7. Долговременная память

Браун и Мак-Нейл (Brown a. McNeill, 1966) продемонстрировали и попытались описать некоторые закономерности хранения информации в ДП, проведя эксперимент, в котором было использовано так называемое "состояние готовности" — хорошо знакомое каждому состояние, когда какое-то слово или имя "вертится на кончике языка", но человек никак не может окончательно вспомнить его. В этом эксперименте испытуемым предъявляли определения слов и просили их называть эти слова. Например, испытуемому говорили: "небольшая лодка, используемая в гаванях и реках Японии и Китая, на которой гребут одним веслом с кормы и на которую часто ставят парус". Браун и Мак-Нейл хотели создать состояние готовности, но во многих пробах этого не происходило — испытуемый либо тотчас же вспоминал слово, либо сознавал, что вообще не знает его. Хотя состояние готовности было довольно трудно уловимым, авторам удавалось создавать его достаточно часто (вероятно, благодаря удачному подбору определений). Когда это состояние возникало, оно обладало рядом характерных черт. Испытуемый не только чувствовал, что он знает слою, — иногда он даже мог сказать, сколько в нем слогов, с какой буквы оно начинается или на какой слог падает ударение. (Он говорил, например: "В нем два слога, ударение на первом, а начинается оно с буквы "s".) Нередко он мог сказать, какие слова не подходят (это не sandal и не schooner), и мог назвать слова, близкие по смыслу. Такого рода припоминание, при котором испытуемый может определить общие особенности слова, называется припоминанием родовой принадлежности.

Излагая свои соображения относительно припоминания родовой принадлежности, Браун и Мак-Нейл описали некоторые аспекты структуры ДП. По их мнению, то или иное слово хранится в ДП в определенном месте, оно представлено здесь как слуховой, так и семантической информацией. Поэтому извлечение данного слова из ДП может быть основано на его звучании (например, я произношу слово СОБАКА, а вы объясняете мне, что оно означает) или на его смысле (я говорю ЛУЧШИЙ ДРУГ ЧЕЛОВЕКА, а вы отвечаете "собака"). В состоянии готовности полное извлечение по смыслу оказывается невозможным, но испытуемый все же частично извлекает требуемое слово. Он имеет некоторое представление о его звучании, но, очевидно, не имеет его полного акустического образа. Браун и Мак-Нейл полагают также, что вместе с каждым словом хранятся его ассоциации, или связи, с другими словами в ДП, так что испытуемый может назвать другие слова, означающие почти то же самое. Таким образом, эти авторы описывают ДП как обширный набор взаимосвязанных участков, в каждом из которых содержится сложная совокупность информации, относящейся к одному слову или факту.

Результаты экспериментов с состоянием готовности наводят на мысль, что ДП можно изобразить как сеть, образованную пучками информационных связей. Такая концепция находится в прямом родстве с теорией "стимул — реакция". Некоторые более поздние модели структуры ДП также основаны на ассоциациях; однако возможны и другие представления о структуре ДП, например, концепции, согласно которым ДП состоит из неких наборов информации или групп значимых характеристик. Каждый из этих подходов имеет свои преимущества, и мы рассмотрим их поочередно. С каждой моделью строения ДП связаны определенные объяснения происходящих в ДП процессов — способов, при помощи которых структурированная информация может быть использована.

1. Современные модели ДП весьма сложны. Это определяется сложностями самой ДП: во-первых, использование хранящейся в ДП информации связано с решением задач, логической дедукцией, дачей ответов на вопросы, припоминанием фактов и многим другим; во-вторых, ДП содержит поразительно много разнообразной информации; в-третьих, ее организация упорядоченна, а не случайна. Но ни одна из современных моделей не может вполне адекватно объяснить многочисленные способы использования хранящейся в ДП информации, ее количество и ее организацию.

2. Имеет смысл говорить не об одной ДП, а о двух. Мысль о существовании двух ДП выдвинул Тульвинг (Tulving, 1972), который предложил провести различие между семантической и эпизодической памятью. Обе памяти служат долговременными хранилищами информации, но различаются по характеру этой информации.

В семантической памяти хранится все, что нам нужно для того, чтобы пользоваться речью. Она содержит не только слова и обозначающие их символы, их смысл и их референты (т. е. вещи, названиями которых они служат), но также правила обращения с ними. В ней правила грамматики, химические формулы, правила сложения и умножения, знание того, что осень наступает после лета, — все те факты, которые не связаны с каким-то определенным временем или местом, а представляют собой просто факты. Эпизодическая память, напротив, содержит сведения и события, закодированные применительно к определенному времени, информацию о том, как выглядели те или иные вещи и когда мы их видели. Эта память хранит разного рода автобиографические данные, как, например: "Я сломал ногу зимой 1970 года". Она содержит сведения, зависящие от контекста: "Я не каждый день готовлю на обед рыбу, но вчера у нас была рыба".

Материал, хранящийся в семантической и в эпизодической памяти, различается не только по своему характеру, но и по своей подверженности забыванию. В эпизодической памяти информация довольно легко может стать недоступной, потому что сюда непрерывно поступает новая информация. Когда вы извлекаете какие-либо сведения из одной или другой памяти — например, когда вы умножаете 3 на 4 (при этом используется семантическая память) или вспоминаете, что вы делали прошлым летом (из эпизодической памяти), - этот акт извлечения информации сам представляет собой некое событие. Как таковое это событие должно поступить в эпизодическую память, в которой появятся сведения о том, что вы умножили 3 на 4 или что вы предавались воспоминаниям о прошедшем лете. Таким образом, эпизодическая память находится в состоянии непрерывного изменения, и содержащаяся в ней информация часто преобразуется или становится недоступной для извлечения. В отличие от этого семантическая память, вероятно, изменяется гораздо реже. На нее не оказывает влияния акт извлечения, и хранящаяся в ней информация, как правило, остается на месте.

В связи с разделением ДП на две такие части особенно важно установить их соотношение традиционными методами исследования человеческой памяти, в частности с помощью экспериментов, в которых используются списки слов. Такие списки слов, несомненно, фиксируются в эпизодической памяти. Если, например, испытуемому предъявляют список из 20 слов, в число которых входит слово "лягушка", это не значит, что он усваивает слово "лягушка" заново. Это слово содержалось в семантической памяти испытуемого до того, как он заучил список, находится в ней сейчас и останется там в будущем. Однако испытуемый узнал, что слово "лягушка" содержится в том списке, который ему в данное время предъявляют, — факт, который привязан к данному времени и к данной ситуации. Этот факт сохранится в его эпизодической памяти. А это означает, что в традиционных психологических экспериментах изучается эпизодическая, а не семантическая память. Изучению семантической памяти со времен Эббингауза уделялось очень мало внимания.

Только за последние десять лет или около того семантическая память стала предметом многочисленных исследований. Эти исследования касаются прежде всего структурной организации наших семантических знаний об окружающем мире и использования этих знаний при выполнении различных задач. Модели семантической памяти можно грубо классифицировать как сетевые, теоретико-множественные и модели, основанные на семантических признаках. Эти типы моделей нельзя полностью разграничить; все они взаимосвязаны. Однако модели каждого типа обладают некоторыми отличительными особенностями.

Кластерная модель

Согласно этой модели, понятия, представленные в памяти в виде слов, хранятся систематизированно — в виде кластеров, или скоплений сход- ных элементов. Например, воспоминание о конкретной птице скорее всего будет храниться вместе с воспоминаниями о других птицах, имя президента — вместе с именами других президентов, название университета — вместе с названиями других университетов и т.д.

Выявление основных принципов организации началось в ряде важных экспериментов Бусфилда и. В одном из них (1944) испытуемым показывали список из 60 существительных (по 16 в каждой из четырех категорий), а затем они должны были непрерывно давать ассоциации на слова, служившие названиями категорий,— например, птиц. При воспроизведении названий птиц испытуемые воспроизводили названия сходных птиц кластерами Ответ испытуемого мог звучать так "ястреб", "орел", "стервятник", а вслед за короткой паузой "курица", "индюк", "утка" — совсем как если бы испытуемый отыскивал названия в какой-нибудь одной подкатегории класса "птицы" и, исчерпав ее, переходил к другой подкатегории, исчерпывал ее содержание и переходил к следующей и т. д.

В первых экспериментах по организации памяти просто констатировался факт, что понятия собраны в кластеры, и мало интересовались тем, как одни элементы в памяти связаны с другими.

Групповая модель

Групповые модели имеют общую черту с кластерной моделью: они тоже предполагают, что понятия (слова) представлены в памяти в виде групп (кластеров). Отличие заключается в особенностях группы. Понятия объединяются в памяти не только по категориям (например: вьюрок, орел, малиновка и канарейка находятся в кластере "птицы"), но и по признакам (например: "имеет крылья", "летает", "имеет перья" — это признаки "птиц").

Модель сравнительных семантических признаков

Модель сравнительных семантических признаков близка групповой модели, но в ней предполагается существование двух типов признаков, хранимых в семантической памяти: 1) определяющие признаки — те, что образуют существенные аспекты значения слова, без которых слово не может быть отнесено к данной категории; 2) характерные признаки — те, что свойственны элементу, но несущественны для отнесения его к данной категории.

Согласно данной модели "малиновка" описывается на основе определяющих признаков — имеет перья, крылья и красную грудку, и характерных признаков — гнездится на деревьях, не прирученная, безвредна и т.п.

Сетевые модели

Сетевая модель предполагает, что "слова или их концептуальные эквиваленты существуют в семантической памяти как независимые единицы, соединенные в единую сеть посредством меченых связей" (Smith, Shoben and Rips, 1974, р 214) В простейшем случае связь — это отношение типа "А есть В". Например, семантические отношения между малиновкой и птицей, описываемые высказыванием "малиновка суть птица" характеризуются связью суть ("является") Для проверки этой связи нужно воспроизвести и сверить информацию о малиновках и птицах.

43