Том 2. 1999–... 2022

Слабостью этой группировки был пёстрый состав — множество частей разного ведомственного подчинения (армия, М ВД, ФСБ). К тому же дай Бог половина всей численности участвовала в боях — остальные составляли тыловое обеспечение.

Как и в первую войну, положение дел с материальной частью остав­ ляло желать много лучшего. Военнослужащий 245-го мотострелко­ вого полка вспоминал:

«Назначили меня водителем на БРДМ командира батареи. Стал машину принимать. Оказалось, что её до этого часто на тросе таскали. Спрашиваю: „Пулемёт КПВТ стоит?" — „Стоит!" - „А кто-нибудь его пристреливал?" — „А его ещё пристреливать надо?" — „А вы его как впих­ нули туда?" — „Нам помогли..." В КПВТ даже лента с патронами не была заправлена» “

Водитель грузовика из той же части сформулировал просто: «Что завелось, то в Чечню и поехало».То, что «поехало»,зачастую при­ водилось в рабочее состояние старым недобрым методом военно-по­ левого каннибализма, когда из узлов и деталей двух-трёх сломанных единиц техники собирается одна функционирующая. Некоторые образцы до войны в Чечне использовались даже не в Афганистане, а во время операции в Чехословакии 1968 года.

Те же проблемы касались выучки и взаимодействия. Многие военно­ служащие с опытом первой кампании уволились из-за разочарования и безденежья, многих уволили по приказу, срочники 1994-96-х уже ушли в запас, так что в 1999-м в Чечню в большинстве своём всту­ пали совершенно новые люди, не знавшие театра боевых действий. Зато постепенно росла доля контрактников. Привлечение солдат, воюющих за жалование, шло со скрипом. Российское государство не было ни богатым, ни щедрым, об условиях службы должным обра­ зом начальство не позаботилось. Поэтому поначалу в «контрабасы» кроме адекватных военнослужащих пришло много маргиналов, не способных ни к чему в гражданской жизни. Постепенно наибо­ лее бестолковые отсеивались (к сожалению, сплошь и рядом дар­ виновским способом), и в конечном итоге идея привлекать солдат

и офицеров, сделавших сознательный выбор, оказалась верной — хотя бы в силу более зрелого среднего возраста контрактников.

После терактов лета и осени 1999-го военные входили в мятежную республику с полным сознанием своей правоты. Многие боялись повторения ситуации первого конфликта, когда военные действия периодически останавливались для переговоров. Известный своим воинственным духом командующий западным крылом российских войск Владимир Шаманов изложил своё кредо следующим обра­ зом: «Пока армии снова не скажут „стоп", навалить как можно больше душья»[12].«Стоп», кстати, в итоге так и не сказали: перемирий во вторую войну не было. Случаи отказов и попытки отвертеться от участия в боевых действиях имели место. Однако в целом войска обладали высоким боевым духом, и моральный климат, судя по отзывам военнослужащих, был намного здоровее, чем в первую кампанию.

ТЕПЛАЯ К Р О В Ь

Начало кампании оказалось более спокойным, чем ожидали. 2 октя­ бря русские буднично, даже рутинно заняли станицу Бороздиновская в нескольких километрах от границы с Дагестаном. К 5 октября войска уже стояли на Тереке. Все дороги, ведущие в республику, были заблокированы.

Солдатам навстречу уже двигались толпы беженцев. В отли­ чие от первой войны, теперь все понимали: не следует дожидаться, когда бомбы начнут падать на дома. Чечня пришла в запустение. По данным МЧС, к середине ноября 1999 года из республики бежало уже 210 тысяч человек .

Люди скапливались перед КПП. МЧС начало создавать фильтрпункты для идущих через границу: вместе с настоящими беженцами просочиться в Россию мог кто угодно. Часть беженцев составляли семьи боевиков и активные сторонники Ичкерии.

https://www.ltv.ru/news/1999-ll-16/291440-mchs_obnarodoval_novye_dannye_o

vynuzhdennyh_pereselentsah_iz_chechni

Вообще, хотя положение населения оставалось ужасным (вплоть до того, что иные от недоедания ели голубей), по сравнению с первой войной русские куда лучше наладили организацию выхода и приёма беженцев. До официального начала первой войны проблемы беженцев для государства, по сути, не существовало. Во время первого штурма Грозного на весь город работала мизерная группа МЧСовцев. На сей же раз были созданы гуманитарные коридоры, через которые люди могли уходить. Правда, постоянно происходили организационные накладки, когда беженцам приходилось ждать на границе. Вдобавок продолжались спорадические обстрелы дорог, а боевики постоянно пытались перемешаться с беженцами. Использование населения как ресурса входило в их обычную практику. Из толпы гражданских могла начаться стрельба — с трагическими последствиями для всех. Часто способа отличить машины с боевиками от беженского транспорта просто не было. При этом многие не могли покинуть зону боевых действий из-за возраста или болезней. МЧСовцы,по крайней мере начиная с декабря, непрерывно вывозили людей, но в целом орга­ низовать эвакуацию чётко и без сбоев так и не не удалось.

Жителями республики владели страх и апатия. В Наурском и Шел­ ковском районах звучали предложения передать зону севернее Терека в состав Ставропольского края, причём эти идеи принад­ лежали не только русским, но и чеченцам. Война и период неза­ висимости настроили большинство населения против боевиков. Их врагами оказались и многие беженцы 1996-99 годов, и значи­ тельная часть гражданских, и даже, как вскоре выяснилось, неко­ торые полевые командиры.

Между тем нельзя сказать, что боевики просто ушли из северных рай­ онов Чечни. Русские части, расквартированные севернее Терека, стали подвергаться обстрелам. На русских блокпостах замечали наблюда­ телей боевиков. В начале второй войны боевики пытались вести под­ вижную оборону с жидкой, но полноценной линией фронта: цепочка отрядов постепенно отходила в глубину Чечни, стараясь трепать рус­ ских в стычках, мелких вылазках, засадах, при помощи минной войны.

Характерно, что, несмотря на войну, никуда не делась привычка вести хозяйство старыми способами. Вспоминает находившийся на чечен­ ской стороне журналист Андрей Бабицкий:

«Меня крайне раздражала шутка, которая чеченцам казалась страшно остроумной и которую приходилось слышать ежедневно по многу раз, —

они всё время приценивались и говорили: „За сколько тебя можно продать?" Как-то раз в Грозном я не выдержал и послал очередного шутника подальше. Он очень обиделся. Ему казалось, что, устанавливая высокую цену, он делает мне комплимент»1.

К началу войны в Чечне по-прежнему содержалось несколько сот заложников. Наиболее крупная частная тюрьма находилась в Урус-Мартане, где располагалась резиденция братьев Ахмадовых. Всего на 1999 год в Чечне находилось не менее

700-800 граждан России, похищенных боевиками ранее, и некоторое количество иностранцев2. Например, в Урус-Мартановском районе содержались 24 грузина.

Заложников освобождали — и в результате специальных операций, и в ходе боевых действий. Кроме русских, в подвалах иногда обнару­ живались иностранцы. После 912 дней плена получил свободу серб­ ский бизнесмен Станимир Петрович, украденный в Назрани летом 1997 года. Серб потерял 30 килограмм веса, ему переломали рёбра, требуя выкуп, и только в феврале 2000-го его вытащили из подвала русские солдаты. Однако не всем так везло. 31 марта 2000 под ИтумКале обнаружили тело генерала МВД Шпигуна, похищенного в марте 1999 годаС13]. Зинданы для содержания заложников обычно выгля­ дели примитивно. Корреспондент Андрей Кузьминов описал одну такую мини-тюрьму:

«Во дворе перед домом — покрышка от большого колеса. Сверху — лист железа. Лист отброшен в сторону — и вот перед нами глубокая земля­ ная яма в форме кувшина с узкой горловиной. На поверхности — верёвка с узелками и крюч­ ком на конце — для подачи вниз пищи и воды.

https://www.warChechnya.ru/index/na_voj ne/0-8 9

http://www.demoscope.ru/weekly/2005/0211/analit02.php

Указываю на яму: — Что это? — Бассейн! Возим воду издалека и сюда заливаем. - А солома на дне бассейна, чтобы вода в землю не уходила?»[13]

Впрочем, это самый простой вариант зиндана. В Грозном, например, обнаружился целый особняке хорошо устроенным подвалом, вклю­ чавшим камеры с решётчатыми дверями и нарами.

Один из пленников рассказал свою историю, которую едва ли нужно комментировать:

«С нами сидел один весёлый тат, которому

отрезали два пальца. Ещё было два парня, которые погибли: один спасатель из МЧС, дру­ гой из СВР, которого забили палками. Хоронили

но нож о ребро загнулся. Ему отпилили голову двуручной пилой. Мы все при этом присутство­ вали. <...> Нас оставили в здании, где было окно, забитое ДСП. Мы её отодрали и сбе­ жали. Увидели какого-то пожилого чеченца

в папахе и с золотыми зубами и поняли, что это явный признак кавказской стабильности. Дед этот оказался одним из старейшин. Нас отвели в комендатуру. Омоновцы поставили перед нами 16 банок тушёнки и 4 банки сгу­ щёнки, и мы всё это съели»[14].

Кстати, молодого человека, рассказавшего эту историю, украли прямо в Москве и вывезли в Чечню в грузовике. В кузове был сде­ лан специальный тайник для похищенных людей.

Крупнейший рынок рабов находился на площади Дружбы Народов в Грозном. К концу 1999 года он прекратил работу, поскольку город был окружён войсками. Всего в течение кампании 1999-го рус­ ским удалось освободить около 400 заложников. Кроме частных тюрем по всей республике уничтожались «самовары» — кустарные

нефтеперегонные заводы. Как правило, заводик выводился из строя при помощи пары выстрелов из гранатомёта, после чего солдаты покидали место действия, оставляя за собой столб дыма и безутеш­ ных «бизнесменов». Впрочем, местные старательно восстанавливали порушенные объекты народного хозяйства.

Серьёзное сопротивление чеченцы начали оказывать в середине октября уже за Тереком. Боевики остались верны своей классиче­ ской тактике: засады, нападения мелкими группами, минная война. Попытки противостоять российским войскам в открытом бою закан­ чивались для головорезов одинаково — ударами артиллерии и авиации

иполным разгромом. Большинство этих боёв выглядели «скучно»: войска встречали сопротивление, несли потери, перемалывали противника ударами больших калибров, разбирали трупы и трофеи

идвигались дальше.

В качестве не самого крупного, но типичного можно привести стол­ кновение на Терском хребте с боевиками частей 245-го мотострел­ кового полка. М отострелки вышли к высоте 465,8 и наткнулись на опорный пункт. Одна БМП подорвалась на мине, другая была под­ бита, после чего на головы противника вызвали артиллерию полка и огонь АГС. В течение дня погибли два мотострелка, боевики унесли своих убитых и раненых, но на оставленной к вечеру высоте русские захватили снайперскую винтовку, пулемёт и автоматический грана­ томёт. Это косвенно говорит о больших потерях противника. Такое оружие стоит дорого, и его могли бросить только в одном случае: не хватало рук для эвакуации убитых и раненых.

Уже на этом этапе начались тяжёлые потери среди населения. С одной стороны, российские войска не всегда могли обеспечить точность ударов, с другой — боевики любили растворяться среди гражданских. Кроме того, зверства могли твориться в частном порядке. Например, в станице Мекенская боевик Ахмед Ибрагимов расстрелял 34 чело­ века — русских местных жителей. Убийцу скрутили, и родственники погибших забили его палками на сельском сходе. Местный мулла запретил хоронить душегуба.

С другой стороны, бомбы и ракеты часто летели мимо цели. Например, 21 октября ракетный удар обрушился на центральный рынок Грозного.

*0 Погибло более сотни людей. Кто отдал приказ о бомбар­ дировке, установить так и не удалось. Военные тут же открестились от случившегося. В частности, генерал-майор

Шаманов заявил, что у него нет под рукой ракетного воо­ ружения такой мощности, и, не конкретизируя, предположил, что речь идёт о каких-то средствах, имеющихся в распоряжении «выше­ стоящего начальства»1.

Официальная точка зрения гласила, что рынок накрыли в связи с торговлей оружием. Эти заявления раскрывают, по кРа^ не^ меРе>исходные мотивы удара. На грозненском рынке оружием действительно торговали2. Проблема в том,

что вместе с оружием там, как на обычном городском рынке, прода­ вали вообще всё — таковы были реалии Чечни 1999 года. В результате торговцы джинсами и куртками оказались погребёнными в одной воронке с продавцами патронов и автоматов.

Война разгоралась. Некоторое время в штабах обсуждали, останавли­ ваться ли на Тереке, однако быстро сошлись на том, что нужно идти вперёд. Русские форсировали реку, артиллерия била по Терскому хребту. К концу октября военные находились на дальних подступах к Грозному. Продвижение было небыстрым, однако теперь, в отли­ чие от первой кампании, никто не собирался лезть вперёд очертя голову. Обычная тактика «ударил-убежал» на тот момент прино­ сила боевикам мало пользы.

В октябре русские перевалили за Терский хребет, хотя боевики и соорудили там нечто, напоминающее линию фронта. Но противо­ поставить что-либо тяжёлому оружию наступающих они не могли.

Положение террористов быстро становилось отчаянным. В конце октября русские окружили Гудермес, второй по величине город республики. Осада оказалась недолгой. После нескольких пере­ стрелок у окраин братья Ямадаевы, возглавлявшие оборону города, не просто сдали Гудермес, но сменили сторону и перешли на службу к русским.

http://politkovskaya.novaуадаzeta.ru/pub/2005/2005-093.shtml

http://bulletin.memo.ru/bl4/5.htm

В Чечне начались конфликты между непримиримыми боевиками и насе­ лением — местным вовсе не хотелось оказаться под огнём. Из-за этого многие населённые пункты достаточно легко переходили в руки рус­ ских. Без серьёзных боёв пал Ачхой-Мартан. Самашки, ставшие сим­ волом грязной и жестокой первой войны, в этот раз сдались миром.

Уже в октябре русские подошли к Бамуту. Тот же генерал Шаманов, который брал село в 1996 году, стоял перед ним в 1999-м. Русский гене­ рал, известный жёстким стилем ведения боевых действий, оправдал репутацию и на сей раз: Бамут подвергли сокрушительной бомбар­ дировке, после чего зачистили руины. От села не осталось попросту ничего. Первые жители вернулись туда только в 2002 году. Крупный отряд боевиков ушёл из Бамута и позднее действовал в Грозном.

«Когда банды, которые обороняли Бамут, были разгромлены и я прибыл туда, то он пред­ ставлял примерно картину Грозного, — рас­ сказывал Шаманов позднее. — И я попросил: давайте мы о Бамуте просто не будем вспо­ минать . Никак. И никакие средства массовой информации туда не надо посылать. У кого будет желание, потом пусть едут»:15].

На почве отношений с боевиками и чеченцами у Трошева и Шаманова произошёл заочный спор.Трошев, командовавший восточной группи­ ровкой российских войск, упирал на военно-полевую дипломатию и переманивание отрядов боевиков на российскую сторону. Желание Трошева разговаривать с людьми и действовать не только кнутом, но и пряником отмечали даже оппозиционно настроенные журнали­ сты. Работавший на радио «Свобода» Андрей Бабицкий рассказывал:

«Трошев часами разъясняет на сель­ ских сходах, что армия пришла не с войной, а с миром и с гумани­ тарной помощью. Он вникает в самые

мелкие детали быта тех населённых пунктов, которые берёт под контроль его группировка на севере Чечни»1.

https://www.svoboda.org/a/24218827.html

Шаманов исповедовал совершенно иной стиль. «Западный» генерал предпочитал пройти по любому встреченному узлу сопротивления паровым катком, оставив после себя голую землю.

«Начались какие-то непонятные переговоры с боевиками. Гудермесский район держат

братья Ямадаевы. Это наиболее одиозные фигуры. Они контролируют нефтяные и денеж­ ные потоки, у них свои отряды боевиков, естественно, разоружаться они и не думали. Одним словом, начала применяться какая-то непонятная тактика ведения переговоров, каких-то соглашательств и мирных усту­ пок»1, — негодовал Шаманов по поводу пере­ говоров с Ямадаевыми.

Это действительно контрастировало со стилем Трошева. Впрочем, командующий «восточными» тоже имел, что сказать коллеге:

«Кроме злобы к нам уничтожение населённых пунктов, безвинных людей под одну гребёнку с бандитами ничего вызвать не могло»14 .

Шаманов, однако, имел свои резоны:

«Главным был как раз диалог с местным насе­ лением, попытка привлечь на свою сторону авторитетных людей и духовенство. Но эти мероприятия не могут быть бесконечными. Сама жизнь неоднократно доказывала, что излишний диалог, когда ты постоянно пытаешься избе­ жать боевых столкновений, ни к чему хоро­ шему не приводит: ни для самого населения, ни для армии. Ведь история всех кавказских войн, действия Ермолова, Паскевича, гене­ рала Вельяминова показывают, что только дозированное применение силы может заста­ вить бандитов дистанцироваться от мирного

http://zavtra.ru/blogs/2000-11-1431

населения и отступать в глубину территории» .

Универсального рецепта не было. В одних случаях перего­ воры заканчивались спокойной сдачей села и его зачист­ кой. В других — войска натыкались на сопротивление, а то и засады. Классическим случаем неудачного разре­ шения конфликта стала серия боёв за Алхан-Ю рт. Этот

посёлок к юго-западу от Грозного стал полем боя в конце ноября. Сначала во время попытки переговоров разведывательный отряд попал в засаду. Затем, когда бесперспективность переговоров стала ясной, военные перешли к осаде и штурму. Судя по известным дан­ ным, старейшины пытались договориться с боевиками об их уходе, однако те пригрозили старикам расстрелом, и они ретировались^. Среди оборонявших Алхан-Ю рт было много иностранцев (арабов и уроженцев Средней Азии), так что для них местные были не более чем расходным материалом.

В ночь на 1 декабря авангардная рота смогла зацепиться за окраину Алхан-Юрта. Военные имели несколько дефи­ цитных приборов ночного видения, что сыграло им на руку. Последовал жестокий, тяжёлый штурм, в ходе которого кроме боевиков погибли гражданские.

События в Алхан-Ю рте привлекли внимание прессы в качестве примера жестокости военных. Реальность оказалась прозаичнее.

«После этого боя генерала Шаманова обвинили в жестоко­ сти, правозащитники сравнивали Алхан-Юрт с вьетнамской деревней Сонгми4. А там просто засели „духи", и их никак невозможно было выманить на открытое пространство. Немного постреляла артиллерия, немного пехота. Получили зачищен­ ный населённый пункт с двумя кварталами разрушений» '6J, —

заметил по этому поводу подполковник Александр Куклев.

http://zavtra.ru/blogs/2000-11-1431

https://www.hrw.org/legacy/russian/reports/russia/2000/арг/intro.html http://otvaga2004.ru/voyny/wars-ussr/wars-caucas/pomnit-alxan-yurt/

В 1969 году во вьетнамской деревене Сонгми американскими пехотинцами были убиты более 500 гражданских лиц.