Поэзия среди других искусств

53. Среди всех других искусств первое место удерживает за собой поэзия (которая своим происхождением почти целиком обязана гению и менее всего дает возможности следовать предписаниям и примерам). Она расширяет душу тем, что дает воображению свободу и в пределах данного понятия среди безграничного разнообразия возможных соответствующих ему форм указывает ту, которая соединяет его пластическое изображение с такой полнотой мыслей, которой не может быть вполне адекватным ни одно выражение в языке; следовательно, эстетически поднимается до идей.

…После поэзии, если дело идет о чувственно приятном и движении души, я хотел бы поставить то искусство, которое ближе всего подходит к словесным искусствам и естественно с ними соединяется, то есть музыку. Хотя она говорит только через ощущения без понятий и, значит, ничего не оставляет для размышления, как это делает поэзия, но она приводит душу в более разнообразное и при всей своей мимолетности более глубокое движение; конечно, в ней дается больше чувственного наслаждения, чем культуры (игра мысли, которая при этом косвенно возбуждается, только результат как бы механической ассоциации), и по суду разума она имеет меньше значения, чем другие изящные искусства.

…Когда значение изящных искусств ценят по той культуре, какую они дают душе, когда масштабом берут то расширение наших способностей, которое в способности суждения должно объединиться для познания, то … изобразительные искусства имеют перед музыкой большое преимущество; так как они приводят воображение в свободную и вместе с тем соразмерную с рассудком игру, то вместе с тем они делают и дело, ибо они создают продукт, который служит для рассудочных понятий надежным и подходящим средством, дабы содействовать соединению их с чувственностью, но содействуют таким образом как бы утонченности высших познавательных способностей.

Среди изобразительных искусств я отдал бы предпочтение живописи, отчасти потому, что она как искусство рисунка лежит в основе всех других изобразительных искусств, отчасти потому, что она гораздо дальше проникает в область идей и соответственно этому может больше расширить поле созерцания, чем это возможно для всех других искусств.

Прекрасное и идеал красоты

(29. Общее замечание).По чувству удовольствия предмет можно отнести к приятному, к прекрасному, к высокому или к (безусловно) доброму (jucundum, pulchrum, sublime, honestum).

…При оценке влияния приятного на душу дело сводится только к количеству внешних возбуждений (одновременно или последовательно) и как бы к приему приятного ощущения, чего нельзя сделать понятным как-либо иначе помимо количества. И оно не культивирует человека, но относится только к чувственности. Прекрасное, напротив, требует представления об известном качестве объекта, которое можно сделать понятным для нас и обратить в понятие (хотя в эстетическом суждении дело до этого не доходит); и оно культивирует нас, так как учит вместе с тем обращать внимание на целесообразность в чувстве удовольствия. Высокое состоит только в отношении, где чувственное в представлении о природе признается пригодным для сверхчувственного применения его. Безусловно доброе, определяемое субъективно по чувству, которое оно внушает (объект морального чувства отличается … модальностью необходимости, … которая заключает в себе не только притязание, но и положительное требование согласия со стороны каждого.

17. Искать принцип вкуса, который давал бы общий критерий прекрасного через определения понятия, это бесплодное усилие, так как то, чего ищут, невозможно и в себе самом противоречиво. Всеобщая сообщаемость ощущения (нравится или не нравится), и при том такая, которая имеет место без понятия, согласие, насколько это возможно, всех времен и народов по отношению к этому чувству в представлении известных предметов, — это эмпирический, хотя слабый и едва ли достаточный для задачи критерий происхождения вкуса.

Только то, что имеет цель своего существования в себе, а именно человек, который через разум может определять себе свои цели сам или, где он заимствует их из внешнего восприятия, соединять их со своими существенными и общими целями и в соответствии с ними может тогда судить и эстетически, — только этот человек, следовательно, есть идеал красоты, так же как человечество в его лице как мыслящее целое, одно среди всего существующего в мире, способно к идеалу совершенства.

…Идеал которого в силу вышеуказанных оснований можно ожидать только от человеческого, … надо отличать от нормальной идеи. В человеческом образе идеал состоит в выражении начала нравственного…

История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т. III. М., 1967. С. 62-66.