книги / Язычество древних славян

Возможно, что к этим «соумирающим» слугам следует отнести древний обще­ славянский термин «смерды». В пользу такого толкования говорит этимология слова, восходящая, по-видимому, к скифскому «мар»—убивать94. В русском и украинском языках сохранилась форма «мордовать»—убивать («замордо­ ван» — убит). Еще интереснее скифское слово в греческой передаче — ’Ар.арбсахоз, которое В. И. Абаев переводит как «жертва». Учитывая начальное придыхание, оно очень близко подходит к славянскому «смерд». Возможно, что слово «смерд» состоит из корня, обозначающего смерть, и

обозначать «совместно умирающих», «совместно приносимых в жертву». Объяснение при посредстве скифских, иранских форм вполне право­ мочно, так как именно в это время, время усиленного воздействия скифов на праславян, происходит очень важная смена праславянского (индоевро­ пейского) «диаус» (йеиз) иранским «бог» 9569 Одновременно со сменой глав­ ного божественного имени праславяне, заимствовавшие скифский погре­ бальный обряд, могли воспринять и скифское обозначение тех молодых

воинов, которые сопровождали умершего царя 9в Во-вторых, отмеченный Геродотом обычай «соумирания» известен и

применительно к Руси IX—X вв. Ибн-Фадлан, помимо своего драгоцен­ ного описания похорон руса в Булгаре, оставил еще одну, весьма важную для нас запись:

«Вместе с ним (царем русов) в его замке находятся 400 мужей из числа богатырей, его сподвижников.

И находящиеся у него надежные люди из их [числа] умирают при его смерти и бывают убиты за него» 97.

Археологические данные, синхронные записке Ибн-Фадлана, дают нам много подтверждений его свидетельству о ритуальном убийстве женщины, но, как и в случае с геродотовскими 50 всадниками, сведения араба о «надежных людях», убиваемых при погребении царя русов, археологически не проверены.

Эпическим отголоском массовых человеческих жертвоприношений при погребении «царя русов» — киевского князя — является летописный рассказ об Ольге и древлянах. Князь Игорь Старый, как известно, был убит древлянами при сборе повторной (незаконной) дани в 945 г. Убив Игоря, древляне похоронили князя под городом Искоростенем, но, оче­ видно, без всяких почестей. Древляне пытались выйти из сложившегося

282 ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДРЕВНЕЙШИЕ СЛАВЯНЕ

положения, предложив княгине Ольге, вдове Игоря, брак с древлянским князем Малом. Ольга расправилась с двумя посольствами древлянской знати (которую она рассматривала как подвластную Киеву) по всем пра­ вилам погребального ритуала: Игорь умер во время пути, и поэтому часть древлян была убита и похоронена в ладье (как хоронили ибн-фад- лановского руса). Второе посольство древлян было сожжено в бане (вспомним небольшую постройку на ладье, в которой сожгли знатного руса). Третьим эпизодом посмертных почестей Игорю было убийство огромного количества лучших древлянских мужей во время погребаль­ ного пира на кургане, воздвигнутом над могилой Игоря, уже после по­ гребения.

Тризну на Игоревом кургане от рассказа Ибн-Фадлана отделяют всего 24 года. Вполне возможно, что расправа Ольги с древлянами не только акт мести убийцам ее мужа, но и отражение древнего ритуала человеческих жертвоприношений на княжьей могиле. Быть может, точнее следует сказать так: Ольга использовала древний обряд в целях отмщения, отобрав жертвы только среди древлян и в небывало большом количестве.

Введение христианства резко оборвало давнюю традицию «соприно­ симых в жертву» княжеских слуг 989 Для нас, вероятно, навсегда оста­ нется загадкой тот контингент лиц, из числа которых в первобытные языческие времена формировалась своеобразная гвардия племенного вождя или князя, разделявшая с ним тяготы и успехи военной жизни и сопровождавшая его в потусторонний мир после его смерти. Необ­ ходимо исключить из состава первобытных «смердов» пленных инопле­ менников, так как Геродот очень определенно говорит о природных ски­ фах. Это очень важная деталь, так как во многих других случаях, когда дело касалось выполнения регулярных календарных обрядов, в жертву приносились иноземцы, пленные.

Источники пополнения категории смердов в условиях родо-племен­ ного строя были, вероятно, различны. Это могли быть изгои, вышедшие из замкнутости родовой общины и кормившиеся около вождя, своего рода клиенты (сПеп1ез), добровольно «стекавшиеся к тому, кто в своем племени или роде считался лучшим и почтеннейшим по богатству» (Козьма Праж­ ский) ". Равнозначность терминов «смерд» и «сирота» в Северо-Восточной Руси 100 может натолкнуть на мысль, что категория «надежных людей» формировалась в первобытности из сыновей воинов, погибших в битвах, или вообще из осиротевших юношей. Вполне естественно, что такие си­ роты воспитывались за счет племени в целом, а в этом случае распоряди­ телем их судеб становился вождь племени.

Глава шестая

ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ

КУЛЬТЫ

ПРАСЛАВЯН

Существенные сдвиги и перемены в общественной и хозяйственной жизни праславян, происходившие в начале железного века, в особенно­ сти переход к пашенному земледелию, отразились не только в крутом и кардинальном изменении форм погребального обряда, но и в ряде дру­

«красных горок», «красных холмов» — ближайших к небу точек земли. Точнее сказать, это не был культ гор как таковых: горы и холмы (в равнин­ ных местах) были не объектом, а местом культа, местом сборищ и прине­ сения жертв. Это явление было общечеловеческим, и его следы мы найдем повсеместно —_от священной горы Кроноса на Крите до славянской Арконы со святилищем Святовита на Балтийском море. Существует мно­ жество католических и православных церквей, воздвигнутых на трудно­ доступных вершинах и посвященных таким святым, которые обычно замещали древних языческих богов; таковы, например, церкви в честь пророка Ильи на горах в Греции. Часты и церкви в честь богородицы, заместившей Великую Мать первобытности.

Вплоть до XIX в. сохранился обычай в день Ивана Купалы зажигать ритуальные костры на вершинах гор: «Купальские огни, зажигаемые в Иванову ночь на Карпатах, Судетах и Корконошах между Силезией и Чехами, представляют великолепное и торжественное зрелище на про­ странстве нескольких сот верст» Г

Обращает на себя внимание обилие священных гор с названием «Де­ вичья», «Девин». Они распространены по всему славянскому миру, и нередко с ними связаны очень давние ритуальные традиции. Таковы, например, Девин в Праге над Влтавой, Девин в Хебе, Девин в Мимоне, Девин на р. Дые близ впадения Моравы в Дунай (все в Чехии) г. К этому перечню следует добавить Девин на Дунае в Словакии, где древний куль­ товый центр в наши дни превратился в место национального певческого праздника, собирающего любителей песни со всей страны. Есть гора Девин и в Болгарии, южнее Пловдива. В Приднепровье в качестве при­ мера можно указать Девичью гору близ Смоленска, Девичью гору в Триполье со святилищем первых веков н. э. и Девичью гору в Сахновке

вятью полусферическими секциями; число девять в сочетании с женским наименованием священной горы может наталкивать на мысль о девяти месяцах беременности. Сочетание «девы» и идеи плодородия, выраженной в сроке беременности, не должно нас смущать, так как и древние богини плодородия,и христианская богородица именовались девами. «Девичьи горы» сохранили очень древний, общий всем славянам культ женского божества (см. рис. на с. 2&7, 301).

Вторым широко распространенным наименованием ритуальных воз­ вышенностей является «Лысая гора». Общеизвестны предания о киевских ведьмах, собиравшихся на свои шабаши на Лысой горе под Киевом. Ритуальный характер другой Лысой горы на Днепре, близ Днепропет­ ровска, засвидетельствован знаменитым навершием скифского времени, найденным на ней. Еще одна Лысая гора находится в том месте, к которому можно приурочить рассказ Геродота о «Священных Путях» из земли ски- фов-пахарей, т. е. праславян 3.

Полнее всего ритуальный характер возвышенности, носящей название Лысой горы, выявляется при знакомстве с Лысой горой между Кельцами и Сандомиром в Польше. Здесь, по средневековому преданию, находились идолы трех славянских божеств — Лады, Лели и загадочного Ежи (см. следующий раздел), на месте которых в XII в. был поставлен монастырь св. Троицы. Празднование Лады и двух других языческих божеств проис­ ходило, по свидетельству источников XV в., «сНса Реп1асоз1ет», т. е. около троицына дня. Монастырский храм посвящен христианской трои­ це, что говорит о стремлении церкви сохранить преемственность празд­ неств, сопровождавшихся, как мы знаем из тех же источников, много­ людным съездом из разных мест и ярмаркой. Археологическое обследова­ ние установило, что в языческие времена весь венец Лысой горы был об­

Быть может, «лысыми» эти горы были названы потому, что их верхняя часть расчищалась под «требище». Существуют священные горы с назва­ ниями «Соборище», «Игрище», что говорит о ритуальных сборищах, на

288 ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДРЕВНЕЙШИЕ СЛАВЯНЕ

бога-громовержца. Верхняя треть горы опоясана огромным кругом из наваленных камней; на верхних площадках встречена лужицкая кера­ мика. Исследовательница Е. Голубович справедливо считает, что в основе каменных валов Сленжи лежат древние (лужицкого времени) культовые круги, частично использованные позднее, в средние века. Следует доба­ вить, что вал шел примерно по той линии, ниже которой не спускаются облака, т. е. отделял «небесную» часть священной горы от нижней, зем­ ной. По сторонам Сленжи на расстоянии 3 км от нее расположены еще две горы: на северо-восток от нее — небольшая гора Койюшки с каменным кругом на вершине, а прямо на юг от Сленжи — гора Радуня (572 м), тоже с очень интересной каменной оградой наверху. По всей вероятности, они составляли единый языческий комплекс, в котором Сленжа-Собутка главенствовала.

Самым примечательным на Сленже является то, что здесь обозначен различными отметами путь по лесистым склонам горы до ее вершины. Этими указателями пути являются скульптуры из камня (медведи, че­ ловек с рыбой) и тщательно высеченные на выступах скалы косые кресты («поганские крыжи»), встречающиеся также на разных изделиях лужиц­

Скульптуры сделаны очень обобщенно и сильно пострадали от мест­ ного обычая — бросать в магических целях в них камни ®

Е. Цегак-Голубович считает, что фигуры, обычно называемые обоб­ щенно медвежьими, принадлежат самкам, медведицам, и это сближает их с культом Артемиды Бравронии. Наблюдение исследовательницы ин­ тересно, но медвежий культ был так распространен, что едва ли следует искать непременно античные параллели как источник воздействия 7.

Фигуры медведиц тоже пострадали от времени, особенно морды, став­ шие слишком округлыми, но медвежьи признаки у скульптур все же со­

На рыбе в руках человеческой фигуры тоже высечен такой же крест. Косые кресты есть и в окрестностях Сленжи: крупный крест высечен на базе своеобразной фигуры «монаха» в 9 км от Сленжи; знак расположен на стыке базы и огромной кеглеобразной фигуры и не был виден до тех пор, пока археологи Е. и В. Голубович не произвели раскопок и не отде­ лили скульптуру от ее базы, а это говорит не только об одновременности скульптуры и высеченного на ней креста, но и о синхронности всего об­ ширного комплекса предметов и урочищ, покрытых знаками языческого8