книги / Самоубийство Социолог. этюд

видов и лучше овладевают ими. Таким образом, Англия не только не опровергает нашей теории, но служит для нее под­ тверждением и проверкой. Если протестантизм не произво­ дит в ней тех же результатов, что и на континенте, то это значит, что религиозное общество в Англии имеет очень спло­ ченную организацию и тем самым приближается к католи­ ческой церкви.

Но у нас есть и еще один аргумент, более общего харак­ тера.

Стремление к свободному исследованию может пробудить­ ся лишь вместе со стремлением к образованию. В самом деле, знание является единственным средством, которым распола­ гает мышление для достижения своих целей. Когда лишен­ ные смысла верования и обычаи теряют свой авторитет, то для того, чтобы заменить их другими, необходимо обратить­ ся к просвещенному сознанию, высшей формой которого является наука; в основании своем эти два стремления со­ ставляют одно и то же и являются результатом одной и той же причины. В общем, люди стремятся к образованию толь­ ко по мере того, как они освобождаются от ярма традиции, так как, пока она владеет умами, она заменяет собой все и не терпит соперничества никакой иной силы. Напротив, люди начинают стремиться к свету с того момента, когда новые потребности перестают находить себе удовлетворение в ок­ ружающей темноте устаревших и изживших себя обычаев. Именно поэтому философия, первичная и синтетическая фор­ ма науки, выступает на сцену, когда религия теряет свою власть, но не раньше этого момента; непосредственно затем она дает начало прогрессивно размножающимся частичным отраслям знания, по мере того, как, в свою очередь, развивается вы­ звавшая ее потребность. Поэтому если мы не ошиблись, если прогрессивное падение коллективных и обычных предрассуд­ ков предрасполагает к самоубийству и если именно этим обстоятельством определяется повышенная склонность к не­ му среди протестантов, то мы должны ожидать наличия сле­ дующих двух фактов: 1) стремление к образованию должно быть сильнее у протестантов, чем у католиков; 2) поскольку стремление это указывает на упадок общепринятых верова­

ний, оно должно, вообще говоря, изменяться пропорциональ­ но числу самоубийств.

Подтверждается ли эта двойная гипотеза фактами? Если сравнивать верхи католической Франции и протес­

тантской Германии, т. е. только самые высшие классы этих двух наций, то, по-видимому, Франция может выдержать сравнение с Германией. 6 больших центрах Франции наука находится на той же ступени развития, как и у ее соседей; даже можно с достоверностью сказать, что многие протес­ тантские центры уступают ей в этом смысле. Но если в выс­ ших слоях этих двух стран стремление к образованию ощу­ щается с одинаковой силой, то нельзя сказать того же само­ го про низы народной массы; и если в обеих сравниваемых странах просвещение достигает почти той же максимальной интенсивности, то средняя интенсивность во Франции сла­ бее, чем в Германии. То же можно сказать обо всех вообще католических нациях при сравнении их с нациями протес­ тантскими. Можно предполагать, что в области высшей куль­ туры первые не уступают вторым, но совершенно другую картину представляет сравнение интенсивности народного образования. Тогда как у протестантских народов (Саксо­ ния, Норвегия, Швеция, Баден, Дания и Пруссия) в течение 1877—1878 гг. на 1.000 детей школьного возраста (т. е. от 6 до 12 лет) 957 человек в среднем посещали школу, в като­ лических странах (Франция, Австро-Венгрия, Испания, Ита­ лия) за тот же период насчитывалось только 667 человек на 1.000, т. е. на 31% меньше. То же самое мы видим в 1874— 1875 и 1860—1861 гг.10 Пруссия, в которой это число ниже, чем во всех других протестантских странах, стоит в этом отношении все-таки выше Франции, идущей во главе католи­ ческих стран: в Пруссии 897 обучающихся детей приходится на 1.000, а во Франции — только 766.11 Из всей Германии больше всего католиков в Баварии, и она насчитывает боль­ ше всего неграмотных. Из всех провинций Баварии наиболее сильным католическим духом проникнут Верхний Пфальц, и

внем больше всего число новобранцев, не умеющих ни чи­ тать, ни писать (15% в 1871 г.). То же совпадение мы видим

вПруссии, в Прусской провинции и герцогстве Познань.12

Наконец, во всем королевстве в 1871 г. насчитывалось негра­ мотных на 1.000 протестантов 29 человек и на 1.000 католи­ ков — 152. То же соотношение наблюдается среди женщин этих двух вероисповеданий.13

Но нам, пожалуй, возразят, что первоначальное образова­ ние не может служить мерилом для состояния общего образо­ вания страны; часто говорили, что не числом неграмотных из­ меряется степень образованности вообще. Согласимся с этим возражением, хотя, по правде сказать, различные степени образования более связаны между собой, чем это кажется, и трудно развиться одной, тогда как другая не развивается одновременно с ней.14 Во всяком случае, если уровень перво­ начальной культуры только в очень слабой степени отражает уровень культуры научной, то все же с достаточной точно­ стью указывает, в какой мере народ, взятый в общей массе, испытывает жажду знания; потребность в просвещении долж­ на ощущаться в высшей степени, раз возникло стремление распространить его элементы вплоть до самых низших слоев населения. Для того чтобы предоставить в общее пользова­ ние средства к образованию, для того чтобы объявить неве­ жество наказуемым по закону, народ должен считать прояс­ нение и развитие сознания непременным условием своего бытия. В самом деле, если протестантские нации признали такую важность образования, то они это сделали потому, что считают необходимым каждому человеку доставить возмож­ ность читать и толковать Библию. В данный момент мы хо­ тим определить среднюю интенсивность этой потребности и то значение, которое каждый народ приписывает науке, а не ценность его ученых и их открытий. С этой специальной точки зрения, состояние высшего образования и чисто науч­ ного творчества было бы плохим критерием, так как оно по­ казывало бы нам только то, что происходит в ограниченном кругу общества. Народное и общее образование в данном случае является более верным признаком.

Таким образом, доказав наше первое предложение, перей­ дем ко второму. Правда ли, что потребность в образовании в той мере, в какой она соответствует ослаблению господст­ вующей веры, растет пропорционально числу самоубийств?

Ьапёез, МогЫЬап, Наи^еЛЯеппе; все они относительно мало страдают от самоубийств. Среди департаментов, где свыше 10% супружеских пар абсолютно неграмотны, нет ни одно­ го, принадлежащего к северо-востоку страны — классическо­ му месту самоубийств во Франции.15

Е сли м ы будем сравнивать протестантские страны, то най­

дем такой же параллелизм. В Саксонии показатель само­ убийств больше, чем в Пруссии; в Пруссии неграмотных боль­ ше, чем в Саксонии (5,52% вместо 1,3% в 1865 г.). Саксония отличается тем, что число школьников превышает в ней обя­ зательную законную норму. На 1.000 детей школьного воз­ раста в 1877—1878 гг. было 1.031 посещавших школы, т. е. многие из них продолжали свое обучение и после установ­ ленного законом времени. Это не наблюдается ни в какой другой стране.16 Наконец, как мы знаем, Англия — та из про­ тестантских стран, где меньше всего совершается само­ убийств, и она больше всех по образованию приближается к католическим странам. В 1865 г. в английском флоте бы­ ло 23% матросов, не умевших читать, и 27% — не умевших писать.

Можно присоединить сюда еще целый ряд фактов, под­ тверждающих предыдущие данные. Стремление к знанию особенно живо чувствуется среди представителей свободных профессий и вообще среди людей, принадлежащих к состоя­ тельным классам, у которых умственная жизнь бьется в уси­ ленном ритме. И хотя статистика самоубийств по професси­ ям и классам не может быть установлена с полной достовер­ ностью, несомненно, что самоубийство больше всего развито в высших слоях общества. Во Франции в 1826—1860 гг. по числу самоубийств впереди других стояли люди свободных профессий: они дают 550 случаев на 1 млн. людей той же профессиональной группы, тогда как непосредственно следую­ щий за ними класс прислуги дает только 290 случаев.17 В Ита­ лии Морселли удалось рассмотреть отдельно самоубийства среди людей, специально занимающихся наукой, и он нашел, что здесь самоубийства более часты, чем в пределах какой бы то ни было иной профессии. В течение периода 1868— 1876 гг. насчитывалось 482,6 случаев на 1 млн. жителей этой

это соотношение оставалось постоянным. Но Англия являет­ ся также страной, где число самоубийств среди женщин бли­ же всего подходит к числу мужчин-самоубийц. На 1.000 жен­ ских самоубийств там насчитывалось 2.546 мужских в тече­ ние периода 1858—1860 гг., 2.745 — в 1863—1867 гг., 2.861 — в 1872—1876 гг., тогда как везде в других странах женщины убивают себя в 4—5 раз реже, чем мужчины.21 Наконец, в Со­ единенных Штатах мы находим в данном отношении почти противоположные условия, и потому пример этот будет для нас особенно поучителен. Негритянки, оказывается, имеют равное, если не более.высокое, образование по сравнению со своими мужьями. Несколько исследователей22 подтвержда­ ют, что у этих женщин наблюдается сильное предрасположе­ ние к самоубийству, иногда даже превышающее норму бе­ лых женщин. Пропорция в некоторых местах доходит до 350 на 1 млн.

Есть одно обстоятельство, которое, казалось бы, должно разрушить все наше построение. Из всех вероисповеданий меньше всего самоубийств наблюдается среди иудейского, а между тем, нигде так повсеместно не распространено обра­ зование, как среди евреев; даже в отношении начального образования евреи стоят по меньшей мере на одном уровне с протестантами. В Пруссии (1871 г.) на 1.000 евреев обое­ го пола приходилось 66 неграмотных мужчин и 125 жен­ щин; для протестантов мы имеем почти тождественные циф­ ры: 66 мужчин и 114 женщин. Но в особенности высок по сравнению с другими культами процент евреев, получивших высшее и среднее образование. Это доказывается нижесле­ дующими цифрами, заимствуемыми нами из прусской ста­ тистики (1875—1876 гг.).23

степень стремления к образованию там, где оно является меньшинством.26

Следовательно, евреи стремятся к образованию не пото­ му, что хотят заменить критическим мышлением свои укоре­ нившиеся коллективные предрассудки, а только с целью быть лучше вооруженными в борьбе за существование. Образо­ ванность для еврея служит как бы средством компенсиро­ вать то неблагоприятное социальное положение, в какое ста­ вит его общественное мнение, а иногда и положительное за­ конодательство. Сама по себе наука бессильна повлиять на традиционное мышление, пока оно не утратило своей силы, и поэтому еврей к своей обычной энергии присоединяет ин­ теллектуальную культуру, причем первая ничуть не затрагива­ ется второй. Это обстоятельство вполне объясняет нам слож­ ность еврейской национальной физиономии; примитивный в некоторых отношениях еврей в то же время умеет быть человеком самой утонченной умственной культуры. В своем лице эта нация соединяет все преимущества сильной дис­ циплины, характеризующей маленькие коллективы прежнего времени, с благами интенсивной культуры, которые являют­ ся привилегией современных больших стран. Еврей усваива­ ет в себе всю интеллигентность нашего века, не зная его уста­ лости и разочарования.

Если поэтому в данном исключительном случае интеллекту­ альное развитие не находится в прямом соотношении с ко­ личеством самоубийств, то это происходит оттого, что ев­ рейская культурность имеет другое происхождение и другое значение, нежели обыкновенно. Исключение из общего пра­ вила становится только кажущимся и по существу только подтверждает выведенный нами закон. В самом деле, оно показывает, что если в образованной среде склонность к са­ моубийству возрастает, то увеличение это обязано, как мы говорили выше, падению традиционных верований и утверж­ дающемуся взамен старой веры моральному индивидуализ­ му; но повышенная склонность к самоубийству тотчас же исчезает, если стремление к образованию вызывается други­ ми мотивами и направлено к другим целям.

Предыдущая глава дает нам право сделать два важных вы­ вода. Во-первых, мы видим теперь, почему самоубийство вооб­ ще прогрессирует параллельно с развитием науки, хотя вовсе не она определяет собой его возрастание. Наука здесь непо­ винна, и было бы крайне несправедливо обвинять ее; об этом достаточно убедительно свидетельствует пример евреев. Но два эти факта являются одновременно последствиями одного и того же общего состояния, которое они выражают в разных формах. Человек стремится к знанию и лишает себя жизни потому, что религиозная община, к которой он принадлежит, утратила для него свою сплоченность, но он не убивает себя потому, что получает образование; нельзя даже сказать, чтобы полученные им знания дезорганизовали его религиозное ми­ росозерцание; напротив, вместе с падением религии просыпа­ ется жажда знаний. Знание приобретается не как орудие раз­ рушения сложившихся убеждений, но человек ждет новых идей именно потому, что старый духовный мир уже изжил себя. Конечно, поскольку существует наука, она в состоянии от своего имени и полагаясь на свои силы бороться с традици­ онными понятиями и противопоставить им самое себя; но на­ падения ее были бы безрезультатны, если бы традиционные чувства и понятия не потеряли своей силы.. Больше того, мож­ но даже сказать, что и сама борьба не могла бы при этом усло­ вии зародится. Вера не искореняется диалектическими рас­ суждениями, она только тогда рушится под ударами доказатель­ ств, когда основание ее потрясено уже другими причинами.

Наука не только не является источником зла, она представ­ ляет собой единственное средство, которым мы располагаем для борьбы с ним. Как только течение вещей поколебало уста­ новившиеся верования, воскресить их искусственным обра­ зом ничто не может; но на нашем жизненном пути мы имеем только одного проводника — наше критическое мышление. Если социальный инстинкт ослабел, то остается только один руководитель — разум, и только при его посредничестве мо­ жет выработаться новое сознание. Как бы ни был опасен этот путь, другого выбора нет, и колебаться невозможно. Пусть