру­ гом все белым-бело. Тогда он встал и пошел бродить. На память ему приш­ ли стихи Цзо Сы „Приглашение отшельнику4*, тут он вспомнил о Дай Аньдао. А Дай в это время жил у горы Яньшань. И вот Ван ночью сел в лодку и поехал к нему. Приехал он туда только утром, Подошел уже к самым две­ рям, да не вошел а повернул назад. Его потом спросили, почему? Цзыю ответил: Я поехал под влиянием чувства, а чувство прошло — к чему же мне было видеться с ним» (пер. JI. Егоровой)18.

Упоминание в тексте стихотворений на тему данной истории может го­ ворить в пользу того, что автор был знаком с текстом «Кара монога­ тари» — сочинения, написанного во второй половине XII в. Фудзивара-но Сигэнори, где в каждой истории появляется стихотворение (или стихотво­ рения) вакси Так, в историю о Ван Цзыю включено такое стихотворение:

Вместе Любоваться луной хотел,

18Классическая проза Дальнего Востока. М.: Художественная литература,

1975. С. 54.

88 видов сада Рикугиэн: текст «Рикцгиэнки» (1702)_______281

Поэтому спешил. Но обязательно ли

Встречаться с этим человеком?

Целый ряд ассоциаций, в том числе и с историей из «Сэсэцу» [«Сэсэцу синго»), возникает в пояснении к названию Макуранагаса-но до:.

[45] Макуранагаси-но до: / Синрю:то: Тротплывущего изголовья Форма камня в потоке — изголовье, а внизу грот, пишется

читается макура-нохора— Г)ротизголовья, это есть и в собрании Мёдзю- ин. «Из потока сделать изголовье» — значит наблюдать за потоком. В со­ чинении под названием «Сэсэцу» человек по имени Сунь Чу говорит: «Из потока сделаю изголовье, камнями стану полоскать рот», бот как ска­ зано. Это сказано об отшельнике. То, что в верховьях реки Ки место жи­ тельства отшельника, видно по записям о делах прошлого.

Стихотворение «Мёдзюиш такое:

Плывет Изголовье дремы

В зелень водныхтрав Г]рота, И нет ни весны, ни осени.

История Сунь Чу (?- 293) рассказывает, как он, желая сказать, что хо­ чет вести жизнь отшельника (камни сделать изголовьем, в реке полоскать рот), оговорился и сказал: из потока сделаю изголовье, камнями стану по­ лоскать рот. Его собеседник заметил, что это странно, но Сунь Чу не захо­ тел признать, что ошибся, и объяснил, что сделает поток изголовьем, чтобы промыть уши, а камнями станет полоскать рот, чтобы почистить зубы. Афоризм сосэки тинрю означает нежелание признать ошибку, попытку найти выход из неудобной ситуации19.

По мнению Симаути Кэйдзи, замечание о месте жительства отшель­ ника (верховья реки Ки — река Ёсино) относится, скорее всего, кАриварано Нарихира (825-880), поскольку есть легенда, что именно здесь теряют­ ся его следы.

Таким образом, ассоциативный ряд, связанный с названиями ландшафтов сада Рикугиэн, выходит далеко за пределы только поэ­ зии вака.

Заключительная часть текста поясняет значение числа 8 8 .

Всего 88 видов. Мукуса-ио соно, Мукуса-но тати, Кантокудзё, Сэнридзё, Хисамори яма— эти пять в общее число не входят. Число 88 это

19Из этого афоризма происходит псевдоним Сосэки японского писателя Нацумэ Сосэки (Нацумэ Кинноскэ, 1867-1916).

8 взятое 11 раз. Восьмерка — это «восемь облаков», так что внашей стра­ не число 8 служит для обозначения множества вещей. Число 10— это предел, единица это начало. 88 в Пути восьми облаков это крайний предел, но конец — это снова начало. Подобно круговороту весен, лет, осеней, зим, ему нет предела и нет остановки, он должен быть беспреде­ лен, вместе с небом и землей.

Анализ «Рикугиэнки» показывает, что при написании текста (и, соот­ ветственно, при назывании отдельных ландшафтов сада) автор исполь­ зовал широкий круг источников, относящихся к японской поэзии, ми­ фологии, классической литературе, китайской поэзии, классическим конфуцианским сочинениям, ранним китайским биографиям, даосским трактатам, буддийским сутрам. Сад Рикугиэн не является просто уменьшенной копией поэтических ландшафтов Ваканоура, это скорее пред­ ставление об универсуме, где зародилась и должна жить вечно япон­ ская Поэзия.

К вопросу о роли властей и жителей в превращении пространства в «знаменитое место» (мэйсе)—

на примере святилища Одзи Инари

игорыАсукаяма в Эдо

К.А. Десятникова (Лещенко)

Университет Хосэй (Токио)

Хотя к началу XVIII в. Япония периода Токугава1миновала пик своего экономического и культурного подъема, почти столетний период роста и бурного развития много дал для развития организации городского про­ странства и развития культуры путешествий по мэйсё «знамени­ тым местам».

Одним из важных изменений в жизни людей стали послабления вла­ стей в плане запретов на перемещения по стране представителей всех сословий.

Что касается правящего сословия, то для высшей воинской знати и огромного количества самураев из числа их вассалов со второй трети Х Ш в. периодические перемещения по стране уже давно были обязатель­ ными — в рамках системы санкин котпай2. Однако крестьяне, занимавшие формально вторую сословную ступень сразу вслед за самураями, на деле являлись сословием, жизнь которого была полна строгих ограничений и предписаний. Так, чтобы избежать массового ухода крестьянства вгорода, без веских причин им могли отказывать даже в выезде за пределы родной провинции. Все же постепенно крестьяне получили возможность выезда для лечения на горячих источниках или для совершения паломничества вхрам или святилище (в основном в зимний период, когда не было сельско­ хозяйственных работ). И более состоятельные из них стали все активнее использовать эту возможность, получая у уездных властей (через деревен­ ского старосту) официальное письменное разрешение на путешествие с подробным указанием маршрута и сроков паломничества.

1Вданной статье для обозначения периода кгинсэй— так еще называют вЯ п о ­ н и и период между т иосэй (куда входят периоды Камакура, Муромати, АдзутиМомояма) и гэндай(кудавходят периоды сМэйдзипоХэйсэй) будетиспользова­ ноболее привычноевроссийскойнаучнойлитературеназвание «периодТокугава». Также это позволит избежать путаницы между «периодом Эдо» (какпериод кинсэй называется вЯпонии) и «городом Эдо».

2 Санкин котай порядок «поочередного прибытия на службу», со­ гласно которому каждый феодал должен был жить попеременно один год в Эдо, а следующий год—у себя вкняжестве.

Увеличение количества паломников, прогресс в книгопечатании и все более широкий спрос на изображения знаменитых мест различных райо­ нов способствовал появлению все большего числа путеводителей и от­ дельных гравюр, прославляющих отдельные мэйсё,

К началу XVIII в. можно уже говорить, что город Эдо обладал «тури­ стической привлекательностью» ( ) т. е. имел места, о которых люди знали и которые желали увидеть и посетить. Эдо оказался как раз на пути людей, идущих на паломничество в святилище Исэ из север­ ных провинций. Для города это означало увеличение количества тури­ стов, которые иногда останавливались здесь на несколько дней, посе­ щали «знаменитые места», а на память о пребывании в Эдо могли купить в качестве сувенира гравюру с изображением одного из мэйсё или целый путеводитель по «знаменитым местам» города. По мере ро­ ста популярности паломничеств и путешествий эта «информационная орбита» втягивала в свой круг все большее количество людей в разных городах и провинциях Японии, формируя общие знания о стране и ее достопримечательностях.

Эдо был относительно «новым» городом, созданным из прибрежной деревни сёгуном Токугава Иэясу и его потомками, и сохранившихся с древности мэйсё там было очень мало. Так что первое время Эдо силь­ но проигрывал столичному городу Киото, где городская культура и ре­ месленное производство уже насчитывали сотни лет, где было много действительно древних и знаменитых мест и никогда не было недостат­ ка в посетителях и паломниках из окрестных районов. Довольно долго Эдо почти не фигурировал ни в путеводителях, ни даже в дневниках па­ ломников, направляющихся в Исэ. Но постепенно, начиная с конца XVII в” Эдо все в большей степени становился не только политическим центром и самым крупным городом в стране, но и новым центром город­ ской культуры. Возникла необходимость иметь (или создавать) много мест для развлечения, а главное, для привлечения горожан и туристов. Путеводителей по Эдо и окрестностям, изображений «знаменитых мест» Эдо стало появляться все больше.

Первые из них были составлены по образцу уже существующих киотоских путеводителей (и авторы тоже иногда были киотосцами). Напри­ мер, путеводитель «Эдо мэйсёкш g «Записи о знаменитых ме­ стах Эдо» 1662 г. составлен киотосцем Асаи Рёи и повторяет по сюжету и композиции киотоский путеводитель 1658 года «Кё-варабэ» «Мо­ лодежь Киото». Путеводитель «Эдо-судзумэ» написан под влиянием ана­ логичного «Кё-судзумэ» 1665 г.3 В 1687 г. появляется путеводитель по Эдо, включавший, помимо описания его «знаменитых мест», еще и под­ робную информацию о лавках и товарах города. Он назывался «Эдо ка-

3 «Кё-судзумэ» и «Эдо-судзумэ» соответственно, «воробей Киото» и «воробей Эдо». Название обозначало человека, который хорошо знает город и его достопримечательности.

В последние годы, когда стал возможным анализ больших объемов географических данных с помощью Geographic Information System и дру­ гих программ, исследователи смогли убедиться, что в течение периода Токугава в крупных городах все больше мэйсё стало появляться вокруг главных «знаменитых мест», ставших уже неотъемлемой частью боль­ шинства путеводителей. Эти наиболее популярные места создавали сла­ ву не только себе, но и объектам, находившимся в непосредственной близости от них.

Исследователь этого явления в Киото Цукамото Акихиро выделил в разных районах Киото так называемые «основные мэйсё», которые фи­ гурировали в большинстве знаменитых путеводителей того времени, и «дополнительные мэйсё» вокруг них (причем они действительно оказыва­ лись расположенными примерно по кругу). Эти главные мэйсё он назвал «формирующими ядро» ( ) а все окрестные сопутствую­ щими» ( ). Именно по этой причине можно увидеть достаточно равномерное распределение различных небольших мэйсё вокруг, напри­ мер, крупных храмов и святилищ Киото5.

Понятно, что та популярность, которую «сопутствующие» места полу­ чали благодаря выгодному соседству, могла стать еще больше при попада­ нии «сопутствующего» мэйсё в последующие путеводители. Поэтому, как пишет исследователь Дональд Шивли, неудивительно, что практика со­ ставлять проходящие по строго определенным улицам паломнические маршруты от храма кхраму, к которой активно прибегали сами храмы, без всяких сомнений, активно поощрялась и хозяевами окрестных лавок6.

Шивли описывает данную тенденцию применительно к Киото. Одна­ ко и в Эдо с определенного момента должны были появиться те же тен­ денции: пространственное распределение объектов по территории горо­ да (вокруг наиболее популярных мэйсе), а также и внешние «заказы» издателям путеводителей на упоминание тех или иных храмов, святи­ лищ, торговых лавок и т. п.

Надо сказать, что и власти могли вносить и вносили свою лепту в дан­ ный процесс преображения городского пространства.

Местность Одзи (впоследствии северный пригород Эдо) в Средние века стала частью владений семьи Тосима ( ) . Эта семья происходила родом из провинции Кии, где почитались божества Кумано. Поэтому пе­ реселившиеся в Канто члены семьи Тосима совершили церемонию пере­ несения с собой из Кии частицы верховного охраняющего божества ( ) из святилища Някуити Одзи ГЬнгэн ( i ). После этого, как счита-

5Цукамото Акихиро. Кинсэй Кёто-но мэйсё аннайки ни эгакарэта ба-но ку:кантэки бумпу то соно рэкиситэки хэнсэн (Пространственное распределение мест, изображенных в путеводителях по «знаменитым местам» Киото периода кинсэй, и его историческое изменение) // Theory and Applications of GIS. 2006. Vol.14. №. 2. Pp. 48-49.

6Shively D. H. Popular culture // The Cambridge History of Japan. Vol.4.1991. P. 740.