3. Саксина Т.Г. Арбитражное урегулирование межгосударственных морских споров: авторефетат дис. … канд. юрид. наук. М., 2007.

С. 7.

Марина Николаевна Кутявина, Татьяна Ивановна Рыбина

Алтайский государственный университет

e-mail: rybina.tanya2014@yandex.ru

Научный руководитель: В.А Мазуров, канд. юрид. наук, доцент, ЮФ АлтГУ

Идеология терроризма: меры противодействия в аспекте сотрудничества России и стран АТР

Явления экстремизма и терроризма в процессе глобализации, выйдя за национальные рамки, давно стали международной проблемой. Борьба с экстремизмом и терроризмом требует создания, внедрения и постоянного совершенствования системы противодействия, которая включает в себя комплекс взаимосвязанных, подчиненных единой стратегии, мер. В связи с остротой и актуальностью данной проблемы, меры по противодействию экстремизму и терроризму должны разрабатываться не только на региональном и федеральном, но и на международном уровнях.

На основе анализа юридической литературы и различных правовых актов можно сделать вывод о том, что экстремизм представляет собой своеобразную идеологию терроризма, и тем самым выступает порождением преступлений террористической направленности. Поскольку данная деятельность является одним из наиболее опасных феноменов преступности, необходимо принимать меры направленные на ее предупреждение. Международное регулирование имеет большое значение и в силу того, что в современном мире получает свое развитие такое направление терроризма как кибертерроризм, так как он может привести к негативным глобальным последствиям, даже находясь далеко от

297

объекта теракта. То есть, и внутренняя политика государства, и международное сотрудничество в целом, должны стремиться к предотвращению распространения идеологии терроризма.

Говоря о сотрудничестве России и стран АТР, следует обратить внимание на правовой механизм многостороннего взаимодействия по противодействию преступности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Международные организации и объединения, созданные в АТР, несмотря на свою особую специфику, имеют общие цели их создания, осуществляют сотрудничество по противодействию терроризму и экстремизму в различных формах и на различной правовой основе.

Стоит отметить, что данное направление является новым и поэтому особое внимание следует уделить источникам регулирования такого сотрудничества. Интересен тот факт, что к таким источникам относятся и классические международные договоры (Договор между РФ и Республикой Колумбией о взаимной правовой помощи по уголовным делам), и акты «мягкого» права (Соглашение между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о сотрудничестве в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом 2010 года; Совместное заявление Президента Российской Федерации и Премьер-министра Японии о принятии российско-японского плана действий).

Анализ этих источников позволяет говорить о существовании масштабной проблемы: ни в данных актах, ни в двусторонних и многосторонних договорах стран АТР, ни даже в универсальных соглашениях в области противодействия терроризму и экстремизму нет легальных определений исследуемых понятий, следствием чего является то, что каждое государство в их определении использует национальное законодательство. Одним способов решения данного вопроса видится обращение к Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» от 2001 г., которая дает определения экстремизму и терроризму [1]. Однако, на наш взгляд, оба этих понятия в этом акте являются чрезвычайно неудачными и формализованными. Кроме того, применение данного документа не совсем корректно и правильно, поскольку Шанхайская конвенция

298

имеет ограниченный ряд участников, лишь два из которых входят в АТР (РФ, КНР), а четыре иных государства (Кыргызия, Узбекистан, Таджикистан, Казахстан) не являются членами АТР.

Необходимость легального закрепления категорий «экстремизм» и «терроризм» обусловлена отсутствием ряда признаков, по которым можно квалифицировать ту или иную деятельность как международный терроризм, а также отсутствием единого списка организаций, деятельность которых является террористической или экстремистской. В силу того, что у стран-участников АТР нет единого понимания по отдельным вопросам как внешней, так и внутренней политики, в том числе по вопросам национальной безопасности, необходимо принятие единого документа, содержащего рекомендательные нормы уголовного права и административного права для стран АТР. Это приведет к более эффективному сотрудничеству России со странами АТР, а проблемы, касающиеся противодействия деятельности, которая в одном государстве признана экстремистской/террористической, а в другом таковой не является, будет постепенно преодолена.

Несмотря на важность международных норм в аспекте сотрудничества России с другими странами по противодействию экстремизму и терроризму, приоритет все-таки отдается Конституции РФ [2]. Принципиальное положение содержится в преамбуле Основного Закона, которая оперирует такими понятиями как: «многонациональный народ», «согласие», «любовь», «уважение», «Родина», то есть преамбула, и Конституция в целом, противопоставляют себя каким-либо экстремистским и сепаратистским настроениям. Считаем целесообразным, основываясь на данной идее, заложенной в преамбуле Конституции РФ включить в единый для стран АТР международный акт, о котором сказано выше, преамбулу, основная идея которой будет заключаться в том, что, несмотря на различные этнические, религиозные корни, представители различных государств объединяются для борьбы с такими глобальными явлениями как «международный терроризм и экстремизм» ради мира во всем мире, свободы, равенства и братства.

299